Текст книги "Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)"

Автор книги: Софья Маркелова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)

И, не дожидаясь ответа своих спутников, бард поудобнее перехватил инструмент, пробежавшись пальцами по струнам. Мелодия полилась волной меда, окутывая путешественников своей магией.

Давно, в былые времена, что пеплом памяти укрыты,

Когда Богов бессмертный сонм над миром и людьми царил,

Бродил по свету Полубог, отцом и матерью забытый,

Лишенный прав, как человек, имел лишь часть небесных сил.

Не знал препятствий на земле, он вечным путником скитался,

Желая место отыскать, где люди б приняли его.

Но Полубог всегда чужим для этих смертных оставался,

И на пути своем давно уж не встречал он никого.

Однажды думой поглощен с тропы свернул он в край болотный,

И был трясиной пойман в плен, по членам скован Полубог!

О, неужели суждено погибнуть в щупальцах холодных

Стоячих вод, на глубине, не в силах сделать новый вдох?

Уже сомкнулась пелена в пустых глазах, и жизнь уходит,

Но чья-то крепкая рука его хватает в краткий миг.

И снова воздух! Снова мир! Светило жизни вновь восходит.

Его из гибельных болот сумел освободить старик.

И молвил Полубог ему: «Скажи мне, кто ты, о спаситель?»

«Я житель этих мрачных мест», – ответил смертный человек.

«Хочу тебе я в дар принесть тепло и жар в твою обитель,

Чтоб больше холода болот ты не боялся весь свой век.

За то, что вытащил меня, отняв от горла когти смерти,

Тебе я уголь отдаю, что мной со дна трясин поднят.

Ты мне помог опять ожить и вновь стоять на этой тверди,

Возьми же этот черный дар. А мне пора – ветра манят».

И Полубог ушел блуждать по миру дальше без надежды,

Оставив старику с болот великий и бесценный дар,

С которым смог дожить свой век он в теплоты объятьях нежных,

Он «черным золотом» прозвал его за ценность и за жар.

Когда последние слова песни замолкли, то Ашарх и Лантея еще долго не могли прийти в себя. У Самвела был чудесный мягкий голос, ласкающий разум, а гусли в его руках словно оживали. Да, менестрель действительно преподнес своим попутчикам настоящий подарок: на несколько минут он позволил им побывать в дальнем холодном регионе, своими глазами увидеть старинную легенду.

Профессор невольно почувствовал расположение к этому нелепому улыбчивому человеку, который обладал настоящим талантом. И уже не казалась его одежда смешной, а повадки подозрительными. Тем более, что чем меньше километров оставалось до города, тем больше груженых обозов стало попадаться на пути, что подтверждало слова барда о ярмарке.

Когда около пяти часов вечера вдалеке замелькали высокие городские стены с башнями, то менестрель начал уверять попутчиков, что знает в Уце неплохую харчевню, в которой можно было перекусить. Лантея просто устало махнула рукой, позволяя вести себя куда угодно, – сказывалось отсутствие завтрака и обеда.

Перед распахнутыми воротами города была небольшая очередь из нагруженных товарами телег и повозок. Стража проверяла все обозы, но простые путники проходили в Уце без препятствий, на них даже не смотрели. В городе кипела жизнь: по случаю ярмарки улицы были украшены лентами и цветами, а на каждом углу пели музыканты и коробейники старались перекричать гомон толпы. Люди, редкие гарпии и даже гоблины сновали между домами, но основной поток спешил на центральную площадь. Повсюду висели изображения герба Уце – тонкая игла и обвивающая ее нить. Жители города с давних времен считали, что старинное название «Уце» переводилось с дореформенного языка именно как «игла», и очень гордились этим.

Троицу несло через город живое течение толпы. Уце располагался на небольшом холме, у подножия которого пролегал исток могучей реки Локи, уходившей в восточные регионы Залмар-Афи и оттуда в земли ифритов. Сам по себе город был небольшим, разделенным всего на несколько районов, самый крупный из которых принадлежал ремесленникам: здесь располагались ткацкие мастерские. Именно в них создавалась лучшая одежда в стране: тончайшие рубахи, богатые кафтаны и расшитые туники. Гоблины закупались в Уце и развозили эти товары по всему миру – особенно такая добротная одежда ценилась в лесах альвов на юго-востоке материка.

Когда профессор и его спутники, наконец, оказались на площади, то Ашарха охватила суетливая радость, которая была ему несвойственна. Он давно не посещал такие людные торжища, но была в них какая-то особая энергетика, позволяющая почувствовать вкус жизни, насладиться мгновением. Пока менестрель целенаправленно вел своих попутчиков в восхваляемую им харчевню, то Лантея и Аш успели не только наполнить сумки различным провиантом, но и прикупить пару мелочей.

Заведение, где решил пообедать Самвел с компанией, называлось «Ложка меда». Это было одноэтажное строение, внутри которого толпилось так много посетителей, что Ашарх даже хотел повернуть назад в первую минуту, но менестрель сразу же заметил где-то в уголке свободный столик. Девушки-разносчицы сбивались с ног, бегая между голодными клиентами, однако, Лантее удалось поймать одну за фартук и сделать заказ. Самвел есть отказался, объяснив это тем, что не голоден, а лишь хотел показать хорошее место своим новым приятелям. Профессор и хетай-ра на эти слова переглянулись, но промолчали.

Когда на столе появился горячий обед, дурманящий голову восхитительным ароматом, то Аш и Лантея не стали томить себя и под взглядом спутника быстро справились со всеми блюдами.

– Самвел, а все же, откуда ты сам? – ненароком спросил профессор, макая хлеб в остатки подливы.

– Я в этом городе родился, но здесь как бард не пригодился, – засмеявшись, проскандировал менестрель.

– Ты много путешествовал? Та легенда, что ты рассказал по дороге, она ведь прямо с Кастановских топей, не так ли? Неужели ты побывал так далеко на севере региона Ской?

– Блуждал по горам я Ровалтии, друг, и в море Глубинном омыл кисти рук.

– Искал для себя место? – предположил Аш.

– Чтоб песни слагать, нужно многое знать.

– Но все равно вернулся в Уце, где, как ты говоришь, тебя не ценят, – с сомнением протянула Лантея, накручивая прядь волос на палец.

– Все к дому привязаны крепко душой, мне здесь и не плохо и не хорошо.

– И как часто ты бескорыстно помогаешь незнакомцам на дорогах? – прищурившись, спросил профессор. Он наивно надеялся, что бард сдастся и объяснит свои мотивы.

– Ох, люди теперь недоверчивы стали! Желаешь добра, получаешь фут стали! – покачав головой, проговорил Самвел. Этот допрос его явно утомлял.

– И каковы твои дальнейшие планы? – Лантея спрашивала это, чтобы узнать, не собирался ли менестрель следовать за ними и дальше. Ей подобная перспектива казалась не самой лучшей.

– Забавно, что вы о себе все молчите, но планы мои зато вызнать спешите, – бард сказал это с легкой обидой в голосе, но сразу же исправился и вернул улыбку на лицо. – Пойду я и дальше блуждать по дороге, покуда сумеют нести меня ноги. Но в Уце расстанусь я с вами, друзья. У каждого свой путь, свой долг и стезя.

Лантея немного успокоилась, так как обещание барда ее обрадовало. Пустые тарелки исчезли как по мановению руки. Все же менестрель оказался прав: это место действительно было неплохим. Путники наслаждались травяным отваром, неспешно попивая его из пузатых кружек. Самвелу питья не принесли, но его это, казалось, не смутило. За соседним столом слышались оживленные разговоры и смех. Девушка постоянно оборачивалась, пытаясь понять, что же там происходит. Группа мужчин и женщин разных возрастов проводили время за какой-то увлекательной игрой, обмениваясь шутками.

– Что тебя так заинтересовало, Лантея? – профессор сделал несколько глотков отвара и блаженно прикрыл глаза. Все же это было гораздо лучше, чем, сидя на голой земле, черпать отвар из котла.

– Не могу понять, они там во что-то играют? – девушка указала рукой себе за спину.

– Это «Башни». Очень популярное времяпрепровождение или даже способ немного заработать.

– Но игра эта есть не во всех городах, ведь жрецы с игроками всегда не в ладах, – вклинился в беседу бард, покачиваясь на стуле.

– Да, Самвел прав. Во многих регионах она строжайше запрещена, так как в священной книге Залмара сказано, что азарт пятнает душу. Но есть регионы, где жрецы не считают «Башни» азартной игрой.

– А в чем ее суть? Что там надо делать? – Лантея снова устремила взгляд на стол игроков.

– Если коротко, то играют два человека. Выиграет тот, кто первым застроит свое поле башнями. Игроки по очереди кидают кубик и ставят плашку с выпавшим значением на любую из шести клеток своей части поля. Башня строится из значений, в порядке от одного к шести.

– Подожди, как-то это немного сложно. То есть если на кубе выпадает цифра, я беру плашку с ней и ставлю себе на поле? Пока не дойду до шестерки?

– Да, а можешь и не ставить, если тебя не устраивает значение. Ты сама решаешь, будешь ли строить высокую башню или одноэтажную.

– Что? Одноэтажную башню?

– На своем поле ты можешь построить хоть все шесть башен из шестерок и быстрее закончить игру или же строить лишь высокие башни. Например, с единицы или с любой другой цифры.

– Но если я буду строить высокие башни, то не закончу первой, – резонно подметила хетай-ра.

– После раунда идет подсчет очков. Считаются все этажи башен. Победителю присуждают дополнительно еще десять баллов. После трех раундов выигравшего определяют по наибольшему количеству очков, – мужчина подпер голову рукой.

– То есть, если делать высокие башни, то будет больше очков? Но ведь можно часть построить малых, а часть больших.

– Верно, у каждого игрока своя тактика. Но на самом деле, решают тут не люди, а кости. Что выпадет, то и строй.

– В итоге все просто зависит от удачи и воли случая? – Лантея выглядела немного разочарованной таким выводом.

– Как и в любой игре. Здесь есть место как для тактики, так и для везения, – повел плечами профессор, позевывая. – Я научу тебя играть в «Башни», если хочешь. Только нужно будет найти комплект для игры.

– Я бы не отказалась. Это выглядит любопытно! – девушка поднялась из-за стола. – Я на минутку отлучусь в уборную.

Она выскользнула из харчевни. Ашарх проводил спутницу сонным взглядом. Горячая пища и теплый отвар сделали свое дело, – мужчина с трудом боролся со сном, иногда проваливаясь на пару секунд в мутное забвение.

Но когда Лантея через короткое время вернулась в зал, то обнаружила, что профессор уже крепко спал прямо на столе. А вот менестреля на месте не было. Девушка почувствовала, как у нее засосало под ложечкой от дурных предчувствий.

– Проснись, – она потрясла Аша за плечо. – Куда ушел Самвел?

Преподаватель оторвал тяжелую голову от стола и поднял затуманенный взгляд на спутницу.

– О чем ты? Он никуда не уходил, – профессор указал рукой на соседний стул и только через пару секунд понял, что место было пустым. – Проклятье… Я задремал буквально на мгновение. Куда он исчез?

– Не хочу на него наговаривать, но проверь карманы, – потребовала Лантея, оглядывая заполненное помещение харчевни.

– Все на месте. Он не похож на вора. Хотя мог бы и попрощаться, прежде чем уходить.

– Давай подождем его. Может, он тоже отлучился, или я просто не вижу его в этой толпе.

Но путники прождали почти четверть часа, а Самвел так и не вернулся. Он просто исчез, не сказав ни слова напоследок и оставив Аша и Лантею в смешанных чувствах. Когда пара расплачивалась с суетливым хозяином заведения за обед, то девушка все же решила спросить:

– Извините, но с нами за столиком сидел мужчина. Такой невысокий, со светлыми волосами, бородкой. Вы не видели, случайно, куда он ушел? Может, смогли заметить?

– Эфенди, я на глаза не жалуюсь. Что ж вы говорите-то такое? Вы только вдвоем тут обедали с этим вот эфенди, больше никого не было за этим столом, – круглолицый хозяин харчевни натянуто улыбнулся, демонстрируя отсутствие пары зубов.

– Подумайте еще. У него с собой были гусли, берестяной кузов, весь такой в лентах, как коробейник! – Ашарх старательно пытался пробудить память собеседника яркими образами.

– Да не было же, я вам говорю! – продолжал стоять на своем хозяин, но внезапно его маленькие черные глазки озарила мысль. – Погодите, эфенди! Гусли?

Мужчина неожиданно просиял, его красное лицо разгладилось, словно все встало на свои места.

– Значит, дух наш нашел себе новых попутчиков! – вынес хозяин странный вердикт.

– Какой такой дух? – отрешенно спросила Лантея, приподняв бровь.

– О-хо-хо… Есть одна история в нашем городе. Прямо сказать, не самая хорошая, но что уж тут поделать. Что было, то прошло. Пару десятков лет назад тут жил один бард-гусляр, не то, чтобы любили его очень, но были и хорошие песни у него. Я вот помню с тех времен известную балладу его «Черное золото» об угле или еще был «Рабский поход» о том, как Владыка наш лет пятьсот назад ходил рабов у сфинксов отбивать. Да неудачно. Помните небось историю такую?

– Да помним, эфенди, – поторопил его Ашарх. – Только к чему это все?

– Ну так вот! И вздумал этот бард влюбиться в дочку одного богатого торговца. Отец против был, не нравился ему такой муж для дочурки, а певец все не понимал отказов, да бегал к девчонке. Тогда торговец решил сжить со свету барда, чтобы род не позорить. Квиков кому надо заплатил, гадостей наговорил, да повесили певца как язычника, что воле Залмара противился. Повесили, да и, стало быть, забыли все. А девчонка-то безутешна была, на отца обиду затаила, в храм перестала ходить. Ведь это ж жрецы наши барда тогда во всех грехах обвинили. И сбежала потом она, да так ее больше никто и не видел.

Лантея слушала сбивчивый рассказ хозяина затаив дыхание, Ашарх же пытался понять, к чему шла эта долгая история.

– Да вот только дух умершего покоя найти себе не мог, – продолжал мужчина свой рассказ, заткнув большие пальцы за фартук. – Стал он появляться на всех дорогах, ведущих в Уце, с путниками знакомиться, помогать им даже. Выглядит как живой! И всем дает одну и ту же деревянную свистульку в виде птички. Поговаривают, это от девушки ему досталась. Многим он рассказывает о своей любимой, глаза которой голубые были как море. Бард всегда исчезает, а вот птичка эта странная остается. И может она болтаться у нового владельца месяц, два или даже год, но всегда рано или поздно испаряется, словно чудо какое-то! Местные считают, что так она переходит новому путнику, которого встречает бард. Мол, с ее помощью пытается дух неспокойный отыскать свою любимую уже двадцать лет. У нас все эту легенду знают!

– История дивная, но я в призраков не верю. Несомненно, это просто блаженный, который сам не понимает, что делает. Или шут в нелепом наряде, забавляющийся над прохожими, – скептически заметил Ашарх, сложив руки на груди.

– Наряд, может, и нелепый. Да вот только носит он на шее голубой платок не ради смеха, а потому, что там след от веревки, что его задушила.

Путники покинули харчевню молча. Рассказ хозяина поразил Лантею, она безоговорочно поверила в то, что они встретились с настоящим неупокоенным духом. Для Ашарха же ничего мистического ни в барде, ни в его подарке не было, поэтому он лишь раздумывал над тем, зачем и кому могли понадобиться такие глупые шутки.

Световой день уже близился к завершению, однако, на центральной площади стоял все такой же гомон толпы. Торговцы и покупатели даже не думали расходиться по домам. Странников быстро подхватило течение и, когда Ашарх хотел предложить Лантее переночевать в Уце, то с недоумением обнаружил, что людской поток их уже давно разделил, и девушка осталась у лавки с украшениями далеко позади. Профессор мог лишь пожать плечами и пойти дальше. Все равно вернуться назад толпа бы ему не позволила, да и хетай-ра была взрослой девушкой, которая сама в состоянии была отыскать своего спутника.

Через десяток разнообразных прилавков и столов внимание мужчины привлек стенд с изделиями из дерева. Хмурый дед жевал беззубым ртом изогнутую курительную трубку, с помощью острого ножа придавая форму очередному деревянному бруску. Перед ним лежали различные ложки, миски, шкатулки и гребни. Но профессор засмотрелся на резной набор для игры в «Башни». В голове его мелькнула внезапная мысль «А почему бы и нет?». Ведь он действительно обещал девушке объяснить правила, а здесь продавался такой симпатичный комплект.

Сильно торговаться Аш не стал, только сбил ярмарочную наценку, чем заслужил недовольный взгляд старика. Медленно продвигаясь по рядам торговцев дальше, он крутил коробку в руках, а на лице его блуждала легкая улыбка в предвкушении доброй партии. Глазами профессор пытался найти в толпе свою попутчицу, но неожиданно он поймал другой взгляд – один из немногочисленных стражников, стоящих по периметру площади, внимательно вглядывался в лицо Аша.

Мысли в голове преподавателя бросились в безудержную скачку. Когда страж порядка начал целенаправленно пробираться сквозь толпу к объекту своего внимания, то мужчина уже догадался, что ориентировки на них с Лантеей успели дойти до Уце. Ашарх мгновенно прибился к ближайшему столу с товарами и, непроизвольно щелкая костяшками, пытался успокоить бег мыслей. Однако паника продолжала нарастать, а дельных решений в голове не появлялось. Поэтому, когда страж добрался до профессора и похлопал его по плечу, то Аш лишь смог натянуть на лицо добродушную маску и в растерянности повернуться.

– Рядовой Цир Улвут из третьего подразделения городской стражи, – представился кряжистый широколицый мужчина и ткнул пальцем в металлический значок на своем тканевом воротнике. – Назовите ваше имя, эфенди. Вы проездом на ярмарке или живете в городе?

Еще когда рука стража скользнула к значку, то Аш уже понял, что сегодня ему поразительно повезло. На тыльной стороне кисти у воина виднелась старая расплывчатая татуировка в виде игрального кубика с выпавшей шестеркой, – такие часто делали «на удачу» заядлые игроки.

– Добрый день! Меня зовут Рут Гевар, – Ашарх широко улыбнулся и позаимствовал имя своего коллеги из академии. – Я, знаете ли, проездом из Зинагара. Прибыл вот на ярмарку, да сегодня уже домой возвращаюсь.

– Вы путешествуете один? – стражник не сводил с профессора пронзительный взгляд, а рука его крепко сжимала алебарду.

– Да, так вышло! Сын со мной поехать не смог, – Аш пустил фантазию в свободный полет, не забывая придерживаться нужного курса. – Я, видите ли, резчик по дереву, делаю всякие мелкие вещицы. Хотел тут узнать, не возьмется ли кто из торговцев купить у меня часть поделок.

Профессор продемонстрировал только что приобретенный набор для игры в «Башни». Когда стражник с восхищением посмотрел на изделие, то Ашарх едва заметно улыбнулся: его вранье нашло своего слушателя.

– Вон оно как, – пробормотал страж порядка, а все его внимание уже было приковано к коробочке. – А можно глянуть?

Ашарх отдал изделие в протянутые руки. Пока его собеседник с приоткрытым ртом изучал набор, водя пальцами по резным узорам, то профессор решил узнать больше информации.

– А что, теперь даже на ярмарке неспокойно стало? Раз вас заставляют всех путников опрашивать? – ненавязчивым смехом поддержал свой вопрос преподаватель.

– Да ищем мы тут одного убийцу, из столицы сбежал, вот теперь по всем окрестным регионам его выслеживают. Говорят, что профессор какой-то со шрамом на лбу, – стражник указал пальцем на рубец Аша. – Я потому к вам и подошел, эфенди. Вы уж извините. Работа такая.

– Я всегда готов помочь вам, тем более что сам за душой грехов не имею.

– С ним девчонка быть должна еще. Но вы тут один, так что я зря вас потревожил, мастер. А работа ваша красивая, прям загляденье.

Про себя Аш молил всех известных ему богов, чтобы Лантея конкретно в это мгновение не подошла к нему, иначе все бы полетело к гоблинской матери. Пора было скорее заканчивать разговор.

– Не хотите купить этот набор? Чтобы мне обратно не пришлось его везти. А я вам скину пару монет в честь грядущего праздника Очищения.

Страж моментально посветлел лицом. Он еще не дал ответ, но его руки уже сжали коробку как свою собственность.

Ашарх продал набор почти за бесценок: желание избавиться от мужчины было сильнее жадности. Когда стражник, довольный приобретением, растворился за спиной профессора, то Аш угрем стал скользить в толпе, пытаясь высмотреть Лантею. Девушка была у той же лавки с украшениями, где преподаватель и видел ее в последний раз. Он ненароком встал рядом и сделал вид, что тоже рассматривает серебряные перстни, но сам яростно шептал в сторону своей спутницы:

– Лантея, не подавай вида, что мы знакомы. Нужно уходить из города как можно быстрее. Выходим по одиночке через южные ворота, на регион Вех.

– Но я хотела еще погулять по ярмарке, – прошептала огорченная девушка, но Аш до боли сжал ее тонкую руку.

– Нас ищут. Не спорь. Встретимся через полчаса, где-нибудь в километре от Уце. Лучше навяжись к кому-нибудь в попутчики.

Профессор растворился в толпе, словно его никогда и не было рядом с хетай-ра. У одного из коробейников мужчина купил расшитую повязку на лоб, чтобы прикрыть свой шрам. На выходе из Уце он заметил двух стариков, которые пытались вытащить из городской канавы колесо своей телеги. Профессор помог им и ненароком разговорился о ярмарке. Под старческие жалобы на цены Ашарх выскользнул из ворот, не привлекая к себе лишнего внимания.

За городом, в тени раскидистого ясеня своего спутника уже ждала Лантея, грызущая купленные леденцы. Девушка без труда прошла ворота, последовав за толпой разновозрастных детей. Аш облегченно выдохнул, когда увидел свою напарницу. До последнего момента он не верил, что им так просто удастся выйти из Уце, неожиданно оказавшегося столь негостеприимным городом.

– Только представь, – усмехнулся профессор, снимая тугую повязку с головы. – Он назвал меня убийцей! Да я и мухи в жизни не обидел.

– Смотри, сначала тебя начнут так называть, а потом сам не заметишь, как решишься поддержать эту легенду.

Лантея поправила сумку, и спутники двинулись по дороге в Зинагар.