Текст книги "Сорок апрельских дней (СИ)"

Автор книги: Сергей Савенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)

Глава 5. Арка

Эйприл открыла глаза и расплылась в улыбке.

«Мэйби! Какое хорошее имя! Мэйби! Она – отражение её самой. Теперь вновь не дождаться ночи!»

Эйприл гладила мягкое белое Облако и улыбалась. Не было никакого желания вставать и куда-то идти. Даже завтракать не хотелось…

«Нет! Так нельзя! Глупо терять драгоценное время. Ведь кто знает, сколько мне осталось дышать этим утренним воздухом и вглядываться в небеса. Точно – не вечность! Станция создала, Станция заберёт… Поэтому, нужно что-то придумать, чтобы дни были не такими тоскливыми».

– Как, Облако? Ты согласен?

В подтверждение этих идей котёнок мяукнул.

«К тому же, какими бы красочными не были сны, здесь моя реальная жизнь. И здесь же – единственный друг, пусть не такой весёлый, как Мэйби. А значит, нужно ему помочь. Разбудить его чувства и сделать счастливым!»

Собравшись с духом, Кир сбросил с ног одеяло. Пальцы были обыкновенные, ровные. Как у всех.

Фух!

Впрочем, теперь всё понятно и без таких подтверждений. Уж слишком Мэйби похожа на Эйприл – не внешне, а поведением и разговором. Чего стоит фраза о белых барашках! Только во сне произнесла её не Эйприл, а я. И мать этого придуманного Кирилла исчезла при перелёте, как и моя.

«Да! Это не моё прошлое! Никогда этой истории не было!»

Завтрак снова был вкусным. Даже слишком: управившись с блинчиками пришлось доесть из банки весь кленовый сироп.

Облизывая ложку и закатив глаза в потолок, Эйприл сказала:

– А ведь у тебя в руке стоит штифт. После того падения с велосипеда, в тринадцать…

– На что это ты намекаешь?

– Так, ни на что…

– Смотри! – Кир продемонстрировал ей ровные пальцы.

– Знаешь, показывать ноги, когда другой ест, не слишком прилично.

– Сама напросилась… А велосипед тогда был не при чём. Одноклассники постарались…

Кир снова достал кристалл и уставился в изумрудную глубину.

Эйприл раздражённо хлопнула рукой по крышке стола.

– Встречать рассвет не пойдём. Для тебя есть сюрприз.

Кир оторвался от созерцания кристалла.

– Сюрприз? Как этот Олень? Доставай!

– Потом, после обеда. Нужно всё подготовить. Надеюсь, на складе найдётся то, что мне нужно.

– Естественно! – удивился Кирилл. – Разве бывает иначе? Если тебе что-то нужно, просто шагаешь на склад!

– Думаешь, там есть всё, что угодно?

– А разве нет?

– Нет.

Сюрпризом оказался трос, протянутый между опорами южной арки. К нему был прицеплен другой.

Как она ухитрилась сделать всё в одиночку?

– Время прыжков! – заявила Эйприл, а котёнок мяукнул.

– Я не хочу.

Не то, чтобы Кир боялся, он давно привык к высоте. Но в этом занятии не было смысла. Ведь он человек, покоритель Галактики! А по мнению девчонки должен прыгать, как обезьяна с лианой!

Хотя, генноморфированные обезьяны не прыгают с арок, а настоящие вообще давно вымерли. А с Эйприл ссорится не хотелось – она оставалась единственной нитью, связавшей его с реальностью, и обрывать её было нельзя. Иначе, правды ему никогда не узнать.

– Ещё чего! Прыгнешь, как миленький! Это даже не обсуждается. Что я, напрасно всё утро старалась! Сам говорил, что хотел прыгнуть с арки, но без верёвки. А может, когда-то и прыгал…

– Прыгал? Нет.

– Откуда тебе это знать?

Кир вдруг взорвался:

– Думаешь, смерть – это зло? Если сделал ошибку – такую, что не исправить, такую, что жить дальше незачем. Как тогда быть? Мучиться вечно?

– Как это, незачем жить? Всегда можно найти цель, в любом положении!

– Можно, конечно. Но я не об этом. Как быть, если главное ты уже потерял? И что делать с болью, которая съедает тебя каждый день?

– Ты сам создаёшь эту боль. Ничего непоправимого нет. В общем, дружок, полезай-ка наверх! А я догоню. Только прихвати с собой ещё кое-что.

Возле опоры валялась верёвка и подвесная система – такая же, как та, в которой он поднимался на «парус». Эйприл помогла продеть руки и ноги в лямки, а за спиной закрепила моток верёвки.

– Теперь можешь лезть.

Наверху ветра не было. Тишину нарушал лёгкий шелест меняющей конфигурацию арки. Воздух пропитали выжатые солнцем из трав, железа и пластика странные, но привычные ароматы.

Кир вытер пот рукавом – лезть с грузом было непривычно и сложно.

– Ну ты и копуша! – раздалось за спиной. – Лучше бы я сама затащила.

Спустя пять минут, Кир стоял на краю. Он повернулся к девчонке.

– Как думаешь, зачем люди создали общество, от которого тошно самим?

Эйприл пожала плечами.

– Люди – придурки… Но ты уверен, что это они его создали?

– Кто же ещё?

Снова пожав плечами, она подала ему трос:

– Не умничай! Прыгай, давай! Считаю до трёх!.. Раз!

Получив неожиданный толчок в спину, Кир полетел вниз.

Он хотел разозлится, но не сумел. Мир вращался, кровь прилила к голове, а в ушах свистел ветер.

Кир вдруг забыл о себе, и на мгновение всё изменилось. Ветер – из понятия, из слова «ветер», из кирилловых представлений о ветре, – стал настоящим. То же случилось и с небом, Солнцем, травой.

А после, рывок и болтанка…

Кир «вернулся». Всё стало, как раньше.

Вдоволь напрыгавшись, они уселись на пластиковом кубе под аркой, возле дремлющего океана.

– Знаешь, у тебя часто бывает такой пустой взгляд…

Девочка вздрогнула и немного смутилась.

– Я изучаю людей.

– В каком это смысле? Планета пуста!

– Планета, но не память Маяка. В ней есть картины, фильмы, записи с камер ГСН. А ещё, книги и музыка.

– И как ты их смотришь?

– Да так… Сижу себе и смотрю… Даже, когда с тобой разговариваю. И музыку слушаю.

– В плеере?

– Откуда мне знать? Плеер ведь реагирует на мысленные усилия. Захотел музыку, и она заиграла. Наушники одноразовые, внутриканальные. Отдерёшь – назад не прилепишь. Не хочу проверять…

– Ясно… – рассеянно произнёс Кир. Ему ничего было не ясно. В какой-то статье он прочёл, что мозг у девчонок – многозадачный, но посчитал это глупостью. Выходит, напрасно!

– Не знал, что тебя так волнуют люди…

– Вот ещё! С чего бы мне думать об этих пустышках!

– Зачем тогда их изучаешь?

– Маяк сказал, что я должна буду решить судьбу… – девочке в нос залетела пушинка, она смешно сморщилась и чихнула. – Фух… Судьбу человечества…

– Ты? – Кирилл посмотрел на веснушки, потом – на облезлое ухо, и не смог удержаться от смеха.

– Я, – заявила девчонка, без тени улыбки. – Вдвоём, вместе с тобой. В этом и заключается наше предназначение… Но сначала, ты должен решить мою.

Эйприл сматывала верёвки…

– Ну как? Что-то почувствовал? Я не напрасно старалась?

– Да.

– Что?

– Разве чувства опишешь словами?.. Смотри, Эйприл! Смотри! – Кир наклонился и вытащил из травы зелёный кристалл. – Опять! И как я его заметил? – он присоединил найденный кусок к амулету.

– Здесь упала слеза старика!

Кир повернулся к девчонке. Глянул в пустые глаза и не стал задавать вопросов.

Весь вечер мальчишка крутил кристалл. Не выпустил его из рук даже в постели. Теперь амулет напоминал букву «П». Стало понятно, что это – оленьи ноги и туловище.

Выходит, осталось найти ещё только две части: голову и хвост. И…

И неясно, что будет потом. Но наверняка, что-то важное!

«Может я вспомню, кто я такой или снова почувствую мир. Ведь в полёте это мне удалось».

Правда, сегодня Кир понял, что оказался в новой ловушке, в четвёртой. Ловушке по имени Эйприл.

«Если так пойдёт дальше, девчонка меня совершенно подавит! Она хитрая – знает, что ссорится я не готов. Понимает, что я от неё зависим. А выхода нет, вот в чём досада! Но как это глупо: будучи взрослым, подчиняться ребёнку!»

Утешало лишь то, что в случае Эйприл, возраст и внешность – скорее абстракция.

«Ладно, пора сбежать от неё к нормальной девчонке! Наверное, это обычная участь мужчин – общаться с красотками только лишь в снах!»

Повесив Оленя на грудь, он зажмурил глаза и был тут же проглочен явившейся Тьмой.

Маяк

Мэйби натягивает шорты, когда-то белые, а теперь – усеянные пятнами, на ещё не просохший купальник. Сверху одевает такой же замызганный топ. На ткани проступают мокрые кляксы. Купальник полузакрытый, и фиолетовая полоса через весь живот лишь добавляет пикантности образу.

– Мальчик, куда ты всё время таращишься?

– Чего?

– Думаешь, незаметно?

– Стерва… – бурчу я беззлобно.

– Так я и не спорю! С другой тебе было бы скучно.

Мы идём к выходу, где возле забора лежат мои вещи.

– Кир, ты чего? А если бы украли?

– Рюкзак с одеждой? На Диэлли?

Натягиваю штаны и майку, и мы выходим с пляжа на набережную.

– С тебя мороженое. Три. За обман. Не выношу, когда врут!

– Ты вроде сказала, что любишь врать.

– Люблю. Я не выношу, когда врут мне! Это мерзко! Ты даже не представляешь, насколько!

Не знаю, что и сказать… Просто покупаю мороженое.

– Держи. Может, не стоило брать сразу три?

– Я не какой-нибудь там «персонаж»! Справлюсь прекрасно!

Конечно, она не справляется. Сладкая белая жижа течёт по рукам, Мэйби визжит и ругается. Последнее мороженое отправляется в урну.

– Чего вытаращился? Давай баллон!

Вытащив из рюкзака баллончик с очищающей жидкостью, распыляю на её перемазанные ладошки. Пена шипит, испаряясь.

– Другое дело! Теперь, раз мы друг о друге, НАКОНЕЦ-ТО, – Мэйби произносит это тоном сварливой жены, – всё уже знаем, можно серьёзно поговорить!

Всё знаем? Мне вообще ничего не известно об этой девчонке!

Кир проснулся от удара в плечо. На него таращилась Эйприл.

«Вот и поговорили с Мэйби серьёзно!»

– Ты совсем обнаглел? Сам заснул! Я ещё не легла!

– И что?

– Нужно засыпать одновременно!

– Для чего?

– Не твоё дело! – ударив его ещё разок на прощание, Эйприл отправилась спать.

«Ну и бред! Ладно, нужно узнать, чем у них всё закончилось!»

Кир снова зажмурил глаза, окунаясь во Тьму.

На меня таращится Мэйби.

– Ты тут?

– Естественно? Где же ещё?

– Уставился в пустоту, будто куда-то пропал! Не докричишься! Не хочешь разговаривать, так и скажи, а не выпендривайся!

– Ещё мороженого?

– Одно.

Кажется, я нащупал её слабое место. Кто откажется от мороженого в такую жару!

А ведь только весна! По всей вероятности, лето я проведу дома, лишь изредка выбираясь на кондиционируемые пляжи.

Мэйби усвоила урок: она не отвлекается на разговор до тех пор, пока от насаженной на палочку прохлады не остаётся лишь сладкое воспоминание.

– Смотри! – она указывает на белоснежный старый маяк, символ города – там, где уже начинаются скалы. – Надо залезть!

– Неохота идти по жаре…

– Надо, Кир! Ничего не поделать… Иначе, просрёшь свою жизнь, а я буду во всём виновата!

– Нас туда даже не пустят!

Её идеальные брови взлетают вверх.

– Кир, я в шоке от твоей тупизны! Думаешь, нужно на всё просить разрешения?

– А камеры? ГСН?

– Неужто двух школьников расстреляют, если они пролезут на бесполезный маяк? Ведь мы не на Станцию проникнуть хотим! – она заглядывает в глаза, и сообразив, что не убедила, достаёт из кармана небольшую пластинку.

– Это что?

– Джаммер! Нарушает работу сенсоров ГСН в радиусе трёхсот метров. Только пользоваться нужно уметь. А то, с дальних камер спалят, – она подмигивает и продолжает: – Он включён! Можно целоваться и никто не увидит! Хочешь?

– Ты сдурела?! Спрячь, тут же люди! Откуда он у тебя?!

– Люди? Какие люди, Кирилл? Результат определяется действиями! Будешь вести себя «нормально» – получишь такую же серую «нормальную» жизнь, как у них! – она прячет джаммер в карман и обречённо машет рукой. – Жизнь ты, похоже, просрёшь!

Тут, на вершине маяка действительно хорошо. Внизу бормочет прибой, свежий ветер холодит разгорячённую кожу, исцарапанные руки, ободранные колени. Вот только, если бы мы остались на набережной, то не было бы и проблем. Сидели себе в тенёчке, целые и невредимые.

Впрочем, проблемы лишь у меня. А Мэйби ухитрилась взобраться на крышу служебного помещения, перемахнуть через забор и пролезть сквозь заросли, стоящие плотной колючей стеной, не получив ни царапинки! Видать, девушка профи в подобных забавах.

– Кир, нам ведь недолго осталось!

– Ты о чём?

– О совершеннолетии. Недолго тебе забавничать с чипами и веселится. Да и мне.

– Ну…

– Действовать нужно сейчас.

– В каком это смысле?

– Я про Маяк. Не про этот никчёмный символ, а про настоящий.

– Мэйби… Ужасы, про которые ты говорила – чепуха! Я знаю, как работает система Гипермаяков и ГСН. Разумеется, в общих чертах, но…

– Я дура? Опять за своё? Устроить истерику?

– Нет.

– Смотри! Строишь тут из себя! Если знаешь то, что никому не известно, валяй!

– Мне нельзя говорить.

– Маяк запрещает?

– Отец.

– Ха!

– Мой отец изобрёл Маяки.

Ну вот… Я всё-таки это сказал.

– Да ладно! Ты что, сын Гадеса?

– Ну да.

– А почему тогда в ролике про кровавого мальчика об этом не говорили?

– Откуда блогерам знать?

– Офигеть! Слушай, а как он выглядит? – произносит она с восхищением.

– Сам не знаю, отец всегда на работе, – пытаюсь я отшутиться. – Разве ты не должна его ненавидеть?

– За что?

– Ведь ты ненавидишь Маяк!

– Да нет… Без гипертранспорта людям кранты! А Гадес… Думаю, он просто не знал, что всё так получится…

Ну и девчонка! Самая чудная из всех, что я встречал.

– А я ведь считал, что джаммеры – это сказки! Что их не бывает!

– Естественно, не бывает! Это старый обрезок пластмассы. Сам посмотри! – она достаёт «джаммер», и, даже не подумав мне показать, швыряет его в океан. Пластинку подхватывает ветер. – Завалялся в кармане. Да ты не волнуйся, камеры мы отключили!

– Мы? Кто это – мы? Как можно выключить ГСН? Это ведь не настольная лампа!

– Отстань! Когда-нибудь расскажу. Мы здесь не для болтовни!

– А для чего?

– Да ты совсем идиот! – Мэйби, кладёт мне руки на плечи, и мягкие губы заставляют забыть о камерах, джаммерах и разбитых коленках.

Обо всём.

Мы уходим с маяка и бесцельно бродим по городу, а Мэйби демонстрирует мне одну из главных женских способностей – общаться часы напролёт, не говоря ничего. Девчонки считают, она позволяет сближаться, не разбалтывая секреты. К вечеру её смех, казавшийся вначале звонким и мелодичным, отдаётся болью в висках.

Потом я иду домой и роюсь в новостях, базах и форумах даркнета. Ничего интересного, взломами ГСН и не пахнет. Получается, наши приключения на маяке всё же записывались, и мне ждать расплаты?

Но Мэйби была совершенно спокойна!

Ага! Служебная переписка о пожаре на трансформаторной станции… Так, смотрим номер… Что через неё запитано?

Да, это оно! Надо сказать, не особенно элегантно!

Зато эффективно.

Вот только, что это значит?

Всё не случайно? Мэйби действовала по заранее подготовленному сценарию?

Я не удивлён. Наивно было бы думать, что такие девчонки знакомятся с мальчиками-интровертами на пляжах!

Но, что ей нужно? Хочет через меня подобраться к отцу?

Глава 6. Водосброс

– Скучно… – протянула Эйприл тоскливо. – И на Станции, и в степи.

«Похоже, девчонки считают, что парни рождаются для того, чтобы их развлекать!» – раздражённо подумал Кирилл, а вслух произнёс:

– Можно поплавать. Но у тебя нет купальника.

– Так он и не нужен!

Кир покраснел.

– Это же «подростковая» ткань! – продолжила Эйприл, оттягивая кармашек на шортах. – Самоочищающаяся и водоотталкивающая.

– Смотри, там какие-то символы!

– Ну да! Разве раньше не видел?

– Сдались мне твои шорты! – мальчишка придвинулся ближе. – Покажи!

Эйприл подошла. Кир потрогал тиснёные буквы.

– Первая… Барнарда… Ведь это название звезды! Ты что, инопланетянка? Девочка со звезды? – он расхохотался.

– Сам ты! Со звезды! – нахмурилась Эйприл.

Кир сунул пальцы под штанину, на миг ощутив, какая у Эйприл горячая кожа. Девчонка отпрыгнула, гневно шипя.

– Это ещё что!!!

У Кирилла вспыхнули уши.

– Хотелось узнать…

– Что?!

– Одежда… Отдельная она от тебя или нет. Можно ли снять.

– Снять?!

– А что? Бывают ведь куклы, которые невозможно раздеть! Откуда мне знать, как ты устроена?

– Устроена? Ты тупой? – Эйприл возмущённо захлопала ресницами, и щёки мальчишки залила краска… Наконец, она пришла в себя и ухмыльнулась: – Для тебя – несъёмная, зря беспокоишься… Распустил свои хапалки! – и, без всякого перехода, спросила спокойно: – Купаться идём?

«Да ведь ей всё равно! Она просто играет!» – поразился Кирилл.

– Может быть, завтра?

– Завтра? Никакого «завтра» не существует! У тебя есть только один день, всегда. Им и распоряжайся!

Эх! Эту девчонку не проведёшь! Лезть в мокрую воду всё же придётся.

– Ты вообще плавать умеешь?

– Откуда мне знать? Разберусь в океане!

Миновав восточную арку, они вышли к обрыву. Вниз, к бухте, вела прикреплённая к скале металлическая лестница. Но не такая, как на стене Преобразователя, а шаткая и ржавая. Каждый шаг выдавливал из ступенек жалобный скрип.

«Ох и странное имя у отца Кирилла-из-сна. Гадес! Отец действительно изобрёл Маяки, но зовут его вовсе не так, а…»

Опять! Кир застыл. Нахлынул ужас, нога зависла в воздухе. Он не мог вспомнить, как зовут собственного отца!

– Ты чего там застрял? – прокричала девчонка с нижней площадки.

Кир очнулся. На ватных ногах спустился на пляж и уселся на гальку. Купаться совсем расхотелось.

– Расселся! – Эйприл вцепилась мальчишке в рубашку, пытаясь его поднять. – Небось, испугался холодной воды?

– Она не холодная… Во-о-н! Смотри! – Кир указал на огромные трубы, торчащие вдалеке из скалы. – Сброс тёплой воды с энергостанции Маяка.

– Да? Это меняет дело! – она скинула кроссовки, разбросала гольфы, и прошипев: «Ну и сиди!», помчалась к воде.

Облако остался на берегу, купания он недолюбливал.

Кир тоскливо смотрел на заходящую в воду Эйприл.

«Да уж! Ну и фигура… Тут раздевайся не раздевайся, вообще всё равно… Это тебе не девчонка из сна!»

Злополучные шортики скрыла поверхность воды.

Эйприл обернулась и помахала рукой.

– Кир! Она действительно тёплая! Как молоко!

«Какое ещё молоко? Оно всегда ледяное, когда из холодильника достаёшь!»

Кир пульнул плоский камень – так, чтобы он, отскакивая от поверхности, допрыгал до Эйприл. Тот утонул возле берега, ни разу не отскочив.

«Да ну её!» – Кир лёг на спину и уставился в небеса.

До ушей доносились визги и фырканье. Мальчишка лежал и тихонечко злился – раздражение помогало забыть про навязчивый страх, прилипший к нему не столько из-за утраченных воспоминаний, сколько из-за…

Нет. В том, что его до смерти пугает Эйприл, Кир не желал признаваться даже себе самому. Бояться безобидной маленькой девочки, танцующей и веселящейся – что может быть глупее?

Но Кирилла страшило всё: как она ходит и ест, разговаривает и смеётся. Страшило, как вскидывает белёсые бровки, когда он задаёт ей вопрос. Казалось, в ней дремлет какая-то страшная сила, таится угроза всему, что Кир знает и любит…

Смотреть было не на что, небо было не интересным, пустым. В спину давили камни.

«Как-то подозрительно тихо. А я даже не посмотрел, умеет ли Эйприл плавать!»

Кир подтянулся, ухватив себя за согнутое колено.

Девчонки в заливе не было.

Злость сразу прошла, сменившись тревогой. Кир встал, приложил козырьком руку ко лбу и вгляделся в искристую даль.

«Ага! Вот она!»

Плавать Эйприл умела. Даже чересчур хорошо – обогнув огромные валуны, разделившие бухту надвое, она гребла в океан.

«Там же трубы, засасывающие холодную воду!»

Кир подбежал к воде и заорал:

– Эйприл! Эйприл! – а потом просто: – Эй! Эй! Эй!

Девчонка не слышала.

Кир попытался скинуть одежду. Руки тряслись, и он не попадал по местам, где в ткань были вплетены нити-сенсоры. Очередная ловушка – ловушка одежды!

Наконец, он остался в плавках. Пробежав за девчонкой сколько возможно вдоль берега, он поднял тучу серебряных брызг и ушёл с головой под воду.

Расстояние стремительно сокращалось – Эйприл плыла не так быстро, как показалось Кириллу вначале.

С одной стороны, это плюс: значит, удастся её догнать. С другой, минус. Когда она ощутит течение – будет поздно, она не сумеет выплыть сама.

«Вот Мэйби бы я не догнал! Впрочем, ей бы и помощь моя не понадобилась, такой девушке не страшны дурацкие трубы! Не засосут они, впрочем, и Эйприл – там ведь решётка. Её просто затянет на дно… А вдруг, она может дышать под водой? Тогда, я напрасно рискую жизнью… Нет, ерунда!»

Выбросив неуместные мысли из головы, Кир сосредоточился на погоне…

Гребок – выдох… Вдох… Гребок…

Не тут-то было – мысли сразу вернулись!

«А что, если Эйприл всё-таки не реальна? Вот глупость: погибнуть из-за воображаемой девочки! Хотя, для психа, пожалуй – обычное дело. Психа, который не верит в то, что мир существует… Воображаемый мальчик утонул из-за придуманной девочки в вымышленном океане. И где тут трагедия?»

Эйприл его заметила, когда он уже подплывал.

– Кир! – она расплылась в улыбке и замахала рукой. – Тут так хорошо! Только холодно!

– Трубы! Водозабор! Погибнешь… Ко мне! Скорей!

– Что?! – улыбка исчезла с лица.

Как только Эйприл услышала о водозаборе, она сразу почувствовала течение – пока не особенно сильное. Тело предательски ослабло.

«Так вот, что такое страх!»

Руки и ноги больше не слушались.

«Глупое чувство!»

Её захлестнула волна.

Эйприл тянуло на дно. Над головой колыхалась серебряная поверхность, такая близкая – и уже недоступная! Океан издавал странные звуки: словно в глубине мучились и стонали все когда-либо жившие существа. Вода давила на уши, пыталась забраться вовнутрь через нос, через рот – и растворить.

«Как быстро закончилась жизнь. Не прошло и недели… А Кир оказался не таким уж плохим…»

Вверх, сливаясь друг с другом, неслись пузырьки. У них была цель – стать с атмосферой единым целым.

«А я? Для чего же я приходила? Как глупо!»

В груди заломило от боли, будто наружу хотели выскочить тысячи злобных и сильных зверей.

«Дышать!!!»

Сияющее покрывало стало чернеть и опускаться. Эйприл заметила, что оно очень плотное. Догадалась: когда оно накроет её и укутает – уже не увидишь ни Солнца, ни неба, ни облаков. И поняла: она на них не насмотрелась.

В тот самый миг, какая-то сила подхватила её и потащила наверх.

Эйприл, фырча и отплёвываясь, в сиянии водяной пыли, барахталась на волнах.

«Свет! Я его снова увидела!»

– Хватайся!

Она послушно взялась за плечи Кирилла, и он поплыл. Не к берегу – там были трубы, забиравшие воду для работы реактора. К валунам, в бухту.

На полпути у него закончились силы, Эйприл это заметила по дыханию. Она отпустила мальчишку и поплыла сама.

Едва ступив на берег, они в изнеможении упали на гальку.

Кир лежал, прикрыв глаза, уткнувшись в предплечье лбом. Волны ласкали ступни, тело гудело, стягивалась от соли кожа, высыхая под солнцем.

«А ведь я её всё-таки спас! – грудь заполнило ни с чем не сравнимое чувство. – Впервые, я спас человека, подарил ему жизнь!»

Тут он вспомнил, что Эйприл – не человек. Но чувство не исчезло. Человек или нет, это было не важно.

«Да! Это того стоило! Заслуживало любых рисков!»

Он повернулся на бок, посмотрел на лежащую рядом девчонку и лёг на спину.

Небо было другим. Без облаков, но уже не пустым – пустота растворилась.

«А если бы я за ней не полез? – мелькнула страшная мысль. – Если бы, не преодолев страх, остался на берегу?»

О таком не хотелось даже и думать.

Волнение ушло, а лежать уже было невмоготу. Кир сел, поджав ноги, и уставился на чёрные валуны.

«Странные камни! Будто наросты на шкуре спрятавшегося в океане дракона…»

Эйприл встала, поправила просыхающую одежду, и уселась рядом, положив голову ему на плечо.

– Кир, я ведь даже не сказала спасибо. И не скажу, за такое не благодарят. Но знай, тебе я обязана жизнью…

– Эйприл, смотри! Ещё одна часть! – Кир поднял сиявший в камнях изумруд. – Это хвост!

Он снял с шеи Оленя и приложил кристалл. Камень вспыхнул и встал на положенное место.

– Здесь пролилась кровь мальчишки! Твоя кровь, Кирилл! И девчонки…

От этих слов в кожу вонзились сотни острых холодных снежинок. Будто из февраля дунул ветер.

– О чём это ты говоришь? И что за девчонка?

Но Эйприл только пожала плечами…

После пережитого, Кир ощущал единение с Эйприл – и потому, решился.

– Знаешь, я не помню ничего до Илифии. Не знаю, как звали отца, – и прибавил, повинуясь порыву: – А в небесах нет Венеры!

Эйприл удивилась, но совсем не тому:

– Ты был на Илифии?

– С отцом, – и тихо добавил, – и мамой…

– Понятно… Что до Венеры – с ней всё хорошо, ты видишь её каждый день.

Девочка поднесла губы к уху и прошептала:

– Видишь ли, память такая штука… Люди помнят не то, что случилось, а то, что хотят…

– И что теперь делать?

– Раскапывать правду, какой бы она не была.

– Как?

– Вернуться под клёны и начинать.

– Что начинать? Начинать… – Кир был настолько шокирован, что не смог сказать слово: «копать».

За него это сделала Эйприл.