Текст книги "Сорок апрельских дней (СИ)"

Автор книги: Сергей Савенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)

– Не хочу тут сидеть! Вообще не хочу быть на Станции! Возьмём воды и консервов, да свалим в степь – на весь день…

– Хочешь сбежать от родителей? Ведь Маяк тебе вроде отца!

Эйприл шутку не поддержала.

– Не неси чепуху!

На выходе со Станции дорогу им преградил шлагбаум.

– Знаешь, почему он так странно окрашен? – Эйприл погладила жёлто-чёрные полосы.

– Такая раскраска привлекает внимание.

Она усмехнулась:

– Это ясно и так! Но почему? Есть цвета и поярче! В оранжевый можно покрасить!

Кир задумался. Девочка терпеливо ждала.

– Не знаю, – сдался Кирилл.

– Ягуар.

Кир дёрнулся так, что рюкзак упал на бетон.

– Что?

Девчонка прищурилась.

«Чего это он так боится? Неужто ночью я заглянула в его прошлое?»

– Ягуар. Наши предки были для него излюбленным деликатесом. А это – раскраска шкуры.

Эйприл пнула камушек. Тот, пролетев несколько метров, ударился о будку охраны, пустовавшую с момента постройки.

– Но, ягуаров давно уже нет – человек оказался опаснее. Выжили только шлагбаумы.

Весенняя степь была сплошь покрыта ковром из цветов, по большей части невзрачных. Алые островки маков выделялись среди бирюзовых волн льна. Кир и Эйприл уселись в зарослях тимофеевки.

Кир спросил, глядя, как Облако играет с серебряными нитями ковыля.

– Котёнок… Ведь он геноморф?

– Вот ещё! Настоящий! Единственный во Вселенной! – Эйприл нежно почесала котёнка за ухом. – Ненавижу искусственное! Люди только всё портят!

– Не люблю котят, вечно они удирают, теряются! Ищи потом!

– Куда удирают? – удивилась девчонка.

Кир и сам был не рад, что это сказал. Ведь правда, куда? Котёнок ходил за хозяйкой, точно привязанный, или сидел на её горячих ногах, не помышляя никуда убегать…

– Неважно!

– Кир, ведь ты не считаешь меня какой-то искусственной?

– Нет, – соврал Кир.

– Почему ты мне врёшь? – прищурилась Эйприл. – Испугался маленькой девочки? Ты такой трус?

– Я тебя не боюсь!

– Поздно, Кир. Я уже всё поняла…

Эйприл скривилась, но сразу же стала себя убеждать:

«Наверняка, у него есть причины… Какой смысл судить? Ведь на его месте, в его жизни, я стала бы точно такой! Была бы Кириллом. Как и случается – там, в сновидении».

Солнце ещё не прогрело воздух, не высушило росу, и Кир мёрз. Единственную красно-оранжевую куртку пришлось отдать Эйприл. Он не отличался мощным телосложением, но девочка в ней совсем утонула – куртка закрыла колени.

«Даже у кукол бывает десяток комплектов одежды! Маяк мог создать её вместе с ворохом тряпок. Но сверхразуму на такие мелочи наплевать!» – думал Кирилл, тщетно пытаясь унять дрожь.

Заметив его состояние, Эйприл накинула куртку мальчишке не плечи.

– Друзья носят одежду по очереди! Правильно?

– Даже не знаю. Так поступают скорее подружки… У меня есть идея получше, – он распахнул полы куртки. – Нам хватит её на двоих.

– Точно! Спасибо! – Эйприл прижалась к мальчишке. – Как я не догадалась сама!

У неё давно возникла такая идея. Но предложить её она побоялась, слишком злой был сегодня Кирилл…

Теперь она поняла, что он просто боится. Чем больше страха – тем больше агрессии. Это она уже знала.

«Но почему он боится? Из-за того, что я не такая как он? Не человек… Кир всю жизнь был инопланетником, вечным чужаком и изгоем. Не человеком… И ничему при этом не научился?»

Эйприл таращилась в степь, а Кир втихаря разглядывал гостью. Как девчонка, она была ему совершенно не интересна. Но он был сыном учёного и мечтал пойти по стопам отца. Потому всё непознанное, необычное и запредельное вызывало в нём любопытство.

Улучив момент, Кир приблизил нос к её волосам и вдохнул… Девочка либо не пахла никак, либо запах не отличался от аромата цветущей степи.

«Облезлые уши и эти царапинки от коготков… Почему Станция не восстановит кожу?»

Он сразу нашёл ответ.

«Эйприл такой и пришла! Это её первозданный, истинный облик, и нечего тут восстанавливать!»

Перехватив его пристальный взгляд, девочка покраснела и опустила глаза. Кир начал таращится в открытую.

«Эх… Щуплая, маленькая и не оформившаяся. Если станет красоткой, то это случится нескоро. Хотя, не особенно верится, уж слишком простецкая внешность… И врунья вдобавок, ведь ей не шестнадцать!»

Эйприл стрельнула глазами, поёжилась… Спрятаться от пристальных взглядов Кирилла было попросту негде…

«А ведь Маяк мог послать ему настоящую диву! Ему же без разницы! Но нет, он вздумал поиздеваться… Что ж! Хоть умеет готовить – что бы, в её случае, это не значило».

Он поймал себя на мысли, что пробует сам себя убедить, будто с Эйприл ему хорошо… Но нет! Одному было лучше!

– Это что? Какая-то проволока!

Кир провёл пальцем по загорелой шее подружки. Эйприл вздрогнула и отстранилась.

– Ты меня напугал.

Улыбнулась натужно, через голову сняла что-то с шеи и вложила мальчишке в ладонь.

Оказалось, что это не проволока. Шнур, блестящий как ртуть и такой же подвижный, на который был подвешен прозрачный зелёный кулон.

– Это Изумрудный Олень.

– Олень? Ты чего! Просто ромб!

– Ромб? – девочка вытаращила глаза. – Тебе сколько лет? Это пентагон – правильный пятиугольник! Глупость лишь детям к лицу!

Из её уст эта фраза звучала смешно.

– Будто не знаю! Неважно! Ромб или пентагон, но не олень!

– Ты просто неправильно смотришь!

– А как правильно?

– Сам разберёшься!

– И откуда он у тебя?

– От отца.

Кир захлопал ресницами.

– Маяк подарил, – рассмеялась Эйприл.

Кир упал на траву и начал рассматривать мир сквозь кристалл. Зелёную девочку, зелёные облака и зелёные алмазы росы.

«Интересно, как надо смотреть, чтобы видеть оленя?»

Кир вертел кристалл так и сяк. Пентагон не был плоским, но не был он и трёхмерным. Солнечный свет играл в тысячах граней, которых вроде и не было – во всяком случае, ни одну из них не удалось заметить на ощупь.

По-настоящему странная вещь!

Он любовался игрой света в чистых зелёных глубинах кристалла, и внезапно увидел там Тьму. Привычный Кир сразу исчез, а земная степь растворилась, превратившись в другую…

Арка… Удивительная планета!

Я иду средь таинственной и волшебной природы. Невиданные цветы, невообразимые цвета. С каждым шагом, из трав чуждых, невозможных оттенков, в напоённый экзотическими ароматами воздух, взлетают облака лёгкой пыльцы, спор и парашютиков с семенами.

На одежду, на пятна нектара, налипла цветная пыльца.

Что там таится, в розово-фиолетовых зарослях?

Разумеется, всего этого нет. Не существует чужеродных форм жизни, а свои – земные, профуканы.

Есть обычная степь, засеянная хорошо приживающейся жёсткой травой, специально созданной генетиками для климата Арки.

Я хотел летать среди звёзд, открывать и исследовать планеты. Но, открывать оказалось и нечего. Планеты все на одно лицо: безжизненные шары, раскиданные среди пустоты. А после терраформирования: степь, бесконечная степь…

Но так хочется настоящих чудес! И если их нет – нужно просто включить фантазию и шагать сквозь буйство инопланетной природы.

Арка, я прощаюсь с тобой! Пора в путь, на Ириду…

– Кирилл! Кирилл! Да очнись же ты!

Кир приходил в себя. Эйприл, сидя на коленках, обеими руками гладила его волосы, и, непонятно зачем, дула прямо в лицо.

Он сжал кулаки. Кристалла не было – ни у него в руке, ни на шее у Эйприл.

– Фух! Очнулся!

Да уж! Ну и приключения! Он снова стал Кириллом из сна!

Этот Олень был даже более странным, чем показалось вначале. И, вероятно, опасным.

– Где он?

– Кулон? У меня.

Кир поднялся на ноги. Изумлённо уставился на закат. Потом на девочку, сидящую среди трав.

– Эйприл! Что, уже вечер? Где я был весь день? И где была ты?

Она пожала худенькими плечами.

– Я просто тебе не мешала…

– По-твоему, это ответ?

Девочка дёрнула исцарапанным плечиком и ничего не сказала.

Весь обратный путь, Кир размышлял о случившемся. Эйприл он теперь нисколько не доверял.

«Как там она говорит? „Нисколечки!“»

Уже на крыше, он взял Эйприл за руку, развернул к себе и попросил, как потребовал:

– Подари!

Облако зашипел с девичьего плеча.

– Подари мне его! Он тебе ни к чему, а мне очень нужен!

Эйприл прищурилась – так, что огромные глаза стали щёлками:

– Не пожалеешь? В жизни всему есть цена!

– Нет! Отдай! – Кир изо всех сил сжал девичью руку.

– Хорошо! – она засунула другую в карман, достала кулон и протянула мальчишке.

– А почему ты с утра был такой злой? – Эйприл доела ужин, отставила тарелку и положила голову на сложенные ладошки.

– Злой? – пробормотал Кир, не прекращая разглядывать кристалл. – А! Да так! Чепуха приснилась… А тебе? – он, наконец, отвлёкся. Было действительно интересно, что грезится гостьям из пустоты.

Эйприл покраснела.

– Да так… Летала… – пробормотала она и отвернулась.

Она не могла признаться Кириллу, что никогда не видела собственных снов и даже спать не умеет. Смотреть чужие сны – хуже, чем подглядывать в туалете!

«Неужели люди каждую ночь отправляются в этот кошмар, называемый „сновидением“? Или сегодня всё будет иначе?» – думала Эйприл, расстилая постель. Было и любопытно, и страшно, и немножечко мерзко – ведь сон был чужим… Она бросила быстрый взгляд на Кирилла. Тот, лёжа в кровати, разглядывал изумрудный кристалл.

Эйприл улеглась, но о сне не могло быть и речи – сердце бухало и выскакивало из груди. Чтобы унять волнение, девочка «прошлась» по вечерней Станции – от камеры к камере, от датчика к датчику, от антенны к антенне.

Потом, когда это ей надоело, стала тихонько лежать, глядя сквозь купол на разноцветные звёзды, протягивающие ей с небес мохнатые тёплые лучики. Рядом сопел такой же мохнатый и тёплый котёнок.

И незаметно, её поглотила Тьма.

Астропорт

Из зеркала, а на деле – экрана с миниатюрными камерами, на меня таращатся безразличные красные глаза. Перед отлётом с Ириды я обзавёлся новыми чипами, а все дни перелёта ушли на написание кода.

Иначе тут пропадёшь! Диэлли – элитный курорт и цитадель технологий. Самая богатая планета в Галактике, где отслеживается каждый твой шаг.

Одну из новинок я успел испытать прямо здесь, в здании астропорта, чтобы полюбоваться столицей с диспетчерской башни. Но хандра от этого не рассеялась…

Тоска! Летом стукнет шестнадцать, а вместе с этим придёт и ответственность. Прощайте веселье, нелегальные биочипы и гаджеты. Здравствуйте нудная работа, учёба, личный счёт и налоги. Полный контроль и долбаная, транслируемая прямо в мозг реклама, когда не поймёшь, какие мысли твои, а какие – навязанные.

Дрянь…

Но, не в моём случае. Меня ожидает другая жизнь. Свобода, всегда – лишь свобода.

Только сколько её осталось, этой свободы? Полгода, год? В какой момент щупальца смерти, протянувшиеся через полгалактики к Дзете-шесть, сожмутся и выпьют из тела здоровье и жизнь?

Правильный ответ: да в любую секунду!

И что с того? Плевать!

Если бы не было этих щупалец, не был бы я облучён?

Ничего бы не поменялось.

От раскинувшегося среди звёзд, изъевшего ходами червоточин пространство, деловито копошащегося человеческого муравейника воротит. Кто-то в нём действительно счастлив… Или, так ему кажется – что одно и то же, по сути.

Мир, в котором по велению Маяков, каждый готов принести в жертву личное счастье, развитие, любовь. Рабу всё на свете кажется важнее собственной жизни.

А я…

Я всегда мечтал быть звездолётчиком, но Маяки отняли эту мечту. На их кораблях нет ни двигателей, ни экипажа – это просто коробки со встроенной системой жизнеобеспечения… А если пойти в боевые пилоты и платить чужими жизнями за собственную мечту – она постепенно угаснет.

Да, детство закончилось. Но если подумать, в нём нет ничего хорошего, за исключением того, что ты ещё ничего не знаешь о мире, о людях, и о себе.

Дверь открывается, впуская запыхавшуюся девушку.

Красная юбка и кофточка цвета морской волны. Короткие соломенные волосы, ярко-синие глаза и веснушки. Маленький вздёрнутый носик – верный признак взбалмошности и непоследовательности. Ох, и намучается кто-то с этой девчонкой!

На шее – бодиморфинг в виде жёлтых кристаллов, торчащих из кожаных складок.

Красиво!

Она выше меня и постарше.

– Это мужской туалет, – в моём голосе нет ни злобы, ни раздражения. Лишь констатация факта, только усталость.

– И что? Ты не голый! Наслаждайся своей смазливой физиономией! Я не мешаю! – она скрещивает руки на груди.

Не то, чтобы я удивлён. Девчонки бывают разные, и я повидал любых. В каждой дерьмовой школе очередной заштатной планетки найдётся десяток любительниц болтаться по туалетам и окунать младших головой в унитаз.

Но у тех, немногие интересы читаются на лице. Эта не из таких, в ней что-то цепляет. Невозможно представить, чтобы она причинила вред. Тем более слабому.

А вот манеры похожи. Не ведающая границ, не встречающая препятствий наглость.

Или всё напускное?

Сложность в том, что в туалет я зашёл неспроста. Скоро контроль. Я должен переложить чип, который помог мне пролезть в диспетчерскую башню, к остальным, надёжно припрятанным. Для этого нужно зайти в кабинку. Не знаю, что мешает мне это сделать – стыд или желание увидеть развитие ситуации…

Стою, уставившись в «зеркало», где бесцеремонная девчонка пытается удержаться от смеха.

Должен признать, что она – восхитительное отражение!

После перелёта ужасно хочется пить, но я не решаюсь лакать из крана при ней.

И ведь не просто так она сюда забежала! С ней за компашку можно неслабо попасть, я набит нелегальными чипами!

От невесёлых дум отвлекает топот ног в коридоре. Незнакомка прячется за колонной. Дверь распахивается, на пороге возникает мужчина. В штатском, но его выдаёт штрих-код на виске.

Боевой геноморф!

– Девушка, красная юбка, восемнадцать лет, видел? – он смотрит так, что хочется выложить всё.

Только на меня эти штучки не действуют. Презираю роботов, геноморфов и бывших преступников с вживлёнными схемами контроля. Бродячие вещи, изображающие из себя полноценных людей!

Беглянка прижимает палец к губам – я вижу одновременно её, вжавшуюся в колонну, и геноморфа. Висело бы «зеркало» ближе к двери, ей не скрыться.

– Нет.

Дверь захлопывается. Лишь затихает топот, девушка достаёт из кармана пакет-деструктор, скидывает в него парик и цветные линзы. Снимает с шеи кристаллы – это вовсе не бодиморфинг, а чокер. Когда приходит очередь кофты и юбки, моё сердце пропускает удар. Но под юбкой оказываются белые, видавшие виды шортики, а под кофтой – такой же белый замызганный топ. На руке, выше локтя, мерцает татуировка: квадратики, прямоугольники, линии. Выглядит, как схема чипа или план городского квартала. Она отстёгивает от кроссовок платформы, и выясняется, что мы одного роста. Убирает макияж и на глазах молодеет.

Кажется, ей не восемнадцать! Но и на подростка она не похожа, слишком развита…

Да уж, девчонка-мираж! Впрочем, разве бывают другие?

Она дёргает шнур, и пакет начинает плавится, превращая вещи в сопливое месиво, исчезающее в мусорном баке.

– Спасибо, пока!

На пороге она оборачивается, и пепельные локоны рассыпаются по плечам. Серые глаза смотрят будто бы сквозь меня. Красивые, но до ярко-синих линз им далеко. И взгляд этих глаз мне не нравится…

– Надеюсь понятно, что мы никогда не встречались?

Вечером роюсь в Сети…

Два пьяных скандала и один транспортный сбой. В порту никаких происшествий. Диэлли – спокойное место.

Значит, ничего серьёзного. Красотка – не суперагент и не пособница террористов.

Но, боевой геноморф? Они не преследуют обычных девчонок!

Даже таких обалденных!

Глава 4. Стена

Тьма постепенно ушла, сменившись предрассветными сумерками.

«5:25»

Кажется, ничего и не поменялось: рядом мохнатый и тёплый котёнок, рядом мохнатые тёплые звёзды.

Исчез только страх. Оказывается, сны – это здорово!

Ну какой смысл вставать и без толку болтаться по Станции? Чем тут можно заняться? Хотелось сомкнуть глаза и смотреть продолжение. В том, что оно будет, Эйприл не сомневалась.

Но она понимала: ничего не получится. Миром правит баланс. К сожалению, нельзя только спать.

Оставалось лишь вспоминать беглянку со стальными глазами…

«Что за девчонка! Такие оставляют в наэлектризованном воздухе аромат приключений. Мы быстро бы снюхались… Но, нет! Приходится общаться с мальчишкой!»

Эйприл нахмурилась. Облако тоскливо мяукнул – он её понимал.

«Жаль, она не представилась. Хотелось бы узнать её имя».

Кресло заскрипело, и что-то свалилось на пол. Она бросила недовольный взгляд на потерявшего одеяло мальчишку.

«А Кир! Скучный, даже во сне! Зачем дал ей уйти? Мог бы и познакомится!»

Эйприл зло засопела…

«Ну и девчонка! Мечта! А Маяк посылает ему какой-то отстой!»

Кир рассердился и заворочался. Одеяло свалилось на пол. Наклонившись за ним, он перехватил взгляд подружки.

«Стоп! Это ведь то же лицо! Во сне девушка появилась в образе Эйприл, но повзрослевшей… К тому же, похожие шорты и топ. Только у Эйприл они белоснежные… Что это значит? Продолжаются странные выходки мозга или эта история – правда? Но весь год я был на Земле! А до неё, на Весте. Потом на Деметре. На Гебее, Ювенте, Люциане, Илифии. А до… До…»

Руки похолодели. Как ни старался Кирилл, он не мог вспомнить, где был до Илифии.

Чтобы успокоится, он стал разглядывать рисунок знакомых созвездий, путешествовать от одной светящейся точки к другой.

Бетельгейзе, Ригель, Альдебаран. Дальше, дальше…

Кир не поверил глазам.

Где Утренняя Звезда, где планета-притворщица?

Венеры на небесах больше не было. Вместо неё, рядом сопела девчонка, его новый единственный друг.

Завтрак не клеился. Когда Эйприл достала тарелки из шкафа, в них был салат, а в кружках – морковный сок. Кир тоскливо хрустел зелёными листьями, время от времени бросая на девочку недовольные взгляды. Она отвечала тем же.

«Какой он противный!» – Эйприл теперь превосходно понимала Кирилла. Неудивительно, ведь во сне она была им – и надо сказать, ей не нравилось. Она охотнее стала бы сероглазой красоткой и хлопнула дверью, бросив: «Спасибо, пока!»

Объединяло их только одно: неприязнь к человечеству. Откуда она взялась у Кирилла, понять было несложно: из-за переездов, он был вечным изгоем и чужаком. В её случае всё было сложнее, за свою короткую жизнь, она не встречала ни одного человека. Разумеется, кроме Кирилла. Но Эйприл на его счёт сомневалась: может мальчишка был порождением Станции, как и она?

«Если Кирилл – человек, – рассуждала девчонка, – значит, я создана по его запросу?.. Вряд ли! И мне Кир не нравится, и я его раздражаю. К тому же, я не красавица, вроде той, что живёт в его снах! Уши торчат, нос в веснушках! – Эйприл не сомневалась, что зануда – такой, как Кирилл, сотворил бы подружку, похожей на идеальную куклу. – С другой стороны, у него есть и неосознаваемые желания… Что если она тоже сумеет кого-то создать? К примеру, покорного красавчика на пару лет старше!»

Устав от обилия «если», Эйприл просто решила попробовать.

Кир отставил тарелку. Он был в отчаянии. Реальность продолжала ускользать.

«Нужно что-то немедленно предпринять, иначе вскоре я окажусь в мире, где можно летать средь облаков… Но что? Спросить у Эйприл, куда подевалась Венера? Чтобы она посчитала меня сумасшедшим? Ну уж нет!»

Чтобы успокоится, он крутил в руках зелёный кристалл. Но становилось всё хуже и хуже. В конце концов, страх окончательно прогнал раздражение. Сероглазые красотки ушли на второй план, а на первом была только Эйприл – его последняя надежда не съехать с катушек.

– Хочешь, я покажу тебе настоящего?

– Кого, настоящего?

– Оленя!

Девочка сморщила нос: ну что за дурацкие шутки?

– Издеваешься? Они все давно уже вымерли.

– Вымерли? – Кир чуть не упал со стула. – Их придумали люди! Олень – мифический зверь!

– Вовсе нет! Они жили, но очень давно.

– Ты хорошо знаешь прошлое человечества? – спросила Эйприл, шагая по бетонной дорожке.

– Будто его кто-то знает? Потеряна вся информация.

– Не совсем… Просто Маяк слегка ограничил к ней доступ. Ради людей, разумеется. Ради их собственного спокойствия… Но тебе-то оно ни к чему. Так что, я расскажу…

В самом начале ничто не предвещало беды. Всё было прекрасно, только на чёрных нефтяных берегах гибли птицы с желудками, полными пластика.

Затем, почти вымерли звери: им не было места среди вытянувшихся на сотни километров мегаполисов и плантаций. Но разве кого-то волнуют дурацкие звери!

Со временем, очередь дошла до существ, укрывшихся в глубине. Половину океанской поверхности покрыли энергостанции, города и промзоны. На другой – плавал мусор. Дно усеяли бочки с отходами.

Но жизнь была неплохой, не стоило зря бить тревогу. Каждый имел два квадратных метра жилья, а по выходным мог гулять в рекреационной зоне района – десять на десять метров.

Через пару веков, жизнь неожиданно превратилась в кошмар. Пространство закончилось, а население росло. Но всё-таки, выход нашёлся: мезонные бомбардировки.

Чёрные хлопья засыпали развалины городов, а на волнах, средь обломков, закачались миллиарды раздувшихся тел.

Выжившие после войны, эпидемий и голода, наконец получили пространство.

Да, было сложно: опустели недра, исчезли животные. Но ведь всегда есть какой-нибудь выход!

Человечество упорно трудилось…

Спустя полтысячи лет Земля вновь покрылась энергостанциями и городами. Плантациям места уже не нашлось. Вместо них, четверть планеты заняли фабрики по производству съедобного геля – растущему как на дрожжах населению было не до излишеств.

Минул ещё век, и пространство внезапно закончилось.

К счастью, наука не стояла на месте, и города обратилась в кварки. К сожалению, учёные не придумали, как из кварков создать города. Или, на худой конец, нефть.

А вот как сделать миллиарды новых людей, человечеству было известно без всякой науки. Новая война вероятно бы стала последней, но изнывавший от мирной скуки тактический нейрокомпьютер изобрёл двигатель искривления.

И спасённое от себя самого человечество, оставив за спиной изгаженную пустыню, пустилось на покорение Вселенной…

В доисторические времена, когда человечество торчало на старушке-Земле, считалось, что люди будущего станут образцом сострадательности. Ну как же – быть не может, чтобы технологии развивались, а человеческий род оставался неизменным! А самопознание? Самосовершенствование? Изучение социума, исследование мозга, импланты, улучшение генома? А смена общественных формаций? Нет, не могут летать на звездолётах пираты, а монархи – править Галактиками!

Надо сказать, для такого мнения имелись все основания – в то время выживали лишь предельно социализированные и терпимые люди. С нарушителями уймы запретов, при всей болтовне о гуманности, расправлялись быстро и жёстко. Уровень половых гормонов, а соответственно и агрессивности, падал из века в век. Войны прекратились, преступность сошла на нет. Когда-то хищником, подстёгивающим отбор, был для человека сам человек. Теперь враг захлопнул кровожадную пасть и более не рычал, осталась только игривая творческая изобретательность в любых её формах.

Настала космическая эра. Тесные звездолёты, компактные колонии, скудные ресурсы. Опять социализация, толерантность, ужесточение рамок.

Но однажды, Человек положил Вселенную в карман: появились двигатели искривления, терраформирование, нуль-транспорт. И выяснилось, что альтруизм – не вершина развития, а лишь одна из форм приспособления к среде.

У кустика петрушки и у звездолётчика цели бытия одинаковы: питание, доминирование, размножение. В этой Вселенной, хоть голову поломай, других не придумать!

В итоге, монархи правили Галактиками, а пираты летали на звездолётах, набитых рабами…

Нет! Конечно, всё было не так! Монархи, рабы и пираты именовались иначе.

К несчастью, новые названия не слишком-то помогали: ресурсы тысяч планет уходили на постройку военных флотилий, с неизменным постоянством превращавшихся в кварковый газ.

Потом за дело взялся Маяк, и эти проблемы утратили актуальность, ведь быть эгоистом, альтруистом, и попросту независимой личностью, теперь дозволялось лишь до шестнадцати лет.

– Ого! – Эйприл вытаращила глаза.

Поверхность стены покрывали диковинные рисунки…

Белый город на побережье: небоскрёбы и ветряки. Купола океанских ферм и розовые дельфины. Звездолёт, красный спорткар и танк, у которого взорвался боекомплект – башня взлетела над корпусом. Странное мужское лицо, изображённое вовсе без цвета, и рядом – ошейник. Луна, отражённая в глади озёрной воды. Девушка с белыми волосами и странными фиолетовыми глазами.

Центром картины был одуванчик на фоне ядерного гриба.

Эйприл хмыкнула…

– Кир, ты уверен, что с тобой всё в порядке? – она положила ладошку мальчишке на лоб, будто бы измеряя температуру.

«Ну вот, началось! Зачем я ей показал… С другой стороны, стена на виду. Сама бы наткнулась. Лучше уж так!»

Взгляд Кирилла зацепился за беловолосую девушку.

«Да это же Облако, только постарше года на два! Те же ресницы и волосы. Такие же скулы и чуточку раскосые глаза».

Кир подошёл поближе… Засомневался…

«А может, и не она. Девчонки за пару лет очень сильно меняются, да и художник из меня не ахти…»

– А где же олень?

– Вот! Разве не видишь! – Кир показал на покрытый чёрным мехом клубок, из которого торчали белёсые щупальца. Глаза твари сияли алым, как башни накачки.

– Нет, ты точно больной! Какой же это олень!

Эйприл подняла валявшийся под стеной стилограф, изменяющий молекулярную структуру любой поверхности так, чтобы она отражала свет другого диапазона, и подошла к стене.

– Вот, какой он на самом деле! – она стёрла чудище, и, уверенными движениями, будто всю жизнь только этим и занималась, нарисовала другой.

Олень получился зелёным.

– У зверя на голове дерево? – поразился Кирилл.

– Глупый, это рога!

– Зачем?

– Биться друг с другом за самок! Чтобы те могли выбрать лучшего! – задрав нос заявила девчонка.

– Ему надо было всю жизнь таскать дерево на башке, цепляясь за ветки? Всего лишь для самок?.. Да он застрял бы в кустах, и его сожрал хищник! Не может быть, чтобы жил такой зверь! Это сказки!

– Они сбрасывали рога и отращивали опять!

– Чего только ты не придумаешь! Лучше признайся, что вновь наврала!

– Всё, успокойся! Тема закрыта! – Эйприл, засопев, бросила стилограф на землю. В траве что-то блеснуло.

– Смотри! – Кир поднял изумрудный обломок. – Похоже на твой кристалл, только меньше.

Он снял с шеи амулет и поднёс к нему найденный кусочек.

«Похож!»

Блеснуло. Кир зажмурил глаза…

А когда их открыл, вместо двух кристаллов в руках был один. Теперь, когда найденная часть встала на место, камень напоминал букву «Г».

– В этом месте звенел смех маленькой девочки! – вдруг заявила Эйприл.

Кирилл растерялся.

– Девочки? Какой ещё девочки? Что ты несёшь?

Эйприл напустила таинственности на личико…

Откуда ей знать?! Частенько она, как марионетка, повторяла фразы за Маяком. При этом, была уверена: со временем понимание придёт. А глупенькому Кириллу просто сказала:

– Ты должен сам разобраться!

И он, конечно, поверил.

– А где рисовать научилась? – в его голосе слышалось неподдельное восхищение.

– Раньше не пробовала. Кажется, вышло неплохо.

Кир лишь головой покачал… Кому-то приходится упражняться годами, другим всё даётся с рождения – даже, если они никогда не рождались.

– Спасибо, пока! – Эйприл не смогла удержаться.

Кир вздрогнул, услышав знакомую фразу.

– Ты это куда?

– У девчонок бывают секреты! Время от времени, им требуется оставаться одним.

Кир опустился в траву и уставился на рисунок оленя.

«Хорошо, что она ушла! Лучше рехнуться от одиночества, чем от компании Эйприл! Хотя… – тут его осенило. – С чего бы сидеть одному? Ведь, судя по всему, Станция исполняет любые желания! Для меня она построила Логово, а когда я решил забраться на „парус“ – подсунула подвесную систему. Причём так, чтобы всё выглядело максимально естественно… Мне всюду чудилась эта девчонка, и Станция воплотила видения. Ошибка случилась из-за того, что желания были неосознаваемые… Теперь выйдет всё по-другому! Мечтать следует правильно: сознательно и предельно ответственно!»

Кир встал и отправился к Излучателю.

Как только Эйприл залезла на куб, её посетила противная мысль:

«Ведь я – порождение Станции. С чего бы ей мне угождать?»

Она присела на край, свесив ноги.

«И нужен ли этот красавчик? С какой это радости, он станет мне подчинятся? Нет, он не будет, как Кир, часами слушать мою болтовню. Начнёт распускать руки, а на планете нет взрослых! Да и Кириллу не поздоровится!»

В раздумьях Эйприл болтала ногами.

«Может создать девчонку из сна? Здорово будет обзавестись подружкой! А уж как обзавидуется Кирилл!»

Подошвы кроссовок стучали по кубу.

«Но заинтересую ли я такую девчонку? Или она вмиг подчинит пацана?.. Ну нет! Кир вовсе не для неё!»

Эйприл снова закинула ноги на куб. Она приняла решение.

«Пусть красавчики и красотки остаются в мечтах! Там им самое место… И всё же, нужно попробовать что-нибудь пожелать».

Нога в белом кроссовке елозила по Излучателю.

«Ховерборд! Конечно! Рассекать меж антенн на доске, пролетать под арками – вот будет здорово! А как обалдеет Кирилл, если вылететь на него!»

Порывшись в памяти Маяка и определившись с моделью, Эйприл изо всех сил начала представлять ховерборд – в самых мельчайших подробностях. Она даже придумала выбоинку в форме сердечка на одном из захватов. Вообразила, в каком именно месте под Излучателем он лежит – рядом с кустиком травки, пробившейся сквозь бетон.

Когда всё было готово, и ховерборд можно было схватить – лишь вытяни руку, она встала на четвереньки и посмотрела вниз.

Только зелёная травка. Ни доски, ни выбоинки в форме сердечка.

Разозлённая донельзя, Эйприл вскочила, топнула ногой по непокорному Излучателю и замахала руками.

– Красавчик! Девчонка из сна! Нет! Ховерборд! Здоровенная кошка и летающий чёрный дракон!

Кир, стоя за башней накачки, удивлённо наблюдал за скачущей и орущей девчонкой.

«Ну и дела! Моя спасительница от безумия рехнулась пораньше меня!»

Спрыгнув на землю, Эйприл пнула Излучатель, ещё разок заорала – теперь, из-за разбитой ноги, и, прихрамывая, удалилась.

«Что она делала? Зачем верещала про дракона и кошку? Если у девчонок ТАКИЕ секреты, если они занимаются ЭТИМ, когда остаются одни – пожалуй, стоит от них держаться подальше!»

Кир взобрался на куб, и только подумал о девчонке из сна, как его осенило.

«Так ведь она и кричала про „красавчика“ и „девчонку из сна“! Теперь всё понятно! Она занималась тем же, чем он сейчас. Выходит, она тоже видела ночью девчонку. Только зачем пыталась её материализовать? И „огромную кошку“! Неужто, ей мало котёнка?.. Да, Эйприл явно слетела с катушек!»

Но что бы не случилось с подружкой, у него были собственные дела…

Кир сел на разогретый солнышком куб, зажмурил глаза, и, обняв руками коленки, начал вспоминать сероглазую девушку.

«Стоп! Лучше начать с чего-то попроще. С чего?»

Кир вспомнил, как Эйприл кричала про ховерборд.