Текст книги "Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв."
Автор книги: Сергей Брюн
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)
Ответная антихристианская агрессия мусульман
Походы василевса Никифора II Фоки представляют собой невероятно масштабную и на удивление успешную попытку вновь превратить земли северной Сирии, Кипра и Киликии в византийское, христианское пространство, перечеркнув три века арабо-мусульманского господства и присутствия на этих территориях. В действиях василевса прослеживается в буквальном смысле слова одержимость идеей «очищения» покоренных и приграничных территорий от мусульман. Так, во время завоевания киликийского Аназарва, арабское население – осознав, что город вот-вот падет – обратилось к Никифору Фоке, с предложением сдать город в обмен на сохранение жизни и права свободного прохода в мусульманские земли. Согласно хронике Бар Эбрея, когда Никифор въехал в Аназарв «и увидел, что город едва не был взят мечом, он раскаялся в своих клятвах. Он приказал, чтобы весь народ собрался в мечети (имеется в виду все мусульманское население Аназарва. – С. Б.); те же, кто не войдут в мечеть, будут сами повинны в пролитии собственной крови. На следующий день пешие воины вошли в город, и каждый, кого они встречали в домах или на улицах – мужчина, женщина или ребенок, – был убит. Он (Никифор. – С. Б.) нашел в городе четыре тысячи тарпане, т. е. кольчуг, а также бесчисленное множество мечей и луков. (…) И тогда же он (т. е. Никифор. – С. Б.) приказал, чтобы те, кто находился в мечети, покинули город и шли, куда им угодно; те же, кто останутся в городе до вечера, будут убиты. Находившиеся в мечети обратились в бегство, давя друг друга; многие мужчины, женщины и дети были тогда задавлены насмерть. Другие же умерли на дороге, а оставшиеся блуждали в глуши, не зная, куда им идти. Никифор же разрушил мечеть и сравнял с землей крепостные стены и большие дома города»[415]415
Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 186.
[Закрыть]. Выше уже подробно было сказано о том, как ромеи «устроили великое побоище» в Алеппо (962 г.), обратили в рабство мусульманское население покроенной Антиохии (969 г.), учиняли опустошения в Арке, окрестностях Триполи, в сирийских и ливанских землях. Персидский географ Истахри оплакивал положение Хомса (Эмесы), разоренного и сожженного армией Никифора II Фоки: «В наши дни румы вторглись в эту страну и разорили ее земли и деревни. Опустошение преобладает повсюду, с тех самых дней, как начались вторжения неверных»[416]416
Le Strange G. Op.cit. – P. 353.
[Закрыть]. Когда речь заходит об этой византийской агрессии против мусульман, нельзя не напомнить и о том, что в церемониальное придворное славословие императора Никифора II было даже включено величание «бледная смерть сарацин»[417]417
Это прозвище Никифора отметил епископ Лиутпранд Кремонский, в своем «Посольстве в Константинополь». Фрагмент славословия, приведенный Лиутпрандом, звучит следующим образом: «вот он грядет, утренняя звезда, восходящий Эос, в его очах – отражение лучей солнца, он – бледная смерть сарацин» (pallida Saracenorum mors). См. Liutprandi Cremonensis Episcopi. Relatio de Legatione Constantinopolitana // PL120. – Paris, 1881. – c. 914.
[Закрыть].
Единственный прецедент относительно мирного, терпимого отношения Никифора Фоки к покоренному мусульманскому населению связан с завоеванием Тарса (965 г.). Тогда, согласно, опять же, хронике Бар Эбрея, василевс Никифор II смиловался над населением, сдавшим ему город; жителям было позволено уйти в Антиохию или в пределы других арабских владений, взяв с собой оружие и движимое имущество. При этом, Никифор выделил контингент ромейских войск, который сопровождал мусульман Тарса, гарантируя их безопасность, а армянские воины, пытавшиеся грабить или изнасиловать беженцев были жестоко наказаны. Однако и здесь мы видим ромейское стремление к вытеснению ислама. По словам Бар Эбрея, «Никифор обратил мечеть Тарса в конюшни для своих лошадей (…) Многие жители Тарса, вернувшиеся в город, приняли крещение и стали христианами; другие же остались в прежней вере, но все их дети были крещены»[418]418
Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 189.
[Закрыть]. Согласно описаниям арабо-мусульманского автора, Якута аль-Хамави «всем желавшим этого мусульманам было дозволено покинуть город, взяв с собой имущество. Те, кто хотел остаться, должны были платить подати сдавшихся. Джами и все прочие мечети были уничтожены. Никифор велел сжечь все Кораны (…) Таре и все окружавшие его земли по сей день остаются в руках неверных»[419]419
Le Strange G. Op.cit. – P. 378.
[Закрыть].
Разорительные, победоносные и безжалостные кампании ромейских армий вызвали резкое обострение отношений между христианами и мусульманами Востока. Весной 960 г., когда до Египта дошла весть о взятии и разорении ромейскими войсками Льва Фоки (брата Никифора) месопотамской Амиды (Диарбекира), толпы разгневанных мусульманских бедняков, черни и рабов разорили несколько мелькитских, несторианских и коптских церквей в Каире[420]420
Среди разоренных церквей Мисра (Каира) Яхья Антиохийский называет мелькитскую церковь Архангела Михаила, две церкви несториан, коптскую патриаршую церковь Пресвятой Богородицы (Аль-Муаллака) и церковь Св. Феодора. Подробнее, см. Медников H.A. Указ. соч. – С. 336.
[Закрыть]. Спустя шесть лет, в 966 г., в год завершения ромейского завоевания Киликии, в Палестине был убит православный Патриарх Иерусалимский Иоанн VII, обвиненный в тайных сношениях с Никифором II Фокой. Когда факт этих сношений был раскрыт, Патриарх Иоанн VII захвачен стихийно собравшейся мусульманской толпой и убит; его тело было привязано к столпу и сожжено на площади перед Храмом Воскресения и церковью Константина. Подробное описание казни Патриарха Иоанна VII приводит в своей хронике Яхья Антиохийский. Причем, мелькитский хронист упоминает, что арабский наместник Палестины – Ибн Абдулла пытался принять меры к защите обличенного Иерусалимского Патриарха: «Ибн-'Абдулла послал для защиты патриарха, взял его к себе и послал также к патриарху, обещая, что его не тронут, и требуя, чтобы он спустился к нему. Но патриарх, вследствие испытываемого им страха, не доверился ему и не дал ответа посланцу. И собрались люди около дверей церкви, подожгли двери церкви Св. Константина и через нее прошли к церкви Воскресения, которая оказалась запертой. Тогда они сожгли двери ее, причем купол Воскресения обрушился, они вошли в эту церковь и разграбили все, что могли. И отправился народ к церкви Сионской, сжег ее и разграбил ее в тот же самый день (…) в тот понедельник, который предшествует празднику Пятидесятницы. При этом евреи разрушали и опустошали больше, чем мусульмане. На второй день, во вторник, они наткнулись на патриарха, спрятанного в мехе (или цистерне) для оливкового масла в церкви Воскресения, умертвили его, приволокли его во двор Св. Константина и сожгли его, привязав к одному из столбов»[421]421
Медников Н.А. Указ. соч. – С. 340–342; Vasiliev A. et Kratchkowsky I., ed. Yahya Ibn Sa'id d'Antioche… – P. 799–802.
[Закрыть]. Правда, нельзя не отметить, что в следующем же году мусульманские властители дозволили православным Палестины привести в порядок разоренные церкви и избрать нового Патриарха – уроженца Кесарии, мелькита Хабиба Абу Сахля, нареченного при хиротонии Христодулом II[422]422
Подробное описание этих событий также приводит Яхья Антиохийский: «И был назначен после него другой патриарх из жителей Кайсарии, по имени Хабиб, по прозвищу Абу-Сахль, нареченный Христодулом; он восстановил двери церкви Воскресения, привел в надлежащий вид алтарь ее и начал обстраивать ее, но преждевременно умер. В бытность патриархом аввы Фомы (он был назначен патриархом в 358 г. хиджры…) восстановил разрушенное и возобновил большую часть построек христианин катиб, яковит, по имени 'Алий-ибн-Свар. прозванный Ибн-ал-Хаммаром; он воздвиг купол Воскресения. Этот человек приехал из Ирака вместе с турком Алф-Текином во время господства этого последнего в Сирии. Он был человеком богатым, имевшим прекрасное положение, и был убит во время бегства при поражении Алф-Текина; это случилось прежде, чем он успел вполне закончить постройки в церкви Воскресения. И во время патриаршеств Иосифа и Ореста был приставлен к церкви Воскресения синкелл, известный под именем Садаки-ибн-Бишра; он соорудил купол этой базилики, достроил то, что оставалось, и окончил постройку за исключением джемеля Св. Константина, ибо он был громадным и остался открытым. И когда Арсений, патриарх александрийский, управлял, после отъезда брата своего Ореста в Константинополь, делами престола Иерусалимского, был отстроен джемель церкви Св. Константина и был приведен в прежнее положение; тогда вся эта церковь стала вполне отделанной незадолго до другого ее разрушения, которое имело место в Сафаре 400 г. хиджры (24 Сент. – 22 Окт. 1009 г. по P. X.).». См. Медников Н.А. Указ. соч. – С. 341–343; Vasiliev A. et Kratchkowsky I., ed. Yahya Ibn Sa'id d'Antioche… – P. 802–803.
[Закрыть].
В то же самое время, в мае 967 г., в переполненной мусульманскими беженцами Антиохии был убит православный Патриарх Христофор. Патриарх был вызван к одному из мусульманских старейшин Антиохии – Ибн Манику и, без суда, был зарезан тюркской стражей. Наиболее подробное и красочное описание этого оставляет автор «Жития Христофора» Ибрагим ибн Юханна: «У хорсанацев не было с собой меча, только длинные кинжалы. Один из них заставил патриарха встать, а другой ударил его кинжалом в живот, вонзив клинок по самую рукоятку (…) Мученик пал на землю. Ему отрезали голову и в бане поблизости от дома Ибн Маника бросили ее в печь, а непорочное тело той же ночью было вынесено за ворота города и сброшено в реку. Христиане же, как только узнали, что поражен их пастырь, пришли в смятение и рассеялись в страхе от грозивших бед…»[423]423
Zayat Η. Vie du patriarche melkite d'Antioche Christophore… – P. 350; Ибрагим ибн Юханна. Житие Антиохийского Патриарха Христофора… – С. 49–50. Сходное описание казни св. Христофора оставляет Яхья Антиохийский. См. Медников Н.А. Указ, соч. – С. 344–346.
[Закрыть]. Казнь Патриарха сопровождалась разорением части православных церквей Антиохии. Согласно хронике Бар Эбрея: «Арабы убили Патриарха халкидонитов и разрушили множество церквей в Антиохии»[424]424
Ваr Hebraeus. Chronography… – P. 190.
[Закрыть]. Описание разграбления мусульманами кафедрального собора Св. Петра/церкви Кассиана и патриархии приведено как Яхьей Антиохийским, так и Ибрагимом ибн Юханной в «Житии Христофора»[425]425
Медников Н.А. Указ. соч. – С. 345–346; Zayat Н. Vie du patriarche melkite d'Antioche Christophore… – P. 350–352; Ибрагим ибн Юханна. Житие Антиохийского Патриарха Христофора… – С. 50–51.
[Закрыть].
Так, в 966–967 гг. православный Восток лишился двух Патриархов – Иоанна VII Иерусалимского и св. Христофора Антиохийского – убитых в ходе стихийно вспыхнувших карательных выступлений мусульман. Последовательные убийства двух Патриархов, бесспорно, являлись событием исключительным, прямо свидетельствующим о небывалой эскалации насилия во время арабо-византийских войн второй половины X в. Эти события, вне всякого сомнения, способствовали последующему выступлению христиан Антиохии на стороне ромеев. Согласно описаниям Бар Эбрея, вход ромейских войск Петра Евнуха и Михаила Вурцы в Антиохию сопровождался восстанием христианского населения и скопившихся в городе христианских беженцев, обратившихся против мусульман[426]426
Бар Эбрей называет христиан, выступивших на стороне ромеев – «мужами из цитадели Луки, что близ Антиохии». См. Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 191. Что именно подразумевается под цитаделью Луки, неясно, но вполне возможно, что речь шла о христианских беженцах из окрестных территорий, пытавшихся покинуть зоны боевых действий и стекавшихся в Антиохию.
[Закрыть]. Ожесточенное противостояние не спадало и на протяжении последующих лет. К примеру, в 985 г., алеппскими арабами был разорен великий православный монастырь Св. Симеона Старшего (Калаат Самаан); монахи и христианские беженцы были частью перебиты, частью отведены в Алеппо. Описание этого также можно найти у Яхьи Антиохийского: «И пошел Каргуя на монастырь Симеона халебского – лежит он в конце округа антиохийского и в начале округа халебского – и осаждал его три дня и воевал его весьма сильно и взял его мечом в середу 8-го Айлуля (сентября) 1297 (985), т. е. 12 Рабиа II, и убил множество его монахов – это был монастырь многолюдный и цветущий – и увел в плен многих спасшихся туда из его окрестностей. И были они приведены в Халеб и выставлены на позор»[427]427
Розен B.P. Указ. соч. – С. 19–20.
[Закрыть]. Однако эта ответная жестокость мусульман оказалась бессильной перед продолжавшейся византийской экспансией.
Новый этап ромейских наступательных кампаний на Ближнем Востоке связан уже с именем императора Иоанна I Цимисхия – племянника, соратника и убийцы Никифора II Фоки[428]428
Император Никифор II был убит в ночь с 10 на 11 декабря 969 г.; впоследствии, великий ромейский василевс-завоеватель был прославлен как святой. Прославление и почитание Никифора впервые имело место на Афоне, в Великой Лавре, основанной его другом – св. Афанасием. Именно там находятся древнейшие рукописи службы, составленной в честь «св. василевса Никифора» (Библиотека Великой Лавры, Codex В 4f. 133). Почитание Никифора, возникшее на Афоне и затем распространившееся по всему грекоязычному православному миру, было вызвано его аскетизмом, истовым благочестием, благодеяниями, оказанными св. Афанасию Великому и монахам Святой Горы, а также воспоминанием о его великих победах, возвративших христианам обширные земли Киликии, Сирии, Крита и Кипра.
Жестокость Никифора II в отношении к мусульманам, естественно не принималась в расчет. Однако вряд ли это стоит «припоминать» грекам в антиисламском контексте; русский князь Андрей Боголюбский был канонизирован, невзирая на не меньшие разорения, убийства и население, учиненное его войсками в православных городах, в частности – в Киеве (1169 г.).
[Закрыть]. В 971–972 гг. ромейская армия, направленная василевсом, пересекла Евфрат и отвоевала у мусульман Амиду (Диарбекир) и Нисивин. Согласно описаниям Бар Эбрея, ромеи «оставались там на протяжении двадцати-двух дней, захватывая пленных, грабя и опустошая страну», и что императорские войска учинили там «великую резню»[429]429
Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 193.
[Закрыть]. Спустя три года, в 975 г., Иоанн I Цимисхий вновь выступил на Восток. В ходе стремительной кампании ромейской василевс смог отбить у арабов Дамаск, Назарет, Кесарию, Бейрут, Библ, Валанию, Джабалу, завоевал весь Ливан, Галилею и обширную полосу сирийского побережья. Лучшее описание этой кампании можно найти в хронике Матфея Эдесского, который приводит текст послания самого василевса Иоанна I, направленного армянскому царю Ашоту III. По словам василевса, Баальбек, «величественный, громадный, богатый и снабженный припасами город», ромеи взяли штурмом, «захватив в плен множество юношей и девиц. Нам досталось здесь много золота и серебра и большие стада скота. Отсюда мы пошли на Дамаск и хотели приступить к его осаде, но правитель города, старый и весьма разумный человек, выслал к нашему царству уполномоченных с дорогими подарками, прося нас пощадить город, не обращать жителей в рабство и не брать в плен, как это было сделано с Баальбеком, и не опустошать страну. За это он предложил нам в дар множество породистых коней и дорогих мулов в богатой сбруе. Огромную подать мы распределили между воинами. С жителей мы взяли обязательство, что они вечно останутся в нашем послушании из поколения в поколение. Губернатором Дамаска мы назначили знатного жителя Багдада, по имени Турка, который подчинился нам с 500 всадниками и принял христианскую веру».
Описывая благоговейное пребывание ромеев у берегов Галилейского моря, в Назарете и на горе Фавор, василевс восклицает «Наше желание было освободить Святой Гроб Христа от поругания мусульман», прибавляя, что «если бы эти проклятые африканцы (т. е. арабы. – С. Б.)… не нашли себе убежища в приморских крепостях, мы с помощью Божией дошли бы до Святого Града Иерусалима и принесли бы молитвы на этих святых местах». Приводя описание захвата приморских городов – Кесарии, Бейрута, Библа, Джабалы, Цимисхий откровенно пишет о том, как «проходя по морскому берегу, мы овладели всеми городами, предавая их разграблению и обращая жителей в рабство (…) Нам попадались на пути населенные города и крепости, защищенные арабами, и мы разорили их до основания и жителей захватили в плен (…) Мы опустошили область Триполи, уничтожив виноградники, оливковые насаждения и сады: везде мы вносили опустошение и расхищение. Всякий раз, как мы встречали африканцев (т. е. арабов-мусульман. – С. Б.), мы бросались на них и уничтожали до самого последнего»[430]430
Русский перевод приводится по тексту Ф.И. Успенского. См. Успенский Ф.И. История Византийской империи. – Том III. С. 594–596. Послание, в тексте хроники Матфея Эдесского, см. Mathieu D'Edesse. Op.cit. – с. 16, Р. 16–24.
[Закрыть].
Это яростное вытеснение и истребление мусульман, завоевание Сирии и продвижение ромейских армий василевса к самому Иерусалиму дало основание французскому историку Пьеру Виймару, а также некоторым другим исследователям говорить о кампаниях Никифора II Фоки и Иоанна I Цимисхия как о «византийском крестовом походе»[431]431
Виймар П. Крестовые походы. Миф и реальность Священной войны. – СПб.: Евразия, 2006. – гл. 1, С. 18. См. также: Walker Р.Е. The 'Crusade' of John I Tzimisces in the Light of New Arabic Evidence // Byzantion. – 1977. – Vol. 47.
[Закрыть]. И, несмотря на то, что победоносные походы Иоанна I Цимисхия не привели к перманентным завоеваниям (после внезапной смерти василевса в 976 г. ромеи оставили и Амиду, и Дамаск, и Галилею, и города финикийского побережья), рубежи Ромейской державы уже прочно охватывали Киликию, Кипр и северную Сирию, с Антиохией, Латакией и Марашем. Более того, в правление последующих василевсов, владения империи расширились к югу и востоку. Император Василий II Болгаробойца совершил две краткие кампании в Сирии (в 995 и 999 г.), во всех отношениях «достойные» походов его предшественников, в особенности его отчима – Никифора II Фоки. Вовремя первого похода, 995 г. Василий II освободил осажденный фатимидами Алеппо, после чего повел свою армию на юг, где разорил окрестности Хомса и Рафании, а также предпринял неудачную осаду Триполи. Тогда же он восстановил укрепления Тартуса и оставил там многочисленный гарнизон и переселенцев. Спустя четыре года, в 999 г., император Василий II покорил Шейзар и дотла разорил ливанские города-крепости Масиаф, Рафанию и Арку. Однако вновь, после неудачной осады Триполи, ромейская армия должна была отступить на север – к Антиохии, а затем уйти на зимние квартиры в Киликию. Именно после этой войны халиф Аль-Хаким направил в Константинополь описанное выше посольство Патриарха Ореста Иерусалимского, установившее десятилетний мир между Ромейской державой и Фатимидским халифатом.
Походы Иоанна I Цимисхия и Василия II позволяют выявить некоторые общие тенденции восточной политики ромейских василевсов рубежа X–XI вв. С одной стороны – продолжавшееся расширение владений империи на Востоке, хоть и не столь стремительное, как при Никифоре II Фоке. Василий II смог уже прочно занять Тартус и Шейзар, возвести там новые укрепления и превратить эти города в юго-восточные форпосты Ромейской державы, заселив их ромеями и армянами[432]432
Возведение новых укреплений в Тартусе и Шейзаре, наполнение этих городов христианскими войсками и переселенцами, в т. ч. и факт армянской миграции в Сирию под патронажем империи, отмечает Яхья Антиохийский. Говоря о Тартусе, мелькитский хронист отмечает, что император Василий II «подошел к крепости Антартусу и обстроил ее в три дня – она была до этого в развалинах – и наполнил воинами из армян». См. Розен В.Р. Указ. соч. – С. 32–33. Аналогичное описание Яхья оставляет и в отношении завоеванного в 999 г. Шейзара, который Василий II «наполнил армянами». См. Ibid. – С. 40.
[Закрыть]. С другой стороны, войска василевса безжалостно разоряли те территории, которые ромеи не рассчитывали удержать. К примеру, можно привести описания продвижения армии Василия II Болгаробойцы по сирийским и ливанским землям, из хроники Яхьи Антиохийского: «и пошел на Хисн-Масъят и овладел им также и разрушил его, и двинулся на Рафанию и сжег ее и увел жителей ее в плен. И шел, сжигал, разрушая и полоня, пока не дошел до Хомса, и остановился там»[433]433
Розен В.Р. Указ. соч. – С. 40.
[Закрыть]. Бар Эбрей упоминает о том, что взяв Хомс, Василий II «увел оттуда 10.000 душ»[434]434
Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 201.
[Закрыть]. Причем разорению подверглись не только мусульманские, но и христианские поселения. Яхья Антиохийский оставляет упоминание о том, как находившиеся в императорской армии русские и варяжские воины разграбили и сожгли церковь Св. Константина, близ Эмесы: «И укрепились некоторые из жителей в находящейся там церкви св. Константина, считая себя в ней в безопасности. И когда узнали (это) русы из его войска, то они подожгли ее. Была же эта церковь удивительная. И были увезены медь ее и свинец». Недосягаемой целью для ромеев стал богатый и хорошо укрепленный Триполи, остававшийся в руках верных фатимидскому халифу арабов-мусульман, несмотря на продолжавшиеся попытки ромейских василевсов покорить город. Триполи поочередно осаждали императоры Никифор II, Иоанн I Цимисхий, Василий II Болгаробойца (простоявший у стен города более сорока дней)[435]435
Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 201.
[Закрыть], а также дука Дамиан Далассин, поставленный в Антиохии императором Василием II и совершивший две похода на Триполи, в 995 г. и 996 г. соответственно[436]436
Описание этих походов оставил Яхья Антиохийский, по словам которого, «И пошел дука Дамиан в первый год своего назначения на Триполи и напал на него ночью врасплох и взял его предместья и увел многих в плен, а спустя три месяца вернулся вАрку и увел многих оттуда в плен. И предпринял он на второй год своего назначения поход на Триполи и увел многих из его области». См. Розен В.Р. Указ. соч. – С. 33.
[Закрыть]. Невзирая на все попытки ромеев, Триполи непрерывно оставался под арабским правлением – с VII в. (646 г.) и вплоть до взятия города франками в 1109 г., к чему нам еще предстоит обратиться. Такой же недосягаемой целью оставалась Апамея, которую неоднократно осаждали ромейские дуки Антиохии[437]437
Город последовательно и безуспешно осаждали такие ромейские военачальники, как доместик Варда Фока (985 г.) и дука Дамиан Далассин (998 г.).
[Закрыть].
В то же самое время, ромейские василевсы смогли утвердить свое символическое господство над сирийскими и месопотамскими эмиратами, в частности – над эмиратами Алеппо и Амиды, которые фактически перешли на положение вассалов Ромейской империи. Во время второго сирийского похода императора Василия II (999 г.), вассалом империи себя признал курдский эмир Мумаххид-ал-Даула Абу Мансур-Сайд-ибн-Мерван, правитель оставленной ромеями Амиды (Диарбекира). Невзирая на исповедание ислама, он был включен в число имперских сановников, получив от василевса титулы магистра и дуки. Как об этом писал Яхья Антиохийский: «И прибыл к нему эмир курдов, Мумаххид-ал-Даула Абу Мансур-Сайд-ибн-Мерван, владетель Диарбекира, и наступил на его ковер. И назначил царь его магистром и дукой востока и оказал ему милости и благодеяния и отпустил его обратно в его владения»[438]438
Розен В.Р. Указ. соч. – С. 41–42.
[Закрыть]. Еще большее внимание император Василий Пуделял усилению и сохранению ромейского влияния в Алеппо. Ради удержания в Алеппо верной ромеям арабской династии Хамданидов, Василий II лично прибыл в Сирию с Балкан, пройдя форсированными маршами всю Малую Азию. Фатимидская армия была застигнута врасплох, бросив свой лагерь и большую часть своего конского состава[439]439
Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 200–201.
[Закрыть]. Причем после этой победы, эмир Алеппо Саид ад-Даула и его влиятельный визир (и будущий эмир) – Лулу аль-Кабир «выступили вперед и принесли клятвы верности царю Василию, и преподнесли ему дары»[440]440
Bar Hebraeus. Chronography… – P. 201.
[Закрыть]. Спустя почти тридцать лет, во время очередной войны за Алеппо (между фатимидскими наместниками и сирийским эмиром Салихом ибн Мирдасидом) осажденные в Алеппской цитадели войска «поставили кресты на стенах крепости и кричали „царь, царь Василий, о победоносный“», взывая к защите василевса. Подобные прецеденты неопровержимо свидетельствует о зависимом положении Алеппо перед лицом Ромейской державы. То, что сирийские мусульмане готовы были прибегнуть даже к открытому использованию и символа креста. Согласно «Хронографии» Бар Эбрея, в 1031 г., вскоре после взятия Эдессы, один из сирийских эмиров, Хассан ибн аль-Джаррах «покорился ромеям и повесил кресты на концах своих копий»[441]441
Bar Hebraeus. Chronography… – P. 216.
[Закрыть].
Дальнейшее расширение Ромейской державы к востоку возобновилось уже при императоре Романе III Аргире. Сирийский поход самого василевса обернулся бесславной и катастрофической битвой у Азаза, где армия Романа III была разгромлена сравнительно небольшими силами эмира Алеппского Шибла ад-Даулы Насра. Сирийский поход императора Романа III Аргира и битва при Азазе подробно описаны Михаилом Пселлом. По словам Пселла, василевс Роман III «выдумал мнимый предлог для войны с сарацинами, живущими в Келесирии (их столица на местном языке называется Халеб), собрал против них войско, умножил его ряды, изобрел новые боевые порядки, сколотил союзные отряды и набрал пополнение, чтобы одним ударом покончить с врагом». Далее Пселл переходит к описанию самой битвы при Азазе: «Когда он выступил из Антиохии, на холмах неожиданно показался отряд варварских воинов, засевших в засаде по обе стороны дороги. Вооруженные как попало, без доспехов, эти смельчаки боевыми криками и внезапным появлением навели ужас, оглушили наших воинов конным топотом и произвели впечатление огромных полчищ, ибо не двигались сомкнутым строем, а беспорядочно скакали отдельными группами. Они внушили такой страх, внесли такую сумятицу в ряды этого огромного войска итак сломили волю людей, что все, в каком были виде, так и помчались, ни о ком и ни о чем больше не помышляя. Верховые повернули и пустили вскачь коней, остальные, не теряя времени, чтобы оседлать лошадей, отдавали их первому попавшемуся, а сами, кто как мог, искали спасения в беспорядочном бегстве или скитаниях. Случившееся тогда превзошло все ожидания: те, которые благодаря своей воинской выучке и боевым порядкам покорили всю землю и, казалось, были неуязвимы для любых варварских полчищ, не выдержали одного вида врагов (…) Первыми поддались панике телохранители императора, которые бросили самодержца и понеслись без оглядки. И если бы какой-то человек не подсадил его на коня, не подал узду и не велел удирать, может быть, и попал в руки врагов тот, кто надеялся потрясти всю земную твердь. (…) И вот наши в панике удирали, а враги, оказавшись простыми свидетелями своей нежданной победы, стояли в изумлении от такого беспричинного отступления и бегства. Затем, взяв в плен нескольких воинов (…) бросились за добычей. Прежде всего, они сняли царский шатер, который мог бы поспорить с иными из нынешних дворцов, столько в нем было ожерелий, браслетов, венцов, жемчугов и других богатств, всего самого великолепного! Числа этих драгоценностей было не измерить, а красотой не налюбоваться, столько и такой роскоши хранилось в царской палатке. Сначала они сняли шатер, затем собрали и другую добычу и, груженные ею, вернулись к своим товарищам. Это о варварах. А между тем царь, оторвавшись от варварского отряда, поскакал туда, куда помчали его пыл и ноги его коня». Завершая повествование об этом бесславном походе, Пселл приводит историю радостного обретения Романом III брошенной императорской походной иконы, иконы Богоматери Одигитрии, и возвращения остатков армии в Антиохию и Константинополь[442]442
См. Михаил Пселл. Указ. соч. – С. 100–105.
[Закрыть].
Однако, невзирая на это поражение, ромеи, спустя год, смогли начать новую кампанию на землях Сирии. Василевс Роман III заключил договор с одним из двух эмиров, правивших Эдессой, и выкупил у него права на город «за 20.000 динаров и четыре деревни на землях ромеев»[443]443
Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 215.
[Закрыть]. К Евфрату была спешно двинута ромейская армия, под началом Григория Маниака. «Ромеи прибыли ночью, и заняли крепость, укрепившись там (…). И некоторые из них спустились в город, и уничтожили арабскую мечеть»[444]444
Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 215.
[Закрыть]. Сразу же после взятия города ромеями, Эдесса испытала тяжелейшую осаду со стороны месопотамских эмиров, сопровождавшуюся взятием и разорением нижнего города, в том числе кафедрального собора Св. Софии. В особенности пострадала мелькитская община города. В то время, как сирийские миафизиты покидали осажденную Эдессу вместе с тюрками и арабами, мелькиты остались в городе, очевидно уповая на победу своих византийских единоверцев. Пытаясь избежать царивших в городе боев, многие мелькиты собрались в соборе Св. Софии. Однако турки снесли врата церкви, перебили найденных там мужчин и угнали в плен женщин и детей[445]445
Segal J.B. Edessa: The Blessed City… P. 218.
[Закрыть]. Согласно той же хронографии Бар Эбрея, эмир Насир ад-Даула «отправил армию против Эдессы (…) и обрушил стены, и вошел в город. И они (т. е. арабы) захватили великую церковь, куда бежали христиане, и исторгли у них добычу и их женщин. И встали они лагерем против крепости ромеев (цитадели. – С. Б.), но не смогли к ней даже приблизиться. И когда выпал снег они, под предлогом зимы, оставили город и ушли»[446]446
Bar Hebraeus. Chronography… – P. 215. Подробнее всего о ромейском завоевании Эдессы и последующих мусульманских осадах города пишет уроженец города – армянский хронист XII в. Матфей Эдесский. См. Mathieu D'Edesse. Op.cit. – P. 47–51.
[Закрыть]. В последующие годы Эдесса как минимум дважды (в 1034 г. и 1045 г.) подвергалась разорению со стороны тюрок. Ромеям удавалось выбивать сарацин из города лишь за счет стойкости гарнизона, державшегося в цитадели[447]447
Segal J.B. Edessa: The Blessed City… P. 220.
[Закрыть]. Так или иначе, Эдесса осталась в составе империи и превратилась в христианский форпост на восточном берегу Евфрата. Преемник Романа III Аргира, император Михаил IV Пафлагон «невзирая на то, что презирал арабов, отправил 10.000 всадников к Эдессе и велел восстановить разрушенные крепости. И ромеи стали совершать набеги из Эдессы, и они разорили земли у Азаза, Харрана, Саруджа»[448]448
Bar Hebraeus. Chronography… – P. 216.
[Закрыть]. Самосата, контролировавшая переправы через Евфрат, к северу от Эдессы, была покорена ромеями еще до 1031 г. Она уже была резиденцией протоспафария Григория Маниака, в бытность его стратигом городов Евфрата, и служила основной базой для ромейского наступления на Эдессу[449]449
Подробнее о занятии ромеями Самосаты, см. Segal J.B. Edessa: The Blessed City… P. 217–218.
[Закрыть].
Разумеется, византийская восточная политика (от Никифора II Фоки до Романа III Аргира) не была лишь чередой непрерывных успехов. После 1017 г. фактически сошел на нет византийский сюзеренитет над Алеппо, когда власть над городом и эмиратом перешла к фатимидским наместникам и новой арабской династии – Мирдасидов, воцарившейся в 1023 г.[450]450
Первым эмиром этой династии был Асад ад-Даула Салих ибн Мирдас, принявший власть над Алеппо в 1023–1024 гг.
[Закрыть]. Кроме того, были и открытые военные поражения ромеев. Дука Антиохии Дамиан Далассин пал в битве у Апамеи (в 998 г.)[451]451
Во время битвы у Апамеи (19 июля 998 г.), ромейская армия дуки Антиохии – Дамиана Далассина первоначально обратила в бегство аскар дамасского эмира Джейша ибн Мухаммеда, но затем, во время неорганизованного преследования, была наголову разбита арабами. Дука Дамиан был убит, а ромейская армия – рассеяна, потеряв при этом более 6.000 человек. Подробнее, см. Розен В.Р. Указ. соч. – С. 39. Подробнее о битве у Апамеи пишет Бар Эбрей, по словам которого дука Дамиан был убит неким курдом, а узнавшие об этом арабы «убили десять тысяч ромеев и унесли их головы в Египет». См. Ваr Hebraeus. Chronography… – P. 201–202.
[Закрыть]. Ромейская армия, под началом самого василевса Романа III Аргира, была разгромлена алеппским эмиром Шибл ад-Даулой Насром в описанной выше битве у Азаза (1030 г.). Начались и разорительные арабские (а позднее – и тюркские) набеги на территории византийской Сирии. К примеру, после гибели дуки Дамиана в битве у Апамеи (998 г.), арабы «прошли в землю Антиохийскую, где они разоряли, убивали, и сжигали деревни»[452]452
Ваr Hebraeus. Chronography… – P. 202.
[Закрыть]. За тринадцать лет до этого, в 985 г., сходным образом был разорен православный монастырь Св. Симеона Столпника, о чем мы уже писали выше.
Даже в ходе данного, достаточного краткого обозрения истории восстановления византийского господства в северо-западной Сирии, нельзя не отметить, что уже на рубеже X–XI вв. были заложены некоторые «геополитические» тенденции, которым суждено было с особой яркостью проявиться в эпоху крестовых походов показать существенное влияние на становление Латинского Востока. Благодаря безжалостным кампаниям Никифора II Фоки и его преемников Киликия, Кипр, сирийские земли с Антиохией, Латакией, Марашем и приевфратские территории, с Эдессой и Самосатой – вновь превратились в преимущественно христианский регион, в оплот и центр политического и культурного господства византийских, армянских и, позднее, латинских христиан. Вряд ли стоит, предвосхищая события, напоминать о том, что именно на этих территориях, в ХI–XIII вв. возникнут княжество Антиохийское, графство Эдесское, королевство Киликийской Армении, Кипрское королевство. Кроме того, василевсом Никифором II Фокой был воздвигнут замок Баграс, а императором Василием II – заново отстроен и заселен Тартус; этим твердыням впоследствии суждено было сыграть важнейшую роль в истории франкской Сирии. Ромеи предприняли первые попытки штурмовать Апамею и Триполи – города, которые вернулись под христианское правление лишь в эпоху крестовых походов, после более успешных кампаний франков. В период второго византийского правления в Сирии (969–1084 гг.) формируется и острое противоборство между христианами Антиохией и мусульманами Алеппо. Опираясь на Антиохию, Эдессу и прочие сирийские территории, ромеи оказывали постоянно и подчас – все возраставшее давление на Алеппо – что постепенно превращало этот город в главный оплот мусульман северной Сирии и в настоящий форпост ислама на пути христианской Антиохии. Наконец, постоянные арабские и тюркские набеги на христианские земли, поселения и монастыри на западном берегу Оронта (в том числе – в окрестностях Антиохии) стали неотъемлемой частью истории Сирии эпохи второго византийского т франкского правления.
