Текст книги "Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв."
Автор книги: Сергей Брюн
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 37 страниц)
Невзирая на многообещающий союз с империей, последующие годы стали временем новых катастроф для франков Сирии. В 1146 г. в крепости Калаат Джабар эмир Зенги был убит своими рабами. Обширные владения эмира были разделены между его сыновьями; старший – Сейф ад-Дин Гази I принял власть над эмиратом Мосула, второму сыну – Нур-ад-Дину отошел эмират Алеппо[1373]1373
О смерти эмира Зенги, см. Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, c. 4, P. 268; Гибб Г. Дамасские хроники… 194.
[Закрыть]. Франки не преминули воспользоваться замешательством, царившим среди сирийских мусульман. Возвратившийся из Константинополя князь Раймонд, во главе антиохийского рыцарства, совершил несколько разорительных рейдов по землям Алеппо и Хамы. Согласно «Хронографии» Бар Эбрея, «властитель Антиохии отправился на земли Алеппо и Хамы и учинил великое избиение арабов»[1374]1374
Bar Hebraeus. Chronography… – P. 312.
[Закрыть]. Той же осенью 1146 г. граф Жослен II и Бодуэн, граф Мараша и Кайсуна, совершили дерзкую, но, в конечном итоге – обреченную попытку отвоевать Эдессу. Христианское – сирийское и, в особенности, армянское – население Эдессы ни в коей мере не простило сарацинам учиненного насилия и разорения; со смертью всесильного эмира Зенги армяне Эдессы вновь призвали своего прежнего, христианского правителя – Жослена II, поклявшись сдать ему город.
В ночь на 27 октября 1146 г. войска графов Жослена II и Бодуэна пересекли Евфрат и, пройдя ускоренным маршем от переправ Самоса-ты, вошли в Эдессу[1375]1375
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, c. 5, P. 270.
[Закрыть]. Как повествует Ибн аль-Каланиси, мусульман Сирии мгновенно облетела весть о том, что «сын Жослена (т. е. Жослен II. – С. Б.) собрал франков со всех уголков своей страны и неожиданно напал на город Аль-Руху (Эдессу. – С. Б.) при потворстве христиан, проживавших там, вошел в город, завладел им и убил всех мусульман, которых нашел»[1376]1376
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 194.
[Закрыть]. Второе правление, или, вернее – «стояние» франков в Эдессе продлилось всего шесть дней[1377]1377
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, c. 5, P. 270.
[Закрыть]. Все попытки занять цитадель оказались безуспешными; ключ от укреплений города оставался в руках мусульман[1378]1378
В этом отношении, мусульманский гарнизон Эдессы оказался в положении, очень схожем с тем, в котором оказался ромейский гарнизон в 1031 г. Тогда, в XI в., при византийском завоевании Эдессы, ромеи смогли удержаться в цитадели, а тюрки – разорив нижний город, неминуемо должны были, в конечном итоге, отступить.
[Закрыть]. Между тем, до франков и христиан Эдессы уже дошли вести о приближении к городу армии молодого эмира Алеппского – Нур-ад-Дина Зенги, которого сопровождал старый атабек покойного эмира Зенги – Савар. Как пишет Ибн аль-Каланиси: «эмир Нур ад-Дин, правитель Алеппо, вышел со своим аскаром вслед за Сейф ад-Даула Саваром. Когда к ним присоединились прибывшие со всех концов страны туркмены, они составили огромное войско, примерно в десять тысяч всадников»[1379]1379
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 194.
[Закрыть].
2 ноября его армия вышла к Эдессе. Дольше оставаться в городе было невозможно. Жослен II отдал приказ об отступлении. При этом франкоармянское войско сопровождали и тысячи беженцев; кто-то из местных армян и сирийцев бежал по доброй воле, многих франки принудили к совместному бегству силой. Перед уходом граф Жослен II велел поджечь дома и городские здания своей потерянной столицы. У Ворот Вод началась страшная давка, в которой погибли десятки людей[1380]1380
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, c. 5, P. 270.
[Закрыть]. Колонны беженцев, в окружении войск графов Жослена II и Бодуэна, вышли из города, начав отчаянное бегство к переправам Самосаты. Наперерез христианам немедленно двинулась армия эмира Нур-ад-Дина. Первоначально графы Эдессы и Мараша, став во главе рыцарей, конных воинов и пехотинцев, схлестнулись с передовыми отрядами тюрок, прикрывая отступление. Сражение, как сообщает Михаил Сириец, продолжалось до шести часов вечера. В конце концов, сопротивление христиан было сломлено. Граф Бодуэн пал на поле боя[1381]1381
Гибель графа Бодуэна Марашского в особенности оплакивают армянские хронисты, такие как Григорий Пресвитер и Смбат Спарапет. См. Gregoire le Prdtre. Op.cit. – P. 160–161; Bedrosian R., ed. The Armenian Chronicle of Sempad… P. 76. Армянский духовник графа Бодуэна – Василий составил «Слово на смерть Бодуэна, властителя Мараша и Кайсуна», где воспевает, в том числе, и обстоятельства его героической смерти. См. Basii le Docteur. Oraison funebre de Beaudoin, comte de Marasch et de K'egoun // RHC Arm. I. – Paris, 1869. – P. 205.
[Закрыть], а раненый граф Жослен II, вместе с уцелевшими рыцарями и всеми конными воинами, бежал к переправам и укрылся в Самосате. Там же нашли убежище и те беженцы, которым посчастливилось идти в авангарде. Среди них был сиро-яковитский митрополит Эдессы – Василий[1382]1382
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, c. 5, P. 271.
[Закрыть].
С бегством конницы началось систематическое истребление пехоты и колонн беженцев. Франкские пешие воины заняли оборону в разрушенной крепости, лежавшей на пути между Эдессой и Самосатой. Там же, вокруг стен крепости, собрались и отчаявшиеся в своем спасении беженцы[1383]1383
Возможно, это была та самая крепость Св. Иоанна, которую, на ранней стадии своих завоеваний, воздвиг основатель Эдесского графства – Бодуэн I (хотя это, опять же, лишь предположение). См. Книга I, гл. 2, С. 100–105.
[Закрыть]. Как пишет Михаил Сириец: «Земля содрогалась от ужаса истребления; как серп, срезающий колосья, как огонь, пожирающий хворост, меч опускался на христиан. Тела священников, диаконов и монахов, знатных мужей и простолюдинов лежали вперемежку. Их гибель была ужасной, но она уберегла их от тех мучений, которые выпали на долю живых. Уцелевшие были захвачены свирепыми тюрками, и те, сняв с мужчин и женщин одежду и обувь, заставили пленников голыми, с завязанными за спиной руками, бежать вслед за своими конями. Тем, кто изнемогал и падал, тюрки наносили новые раны и бросали умирать на дороге; они становились добычей для диких зверей или хищных птиц, и тогда их смерть была еще мучительнее»[1384]1384
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, c. 5, P. 271.
[Закрыть]. Среди пленников, наводнивших мусульманские дома и рынки, был и армянский архиепископ Эдессы – Иоанн. Избиение христиан продолжилось и в самой Эдессе, куда вошла армия Нур-ад-Дина. Те одесские сиро-яковиты, армяне и мелькиты, которые не вышли с франками, а остались в церквях города, рассчитывая на милость Нур-ад-Дина, были истреблены[1385]1385
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, c. 5, P. 270.
[Закрыть]. Ибн аль-Каланиси лаконично отмечает, что в те дни «меч положил конец всем христианам в Аль-Рухе»[1386]1386
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 195.
[Закрыть]. Подводя итог двум разорениям Эдессы, Михаил Сириец приводит страшные и, очевидно, достаточно реальные сведения о погибших: «Около тридцати тысяч жителей погибло при первой и второй осаде. Шестнадцать тысяч пленников обратили в рабство. Лишь тысяча спаслась. Ни одна женщина, ни один ребенок не выжили; все они погибли при избиении беженцев или были угнаны в плен. Эдесса уподобилась пустыне…»[1387]1387
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, c. 5, P. 272. Подробнее о походе графов Жослена II и Бодуэна Марашского, и об окончательном разорении Эдессы (помимо уже указанных текстом Михаила Сирийца и Ибн аль-Каланиси), см. Guillaume de Туr. Op.cit. – Lib. XVI, с. 14–16, Р. 728–732; Gregoire le Pretre. Op.cit. – Р. 160–161; Tritton A.S., Gibb. Н. The First and Second Crusades from an Anonymous Syriac Chronicle… – P. 292–297; Ibn al-Athir. Al-Kamil fi al-Tarikh… P. 455–458.
[Закрыть].
Попытки князя Антиохийского, графа Эдесского и графа Триполи привлечь французского короля Людовика VII и участников Второго крестового похода к борьбе с эмиром Нур-ад-Дином не увенчались успехом. С окончательным переходом Эдессы к мусульманам эмир Нур-ад-Дин всецело сосредоточился на войнах с Антиохийским княжеством. На рубеже 1146–1147 гг. он разорил восточные земли Антиохии, в том числе – разграбил Арту[1388]1388
Kemal ad-Din. Histoire d'Alep // ROL III. – Paris, 1895. – P. 515.
[Закрыть]. При этом граф Жослен II Эдес-ский заключил с эмиром Нур-ад-Дином перемирие, частью – из-за слабости своего государства, частью – из-за чувства личной мести, ненависти к Раймонду и нежелания, в свою очередь, оказывать помощь антиохийским франкам. Как повествует Михаил Сириец, «Жослен был врагом Бедави, властителя Антиохии, не оказавшего ему помощи при разорении Эдессы. И теперь он возрадовался разорению его земель. Когда (…) Нур-ад-Дин услышал об этом, он отправил к Жослену посольство, дабы заключить мирный договор. Они встретились на равнине, на полпути между Алеппо и городом Азаз, где принесли клятвы и заключили договор. Франки братались, ели и пили с тюрками, и это было, для франков, предвестием гибели»[1389]1389
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, c. 8, P. 282.
[Закрыть].
В то же самое время, при столь явственном разделении латинских христиан Леванта, мусульманские правители Сирии и Анатолии стали проявлять все большую согласованность действий. Для войн с антиохийскими франками Нур-ад-Дин стал привлекать тюркских кочевников и добровольцев джихада из соседних эмиратов – Мосула, Хамы и даже Дамаска. С севера, на территории графства Мараша и Кайсуна стали совершать набеги анатолийские тюрки, под началом самого Румского султана – Масуда I.
Кажется, что в сложившемся положении князь Раймонд Антиохийский неминуемо должен был искать помощи у своего византийского сюзерена – Мануила I Комнина. Однако в этот период василевс был всецело поглощен войной с итало-нормандцами на Балканах[1390]1390
Речь идет о войнах между Византией и королем Рожером II Сицилийским в 1147–1149 гг.
[Закрыть], а ромейские гарнизоны, стоявшие в Киликии, был связаны кровопролитными конфликтами с вновь восставшим противником – новым армянским князем династии Рубенидов. Как уже было сказано выше, около 1143–1144 гг. в Киликию из Константинополя бежал Торос II Рубенид, утвердившийся, при помощи восставших армян, в горах Тавра. Когда Торос II захватил родовой замок Рубенидов – Вакху и некоторые другие крепости, такие как Амуда (на ближних подступах к Аназарву), к нему стали стекаться «многочисленные армяне и франки», готовые воевать как с тюрками, так и с ромеями. Особую поддержку ему оказывал сеньор Рабана – Симон, дочь которого была выдана за Тороса II. Новый государь Рубенид, в свою очередь, оказывал поддержку эдесским франкам в их войнах с анатолийскими тюрками. Так, Торос II и его воины приняли участие в отражении тюркского набега на Рабан. «Он перебил три тысячи тюрок, освободил их пленников и принес мир всей области»[1391]1391
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, c. 8, P. 281–282.
[Закрыть]. При этом Торос II, опираясь на своих армянских и франкских соратников, продолжил войну с ромеями, отбивая у них киликийские территории, в частности – Аназарв. В этом был заложен один из парадоксов стратегического положения латинских, армянских и византийских христиан Сирии конца 40-х гг. XII в. Франки Мараша и Эдессы, столкнувшись с агрессией анатолийских тюрок, должны были искать союза с армянами. Армяне, при помощи франков Рабана, Кайсуна и Эдессы, воевали с ромеями, сковывая их силы в Киликии. А на помощь ромеев, в свою очередь, рассчитывали антиохийские франки, выносившие на своих плечах всю тяжесть войны с эмиром Нур-ад-Дином.
Отступничество графа Эдесского и отсутствие помощи со стороны ромеев не сломило решимости антиохийских франков. В 1148 г. князь Раймонд, во главе антиохийских рыцарей и ставших под его знамена французских крестоносцев, совершил дальний рейд, вплоть до предместий самого Алеппо[1392]1392
Guillaume de Tyr. Op.cit. – Lib. XVI, c. 27, P. 752.
[Закрыть]. На рубеже 1148–1149 гг. Антиохийский князь нанес серьезное поражение армии эмира Нур-ад-Дина, когда тот вновь вторгся на земли княжества и разорил несколько христианских поселений. Сражение произошло на северных рубежах княжества, близ осажденной сарацинами крепости Йагра – у восточного берега Антиохийского озера, когда аскар Нур-ад-Дина, груженный добычей и утомленный дальним походом, уже готовился завершить набег и вернуться в Алеппо. Как сообщает Бар Эбрей, «властитель Антиохии устроил засаду и ждал его (Нур-ад-Дина. – С. Б.), и, атаковав, истребил многих из его войска; но сам Нур-ад-Дин, в сопровождении нескольких воинов, сумел бежать в Алеппо»[1393]1393
Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 315.
[Закрыть]. Ибн аль-Каланиси, стараясь не акцентировать внимание читателя на поражении Алеппского эмира, все же говорит о том, что «правитель Антиохии собрал франков и атаковал Нур-ад-Дина, когда он этого не ожидал, и причинил такие потери в рядах его аскара, в обозах и среди животных, которые были предначертаны ему судьбой»[1394]1394
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 205. Эти же слова, слово в слово, повторяет и Абу Шама в своей «Книге Двух садов». См. Abu Shama. Le Livre des Deux Jardins // RHC Orient. IV. – Paris, 1898. – P. 60.
[Закрыть]. Михаил Сириец отмечает, что войска князя Раймонда Антиохийского «разгромили тюрок, которые бежали, израненные и лишенные добычи»[1395]1395
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, c. 10, P. 288.
[Закрыть]. Нельзя не обратить внимание на то, что в то время как Ибн аль-Каланиси явно преуменьшает потери мусульман, он все же признает, что Нур-ад-Дин должен был некоторое время оставаться в Алеппо «восполняя потери в своем обозе и недостаток вооружения своего аскара»[1396]1396
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 205.
[Закрыть]. Это подтверждает слова Михаила Сирийца о том, что после битвы у Йагры войска Нур-ад-Дина бежали «лишенными добычи» или «обобранными»[1397]1397
Причем, вероятно, что именно это сражение Кемаль ад-Дин, писавший уже в XIII в., ошибочно именует битвой у Баграса (путая крепости Йагра и Баграс), описывая это столкновение в числе побед Нур-ад-Дина. См. Kemal ad-Din. Histoire d'Alep // ROLIII… – P. 517–518. В этом отношении ошибке Кемаль ад-Дина следует и Рансимен, когда пишет о том, что в 1148–1149 гг. произошло целых три полевых сражения между армиями эмира Нур-ад-Дина и князя Раймонда Антиохийского: у Йагры (победа франков), у Баграса, и у Инаба (последние два – победы Нур-ад-Дина). См. Runciman S. A History of the Crusades… Vol. II, Book III, c. 2, P. 325–326. Скорее, можно предположить, что в этот период было лишь две битвы: на рубеже 1148–1149 гг. князь Раймонд разгромил вторгшийся на его земли аскар Нур-ад-Дина у Йагры, а летом 1149 г., уверенный в своих силах после недавней победы, сам был разгромлен эмиром Алеппским в битве у Инаба.
[Закрыть].
Летом 1149 г. Нур-ад-Дин, заключив союз с эмирами Хамы и Дамаска, вновь вошел в пределы Антиохийского княжества и осадил Харим. Князь Раймонд, совместно с молодым графом Марата и Кайсуна – Рено[1398]1398
Рено наследовал своему старшему брату, графу Бодуэну, павшему под Эдессой в 1146 г. Воюя бок о бок с князем Раймондом, граф Рено, тем не менее, имел родственные связи с Жосленом II Эдесским, на дочери которого – Агнессе, был женат. Положение графа Рено – как соратника князя Раймонда и, в то же время, сородича Жослена II, в полной мере отражает двойственное положение графства Мараша, существовавшего на стыке франкской Антиохии и Эдессы. См. Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XVII, С. 9, Р. 775.
[Закрыть], выступил на восточный берег Оронта, для отражения набега. Согласно Ибн аль-Каланиси, Нур-ад-Дин вступил «в провинции Антиохия с армией, насчитывавшей около шести тысяч боевых всадников, не считая сопровождающих их обозы, в то время как число франков составляло четыре тысячи конных воинов, вооруженных копьями, и тысячу пехотинцев, не считая сопровождающих»[1399]1399
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 207.
[Закрыть]. Абу Шама, в своей «Книге Двух садов» говорит о гораздо большем неравенстве сил; у Нур-ад-Дина – 6.000 конных воинов, у князя Раймонда – 400 конных и 1.000 пеших воинов[1400]1400
Abu Shama. Le Livre des Deux Jardins… – P. 62.
[Закрыть]. Стоит также отметить, что в этот период в стане князя Раймонда находились не только франки, армяне и сирийские христиане, но и отряд ассасинов, который возглавлял курд Али ибн Вафа. Ассасины участвовали в разгроме аскара Нур-ад-Дина при Йагре и, совместно с князем Раймондом, выступили к Хариму[1401]1401
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, c. 10, P. 288–289.
[Закрыть].
Когда Нур-ад-Дину сообщили о приближении армии Антиохийского князя он, памятуя о недавнем поражении, предпочел снять осаду и отступить[1402]1402
Ibn al-Athir. Al-Kamil fi al-Tarikh… P. 476.
[Закрыть]. Тем более, что малочисленное войско князя Раймонда он принял лишь за авангард подступавшей христианской армии. Раймонд, в свою очередь, решил преследовать отступавший аскар, вероятно, в надежде нанести новое поражение своему противнику. Однако Нур-ад-Дин не собирался уходить в Алеппо; напротив, когда он воочию убедился в подавляющем численном превосходстве своих войск, эмир стал готовиться к новому сражению с франками. Меж тем, увлекшийся преследованием князь Раймонд оставил войска ночевать в открытом поле. Наутро следующего дня, 29 июня 1149 г., лагерь был окружен аскаром эмира Нур-ад-Дина. Раймонд успел построить свои войска для прорыва и лично возглавил атаку рыцарской конницы. Но в то же время подул изнуряющий, штормовой ветер – хамсин, фактически ослепивший антиохийских франков. Конница и пехота были, по большей части, перебиты. В числе павших были граф Рено Марашский и курдский ассасин – Али ибн Вафа. Среди убитых был, вероятно, и княжеский коннетабль – Рожер де Моне[1403]1403
Он последний раз упоминается в числе свидетелей на хартии князя Раймонда – госпитальерам, датированной февралем 1149 г. См. Rohricht R., ed. Regesta… – № 253, Р. 63.
[Закрыть]. Сам князь Раймонд пал на исходе сражения, вступив в единоборство с одним из старших военачальников Нур-ад-Дина – курдом Асад-ад-Дином Ширкухом[1404]1404
Abu Shama. Le Livre des Deux Jardins… – P. 63.
[Закрыть]. Ширкух, сразив Раймонда, велел отрубить ему голову и лично преподнес ее Нур-ад-Дину. Тот, в свою очередь, велел отправить череп, обрамленный серебром, в дар Аббасидскому халифу Аль-Муктафи[1405]1405
Подробнее, о битве при Инабе (1149 г.), см. Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XVII, с. 9, P. 771–773; Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, c. 10, P. 289; Bar Hebraeus. Chronography… – P. 315; Иоанн Киннам. Указ. соч. – Книга III, гл. 14, С. 134–135; Гибб Г. Дамасские хроники… С. 206–207; Abu Shama. Le Livre des Deux Jardins… – P. 62–63; Kemal ad-Din. Histoire d'Alep // ROL III… – P. 521–522; Ibn al-Athir. Al-Kamil fi al-Tarikh… P. 476; Gregoire le Pretre. Op.cit. – P. 161–162. При этом средневековые авторы практически единогласно упрекают князя Раймонда в безумной самонадеянности, в частности – из-за того, что он стал лагерем на открытой местности, вблизи расположения противника, вместо того, чтобы отвести свои войска в один из близлежащих замков.
[Закрыть].
Третий раз в истории голова Антиохийского князя, погибшего вместе со своей армией, преподносилась как дар Аббасидскому халифу[1406]1406
Исход битвы при Инабе действительно напоминал о поражении и смерти князя Боэмунда II в битве у Мамистры (1130 г.), но еще больше – о самом страшном поражении антиохийских франков, о битве на Кровавом Поле (1119 г.). Даром что между гибелью князя Рожера в битве на Кровавом Поле и смертью князя Раймонда в битве при Инабе прошло практически ровно 30 лет. Еще одним роковым совпадением казалось то, что в обоих сражениях атака антиохийской рыцарской кавалерии была ослаблена внезапно разразившимися порывами хамсина. Наконец, оба сражения произошли в дни празднования Свв. Апостолов Петра и Павла – основателей Антиохийской Церкви.
[Закрыть]. Обезглавленное тело князя Раймонда, опознанное «по отдельным атрибутам и известным шрамам, было найдено в груде трупов. Его доставили в Антиохию и, со всеми почестями, торжественно захоронили вместе погребения его предшественников, в притворе церкви князя Апостолов», т. е. в соборе Св. Петра[1407]1407
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XVII, с. 9, Р. 773.
[Закрыть]. Смерть Раймонда де Пуатье стала тяжелейшим ударом как для антиохийских франков, так и для всех христиан Леванта. Как об этом, спустя почти столетие, писал Бар Эбрей, «из всех королей франков, не было никого, кого бы тюрки боялись больше» Раймонда[1408]1408
Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 315.
[Закрыть]. Ибн аль-Каланиси словно бы подтверждает слова сиро-яковитского хрониста: «Этот проклятый (…) славился своей отвагой, храбростью, хитростью и статным видом, пользовался особой репутацией и внушал всем страх своей яростью и жестокостью»[1409]1409
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 207.
[Закрыть]. Михаил Сириец также оплакивает смерть князя, отмечая, что день его гибели «стал несчастным для христиан». «Властитель Антиохии, князь Раймонд, этот могучий лев, был убит. Властитель Кайсуна – юный львенок Рено – также погиб. Никто не смог спастись, чтобы донести скорбную весть. Все обратились в горы трупов»[1410]1410
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, c. 10, P. 289.
[Закрыть].
С гибелью князя Раймонда и его армии в битве при Инабе, Антиохийское княжество оказалось практически беззащитным перед дальнейшим продвижением армии Нур-ад-Дина. Эмир Алеппский завоевал последние замки и укрепленные города антиохийских франков к востоку от Оронта; под ударами его аскара пали Харим, Имм, Арта, Ругия. После непродолжительной осады сдалась и Апамея. Великая христианская твердыня, кафедра латинской архиепископии, один из городов «Сирийского тетраполя» – Апамея навсегда перешла под власть мусульман. Франкский гарнизон, потеряв «всяческую надежду на получение помощи (…) согласился сдаться на условиях сохранения жизни»[1411]1411
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 208.
[Закрыть]. Франки и те армянские и сирийские христиане, которые хотели за ними последовать, смогли благополучно переправиться через Оронт и уйти вглубь Антиохийского княжества[1412]1412
Об осаде и взятии Апамеи, см. Гибб Г. Дамасские хроники… С. 208; Ibn al-Athir. Histoire des Atabecs de Mosul… P. 180.
[Закрыть].
В то же время Нур-ад-Дин не собирался ограничиваться лишь завоеванием территорий на восточном берегу Оронта; он перевел свою армию на западный берег и продвигался вперед, разоряя все на своем пути – долину Дафни, богатые земли вокруг Антиохии, прославленную лавру Св. Симеона Дивногорца. Наконец «он вышел к морю, которого никогда доселе не видел, и в знак своей победы омылся в нем, вместе со своими соратниками»[1413]1413
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XVII, с. 10, P. 774.
[Закрыть]. Тогда же Нур-ад-Дин попытался склонить к сдаче и саму Антиохию. Эмир «со своим аскаром стал лагерем у ворот Антиохии, которая, хоть и лишилась своих стражей и защитников, и в которой никого не осталось, кроме жителей, все еще сопротивлялась ему и оставалась неприступной»[1414]1414
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 208.
[Закрыть]. Как повествует, основываясь на хронике Михаила Сирийца, Бар Эбрей, «Между жителями Антиохии не было единства, и многие склонялись к тому, чтобы сдать город Нур-ад-Дину. Другие же, со всей поспешностью, отправили гонцов к королю Иерусалимскому»[1415]1415
Ваr Hebraeus. Chronography… – P. 315. См. также: Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, c. 10, P. 290.
[Закрыть]. Вероятно, в этом брожении восточно-христианского населения Антиохии следует усмотреть не вспышку антилатинских настроений, но скорее – отчаянное нежелание разделить судьбу сбоем взятой (и потому – разоренной) Эдессы. «Между Нур-ад-Дином и жителями города начались переговоры. Он требовал сдать ему город в обмен на гарантии безопасности и неприкосновенности их жизни и собственности, но жители ответили ему, что пойдут на этот шаг лишь тогда, когда все надежды на прибытие помощи и поддержки в борьбе против тех, кто их атакует, иссякнут»[1416]1416
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 208.
[Закрыть]. Но принявший регентство латинский Патриарх Амори де Лимож сумел удержать город в повиновении, а приближение армии молодого иерусалимского короля Бодуэна III вынудило Нур-ад-Дина отступить на восточный берег Оронта. Согласно «Хронографии» Бар Эбрея, король Бодуэн III «спешно вступил в город и вселил мужество в сердца уцелевших рыцарей. Он доверил правление Патриарху (Амори де Лиможу. – С. Б.), до тех пор, покуда Боэмунд, сын убитого князя, не достигнет положенного возраста»[1417]1417
Ваr Hebraeus. Chronography… – Р. 315.
[Закрыть].
В том же 1149 г. франки потеряли Мараш – город, который со времен ромейского завоевания 962 г. непрерывно оставался под властью византийских, армянских и латинских христиан. На исходе года, Мараш был осажден армией султана Масуда I. С гибелью князя Раймонда Антиохийского и графа Рено стало очевидно, что жителям не от кого ждать помощи. Жослен II, принявший со смертью графа Рено власть над Марашем и Кайсуном, не дерзнул бы выступить открыто против армии Румского султана. После непродолжительной осады Мараш сдался на милость султана, в обмен на неприкосновенность и право свободного прохода жителей к Антиохии. По словам Михаила Сирийца, тюрки позволили «франкским рыцарям, епископу и старейшинам города уйти в Антиохию»[1418]1418
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, c. 10, P. 290; Bar Hebraeus. Chronography… – P. 316.
[Закрыть]. Но когда колонны франков, армян и христиан-сирийцев вышли за пределы городских стен и направились к Антиохии, султан Масуд I, «забыв о принесенных им клятвах, велел тюркам перехватить их на дороге, и они перебили всех»[1419]1419
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, c. 10, P. 290. При этом, сирийский хронист говорит о том, что командование тюркскими войсками при взятии Марата принадлежало не самому султану Масуду I, но его старшему сыну и наследнику – Кылыч-Арслану II.
[Закрыть]. Одновременно Румский султан разорил и уцелевшие территории Одесского графства, вплоть до самых стен Турбесселя, столицы Жослена II[1420]1420
Подробнее см. Gregoire le Pretre. Op.cit. – P. 162–163; Bedrosian R., ed. The Armenian Chronicle of Sempad… P. 76.
[Закрыть].
В то же самое время, граф Жослен II вступил в конфликт со своим недавним союзником – эмиром Кара Арсланом Артукидом. На рубеже 1149–1150-х гг. Кара Арслан осадил Гаргар – владение армянского князя Василия, вассала графа Одесского[1421]1421
Об армянских князьях Гаргара – как вассалах графов Эдессы, см. выше: Книга I, гл. 2, С. 100–105. Василий был братом Католикоса Григория III Пахлавуни.
[Закрыть]. Узнав о бедственном положении города, Жослен II немедленно стал стягивать силы для похода к Гаргару. Кампания эта интересует нас прежде всего потому, что она ознаменовала возобновление византийского участия в делах франкской Сирии. В хронике Михаила Сирийца можно найти следующую запись: «Греки и франки собрались, чтобы оказать помощь осажденным в Гаргаре»[1422]1422
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, с. 11, P. 294.
[Закрыть]. К сожалению, на это упоминание о появлении ромеев в пределах Эдесского графства практически не обращают внимания. Меж тем, этот поход прямо предваряет дальнейшее вовлечение ромейского василевса в судьбы графства Эдесского. Завершив в 1149 г. войну с королем Рожером II Сицилийским, император Мануил I Комнин готов был возобновить активное византийское участие в жизни франкской Сирии. В начале 1150 г. ромейский контингент, очевидно направленный дукой Киликии – Фомой, присоединился к походу эдесских франков к Гаргару. Невзирая на превосходство в силах, франки, армяне и ромеи были наголову разбиты тюрками. Предводители христианского войска либо погибли, либо были взяты в плен[1423]1423
Среди пленников Кара Арслана был последний армянский князь Гаргара – Василий и Майо – франкский рыцарь из Кайсуна. См. Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, с. 11, P. 294.
[Закрыть]. Гаргар пал перед аскаром эмира Кара Арслана[1424]1424
О падении Гаргара, см. также: Gregoire le Pretre. Op.cit. – P. 163–164.
[Закрыть]. Это поражение стало последней кампанией графа Жослена II Эдесского.
В апреле 1150 г., во время путешествия из Турбесселя в Антиохию, неподалеку от Азаза, Жослен II был взят в плен тюркскими кочевниками. Знатного пленника быстро опознали и доставили в Алеппо, к эмиру Нур-ад-Дину, который выкупил его всего за 1.000 динаров. Последние девять лет своей жизни граф Жослен II Эдесский провел в заточении, в цитадели Алеппо. Как пишет Михаил Сириец: «Жослену многое довелось перенести в плену. Он умер в страшных мучениях, проведя в заточении девять лет. Мусульмане изыскивали разные способы обратить его в ислам; они соблазняли его обещаниями, но он не поддался. Они угрожали и пытали его, но он не убоялся и остался тверд в своей вере»[1425]1425
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, с. 11, P. 295.
[Закрыть]. Автор Анонимной сирийской хроники уверяет, что в годы своего заточения, Жослен II был ослеплен[1426]1426
Tritton A.S., Gibb. H. The First and Second Crusades from an Anonymous Syriac Chronicle… – P. 300. О пленении и смерти Жослена II Эдесского, см. также: Ваr Hebraeus. Chronography… – P. 316–317; Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XVII, с. II, P. 776–777; Kemal ad-Din. Histoire d'Alep // ROL III… – P. 523–524; Ibn al-Athir. Al-Kamil fi al-Tarikh… P. 481; Гибб Г. Дамасские хроники… С. 213; Gregoire le Pretre. Op.cit. – P. 164.
[Закрыть]. Тем не менее, с кончиной Жослена II, в 1159 г., Нур-ад-Дин позволил устроить открытые для народа, христианские похороны. Граф Эдессы был погребен в одной из церквей Алеппо. По словам Михаила Сирийца, «его похороны привлекли великое множество народа – как арабов, так и христиан – которые были поражены произошедшим»[1427]1427
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, c. 11, P. 295. Михаил Сириец говорит о том, что предсмертное отпущение грехов и причастие Жослена II было совершено сиро-яковитским митрополитом Алеппо – Игнатием. См. Ibid. – Vol. III, Lib. XVIII, с. 5, P. 315.
[Закрыть].
С пленением Жослена II графство Эдесское немедленно испытало новый натиск сарацин. С севера на земли эдесских франков вошли войска султана Масуда I. Румский султан обрушился на города Рабан и Кайсун, полный решимости присоединить к своим владениям те земли, которые некогда составляли великую франкскую сеньорию Мараша и Кайсуна, а до этого – армянское княжество Евфратес. Первым капитулировал Кайсун. Как повествует Михаил Сириец: «Жители Кишума (Кайсуна), увидев мощь неисчислимых армий, оставили сопротивление (буквально "повернули спины". – С. Б.). Они направили к султану епископа Иоанна (сиро-яковитского епископа Кайсуна. – С. Б.) и получили от султана клятвенное заверение, что франки получат право свободного прохода в Айнтаб. Так и случилось»[1428]1428
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, c. 12, P. 296.
[Закрыть]. Т. е. в данном случае имело место достаточно трогательное посредничество сирийских христиан, вытребовавших для франков Кайсуна право беспрепятственного, безопасного исхода из обреченного города в Айнтаб и Турбессель. Примечательно также, что на этот раз султан Масуд I сдержал свое слово и не повторил вероломной бойни латинян, учиненной в предшествующий год при сдаче Мараша. Тогда же румскому султану был сдан Рабан, а также прочие крепости на северных рубежах Эдесского графства. Согласно хронике Пресвитера Григория, «спустя восемь дней (после сдачи Кайсуна. – С. Б.) покорился и неприступная крепость Бетхесни (ныне город Бесни. – С. Б.), а спустя еще четыре дня – пал и великий город Рабан»[1429]1429
Gregoire le Pretre. Op.cit. – Р. 165.
[Закрыть].
Одержав череду быстрых побед, султан Масуд I повел свою армию к столице эдесских франков – Турбесселю. Однако осада города не увенчалась успехом. «Масуд вошел на земли Тель-Башира (Турбесселя), которые он тревожил и разорял еще в прошлом году. Он долго оставался в окрестностях Тель-Башира, но ничего не достиг, поскольку город защищал сын графа (Жослен III. – С. Б.), поддержанный войсками своего отца и населением. Они храбро сражались за свою веру; и, несмотря на то, что неверные прибегали ко всем способам нападения и вели обстрел из осадных орудий, они принуждены были вернуться в свою страну, ослабленными и подавленными»[1430]1430
Gregoire le Pretre. Op.cit. – P. 165–166. Ибн аль-Каланиси также отмечает неудачу тюрок при осаде Турбесселя: «после осады и атак (на город. – С. Б.), Масуд отступил (…), и большинство его защитников вернулись в город». См. Гибб Г. Дамасские хроники… С. 213–214.
[Закрыть]. Тогда же, с юга, в пределы графства вошел аскар эмира Нур-ад-Дина, отвоевавший у эдесских франков Азаз[1431]1431
Азаз, со времен взятия его князем Рожером Антиохийским, в 1119 г., на протяжении более тридцати лет оставался форпостом антиохийских (позднее – эдесских) франков на северных подступах к Алеппо. Сам Азаз находится менее чем в тридцати километрах от Алеппо. Вполне естественно, что взятие этого города было одной из важнейших стратегических задач для эмира Нур-ад-Дина. Осада Азаза подробно описана в хронике Ибн аль-Каланиси: «После (…) заключения сына Жослена в цитадель Алеппо Нур ад-Дин (…) направился со своим аскаром к Азазу (…) Он стал пред им лагерем, осадил и атаковал до тех пор, пока Аллах не позволил ему завладеть городом, несмотря на его исключительную неприступность, трудности подхода к нему и высокое местоположение. Захватив город и учредив там надежный гарнизон, он отправился назад в Алеппо, радостный и триумфальный». См. Гибб Г. Дамасские хроники… С. 213.
[Закрыть]. Одесское графство франков доживало свои последние дни.
