Текст книги "Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв."
Автор книги: Сергей Брюн
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)
Проблема датировки кампаний Танкреда против Ромейской державы в период его второго правления (1104–1112 гг.) вызывает вопросы и споры. В сохранившихся источниках можно найти лишь обрывочные упоминания о повторном нормандском завоевании Киликии и Латании, причем – с конфликтующими датировками, относящимися к 1106–1110 гг. Невзирая на то, что Рансимен, Николсон и ряд других исследователей относят киликийский поход Танкреда к 1107–1108 гг., позволим себе категорически не согласиться предложенной ими датировкой[1033]1033
См. Runeiman S. A History of the Crusades. Vol. II. – Book I, c. 3, P. 53–54; Nicholson R.L. Tancred… P. 165. Также комментарии Я.Н. Любарского к «Алексиаде»; Анна Комнина. Указ. соч. – С. 587–588, 655.
[Закрыть]. На наш взгляд, наиболее обоснованным кажется предположение, что первой «византийской» кампанией Танкреда стала осада Латании, и что лишь после взятия этого портового города, не ранее 1109 г., князь-регент Антиохии обратился к завоеванию утраченных территорий Равнинной Киликии. В пользу данного предположения можно привести следующие аргументы. Во-первых, три латинских хрониста пишут о том, что осада Латакии протекала примерно в одно время со взятием Апамеи (1106)[1034]1034
Рауль Канский говорит о том, что после битвы при Арте и одновременно с осадой Апамеи Танкред готовился начать осаду Латакии. См. Radulfo Cadomensi. Op.cit. – с. 156, P. 715. Альберт Аахенский даже утверждает, что Танкред взял Латакию незадолго до осады Апамеи, что, конечно, маловероятно. См. Alberti Aquensis. Op.cit. – Lib. X, с. 20, P. 736. Гильом Тирский также оставляет (скорее поэтическое, нежели историческое) упоминание о взятии Танкредом Апамеи и Латакии. См. Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. X, с. 23, P. 635–636.
[Закрыть]. Во-вторых, существует два не связанных меж собой свидетельства о том, что в 1108 г. Киликия все еще находилась под властью ромеев. Матфей Эдесский говорит о том, что в 1108 г., во время войны с Танкредом, Гох Васил призывал византийских наемников-печенегов из Мамистры[1035]1035
Mathieu D'Edesse. Op.cit. – с. 199, Р. 266–267.
[Закрыть]. Альберт Аахенский, в свою очередь, говорит о том, что в 1108 г., когда в Левант прибыл граф Бертран Тулузский, Танкред безуспешно пытался заручиться его поддержкой для предстоящего похода на Мамистру[1036]1036
По словам аахенского хрониста, Танкред просил «помощи Бертрана и его войска для осады и возвращения Мамистры, которая недавно была возвращена императору». См. Alberti Aquensis. Op.cit. – Lib. XI, с. 6, P. 778.
[Закрыть]. Нельзя забывать и о том, что в 1107–1109 гг. Танкред воевал с графом Бодуэном II, Гох Василом и эмиром Джавали. Трудно себе представить, чтобы Танкред, вовлеченный в разорительную, кровопролитную войну на своих восточных границах, смог бы в этот же самый период выделить достаточно сил для полномасштабного завоевательного похода в противоположном, западном направлении, т. е. в Киликии. Это, вне всяких сомнений, было бы невозможно, хотя бы из соображений элементарной стратегии. В то же самое время, Танкред вполне мог бы держать у Латакии часть войска, которое продолжало бы осаду в отсутствие князя, так, как это было в 1101–1103 гг. И, кстати, крайне маловероятно, чтобы Танкред решился на наступление в Киликии, оставив лежавшую в двух днях пути от Антиохии Латакию в руках ромеев. Наконец, стоит обратить внимание еще на два датированных свидетельства. Сохранилось два варианта хартии, датированной 1108 г., в которой Танкред дарует пизанцам недвижимость в Латакии[1037]1037
Muratori L., ed. Antiquitates Italicae. Vol. II. – Milan, 1739. – P. 905–906.
[Закрыть]. Это дает достаточное основание считать, что Латакия была взята не позднее 1108 г. В 1109 г. после окончательного примирения с Бодуэном II и взятия крестоносцами Триполи, Антиохийский князь завоевал и соседствующие с Латакией города сирийского побережья – Валанию и Джабалу[1038]1038
О взятии Валании и Джабалы подробно пишет Ибн аль-Каланиси. См. Гибб Г. Указ, соч. – С. 66.
[Закрыть]. Наступление же в Киликии вряд ли могло начаться ранее 1109 г. и, скорее всего, завершилось к 1110 г. Данное предположение подтверждает и последовательность событий, изложенная в «Дамасской хронике» Ибн аль-Каланиси[1039]1039
Гибб Г. Указ. соч. – С. 66, 72.
[Закрыть]; к тому же, к подобной датировке склоняются такие исследователи, как Клод Казн и Томас Асбридж[1040]1040
Cahen С. La Syrie du Nord… P. 243–244; Asbridge T. The Creation of the Principality of Antioch… c. 2, P. 62–64.
[Закрыть].
Итак, обратимся вначале к осаде и повторному взятию Танкредом Латакии. Об обстоятельствах этой осады известно не так уж и много. К примеру, Анна Комнина в принципе умалчивает о том, что ромеи потеряли город после его завоевания в 1104 г. Напомним, что с 1104 г., т. е. с момента высадки в Сирии войск Иоанна Кантакузина, Латакия была разделена между ромеями и франко-нормандцами, которые продолжали держаться на окраине города, в цитадели. Очевидно, антиохийские франки сохраняли этот плацдарм в Латакии вплоть до возобновления осады Танкредом, что произошло, вероятно, не позднее 1106 г. Во всяком случае, Рауль Канский пишет о том, что приступивший к осаде Апамеи Танкред получил обращение о помощи от осажденных в цитадели и лишенных провианта франкских войск[1041]1041
Radulfo Cadomensi. Op.cit. – с. 156, Р. 715.
[Закрыть]. Вероятно, именно в этот период Танкред и возобновил осаду Латакии. Из дошедших до нас обрывочных сведений можно, с известной степенью достоверности, реконструировать следующие события этой, третьей по счету нормандской осады Латакии. В 1104–1106 гг. франко-нормандцы продолжали удерживать одну из двух цитаделей Латакии, периодически получая подкрепления из Антиохии. Начиная с 1106 г., т. е. с момента осады и взятия Апамеи, Танкред стал усиливать антиохийский контингент в Латакии и, используя его как плацдарм, приступил к осаде города. Очевидно, осада отнюдь не была легкой и сопровождалась кровопролитными столкновениями между франко-нормандцами и ромеями. Альберт Аахенский, оставивший два кратких упоминания о взятии города, акцентирует внимание читателя на том, что город был взят после упорных боев. Вначале Альберт говорит о том, что «Танкред осадил Латакию и вернул господство над городом, завоевав и подчинив его, исторгнув из рук греческого царя и из-под защиты его людей», а затем, в следующей книге, еще раз упоминает о том, что Танкред вернул Латакию «после того как воины императора греков были изгнаны и побеждены»[1042]1042
Alberti Aquensis. Op.cit. – Lib. X, c. 20, P. 736; Lib. XI, c. 40, P. 816.
[Закрыть].
Опираясь на текст «Алексиады», можно утверждать, что взятие города произошло после 1107 г., когда войска Иоанна Кантакузина отбыли на Балканы, а оборона Латании была доверена сменившему их гарнизону под командованием некого Пецея[1043]1043
Анна Комнина. Указ. соч. – Книга XII, гл. 2, С. 321–322.
[Закрыть]. Как и в 1101–110З гг. Танкреду необходима была поддержка итальянских торговых республик, чьи корабли способны были перерезать сообщение Латакии с Кипром и блокировать город с моря. И, если в первый раз Танкред взял Латакию при помощи генуэзцев, то повторно город был взят при помощи пизанской эскадры. Об этом прямо свидетельствует сохранившийся в двух вариантах текст хартии Антиохийского князя, закрепляющей привилегии пизанцев в Латании. Согласно хартии, засвидетельствованной Патриархом Бернардом Валенским, латинскими архиепископами Тарса и Мамистры, и тремя антиохийскими баронами: «Танкред – герцог и князь Антиохийский (…), за помощь и соучастие пизанцев в завоевании греческой Латакии, которую вышеупомянутые греки, вопреки Божьей справедливости, разорили, силой отторгли и подчинили, дарует пизанцам улицу в вышеназванном городе, и воздает им почести и свободу»[1044]1044
Muratori L., ed. Antiquitates Italicae. Vol. II. – Milan, 1739. – P. 905–906.
[Закрыть]. Хартия датирована 1108 г., и это можно воспринимать как вполне четкое свидетельство, что город был взят именно в этом году, как раз после отзыва войск Кантакузина (1107 г.) и до завоевания Танкредом Валании и Джабалы (1109 г.)[1045]1045
Гибб Г. Указ. соч. – С. 66.
[Закрыть]. Итак, Танкред во второй раз завоевал Латакию. К сожалению, невозможно узнать, был ли город взят штурмом, или принужден к сдаче, как в 1103 г. Последующие восемьдесят лет этот населенный греками и мелькитами город уже непрерывно оставался под властью антиохийских франков, став одним из главных центров их княжества. В следующем году войска антиохийские франко-нормандцы отбили последние, еще непокоренные портовые города северной Сирии.
Кстати говоря, о завоеванных в 1108–1109 гг. Валании и Джабале также стоит сказать несколько подробнее, т. к. в течение долгих лет они оставались неотъемлемой частью княжества Антиохийского; сохранившая большую часть своего мусульманского населения Джабала – до 1188 г., населенная преимущественно христианами-мелькитами Валания – до 1271 г. Якут аль-Хамави пишет о Джабале как о «знаменитой крепости на сирийском побережье, близ Латакии (…) Город был перестроен халифом Муавией, который поставил укрепление за пределами старых румских городских стен. Джабала была завоевана румами в 357 г. (968 г.). В 473 г. (1080 г.) город был отвоеван мусульманами, пришедшими из Триполи»[1046]1046
Le Strange G. Op.cit. – P. 459.
[Закрыть]. Валания описана арабским географом аль-Димашки как прекрасный город, где можно увидеть «ручьи, берущие начало от истоков, а сады (…) славятся среди садов прибрежных городов; ибо рубежи этих садов омывают морские волны, и вокруг них нет иной ограды. Сады же питаются сладкой водой»[1047]1047
Le Strange G. Op.cit. – P. 424–425.
[Закрыть]. К тому же, Валания находилась в тени одной из величайших сирийских крепостей – замка Маркаб (Маргат), впоследствии превращенного в шедевр западной крепостной архитектуры госпитальерами. Так, все сирийское побережье – от залива Александретты до Тортосы оказалось в составе княжества Антиохийского[1048]1048
Тортоса, завоеванная провансальскими крестоносцами, в 1108–1112 гг. находилась под властью вассалов Танкреда – графа Гильома-Жордана и Вильгельма де Отвилля. См. Alberti Aquensis. Op.cit. – Lib. XI, с. 40, P. 816; Гибб Г. Указ. соч. – С. 91.
[Закрыть]. И это обстоятельство, наряду с завершением войны на восточных границах, позволило Танкреду обратиться на запад, к потерянным, обширным территориям Киликии.
С отбытием Иоанна Монастры, оставшиеся в Киликии ромейские войска, наемники и ополчение были доверены армянскому князю Аспиету, назначенному стратопедархом Востока. Личность этого человека до сих пор вызывает определенные споры среди историков. Дюканж, Шаландон, Рансимен и некоторые другие западные исследователи отождествляют его с Ошином Хетумидом, правителем Лампрона[1049]1049
Chalandon F. Les Comnene; Etudes sur l'Empire byzantin aux XIe et XIIe siecles. Vol. I. Essai sur le regne d'Alexis ler Comnene (1081–1118). – Paris, 1900. – P. 239; Runciman S. A History of the Crusades. Vol. II. – Book I, c. 3, P. 53–54; Asbridge T. The Creation of th Principality of Antioch… c. 2, P. 62–63.
[Закрыть]. Однако более убедительной кажется позиция Ж. Лорана и А.П. Каждана, которые убедительно доказывают, что подобное отождествление крайне маловероятно[1050]1050
Laurent J. Armeniens de Cilicie: Aspietes, Oschin, Ursinus // Melanges offerts a Gustav Schlumberger, I. – Paris, 1924. – P. 159–168; Cahen C. La Syrie du Nord… P. 243, n. 9; Каждан Α.Π. Армяне в составе господствующего класса Византийской империи… – С. 44, 131. В пользу теории Лорана-Каждана говорит и тот факт, что Ошин и его потомки – Хетумиды продолжали благополучно править замком Лампрон и окрестными землями на протяжении всего XII в., избежав конфликта с франко-нормандцами. К тому же, в 1111 г. Ошин откликнулся на арьер-бан Танкреда и прибыл со своими войсками в Сирию, под знамена антиохийского князя. См. Alberti Aquensis. Op.cit. – Lib. XI, с. 40, P. 816. Такое было бы вряд ли возможным, если бы Ошин был тем самым стратопедархом Востока Аспиетом, который, пускай и безуспешно, командовал ромейскими войсками в борьбе с Танкредом за Киликию. Β.Π. Степаненко и В.С. Шандровская, в своей совместной работе, выдвинули предположение, что Аспиет мог принадлежать к знатному ивиро-армянскому роду Пакурианов. См. Степаненко Β.Π., Шандровская В.С. Татул и Пакурианы… С. 174.
[Закрыть]. Анна Комнина говорит о том, что Аспиет принадлежал к знатному армянскому роду, возводившему свое происхождение к Аршакдиам, и что в молодости он прославился во время первого нормандского вторжения на Балканы (1081–1085 гг.)[1051]1051
Анна Комнина достаточно подробно рассказывает о том, как Аспиет проявил себя, сражаясь в рядах ромейского войска во время нормандского вторжения на Балканы. См. Анна Комнина. Указ. соч. – Книга XII, гл. 2, С. 323.
[Закрыть]. Казалось, выходец из армянской знати, проявивший себя в войнах с нормандцами, прекрасно соответствовал возложенной на него обязанности защищать византийские интересы в Киликии. Однако Аспиету суждено было жестко разочаровать василевса.
В то же самое время Танкред, завершив кампании в Сирии, тщательно готовился к предстоящему походу против Киликии. Упоминание Альберта Аахенского о том, как Танкред пытался заручиться поддержкой провансальских крестоносцев Бертрана Тулузского для похода на Мамистру, наводит на мысль, что завоевание Киликии было одним из важнейших приоритетов нормандского князя Антиохии. Анна Комнина оставила на удивление подробное описание подготовки Танкреда к новой войне с ромеями в Киликии. Согласно «Алексиаде», Танкред «отовсюду набирал воинов – армян и кельтов, ежедневно тренировал их, обучал войско строить ряды и сражаться, а иногда и отправлял его в набеги, – это был дым, предшествующий огню; он также сооружал осадные машины и всяческим образом готовился к осаде»[1052]1052
Анна Комнина. Указ. соч. – Книга XII, гл. 2, С. 322.
[Закрыть]. И если с Танкред не смог договориться с войсками Бертрана Тулузского – сыном Раймонда Сен-Жилльского и вассалом василевса – то с мощной генуэзской эскадрой, доставившей провансальцев в Левант, нормандский князь быстро нашел общий язык.
На исходе 1109 г., завершив завоевание портовых городов Сирии, Танкред повел армию франко-нормандцев, армян и генуэзцев в Киликию. Вторжение шло одновременно с двух сторон: армия Антиохийского князя вошла в восточную Киликию со стороны Аманоса и Александретты, в то время как генуэзские корабли поднимались по судоходному, широкому руслу реки Пирам. Первой целью латинян, естественно, стала Мамистра. Подробное описание осады этого города оставила Анна Комнина: «Танкред неожиданно выступил в поход из Антиохии вместе с огромным войском; разделив его на две части, он одних своих воинов отправил сушей против городов Мопса (Мамистры), а других посадил на триеры и морем повел к реке Сарос[1053]1053
Анна Комнина путает киликийские реки и ошибочно полагает, что Мамистра стоит на реке Сар. На самом деле, речь идет о реке Пирам, которая и разделяет Мамистру на два города. Описание Мамистры, см. Часть I, гл. 3, С. 100.
[Закрыть]. Эта река течет с севера с Таврских гор, протекает между двумя городами Мопса – разрушенным и существующим – и впадает в Сирийское море. Отплыв оттуда, корабли Танкреда приблизились к устью этой реки и поднялись к мостам, соединяющим оба города Мопса. Таким образом, город был окружен и подвержен ударам с обеих сторон. Прибывшие с Танкредом легко могли напасть на город с кораблей, а наступающие с материка – вести бой на суше»[1054]1054
Анна Комнина. Указ. соч. – Книга XII, гл. 2, С. 322–323.
[Закрыть]. Так, в 1110 г. Мамистра была отбита у ромеев франко-нормандцами и генуэзцами, что подтверждает, в двух своих сочинениях, генуэзский хронист Каффаро[1055]1055
Причем Каффаро, в «Краткой истории королевства Иерусалимского», пишет о том, что генуэзцы «без чьей-либо помощи взяли город Мамистру, что в пределах княжества Антиохийского». См. Cafari de Caschifelone. Op.cit. – P. 128–129. Слова Каффаро явно противоречат сообщению Анны Комниной о том, что Мамистра была осаждена Танкредом и что осада велась одновременно сухопутной армией и флотом. Это противоречие заставляет искать соответствующее объяснение. В Мамистре, в годы франкского владычества, действительно располагалась генуэзская фактория, но сам город оставался во власти франков, будучи центром одной из крупнейших сеньорий княжества Антиохийского. Об основании, в 1110 г., генуэзских факторий в покоренных Мамистре и Бейруте бегло упоминает тот же Каффаро в своих «Генуэзских анналах». См. Cafari de Caschifelone. Op.cit. – P. 15.
Остается вопрос – если бы генуэзцы действительно самостоятельно захватили город, стали бы они возвращать его своим должникам, франкам? И, к тому же, Мамистра с 1110 г. не просто признавала некую символическую власть антиохийского князя, но была подвластна его франкским вассалам. На наш взгляд, здесь возможны следующие объяснения. Генуэзцы, поднявшись по реке Пирам, могли сходу взять город, до прибытия армии Танкреда (что, опять же, противоречит версии, изложенной в «Алексиаде»). При этом они могли, опасаясь, что не смогут удержать город, и не желая конфликтовать с князем Антиохийским, передать город Танкреду, ограничившись правом основать в Мамистре факторию. Также возможно, что осада велась совместно, но именно генуэзцы добились решающего перелома в борьбе и первыми вошли в Мамистру, проложив путь войскам Танкреда. Наконец, можно просто предположить, что Каффаро нарочито преувеличивает заслуги своих соотечественников, которые действительно вели свои корабли, осадные орудия и воинов под стены Мамистры, но воевали там совместно с франко-нормандскими и армянскими войсками Антиохийского князя.
[Закрыть].
Аспиет и его ромейские гарнизоны оказались совершенно неготовыми к столь стремительному наступлению. Анна Комнина, отдавая должное прошлым заслугам Аспиета, нещадно критикует его за потерю киликийских территорий. По ее словам, во время нападения армии антиохийского князя на Мамистру Аспиет «проявил свое бессилие перед лицом неутомимого воина Танкреда»[1056]1056
Анна Комнина. Указ. соч. – Книга XII, гл. 2, С. 322.
[Закрыть]. При этом дочь василевса Алексея открыто восхваляет полководческие дарования нормандского завоевателя: «Танкред (…) превосходил всех своих современников, был одним из наиболее опытных полководцев и к тому же никогда не знал неудач в осаде городов»[1057]1057
Анна Комнина. Указ. соч. – Книга XII, гл. 2, С. 323.
[Закрыть]. Конечно же, у автора «Алексиады» нет ни малейшего желания писать о неудачах ее отца – поэтому, описав осаду Мамистры, она ни слова не говорит о самом взятии этого города, как и о последующем нормандском завоевании Аданы, Тарса и прочих территорий Киликии. Восполняющее это молчание описание можно найти в «Дамасской хронике» Ибн аль-Каланиси, согласно которому: «Танкред вышел из Антиохии со своим войском и своим проклятым сбродом и, направившись к границам Сирии, захватил Тарсус (Таре) и ближайшие территории, изгнал оттуда представителей малика греков и вернулся в Антиохию»[1058]1058
Гибб Г. Указ. соч. – С. 72.
[Закрыть]. По сохранившимся свидетельствам, можно предположить, что стремительная и хорошо спланированная киликийская кампания Танкреда протекала в течение 1110 г. и привела к полному покорению богатых городов и земель равнинной Киликии. Уже в 1111 г. Танкред уверенно опирался на свой владения в Киликии и даже призывал к восточным рубежам княжества войска своего вассала – Ги де Шеврёля, «князя Тарса и Мамистры»[1059]1059
Alberti Aquensis. Op.cit. – Lib. XI, с. 40, P. 816.
[Закрыть].
Эту кампанию следует считать полководческим и политическим триумфом Танкреда. О мощи и стремительности наступления Антиохийского князя свидетельствует и то, что армянские князья Торос I, Левон I, и даже Гох Васил – севасты и номинальные вассалы империи – не посмели бросить ему вызов и ничего не сделали для защиты византийской Киликии. Во всяком случае, Рубениды, в период правления Танкреда и его преемника – князя Рожера, оставались верными союзниками Антиохийского княжества[1060]1060
В 1111 г. князья Торос I и Левон I Рубениды, Ошин Хетумид, а также и Гох Васил, откликнулись на призыв Танкреда и прибыли со своими войсками к Апамее, для отражения вторжения сельджукского эмира Мавдуда. См. Alberti Aquensis. Op.cit. – Lib. XI, с. 40, P. 816. Спустя восемь лет, в 1119 г., Левон I Рубенид вновь покинул родной ему Тавр и прибыл, во главе войска, под знамена князя Рожера Антиохийского, дабы принять участие в его походе против города Азаз, к северу от Алеппо. Mathieu D'Edesse. Op.cit. – с. 227, P. 298. Лишь после гибели четвертого нормандского князя Антиохии – Боэмунда II (1130 г.), князь Левон I Рубенид бросил вызов ослабевшим антиохийским франкам и начал завоевание равнинной Киликии.
[Закрыть]. С завершением этой войны и на протяжении четверти века антиохийские франко-нормандцы безраздельно господствовали на киликийских землях, пользуясь богатствами этого региона и правя его городами[1061]1061
Автор считает себя вправе избежать длительной полемики с высказываниями Р. Груссе и Г. Микаеляна о том, что Киликия была до 1132 г. под властью ромеев, а затем перешла к Рубенидам. Эта версия, основанная лишь на одном упоминании хроники Смбата Спарапета и игнорирующая целый ряд других источников, была блестящим образом опровергнута В.П. Степаненко в его работе о равнинной Киликии. См. Grousset R. Histoire des croisades et du royaume franc de Jerusalem. Vol. – P. 51; Микаелян Г.Г. История Киликийского армянского государства. – Ереван, 1952. – С. 96; Степаненко В.П. Равнинная Киликия во взаимоотношениях Антиохийского княжества и княжества Рубенидов в 10–40-х годах XII в. // византийский временник. – 1989. – № 49. – С. 119–126.
[Закрыть]. На западе границы княжества Антиохийского доходили до крепости Корик и восточного берега реки Салеф[1062]1062
В хартии антиохийского коннетабля Готье де Сурдеваля, датированной 1134 г., в числе свидетелей фигурирует дука Латакии – Тибо де Коризо. Р. Рёрихт вполне обоснованно предполагает, что «Коризо» – латинское написание города-крепости Корик. См. Rohricht R., ed. Regesta Regni Hierosolymitani… № 150, P. 37. Также см. Степаненко В.П. Равнинная Киликия во взаимоотношениях Антиохийского княжества и княжества Рубенидов в 10–40-х годах XII в. // Византийский временник. – 1989. – № 49. – С. 120. Река Салеф представляла собой естественный оборонительный рубеж на дальних подступах к Тарсу, так что более чем вероятно, что именно по ней проходили западные рубежи княжества Антиохийского.
[Закрыть]. Возвышавшаяся на западном берегу реки Селевкия Исаврийская оставалась в руках василевса и на протяжении последующих десятилетий служила ромейским форпостом на западе Киликийской равнины[1063]1063
Никита Хониат упоминает о том, что одним из предлогов войны между императором Иоанном II Комниным и Левоном I Рубенидом в 1137 г. стали приготовления последнего к захвату принадлежавшей ромеям Селевкии. См. Никита Хониат. Указ, соч. – Том I, «Царствование Иоанна Комнина», гл. 6, С. 34.
[Закрыть].
На протяжении всей истории крестовых походов киликийские земли оставались важнейшим центром для латинян Востока. Значение этого региона сложно переоценить: в XI–XII вв. антиохийские франки будут неоднократно сражаться за этот регион с ромеями и армянами; в XIII–XIV вв. Киликийская Армения будет оставаться домом для тысяч франков, державших сеньории, церкви и фактории на ее землях. С начала 1100 г. в Тарсе и Мамистре существовали латинские архиепископские кафедры, и, несмотря на то, что в 1104–1110 гг. киликийские прелаты должны были искать убежища в Антиохии, с 1110 г. они вновь утвердились своих диоцезах, распространив свою пастырскую власть на местных греков и стремительно заселявших Киликию латинян[1064]1064
О становлении латинской Церкви на землях франкской Сирии будет сказано в первой главе второй части книги. См. Часть II, гл. 1, С. 100. К моменту повторного завоевания Танкредом Киликии (1110 г.) все еще был жив первый латинский архиепископ Тарса – Рожер, которому был возвращен его кафедральный град и диоцез. В то же самое время, первый латинский архиепископ Мамистры – Варфоломей, скончался в Антиохии и к 1108 г. его сменил на титулярной кафедре новый архиепископ, фигурирующий лишь на одной хартии (приведенной выше хартии Танкреда – пизанцам) как «R. Archiepiscopi Mamistensis». См. выше. Вероятно, именно этому латинскому архиепископу и суждено было вернуться в отвоеванную у ромеев Мамистру. Кстати, Б. Гамильтон убедительно доказал, что этого прелата ни в коем случае не стоит отождествлять со знаменитым Раулем Домфроном, который занимал архиепископскую кафедру Мамистры в начале 30-х гг. XII в., а затем стал латинским Патриархом Антиохии. См. Hamilton В. The Latin Church in the Crusader States… c. 2, P. 24–25.
[Закрыть]. Важнее было то, что с 1111 г. и вплоть до 1132 гг. на территории отвоеванной у империи равнинной Киликии была создана одна из крупнейших сеньорий княжества Антиохийского[1065]1065
Большая часть нагорной Киликии находилась под властью армянских князей Рубенидов и правивших в западной части Тавра Хетумидов Лампрона.
[Закрыть]. Уже в 1101 г., после первой кампании Танкреда, Таре и Лонгиниада были доверены одному из его вассалов – Бернарду Чужаку. В 1110–1111 гг. Танкред не просто разделил киликийские земли между своими вассалами, но создал там великую сеньорию (или княжество) Тарса и Мамистры, которую передал нормандцу Ги ле Шеврёлю[1066]1066
Томас Асбридж выводит связь Ги ле Шеврёля с нормандским родом Ле Шеврёль, представители которого ок. 1060 г. перебрались в Южную Италию и вошли в число вассалов графа Рожера I Сицилийского. См. Asbridge T. The Creation of the Principality of Antioch… c. 6, P. 166, 173.
[Закрыть].
Из сохранившихся источников мы знаем лишь о двух франко-нормандских сеньорах Тарса и Мамистры. Первым был Ги ле Шеврёль, вторым (вернее – второй) – Сесилия де Бург, сестра Бодуэна де Бурга и вдова князя Рожера Антиохийского[1067]1067
Подробнее о Сесилии де Бург, см. Asbridge T. The Creation of the Principality of Antioch… P. 123, 140, 145, 149, 151, 157–158, 165, 167. См. также: Степаненко В.П. Цицилия «Дама Тарса и сестра короля». Равнинная Киликия в составе Антиохийского княжества 1108–1137 гг. // Византийский временник. – 1991. – Том 51 (76). – С. 119–123.
[Закрыть]. «Ги, по прозвищу „дикий козел“, князь городов Тарса и Мамистры» (Wido cognomine Capreolus, princeps ciuitatum Tharsis et Mamistre) упоминается Альбертом Аахенским в его перечне вассалов княжества Антиохийского, откликнувшихся на арьербан Танкреда в 1111 г.[1068]1068
Alberti Aquensis. Op.cit. – Lib. XI, с. 40, P. 814.
[Закрыть]. Готье Канцлер, в свою очередь, пишет о том, что Ги де Шеврёль (Guido Capreolus), совместно с графом Бодуэном II Эдесским, командовал авангардом армии князя Рожера Антиохийского в битве у источников Тель-Данита (14 сентября 1115 г.)[1069]1069
Galterii Cancellarii. Op.cit. – I Bell., art. 6, P. 93.
[Закрыть]. Тот факт, что авангард франкского войска был доверен графу Эдесскому и сеньору Тарса и Мамистры, явно говорит о том, что эти феодалы играли ведущую роль среди сирийских франков. Следовательно, можно предположить, что Ги де Шеврёль обладал, за счет киликийских фьефов, достаточным числом собственных рыцарей (вальвассоров), что позволяло ему пользоваться положением, почти равным графу Эдессы[1070]1070
На это обстоятельство особое внимание обращает Т. Асбридж в своих комментариях к английскому изданию «Антиохийских войн» Готье Канцлера. См. Asbridge Т., Edgington S., ed. 8с trans. Walter the Chancellor's The Antiochene Wars. A Translation and Commentary. – Aldershot, 1999. – P. 102.
[Закрыть]. К тому же, сиры Тарса и Мамистры были единственными баронами княжества Антиохийского, которые самостоятельно издавали хартии и даровали привилегии, получая лишь заочное или последующие подтверждение этих «дарений» со стороны своего сюзерена[1071]1071
Позднее, с 1130-х гг., этой привилегией будут пользоваться и другие великие сеньоры Антиохийского княжества, в частности – княгиня Латакии и Джабалы Алиса и сеньор Валании и Маркаба – Рено II де Мазуар. Подробнее о некоторых их хартиях будет сказано ниже, во второй части книги.
[Закрыть]. Это вновь подчеркивает, что «сеньоры Тарса и Мамистры» были не просто баннеретами, но скорее великими сеньорами франкской Сирии, сравнимыми если не с графами Эдесскими, то по крайней – с полунезависимыми графами Марата.
Из текста сохранившихся хартий сеньоров Тарса можно составить некоторое представление о богатствах Киликии, за которые еще не раз суждено было сразиться антиохийским франкам, ромеям и победившим в этой схватке армянам. Сеньоры Тарса и Мамистры свободно дарили почитаемой палестинской обители касали (деревни) и поставки рыбы из богатых киликийских рыбоводств, и заверяли эти дарения, пользуясь свидетельством своих вассалов, сановников и латинского клира киликийских епархий[1072]1072
Хартия Ги де Шеврёля засвидетельствована архиепископом Тарса – Рожером, пятью канониками и четырьмя рыцарями; хартия Сесилии де Бург – пятью ее вассалами. Кроме того, сеньоры Тарса и Мамистры пользовались правом держать собственных сенешалей и собственную канцелярию, на что особое внимание обращает Т. Асбридж. См. Asbridge Т. The Creation of the Principality of Antioch… c. 6, P. 159. Так, в числе свидетелей на хартии Ги де Шеврёля упоминается его сенешаль (dapifer) Сансо. См. Chartes de – l'Abbaye de Notre-Dame de la Vallee de Josaphat… – № 4, P. 116.
[Закрыть]. Значение Киликии для сирийских франков в полной мере подчеркивает, в своей хронике, архиепископ Гильом Тирский. Гильом оставляет подробное обоснование франкских прав на киликийские земли и яростно осуждает отвоевавшего их в 1137 г. василевса Иоанна II, отмечая, что «вся Киликия, вот уже сорок лет, бесспорно принадлежала князю Антиохийскому»[1073]1073
Guillaume de Tyr. Op.cit. – Lib. XIV, c. 24., P. 642.
[Закрыть]. На протяжении ХII–XIII вв. антиохийские франки еще не раз будут бороться с ромеями и армянами за право владения богатыми киликийскими землями.
Завоевание Киликии стало последним походом Танкреда против Ромейской державы, последней кампанией в череде норманно-византийских войн, сотрясавших Ближний Восток на протяжении первого десятилетия XII в. Благодаря энергии и полководческим дарованиям Антиохийского князя противостояние с империей в Леванте закончилось убедительной победой нормандцев. Этими успехами Танкред перечеркнул, для антиохийских франков, балканское поражение Боэмунда и условия Девольского мира, которые так никогда и не вступили в силу. Как вспоминала Анна Комнина, господство нормандцев на еще недавно принадлежавших Ромейской империи землях Сирии и Киликии не давало покоя василевсу Алексею, и что он намеревался лично возглавить поход против княжества Антиохийского. Однако члены синклита и военачальники империи отговорили василевса от этого намерения, и дальше отправки нескольких посольств к франкским государям Заморской земли дело не пошло[1074]1074
Анна Комнина. Указ. соч. – Книга XIV, гл. 2, С. 376–377.
[Закрыть]. На протяжении почти тридцати лет с момента завершения последнего киликийского похода Танкреда (т. е. в 1110–1137 гг.) ни один ромейский воин не пересекал западных рубежей равнинной Киликии.
Воцарение князя Рожера
В 1112 г. Танкред предпринял попытку завоевать и княжество имперского вассала – Гох Васила. Армия князя Антиохийского разорила Рабан и осадила Кайсун, где ее встретили войска князя Васила. Согласно хронике Матфея Эдесского: «граф Антиохии, Танкред, собрал войска и выступил против армянского князя Гох Васила. Он атаковал Рабан и, после яростного приступа, взял город. Оттуда он двинулся к Кайсуну и встал перед городом, на равнине Неркиаг, у Тиля. В то же самое время Васил собрал 5.000 воинов. Прошло несколько дней, но они (Васил и Танкред) не вступали в бой; после этого они заключили мир»[1075]1075
Mathieu D'Edesse. Op.cit. – с. 209, Р. 280–281.
[Закрыть]. В одной из версий армянской хроники Смбата Спарапета можно найти упоминание о том, как Гох Васил не только выступил против Танкреда с собственными войсками, но и призвал на помощь сельджуков, что и вынудило Танкреда согласиться на заключение мира[1076]1076
Bedrosian R., ed. The Armenian Chronicle of Sempad, or of the «Royal Historian»… P. 63.
[Закрыть]. По условиям мирного договора, Антиохийский князь покинул Рабан; Гох Васил, в свою очередь, вернул франкам ранее захваченные у них крепости на северных границах княжества Антиохийского и Эдесского графства[1077]1077
Bedrosian R., ed. The Armenian Chronicle of Sempad, or of the «Royal Historian»… P. 63. Описание похода Танкреда против Рабана можно найти и в хронике Михаила Сирийца, см. Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XV, с. 11, P. 199. Подробнее об этой войне, см. Cahen С. La Syrie du Nord… P. 265–266; Runciman S. A History of the Crusades. Vol. II. – Book I, c. 6, P. 123; Asbridge T. The Creation of the Principality of Antioch… c. 2, P. 67.
[Закрыть]. Вряд ли Танкред полностью отказался от завоевания лежавшего к северу от его владений армянского княжества, тем более что в октябре 1112 г. Гох Васил умер, передав власть своему приемному сыну – Тга Василу («Василию Отроку»). Но щедрые дары от нового правителя и его матери, вдовы Гох Васила, удержали Антиохийского князя от повторного нападения на Кайсун[1078]1078
По словам Матфея Эдесского: «Танкред получил (…) из дома Гох Васила множество драгоценных даров, огромные сумму денег, парчу, лошадей, мулов (…) диадема жены Васила была отправлена жене Танкреда (Сесилии Капет. – С. Б.)». См. Mathieu D'Edesse. Op.cit. – с. 209, P. 281.
[Закрыть]. К тому же, Антиохийский князь пережил Гох Васила всего на два месяца.
В декабре 1112 г., в возрасте тридцати-шести лет, Танкред умер в столице своего княжества – Антиохии[1079]1079
Согласно хронике Матфея Эдесского, Танкред скончался 5 декабря. Фульхерий Шартрский считает датой смерти 12 декабря; Альберт Аахенский говорит о том, что Танкред умер примерно во время Рождества. Ибн аль-Каланиси называет более раннюю дату – 11 сентября, но, скорее всего, ошибка. См. Mathieu D'Edesse. Op.cit. – с. 210, P. 281; Fulcheri Carnotensis. Op.cit. – Lib. II, c. 47, P. 562–563; Alberti Aquensis. Op.cit. – Lib. XII, c. 8, P. 836; Гибб Г. Указ. соч. – С. 94–95.
[Закрыть]. Как об этом писал Альберт Аахенский: «В том же году брат Танкред, правивший в Антиохией, был охвачен тяжелой болезнью и умер примерно в дни Рождества Господа Нашего Иисуса Христа. Его похоронили в базилике блаженного Апостола Петра, и весть о его смерти принесла великую скорбь всем, ближним и дальним»[1080]1080
Alberti Aquensis. Op.cit. – Lib. XII, c. 8, P. 836.
[Закрыть]. Причиной смерти скорее всего стал тиф или лихорадка, т. к. Альберт Аахенский говорит о тяжелой болезни, а Ибн аль-Каланиси сообщает, что Танкред заболел во время похода против Гох Васила[1081]1081
Гибб Г. Указ. соч. – С. 94–95.
[Закрыть]. Наиболее же распространенными болезнями на Латинском Востоке были лихорадка и тиф. Танкред, вне всякого сомнения, является одной из интереснейших фигур эпохи крестовых походов. Его капеллан Рауль Канский оставил незавершенный труд – «Деяния Танкреда», в которых во всех возможных выражениях восхваляет достоинства своего патрона[1082]1082
В защиту Рауля Канского можно сказать лишь то, что его книга отнюдь является не прижизненным панегириком всесильному нормандскому правителю. Как сам Рауль отмечает в предисловии к «Деяниям…», он приступил к ее написанию лишь после смерти Танкреда, покинув Антиохию и перебравшись в Иерусалим, где начал работу под патронажем своего учителя – Патриарха Арнульфа де Шоке, в скриптории при Храме Гроба Господня. Это позволяет предположить, что образованный нормандский капеллан действительно искренне привязался к Танкреду. См. Radulfo Cadomensi. Op.cit. – Praefatio, P. 603–604.
[Закрыть]. Более интересна эпитафия, оставленная Матфеем Эдесским. Армянский хронист именует Танкреда «величайшим из всех верных» и «человеком благочестивым и святым, заботливым и преисполненным милосердия. Он постоянно обращал свое внимание к нуждам и благу христиан, проявляя великое смирение…»[1083]1083
Mathieu D'Edesse. Op.cit. – c. 210, P. 282.
[Закрыть]. Похвала Матфея Эдесского дает основание предположить, что Танкред, при всех своих отрицательных качествах, мог завоевать уважение и даже привязанность как со стороны латинских, так и со стороны восточных христиан Сирии.
Вместе с Бодуэном I Иерусалимским и Бодуэном II де Бургом, Танкред вошел в историю и как «отец-основатель» государств Латинского Востока, и как один из первых крестоносцев, которые готовы были, ради собственных прав и владений, яростно воевать с другими христианами. Такие эпизоды, как пленение Раймонда Сен-Жилльского (1101 г.), безучастие в выкупе Боэмунда (1101–1103 гг.), и борьба с Бодуэном II де Бургом (1107–1108 гг.) наглядно говорят о том, что Танкред готов был укреплять свое положение, в том числе и за счет своих же соратников по крестовому походу. Среди кампаний, инициированных Танкредом, как минимум шесть были направлены против византийских, армянских и латинских христиан[1084]1084
Речь идет о двух походах в Киликию (1101, 1110 гг.), двух осадах Латакии (1103, 1108 г.), войны против Бодуэна II Эдесского (1107–1109 гг.), атаке на княжество Гох Васила (1112 г.). Здесь можно было бы вспомнить и о столкновениях Танкреда с графом Бодуэном во время киликийской кампании Первого крестового похода (осенью 1097 г.), однако там Бодуэн и Танкред поочередно нападали друг на друга.
[Закрыть]. Примечательно, что Танкред на всю жизнь сохранил след именно от боя с христианином – рыцарем Альбери де Гранменилом, с которым он, из-за ссоры, схлестнулся во время осады Антиохии. И как же редко вспоминают о том, что Танкред, этот молодой, амбициозный и безжалостный нормандский завоеватель, до конца жизни хромал, получив во время этого боя под стенами Антиохии тяжелейшие травмы от руки своего же собрата-крестоносца[1085]1085
Историю об этом столкновении и хромоте Танкреда передает Ордерик Виталий – историк, крайне внимательно относившийся ко всему происходящему в «нормандском» мире. См. Orderic Vitalis. Op.cit. – Vol. III, Lib. VIII, с. 28, P. 57.
[Закрыть]! Танкред, вне всякого сомнения, заслужил почетное место среди великих нормандских завоевателей и был достойным наследником своего деда – Гвискара. Благодаря Танкреду княжество Антиохийское достигло своего расцвета, став равноценной частью «нормандского мира», наряду с нормандской Англией и Южной Италией. В рамках данного исследования нельзя не отметить, что ни один другой нормандский завоеватель, кроме Роберта Гвискара, не смог отвоевать у Византии и удержать столько же территорий, сколько Танкред в период двух своих правлений в Антиохии. С его именем связан и пик нормандской экспансии на Востоке; именно под его началом, пускай и в краткие периоды, нормандцы стояли в Вифлееме, Иерусалиме, на Фаворе, покоряли Галилею, держали под своей властью Эдессу и Мараш, завоевывали у ромеев Латакию, Мамистру, Адану, Таре. Как справедливо отмечает Рансимен, «долгая история князей Антиохийских была плодом его (Танкреда) энергии»[1086]1086
Runciman S. A History of the Crusades. Vol. II. – Book I, c. 6, P. 125–126.
[Закрыть].
Танкред умер в расцвете сил, не оставив потомства; его супруга Сесилия была еще девочкой. Боэмунд I Антиохийский умер за год до этого, в Италии. Антиохийский престол и титул князя перешел, согласно воле Танкреда, к еще одному Отвиллю – Рожеру, сыну Ричарда Салернского. При этом Рожер должен был передать престол сыну основателя княжества – Боэмунда, если тот, достигнув совершеннолетия, прибудет на Восток[1087]1087
Гильом Тирский пишет о том, что «Танкред, на смертном одре, доверил правление Рожеру, с условием, что по требованию Боэмунда или его наследников тот должен будет, не противясь, возвратить его». См. Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XII, с. 10, P. 558–559. Однако и о Рожере, и Танкреде следует говорить как о полноценных князьях, а не просто регентах, т. к. оба использовали именно титул «princeps»; Танкред – на хартиях, Рожер – на хартиях и, к тому же, на монетах.
[Закрыть]. Князь Рожер, невзирая на краткость своего правления и трагическую смерть, показал себя достойным преемником Танкреда[1088]1088
Правлению Рожера посвящена книга «Антиохийские войны», написанная его канцлером – Готье. Среди позднейших работ, посвященных третьему нормандскому князю Антиохии, см. Asbridge Т., Edgington S., ed. 8с trans. Walter the Chancellor's The Antiochene Wars. A Translation and Commentary. – Aldershot, 1999; Брюн С.П. Византийские иконы на монетах нормандского правителя сирийской Антиохии. Опыт рецепции византийской иконографии на заре крестовых походов // Культура и цивилизация. – 2013. – № 1–2.
[Закрыть]. В то же самое время он отнюдь не стремился расширять княжество за счет христианских территорий, сосредоточившись исключительно на войнах с сарацинами. Рожер поддерживал гораздо более дружественные отношения с другими франкскими государями Заморской земли и даже связал себя родственными узами с бывшими противниками Танкреда – графом Бодуэном II Эдесским и Жосленом де Куртенэ[1089]1089
В начале своего правления, князь Рожер Антиохийский женился на Сесилии де Бург, сестре графа Бодуэна II Эдесского. См. Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XI, с. 22, P. 527; Galterii Cancellarii. Op.cit. – II Bell., c. 12, P. 123. Tritton A.S., Gibb. H. The First and Second Crusades from an Anonymous Syriac Chronicle… P. 85. Овдовевший Жослен де Куртенэ, став графом Эдессы в 1118 г., в последний год жизни князя Рожера был помолвлен и венчан с сестрой Антиохийского князя – Марией. См. Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XIX, С. 4, P. 889.
[Закрыть]. Что касается дальнейшей войны с Византией, то она уже была фактически невозможна. Танкред расширил северные и западные рубежи княжества до предела, завоевав все византийские владения, которые были в зоне досягаемости франко-нормандцев. Единственным исключением был византийский Кипр, но идея нападения на остров не рассматривалась антиохийскими франками вплоть до правления князя Рено (1153–1160 гг.). Ни Рожер, ни последний нормандский князь Антиохии – Боэмунд II не помышляли о войне с ромеями. Император Алексей I Комнин, как мы уже говорили выше, также не намеревался возобновить борьбу с Антиохийскими князьями; этой же политики достаточно долго придерживался и его сын Иоанн II. В войнах между франкской Антиохией и Византией наступил почти тридцатилетний перерыв (1110–1137 гг.).
