Текст книги "Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв."
Автор книги: Сергей Брюн
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)
В то же самое время, в 1140–1160-х гг., после более чем двадцатилетнего перерыва, возобновились попытки сирийских франков обогатиться за счет поглощения или разорения восточных провинций Ромейской империи. В 1143 г., в результате непреднамеренного отравления, умер император Иоанн II Комнин. За семь лет до этого он отвоевал у армян и франков Киликию, и с тех пор дважды совершал походы к Антиохии. Как мы уже говорили выше, равнинная Киликия была важнейшей частью владений антиохийских франков. В 1132 г. ослабевшее княжество, потеряв двух своих государей и множество рыцарей в катастрофических сражениях с тюрками, утратило контроль над равнинной Киликией, которая перешла к обратившемуся против антиохийских нормандцев Левону I Рубениду. Взойдя на антиохийский престол в 1136 г., князь Раймонд де Пуатье попытался отбить утраченную франками Киликию у Рубенидов. Война шла с переменным успехом, но экспансия Иоанна II Комнина в Левант положила конец Левону и самому княжеству Рубенидов (возродившемуся лишь после 1144 г.); Киликия, со всеми ее городами и ресурсами, вновь стала частью Ромейской державы и плацдармом для дальнейшей ромейской экспансии в Сирию. С тех пор Иоанн II Комнин дважды приводил свои армии к Антиохии. Весть о смерти василевса предоставила антиохийским франкам надежду отбить Киликию у ромеев.
Еще в Мамистре, когда молодой василевс Мануил I Комнин снаряжал похоронный кортеж для своего отца и готовился вести армию обратно к Босфору, к нему прибыли послы от князя Раймонда с требованиям оставить Киликию и сдать ее антиохийцам[1118]1118
По словам Киннама, послы антиохийского князя «просили возвратить им землю, которая, по словам их, принадлежит Антиохии, тогда как ею насильно, вовсе не по праву, завладели римляне». См. Иоанн Киннам. Указ. соч. – Книга II, гл. 1, С. 29.
[Закрыть]. Мануил ответил отказом, но, в то же время, он не мог начать войну с Раймондом, поскольку ему необходимо было срочно отбыть в Константинополь для похорон отца и собственного венчания на царство. Когда императорская армия ушла вглубь Малой Азии, антиохийские франки, во главе с князем Раймондом, вторглись на земли равнинной Киликии. Подробности этой кампании, упоминаемой лишь Иоанном Киннамом, неизвестны[1119]1119
Иоанн Киннам. Указ. соч. – Книга II, гл. 1–3, С. 28–36.
[Закрыть]. Киннам говорит о том, что василевсу Мануилу пришлось снаряжать поход, чтобы отбить у антиохийских франков захваченные ими крепости в Киликии. Из этой «обмолвки» византийского историка можно сделать вывод, что князь Раймонд смог разорить земли Киликии и выбить ромейские гарнизоны, по крайней мере, из восточной части Киликийской равнины, т. е. из Мамистры и Аданы. Но уже в следующем, 1144 г., новый василевс направил в Левант армию, под ударами которой франки должны были не только оставить Киликию, но и оборонять саму Антиохию.
Намного более разрушительным и ощутимым ударом по византийскому Востоку стало разорение Кипра, инициированное в 1156 г. преемником князя Раймонда – Рено де Шатильоном. Истоки этого конфликта крылись в неудачном, сорвавшемся соглашении между ромейским императором Мануилом I Комниным и князем Рено. Порвав с Ромейской державой и заключив союз с киликийским князем Торосом II, Рено приступил к сбору средств, войск и строительству флота. В 1156 г. построенные и нанятые антиохийским князем корабли, погрузив войска, вышли из гаваней Латакии, Джабалы и Св. Симеона и взяли курс на Кипр. Вскоре объединенная армия антиохийских франков и киликийских армян, во главе с князем Рено и Торосом II, высадилась на восточном побережье острова. Вторжение, очевидно, шло именно с востока, со стороны залива Амохостос. Во-первых, этот залив находится на прямом курсе от Латакии и Джабалы, в то время как северное побережье Кипра, огражденное хребтом Кирении, совершенно не подходит для быстрого продвижения вглубь острова. Во-вторых, именно со стороны Амохостоса открывается наиболее легкий путь к Никосии, уже тогда бывшей столицей Кипра. В то же самое время, со слов Киннама известно, что Никосия еще в начале кипрского рейда пала перед армией князя Рено де Шатильона[1120]1120
Иоанн Киннам. Указ. соч. – Книга IV, гл. 17, С. 195–196.
[Закрыть].
Дука Кипра, племянник василевса Мануила, Иоанн Комнин, либо находился в другой части острова, либо бежал из города. Ромеи же, под началом стратига Михаила Враны, собирались с силами на юге (вероятно – между Лимасолом и Ларнакой). Казалось, что, невзирая на потерю Никосии, вторжение могло закончиться поражением князей Рено и Тороса. Войска ромеев, собранные Михаилом Браной и Иоанном Комниным, разбили зарвавшихся франков и армян, которые стали быстро отступать к Никосии. Однако на подступах к городу князь Рено смог привести в порядок свою армию и наголову разбить ромеев; при этом, и Михаил Врана, и дука Иоанн Комнин попали в плен к Антиохийскому князю[1121]1121
Иоанн Киннам. Указ. соч. – Книга IV, гл. 17, С. 195–196.
[Закрыть]. Как писал в своей хронике архиепископ Гильом Тирский, «Жители Кипра были предупреждены нашими гонцами (т. е. гонцами иерусалимского короля. – С. Б.), и благодаря этому смогли стянуть силы со всего острова. Но гордый князь Рено разбил их армию и рассеял их воинов, так что никто более не смел поднять против него руки»[1122]1122
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XVIII, с. 10, Р. 835.
[Закрыть].
С разгромом ромейских войск началось планомерное разорение острова. «С этого момента толпы осиротевших детей вынуждены были блуждать по острову, города были разорены, святые монастыри (как мужские, так и женские) – разграблены. Монахинь и нежных дев забирали для забав; среди добычи было золото, серебро и бесчисленные драгоценные ткани (…) На протяжении нескольких дней войска князя продвигались вглубь острова, до тех пор, пока там не осталось никого, кто мог бы оказать сопротивления; они убивали всех, невзирая ни на возраст, ни на пол, ни на состояние. В конце концов, собрав награбленную добычу, бесчисленную и состоявшую из всего, что можно только вообразить, они отошли к побережью и, сев на корабли, отплыли в пределы княжества Антиохийского»[1123]1123
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XVIII, с. 10, P. 835.
[Закрыть]. Армянские хронисты – Григорий Пресвитер и Смбат Спарапет оставляют не менее страшные описания кипрского опустошения, считая его инициатором не Рено де Шатильона, а именно князя Тороса Рубенида. Автор продолжения хроники Матфея Эдесского Григорий Пресвитер писал, что франкские и армянские войска, «застав жителей врасплох и без всяких средств к защите, отнеслись к ним как неверным, разоряя их города и деревни, лишая домов, присваивая их богатства и жестоко терзая греческих клириков, которым отрезали носы и уши»[1124]1124
Mathieu D'Edesse. Op.cit. – c. 273, P. 353–354.
[Закрыть]. Смбат, почти дословно повторяя описания Григория, добавляет, что франки и армяне «отрезали руки, ноги и носы многим знатным мужам и клирикам, и оставив их в таком положении, покинули остров»[1125]1125
Bedrosian R., ed. The Armenian Chronicle of Sempad, or of the «Royal Historian»… P. 79–80.
[Закрыть]. Причем стоит обратить внимание на то, что Смбат отнюдь не осуждает Тороса II и Рено за эти деяния, а перечисляет даже поругание и пытки греческого клира в числе подвигов «бесстрашного Тороса II», поясняя, что он мстил ромеям за пленение своей семьи и смерть своего отца – Левона I (умершего в ромейском плену, в Константинополе)[1126]1126
«Торос поступил так потому, что его невинного отца, вместе с самим Торосом, его братом Стефаном, его матерью и сестрами, отправили, в цепях, в Константинополь». См. Bedrosian R., ed. The Armenian Chronicle of Sempad, or of the «Royal Historian»… P. 80. Пленением и отправкой Левона I Рубенида и его семьи в Константинополь завершилась киликийская кампания императора Иоанна II Комнина (1137 г.). Кстати говоря, Смбат допускает ошибку – плененным и убитым в Константинополе братом Тороса II был Рубен, а не Стефан. Подробнее см. ниже: Часть I, гл. 5, С. 100–105.
[Закрыть]. Дополнительное описание кипрского рейда можно найти и у сирийских (сиро-яковитских) хронистов: «князь, правитель Антиохии, вторгся на Кипр и разорил его дотла; мужчин, овец, волов, лошадей и все богатства. Всех пленников согнали к побережью, где пообещали киприотам выкупить свою свободу и свой скот в обмен на золото. Так франки и оставили их, собрав все сокровища. Они также забрали с собой в Антиохии и всех епископов, архимандритов и знатных мужей[1127]1127
Среди пленников, доставленных в Антиохию, безусловно были дука Иоанн Киннам и Михаил Врана, но неизвестно, был ли среди плененных архиереев предстоятель Кипрской Церкви – архиепископ Иоанн II Критянин.
[Закрыть], в качестве заложников, покуда все золото не было выплачено»[1128]1128
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVIII, c. 5, P. 315. Это же сообщение, слово в слово, повторяет в своей «Хронографии» и Бар Эбрей. См. Ваr Hebraeus. Chronography… – P. 326.
[Закрыть].
Кипрский рейд князя Рено де Шатильона – событие уникальное как для военной истории Латинского Востока, так и для греко-латинского соприкосновения в Леванте. Рено стал тем государем, который впервые открыл перед сирийскими франками, да и перед всем латинским миром, перспективу нападения на богатый византийский остров, лежавший в отдалении от других провинций империи. Подобную идею не дерзнули осуществить даже нормандские предшественники Рено на престоле Антиохии, в разгар их войн с Византией. Между тем, именно Кипру, завоеванному в конце XII в. крестоносцами короля Ричарда I Львиное Сердце, суждено было пережить все прочие латинские владения в Леванте и оставаться оплотом латинян вплоть до XVI в. Более того, для этого похода Рено прибегнул к строительству собственного флота. Вспомним слова Киннама о том, что для этой кампании Рено «понастроил кораблей». Подобная инициатива была исключительной редкостью для франкских государей Заморской земли, которые предпочитали пользоваться услугами и кораблями итальянских торговых республик. Строительство флота, спланированная высадка, стремительный захват столичной Никосии, как минимум два масштабных сражения с императорскими войсками и полный разгром ромеев – все это дает полное основание считать, что кипрский рейд князя Рено де Шатильона представляет собой сложную, тщательно продуманную и крайне значимую военную операцию, а не просто стихийное, разбойное нападение «барона с большой дороги».
Но, одновременно, это и наиболее масштабный и разрушительный акт латинской агрессии против византийских христиан Ближнего Востока, в сравнении с которым меркнут и резня в Аль-Куре, и погромы в Антиохии, и ожесточенный период норманно-византийских войн. Нельзя не отметить, что разорение Кипра – это великое «деяние» антиохийских франков – осуждалось многими латинскими христианами уже в XII в., причем даже франками соседнего, иерусалимского королевства. Как свидетельствует Гильом Тирский, король Бодуэн III Иерусалимский, узнавший о приготовлениях князя Рено, даже направил на Кипр гонцов, дабы предупредить дуку Иоанна Комнина о готовившемся вторжении. Для латинского архиепископа-хрониста кипрский рейд князя Рено это, прежде всего, «преступление» (flagitium), «злодеяние» (maleficium) и «отвратительное вторжение» (abominandae invasionis), лишенное какой-либо воинской доблести или героизма, тем более – пафоса «вооруженного паломничества» и «священной войны». В то же самое время, византийский Кипр описан как «остров, населенный верными, который приносил немало пользы нашему (т. е. иерусалимскому. – С. Б.) королевству и всегда был нашим другом»[1129]1129
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XVIII, с. 10, Р. 834.
[Закрыть]. Очевидно что Гильом, как латинский архиепископ Тира и канцлер Иерусалимского королевства, отражал точку зрения значительной части «заморских» франков.
Спустя шесть лет, в 1162 г., земли Кипра были повторно разорены другим франкским государем Сирии – графом Раймондом III Триполийским[1130]1130
Сыном графа Раймонда II, учинившего избиение христиан в Аль-Куре и показательные казни «сириан» в Триполи в 1137 г.
[Закрыть]. У Раймонда III, как и у князя Рено де Шатильона, были личные счеты с императором Мануилом I Комниным. Если в случае с Рено василевс не пожелал своевременно оплачивать военные расходы антиохийского князя, то на этот раз причиной конфликта стал разрыв помолвки Мануила с сестрой графа Раймонда III – Мелисандой Триполийской, которая была отвергнута «словно дочь простолюдина»[1131]1131
«tanquam gregarii alicujus filiam» – выражение Гильома Тирского. См. Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XVIII, с. 33, Р. 878. Подробнее о помолвке ромейского василевса и триполийской принцессы, ее расторжении и последствиях, см. Брюн С.П. Забытая трагедия Принцессы Грезы // Театр. Живопись. Кино. Музыка. Альманах. – 2012. – № 4. – С. 184–191.
[Закрыть]. Оскорбленный василевсом граф Раймонд III снарядил собственную флотилию, созвал триполийских рыцарей и атаковал побережье Кипра. Согласно той же хронике Гильома Тирского, Раймонд «вооружил команды кораблей, призвал пиратов и прочих мастеров, способных на самые страшные преступления, и отдал приказ атаковать земли императора. Собрав большое число войск, они уничтожали все на своем пути, убивая и не разбирая возраста и пола, разоряя и не останавливаясь даже перед церквями и монастырями; все поглощал огонь, всюду творилось насилие, и убийства совершались свободно, без всякого разбора»[1132]1132
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XVIII, с. 33, Р. 878.
[Закрыть]. Причем латинский хронист резко разделяет, в своей нравственной оценке, кипрские рейды графа Раймонда III и князя Рено. Честно описывая все злодеяния, свершенные франками, Гильом все же отмечает, что у этой войны был «справедливый повод» (justa causa) – месть Раймонда III за оскорбленную честь сестры. Кипрский рейд графа Раймонда III Триполийского стал последней крупномасштабной атакой сирийских франков на восточные провинции Византии. Хотя и впоследствии антиохийские и триполийские рыцари, во главе со своими князьями, возвращались на Кипр.
В мае 1191 г. князь Боэмунд III Антиохийский, совместно с другими государями Заморской земли и в сопровождении своих сыновей – Раймонда и Боэмунда IV, графа Триполи – прибыл на Кипр, чтобы встретиться с королем Ричардом I Львиное Сердце и оказать ему поддержку в его войне с самопровозглашенным императором Исааком Комниным. Согласно английскому хронисту Рожеру Ховеденскому, «к королю Англии, на остров Кипр, прибыл Ги, король Иерусалимский, брат его Жоффруа де Лузиньян, Онфри де Торон, Боэмунд[1133]1133
В тексте Рожер Ховеденский постоянно допускает ошибку и именует князя Боэмунда III – «Раймондом». Вероятно, он ошибочно отождествляет князя Боэмунда III с его старшим сыном – Раймондом (или же, что менее вероятно, с его отцом – князем Раймондом де Пуатье).
[Закрыть], князь Антиохии и Боэмунд, сын его, граф Триполи, и Лев, брат Рубена – властителя гор; они предложили королю свое служение, принесли ему оммаж и клятвы верности против всех врагов»[1134]1134
Roger de Hoveden. The Annals of Roger de Hoveden. – London, 1853. – Vol. II, P. 202. Сходное описание Рожер приводит и в своих «Деяниях короля Генриха II и короля Ричарда». См. Gesta Regis Henrici Secundi et Regis Ricardi I. Vol. II. – London, 1867. – P. 165. Во время издания этой книги ошибочно еще приписывались Бенедикту, аббату Питерборо, а не Рожеру из Ховедена.
[Закрыть]. Баха ад-Дин упоминает, что на подмогу королю Ричарду на Кипр прибыло 160 рыцарей из Сирии и Палестины, принявших участие в последующем завоевании острова[1135]1135
Баха ад-Дин. Указ. соч. – гл. 98, С. 242.
[Закрыть]. Переговоры и принесение василевсом Исааком Комниным оммажа королю Ричарду I в Лимассоле также проходило «в присутствии короля Иерусалимского и князя Антиохийского»[1136]1136
Roger de Hoveden. Op.cit. – Vol. II, P. 203; Gesta Regis Henrici Secundi et Regis Ricardi… – P. 165.
[Закрыть]. Когда «император Кипра» отказался соблюдать условия договора и бежал, со своими последователями, из стана короля Англии, Ричард I Львиное Сердце «поручил часть своей армии Ги и князю Антиохии, и другим, прибывшим к нему, и приказал им преследовать императора и пленить его»[1137]1137
Roger de Hoveden. Op.cit. – Vol. II, P. 203.
[Закрыть].
В то время, как король Ги де Лузиньян и князь Боэмунд III (со своим сыном графом Триполи) вели войска англо-французских крестоносцев через горы Троодоса, Ричард, посадив свои войска на корабли, обогнул южное побережье и высадился в заливе Фамагусты. Там вновь все силы крестоносцев были объединены, поскольку Исаак все же смог оторваться от преследования королем Ги и князем Боэмундом III и укрепиться на севере острова. После битвы у Треметусы, где ромейские и армянские войска Исаака вновь были разгромлены, король Англии занял и северное побережье – с Никосией и Киринеей. В итоге, Исаак Комнин был окружен и принужден к сдаче на мысе Св. Андрея – самой северо-восточной части Карпасского полуострова. Латинские хронисты единогласно повторяют историю о том, как Исаак сдался лишь с условием, что он не будет закован в железные оковы, и хитроумный король Ричард I Львиное Сердце велел изготовить для плененного «императора Кипра» цепи из золота и серебра[1138]1138
Roger de Hoveden. Op.cit. – Vol. II, P. 203; Gesta Regis Henrici Secundi et Regis Ricardi… – P. 168–169; Itinerarium Peregrinorum et Gesta Regis Ricardi… P. 203; Ambroise. Op.cit. – P. 51–57 (полное описание завоевания); L'Estoire Erades… P. 168–169.
[Закрыть]. Византийский Кипр был завоеван крестоносцами меньше чем за месяц. Боэмунд III Антиохийский и его сыновья оставались на Кипре вплоть до полного завоевания острова крестоносцами, отплыв в Сирию вместе с королем Ричардом. Как повествует Рожер Ховеденский: «король Англии отплыл с Кипра, сев на свои галеры и взяв с собой короля Иерусалимского, князя Антиохийского, графа Триполи и всех прочих князей, которые прибыли к нему на Кипр»[1139]1139
Gesta Regis Henrici Secundi et Regis Ricardi I. Vol. II. – P. 168.
[Закрыть]. Плененный «император Кипра», василевс Исаак Комнин, со своей семьей был доставлен в Триполи. Последующие несколько лет он провел в пределах княжества Антиохийского, где ему уже довелось находиться в плену в 1182–1184 гг. На этот раз его держали, как узника, в замке госпитальеров в Маркабе[1140]1140
В итоге, Исаак был отпущен на свободу к 1195 г., после чего отбыл в Малую Азию – ко двору Румского султана Кей-Хосрова I. Ок. 1196 г. Исаак погиб во время неудачного выступления против императора Алексея III Ангела; он был отравлен по приказу ромейского василевса. Подробнее об Исааке Комнине см. Riidt-Collenberg W.H. L'empereur Isaac de Chypre et sa fille (1155–1207) // Byzantion. – 1968. – № 38. – P. 123–177.
[Закрыть].
Сформированному к концу XII в. Кипрскому королевству суждено было пережить все прочие франкские государства Заморской земли; королевство просуществовало вплоть до 1489 г., после чего еще почти столетие Кипр оставался владением «Светлейшей республики Св. Марка» (до османского завоевания 1570–1571 гг.). Здесь нельзя вновь не отметить, что первые масштабные военные экспедиции против византийского острова были инициированы именно сирийскими франками – князем Рено Антиохийским и графом Раймондом III Триполийским. Участие князя Боэмунда III Антиохийского и графа Боэмунда IV Триполийского в завоевании острова крестоносцами Третьего похода практически не удостаивается серьезного рассмотрения или даже эпизодического упоминания. В 1226 г. Боэмунд IV Одноглазый – теперь уже князь Антиохии и граф Триполи привел на Кипр шестьдесят своих рыцарей и контингент пеших воинов, чтобы принять участие в войне священно-римского императора Фридриха II Гогенштауфена против партии Ибелинов[1141]1141
Les gestes des Chiprois. – Geneva, 1887. – c. 130, P. 45–46.
[Закрыть]. Однако этот последний поход антиохийских и триполийских франков на Кипр уже не имел отношения к войнам с ромеями, а относился к латинским междоусобицам, потрясавшим государства Заморской земли в XIII в. Между тем, с 1267 г. и вплоть до 1473 г. на королевский престол Кипра восходили прямые потомки Антиохийского княжеского дома – династии Лузиньян-Пуатье, утвержденной внуком Боэмунда IV – королем Гуго III[1142]1142
Гуго III был сыном Генриха Антиохийского – младшего сына князя Боэмунда IV Одноглазого, женившегося на Изабелле де Лузиньян. Гуго III наследовал своему двоюродному брату – Гуго II, прямому и бездетному потомку «чистых» Лузиньянов и первых королей Кипра. Соединенная династия потомков Антиохийских князей и королей Кипра правило островным королевством вплоть до 1473 г., даты кончины Жака II де Лузиньяна.
[Закрыть].
Итак, столь пространное и подробное описание походов сирийских франков на восточные провинции Византии вполне естественно приводит нас к теме ответных, византийских вторжений в пределы княжества Антиохийского и графства Эдессы, и об отношении трех великих императоров династии Комнинов (Алексея I, Иоанна II и Мануила I) к утверждению франко-нормандцев и провансальцев на некогда принадлежавших империи сирийских землях.
Глава V.
Император Алексей I Комнин и франкские государства в Сирии
I. Алексей I Комнин и франкиИз трех великих императоров династии Комнинов Алексею I (1085–1118 гг.) первому пришлось столкнуться как с самим феноменом «крестовых походов», так и со становлением франкских государств и латинских патриархатов на Ближнем Востоке. И здесь следует отметить, что из всех василевсов, восходивших на ромейский престол в XI в., Алексей I Комнин был, пожалуй, в наибольшей степени подготовлен к диалогу с «латинянами» и лучше других ромеев знал нравы западного рыцарства. Многие годы он провел, сражаясь с франками – имея их и в качестве противников, и в качестве соратников. Для самого василевса, как и для всей Ромейской державы, настоящей «школой» взаимоотношений с латинянами и борьбы сними стали вторжения на Балканы армий герцога Роберта Гвискара (1081–1085 гг.) и князя Боэмунда I Антиохийского (1107–1108 гг.). Но не следует забывать, что самой первой самостоятельной кампанией, выпавшей на долю Алексея Комнина, стал поход против восставших франко-нормандских наемников Русселя де Баёлля, захвативших части византийской Галатии и Вифинии (1076 г.)[1143]1143
Эта кампания подробно описана зятем Алексея I Комнина – кесарем Никифором Вриеннием Младшим, а также дочерью василевса – Анной Комниной. См. Никифор Вриенний. Указ. соч. – Книга II, гл. 19–25, С. 266–272; Анна Комнина. Указ. соч. – Книга I, гл. 1–3, С. 57–61.0 самом восстании Русселя де Баёлля см. выше: Часть I, гл. 1, С. 100–105.
[Закрыть]. Фактически, на плечи молодого стратига была возложена тяжелая задача подавления первой серьезной попытки франков создать свое государство на землях византийского Востока. И здесь стоит обратить внимание на то, что, подавив восстание, Алексей Комнин отказался ослеплять Русселя, устроив лишь показательную симуляцию казни; более того, впоследствии он завязал дружбу с прославленным франко-нормандцем[1144]1144
Никифор Вриенний. Указ. соч. – Книга II, гл. 24; Анна Комнина. Указ. соч. – Книга I, гл. 3, С. 60–61.
[Закрыть]. Зимой 1077 г. Алексей Комнин и Руссель де Баёлль вместе вели войска, разгромившие армию осаждавшего Константинополь Иоанна Вриенния[1145]1145
Об этом достаточно подробно пишет Михаил Атталиат, см. Michaelis Attaliotae. Historia // CSHB. – Bonn, 1853. – P. 288–289.
[Закрыть].
В последующих своих кампаниях Алексей Комнин, возведенный в сан великого доместика схол Запада, постоянно рассчитывал, в том числе, и на свою франкскую кавалерию. Наемники франко-нормандцы сражались часто под непосредственным командованием доместика Алексея, во время его походов против претендентов на императорский престол – Никифора Вриенния и Никифора Василаки (в 1078–1079 гг.)[1146]1146
О присутствии франков (или «кельтов») в рядах ромейского войска в период, предшествующий Первому крестовому походу, см. Никифор Вриенний. Указ. соч. – гл. 4, 6, 7,10, 14, 24; Анна Комнина. Указ. СОЧ. – С. 62, 64, 73, 192, 193, 202, 203, 219, 232, 236.
[Закрыть]. Став василевсом, Алексей I Комнин продолжил поддерживать и нанимать контингенты франко-нормандской кавалерии, которая принимала участие во всех его кампаниях – против тюрок в Малой Азии, против печенегов в Европе, и даже против нормандцев Гвискара и Боэмунда. Пребывание франкских наемников в стане императора Алексея I Комнина отмечали и латинские хронисты. К примеру, Альберт Аахенский пишет о том, что ромейское войско, выступившее против крестоносцев Боэмунда (в 1107–1108 гг.), составляли, в том числе, и франки – «галльские чужеземцы, которые воевали за императора как наемники»[1147]1147
Alberti Aquensis. Op.cit. – Lib. X, с. 42, P. 756.
[Закрыть].
В 1087 г. или в 1089 г. в Константинополе, возвращаясь из паломничества в Иерусалим, остановился граф Фландрии – Роберт I[1148]1148
Отец одного из вождей Первого крестового похода – Роберта II Фландрского.
[Закрыть]. Он принес оммаж и обещал, по возвращении на родину, прислать Алексею I Комнину 500 рыцарей иконных сержантов[1149]1149
Анна Комнина. Указ. соч. – Книга VII, гл. 6, С. 214.
[Закрыть]. Конечно же, ни один западноевропейский сюзерен не мог бы приказать своим вассалам отправиться на другой конец христианского мира; однако очевидно, что граф Роберт I Фландрский сумел убедить достаточное количество северофранцузских и фламандских рыцарей и сержантов отправиться в Константинополь, на службу к новому и крайне щедрому господину. Эти, убежденные и направленные графом Фландрии рыцари и сержанты остались на службе у василевса, помогали ему удерживать Никомидию – единственную малоазийскую твердыню ромеев, не подпавшую под власть сельджуков, а также сражались вместе с Алексеем I Комниным во время его войн с печенегами[1150]1150
Анна Комнина. Указ. соч. – Книга VII, гл. 7, С. 217; Книга VIII, гл. 3, 232.
[Закрыть]. Вполне очевидно, что идея остаться в Византии, на императорской службе, привлекала многих латинян. Во всяком случае, Ордерик Виталий отмечает, что среди крестоносцев, возвращавшихся после освобождения Иерусалима на Запад, было множество рыцарей, «которые желали остаться среди греков», т. е. на службе у Алексея I Комнина[1151]1151
Orderic Vitalis. Op.cit. – Pars III, Lib. X, c. 11, P. 255.
[Закрыть]. Нельзя еще раз не обратить внимание и на то, что из одиннадцати известных по имени свидетелей подписания Девольского мира (помимо многочисленных латинских клириков и Ричарда Салернского), как минимум семеро были латинянами, состоявшими на службе у василевса Алексея[1152]1152
Анна Комнина. Указ. соч. – Книга XIII, гл. 12, С. 372.
[Закрыть].
