Текст книги "Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв."
Автор книги: Сергей Брюн
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)
Вслед за князем Раймондом Антиохийским оммаж ромейскому василевсу принесли другие франкские правители Сирии – граф Жослен II Эдесский, полунезависимый граф Мараша – Бодуэн, и даже, вероятно, граф Раймонд II Триполийский. Граф Бодуэн Марашский принес оммаж Иоанну II либо осенью 1137 г., одновременно с князем Раймондом де Пуатье, либо весной 1138 г., когда василевс привел свои войска к Кайсуну. Согласно хронике Матфея Эдесского: «император ромеев поспешил на помощь осажденному Кишуму (Кайсуну), откликнувшись на коленопреклоненную мольбу графа Бодуэна»[1304]1304
Mathieu D'Edesse. Op.cit. – с. 253, Р. 322.
[Закрыть]. О том, что в 1138 г. граф Жослен II Эдесский признал себя вассалом ромейского василевса, свидетельствует ряд упоминаний Гильома Тирского, Никиты Хониата и Михаила Сирийца. В своих действиях граф Жослен II показал себя полной противоположностью князю Раймонду Антиохийскому. Прямолинейный и горячий Раймонд во время войны и переговоров с василевсом постоянно колебался между гордым сопротивлением и честным изъявлением покорности. Жослен II был человеком совершенно иного склада и опыта. Рожденный в Сирии и искушенный в делах восточной политики, он готов был, отстаивая интересы Эдесского графства, лавировать между давлением Ромейской державы, эмира Имад ад-Дина Зенги и князя Антиохийского[1305]1305
Эти два государя сирийских франков – Раймонд де Пуатье и Жослен II де Куртенэ – даже внешне были полной противоположностью друг другу. Высокий, стройный, сильный, светловолосый Раймонд, как уже было сказано выше, славился как один из самых красивых правителей христианского мира. Жослен II, напротив, описан Гильомом Тирским как человек низкорослый, коренастый, смуглый, унаследовавший восточные черты своей матери-армянки. Его лицо было изъедено оспой. Гильом говорит о нем как о человеке сильном и щедром, как об опытном воине, но из сохранившихся в латинских, сирийских и армянских текстах упоминаний он предстает как человек, склонявшийся то к решительным, даже дерзким военным кампаниям, то к полнейшей апатии, что также подтверждает архиепископ Тирский, когда говорит о чрезмерной склонности Жослена II к пьянству и усладам Венеры. См. Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XIV, с. 3, Р. 610.
[Закрыть]. У него явно не было желаний видеть усиление Антиохийского княжества, ни тем более – утверждения в Сирии ромеев, особенно если учесть, что его близкого родственника – князя Левона I Рубенида уже ожидала тяжкая судьба императорского пленника. Но даже с разгромом государства Рубенидов и вторжением ромейских армий в пределы княжества Антиохийского, Жослен II намерен был всеми возможными, военными и дипломатическими средствами искать выгоды для собственного, Эдесского графства.
Возвратившись из похода к Монферранду, граф Эдесский прибыл к Антиохии и принял активное участие в переговорах между василевсом Иоанном II и князем Раймондом де Пуатье. Во всяком случае, Михаил Сириец именно Жослена II считает наиболее активным участником переговоров с василевсом, почти умалчивая о Раймонде. По словам сирийского хрониста и патриарха, «Жослен прибыл к нему (Иоанну II. – С. Б.) и они заключили мир, с условием, что когда император завоюет сирийские земли, то есть Алеппо и другие города – он передаст их франкам, а франки, взамен, отдадут ему Антиохию»[1306]1306
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVI, с. 8, P. 245.
[Закрыть]. Во время кампании 1138 г. император Иоанн II предоставил (или, по словам Хониата, «подарил») графу Жослену II отбитую у сельджуков город-крепость Визу, расположенную к северо-востоку от Алеппо[1307]1307
Никита Хониат. Указ. соч. – Книга I, гл. 7, С. 40. Хониат именует город Бизаа – «Пизой».
[Закрыть]. При торжественном вступлении Иоанна II в Антиохию, Жослен II, вместе с князем Раймондом, участвовал в церемониальной встрече, сопровождая василевса в качестве конюшего[1308]1308
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XV, с. 3, P. 658–659.
[Закрыть]. Все это неуклонно свидетельствует о том, что в 1137–1138 гг. граф Жослен II Эдесский действительно признал себя вассалом империи и находился в достаточно тесном взаимодействии с ромеями. И это вновь возвращает нас к территориальной составляющей договоров Иоанна II Комнина с сирийскими франками. Император четко претендовал лишь на Киликию и Антиохию; другие центры бывшего византийского господства в Сирии, в частности – Эдесса и Мараш, должны были, очевидно, остаться в руках франкских вассалов империи.
Оммаж графа Раймонда II Триполийского упоминается только у Никиты Хониата, по словам которого василевс Иоанн II сделал «своим ленником князя (Раймонда де Пуатье. – С. Б.) и графа Триполийского»[1309]1309
Никита Хониат. Указ. соч. – Книга I, гл. 7, С. 40.
[Закрыть]. Латинские авторы (Ордерик и Гильом Тирский) ни слова не говорят об оммаже Раймонда II. То, что граф Триполи не участвовал, совместно с князем Антиохии и графом Эдессы, в сирийском походе императора Иоанна II (1138 г.), дает основание предположить, что либо сведения Хониата не были верны, либо граф Раймонд II ограничился неким символическим выражением покорности (к примеру – через посольство), предпочитая оставаться в Триполи, в стороне от активных контактов с василевсом. Важнее было то, что права ромейского императора на Антиохию признал король Иерусалима – Фульк Анжуйский, к которому тщетно, во время византийской осады, обращался князь Раймонд. Ордерик Виталий приводит, на страницах своей «Церковной истории», ответ короля Фулька, обращенный к посланникам князя Раймонда: «Мы все знаем от наших предшественников и отцов, что Антиохия по праву принадлежит Константинополю, и была отвоевана турками у императора за четырнадцать лет до того (как крестоносцы взяли город. – С. Б.); и все то, о чем говорит император, ссылаясь на договоры с нашими предшественниками, является истинным. Пристало ли нам отрицать истину и противостоять правде? (…) вернитесь же к вашему господину и скажите ему, чтобы он, следуя моему приказу, принял инвеституру и права на Антиохию от императора, как от своего полноправного сюзерена, и чтобы он соблюдал верность ему; ибо император – христианин, и государь могущественный и почитаемый франками»[1310]1310
Orderic Vitalis. Op.cit. – Vol. IV, Lib. XIII, с. 34, Р. 194.
[Закрыть].
III. Император в Сирии (1138 г.)
Наиболее ярким выражением дипломатических и военных побед, одержанных ромеями в Леванте, стал триумфальный въезд императора Иоанна II и его сыновей в Антиохию летом 1138 г. Красочные описания этого события приведены в книгах Гильома Тирского и Никиты Хониата. Согласно «Истории…» Хониата, «Когда василевс подходил к знаменитому городу Антиохии, ему навстречу вышли все городские жители, так что даже наскоро устроили ему светлое входное торжество, со священными изображениями (иконами. – С. Б.) и с великолепным убранством улиц»[1311]1311
Никита Хониат. Указ. соч. – Книга I, гл. 8, С. 44.
[Закрыть]. Более подробное описание приводит Гильом Тирский: «… император со своими сыновьями и свитой вошел в Антиохию, где был встречен господином князем (Раймондом де Пуатье. – С. Б.) и господином графом (Жосленом II. – С. Б.), исполнявших церемониальную роль конюших, и господином Патриархом (Раулем I Домфроном. – С. Б.), шедшим во главе всего клира и народа, которые, совершая торжественное шествие с псалмами, гимнами и песнопениями, с игрой музыкантов, с аплодисментами и ликованием народа, препроводили его в кафедральный собор, а затем – во дворец князя»[1312]1312
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XV, с. 3, Р. 658–659.
[Закрыть].
Однако, невзирая на этот внешний триумф, сюзеренитет империи над франкскими государями Сирии оставался весьма шатким. Конечно же, император Иоанн II готов был сделать все, что было в его силах, чтобы покорить мусульманские города Сирии, передать их своим франкским вассалам и тем самым добиться как расширения христианских владений на Востоке, так и столь желанного возвращения Антиохии. Здесь вполне уместно было бы вспомнить слова Танкреда, некогда обращенные к императору Алексею I Комнину: «Если хочешь господствовать, стремись вначале послужить»[1313]1313
Radulfo Cadomensi. Op.cit. – с. 17, P. 618.
[Закрыть]. С момента принесения «Антиохийского оммажа» император Иоанн II Комнин более чем соответствовал этому франкскому требованию; вместо того, чтобы направить мощь империи на кровопролитную войну с сирийскими франками, он привел свою армию им на помощь, готовя грандиозную кампанию против ближайших исламских противников Антиохийского княжества – эмира Имад ад-Дина Зенги и арабских эмиров Шейзара.
Подготовка к войне была тщательно продумана. Ранней весной 1138 г. «в Антиохии и прибрежных городах» франки «арестовали многих мусульманских купцов, людей из Алеппо и торговцев, всего около пятисот человек»[1314]1314
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 174.
[Закрыть]. В начале апреля объединенная христианская армия, под общим командованием императора Иоанна II Комнина, князя Раймонда Антиохийского и графа Жослена II Эдесского, пересекла Оронт и вторглась в пределы Алеппского эмирата. Как повествует Ибн аль-Каланиси, «греки (…) схватили большое число людей из Алеппо и его пригородов»; в особенности пострадали южные и западные окраины. Однако эмир Зенги оставил сильный гарнизон, под началом атабека Савара. К тому же, Алеппо не испытывал недостатка в припасах и местном ополчении. После нескольких кровопролитных столкновений ромеи и франки должны были отступить[1315]1315
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 176–177.
[Закрыть]. Дотла разорив предместья Алеппо, но не решаясь атаковать сам город, василевс Иоанн II сосредоточился на завоевании городов-крепостей, расположенных на стыке Антиохийского княжества и Алеппского эмирата. Под натиском ромеев и франков пали города Бизаа, Аль-Атариб, Маарат ан-Нуман и Кафартаб. Причем при взятии крепости Бизаа имело место массовое обращение арабского населения из ислама в христианство. Согласно хронике Ибн аль-Каланиси, «кади Бизаа принял христианство, вместе с многими уважаемыми горожанами и другими людьми, числом примерно четыре сотни человек»[1316]1316
Гибб Г. Дамасские хроники… С. 177.
[Закрыть]. Сохранившие свою веру мусульмане были, вопреки соглашению, уведены в плен и обращены в рабство[1317]1317
Kemal ad-Din. Op.cit. – Р. 675. Эти пленники были впоследствии отбиты у ромеев конницей, направленной атабеком Саваром.
[Закрыть]. Бизаа, как уже было сказано выше, была передана василевсом Жослену II Эдесскому; остальные города, очевидно, достались князю Раймонду де Пуатье и его баронам, т. к. до 1134–1135 гг. они входили в состав Антиохийского княжества[1318]1318
Хониат, в частности, говорит о том, что василевс Иоанн II преподнес некий город Фереп (вероятно – Аль-Атариб) князю Антиохийскому. См. Никита Хониат. Указ, соч. – Книга I, гл. 7, С. 40.
[Закрыть].
Наконец, франко-византийская армия, вновь повернув в сторону Оронта, вышла к Шейзару. Ромейские войска захватили нижний город, а императорские осадные орудия с сокрушительной силой уничтожали еще непокоренные укрепления. Уроженец Шейзара – Усама ибн Мункыз оставляет в своей «Книге назиданий» устрашающие воспоминания о том, как камни, пущенные из византийских орудий, внезапно и неумолимо разносили дома и тела жителей осажденного города[1319]1319
Усама ибн Мункыз. Указ. соч. – С. 187–188.
[Закрыть]. Никита Хониат также оставляет драматичное описание осады: «в течение многих дней, на близком расстоянии происходили схватки, стычки и настоящие битвы, и единоборства храбрецов, и бегства, и отступления, и взаимное стой и другой стороны преследование. Хотя перевес всегда оказывался на стороне римлян, но и неприятели, несмотря на то, что во множестве падали от меча и засыпали сном смертным от стрел и были разрываемы на части камнями, бросаемыми из машин, несмотря на то, что и городские стены разрушались и падали, – все еще оставались непоколебимыми, так как их было бесчисленное множество, а притом они и сражались за свою жизнь, за своих жен и детей, да, кроме того, и за множество всякого рода богатства»[1320]1320
Никита Хониат. Указ. соч. – Книга I, гл. 8, С. 42.
[Закрыть].
Однако здесь Иоанну II пришлось неожиданно столкнуться с практически полным бездействием своих франкских вассалов. Если вначале кампании антиохийские и эдесские франки охотно принимали участие в разорении мусульманских территорий и захвате ранее принадлежавших им городов, то у Шейзара их словно бы поразила полнейшая апатия. По словам Гильома Тирского, в то время как император Иоанн II, «муж, одаренный величайшим сердцем (…), препоясавшись мечом и облачившись в кольчугу и золоченый шлем, без устали проверял работу своих осадных орудий (…) князь Антиохийский, совместно с графом Эдессы, будучи еще людьми молодыми, предпочли искать отдохновения от трудов войны, предаваясь игре в кости, на которую уходила большая часть их времени; они были бы и не прочь проявить себя в ратном деле, однако жара совершенно истощила их. Рыцари последовали примеру своих сеньоров и также совершенно забросили дело войны»[1321]1321
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XV, с. 1, Р. 656.
[Закрыть]. Невзирая ни на мощь своих войск, ни на личную отвагу и силу воли, василевс не смог заставить своих франкских вассалов выйти из лагеря и сражаться с сарацинами. Но стоит ли удивляться тому, что ни князь Раймонд, ни его бароны не пожелали выходить из лагеря и проливать кровь ради того, что променять богатую и, для многих, уже абсолютно родную столицу своего княжества – Антиохию на полуразрушенный византийскими осадными орудиями Шейзар? 22 мая 1138 г. Иоанн II Комнин, собрав баснословную дань с Шейзара, снял осаду и вернулся в Антиохию (когда он и совершил свой триумфальный въезд в город)[1322]1322
Среди сокровищ, переданных, в качестве выкупа, был и драгоценный крест, взятый из ромейского лагеря при пленении императора Романа IV Диогена в 1071 г. По крайней мере, так уверяет Хониат. «Сарацины говорили, что между поднесенными василевсу дарами, крест из лучезарного камня, равно как драгоценный и удивительный стол давно уже приобретены их предками на войне, – именно когда они взяли в плен бывшего римского самодержца Романа Диогена». См. Никита Хониат. Указ. соч. – Книга I, гл. 8, С. 43. Подробнее о походе франко-византийской армии Иоанна II Комнина против эмиратов Алеппо и Шейзара (1138 г.) см. Иоанн Киннам. Указ, соч. – Книга I, гл. 8, С. 19–20; Никита Хониат. Указ. соч. – Книга I, гл. 7–8, С. 40–44; Guillaume de Туг. Op.cit.– Lib. XV, с. 1–2, Р. 655–658; Ibn al-Athir. Al-Kamil fi al-Tarikh… P. 248–252; Kemal ad-Din. Op.cit. – P. 674–678; Гибб Г. Дамасские хроники… – С. 174–178; Усама ибн Мункыз. Указ. соч. – С. 162, 187–188.
[Закрыть].
Восстание латинского населения. Парадоксы «вассалитета» франков
Пребывание императора в Антиохии скоро выявило всю шаткость ромейского сюзеренитета над франками Сирии. Вовремя своего пребывания в городе император Иоанн II потребовал, чтобы его вассал – князь Раймонд передал ромейским войскам цитадель Антиохии. Это требование василевса, как уже было сказано в предыдущей главе, закончилось восстанием латинского населения Антиохии. Латиняне нападали на ромейских воинов и громили греческие кварталы. Передача цитадели, естественно, воспринималась как первый шаг к передаче самого города, а идея возвращения Антиохии ромеям, этим «женоподобным грекам» вызывала у франков только ярость. Как об этом пишет Гильом Тирский, «город, который наш народ, преодолев столько опасностей и пролив столько крови, завоевал и восстановил для христианства, город служивший столицей для окрестных земель, подпав под власть женоподобных греков, неминуемо бы пал, а без него – и оставшиеся части страны не смогли бы выстоять»[1323]1323
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XV, с. 3, P. 660.
[Закрыть]. Примечательно, что инициатором восстания латинян Антиохии Гильом Тирский считает графа Жослена II Эдесского, оставляя при этом подробное описание двойной игры, которую вел этот государь сирийских франков. В то время как князь Раймонд продолжал принимать Иоанна II в княжеском дворце, граф Жослен II Эдесский попросил василевса на время прервать переговоры, покинул дворец и, с помощью своих слуг, разнес весть об императорских притязаниях по всей Антиохии. Затем он вернулся во дворец, оповестил василевса о разразившемся восстании и убедил его покинуть город[1324]1324
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XV, с. 4, P. 662. Здесь можно вновь отдать должное дипломатическим дарованиям Жослена II Эдесского. Из дошедших до нас упоминаний этот франкский государь предстает как ловкий дипломат, искусно лавировавший между различными силами на Ближнем Востоке. Участвуя в кампании сирийских феодалов против короля Фулька Анжуйского в 1132 г. и в войне против князя Раймонда Антиохийского в 1136 г., он, тем не менее, готов был примириться с обоими государями и, совместно с Раймондом, совершить поход на помощь к осажденному королю Иерусалимскому в 1137 г., дабы нейтрализовать опасность, исходившую от эмира Зенги, в равной степени угрожавшего всем заморским франкам. Граф Жослен II трижды выступал в качестве посредника при переговорах Раймонда де Пуатье с восточными государями. Речь идет о переговорах Антиохийского князя с Левоном I Рубенидом в 1137 г., о переговорах с ромейским василевсом осенью-зимой 1137–1138 гг. (если верить Михаилу Сирийцу) и о финальных переговорах – во время пребывания Иоанна II в Антиохии и при исходе василевса из Сирии в 1138 г.
[Закрыть].
Довольствуясь лишь символическим изъявлением покорности со стороны князя Раймонда Антиохийского и графа Жослена II Эдесского, император Иоанн II Комнин покинул пределы франкской Сирии. Его армия вернулась в Малую Азию, сам василевс – в Константинополь. В Киликии были оставлены сильные ромейские гарнизоны. Так завершился великий восточный поход Иоанна II Комнина. Кампания эта, во многом, могла считаться триумфом Комниновской державы. Киликия вернулась в лоно империи; сирийские мусульмане вновь испытали на себе ярость ромейских армий, франкские государи Заморской земли принесли василевсу оммаж. Но, все же, ни о каком действенном союзе между Латинским Востоком и империей, ни о каком подлинном вассалитете франкских государей говорить не приходилось. Своим «участием» в осаде Шейзара и в попустительстве беспорядкам в Антиохии князь Раймонд и граф Жослен II доказали своему порфирородному сюзерену, что «клятвы верности без дел суть мертвы»[1325]1325
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XV, с. 2, Р. 658.
[Закрыть].
IV. Второй восточный поход императора Иоанна II Комнина
(1142–1143 гг.)
Оммаж графа Жослена II у стен Турбесселя
Осенью 1142 г. император Иоанн II Комнин совершил свой второй поход в Левант, все же надеясь «склонить латинян добровольно уступить ему господство над Антиохией»[1326]1326
Никита Хониат. Указ. соч. – Книга I, гл. 10, С. 51.
[Закрыть]. Вначале армия василевса, обогнув горы Аманоса с севера, неожиданно для франков и армян вошла в пределы графства Эдесского. Согласно хронике Гильома: «император, еще до того, как весть о его прибытии успела дойти до графа Эдесского, вошел в пределы той страны и встал, со всеми своими силами, у стен Турбесселя. Расположив свой лагерь в плодородной местности на берегу Евфрата, в двадцати милях от города, император призвал туда графа Жослена Младшего[1327]1327
Гильом именует Жослена II «Жосленом Младшим» (Joscelino juniore), в противовес его прославленному отцу-крестоносцу – графу Жослену I Эдесскому.
[Закрыть] и потребовал от него заложников. Граф, охваченный страхом и пораженный этим неожиданным прибытием императора, с которым не мог сравниться ни один из государей земли, осознал тщетность сопротивления и, покорившись, передал ему одну из своих дочерей – Изабеллу, в качестве заложницы. Император выдвинул подобное требование, чтобы граф оставался верным данной ему клятве и держался заключенного договора»[1328]1328
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XV, с. 19, Р. 689.
[Закрыть]. Получив столь унизительные для франков гарантии и заручившись новыми клятвами графа Жослена II, император Иоанн II покинул земли графства Эдесского и повернул на юго-запад, чтобы встретиться с главным своим франкским вассалом на Востоке – князем Раймондом Антиохийским.
Спустя несколько дней после молниеносного появления у стен Турбесселя ромейская армия форсировала Аманос и стала лагерем неподалеку от Антиохии, у замка Баграс. Однако здесь Иоанн II Комнин вновь должен был столкнуться с непреклонным сопротивлением франкской Антиохии. Если в Турбесселе граф Жослен II и эдесские бароны безоговорочно покорились требованиям василевса, то князь Раймонд и антиохийские франки, не дерзнув бросить открытый вызов Иоанну II, все же проявили всю свою готовность к сопротивлению. Раймонд готов был подтвердить свой оммаж и дозволить Иоанну II совершить новое триумфальное шествие по Антиохии – но не более того. О том, чтобы передать ромеям цитадель города и тем более – саму Антиохию, не могло быть и речи. Согласно «Истории…» Никиты Хониата, когда император Иоанн II «приблизился к городу Антиоха, то встретил в итальянцах совсем иные мысли и расположения, так как молва уже разгласила о всех его тайных и тщательно скрываемых замыслах. Он не нашел в Антиохию доступа легкого и согласно с его видами, напротив, увидел, что ему дозволяют вступить только под условием клятвы, что вступив в город, он пробудет в нем несколько дней, примет подобающие ему поздравления и почести и затем опять выступит, не делая никакого нововведения в гражданском управлении и не изменяя ничего в установившихся обычаях, т. е. совсем не так, как он предполагал»[1329]1329
Никита Хониат. Указ. соч. – Книга I, гл. 11, С. 52.
[Закрыть]. Причем, антиохийскими франками был найден прекрасный повод для разделения личных клятв Раймонда де Пуатье, принесенных василевсу в 1137 г., и обязательств, касавшихся всего Антиохийского княжества.
На совете Высокой палаты Антиохии в курии Св. Петра, латинские бароны и прелаты постановили, что князь Раймонд может лично признать себя вассалом василевса, но не имеет права передавать ромеям какие-либо земли Антиохийского княжества, т. к. он занимает княжеский престол in matrimonium, т. е. по праву брака с законной, наследственной правительницей – княгиней Констанцией. «Они сказали князю, что не потерпят того, чтобы он заключал подобные договоры и передавал законное наследство своей супруги, без одобрения со стороны граждан и нобилитета. Права заключать столь неправедные соглашения, без ведома знати и граждан, не было даровано ни князю, ни княгине. Так, ежели один из них, или оба, будут упорно держаться подобного соглашения, то их ждет изгнание из пределов земли Антиохийской, как людей, отвергших своих подданных и продавших то, что было им доверено в наследство»[1330]1330
Guillaume de Туг. Op.cit. – Lib. XV, с. 20, Р. 690–691.
[Закрыть]. Это крайне редкое, не свойственное Антиохийскому княжеству проявление «феодального парламентаризма» отнюдь не следует воспринимать как борьбу нобилитета против княжеской власти; скорее бароны, Патриарх и латинский клир предоставили князю Раймонду прекрасный повод, номинально не нарушая клятвы, отказаться от своих обязательств перед Ромейской империей[1331]1331
У нас нет каких-либо оснований полагать, чтобы бароны в дальнейшем пытались ограничивать власть князя Раймонда. Последующие семь лет правления Раймонда прошли без каких-либо столкновений с нобилитетом княжества. Следовательно, решение Высокой палаты, вынесенное осенью 1142 г., можно считать единодушным выражением воли всего латинского населения Сирии – княжеского дома, нобилитета, клира и бюргерства.
[Закрыть]. Антиохийские франки не были готовы (как во времена нормандских князей) первыми напасть на Ромейскую державу; более того, они не собирались отрекаться от номинальных вассальных обязательств перед империей. Однако они вновь, как и в 1138 г., проявили готовность до последнего сражаться за Антиохию, в случае, если василевс возобновит посягательства на город.
Для передачи этого решения, от имени князя, нобилитета, «Блаженного Апостола Петра, господина Патриарха и всех жителей Антиохии», к василевсу было снаряжено посольство, под началом латинского епископа Джабалы – Гуго[1332]1332
Епископ Гуго Джабальский (или Габальский) известен благодаря двум знаменитым посольствам, в которых он принимал участие в 40-х гг. XII в. В 1142 г. он шел во главе антиохийского посольства в лагерь императора Иоанна II Комнина, а спустя три года – в 1145 гг. сходным образом возглавлял посольство к Папе Евгению III, которого оповестил о падении Эдессы и бедствиях сирийских франков. Во время этого, второго посольства, епископ Гуго, находясь при папском дворе в Витербо, встретился с прославленным германским епископом и латинским хронистом – Оттоном Фрейзингенским, которому впервые поведал историю о Пресвитере Иоанне – христианском царе-несторианине, который правил далеко на Востоке и воевал с сарацинами. Этому сказанию суждено было на протяжении многих поколений тревожить воображение христиан Запада. См. Ottonem Frisingensem episcopum. Chronicon // MGH SSRG. – Hanover, 1867. – Lib. VII, с. 33, P. 334–335.
[Закрыть]. Как только латинские послы, во главе с епископом Гуго, покинули императорский лагерь, Иоанн II Комнин бросил свои войска на Антиохию. Ромейские воины дотла разорили городские предместья, поля, сады и прилегающие деревни. Латинское и восточно-христианское население Антиохии с городских стен взирало на уничтожение своих виноградников, садов и деревень, однако Раймонд не дерзнул вывести свои войска для открытого сражения с армией василевса. Между тем, василевс приказал отложить саму осаду до следующего года, не желая зимовать под стенами Антиохии и предпочитая собрать дополнительные силы в Киликии. Как писал Никита Хониат, «Раздраженный тем, что не сбылись его ожидания, он (Иоанн II. – С. Б.) хотя и не счел нужным войти в город силой, питая крайнее отвращение к войне с христианами, однако же, расположившись в предместьях города, дозволил войску опустошать их и забрать все, что только можно. Вследствие этого дозволения, данного под предлогом недостатка в необходимом продовольствии, даже фруктовые деревья не остались нетронутыми, но и они были сожжены для приготовления пищи. Тайно отомстивши таким образом за пренебрежение к себе, василевс удалился к пределам киликийским»[1333]1333
Никита Хониат. Указ. соч. – Книга I, гл. 11, С. 52. См. также: Cahen С. La Syrie du Nord… P. 366–367.
[Закрыть].
