Текст книги "Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв."
Автор книги: Сергей Брюн
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)
С исходом или истреблением мусульманского населения перед империей встала задача заселения покоренных ближневосточных территорий и повторной «византинизации» этих земель. Ромейские василевсы стремились укрепить свое положение в Сирии и Киликии за счет безжалостного вытеснения мусульман, поощрения армянской миграции, усиления грекоязычного элемента в регионе[453]453
Сразу же стоит отметить, что фундаментальные исследования, посвященные поздневизантийской Сирии, принадлежал Ж.-К. Шейне. Также огромное значение имеют вышеуказанные работы П.-Κ. Тодта, в особенности применительно к этнографии византийской Сирии, к соотношению грекоязычного и арабоязычного населения, и т. д. См. Cheynet J.C. The Duchy of Antioch after the Byzantine reconquest // East and West in the Medieval Eastern Mediterranean. Antioch from the Byzantine Reconquest until the End of the Crusader Principality. – Leuven, 2006; Cheynet J.-C. Le controle de la Syrie du Nord a la fin de la seconde occupation byzantine (seconde moitie du XI siecle) // Bisanzio ele periferie dell'impero. – Acireale, 2012. – P. 41–58; Todt K.-P. Antioch in the Middle Byzantine Period (969–1084). The reconstruction of the city as an administrative, military, economic and ecclesiastical center // Topoi. – 2004. – Supplement 5.
[Закрыть]. Последнее осуществлялось, прежде всего, за счет военных и чиновников, присылаемых из Константинополя, с Балкан и из Малой Азии в Левант. Со времен кампаний Никифора II Фоки в покоренных сирийских и киликийских городах расквартировывались контингенты имперских войск, набранные из числа ромеев, армян и часто – иностранных наемников (в том числе – латинских христиан, о чем будет сказано ниже). Когда, в 1051 г. Антиохию посещал прославленный мелькитский врач Юханна ибн Бутлан, он отмечал, что город охраняют «четыре тысячи воинов, которые каждый год присылаются василевсом в Антиохию из Константинополя». Причем, согласно Ибн Бутлану, эти контингенты менялись каждый второй год[454]454
Le Strange G. Op.cit. – P. 370.
[Закрыть]. У. Тредголд, в своем исследовании, выдвигает вполне обоснованное предположение, что регулярные войска, находившиеся в распоряжении императорского дуки в Антиохии, Тарсе и других городах востока, могли состоять практически исключительно из кавалерийских тагм, в то время как пехота набиралась бы во время кампаний из местного ополчения[455]455
Treadgold W. Byzantium and Its Army (284–1081). – Stanford, 1995. – P. 115.
[Закрыть]. Ж.-К. Шейне, основываясь на сигиллографических свидетельствах, отмечает, что в Сирии и Киликии могли стоять такие тагмы, как Схолы и Иканаты[456]456
Cheynet J.-C. The Duchy of Antioch after the Byzantine reconquest… P. 3.
[Закрыть]. Ситуация резко осложнилась в последующие годы, в частности – в период правления пренебрегавшего армией василевса Константина X Дуки (1059–1067). Спустя немногим более чем пятнадцать лет после посещения Антиохии Ибн Бутланом, Антиохия уже испытывала явную нехватку войск. Так, ок. 1067 г. дука Антиохии – Никифор Вотаниат (будущий император) не смог вести наступательные бои против тюрок и арабских эмиров Алеппо, т. к. в его распоряжении не было достаточных средств и регулярных контингентов, а находившиеся в городе ромейские и армянские воины (не получавшие жалованья и должной экипировки) отказывались выступать в поход[457]457
Michaelis Attaliotae. Historia // CSHB. – Bonn, 1853. – P. 98.
[Закрыть]. Вероятно, положение несколько улучшилось при императоре Романе IV Диогене, т. к. и он, и его соперник-соправитель Михаил VII Дука, и Филарет Варажнуни использовали город как центральный опорный пункт в своей борьбе за Сирию.
Высшая гражданская и военная власть в византийской Сирии принадлежала дуке Антиохии, который фактически являлся полномочным представителем василевса. Периодически императорские наместники носили титулы не дуки, но катепана[458]458
Титул катепана Антиохии носили Константин Далассин, Михаил Спондилий, Константин Карантен, Никита – брат василевса Михаила IV. Никифор Уран был известен и как дука, и как катепан. Полный перечень дук и катепанов Антиохии, см. Laurent V. La chronologie des gouverneurs d'Antioche sous la seconde domination byzantine // Melanges de l'Universite Saint Joseph. – 1962. – № 38 (10). – P. 219–254.
[Закрыть]. Оба титула подчеркивали значение Антиохии, т. к. в византийской иерархии X–XI вв. и дуки, и катепаны возглавляли важнейшие области на западных и восточных рубежах империи[459]459
Kazhdan A. Doux // The Oxford Dictionary of Byzantium. – Oxford, 1991. – Vol. I, P. 659.
[Закрыть]. С последней трети Х в. известны дуки (или катепаны) Италии, Антиохии, Халдии, Месопотамии, Васпуракана, Адрианополя, Фессалоник; позднее появятся дуки Диррахия (управлявшего Эпиром) и дуки Кипра[460]460
Хотя здесь стоит вновь отметить, что катепаны Италии позднее стали именоваться дуками, в то время как дуки Антиохии или Месопотамии порой именовались катепанами. Это свидетельствует о примерном соответствии (и взаимозаменяемости) этих двух званий в византийской иерархии XI в. См. Kazhdan A. Katepano // The Oxford Dictionary of Byzantium. – Oxford, 1991. – Vol. II, P. 1115–1116.
[Закрыть]. Под властью дуки Антиохии находились обширные территории, охватывавшие практически весь хребет Тавра, от Тарса на западе до фемы Телух на востоке (ныне городок Дулук, близ Мараша), Нагорную и Равнинную Киликию, и сирийские земли от предместий анатолийской Мелитены на севере до Тартуса и Шейзара на юге. Здесь нельзя не обратить внимание на то, что эта территория практически в точности совпадала с теми землями, которые, в начале XII в., вошли в состав франко-нормандского княжества Антиохийского. Отдельные наместники были утверждены императором в Эдессе, Мелитене и Мамистре[461]461
К примеру, Мамистра была доверена наместнику, также находившемуся в ранге катепана. Печать Симпатия – магистра и катепана Мопсуестии (Мамистры), см. Cheynet J.-C. Sceaux byzantins des Musees d'Antioche et de Tarse… № 55, P. 423–424.
[Закрыть]. В таких городах, как Селевкия Исаврийская и сирийский Телух (Дулук), управление возглавляли стратиги, вероятно подвластные дукам Антиохии.
Кандидатуры дук Антиохии, присылаемых в город ромейскими василевсами, были весьма разнообразны; от константинопольских евнухов (Михаил Спондилий, Константин Евнух, Никифорица[462]462
Так, могущественный евнух Никифорица, фактически руководивший слабовольным императором Михаилом VII Дукой, был, в свое время, дукой Антиохии. Сохранилась его печать с образом лобзающихся свв. Апостолов Петра и Павла, и титулом «севастофор и дука Антиохии». См. Cheynet J.-C. Sceaux byzantins des Musees d'Antioche et de Tarse… № 50, P. 420.
[Закрыть]), до армянских военачальников (дуки Пехт, Хачатур, Васак). Стремясь укрепить связь между Константинополем и Антиохией, василевсы часто предоставляли пост дуки людям из своего ближайшего окружения. В правление императора Василия II пост дуки Антиохии на протяжении почти двенадцати лет (999–1011 гг.) занимал Никифор Уран – ближайший сподвижник василевса Болгаробойцы[463]463
Розен B.P. Указ. соч. – С. 41.
[Закрыть]. Император Роман III Аргир назначил дукой Антиохии своего шурина – Константина Карантена[464]464
Georgii Cedreni. Compendum Historiarum // PG Vol. 122. – Paris, 1889. – c. 222.
[Закрыть]. Михаил IV Пафлагон доверил пост дуки Антиохии своим братьям Никите и Константину (ок. 1034–1037 гг.). Однако из-за стратегического положения Антиохии – как юго-восточного, левантийского форпоста Ромейской державы, антиохийскими дуками все чаще становились представители ромейской военной аристократии, такие как Михаил Вурца, Варда Фока, Дамиан Далассин, Никифор Уран, Катакалон Кекавмен, Никифор Вотаниат, Исаак Комнин. Дуками или катепанами Антиохии часто становились отпрыски одних и тех же динатских родов. Так, мы встречаем на этом посту завоевателя Антиохии – Михаила Вурцу и его потомка – Константина[465]465
Печать Константина Вурцы, с титулом магистра и дуки Антиохии, издана Ж.-К. Шейне, см. Cheynet J.-C. Sceaux byzantins des Musees d'Antioche et de Tarse… № 48, P. 419.
[Закрыть], Никифора Урана и его сына Михаила, трех Далассинов – Дамиана, Феофилакта и Константина, а также состоявшего в родстве с Далассинами Исаака Комнина.
Вероятно, что и значительную часть чиновников и воинов также присылали в Сирию из Константинополя и других «внутренних» территорий Ромейской державы[466]466
В Антиохии находились некоторые представители анатолийской семьи Аргиров, в частности – патрикий Потос Аргир, командовавший войсками при катепане Михаиле Спондилии. Позднее, василевс Роман III Аргир отозвал из Сирии своего сородича, и назначил Потоса катепаном Италии. Одна из уцелевших булл патрикия Потоса Аргира хранится в Археологическом музее Хатай. См. Cheynet J.C. Sceaux de la collection Khoury // Revue numismatique, 6. – 2003. – Tome 159. – P. 434.
[Закрыть]. Однако, при всех стараниях василевсов, приток «греков» (грекоязычных ромеев) в Сирию отнюдь не был массовым и скорее ограничивался представителями военного, чиновного и церковного сословия[467]467
Подробнее о соотношении грекоязычного и арабоязычного населения в Антиохии и Сирии эпохи второго византийского правления (X–XI вв.), см. Todt К.-Р. Region und griechisch-orthodoxes Patriarchat von Antiocheia… P. 448–456; Todt K.-P. Antioch in the Middle Byzantine Period (969–1084)… P. 182–188.
[Закрыть]. В то же время, к службе в войсках и чиновном аппарате активно привлекались антиохийские мелькиты – как грекоязычные, так и арабоязычные сирийцы. Были и крещеные сирийские арабы-мусульмане, из которых бесспорно наиболее значимым был Убейд-аллах, крещеный арабский шейх из Мелитены, получивший титул патрикия и поставленный магистром и дукой Антиохии претендентом на ромейский престол – Вардой Склиром; позднее он перешел на сторону императора Василия II, благодаря чему сохранял пост магистра и дуки Антиохии до конца жизни[468]468
Розен B.P. Указ. соч. – С. 2–5.
[Закрыть]. К числу арабоязычных сирийцев-христиан в составе имперской администрации, бесспорно, принадлежали такие фигуры, так протоспафарий Ибрагим ибн Юханна (автор «Жития св. Христофора, Патриарха Антиохийского») и форолог Салиба, заведовавший сбором податей в Антиохии и убитый во время городского восстания, в правление императора Михаила V Калафата[469]469
Cheynet J.-C. The Duchy of Antioch after the Byzantine reconquest… P. 6.
[Закрыть]. Многие состоявшие на византийской службе антиохийцы, из числа греков и арабоязычных мелькитов, даже принимали родовое имя «Антиохитов»[470]470
Ж.-К. Шейне, в частности, приводит упоминание о некоем Николае Антиохите, сыне Абу-ль-Фараджа, эпитафия которого, датированная 1052 г., была раскрыта в Киликии. Этот человек, судя по имени его отца, явно принадлежал к числу арабоязычных мелькитов Антиохии. См. Cheynet J.-C. Pouvoir et contestations a Byzance (963–1210). – Paris, 1996. – P. 209.
[Закрыть]. Сохранились буллы нескольких «Антиохитов», носивших титулы протопроедра и протоспафария[471]471
К примеру, сохранилась булла протопроедра Феодора Антиохита, с изображением Богоматери Оранты (Знамения), датированная рубежом X–XI вв. См. Schlumberger G. Sceaux byzantines inedites // Revue des etudes grecques. – Paris, 1889. – P. 258. Другим примером может служить Христодул Антиохит, ипат и протоспафарий, булла которого (с образом св. Феодора Стратилата), сохранилась в Археологическом музее Хатай. См. Cheynet J.C. Sceaux de la collection Khoury… – P. 435.
[Закрыть]. Часто им открывались и высшие военные и административные должности в византийской Сирии и Киликии. Так, протоспафарий Иоанн Антиохит занимал пост стратига Аназарва[472]472
Schlumberger G. Sigillographie de l'empire byzantin. – Paris 1884. – P. 272.
[Закрыть]. Одна семья, носившая это имя, даже переселилась из Антиохии в Константинополь, где вошла в число столичной служилой знати. Антиохийский род Мархапсабов также предоставил империи нескольких протоспафариев, синкелла и протопроедра, а один из отпрысков этого рода – ипат Феодор Мархапсаб последовательно занимал посты стратига Тарса, а затем – Аназарва[473]473
Речь идет об Иоанне Мархапсабе, синкелле Антиохийской Церкви, протопроедре Симеоне Мархапсабе, протоспафариях Иоанне и Кириаке Мархапсабах. Подробнее, см. Cheynet J.-C. Le controle de la Syrie du Nord a la fin de la seconde occupation byzantine (seconde moitie du XI siecle) // Bisanzio e le periferie deirimpero. – Acireale, 2012. – P. 45–46; Cheynet J.-C. Sceaux byzantins des Musees d'Antioche et de Tarse… P. 404; Шандровская B.C. Эрмитажная печать Кириака Мархапсаба // Античная древность и средние века. – 2006. – № 37. – С. 255–256.
[Закрыть].
Другой род антиохийских мелькитов – род Либбелиссиев одновременно смог сыскать счастье в Константинополе, в то же время предоставив многих сановников и для византийской Сирии. Один из представителей этого рода – магистр Петр Либбелисий был даже назначен дукой Антиохии в правление императора Романа IV Диогена (1068 г.). Крайне примечательное описание Петра Либбелисия оставляет Михаил Атталиат: «ромей, ассириец по происхождению, уроженец дуката Антиохии, искушенный в мудрости ромеев и сарацин»[474]474
Michaelis Attaliotae. Op.cit. – P. 110–111.
[Закрыть]. Подобная характеристика может, в известной степени, быть отнесена ко всем сирийским «румам», вернувшимся под византийское правление. Очевидно, что антиохийские «греки» и мелькиты-сирийцы явно выделялись среди других ромеев этой своей принадлежностью к двум мирам – к Византии и к арабскому Востоку. Вероятно, что эти отличия проявлялись даже во внешнем облике. По-крайней мере, нельзя не отметить, как среди святителей на византийских фресках и иконах выделяется св. Иоанн Златоуст – антиохийский грек, отмеченный смуглой кожей и явно сирийской, семитской внешностью[475]475
Достаточно вспомнить византийские росписи конца XII в. алтарных апсидах церкви Св. Георгия в Курбиново (Македония) и церкви Св. Архангела Михаила в Като Лефкаре (Кипр).
[Закрыть].
Если в лице сирийских мелькитов Ромейская держава обрела ценные кадры для военной и светской администрации, то в сирийских миафизитах (сиро-яковитах) ромеи видели материально-обеспеченный и крайне ненадежный, беспокойный элемент, влияние которого требовалось укрощать усиленными поборами и репрессивными мерами. Богатство сиро-яковитских ремесленников и купцов Антиохии прекрасно описано Матфеем Эдесским, по словам которого: «В Антиохии было множество сирийцев, владевших золотом, и серебром, и великим богатством и всяческим достатком. Когда их дети ехали в их церкви, то можно было видеть, как 500 мальчиков выезжают верхом на мулах»[476]476
Mathieu D'Edesse. Op.cit. – с. 77, Р. 95.
[Закрыть]. При этом Матфей отмечает, что «ромеи, завидуя сирийцам, распалились неукротимой ненавистью»[477]477
Mathieu D'Edesse. Op.cit. – с. 77, P. 95.
[Закрыть]. В период второго византийского правления (969–1084 гг.) сиро-яковиты претерпели целый ряд посягательств со стороны Ромейской державы, халкидонской церковной иерархии и мелькитского населения Антиохии. Михаил Сириец оставляет описание того, как в начале 980-х гг. Патриарх Агапий II развернул массовое гонение против сиро-яковитов Антиохии, разорил их церкви и позволил мелькитам разграбить дома и имущество миафизитов. По словам Михаила Сирийца, Агапий, взойдя на патриарший престол, «силой принуждал (сирийских миафизитов) присоединяться к халкидонитам. Он изгнал из города сопротивлявшихся и захватил их дома и их имущество, словно язычник. Он разорил великую церковь (кафедральный собор сиро-яковитов в Антиохии. – С. Б.) и, безбожник, бросил в огонь Евангелие и другие книги, миро и святые дары»[478]478
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. P. 131.
[Закрыть]. Тем не менее, сиро-яковиты смогли вернуться в Антиохию, к своим разграбленным домам и церквям, и в последующие годы восстановить свое положение и достаток.
Матфей Эдесский оставляет яркое описание нового конфликта между мелькитами и сиро-яковитами в Антиохии, относящегося к началу 1050-х гг., т. е. к правлению Константина IX Мономаха. Согласно повествованию Матфея, предлогом для начала новых репрессий стало судебное разбирательство по делу знатного антиохийского сиро-яковита, завладевшего большим числом «пленников», вероятно – плененных и обращенных в рабство арабов-мусульман. Суд проходил под председательством «ромейского Патриарха»[479]479
Если исходить из датировки событий, данной Матфеем, относившим их к 1053–1054 гг., халкидонским Патриархом Антиохии в этот период был Петр III.
[Закрыть]. Сириец, дабы избежать судебного преследования и сохранить достаток, «отрекся от своей веры» и перешел в лоно халкидонской, православной Антиохийской Церкви. За этим процессом последовали новые распри между «ромеями» (греками, мелькитами) и «сирийцами» (сиро-яковитами) Антиохии, и, по словам Матфея Эдесского, «ромеи дошли до такой наглости, что уже не отдавали себе отчет в том, что творят, а их Патриарх велел сжечь книгу Евангелия сирийцев»[480]480
Mathieu D'Edesse. Op.cit. – с. 77, P. 96.
[Закрыть]. По описаниям Матфея, трижды бросали книгу в огонь, и каждый раз пламя угасало, не причиняя Писанию вреда. Наконец, брошенная в четвертый раз «Святая книга загорелась и была поглощена огнем. Так Святое Евангелие Господа Нашего было сожжено ромеями в Антиохии. Тогда Патриарх и его люди покинули место сожжения и удалились в собор Св. Петра, преисполненные радости, так, словно одержали победу над страшным противником»[481]481
Mathieu D'Edesse. Op.cit. – с. 77, P. 97.
[Закрыть]. После этого, согласно сказанию Матфея, Антиохия испытала очередное землетрясение, алтарь собора Св. Петра раскололся, а в самой церкви начался пожар, причем «камни горели, как дерево»[482]482
Mathieu D'Edesse. Op.cit. – c. 77, P. 97–98.
[Закрыть].
Конечно же, история, приведенная Матфеем Эдесским, вне всякого сомнения – нарочита преувеличенная легенда, пронизанная духом полемики между миафизитами и халкидонитами. Тем более что заканчивается она разрушением сорока церквей, принадлежавших ромеям, в то время как церкви армян и сиро-яковитов оставались нетронутыми. Однако считая историю небесного сожжения сорока халкидонских церквей Антиохии поэтическим вымыслом эдесского хрониста, мы неожиданно сталкиваемся с подтверждением случая попадания молнии и пожара в соборе Св. Петра в описаниях мелькитского врача Ибн Бутлана, писавшего почти на столетие ранее и посетившего Антиохию спустя год после этого бедствия. Юханна ибн Бутлан оставляет подробное описание того, как молния попала в собор, расколола темплон, обрушила паникадило и вызвала пожар; багдадский врач датирует это событие апрелем 1050 г.[483]483
Le Strange G. Op.cit. – P. 372–373. Кстати говоря, если отталкиваться от датировки, данной Ибн Бутланом, то Патриархом Антиохийским, о котором пишет Матфей Эдесский, был не Петр III, но Василий II.
[Закрыть]. Очевидно, что и армянские, и сирийские миафизиты связывали бедствие, постигшее кафедральный собор Антиохии с Божьей карой за безжалостное ромейское притеснение дохалкидонских христиан.
В 1075–1076 гг., в правление императора Михаила VII Дуки, мелькиты в последний раз обрушились на сиро-яковитов и их церкви в Антиохии[484]484
Стоит отметить, что эта волна гонений против сиро-яковитов не была связана с кем-либо из халкидонских Патриархов Антиохии, т. к. действовавший Патриарх – Эмилиан, находился в эти годы в Константинополе.
[Закрыть]. История этого последнего погрома сиро-яковитов Антиохии приведена в «Истории Александрийских патриархов» вторым ее автором, коптским дьяконом Мавхубом ибн Мансуром ибн Муффаригом. «Наши братья, сирийцы, верные града Антиохии были охвачены великими бедствиями и испытаниями, ибо мелькиты, будучи правителями, набросились на их церкви и сожгли их, вместе со всеми книгами, и сирийцы были изгнаны (…) Преумножились их стенания, их ропот, их плач, и часть из них последовала учению мелькитов Антиохии»[485]485
Atiya A.S.,'Abd al-Masih Y., Burmester Ο.Η. E., ed. & trans. History of the patriarchs of the Egyptian Church: known as the History of the Holy Church / by Sawirus ibn al-Mukaffa, Bishop of al-Asmunin. Vol. 2 pt. 3: Christodoulus-Michael (A. D. 1046–1102). – Cairo, 1959. – P. 304.
[Закрыть]. Церковная составляющая этого конфликта между миафизитами и халкидонскими православными представляет собой в достаточной мере сложное, противоречивое явление. Наиболее страшными проявлениями этого церковного противостояния стали разорения сиро-яковитских церквей и показательное сожжение исторгнутых оттуда Евангелий и святых даров, что протекало с благословения и часто – по прямому приказу православных Патриархов. Выше мы уже описали подобные прецеденты, связанные с Патриархами Агапием и Василием II (или Петром III) в Антиохии. В 1063 г. Вселенский Патриарх Константин III Лихуд (канонизированный святой, просвещенный иерарх, друг Михаила Пселла и покровитель Константинопольского университета) приказал жечь на форумах «священные книги, святые дары и все, что было в церквях сирийцев», в том числе произведения искусства и хранившиеся в сирийских библиотеках переводы богословских и литературных текстов. Причем Михаил Сириец связывает смерть Патриарха Константина III, наступившую в этом же году, с божьей карой за это сожжение[486]486
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XV, с. 2, P. 166–167.
[Закрыть]. Здесь нельзя не отметить, что сожжению подвергались не только богословские трактаты миафизитов (к примеру – писания Севира Антиохийского), но Святые Евангелия; даром, что точно такие же, написанные на сирийском языке Евангелия хранились и благоговейно использовались в мелькитских церквях. Это, конечно же, является страшным свидетельством тех яростных вспышек ожесточения, разделявших мелькитов и сиро-яковитов.
С правлением василевса Романа III Аргира связано начало византийских кампаний по принуждению сиро-яковитов к переходу в лоно халкидонской Антиохийской Церкви. Причем кампании эти были на удивление успешными. Как с горечью восклицал Сиро-яковитский Патриарх и хронист Михаил Сириец: «Верующие нашей Православной Церкви, поддавшись бесовскому действию и человеческим страстям, были разделены внутренними распрями. И часть из них, распаленных яростью и желчью, вышли на взыскание халкидонского Патриарха, став еретиками»[487]487
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XV, с. 1, P. 161.
[Закрыть]. Испытывая сильное давление со стороны василевса, византийского епископата и имперских наместников, в стан мелькитов переходили даже иерархи Сиро-яковитской Церкви. Михаил Сириец, в своей хронике, с осуждением отмечает подобное «отступничество» со стороны Игнатия, митрополита Мелитены, Моисея, епископа сирийского города Зиад, и Исаака, епископа ливанской Арки[488]488
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XIII, c. 6, P. 143.
[Закрыть]. Переход сирийских миафизитов в лоно халкидонского Патриархата Антиохии продолжился ив последующие годы. Выше мы уже приводили слова из «Истории Александрийских патриархов», где коптский автор отмечает, как после погрома 1075–1076 гг. многие сиро-яковиты «приняли учение» мелькитов.
В то же самое время были и случаи не только толерантного, но и прямо дружественного отношения между мелькитами и сиро-яковитами. Известно, что в 1039 г. Антиохийский Патриарх Феодор III Ласкарис должен был принимать меры против смешанных браков между халкидонскими христианами и миафизитами[489]489
Grumel, V. Les regestes des actes du patriarcat de Constantinople. 1: Les actes des patriarches; 2: Les regestes de 715 a 1043. – Paris (1936). – № 846.
[Закрыть]. Более примечательными кажутся те дружественные отношения, которые установились между Сиро-яковитским Патриархом Мар Иоанном VII бар Абдуном и его халкидонскими современниками – Патриархами Иоанном III и Николаем II Студитом. В начале XI в., после молитв и помазания, совершенного Сиро-яковитским Патриархом Мар Иоанном, от проказы был исцелен ромейский дука Антиохии. Получивший доказательства чуда Патриарх Иоанн III не только вступил с Мар Ионном VII в дружественную переписку, но даже, с этих пор, появлялся на всех празднествах в расшитой тунике, подаренной Сиро-яковитским Патриархом[490]490
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XIII, c. 6, P. 139.
[Закрыть]. Преемник Иоанна III на Антиохийском патриаршем престоле, Патриарх Николай II Студит отказался являться на собор, созванный императором Романом III Аргиром и Вселенским Патриархом Алексеем I Студитом для осуждения сиро-яковитов[491]491
Cheynet J.-C. The Duchy of Antioch after the Byzantine reconquest… P. 9–10.
[Закрыть]. Согласно хронике Михаила Сирийца, «около 200 епископов халкидонитов собралось, чтобы приветствовать нового императора. И когда собрались они в церкви, именуемой Агия София, Патриарх Антиохийский и его епископы не явились. И когда призвали их, они ответили: „Мы знаем, что они (т. е. сирийские миафизиты) христиане, и что их не следует допрашивать“. И они сказали, что отлично знают, что Блаженный Иоанн (сиро-яковитский Патриарх Иоанн VII бар Абдун. – С. Б.) человек Божий»[492]492
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XIII, c. 6, P. 141. Это мужественное сопротивление Антиохийского Патриарха светской и церковной власти Константинополя поистине удивительно, даром, что и Патриарх Николай II Антиохийский, и Вселенский Патриарх Алексий были выходцами из одного и того же константинопольского монастыря – Студийской обители.
[Закрыть].
Можно было бы предположить, что большую толерантность к сиро-яковитам должны были бы проявлять жившие с ними бок о бок и говорившие с ними на одном (арамейском или арабском) наречии мелькиты. Однако здесь мы сталкиваемся с прямо противоположным случаем: и Патриарх Иоанн III и защищавший Сиро-яковитскую Церковь Патриарх Николай II Студит были константинопольскими греками, в то время как первое великое византийское разорение сиро-яковитских церквей Антиохии (в конце X в.) было делом рук сирийского мелькита – Патриарха Агапия II. Вельтеке, в своем исследовании по сиро-яковитской общине Антиохии эпохи франкского правления, также отмечает, что приверженность сирийских мелькитов и миафизитов к единому языку и обряду только ожесточала их противостояние[493]493
Weltecke D. On the Syriac Orthodox in the Principality of Antioch during the Crusader Period // East and West in the Medieval Eastern Mediterranean. Antioch from the Byzantine Reconquest until the End of the Crusader Principality. – Leuven, 2006. – P. 111.
[Закрыть]. Так или иначе, почти столетие византийских репрессий сделали свое дело, и к моменту падения ромейского правления в Антиохии большая часть сирийских христиан города составляли уже верные халкидонской Церкви мелькиты. По выражению Д. Вельтеке, «создается впечатление, что после притеснений XI в., некогда сильная и обеспеченная община сирийских православных (сиро-яковитов. – С. Б.) была практически полностью подавлена»[494]494
Weltecke D. On the Syriac Orthodox in the Principality of Antioch… – P. 108.
[Закрыть]. К моменту установления франкского правления в Антиохии, у сиро-яковитов сохранилась лишь одна церковь в городе – «Сирийская церковь Пресвятой Богородицы»[495]495
Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XV, c. 12, P. 209.
[Закрыть]; остальные принадлежали мелькитам и небольшое число – армянам[496]496
Подробнее о положении сиро-яковитских общин в восточных провинциях Византии и о постепенном исходе этих общин, см. Dagron G. Minorites ethniques et religieuses dans l'Orient byzantin a la fin du Xe et au XIe siecle: Timmigration syrienne // Travaux et Memoires. – 1976. – № 6. – P. 177–216.
[Закрыть].
В числе имперских преобразований на покоренных сирийских землях одним из бесспорных приоритетов была «византинизация» Антиохийской Православной Церкви. Вполне очевидно, что ромейские василевсы X–XI вв. стремились многократно усилить свое влияние в Антиохийском Патриархате, благо многие его епархии и сама патриаршая кафедра находились теперь в составе империи[497]497
В составе Ромейской державы в XI в. находились, помимо патриаршей Антиохийской епархии, митрополии Тарса, Селевкии, Аназарва, Эдессы, Феодосиополя; автокефальные митрополии Мамистры, Аданы, Помпейополя, Латакии, Самосаты; епископские кафедры Шейзара (Лариссы), Валании, Тартуса и т. д.
[Закрыть]. Выше мы уже подробно говорили о принадлежности мелькитов к византийскому миру, о том, что на протяжении веков арабского правления между православными Ближнего Востока и жителями Византии сохранялось единство в исповедании, о том, что идентичность ближневосточных «румов» выстраивалась на чувстве общности с православной Римской (Ромейской) империей. Однако не стоит считать, что в этот период православные Востока представляли собой преимущественно «греческие» общины (пусть и с арабоязычной паствой), с греческой (часто – полностью зависимой от Константинополя) иерархией и с достаточно единообразным, византийским богослужением. Все вышесказанное можно отнести к Ближнему Востоку эпохи османского владычества, но подобные представления не отнюдь отражают положение дел в средневековом Леванте. В эпоху арабского, позднего византийского и франкского правления существовал целый пласт лингвистических, культурных и даже богослужебных отличий, разделявший ближневосточных румов и, собственно, византийских «ромеев». В средние века Антиохийский Патриархат был поистине Церковью множества языков и нескольких богослужебных обрядов. Богослужение совершалось преимущественно на греческом и сирийском, но также на грузинском, армянском, согдийском, на тюркских наречиях. Основным литургическим обрядом был западно-сирийский, Антиохийский обряд; также имели распространение и вариации константинопольского обряда. Мощнейшее воздействие на Антиохийский обряд и традиции сирийских христиан оказывало иерусалимское богослужение. По-крайней мере, с VII в. основной литургией Антиохийской Православной Церкви была древняя иерусалимская литургия Св. Иакова Брата Господня[498]498
Подробнее о богослужении Антиохийской Церкви в V–XIII вв. cm. Charon С. Lerite byzantin… Р. 485–493.
[Закрыть]. Вполне вероятно, что мелькиты Антиохийской Церкви сохраняли и другие анафоры, в частности – древние антиохийские анафоры Двенадцати Апостолов и Св. Петра. Анафора Двенадцати Апостолов была основной анафорой для Антиохийской Церкви в IV–VII вв.; как известно, она была введена в богослужение Константинополя св. Иоанном Златоустом и впоследствии трансформировалась в анафору, носящую имя этого святителя. Анафора Двенадцати Апостолов сохранилась до сего дня в Сирийской (Сиро-яковитской) и Маронитской Церквях. То, что эту анафору сохраняли как миафизиты, так и некоторые сирийские христиане-халкидониты (марониты), можно считать свидетельством, пусть и косвенным, возможности ее продолжавшегося употребления среди мелькитов. Доподлинно известно, что «литургия Св. Петра – главы Апостолов» совершалась в церквях Мцхетского католикосата – «дочери церкви» Антиохийского Патриархата[499]499
Об этом, в частности упоминает грузинский автор XI в. Евфимий Святогорец. См. Grdzelidze Т. Georgia, Patriarchal Orthodox Church of… P. 270.
[Закрыть]. Так что вполне вероятно, что эта сирийская литургия сохранялась и в других восточных епархиях, связанных с мелькитским Патриархом Антиохии[500]500
Хотя здесь следует подчеркнуть, что среди сохранившихся литургических рукописей сирийских мелькитов, известны только тексты литургии Св. Иакова. Подробнее о богослужении сирийских мелькитов, см. вышеуказанную работу Шарона (Королевского) – Charon С. Op.cit.
[Закрыть]. Также, вероятно, совершались и другие сиро-палестинские литургии, такие как литургия Св. Петра. По-крайней мере доподлинно известно, что литургия Св. Петра точно совершалась в церквях восточной Грузии – Мцхетского католикосата, «дочери» Антиохийского Патриархата. Так что вполне вероятно, что она сохранилась и в других восточных епархиях, связанных с Антиохией. Ныне литургия «Св. Петра – главы Апостолов» сохранилась лишь в Маронитской Церкви.
С восстановлением ромейского господства в Киликии и северной Сирии для Антиохийской Церкви начиналась эпоха все более ощутимой литургической византинизации, которая также непосредственным образом затронула мелькитские Патриархаты Александрии и Иерусалима[501]501
Наиболее подробное исследование процесса литургической византинизации мелькитских Патриархатов Александрии, Антиохии и Иерусалима принадлежит К. Шарону (Королевскому). См. Charon С. Le rite byzantin dans les patriarcats melkites, Alexandrie – Antioche – Jerusalem // Χρυσοστομικά. – Roma, 1907. – P. 473–718. Cм. также: Joseph (Nasrallah). Laliturgie des Patriarcats melchites de 969 a 1300 // Oriens Christianus. – 1987. – № 71. – P. 156–181. Даниелю Галадзе принадлежит ряд исследований, посвященных процессу византинизации в Иерусалимской Церкви. См. Galadza D. Worship in the Holy City in Captivity. The Liturgical Byzantinization of the Orthodox Patriarchate of Jerusalem After the Arab Conquest (8th–13th c.). – Rome, 2013; Galadza D. Sources for the Study of Liturgy in Post-Byzantine Jerusalem (638–1187 CE) // Dumbarton Oaks Papers. – 2013. – № 67.
[Закрыть]. Преобразования эти, вполне естественно, проходили под теснейшим контролем как церковных, так и светских властей Константинополя. Менее болезненным этот процесс был в Иерусалимской Церкви, где палестинские монастыри, в особенности Лавра Св. Саввы Освященного, поддерживали тесные контакты с Константинополем. К тому же, территория Иерусалимского Патриархата (как и Александрийской Церкви) находилась за пределами империи. Д. Галадза обращает особое внимание на локальный, постепенный характер литургической византинизации в Иерусалимском Патриархате, противопоставляя его более активному, инициированному извне процессу византинизации в Антиохийской Церкви[502]502
Galadza D. Worship in the Holy City in Captivity. The Liturgical Byzantinization of the Orthodox Patriarchate of Jerusalem… P. 41.
[Закрыть]. В лоне Иерусалимской Церкви, очевидно со времен Халкидонского собора, исторически сохранялось стремление к определенному ограничению арабского и, в еще большей степени, сирийского элемента.
Невзирая на полиэтнический состав Патриархата, куда входили греки, арабоязычные мелькиты, сирийцы и грузины, в Иерусалиме и палестинских монастырях, очевидно, упорно бытовало устремление к более тесным связям с Византией и греческим богослужением. Причем это было не столько устремление к преобладанию греческого элемента (поскольку Патриархи Иерусалима эпохи арабского владычества принадлежали преимущественно к числу сирийских и палестинских мелькитов), а именно желание гарантировать доминирующее присутствие греческого языка и богослужения. При этом имело место и подчеркнутое ограничение прав священства, принадлежавшего к числу сирийцев. Так, согласно уставу Лавры Св. Саввы Освященного, сирийцам было запрещено занимать важнейшие посты в монастыре, в том числе и пост игумена; исключение допускалось только в отношении постов эконома и казначея[503]503
Подробнее, см. Дмитриевский A.A. Древнейшее Описание (или Древнейшие Описания – ???) рукописей и книг, поступивших в Церковно-Археологический музей при Киевской Духовной Академии из греческой нежинской Михаило-Архангельский церкви. – Киев, 1885. – С. 224; Galadza D. Sources for the Study of Liturgy in Post-Byzantine Jerusalem… P. 82.
[Закрыть]. Как пишет Д. Галадза: «сирийский язык так никогда и не получил литургического первенства среди многоязычных монашеских общин Палестины и Церкви Воскресения в Иерусалиме. Это, во многом, объясняет крайнюю малочисленность сирийских литургических рукописей, которые достоверно можно было бы связать с Православным Патриархатом Иерусалима»[504]504
Galadza D. Sources for the Study of Liturgy in Post-Byzantine Jerusalem… P. 82.
[Закрыть]. При этом Галадза отмечает, что «большая часть уцелевших сирийских литургических рукописей», отражающих западносирийский и восточносирийский богослужебные обряды, связаны как раз с Патриархатом Антиохии. В этом отношении халкидонская Антиохийская Церковь оставалась важнейшим центром сирийской богослужебной культуры. В доступных средневековых источниках мы не встречаем в лоне Антиохийского Патриархата ничего подобного «иерусалимскому» устремлению к ограничению прав сирийского духовенства и богослужения. Напротив, в перечне клира Эдесской митрополии, относящегося к VIII в. (точнее – к 723 г.), упоминаются главы «хора ромеев» и «хора сирийцев», что прямо свидетельствует о равноправном сосуществовании двух обрядов – антиохийского и византийского – в пределах единой митрополии, единого города[505]505
Segal J.B. Edessa: The Blessed City… – P. 207–208.
[Закрыть]. Порядки и традиции Эдессы заслуживают особого внимания, поскольку многие значимые иерархи Антиохийской Церкви, такие как Патриарх Феофилакт бар Канбара, Феодор Абу Курра или св. Феодор Эдесский, были либо уроженцами, либо клириками этой епархии.
Различие между Патриархатами Антиохии и Иерусалима прослеживалось и в отношении арабского богослужения. Жозеф Насралла, в одном из своих исследований, приходит к выводу, что использование арабского в качестве богослужебного языка активнее принималось Антиохийской Церковью, нежели Иерусалимом[506]506
Joseph (Nasrallah). La liturgie des Patriarcats melchites… – P. 159–160.
[Закрыть]. Невзирая на то, что именно Лавра Св. Саввы Освященного была, на протяжении многих лет одним из центров арабо-христианской литературы, а палестинская иерархия принадлежала к числу арабоязычных мелькитов, богослужение на землях Иерусалимского Патриархата совершалось преимущественно на греческом или на сирийском. Если арабское богослужение и начинало развиваться в Палестине в IХ–Х вв., то оно впоследствии вновь уступало место греческому и сирийскому, о чем свидетельствуют найденные на Синае и описанные К. Леемминг литургические тексты, где арабский присутствует именно как нижний слой палимпсеста, уступившего место новому греческому наслоению[507]507
К вопросу о введении арабского в качестве богослужебного языка Православной Церкви, см. Leemming К. The Adoption of Arabic as a Liturgical Language by the Palestinian Melkites // ARAM Periodical. – 2003. – № 15. – P. 239–245. См. также: Galadza D. Worship in the Holy City in Captivity. The Liturgical Byzantinization of the Orthodox Patriarchate of Jerusalem… P. 74.
[Закрыть]. В Антиохии же и ее сиро-ливанских епархиях приятие арабского богослужения шло достаточно планомерно и, в то же время, активнее, нежели в Иерусалиме.
Так или иначе, реформы, затронувшие положение Антиохийской Церкви, касались не языка богослужения, а именно литургического обряда, и прав церковной иерархии. Реформы эти, прежде всего, касались самого Патриарха, его собора, епархии, клира. Яхья Антиохийский приводит описание того, как император Иоанн I Цимисхий, поставив на Антиохийском престоле Патриарха Феодора II, велел ему привести патриарший собор Кассиана в соответствие с уставом и традициями Великой церкви Константинополя. В русском переводе В.В. Розена этот фрагмент хроники Яхьи переведен как: «И предписал ему царь устроить собор Кассиана в Антиохии наподобие св. Софии в Константинополе»[508]508
Розен B.P. Указ. соч. – С. 34.
[Закрыть]. Однако правильнее было бы перевести это как «привести собор Кассиана в Антиохии в соответствие с порядком/уставом Св. Софии в Константинополе». С момента ромейского завоевания Антиохии патриархия и патриаршая церковь Кассиана (вероятно, уже со второго византийского правления известная как собор Св. Петра) становились центром литургической византинизации в Антиохийской Церкви. На Антиохийскую патриаршую кафедру Св. Петра восходили константинопольские клирики, сторонники богослужебных порядков и традиций Великой церкви[509]509
К клиру Константинопольской Церкви принадлежали практически все Антиохийские Патриархи XI в., в том числе Патриархи Иоанн III (996–1021 гг.), Николай II Студит (1025–1030 гг.), Феодор III Ласкарис (1034–1042 гг.), Василий II (1043–1052 гг.), Петр III (1052–1056 гг.), Феодосий III Хрисоверг (1057–1059 гг.), Эмилиан (1047–1080 гг.), Иоанн V Оксит (1091–1100 гг.).
[Закрыть]. На патриарших службах совершались литургии Св. Иоанна Златоуста и Св. Василия Великого. Непосредственное руководство богослужебными реформами в пределах Антиохийской Церкви взяли на себя константинопольские патриархи. Как сообщает Никон Черногорец: «Святейший Патриарх Константинопольский составил письменное наставление для совершения литургии и хиротонии Патриархов Антиохии – для использования и в столице, и на его территориях (т. е. на канонической территории Антиохийского Патриархата. – С. Б.), обязав поминать его имя»[510]510
Aerts W.J. Nikon of the Black Mountain. Logos 31 (Translation)… – P. 162.
[Закрыть]. Если отталкиваться от того, что описываемые реформы проходили в годы патриаршества Феодора II Антиохийского, Вселенским Патриархом, ответственным за реформы, был Полиевкт (956–970 гг.) и, вероятно, его преемник Василий I (970–974 гг.). Хиротония, или возведение в сан Антиохийских Патриархов, со времен правления императора Василия II Болгаробойцы, совершалась не сирийскими и киликийскими митрополитами в Антиохии, а Вселенским Патриархом и его архиереями в Константинополе[511]511
Об этом также сообщает Никон Черногорец.
[Закрыть].
Начиналось повсеместное введение константинопольских литургий Св. Иоанна и Св. Василия в епархиях Антиохийского престола. В киликийских епархиях этот процесс вряд ли был болезненным или сколь-либо «революционным», т. к. опустевшие после исхода арабов земли заселялись как раз за счет грекоязычных, ромейских переселенцев из Малой Азии, для которых родным обрядом был византийский. К востоку – в сирийских, ливанских, месопотамских и среднеазиатских епархиях – начиналась широкомасштабная работа по переводу константинопольских литургических текстов на восточные наречия. По выражению Д. Вельтеке, «Принадлежавшие к Греческой Православной Церкви Sudani гордились своим сирийским происхождением не менее тех сирийцев, которые принадлежали к Сирийской Православной Церкви». Д. Вельтеке обращает внимание на то, что сирийцы-мелькиты были привязаны к сирийскому языку и культуре не меньше отвергавших Халкидонский собор сиро-яковитов. Поее словам, «Литургическое употребление арамейского в Антиохийской епархии, и переводы новой, византийской литургии и библейских текстов на арамейский, в равной степени служат подтверждением сильной привязанности к языку» со стороны сирийских мелькитов[512]512
Weltecke D. On the Syriac Orthodox in the Principality of Antioch during the Crusader Period… – P. 111.
[Закрыть]. Период второго ромейского правления в Антиохии (969–1084 гг.) стал временем активного перевода византийских богослужебных текстов на арабский. Здесь важно отметить, что константинопольские богословы и клирики, утверждавшие реформы в Антиохийской Церкви, отдавали первенствующее значение именно литургическому обряду, а не языку богослужения. Переводы константинопольских богослужебных текстов на сирийский и арабский, очевидно, всячески приветствовались и поощрялись. Деятельность диакона Абдаллаха ибн аль-Фадла аль-Антаки по переводу библейских и богослужебных текстов на арабский приходится как раз на период второго византийского правления в Антиохии (XI в.). Хотя, конечно же, говорить о полностью арабском богослужении в данный период не приходится; арабский был введен в богослужение, но значительная часть литургии по-прежнему совершалась либо на греческом, либо на сирийском. Подобное положение сохранялось до XVI–XVII вв. Литургия Св. Иакова не была еще полностью вытеснена, однако подверглась не менее ощутимой византинизации. В ее состав были введены новые ектеньи, процессии, Херувимская Песнь. Дольше всего литургия Св. Иакова, как ни странно, сохранялась именно в Иерусалимской Церкви[513]513
Тафт Р.Ф. Византийский церковный обряд… С. 72.
[Закрыть], поддерживавшей более тесные, и вместе с тем – более уме ренные контакты с Константинополем, и потому избежавшей «приказной» литургической византинизации, инициированной ромейскими василевсами и грузинскими царями в Антиохии и Иверии. Что касается Антиохийской Церкви, то там литургия Св. Иакова еще совершалась в сирийских церквях в эпоху второго византийского и франкского правления, однако в XIV в., после мамлюкских завоеваний и разрушения Антиохии, она окончательно вышла из «живого», повседневного богослужебного употребления[514]514
Шарон считает именно XIII в. последним периодом относительно регулярного совершения литургии Св. Иакова в лоне Антиохийской Церкви. Подробнее см. Charon С. Le rite byzantin… Р. 493.
[Закрыть].
