Текст книги "Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв."
Автор книги: Сергей Брюн
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)
Вполне естественно, что по мере укрепления халифата развивалось и неуклонное стремление исламских теологов, правителей и населения к ограничению влияния и положения зимми, ив первую очередь – христиан. Это стремление нашло достаточно явное и раннее выражение в правление халифа Аль-Валида I, инициировавшего снос дамасского собора Св. Иоанна Крестителя и возведение на его месте мечети Омейядов. Дамасский кафедральный собор Св. Иоанна Крестителя, разделенный на православный храм и мечеть с момента арабского завоевания города (637 г.), был разрушен по приказу Аль-Валида I в 706 г., поскольку халиф рассчитывал возвести там мечеть, способную, с точки зрения архитектуры и убранства, превзойти великие христианские соборы, возвышавшиеся в городах Дар аль-Ислама. Аль-Мукаддаси, писавший ок. 985 г., приводит следующие слова о возведении мечети Омейядов: «Воистину, прав был Аль-Валид (…) Ибо видел он Сирию как страну, которая долго находилась под властью христиан, и он отметил ее прекрасные церкви, которые по-прежнему принадлежали христианам; они зачаровывали своей красотой и славились своим великолепием. Такими была Кумама (Храм Воскресения), а также церкви в Лидде и Эдессе. По этой причине он решил построить для мусульман мечеть, дабы они более не взирали на них (т. е. на церкви. – С. Б.), и эта мечеть должна была стать бесподобной, одним из чудес света»[337]337
Le Strange G. Op.cit. – P. 117.
[Закрыть].
Историю о разрушении собора Св. Иоанна Крестителя и строительстве мечети Омейядов приводит и Ибн Джубайр. По его словам, половина старого собора Св. Иоанна Крестителя: «по поводу которой было заключено соглашение, то есть западная, оставалась церковью в руках христиан, пока Аль-Валид не предложил им ее обменять. Они отказались от этого, и он отнял ее у них силой и лично участвовал в ее разрушении, а они считали, что тот, кто разрушил их церковь, лишился рассудка. И Аль-Валид поспешил и сказал: "Я первый овладею ею, клянусь Аллахом". И начал разрушать ее своими руками. Мусульмане поспешили докончить ее разрушение. Христиане ссылались на [решение] Умара ибн Абд Аль-Азиза, вынесенное им во время его правления, и предъявили соглашение, которое сподвижники пророка им оставили. Он намеревался оставить [здание] у них, но мусульмане выразили свое несогласие. Тогда он выдал христианам в вознаграждение большую сумму денег, чтобы их ею умиротворить, и они ее приняли»[338]338
Ибн Джубайр. Указ. соч. – С. 262–263. В своем описании этих событий Ибн Джубайр отталкивается от более раннего описания Аль-Белазури, см. Ahmad ibn Yahya al-Baladhuri. Op.cit. – P. 191–192. Также можно обратиться и к описанию разрушения собора Св. Иоанна и строительстве мечети Омейядов в хронике Евтихия Александрийского: «И пожелал ал-Валид построить ту мечеть, которая находится в Дамаске, призвал христиан и сказал им: мы хотим включить в нашу мечеть эту вашу церковь, церковь Св. Иоанна, – а эта церковь была великолепна, и не было в Сирии подобной ей – и мы дадим вам денег для постройки, где вам угодно, такой же церкви и, если вы хотите, мы вам заплатим цену ее. И он предложил им сорок тысяч динаров. Они не согласились и сказали: у нас есть договор и принесли грамоту Халида-ибн-ал-Валида. Это разгневало ал-Валида, он встал, собственноручно вывернул один брус и один кирпич, а с ним принялся за разрушение и народ. И ал-Валид увеличил мечеть с ее восточной стороны, и вся ее максура заняла место церкви христианской и так и осталась». См. Медников Н.А. Указ. соч. – С. 374.
[Закрыть]. При этом, для строительства мечети также были привлечены зодчие и ремесленники из числа «румов» – т. е. византийские и мелькитские мастера. На протяжении веков мечеть Омейядов связывали именно с работой византийских мастеров. Это подчеркивает Ибн Джубайр, когда приводит достаточно позднее предание о том, как халиф Аль-Валид ««направил приказ правителю румов в Константинополь – прислать 12 тысяч ремесленников из своей страны, угрожая возмездием, если он откажется. И тот покорно повиновался этому приказу после происшедшего меж ними обмена посольствами, как об этом записано в исторических книгах»[339]339
Ибн Джубайр. Указ. соч. – С. 261.
[Закрыть]. Это устремление мусульман – использовать знания и опыт христиан-зимми в строительстве, управлении, медицине, кораблестроении, дабы превзойти их и создать творения достойные Дар аль-Ислама – может считаться одним из архитипичных, базовых устремлений в развитии арабской цивилизации.
Церкви Сирии должны были пожертвовать возводящимся мечетям часть своих украшений и убранства. Так, согласно Аль-Масуди, халиф Аль-Валид взял, для украшения Дамасской мечети Омейядов, несколько мраморных и алебастровых колонн из антиохийской церкви Пресвятой Богородицы[340]340
Le Strange G. Op.cit. – P. 368.
[Закрыть]. Евтихий Александрийский сообщает о том, что для украшения Куббат ас-Сакры халиф Аль-Валид сходным образом велел своим зодчим снять купол церкви в Баальбеке и перенести его в Иерусалим. «Он снял купол из вызолоченной меди, принадлежавший христианам и находившийся в церкви города Баальбека, поместил его над ас-Сахрой, построил вокруг нее и украсил мрамором (мечеть. – С. Б.) и приказал народу совершать хаджж к ас-Сахре…»[341]341
Медников Н.А. Указ. соч. – С. 373.
[Закрыть]. Для еще одной, алеппской мечети Омейядов халиф Аль-Валид вытребовал убранство из мелькитской, построенной при Юстиниане базилики Кира (Куриса)[342]342
Guidetti М. The Byzantine Heritage in Dar al-Islam… P. 9, 34.
[Закрыть]. Во второй половине VIII в., халиф Аль-Мансур, сходным образом, пытался перевести часть колонн эдесской базилики Св. Софии для украшения своего дворца, однако вынужден был смириться с категорическим отказом христиан передать требуемые колонны[343]343
Подробнее, см. Michel le Syrien. Op.cit. – Vol. III, Lib. XVII, c. 7, P. 279.
[Закрыть]. А еще в VII в. халиф Абд аль-Малик пытался вывести для строительства великой мечети в Мекке колонны Гефсиманской базилики. От этой идеи халифа отговорил Серджун ибн Мансур, спасший тем самым почитаемую православную церковь[344]344
История этого приведена в хронике Феофана. См. Феофан Исповедник. Указ. соч. – С. 267. Все указанные выше прецеденты подробно описаны в работе М. Гвидетти «Византийское наследие Дар аль-Ислама». См. Guidetti М. The Byzantine Heritage in Dar al-Islam. – P. 9, 34.
[Закрыть].
Стремление ограничить влияние и относительное благополучие христиан на землях Дар аль-Ислама вылилось ив череде репрессивных кампаний и даже прямых гонений, направленных против зимми. Первым из халифов, открыто стремившихся к ограничению влияния и присутствия христиан в управлении халифатом, был Аль-Валид I (705–715 г.), с именем которого связаны как описанное выше возведение мечети Омейядов и Куббат ас-Сакры, так и уход с поста казначея христианина Мансур ибн Серджуна (Иоанна Дамаскина). Однако первым халифом, решившимся на открытые гонения против христиан, стал Умар II (717–720 гг.). Именно этому халифу приписывают первые масштабные законодательные меры, направленные против зимми, в частности: запрет на принятие зимми на государственную службу; предписания зимми носить особые одежды и опознавательные знаки; запрещение зимми ездить верхом на лошадях; попытки снести «незаконно построенные», т. е. возведенные после арабского завоевания, христианские церкви. Подробный перечень данных ограничений приводит, среди других арабских авторов, Ат-Туртуший. Хотя приведенные этим автором упоминания об инициированном Умаром II разрушении церквей тот же Н.А. Медников считает недостоверным преувеличением, свойственным позднейшему исламскому благочестию. Скорее всего, Умар II запретил своим христианским подданным строить новые церкви, но при этом не посягал на старые[345]345
Подробнее см. Медников H.A. Указ. соч. – С. 397–398.
[Закрыть]. Тем более, что сам халиф был погребен в христианском монастыре Св. Симеона близ Дамаска[346]346
Дейр-Сам'ан (монастырь Симеона) – в области Дамаска, окружен дворцами, местами для увеселений и садами, принадлежавшими Омейядам. Там находится могила 'Омара-ибн-'Абд-ал-'Азиза (…) священник, настоятель монастыря Симеона, во время болезни 'Омара, явился к нему с плодами, желая оказать ему любезность; тот принял их и приказал выдать ему несколько дирхемов. Настоятель отказался принять их, но 'Омар не переставал настаивать, пока он не взял их. При этом он сказал: «повелитель верующих, ведь это плоды наших деревьев.» – «Хотя бы и так», – ответил 'Омар и затем сказал: «Я умру от этой моей болезни». Священник опечалился и заплакал. Тогда 'Омар сказал: «Продай мне на твоей земле место для моей могилы», и тот сделал это…». См. Медников H.A. Указ. соч. – Том 2–3, С. 375–376.
[Закрыть].
Гораздо более серьезными стали гонения на христиан, инициированные одиннадцатым халифом новой, Аббасидской династии – Аль-Мутаваккилем (847–861 гг.). Согласно Аль-Табари, «ал-Мутаваккиль приказал заставить всех христиан и зиммиев: надавать тайлесаны желтые и кушаки; ездить на седлах с деревянными стременами; приделывать два шарика к задней части седла; приделывать две пуговицы к калансуве, если кто ее носит, причем эта калансува должна отличаться по цвету от калансувы, носимой мусульманами; нашивать себе на платье две заплаты, какие бывают на платьях рабов их, сделать две заплаты на платьях рабов их, заплаты, отличающиеся по цвету от того верхнего платья, на котором они будут нашиты, причем одна из заплат должна быть спереди, на груди, а другая сзади, на спине, величиной же они должны быть в четыре пальца, цвета желтого; если же кто из них носит чалму, то чалма его должна быть желтого цвета. И приказал, чтобы те их женщины, которые выйдут на прогулку, гуляли бы не иначе, как одетые в желтый изар. И приказал: заставить их рабов одевать кушаки и запретить им надевать пояса; разрушить их церкви, вновь выстроенные, отобрать десятую часть их домов и, если это отобранное место окажется просторным, то обратить в мечеть, а если мечеть устроить неудобно, то обратить в площадь. И он приказал пригвоздить у входов в их дома изображения чертей, сделанные из дерева, дабы была разница между их домами и домами мусульман. И он запретил пользоваться их услугами в тех канцеляриях и государственных учреждениях, решения которых касаются мусульман. И запретил их детям учиться в мусульманских школах или у мусульманина. И запретил им во время Вербной недели выносить их кресты на улицы и ходить по улицам со свечами. И приказал сравнять их могилы с землей, дабы они не походили на могилы мусульман»[347]347
Медников Н.А. Указ. соч. – С. 1389–1390. Текст указа халифа Аль-Мутаваккиля, см. Ibid. – С. 1390–1394.
[Закрыть]. Также следовал и запрет зимми ездить верхом на лошадях «породистых или простых»; дозволялось лишь передвижение на ослах и мулах. Позднейшие христианские авторы связывали резкое ухудшение положение зимми в халифате именно с правлением Аль-Мутаваккиля. По словам копта Абу-ль-Макарима, «Христиане носили черные одежды и ездили на лошадях до правления Аль-Муатаваккиля, который запретил им пользоваться этим правом»[348]348
Abu Salih. The Churches and Monasteries of Egypt… P. 154.
[Закрыть]. В период Аббасидского халифата, во многом из-за все более ощутимого ограничения в правах зимми, участились и случаи перехода христиан в ислам. Р. Хойланд, в своем исследовании о христианах, иудеях и зароастрийцах на землях халифата, отмечает эскалацию массового перехода христиан в ислам именно со второй половины VIII в., то есть со времен утверждения династии Аббасидов. В числе приведенных Хойландом примеров – вероотступничество 24.000 египетских христиан в годы патриаршества Коптского Папы Александрийского Михаила I (743–767 гг.)[349]349
Hoyland R.G. Seeing Islam… P. 342–347.
[Закрыть].
Кроме того, христианское население халифата зачастую оказывалось совершенно беззащитным перед стихийными погромами со стороны мусульманской фанатичной толпы и черни. При различных бедствиях и, в особенности, при известиях о победах ромейских василевсов над арабами мусульманская толпа могла, в нарушение заветов Пророка и первых халифов, обрушиться на христианские дома, лавки и церкви. Так, весной 937 г. восставшие мусульманские фанатики разорили иерусалимскую церковь Константина и Храм Воскресения[350]350
Сведения об этом разорении иерусалимских церквей приводит, в своей хронике, Евтихий Александрийский: «В первую Пасху его патриаршества, в Вербное Воскресенье, напали мусульмане, сожгли южные двери церкви св. Константина и половину ее портика, взломали каменную настилку вокруг алтаря и кафедры и трапезы и разметали все, что могли. Затем они вошли в Голгофу и в храм Воскресения, взломали каменную настилку, кафедру и медные решетки, расхитили медные вещи и покровы и произвели какие только могли опустошения. И это было великим испытанием…». См. Медников Н.А. Указ. соч. – С. 293.
[Закрыть]. Спустя три года аналогичным образом была до оснований разрушена мелькитская церковь Пресвятой Богородицы аль-Хадры в Аскалоне[351]351
Об этом, в частности, пишет Яхья Антиохийский. См. Медников Н.А. Указ. соч. – С. 331.
[Закрыть]. Новые, крайне жестокие нападения на христианские дома и церкви последовали в Иерусалиме (967 г.) и Каире (971 г.) после продолжавшихся ромейских завоевательных кампаний на Ближнем Востоке, о чем будет сказано в последующих разделах. Разгромы нескольких каирских церквей после пожара на фатимидском флоте в 996 г. были уже описаны выше. При этом главную роль в этих стихийных выступлениях играли именно мусульманские бедняки, движимые как призывами отдельных фанатиков, так и жаждой наживы. Как писал Яхья Антиохийский, нападения на христиан были делом «сброда и черни»[352]352
Медников Н.А. Указ. соч. – С. 335.
[Закрыть].
Пытки и казнь христианских церковных иерархов в первые века арабского правления были явлением достаточно редким. Чаще всего подобные акции были вызваны либо обвинениями в изменнических сношениях с ромейским василевсом, либо доказанными фактами открытого обличения ислама. Наиболее значимые прецеденты, коснувшиеся православных подданных халифата, приходятся на 657 и 743 г. В 657 г. по приказу местного эмира был сожжен православный епископ Эмесы. Феофан Исповедник не сообщает о точных причинах этой казни, говоря лишь о том, что архиерей был сожжен[353]353
См. Феофан Исповедник. Указ. соч. – С. 255.
[Закрыть]. В 743 г. по приказу халифа Аль-Валида II митрополит Петр II Дамасский был осужден на мучение за осуждение ислама. Как повествует Феофан Исповедник: «Валид приказал отрезать язык святейшему митрополиту Дамасскому за то, что он торжественно обличал нечестие аравитян и манихеев, и сослал его на заточение в счастливую Аравию, где он до конца жизни своей свидетельствовал о Христе и ясно исправлял божественную литургию, как свидетельствуют те самые, кои слышали совершение божественной литургии»[354]354
Феофан Исповедник. Указ. соч. – С. 304.
[Закрыть].
Совершенно особым сочетанием репрессивных мер правительства и неистовства черни стали гонения фатимидского халифа Аль-Хакима (основной период которых пришелся на 1004–1012 гг.). В своем стремлении пресечь возраставшее на землях Фатимидского халифата влияние христиан[355]355
Любимой женой отца Аль-Хакима – халифа Аль-Азиза была православная египтянка, а одним из визирей – христианин Иса ибн Нестурас.
[Закрыть], Аль-Хаким не только возобновил ряд репрессивных мер, в свое время установленных Аль-Мутаваккилем, но и ввел новые жестокие ограничения. В частности, христианам запрещалось празднование Пасхи, предписывалось ношение разноцветных туфлей (черного и красного) и тяжелых деревянных крестов на шее, размер которых год от года увеличивался. За этим последовало масштабное разрушение христианских церквей, причем не только построенных в годы арабского правления, но и древних обителей и соборов, огражденных договорами и считавшихся сокровищами и достоянием Дар аль-Ислама. Аль-Хаким велел разрушить великий мелькитский монастырь Аль-Кусайр, располагавшийся близ Каира. Согласно Абу-ль-Макариму, учиненное халифом «разрушение и разграбление монастыря продолжалось на протяжении нескольких дней»[356]356
Abu Salih. The Churches and Monasteries of Egypt… P. 308.
[Закрыть]. По словам современника этих событий Яхьи Антиохийского, разрушение церквей Аль-Кусаира и расхищение христианских захоронений на территории обители было «поступком отвратительным, подобного которому не видывали, и подобного которому не бывало прежде»[357]357
Медников H.A. Указ. соч. – С. 369–370.
[Закрыть].
Среди других мелькитских церквей Египта были разрушена церковь Пресвятой Богородицы в Дамиетте, церковь Пресвятой Богородицы в Аль-Кантаре, несколько церквей в Каире. При этом, Яхья Антиохийский вновь отмечает, что в разорении храмов и христианских кладбищ, помимо воинов халифа, активное участие принимала именно чернь – «негры, рабы и бродяги»[358]358
Медников Н.А. Указ. соч. – С. 368.
[Закрыть]. В подвластных фатимидскому халифу сирийских землях был уничтожен кафедральный православный собор Дамаска – соборная церковь Пресвятой Богородицы (впоследствии восстановленная). Однако наибольшим потрясением для всего христианского мира стало разрушение Храма Воскресения (Храма Гроба Господня) в Иерусалиме, инициированное Аль-Хакимом в 1009 г. Согласно хронике Яхьи Антиохийского: «церковь была вся разрушена до основания (…) Святыни были совершенно уничтожены, и Ибн-Захир старался истребить гроб Господень и стереть следы его, выломал большую часть его и вырвал его»[359]359
Медников H.A. Указ. соч. – С. 368–369.
[Закрыть]. Вместе с прежним Храмом Воскресения погибли церковь Константина и мелькитский женский монастырь ас-Сари. Монастырь Св. Екатерины на Синае был спасен, благодаря одному из христианских сановников (имя которого – Сельмун ибн Ибрахим), принявших монашество в этой обители. Именно он, как повествует Яхья Антиохийский, сумел откупиться от воинов Аль-Хакима и убедить их оставить монастырь в покое. Впоследствии Яхья еще раз упоминает «авву Сельмуна», на этот раз – уже как «настоятеля синайского монастыря», когда тот встретился с Аль-Хакимом и убедил его дать разрешение на восстановление разрушенного египетского монастыря Аль-Кусайр. Эти события относятся уже к 1020 г.[360]360
Медников H.A. Указ. соч. – С. 383–384.
[Закрыть].
Следует учитывать, что до эпохи мамлюкского правления, практически каждая волна мусульманских гонений против христиан сопровождалась более или менее соответствующей кампанией по реставрации прав христианских общин, возмещением их материальных потерь и возвращением зимми на государственную службу. В VIII в. халиф Умар II, приняв жалобу от христиан Дамаска в связи с разрушением собора Св. Иоанна Крестителя, приказал отдать им половину воздвигнутой на месте церкви мечети Омейядов. Когда же мусульманское население и духовенство категорически воспротивилось этому решению, компенсация христианам приняла иную форму. Помимо материальной компенсации, данной Умаром II или его предшественником Аль-Валидом I, христианам Дамаска были возвращены те церкви и монастыри, которые в 637 г. были взяты с боем и, соответственно, перешли в собственность мусульман. В особенности это касалось многочисленных монастырей в пригороде Дамаска – районе Гута. Описание этих обителей уже было приведено выше. То есть мусульмане, дабы удержать землю, на которой стояла мечеть Омейядов, сознательно пошли на добровольное выселение и передачу обширных земельных участков и прочего недвижимого имущества, понимая необходимость выплаты компенсации христианам. Об этом обмене, имевшем место в правление халифа Умара II, подробно повествуют такие авторы, как Евтихий Александрийский и Аль-Белазури[361]361
Подробнее см. Ahmad ibn Yahya al-Baladhuri. Op.cit. – P. 192–193; Медников H.A. Указ. соч. – C. 381.
[Закрыть].
Описанные выше погромы христиан в Иерусалиме (в 937 г. и 967 г.) сменялись периодами восстановления и очищения христианских церквей, санкционированными светской властью. Что касается вышеупомянутого погрома христиан в Каире (в 996 г.), то во главе его подавления и восстановления порядка стоял христианин – визирь Иса ибн Нестурас. Яхья Антиохийский приводит и историю о том, как в день Вербного Воскресенья мусульманские наместники Иерусалима, с войсками и свитой, сопровождали христиан, дабы своим присутствием пресечь возможные нападки арабской толпы. «У христиан в Иерусалиме был обычай, соблюдаемый ежегодно: во время празднования Вербной недели из церкви, известной под именем церкви Лазаря, в церковь Воскресения – а между этими двумя церквами большое расстояние – переносилось оливковое дерево; и проносили его по улицам города, читая, молясь и открыто неся крест; христиан сопровождал местный правитель со всей своей свитой и отгонял от них толпу»[362]362
Медников Н.А. Указ. соч. – С. 365–366.
[Закрыть]. Праздничные крестные ходы христиан из Вифании в Иерусалим, наряду с вышеописанными празднествами в Антиохии, шествиями со Св. Мандилионом в Эдессе, процессиями мелькитов в городах Хорасана, заслуживают особого внимания в свете хорошо известных исламских запретов на открытые христианские шествия.
В принципе, репрессии и гонения, инициированные халифами, эмирами, духовенством или чернью вновь и вновь выявляли зависимость арабов от услуг христианских чиновников и ремесленников. Особенно явственно эта зависимость и мусульманское отношение к зимми как к неотъемлемой части Дар аль-Ислама, проявилась, как это ни странно, в эпоху великих гонений Аль-Хакима. Еще Яхья Антиохийский с иронией отмечал, что своими репрессиями, в частности – указом о ношении тяжелых деревянных крестов, Аль-Хаким стремился извести христианских чиновников «в особенности своих приближенных канцелярских писцов и тех состоящих на его службе, без которых он не мог обойтись»[363]363
Медников H.A. Указ. соч. – С. 364.
[Закрыть]. В 1008 г. христианские чиновники Фатимидского халифата были взяты под стражу, однако вскоре вновь выпущены и назначены Аль-Хакимом на прежние должности. Более того, именно в разгар гонений Аль-Хакима визирем халифа был вновь назначен христианин – Иса ибн Нестурас, занимавший этот пост до своей кончины[364]364
Медников Н.А. Указ. соч. – С. 371.
[Закрыть]. При этом, Исе был дарован почетный титул «ас-Сафи», т. е. «исцеляющий», что дает полное основание предположить, что гонения на христиан и отстранение их от административных должностей привело к серьезным беспорядкам и проблемам, решить которые и был призван ибн Нестурас. Первые меры по дарованию христианам материальной компенсации за разрушенные вначале XI в. церкви также принадлежали самому Аль-Хакиму, а не его преемникам. В 1003 г., после погромов в Каире и разрушения старого христианского квартала, Аль-Хаким предоставил мелькитам и общине ромеев новый квартал и дозволил отстроить три новые церкви, взамен разрушенных. Как повествует Яхья Антиохийский: «Румы были переведены в место, известное под именем ал-Хамрау, здесь им отвели квартал, и ал-Хаким соорудил здесь три церкви взамен тех церквей, которые были у них разрушены в том квартале…»[365]365
Медников Н.А. Указ. соч. – С. 364.
[Закрыть]. И именно в последний год правления Аль-Хакима (1020–1021 гг.) игумен монастыря Св. Екатерины на Синае – Авва Сельмун смог начать восстановление египетского монастыря Аль-Кусайр.
Дальнейшее утверждение прав христиан имело место уже в правление халифа Аз-Захира (1021–1036 гг.), сына и преемника исчезнувшего халифа Аль-Хакима. Если, опять же, обратиться к хронике Яхьи Антиохийского: «И стали христиане снова открыто справлять свои праздники и ходить во время Пасхи крестным ходом к тем церквам их, которые находились вне города Каира. Аз-Захир являлся смотреть на их сборища и приказывал оберегать их. Христиане облегчили носимые ими отличительные знаки, и большинство из них ограничилось поясом и черным тюрбаном. Аз-Захир разрешил им восстанавливать их церкви и возвратил им завещанные с богоугодной целью имения, которыми еще не завладели правители»[366]366
Медников Н.А. Указ. соч. – С. 387.
[Закрыть]. Более того, в правление Аз-Захира имело место неслыханное, с точки зрения законов халифата, дозволение христианам, принявшим ислам в годы гонений, вернуться к своей прежней вере. «И возвратилось из страны румов множество христиан, принявших ислам, открыто объявили себя христианами, и никто не стал беспокоить ни их, ни тех христиан, которые жили в Египте, требованием уплатить поголовную подать с того года, когда взыскание ее с них прекратилось, и до того года, когда каждый из них возвратился»[367]367
Медников Н.А. Указ. соч. – С. 388.
[Закрыть].
Если говорить о роли сирийских клириков и иерархов в истории кафолической Церкви VII–XI вв., то здесь следует упомянуть как тех богословов и иерархов, которые жили на территории Арабского Востока, так и о тех беженцах, которые, в период арабских завоеваний стекались в Константинополь и Рим. К числу последних принадлежали многие видные деятели Римской Церкви, о которых нельзя, по крайней мере, кратко не упомянуть в связи с вопросом о значимости Сирии для христианского мира. Среди этих, бежавших на Запад чад Антиохийской Церкви было несколько римских понтификов. Так, Папа Иоанн V (685–686 гг.) был сирийцем и уроженцем Антиохии. Его преемник – Папа Сергий I (687–701 гг.) был выходцем из семьи антиохийских греков, переселившихся из пределов Леванта на Сицилию. Сирийцами были и некоторые последующие понтифики, в частности Папа Сисиний I (708 г.) и Папа Константин (708–715 гг.)[368]368
Подробнее о восточных папах см. монографию А. Дж. Эконому «Византийский Рим и греческие папы». См. Ekonomou A.J. Byzantine Rome and the Greek Popes. Eastern Influences on Rome and the Papacy from Gregory the Great to Zacharias, AD 590–752. – Lexington, 2007.
[Закрыть]. В Риме находилось несколько обителей, основанных восточными монахами. Так, за пределами городских стен Рима находился монастырь Св. Анастасия ad Aquas Savias, где подвизались выходцы из киликийских епархий Антиохийской Церкви. Обитель Св. Анастасия сохраняла восточную, греческую братию вплоть до XI в.[369]369
О монастыре Св. Анастасия в Риме см.: Franklin C.V. Theodore of Tarsus and the Passio S. Anastasii // Archbishop Theodore. Commemorative Studies on His Life and Influence. – Cambridge, 1995. – P. 177–181.
[Закрыть]. На рубеже VI–VII вв. в Вечном городе возник и монастырь Св. Саввы, основанный монахами, бежавшими из Палестины. Также в Риме находился и монастырь Ринати, где в VII в. бежавшие из Армении греческие монахи вытеснили латинян. Наконец, нельзя не упомянуть и о еще одном греческом монастыре Рима – обители Domus Arsicia, монахи которого играли важнейшую роль в сношениях Рима и Константинополя[370]370
Подробнее о восточных монастырях Рима, см. Ekonomou A.J. Byzantine Rome and the Greek Popes… – P. 37, 178, 214, 228, 263 (о монастыре Св. Саввы); P. 204 (о монастыре Domus Arsicia); P. 205 (о монастыре Ринати).
[Закрыть].
Говоря о выходцах из пределов Антиохийского Патриархата получивших широкую известность на Западе и в лоне Римской Церкви (в VII–XI вв.), нельзя не вспомнить и о св. Феодоре Тарсийском (ок. 602–690 гг.). Этот уроженец киликийского Тарса бежал на Запад от персидских и последовавших арабских завоеваний. Покинув пределы Леванта, Феодор перебрался вначале в Константинополь, а затем – в Рим, где подвизался в основанном киликийскими беженцами монастыре Св. Анастасия ad Aquas Savias. В 668 г. Папа Виталиан возглавил хиротонию Феодора и возвел его в сан Архиепископа Кентерберийского. На протяжении двадцати двух лет, вплоть до своей кончины в 690 г. Феодор Тарский, этот «антиохийский» архиепископ Кентербери, совершал свое архипастырское служение на землях Англии. Он стал одним из самых почитаемых, канонизированных английских прелатов, прославился как инициатор создания новых диоцезов, борец с ересью монофелитства, бесстрашный обличитель жестокости и языческих обычаев своей паствы и, конечно же, как основатель знаменитой Кентерберийской школы – оплота просвещения в англосаксонских королевствах[371]371
Подробнее о св. Феодоре Тарском, см. Lapidge М. Archbishop Theodore: Commemorative Studies on His Life and Influence. – Cambridge, 1997.
[Закрыть].
Неотъемлемой частью православной литературной и богословской традиции стали творения мелькитских авторов, писавших как по-гречески, так и по-арабски. Не стоит забывать о том, что бесспорно, самым влиятельным богословом и Отцом Церкви VIII в. был сирийский мелькит – преподобный Иоанн Дамаскин, часто почитаемый и как последний из великих «Отцов Церкви»[372]372
Творения преподобного Иоанна Дамаскина (греческий оригинальный текст, с параллельным латинским переводом), вт. ч. «Три слова в защиту иконопочитания» и «Точное изложение Православной веры», см. Joannes Damascenus // PG Vol. 94–95. – Paris, 1864.
[Закрыть]. Величайшим византийским гимнографом стал другой мелькит, приемный брат св. Иоанна Дамаскина – преподобный Косма Маюмский, автор «Песни Богородицы» («Честнейшая Херувим…») и нескольких канонов, вошедших в богослужение Православной Церкви[373]373
Творения св. Космы Маюмского, см. Cosmas Hierosolymitanus // PG Vol. 98. – Paris, 1865.
[Закрыть]. Причем оба – и Иоанн Дамаскин, и Косма Маюмский – никогда не бывали даже в пределах восточных провинций Ромейской империи; оба, будучи сирийцами, писали по-гречески. Хотя, конечно же, нельзя не отметить, что богатейшие традиции сирийской письменности процветали среди мелькитов в VIII–XVII вв. Сироязычные мелькиты, подобно сиро-яковитам и маронитам, придерживались вариаций западно-сирийского шрифта – как серто, так и особого «халкидонского» шрифта.
С VIII в., по мере укоренения ближневосточных христиан в составе халифата, начинается и зарождение христианской арабской литературы. Первым великим православным богословом и полемистом, писавшим по-арабски стал Феодор Абу-Курра (ок. 750–823 гг.), уроженец Эдессы и епископ Харрана[374]374
Подробнее о епископе Феодоре, см. Thomas D., Roggema В., ed. Christian-Muslim Relations. A Bibliographical History. Vol. I. – Leiden-Boston, 2009. – P. 439–491. Сочинения Феодора Абу-Курры, см. Theodorus Abucara, Carum Episcopus // PG Vol. 97. – Paris, 1865.
[Закрыть]. Среди переводчиков библейских и богослужебных текстов на арабский язык, следует в первую очередь назвать двух мелькитов XI в. – Феофила Каирского и Абдаллаха ибн аль-Фадла аль-Антаки. Феофил, митрополит Мисра (Каира), известный также как Теофилос ибн Туфил ад-Димашки, составил один из ранних, не дошедших до нас, переводов Евангелия на арабский[375]375
Подробнее, см. Troupeau G. La litterature arabe chretienne du Xe au XIIe siecle // Cahiers de civilisation medievale. – 1971. – Tome 14 (№ 53). – P. 12.
[Закрыть]. Антиохийский диакон Абдаллах ибн аль-Фадл внес несравненно больший вклад в богослужебную и церковную жизнь арабоязычных христиан, так как его переводы текстов Ветхого и Нового Завета, а также Псалтири и творений нескольких великих Отцов Церкви (в том числе св. Иоанна Златоуста и переведенного им с сирийского св. Исаака Сирина) оставались востребованными и даже преобладающими среди ближневосточных православных вплоть до XX в. Как о нем писал великий собиратель «антиохийского» литературного наследия – Патриарх Макарий III Займ, «Когда Господь увидел их долготерпение, он смиловался нам ними и направил им великого мужа, диакона Абдаллаха ибн аль-Фадла аль-Антаки. Прекрасно зная арабский, греческий и сирийский языки, он перевел все книги Ветхого и Нового Заветов, со всеми комментариями к ним, на арабский, для нужд христиан, дабы они читали их в дни Субботы, Воскресения и великих Праздников Господних. Каноны же он оставил нам на греческом и сирийском, ибо это были исконные языки, и дабы не забывали эти священные языки, на которых говорили наши Святые Отцы»[376]376
Walbiner С.-М. Preserving the Past and Enlightening the Present. Macarius B. Al-Za'im and Medieval Melkite Literature // Parole de l'Orient: revue semestrielle des etudes syriaques et arabes chretiennes recherches orientales: revue d'etudes et de recherches sur les eglises de langue syriaque. – 2009. – Vol. 34. – P. 438. См. также: Joseph (Nasrallah). Histoire du mouvement litteraire dans l'eglise melchite du Ve au XXe siecle. Vol. 3, Tome 1 (969–1250)… P. 257–269.
[Закрыть].
Центрами интеллектуальной, книжной традиции мелькитов оставались православные монастыри Востока, в особенности монастырь Св. Екатерины на Синае и, веще большей степени, Лавра Св. Саввы Освященного. Именно в Лавре Св. Саввы Освященного подвизались преподобные Иоанн Дамаскин и Косма Маюмский, Феодор Абу-Курра и полулегендарный святой Феодор Одесский. Позднее, в эпоху второго византийского и франкского правления в Антиохии, все большее значение приобретали и монастыри северной Сирии, в частности Лавра Св. Симеона Дивногорца, о которой подробно будет сказано в последующих разделах и главах. Особое место среди авторов средневекового Востока занимают и мелькитские хронисты: Патриарх Евтихий II Александрийский (Саид ибн Батрик), автор церковной и светской истории «Нить драгоценностей», продолжатель Евтихия – Яхья Антиохийский, а также автор «Всеобщей истории», Агапий (Махбуб ибн Константин), епископ Иераполя (Мамбиджа). К трудам этих авторов мы уже неоднократно прибегали в ходе данной работы. Для ближневосточных православных эпоха этих трех хронистов (X–XI вв.) составляет словно бы «золотой век» мелькитского летописания, т. к. впоследствии, особенно в эпоху мамлюкского правления (с XIII в.) наступает период невероятного упадка в книжной культуре христианского Востока. Патриарх Макарий III Антиохийский писал об этой эпохе Евтихия, Яхьи и Агапия одновременно с гордостью и горечью из-за последовавшего упадка: «В наших же краях к написанию церковной истории не прибегали из-за множества бедствий и трагедий, постигших народ. И кажется нам, что среди народа известность получили лишь блаженный Саид ибн Батрик и его великолепная история, позже – история Саида ибн Яхьи аль-Антаки, которая поистине прекрасна, а также история Агапия ибн Костантина аль-Манбиджи и история блаженного Никона, игумена монастыря Св. Симеона Чудотворца. Другие мужи нашей земли писали краткие истории»[377]377
Walbiner С.-М. Preserving the Past and Enlightening the Present. Macarius B. Al-Za‘im and Medieval Melkite Literature… – P. 439.
[Закрыть].
Фигуры Евтихия Александрийского и Яхьи Антиохийского приводят нас к еще одной сфере жизни Ближнего Востока, в которой мелькиты играли важнейшую роль; речь идет о медицине. Дело в том, что и Евтихий, и Яхья были искусными, востребованными врачами. И здесь уместно было бы напомнить, что прославленная во всем средневековом мире восточная, арабская медицина отнюдь не была плодом исключительно исламской цивилизации; среди врачей, служивших при дворах мусульманских правителей и в городах Востока, были и христиане, и мусульмане, и иудеи[378]378
Подробнее, об арабской медицине, см. Jacquart D., Micheau F. La medecine arabe et l'Occident medieval. – Paris 1996.
[Закрыть]. До восшествия на Александрийский патриарший престол (в 933 г.), Евтихий (Саид ибн Битрик) был врачом, славившимся и среди мусульман, и среди христиан Каира и Александрии. Врачом был и его брат – Иса ибн Батрик[379]379
Troupeau G. La litterature arabe chretienne du Xe au XIIe siecle… P. 17.
[Закрыть]. Причем наименование «ибн Батрик», это арабское название «сын патрикия», что выявляет принадлежность братьев Саида (Евтихия) и Исы к числу высокопоставленных мелькитских сановников Арабского Востока. Упоминавшийся выше Яхья Антиохийский, к хронике которого нам еще не раз предстоит обратиться, также принадлежал к числу египетских врачей-мелькитов; однако, при гонениях халифа Аль-Хакима ему пришлось переселиться в отвоеванную ромеями Антиохию. Одним из наиболее известных и уважаемых ближневосточных врачей XI в. был багдадский мелькит Юханна ибн Бутлан. В качестве практикующего врача он объездил Месопотамию и Сирию, подолгу оставаясь в Багдаде, Алеппо и Антиохии. Прославился он и как теоретик медицины, в особенности благодаря своему трактату – «О поддержании здоровья», пользовавшемуся большой популярностью среди восточных врачей (как христиан, так и мусульман). Аналогичную популярность это сочинение багдадского врача-мелькита получило и на Западе; будучи переведенным на латынь, оно было известно там как «Tacuinum Sanitatis». Что касается самого Юханны ибн Бутлана, то на исходе жизни он принял монашеский постриг в Лавре Св. Симеона Дивногорца, близ Антиохии. Об этом великом мелькитском враче мы неоднократно будем вспоминать в последующих разделах и главах книги[380]380
Подробнее о Юханне ибн Бутлане см. Schacht J., Meyerhof М. The medico-philosophical controversy between Ibn Butlan of Baghdad and Ibn Ridwan of Cairo: a contribution to the history of Greek learning among the Arabs. – Cairo 1937.
[Закрыть].
Примечательно, что некоторые мелькиты сочетали лекарское искусство со светским или церковным служением. Так, Ибрахим ибн Юханна, в «Житии Христофора, Патриарха Антиохийского» приводит историю о том, как Патриарх запретил в священнослужении одного клирика, бывшего по совместительству придворным врачом одного из эмиров династии Хамданидов; это, естественно, привело к столкновению между эмиром и Патриархом[381]381
Подробнее см. Zayat H. Vie du patriarche melkite d'Antioche Christophore… – P. 30–32; Ибрагим ибн Юханна. Житие Антиохийского Патриарха Христофора… – С. 36–37.
[Закрыть]. Прославленным врачом был не только Патриарх-хронист Евтихий II Александрийский, но и один из его предшественников на кафедре – Патриарх Политиан (занимавший патриарший престол Александрии ок. 787–801 гг.). Сам Евтихий описывает Патриарха Политиана как «самого искусного из всех врачей египетских» и оставляет описание его путешествия в Багдад для исцеления возлюбленной халифа Харун ар-Рашида. Причем после успешного лечения благодарный халиф вознаградил мелькитского Патриарха Александрии не только большой суммой денег, но и передачей ряда церквей, раннее перешедших к коптам-миафизитам[382]382
Подробнее см. Медников H.A. Указ. соч. – С. 278–279.
[Закрыть]. К истории мелькитских врачей в городах и придворных кругах Леванта нам еще не раз предстоит вернуться в ходе нашего исследования.
