Текст книги "Страсти по Фоме. Книга 1"

Автор книги: Сергей Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 37 страниц)

Фомин пил вместе со всеми, пытаясь понять, что появилось раньше: истина или русский человек? Получалось – вместе. И смотрят они друг на друга. И не видят… но никак нельзя им порознь!..

5. Замок

Разбудила его Ирина. Звонил телефон.

– Звонит уже полчаса, – сообщила она ему недовольно.

– Я же его отключил!

– А я включила, – пожала плечами Ирина, и Фомин сразу почувствовал голову и тяжело гудящий камень в ней.

– Три часа, – заметила Ирина, посмотрев на часы. – И кому это?..

Телефон звонил беспрерывно. Фомин схватил трубку, подозревая, что это кто-то с банкета и намереваясь поставить наглеца на место грозным «аль-лё!»

– Я же просил связаться со мной… – услышал он совсем из другого мира.

«Милый Док, как ты не вовремя, если б ты только знал!» Фомин застонал от одной только мысли, что кроме водки и истины, есть еще и Ассоциация, и вот она-то совсем сейчас не похожа на истину, от которой получаешь наслаждение. Он малодушно мечтал о том, чтобы Доктор провалился куда-нибудь, исчез, растворился, как это бывает во сне.

– Боюсь, что нам все-таки необходимо увидеться, – сказал Доктор, услышав его стон. – Несмотря…

– Боюсь, что мне надо поспать! – рявкнул Фомин. – Я только что лег!

– Я поэтому и звоню. Тебя иначе просто не застать, протуберанец. Мы теряем время.

– Миленькое «мы». Я никому ничего не должен, насколько я помню. Я на отдыхе!

– Это тебе кажется. Ты сейчас должен уже всем, только об этом еще не все знают!

– Вот как узнают, пусть звонят, а сейчас отвали: я часу не спал!

– Ты все равно не уснешь, зачем дурака валяешь?

– Это мы еще посмотрим! – сказал Фомин, выдергивая шнур телефона.

Он действительно заснул, несмотря на немой вопрос Ирины, который она изо всех сил излучала вместе с завитком дыма сигареты. Иногда он сам поражался невозмутимой функциональности своего организма, а уж как поражалась Ирина!.. Сейчас она в очередной раз воочию наблюдала как незамедлительно, во исполнение своей угрозы, «отъехал» Фомин. Он уже сладко спал. Три минуты. Потом вскочил, словно увидел страшный сон. Доктор же может приехать сюда, телефон он уже знает!..

– Вставай, мы едем к тебе! – сказал он Ирине, которая не успела еще выкурить сигарету.

– Зачем? – несказанно удивилась она. – Разве нельзя подождать утра?

– Нельзя! Если, конечно, ты хочешь, чтобы выходные мы провели вместе.

Оделся он быстро, по-солдатски. Ирина удивленно таращилась на него.

– Да что случилось-то?

– Тебе мало этого звонка? Сейчас сюда еще ломиться будут… Да нет, ничего страшного, но встречи с этим занудным типом лучше избежать. Одевайся, я вызову машину.

Ирина ушла одеваться в ванную, закутавшись в простыню, чего при красоте своей телесной никогда раньше не делала. Обиделась. «Да с таким телом надо просто жить, ни о чем не думая! Думать буду я, идиот!»

Он открыл окно, машина уже стояла у подъезда, тепло урча. Фомин окинул взглядом квартиру: интересно, надолго он ее покидает? хотелось думать, что нет, – и вывел Ирину в гулкую темноту подъезда.

– Когда будет свет в этом подъезде? – спросила она, спускаясь по темной лестнице, пока он запирал дверь. – Ты бы хоть лампочки вкручивал, ноги сломаешь!

– Тогда бы я только и вкручивал, – хмыкнул Фомин, вспомнив безнадежные попытки сохранить свет в подъезде. – Подожди меня…

Но Ирина дулась и настырно чиркала шпильками по ступеням в кромешной тьме, потом вскрикнула. Фомин бросился со всех ног вниз. У окна, между лестничными маршами, стоял человек.

– Далеко? – спросил он.

Далеко, Доктор, ох далеко!

– Быстро ты!

– Извините, что напугал, – обратился Доктор к Ирине. – Но этот человек должен мне некоторое время.

– Должен?.. Чего ты должен? – не поняла Ирина, поворачиваясь к Фомину.

– Некоторое время, – пояснил Фомин. – Это они так изъясняются, садисты. Я же считаю… вернее, я так не считаю. Ну что, не спится, мистер Бэ?

Доктор покачал головой.

– Поверь, это в твоих интересах.

– Даже не начинай! – отмахнулся Фомин. – Мои интересы!.. Кто о них спрашивает, о моих интересах?

Он уже понял, по виду полуночного гостя, что наступает конец его несчастной земной жизни со всеми ее развеселостями и лучшими во Вселенной женщинами, но никак не хотел с этим мириться. Повернулся к Ирине.

– Встречи, как видишь, избежать не удалось, впрочем, тебе это знакомо, все пекутся о моих интересах. Поднимайся обратно и… ложись спать, я скоро вернусь.

Ирина опять надула губки, но все-таки спросила:

– С тобой точно будет все в порядке?

Фомин покивал головой.

– Если нет, захлопнешь дверь. Хотя я все равно вернусь, поняла?

– Я буду ждать, – уверила Ирина, причем больше незнакомца, чем его.

– Ни о чем не думай, живи, как жила, – пробормотал он ей вслед.

Как он ей завидовал! С появлением Доктора вся его жизнь летела к черту. Впрочем, возможно он преувеличивал…

Это он стал называть его Доктором за академичность и занудность. Фомин еще долго пытался победить его в поединках, но безрезультатно, что собственно и инкриминировалось им впоследствии. Они с Доктором словно играли в одну бесконечную игру без начала и конца. Игру зрелищную, посмотреть на них съезжались со всей Ассоциации, но вредную, по мнению наставников – дурной пример ученикам! Из их поединков родился тотализатор – корыстное детище родины Фомина – на девственной в этом отношении почве метрополии. Играли на старинное оружие – единственную страсть Доктора, но и Фомин любил убийственные побрякушки. Так он выиграл своего «Ирокеза» – говорили, что этим мечом владел когда-то кто-то из высших иерархов Ассоциации. Их развели, но после получения Магистерских степеней, они снова встретились. Самостоятельной работы им не давали, и они рискнули без санкции восстанавливать разрывы пространственно-временного континуума, дыры то есть. В результате Фомин оказался здесь, на Земле. А вот почему оказался здесь Доктор, предстояло еще выяснить.

Они спустились в небольшой, круглосуточно работающий ресторанчик в подвале, рядом с домом Фомина, где сам он почти не бывал. Единственный его зал, стилизованный то ли под палубу, то ли под трюм пиратской шхуны, был забит до отказа и венчался транспарантом над маленькой эстрадой: «все на выборы! голосуй или проиграешь!» – который забыли снять. Зал был оккупирован братвой, которым подогнали еще и девчонок с округи и все мероприятие называлось «подари бандиту ночь или проиграешь».

– Пойдем дальше?

– Ну, нет! Я никуда отходить от дома не намерен!

– От дома или от дамы?

– Э, Доктор, с каких это пор ты стал различать эти понятия? Эта женщина – единственное, что меня держит на плаву… – Фомин хотел еще что-то добавить, но передумал. – Словом, я никуда не пойду!

– Ну, тогда давай просить место.

– Проси! – дернул плечом Фомин.

Просить место, это значит обращаться напрямую к некоей сущности – хозяину места, с просьбой устроиться на его территории. В просьбе может быть и отказано в силу каких-нибудь обстоятельств. Обычные люди тратят безумное количество времени чтобы получить что-нибудь: место, деньги, квартиру, – а такой ассоцианец, как Доктор, подойдет, «посмотрит» и сразу скажет, будет что-то или нет.

Фомин занимал промежуточное положение между обычными людьми и такими, как Доктор, в силу своего пофигизма: ходить и просить было жалко времени, а обращаться «наверх», к местным иерархам, не было ни желания, ни привычки, зато была лень. К тому же среди этих милых тварей преобладали создания со сложным характером и судьбой, испорченными мелким чином и удаленностью от столицы Ассоциации. Как правило, это были капризные и тщеславные существа, подчиняющиеся только курьерам от высших иерархий или самим иерархам. У Фомина на Спирали появилось ощущение, что его последовательно «отключали» от подобных инстанций, сначала от самых верхних, а потом и от нижних – «каскадное отключение», мрачно шутил он сам с собой. Теперь он с угрюмым умилением уставился на Доктора. Доктор «колдовал».

– Мест нет, молодые люди!.. – Подошедший метр усиленно изображал на усталом лице сожаление: ночь, как девка измяла его благородно пропитую физиономию.

– Щас будут! – успокоил его Фомин, твердо веря в астральный мачизм Доктора. Доктор, странно улыбаясь, смотрел куда-то поверх головы мэтра.

Лысый мэтр обеспокоено оглядел их: не хватало только сумасшедших поутру!

– Ребята, я вас прошу, только не надо никаких скандалов! – очень устало и от этого угрожающе попросил он. – Здесь солидное заведение, приличные люди…

Говоря это, он взглядом искал кого-то, видимо, вышибалу, но взгляд его натыкался только на приличных людей, каждый из которых мог совершенно спокойно заменить двух вышибал.

– Нам всего-то нужен столик на двоих. И у меня такое обманчивое впечатление, что сейчас он будет, – стал успокаивать его Фомин. – Подождите минуточку.

– Я должен ждать?! – удивился мэтр такой наглости.

– Да, – подтвердил Док, и улыбнулся мэтру, показывая взглядом, куда надо смотреть. Тот обернулся, следуя за взглядом Доктора – из-за столика в углу зала, именно двухместного («Каков Док!» – любовался Фомин) поднималась парочка крепких ребят.

– Ну, вот видите, я был уверен, что в таком солидном заведении умеют принимать приличных людей! – сказал Доктор.

– С чего вы взяли, что они уходят? – неприязненно поинтересовался мэтр.

– А действительно, Доктор, с чего мы это взяли?! – спросил и Фомин у Доктора, и стал заботливо снимать с него ворсинки. – Может, они только освежиться?..

Доктор усмехнулся, а мэтр все с большим беспокойством смотрел на странную парочку.

– А че мы думаем-то?.. Давайте у них и спросим! – предложил Фомин задорно. – Вернее, вы! – он указал на мэтра и добавил:

– Я, например, зуб даю, что ребята пошли на вынос. За базар отвечаю!.. А вы?

– А я отвечаю за ресторан! – веско ответил мэтр, провожая взглядом молодцов.

Те прошли мимо них к выходу, как сомнамбулы, на их столе недвусмысленно лежали деньги, придавленные пепельницей. Мэтр пару секунд стоял в осмыслении.

– Сейчас вас пригласят, – ухмыльнулся он наконец на невинный вопрос всей сияющей рожи Фомина.

Мэтр бы эту рожу – подносом из-под мороженных кур, с таким удовольствием и размахом!..

– Никто никого не пугал. Просто есть работа, причем недоделанная.

– Какое совпадение, и у меня есть! – обрадовался Фомин и щелкнул пальцами бармену. – Мы оба при работе, за это надо выпить! Только зачем было меня будить? Я только лег, выпил. Пришел бы утром, как человек, прости…

Фомин глумливо улыбнулся Доктору: мол, знаю я вас, оборотней! Он уже выпил две порции коньяка, одну прямо у стойки бара, как только они вошли в зал, другую – за столом, и теперь радовался жизни, ожидая третью и подмигивая всем проституткам сразу.

– Надеюсь, на этот раз это не специализированные контейнеры для моей спермы? – спросил он у Доктора. – Посмотри, как специалист…

– Ты доподмигиваешься, – сказал Доктор. – Против калашникова, здесь на Земле, нет приема. А их тут целых два, как раз для нас…

– А ты знаешь, я здесь чего только не пытался делать, – сообщил Фомин, – даже машины останавливаю. Ничего не помогает, все равно живу! Один раз на охрану какого-то то ли премьера, то ли губера нарвался случайно, они уже все на меня набросились, кряхтят, изображают преданность и свою профпригодность. Так что ты думаешь, что-то как шандарахнуло то ли фугас, то ли голова, и я оказался у себя дома!..

Фомин довольно хохотнул.

– В газетах потом о покушении неделю звонили, даже фотографию мою поместили, мол, разыскивается! Но кроме меня никто не узнавал меня в том красивом парне. Так забавно!.. Я специально полдня ходил с развернутой газетой на груди, и просительно заглядывал людям в глаза: сдайте! – ничего, кроме ненависти, страха и тоски…

– Так что не дает мне погибнуть Ассоциация, хранит свой фонд, зря что ли воспитывали! Но теперь я знаю, как скрываться от властей: надо бродить по Кремлю или Белому дому и волочить за собой гранатомет, тогда точно никто внимания не обратит. Басаев, кстати, так и собирался сделать…

– Хотел бы я посмотреть на тебя, когда эти ребята оголят свои автоматы! – усмехнулся Доктор.

– В чем дело, Док? Я тебя не узнаю, ты какой-то не такой. Заботливый…

– Это я тебя не узнаю, несешь какую-то чушь, причем безостановочно… А дело в следующем, последнее время я болтался в новых Реальностях…

– Большая новость! – фыркнул Фомин, принимая от бармена новую порцию. – Док, ну в самом деле – утро, я едва на стуле держусь!

– А я не об этом, – спокойно сказал Доктор. – Я о нашей дыре…

– Что ты имеешь в виду?

Фомин расслаблено попивал коньяк, голова же его бешено заработала. Значит, дырочка им все-таки аукнулась. Неужели спустя столько времени… впрочем, времени для нее не существует, а значит… он с ясным непониманием посмотрел на Доктора: что?

– А то, что мы наследили и сами замазаны, Фома, – вздохнул Доктор. – И не строй из себя девочку.

– Там следы не читаются уж лет двести!

– Правильно! А замки пока еще читаются.

Точно! Они бросили свои замки, из-за неожиданно начавшейся трансформации. Вернее, даже не вспомнили о них, когда начался медленный взрыв, во всяком случае, он. Выходит, и Доктор, мистер, так сказать, безупречность? Хороши дела!.. И что значит «пока еще»?

– И что? – спросил он; ему все меньше и меньше нравилось то, что говорил Доктор. Черт возьми, жил не тужил! Пусть и в ссылке. – И что же тебя волнует, милый друг, поведай? Или ты будешь до обеда меня присказками кормить?!

– Волнует меня то, что она рано или поздно настигнет нас обоих, благодаря замкам.

«Да, замки, как код, как меченный атом, они неизбежно выведут дыру на нас», – подумал Фомин обречено, хотя это сразу пришло и ему в голову. Но наше смутное предположение, подтвержденное кем-то еще, приобретает убийственную силу неопровержимого доказательства.

– … в Открытом мире я уже несколько раз попадал на нее и только чудом уходил, – продолжал тем временем Доктор, пока Фомин лихорадочно искал и не находил варианты выходов.

– И что ты предлагаешь?

На самом деле он, конечно, знал, что предложит Доктор и теперь с унылым упорством подростка, не желающего признавать обстоятельства, просто оттягивал время, когда нужно будет начинать что-то делать, шевелиться, исправлять. Господи, неужели все сначала?..

– Нужно ее нейтрализовать.

– Да, я помню! Я как раз ее в тот момент и нейтрализовал, как ты изволишь выражаться!.. Хватит, наигрался! Я после этого свои… мягко говоря, детали искал по всей галактике! И ты хочешь, чтобы я повторил это? А если в следующий раз я их вообще не найду?

– Ты как-то странно устроен. О своих причиндалах думаешь прежде, чем о голове!

– Нормально устроен! – успокоил его Фомин. – Как все дети Земли! Это у нас голова.

– Так вот в чем смысл вашего выражения: яйцеголовый! Я раньше никак не мог понять.

– Да, мы такие! – кивнул Фома с достоинством. – Есть еще правда тупоголовые, бритоголовые и пустоголовые, но это новая интеллигенция, они не в счет!

– Ну ладно, не суть, а суть в том, что она и тебя рано или поздно достанет.

– Да не трогает она меня здесь! Вот уж почти полгода… слушай! – предложил Фомин внезапно. – Перебирайся-ка ты сюда, здесь мы ее миленькую и подождем! Да она сюда и не сунется! Повеселимся!..

Он залпом допил коньяк.

– Все, Док, это последняя, больше не могу, надо спать!.. Ну что, остаешься?

Доктор с сомнением покачал головой, хотя предложение, на взгляд Фомина, было разумным, в таком плотном и плоском пространстве, как здесь, даже дыра не может перемещаться, как обычно на «сверхзвуковой», и у них всегда будет запас времени, небольшой, но достаточный, чтобы уйти. Но планы Доктора, видимо, были совсем другими

– Ну, не сюда, так в другую плотную реальность, – предложил Фомин. – Хотя не понимаю, чем тебе здесь не нравится?

– Мне здесь неуютно, тесно и тяжело.

– Вот все вы там, в Ассоциации, нелюди! Ни одного приличного человека, да просто человека! Ни выпить, ни поговорить! Разве вы можете понять людей? – Фомин драматически схватился за голову. – И как я с вами связался?

Доктор с удивлением смотрел на него, Фомин как-то очень быстро стал пьян, буян и не воздержан в словах.

– Чтобы ее нейтрализовать, нам надо быть вместе, – сказал Доктор.

– Ну вот и будем!

– Во-вторых, у меня кое-какие обязательства перед Ассоциацией, которые я могу выполнить только в Открытом мире, помимо штатной работы. Меня-то никто не ссылал.

Фомин обречено кивал головой: ну все, пошла писать губерния…

– А в-третьих, выйдя в Открытый мир, мы сделаем это быстрее, и ты сможешь снова вернуться сюда, чтобы жить и аргументировать все своим членом… Никак не могу привыкнуть, что вы, называя все части тела членами, говоря член, всегда имеете в виду не руку или ногу, а только одно, точнее, только одну часть тела…

Фомин с недоумением разглядывал Доктора.

– Да-да! – улыбнулся тот. – В Ассоциации известно о твоих похождениях. Тебе же лучше, будешь жить здесь спокойно, зная, что не надо ежеминутно ждать опасности.

– Ох и умница ты, Док!.. – Фомин широко раскинул руки и потянулся, потом заглянул в бокал, убедился, что там ничего нет, и тяжело вздохнул.

– Да она в открытом мире нас накроет – мы и ахнуть не успеем! Нет, Док, вот тут ты меня не лечи, ты как хочешь, а я остаюсь. Никуда я с тобой не пойду! У меня тут дел!.. – Он постарался голосом изобразить, что дел невпроворот.

– Какие у тебя тут дела?

– У меня столько дел! – гудел Фомин, но не мог вспомнить ни одного.

Доктор невозмутимо продолжал:

– Не хотел тебя пугать, но… Я обнаружил, там же, в зоне большой турбулентности, еще кое-что… твой замок выхода. Болтается бесхозный…

– Ну и что? – машинально сказал Фомин, хотя внутри у него словно щелкнул еще один замок. Замок выхода за Последнюю Черту это не замки нейтрализации, которые они побросали в панике, попади он в трансформацию, а это почти неизбежно в зоне высокой турбулентности, и… похороны будут, но тебя на них не останется.

– Что ты заладил, как попка: ну и что, ну и что!.. Ты прекрасно понимаешь, чем это тебе грозит!

– А ты уверен, что это мой замок?

– Что я твоих замков не знаю!

– Но этого не может быть! Я всегда убирал свои замки, что я – идиот?

Доктор молчал, покуривая сигарету и прихлебывая кофе.

– Не верю! – сказал Фомин упрямо.

– Посмотри…

И Доктор показал. Это был действительно его замок, свои закладки невозможно спутать ни с чем. Но этот замок, хотя и выносил его к Последней Черте и Вкушающим Причастность, к Говорящему Что-то не вел! Как он попал сюда? От «проклятия» иерархов сместились статусы его энергетических уровней и поднялся его ранний замок? Или кто-то скопировал?.. Но так знать его никто не мог. Ерунда какая-то! Он с отстраненной тоской смотрел на «райские» кущи Причастности, вкусить её сейчас он уже не мог.

Причащайтесь, ангелочки, причащайтесь! Я испил из этой чаши. Я люблю уже другую, я люблю эту грешную Землю, которую ее обитатели видят почему-то сферой, хотя она спираль. Я люблю их женщин с лоном, словно причащение, словно говорящим последнюю истину. С лоном, «говорящим что-то». Он кисло усмехнулся: меня неизбежно закручивает в одну сторону. Ч-черт, как же так?!

Уютная обстановка ресторанчика – под корабельный трюм со снастями и переборками, похабные блатные песни о страданьях «Клавы из Полтавы» и «мудилы из Нижнего Тагила» и аккуратно подстриженные ребята вокруг стали вдруг для Фомина такими близкими, такими родными. Даже дурацкий плакат недавних выборов показался романтичным парусом: на абордаж или проиграешь! – а уж девчонки, размалеванные скромницы и девственницы-невольницы, показались ему райскими птицами на мачтах этого корабля, сиренами. Какие песни щебетали они в разорванные и расплющенные уши мускулистым парням! Фомин их все-все слышал. Неужели придется уходить отсюда? Здесь хоть убьют, так понятно – случайность: из-за денег, из-за квартиры, из-за высокого кресла… да просто так! И в газетах напишут: «найден еще один труп, рыжий, холост, допрыгался…» А там? Там газет нет, там идет война, «война без особых причин», вспомнил он здешнего оракула андеграунда, просто в силу того… а чего, кстати?

– Слушай, а ты не помнишь, из-за чего мы воюем?

– Они захватили наши территории, – пожал плечами Доктор.

– Вот гады! – восхитился Фомин, и с горя заказал еще коньяку.

– Ты много пьешь, – заметил Доктор.

– Это ж коньячок, Док! Если бы не он, я бы уже мордой вон в тех девочках спал! Он мне опускает центр тяжести…

Фомин выпил залпом очередные пятьдесят граммов и посмотрел на Доктора.

– Ну и черт с ним, с замком! – сказал он вдруг.

– Да ты что, с ума сошел! Что с тобой происходит? Я тебя не узнаю, словно подменили. Ты что не понимаешь, что лучше бегать за дырами, чем осесть пылью на унитазе Вечности?

– Как ты сказал? – ахнул Фомин, несмотря на крайнюю усталость. – Док, милый, уж не читаешь ли ты все эти «фэнтази», а?.. «Пыль на унитазе Вечности» Похоже на название их романов.

– Я тебя полдня прождал у Главпочтамта.

– Ё!.. Ну все понятно! Странно, что ты совсем не двинулся. И сколько же ты прочитал этой макулатуры?

– Все, – пожал плечами Доктор.

– И теперь с этими унитазами от вечности ты заявился ко мне, сантехник? Доктор Вантус!.. Ой, не могу!.. Но в унитазе-то мы все равно будем рано или поздно! – вспомнил Фомин, тяжело вздохнув. – Вот в чем вся дрянь!

Наверное, он говорил слишком громко, потому что с соседнего стола на него внимательно посмотрели два крепыша. Их одинаковые, маленькие головы «ершиком» одновременно повернулись в их сторону, потом обратно, словно кто-то покрутил оба крана у смесителя – горячий и холодный.

Доктор никак не отреагировал на эту тираду Фомина.

– Кажется, нас просят уйти, – сказал он, прислушавшись к чему-то, что было слышно лишь ему. – И побыстрее!

Фомин не успел спросить, кто это так обнаглел, что просит магистра Ассоциации уйти, как в подвальчик ввалились два молодца, сидевшие прежде за их столиком, причем, явно не в духе, судя по их первым репликам с вышибалой.

– В чем дело? – удивился Фомин, наблюдая, как к ним спешит лысый мэтр. – Ты же договорился с хозяином места?

– Он говорит, что это не его дело и место из-за нас он терять не хочет.

– Все боятся бандитов! – всплеснул руками Фомин. – Даже эти твари! Ну просто поветрие какое-то! Где я живу?.. Бандитская страна Россия – не только в мэрии, Думе и губерниях – теперь уже и на астрале братки!

А братки уже очень конкретно обратили внимание, что столик их занят и несмотря на успокаивающие пассы мэтра, грозили поранить ему лицо распальцовкой.

– Уходим, – сказал Док, меланхолично.

Он был прав как всегда, братков было не меньше дюжины, такое начнется! Фомин помахал мэтру рукой. Тот, сделав еще несколько округлых движений перед бандитами, завораживая, тут же возник перед столиком весь в поту. Вид у него был: я вас предупреждал, у меня спина мокрая!..

– Мэтр, – начал Фомин, кладя деньги на стол. – У нас образовалось срочное дело. Можно воспользоваться служебным выходом?

– У нас его нет! – почему-то обиделся мэтр.

– Жаль! – действительно пожалел Фомин, потому что братки уже направились к ним, а вся честная компания… впрочем, еще не вся, слава Богу, но кое-кто уже обратил внимание на этот небольшой «кипиш».

– Вы тут со столов кое-что на всякий случай уберите. Самое ценное, я имею в виду, – посоветовал Фомин еще.

– Пошли, пошли уже! – поторопил его Доктор, в то время как мэтр с ненавистью играл желваками.

– Реликвии там… святыни кабака, хоругви… в надежное место, – пояснил ему Фомин, вставая и плетясь за Доктором…

Доктора, как всегда не тронули. Он прошел мимо братков, словно призрак, они и глазом не повели. И как он это делает, страдал Фомин, почему все время цепляются только ко нему?.. «Я нейтральный, я нейтральный» – начал бормотать он на манер: я не ёжик!.. Как бы не так! Один из бандюганов ткнул Фомина пальцем в плечо.

– Ты почему со стола не убрал? Я, что ли, твои лимоны жрать буду?

– Так не дали! – с жаром возразил Фомин, нежно отодвигаясь от пальца. – Так спешат вас встретить! Все тряпки поотнимали.

– Фома! Ты идешь что ли?.. – Доктор стоял метрах в трех у перегородки. Место удобное, и за спиной никого, кроме вышибалы.

– Эт ты, что ль, Фома-то?.. – Палец угрожающе уставился в Фому, не в грудь даже, а куда-то унизительно в печенку. – Ты это… с тобой разговаривают, не надо никуда идти!

– Так это… – невольно переняв его манеру, ответил Фомин. – Я это… просто уссусь сейчас! Может, до туалета-то можно? Эт вить… сам знаешь!

Фомин даже характерно передернул плечами, как будто едва держится.

– О, правильно! И нам с Витьком туда же! Правда, Витек? Пошли, Фома!..

Фомин был обнят и плотно отведен в туалет.

– Ты у дверей? – успел он бросить невинно полу-вопрос полу-утверждение Доктору, который (гад такой, как невидимка!) курил себе и разговаривал с вышибалой.

Как только дверь в туалет закрылась, Доктор, все так же мило беседуя о преимуществах любого банкомата перед каратэ, перекрыл охраннику дверь: кто знает, как он себя поведет. Через минуту дверь туалета снова открылась и появился Фомин.

– Вы какие курите? – спросил он у кого-то в туалете, потом повернулся к Доку. – А у тебя какие?

– Все те же!

– О, ребята их и хотят! Сейчас принесу! – крикнул он в туалет и закрыл дверь.

– Такие пацаны реальные – наколки, речь, манеры! – с восторгом рассказывал он охраннику, выходя из ресторана.

– Я ничего не видел! – сразу предупредил тот, моментально распознав в этих двоих большую опасность.

– Хотя бы минуту не выпускайте никого, – попросил Доктор услужливого вышибалу, и улыбнулся нехорошо. – Если что…

– Ты их не покалечил? – спросил Доктор за дверьми. – А то мэтр нас запомнил!

– Не, я им в точку отмены меридианов. Они так удивились! Потом заплакали и стали просить друг у друга прощения…

Парни действительно сначала сильно удивились нежности его ударов, будто щекотке, и не могли понять, почему же они ничего не могут сделать с этим лохом и как-то тошнотворно плывут по стенке; а потом вдруг увидели совершенно иной мир – страшный, где наказание это прощение, и его ангел – вот он, перед ними!.. Их бессмысленно воинственные физиономии скуксились по-детски и они, будто повинуясь невидимому знаку, бросились в объятья друг другу и стали просить прощения, за то что крысятничали друг у друга. Они рыдали друг на друге и просили замочить себя наглухо, и их слезы, сливаясь, были больше иорданской сливы. Когда же они стали каяться, что обманывают братву и имеют лавэ на стороне, Фомин не выдержал и вышел.

– Ссучились! – сказал он Доктору. – В общак не додают!.. Уже о ментовке думают, пишут совместное коммюнике против оргпреступности… Нигде правды нет! – вздохнул он. – Даже у бандюков!

– А ты без фокусов не можешь? Ты же следы оставляешь, сам же потом напорешься и будешь удивляться!

– А я уже удивлен – утро, а я еще живой! А ведь могли замочить и следов не оставить, тебе на радость, – усмехнулся Фомин. – Куда ты теперь?

– А куда еще под утро? – удивился Доктор. – К тебе!

– Вот еще, там Ирина!

– Да ушла твоя Ирина давно!

– С чего ты взял?

– Кажется…

Фомин подозрительно посмотрел на Доктора, тот невинно улыбался, оборотень, а потом мечтательно произнес:

– Если бы я был женщиной, я бы от тебя давно ушел…

– Вот и иди!

– Ну хорошо, кофе-то ты мне можешь позволить выпить или и в этом откажешь?