Текст книги "Страсти по Фоме. Книга 1"

Автор книги: Сергей Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

Снова ни одного движения в зале.

– Покажите нам, что вы имеете в виду, – попросили его.

На голограмме появились темпоральные характеристики изменений. Здесь уже было семь цветов, но два из них представляли собой оттенки основных и поэтому расшифровывались как вариации. Лоро в надежде ловил хоть какой-нибудь знак, указывающий на повышенное внимание членов Совета. Ноль.

– Что-нибудь еще? У вас есть, что добавить к сказанному?

Лоро стоял опустошенный. Еще? Им этого мало?.. Больше сказать ему было нечего. Сказать хотя бы с небольшой долей уверенности. Потому что он-то знал, кто это и что этот кто-то один. Ему хотелось кричать об этом: что вы сидите, тупицы, ведь все давно уже ясно, его надо доставлять в метрополию и сажать на Стул! Там его место! Он преступник, он опасен! Я давно предупреждал!.. Но в то же время он понимал, сказать это, значит подписать себе приговор, если рыжий выйдет сухим из воды. Выходить с этим на Совет неразумно, тем более после такого приема и прежней оплошности с Кальвином. У него нет доказательств. Пусть сами догадаются, только бы не опоздали, пердуны! С этим рыжим ухо востро!..

– Все. Мне показалось, что это довольно странно, – пробормотал он.

– Почему?

– Такое расхождение…

– Вы считаете, что разницы быть не должно?

– Да.

– Почему?

– Не знаю.

– Скажите, Ларкин, – спросил еще кто-то из сиятельных. – Что вы имели в виду, говоря о временной последовательности, что она, вопреки ожиданию, не позволяет сузить поиск?.. И вопреки чьему ожиданию?.. Вашему?..

Лоро пожал плечами.

– Мне казалось, что нарушителей не должно быть много.

– То есть, один?

– Ну-у… да, – помедлив, ответил Лоро. – Это было бы логично.

– И может быть вы знаете, кто?

– Н-нет!.. – Он вовремя остановился; нет, они его не поймают!

Панорамное окно вдруг погасло, и Лоро вообще перестал видеть Совет.

– Спасибо, Ларкин! Если понадобится, вас позовут…

Слова эти горько звучали в голове у Лоро, пока он возвращался к себе на пульт системы. Они что-то знают! И то, что он сказал, не было для них новостью, с досадой думал он. Вернувшись на свое место, он опять с удивлением обнаружил сбой в восприятии времени. Ему казалось, что он пробыл в Совете довольно долго, а время на табло системы говорило совсем другое, что он почти не отлучался. Ёмкость общения? Или все-таки пазухи во времени?..

Светлейший сидел молча, прокручивая на голографе отчет, приготовленный Ларкиным и ждал, пока кто-нибудь выскажется. Пауза затянулась. Он внимательно посмотрел на каждого из шестерых присутствующих членов Совета: Фрилл, Зетро, Ави, Кальвин, Листр, Геро.

– Что скажете, сиятельные? – усмехнулся он. – Не ожидали, поди?

– Это невозможно! – угрюмо заметил Зетро.

– Есть еще какие-нибудь мнения? – перевел свой взгляд Светлейший на остальных.

Сиятельные молчали.

– Это невозможно! – снова сказал Зетро. – Еще по характеру выходов можно понять многовариантность, как переход в другое качество, то есть, попросту говоря, выходящий набирается опыта и оттачивает технику. Но временной разброс! Он же показывает разные эпохи! Это невозможно!

– Ну почему же? – меланхолично заметил Ави. – Другая эпоха, другой индивидуум. Разве этого не может быть?

– Может, конечно, может, дорогой Ави!.. – Зетро вскочил со своего места. – Но только ты не заметил, что эпох как минимум пять, а индивидов – максимум трое?

– Ну, вот кто-то из них и набрал опыт на лишнюю эпоху!

Ави нисколько не повысил голос, в отличие от Зетро и продолжал, лениво развалясь, листать на экране графики и диаграммы Ларкина. Листр и Геро о чем-то тихо переговаривались, почти не меняя позы. Кальвин внимал Зетро.

– Эпоху, Ави, эпоху! – поднял палец вверх Зетро. – Ну, нельзя же так! Мы говорим о реальных вещах или обсуждаем сказки об Иване-дураке, который ничего не помнит, но доставляет массу хлопот?

– Хорошо! – поднял руку Фрилл. – Кажется, все согласны, что по характеру выходов это может быть одно лицо, меняющее алгоритм перехода, так?..

Он дождался более и менее внятного ответа от всех.

– Значит, вопрос состоит только в одном, может ли кто-либо делать это в разные эпохи, одно это лицо или несколько?

– Нет, не может! – снова сказал Зетро.

– Зетро считает, что нет. Кто считает иначе? – продолжал Фрилл.

– Я считаю, что все возможно в этих Мирах, – высказался Ави.

– Это не диспут и не конференция о новых возможностях, нам надо принимать решение! – жестко напомнил Светлейший. – Скоро загудит Синклит и потребует меры.

– Да, это представляется мне возможным, – повторил Ави, кивнув в сторону Светлейшего: прошу простить…

– Не уверен, что это возможно, – подал свой голос Листр. – Пожалуй, нет.

Кальвин присоединился к нему, Геро – к Ави.

– Значит, мы так ничего и не решили. Это может быть и один человек и несколько, и даже в разные эпохи, – сказал Светлейший и встал. – Если это возможно, то почему? Если невозможно, тоже почему? Неужели ни у кого нет аргументов? Мне кажется, Ларкин хотел что-то сказать, но наш академизм, а может быть и снобизм… – Он бросил взгляд на Совет. – Не позволили ему это сделать. Было бы неплохо услышать его мнение, если оно, конечно, аргументировано.

– У нас не были зарегистрированы несанкционированные выходы до последнего времени, – уже спокойнее сказал Зетро. – В какую бы эпоху это ни произошло это ЧП и оно обязательно фиксируется! Это сбой!

– А последний выход? – спросил Ави. – Он произошел когда наш подопечный был уже на Спирали. Это при закрытом, заблокированном даже, разрешении выхода! Я не могу объяснить временные различия и не могу допустить, что есть еще кто-то в Ассоциации, способный на это, сейчас, во всяком случае! Очень вероятно, что это проявления Дна.

– А что говорит наблюдатель, как себя ведет ссыльный? – спросил Фрилл.

– Вел. Теперь он уже не ссыльный, а беглый. Сильные головные боли, смертельные для человека, видимо, из-за блока. Социальный статус, который был восстановлен, разрушается, накапливается большое напряжение, возможен срыв. Наш человек, когда он возвращался, как всегда неожиданно и для себя и для нас, его пользовал. Информация, получаемая им, расшифровывается, но и так видно, что она уникальна…

Кальвин показал голограмму.

– Невероятная плотность записи. Алгоритм записи неизвестен. Сложность расшифровки очень высока, близка к нулю.

– Похоже на Канон, – пробормотал Ави.

Все посмотрели на Светлейшего. Тот хлопнул руками по подлокотникам кресла.

– Значит, доставка?.. Каппа?..

Трапп никак не мог ожидать такой реакции. Верховный был взбешен настолько, что побелел, казалось, не только он, но и воздух, ставший морозным облаком и сухо трещавший в огромном зале резиденции Милорда. Верховный цедил слова сквозь змеящиеся белые губы с такой яростью и сами слова эти были такие, что Траппа качало, как от сильного ветра, он не замечал даже шипящих и мяукающих котов, тершихся о его ноги.

Сейчас он чувствовал себя не соратником Князя по Большому Кругу, а сопливым мальчишкой, нашкодившим по недомыслию. Смысл высказываний Верховного сводился к тому, что простое, в сущности, задание: вытащить со Спирали сайтера и доставить сюда, в Томбр, – было провалено уже в пятый раз. В пятый раз куклы Траппа возвращались ни с чем, только с вытаращенными от старания глазами и перерезанными связями логического изложения информации. А ведь носитель нужной информации был у них в руках, Трапп это точно знал, куклы с ним связывались! Чертовы тряпки!

– Вы у меня сами пойдете на Спираль, если ваши подопечные не справляются! – решил наконец Верховный.

Самое унизительное в этом было не то, что его, Траппа, вдруг посылают на Спираль и не то, что буквально смешали с грязью, не впервой, а то, что все это происходило в присутствии Военного иерарха, Троппо. Иерарх Разведки получает разгон в присутствии другого иерарха! И так у них не самые дружеские отношения…

И вот теперь придется лично руководить операцией, а это значит, что надо будет присутствовать на Спирали собственной персоной. Дожил!.. Там же невозможно находиться! Необыкновенная плотность и испепеляющая жара провинций Ассоциации были главной причиной того, что туда посылались технокопии, а не сами томбрианцы. Это был сущий ад! Трапп уже ощущал всем своим телом ломающее, сдавливающее и удушающее влияние поля Спирали, будто эти хвостатые твари облепили его с головы до ног. Худшего наказания невозможно было придумать, да еще в присутствии вояки. Но…

– Это ваша последняя попытка, Трапп! – предупредил Верховный, сверля его взглядом (что это был за взгляд, Траппа словно скрутило в каждом суставе!). – На ближайшем заседании Большого Круга мы заслушаем ваш доклад об успехе в этой операции либо приказ о вашей позорной отставке, с лишением всех чинов и привилегий! У меня все!

Не помогла даже ссылка на то, что операция сорвалась из-за вмешательства кого-то из Ассоциации и значит, еще более усложняется, раз там знают об этой охоте.

– А как бы вы хотели? Чтобы она не вмешивалась? Это же их сайтер! Неужели ваши люди этого не учли?..

Ваши люди – что может быть язвительнее в отношении его кукол и его самого?

– Будет хуже, Трапп, много хуже, если вдруг Ассоциация, благодаря вашей неловкой возне, вознамерится вернуть своего сайтера обратно в метрополию. Тогда берегитесь!..

Трапп даже закрыл глаза, чтобы никто не увидел, какой ужас мелькнул там.

– Теперь, надеюсь, вы будете все учитывать! Сами! – закончил Верховный, жестом показывая, что аудиенция закончена. – И молите всех ваших богов и покровителей!

И Трапп, осторожно переступая котов, отправился готовить операцию.

– Похоже, он так и не понял всю важность порученного ему задания, – задумчиво проговорил Верховный, когда Трапп вышел. – Только испугался и все…

Он нервически потирал огромный алмазный набалдашник короткого княжеского скипетра, символа верховной власти. Троппо с опаской наблюдал за манипуляциями Верховного со своим жезлом. Говорили, что гигантский алмаз таит в себе миллионы вольт и подобен молнии. Ходили даже слухи о том, что собственно Верховный Князь и есть тот самый легендарный Громовержец, погибель Ассоциации, мечущий в непокорных молнии, но только до поры скрывающийся под личиной Верховного.

Князь сам никогда не говорил на эту тему, но слухи про себя не опровергал, как и про скипетр, который, по тем же слухам, имел особенность самопроизвольно разряжаться в чьем-либо присутствии. Правда, Троппо не верил в эту самопроизвольность. Он верил в то, что он еще нужен Верховному, а значит ему нечего опасаться страшного жезла. Но все равно ощущение опасности никогда не покидало его вблизи Верховного и примиряло с этим только то, что страх испытывали все, кто общался с правителем.

– Я думаю, что теперь он справится с вашим заданием, ваше величество, – осторожно сказал Троппо.

– Надеюсь, – тяжело проговорил Верховный и его свинцовые глаза в упор посмотрели на военного министра. – Вся беда в том, что никто, кроме его кукол, не может долго находиться в плотных слоях Ассоциации. Даже я там задыхаюсь!..

Последние слова он проговорил с яростью. Повисла тишина, в которой слова его возвращались, из-за акустики, снова и снова, наполняясь зловещим смыслом для Троппо. Верховный молча прошелся несколько раз перед стоящим генералом, потом уселся на трон. Его резкое, угрюмое лицо украсилось усмешкой полных, плотоядных губ. Лицо удивительно гармонировало со всей обстановкой зала и его архитектурой – вытянутой вверх, стремительной, суровой, как и весь замок, венчающий неприступную скалу огромными высокими башнями с неприступными же стенами и узкими бойницами. Замок был словно высечен из того же камня, что и скала и являлся ее продолжением. Вечный живительный для аборигенов холод царил в высоких и мрачных помещениях резиденции. И только в одном помещении, покоях Милорда, непрерывно горел камин, украшавший зал, так же, как его плотоядные губы – суровое лицо.

Верховный любил смотреть на огонь, как на любимого врага, чего никак не могли понять его подданные, как простолюдины, так и соратники по Большому Кругу. Это же так вредно, да и просто опасно! От этого рассеивается жизненная энергия! И эта причуда Милорда наводила не меньший трепет на обитателей Томбра, чем его жезл. Страшный враг был окружен огромным ледяным надолбом и экранами, но все равно Троппо ощущал его жжение у себя на плече и щеке. Даже за такой преградой, даже в присутствии Верховного генерал не чувствовал себя в безопасности, боясь взглянуть на огонь камина и старался поворачиваться так, чтобы не сделать этого случайно. Громы Неба, упасите!..

– Боюсь, Горан прав, никто, даже в Большом Круге, не понимает, что значит для нас этот сайтер!..

Троппо надеялся, что не входит в число непонимающих, раз уж Верховный говорит об этом в его присутствии. Сам-то он прекрасно представлял, как может измениться ситуация в извечном противостоянии с Ассоциацией, заполучи они этого типа. Поэтому он позволил себе заметить:

– Во всяком случае, в военном отношении мы сможем выработать такую долгосрочную стратегию, какая и не снилась Ассоциации!

Верховный вздохнул и с сожалением посмотрел на бравого генерала.

– Что там война, это мелочи! Мы получим самое главное – идеологию! Более того, мы получим оправдание всем нашим действиям, не только военным. Мы сможем объяснить не только наши победы, но даже поражения, самые страшные из них! И не только объяснить, а представить их как величайшие победы! А это поднимет дух Томбра на невиданную высоту! Вот что это значит!..

Верховный опять потер свой скипетр и тот сухо заискрился под его сильной рукой.

– Мы изменим историю! Мы повернем эту девку вспять, если потребуется!.. Во всяком случае, мы будем знать, что произойдет! Вы понимаете это, Троппо?.. Не важно, в нашу пользу информация или нет, важно, что она у нас будет! Когда информация о событиях будет у нас раньше самих событий, мы сможем овладеть её силой, ее энергией! Тот, кто предупрежден, вооружен, а тот, кто владеет, непобедим, так гласит вечный закон Миров. Вы понимаете, что это такое, владеть энергией информации, Троппо?

– Вы можете овладеть энергией информации? – изумленно спросил Троппо.

Верховный поморщился. Грубый вояка не может быть деликатен, хорошо еще, что просто по глупости. Иначе Князь не простил бы такой бестактности…

– Для начала надо овладеть самой информацией, Троппо! – со змеиной улыбкой произнес он. – А я ни от кого не могу этого добиться!.. Может быть, вы уже объединитесь в своих усилиях? Отбросите свои местечковые интересы?! – неожиданно взорвался он.

Верховный нетерпеливо топнул ногой, еще и оттого, что эта мысль только сейчас пришла ему в голову и он досадовал на это: столько времени потеряно! Он безрассудно доверял оперативному таланту Траппа, а нужна только сила!.. Сколько можно об этом говорить? Сколько можно наталкиваться на этот главный, казалось бы, очевидный факт?.

Действительно, если верить данным Горана, трофей стоит и не того, во всяком случае, он стоит объединения усилий армии и разведки! Пусть солдаты Троппо и не могут находиться на Спирали, но и в непроявленном виде они, наверное, смогут использовать свое оружие. Это будет прекрасная поддержка Траппу, взвод снайперов на случай стычки с Ассоциацией.

– Ваше величество, я давно хотел предложить помощь, но боялся обидеть Траппа! – воскликнул генерал. – Я готов!..

– Мой честный Троппо, как ты можешь обидеть своей помощью?!

Верховный встал и с чувством пожал генералу руку. Не надо обижать генералитет, они воюют, как умеют. Других-то у него все равно нет. И пусть дела на границах сейчас не в самом лучшем состоянии, но бывали времена и похуже, гораздо хуже. А сейчас, благодаря все новым проходам, у них есть большие шансы.

Правда, откуда они эти проходы, вот вопрос? Не ловушка ли это? впрочем, не похоже, слишком безответственно. Дела должны пойти в гору. Каким бы ни был Трапп, но разведчик он от дьявола, он разузнает, что было причиной появившихся проходов в Ассоциацию. Именно это настраивало Верховного на оптимистический лад.

– Вы правы, генерал, когда мы получим этот сейф, этого горе-рыцаря, у вас будет такой выбор стратегий и тактик, что вас невозможно будет застать врасплох!..

– Вы правы, генерал, – повторил он после некоторого раздумья. – Идите, и да пребудет с вами Сила Священных Молний!

Генерал поклонился и вышел, а Верховный глубоко вздохнул. Каждому нужна своя погремушка! А кто успокоит и ободрит его? Горан?.. Слишком он слаб духом этот рифмоплет и книжник, слишком противоречива информация, которую звездочет выдает по капле, ни да, ни нет, а так – сам решай! Скажет, а сам в сторону, не дождешься совета. Только этот неведомый сайтер, сайтер-сейф, сайтер-будущее-в-прошлом успокоит его.

– Ларкин, передайте по Системе приказ о немедленной доставке Томаса в Унзор!

– Слушаюсь, ваше превосходительство! Только…

– Что только, Ларкин?

– Ведь данные еще окончательно не расшифрованы. Это он?.. Он один?

– Что за вопросы, Ларкин? – удивился Кальвин. – И потом, не вы ли сами торопились с продвижением этой информации? Я вас не понимаю!

– Да, конечно, простите, сэр! Конец смены, устал.

– Передайте, чтобы не церемонились, быстро доставили!

– Слушаюсь, ваше превосходительство!..

– Сенто, ты с командой должен немедленно доставить Томаса Андра сюда!

– Немедленно? К чему такая спешка в конце смены? Он, насколько мне известно, под колпаком на своей Спирали и ни о чем таком не помышляет. Давай в следующей?

– Приказ Кальвина. Давай обсудим?

– Ну что ты, Лоро, я просто спросил…

– Скажу откровенно, для шефа это геморрой, он просил не церемониться, если что…

– Да?.. Это как понимать?

– А вот от того, как ты поймешь, думаю и будет зависеть твоя карьера. Я продаю, за что купил. Мне кажется, нам еще долго работать с шефом вместе?

– Понял, Лоро!.. Послушай, а если окажется, что я неправильно истолковал приказ шефа? Ты меня прикроешь?..

– Сенто, реальность игра! Ты хочешь гарантию постоянного выигрыша? Стань мертвым, сходи в ничто или живи в Открытом мире!

– Ладно, Лоро, хоть и приказы у вас!

– Конец связи!..

Рушились стены, горел, казалось, сам воздух, страшным разрывом Фому отбросило куда-то в обломки того, что раньше было барной стойкой. Еще два взрыва подряд, словно вдогонку, и свет вокруг стал обжигающе белым, запахло разряженным воздухом и необычайная тишина наступила в его голове. Потом нестерпимая боль – тысячи раскаленных игл! – и он вырвался на захватывающее дух, скользящее под ним пространство. Несясь на огромной скорости, он почувствовал, что исчезает, словно хвост кометы, проваливаясь все дальше в светящуюся глубину. Миллионы слепящих световых точек неслись ему навстречу с огромной скоростью и он болезненно ощутил, что тоже стал множеством таких же лучей…

– Кальвин, срочно отмените приказ о применении крайних мер в отношении к Томасу

– Крайних мер? Каких крайних мер, Светлейший? Я не отдавал такого приказа! Просто о задержании без церемоний, но…

– Тогда тем более! Видно кто-то из ваших подчиненных переусердствовал в бесцеремонности! Доставка должна быть мягкой или никакой! Вы поняли, Кальвин?

– Ну что, господа сиятельные, кто будет докладывать? Хотя чего, собственно, докладывать? Мы его упустили!.. Упустили во второй раз! Кальвин, как могло такое случиться?.. Насколько я понимаю, там были лучшие?

– Светлейший, я сразу предлагал радикальное решение. Его все время спасает фатальное стечение обстоятельств! Но он от меня не уйдет!

– Кальвин, я помню ваше предложение нейтрализовать Томаса, но сейчас не об этом

– Наши медиаторы столкнулись с превосходящими силами Томбра, с ними был сам Трапп! И массированная поддержка снайперов извне, из гиперпространства.

– Мне хотелось бы посмотреть запись последнего столкновения, – сказал Светлейший. – Что говорит Система, данные готовы, Ави?

– В работе, скоро должны быть.

– Сразу же ко мне!..

– А что это за траектории?..

Светлейший посмотрел на Ави, тот, в свою очередь, на Кальвина, Кальвин пожал плечами, так как смотреть было больше не на кого, они были втроем. Он, как всегда, крайний, читалось на его круглом лице. Он не знал, что это за следы. До вопроса Светлейшего ему казалось, что они принадлежат либо своим, либо куклам Траппа. Теперь же, при более внимательном взгляде на голограмму, становилось понятно, что они не имеют никакого отношения ни к тем, ни к другим.

– Возможно, это Томас. А это… – Кальвин еще раз выразительно пожал плечами.

– Но Томас не мог прийти отсюда!. – Ави показал зону, откуда появилась траектория. – Это Открытая реальность. В момент столкновения он был на Спирали, вот его выход…

– Видно, что выход вынужденный, – заметил Светлейший. – Перед ним барьер блока, ему некуда было деваться, кроме как прыгнуть абы куда. Вопрос, как он это сделал?..

Он поочередно посмотрел на собеседников, никакой реакции.

– Но это-то что?.. – он снова показал на второй след. – У него совсем другая природа. Ави?

– У него природа ноумена, а не феномена. Посмотрите его траекторию, она как стержень пронизывает след Томаса и этот второй след.

– Что это, Кальвин, Ави?

– Возможно, это просто проявление Открытого мира, случайность, – сказал Ави. – Материализовавшаяся именно тогда, именно там…

– Но вот посмотрите и в первом случае, когда вам тоже фатально не повезло, Кальвин, тот же след, а за ним и другой, то есть и феноменальный, и ноуменальный, как любит подчеркивать Ави, вероятно, переобщавшись с трансценденталистами Спирали. Они здесь почти совсем не читаются, но, имея ясную картину второго столкновения с Томбром, это можно с уверенностью предположить, не так ли, господа сиятельные? Такая ли уж это случайность, Ави?

Действительно, на записи первого столкновения были те же самые следы и так же два из них были словно намотаны вокруг стержня другого, как спираль или пружина вокруг сердечника.

– Вот так он и уходит от нас! – заметил Кальвин.

– Но что это за след и кто этот второй? – снова спросил Светлейший.

– Меня интересует сама суть. Значит, есть принцип, действие которого мы не знаем? – спрашивал Зетро, когда эти же данные рассматривались на расширенном заседании Совета. – Он может прыгать туда-сюда, даже сам того не желая?.. Не зная даже, как здесь прозвучало?.. Но это же абсурд!

– Да!.. – Светлейший невольно усмехнулся, окинув взглядом притихших сиятельных. – Это абсурд, но тем не менее это так!.. Он уже не совсем принадлежит законам Ассоциации, во всяком случае, действие их на него непредсказуемо. И еще в действие вступает какая-то третья сила, хорошо, если она одна, господа сиятельные! За работу!..

Лоро уже в который раз смотрел на этот странный след, что прошивал один за другим траектории всех точек столкновения. Что же произошло?.. Вот рыжий, вот наши, вот Трапп со своими солдатами. Кстати, почему Трапп сам здесь? Что ни поворот, то новая загадка! На Спирали против Фомы достаточно трех кукол. Что-то мешает? Что?.. Судя по всему, это не первый и даже не второй раз. Почему же они не могли с ним справиться? Ведь это же проще простого! Чего они медлили? Ч-черт!..

Лоро вдруг понял, что так он может и проколоться в этой игре, задуманной им, как беспроигрышной. Ладно, не суетиться, еще ничего не произошло!.. Он в сотый раз стал прокручивать голограмму. Вот появляется это нечто, потом след неизвестного. Или наоборот? А потом нечто пронизывает рыжего, пронизывает неизвестного, потом… и Траппа с куклами… Ничего непонятно! А уходит один Фома! Почему?! А-а, этот неизвестный тоже, в том же направлении! Но позже. Но это только в первый раз, а во второй раз в другую сторону и опять с опозданием…

Черт рыжий, когда же я пойму, что с тобой происходит? На Спирали ты все реже и реже, а как же мне еще контролировать тебя? Почему тебя так бросает? Я понимаю, что это «время», но как?! И что это за нечто? И кто этот третий, черт возьми?! Нужен один правильный вопрос, понимал Лоро и поэтому задавал их себе беспрестанно, даже самые дурацкие, изводя себя. Хоть какого-нибудь собеседника, но где его найдешь, с кем он может поделиться?! Информация закрыта! И все вопросы его, он это сам чувствовал, были тупыми, неправильными.

Вот у рыжего наверняка был бы правильный вопрос, причем с ходу, едва бы он увидел схему столкновения, мелькнула ревнивая мысль и от этого стало еще муторнее и тревожнее. Ты бездарь, Лоро, безмозглый тупица и твоя ненависть прожжет тебя самого!

– Кальвин, я пригласил вас одного, потому что Синклит уже гудит.

– Слушаю, Светлейший!

– К вопросу о Томасе. Я не сказал этого на Совете, но боюсь, что он не принадлежит законам Ассоциации, вообще… Не в том, конечно, смысле, что он от них свободен, – поспешил добавить Светлейший, видя, как округлились глаза Кальвина, – а в том, как он использует переходы и обращается со временем. Пусть это происходит у него спонтанно, непроизвольно, но от этого он не становится менее опасным. В любом случае все это чрезвычайно неблагоприятно для Ассоциации! Я не стал говорить этого Сати, но, к сожалению, у нас нет другого выхода…

Светлейший замолчал. Кальвин все понял.

– Трон Пифии? – спросил он. (Да, Сати будет против и он умеет убеждать. Тем более, если речь идет о его ученике и пифийском троне для него!) – Так серьезно?

– Да, но для этого его надо найти и доставить! Вы помните, что сказал Ави о характере его информации?

– Что-то насчет Канона?

– Да. У нас нет другого выхода, поэтому я проводил последние встречи без Сати, он был бы категорически против и создал ненужный разброд.

– Несомненно! – подтвердил Кальвин. – Но он все равно узнает и будет против!

– Вот именно, поэтому и надо действовать как можно быстрее!

– Каковы мои полномочия, сэр?

– В случае… впрочем, никаких случаев – доставить и все! Вы меня понимаете?

– Да, Светлейший!

– Такая плотность информации в руках наших противников может оказаться катастрофической для Ассоциации! Мне приходится это повторять, Кальвин, потому что уже не до красивых формулировок и выражений! Действуйте! Только это может нас спасти!

«Спасти? Он сказал: спасти? Что он имел в виду – Ассоциацию?! Неужели ей самой что-то может угрожать? Да еще в связи с Томасом! Ну ладно – мне, Сати, еще кому-то лично, но организации!.. Что-то я ничего не пойму последнее время, ни Сати, ни председателя. Ну подумаешь обострение с Томбром! При чем здесь Томас и опасность? Почему они связывают Томбр с этими выходами, что Сати, что Светлейший. У Сати, правда, одни экивоки, но Светлейший-то прямо выразился: «Найти, только это может нас спасти!» Только?!

А если он не найдет, ничего уже Ассоциацию не спасет? Все – конец? Хана, как говорят на окраинах?.. И от чего спасти?.. А спросишь у них, так сразу чувствуешь себя полным идиотом! Словно мешаешь!.. Ох, зря он засел за этот департамент, гонял бы да гонял сейчас вместе с Зетро этих тварей по всему периметру, и голова не гудела бы от забот и мыслей дурацких! Ну, где теперь искать этого охламона? Он может быть где угодно и, к тому же, когда угодно! Пока я его вычислю, пройдет уйма времени»

Фомин увидел светлеющий на фоне ночи край перрона. Людей впереди уже не было – только сплошные линии путей, уходящие в темноту. Их стальной блеск, резанув глаза, словно разбудил его. «Странно, такое впечатление, будто я бегу всю жизнь. Я уже был на этом перроне!»

– Только не думай ни о чем опять! – крикнул Доктор и оттолкнулся от края платформы.

Фомин сделал то же самое. Последнее, что он видел и слышал – это дым, стрельба, крики и резкий свист маневрового паровоза. «Я точно здесь был!»

Сообщение застало его на переговорах – расселение коммунальной квартиры, что может быть интереснее? Только раздел имущества бомжа его прайдом, может быть. В переговорной явственно ощущался аммиачный запах свары, не хватало только короткого замыкания, спички или неосторожного слова, чтобы переговоры перешли в потасовку, что было бы совершенно не удивительно. Запах перегара и склоки, выделяемый клиентами, был их естественной средой, их коммунальным адом, где они родились, если верить выпискам из домовых книг и лицевым счетам, разложенным на столе в оправдание непомерных требований и взаимных обвинений.

Только через час Фомину удалось угомонить заклятых соседей выкладками цифр и железной логикой, а еще через полчаса они подписывали эксклюзивный договор на расселение. Ирина расчувствовалась у него на плече, клянясь, что больше никогда в жизни не будет заниматься расселением коммуналок – ни за какие деньги! (Какие деньги, недоумевал Фомин, остаться бы при своих!) Она три раза выбегала из переговорной, чтобы скрыть истерику и желание расцарапать кому-нибудь лицо.

– Как ты с ними? Это же не люди, это тараканы какие-то?! – приговаривала она, шмыгая носом.

У нее было счастливое детство и «тараканище» Чуковского был самым страшным его воспоминанием. В награду за это, а также за то, что она втянула его в эту тридцатилетнюю коммунальную вендетту, не сулящую ничего, кроме головной боли, она повела его на Гамлета. А потом появился Доктор…