Текст книги "Страсти по Фоме. Книга 1"

Автор книги: Сергей Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)

11. Сумеречная

Наконец показался город. Он стал белеть издалека своей центральной крепостью – замком, или дворцом короля, как объяснил мэтр. Крепость стояла на холме и поэтому была видна со всех сторон на несколько километров. Вокруг крепости кругами, как ярусами, сползал торговый город, имеющий еще каменные строения, потом от него разбегались слободки уже сплошь деревянные и стоящие в основном в низине. Несколько больших дорог подходили к городу, белея мельчайшей взбитой пылью грунта, давно не орошаемого дождем. При приближении крепость поражала своими размерами. Она занимала добрую четверть города. Сначала шла высокая каменная стена с несколькими воротами, причем на стене могли спокойно разойтись пять человек в ряд, гордо сообщил мэтр. Сама же крепость, заметно отстоящая от стены, выглядела еще неприступнее.

Это был белый монолит в виде многоугольника, тяготеющего к кругу. Мэтр Иелохим рассказывал, что его строили несколько поколений королей, и задуманный круг с внутренним двором посредине, ристалищем, местом казни и чтения указов, превратился в неправильный многоугольник. Немногочисленные узкие окна напоминали бойницы и были приспособлены скорее для стрельбы по людям, чем для любования красотами закатов и восходов и, собственно, освещения помещения. Весь двор, оказывается, обитал в крепости, не выходя, пил, ел, спал, никаких отлучек, кроме государственной надобности, не разрешалось. Король то ли болел, то ли слегка тронулся, о чем мэтр предусмотрительно не говорил, но по косвенным обстоятельствам его рассказа выходило именно так, и вел себя крайне непредсказуемо: то казня без разбора, то милуя без меры (последнего, впрочем, было гораздо меньше), то молясь, то, «прости господи», устраивая шабаши…

Все это, конечно, мэтр знал понаслышке, отрывочно, только то, что обсуждал народ на базарной площади, так как сведения из крепости доходили скудные и противоречивые, поэтому Доктор относился к этим сведениям соответственно, а Фома вообще не слушал. Заинтересовала их только болезнь короля Иезибальда Четвертого.

– Что это у вас, вся страна болеет вместе с королем? – удивился Фома. – Решили всем государством сесть на больничный?

– И не говорите! – неожиданно поддержал мэтр. – Мор, как волна, туда-сюда, туда-сюда! А тут еще война эта распроклятая началась, потом голод… Не вовремя он, ох не вовремя! Плохие времена!..

Тетку Однуха явно недооценивал. Увидев племянника в сопровождении трех всадников, да еще и на коне, она расплылась в сладчайшей улыбке.

– Донюшка, кровинушка моя, ты где пропадал? Я уж все глаза просмотрела, глядючи на дорогу! – пела она. – Все уши прожужжала соседям: где мой ненаглядный? Где мой единственный?..

Одновременно она пыталась поцеловать Однуху. Безуспешно впрочем, так как тот с коня пока не слезал. Сразу оказались распахнутыми все двери высоким господам, их превосходительствам, как немедленно стала их называть тетка мальчишки, и все столы накрыты, а все стулья были к ним придвинуты.

– Вы уж извиняйте, только молоко да хлеб, живем плохо! Ой плохо!.. Сироты мы с ним!..

Она пыталась оторвать Однуху от Фомы, но тот не дался.

– Ну что ты, Доня, кто тебя напугал?.. Такой пугливый, ужас! – объяснила она гостям, потом сделала испуганное лицо. – Натворил что?

Вообще ее мелкое лицо менялось ежесекундно, но, по всей видимости, крайне редко выражало того, что его хозяйка думала на самом деле. Редкие пучки волос, собранные в три луковки, близко и глубоко посаженные маленькие и злые глаза, острый красный нос – змея подколодная.

Фома едва сдерживал свою неприязнь и поэтому благоразумно молчал.

– Они дядю приехали посмотреть, – угрюмо буркнул Однуха.

– А чего его смотреть? – всполошилась вдруг тетка. – Сколько уже смотрело, все деньги просадила, как прорва какая-то! Хоть бы толк!

Говоря все это, тетка словно просвечивала Фому с Доктором: кто такие, одеты странно, повадки – тоже, молчат, – и хотя льстиво продолжала называть их высокими и почтенными господами, относилась явно подозрительно. На мэтра она почти не обратила внимания, за его пролетарский вид и шляпу клошара.

– Они без денег, – сказал Однуха.

– Как это без денег? – удивилась тетка, снова наводя свои белесые глазки на приезжих. – Так не бывает!

– Бывает! – нагло уверил ее Фома, не выдержав. – Ну, где ваш больной, показывайте! Доктор уже здесь.

– А? что?.. Да как это?.. – растерянно заметалась хозяйка. – А вот молочко попейте!

Мэтр, до этого сидевший расслабленно и как будто бы опять не в себе, на молоко живо откликнулся и налил себе полную кружку, да еще и хлеба отломил кусман.

– Дамочка! – удивился Фома уже не на шутку. – Вы молочко-то мужу оставьте! А нам дайте взглянуть на больного, случай уж больно интересный!

– А увезли! Ой, увезли родимого! – неожиданно заполошно запричитала тетка.

– Кто?.. Куда?..

Но тетка Однухи будто не слышала никого.

– Свет мой ясный, где ты теперь, увижу ли я тебя?.. – ломала она руки.

– Кто больной, Доктор, я не понимаю?

– Денег предлагали, да я не взяла, грех ведь какой! Ой-ё-ёй!..

Тут она увидела, уплетающего за обе щеки молоко и хлеб, мэтра, и будто невзначай, смахнула все убранство со стола в печь, да так ловко, что у мэтра в руках ничего не осталось, даже крошки. Даже скатерть куда-то делась, как пример большого искусства хозяйствования при незваных гостях и прочих оборванцах.

– Разве можно за больного деньги брать? – продолжала она причитать при этом.

– Верю! Убедительно! – шептал Фома Доктору. – Деньги точно взяла, стерва!.. Только вот что она несет с такой правдой? Никак не пойму!

– То, что нас опередили, – пробормотал Доктор.

– Мадам, кто и куда увез вашего мужа? – обратился он к тетке.

– Увезли!.. Ой, увезли!.. Монахи!.. – заламывала руки хозяйка.

Но на вопрос: куда? – убедительно билась головой обо все предметы, пока Доктор не догадался выложить один золотой.

– Док, ну теперь ты заболел! – сказал Фома.

– Я хочу помочь мальчику! И потом… – Он нагнулся к Фоме. – Я тебе говорю, с этими болезнями не все так просто.

– Тетя Фая! – оскорбился Однуха.

– А откуда я знаю, кто это такие? – неожиданно протрезвела женщина. – И почему это они интересуются твоим дядей? А?. Может, тати какие? И вообще не лезь не в свое дело!

– Но золотой-то меняет дело? – вкрадчиво спросил Фома. – Тать-то давно бы вас задушил, уж поверьте мне! И не только тать!

– Два золотых меняют дело! – отрезала тетя Фая, пропуская последнее замечание мимо ушей.

– Но за два-то я обязательно вернусь, если адресочек неправильный. Я бы вам и гроша ломанного не дал, да Доктор вот немного блаженный, все помочь кому-то хочет.

– Мы люди маленькие, нас обидеть легко! А не хочете, не надо!..

Тетка жизнь понимала туго и чувствовала, что без двух золотых она не останется. Получив их, она словно забыла о своих подозрениях и снова стала радушной хозяйкой.

– Может, меня посмотрите? – предложила она щедро: чего, мол, порожняком-то?..

Нет, шара и халява, это вовсе не национальное явление – социальное, подумал Фома.

Дядя Фэй был увезен монахами Ордена Голубых Кругов в их главный монастырь, где находился дом призрения, как было сказано тетке, для излечения. Монастырь находился далеко, в трех днях пути на восток, на берегу моря. Почему из сотен больных в городе взяли именно Фэя было для всех загадкой. Тем более что он, по словам его жены, последние дни не приходил в сознание и только бредил, пугая заходящих соседей.

– А о чем он бредил? – спросил Доктор.

– Что-то о голубых кругах, – неохотно вспоминала та, – они, мол, во всем виноваты.

– У меня сильное впечатление, что ее муж симулирует болезнь, чтобы сбежать от нее, хоть к пустоглазой, хоть к монахам этим!.. Как думаешь, такое возможно? – спросил Фома, когда они вышли на свежий воздух из спертой атмосферы дома мадам Фаи.

– Нет, таких никакая лихоманка не возьмет! – продолжал бормотать он по дороге. – Такие сами проклятие на всю жизнь. Так что, Однуха, правильно ты дернул от нее. Лучше с мэтром топиться через день, чем эта змея. Мне даже молока не захотелось!

– Да ты когда-нибудь пил его, как попробовал алкоголь? – удивился Доктор.

– Все равно!.. Молоко на ночь – здоровый сон!..

Они отправили Однуху к мэтру, твердо наказав ему больше мальчика не топить и вообще избавляться от этой вредной привычки. Сами же поехали на указанный мэтром ближайший постоялый двор. В наступивших густых сумерках столица уже показалась им не такой большой, но зато удивительно грязной. Только Белый город, так называли здесь резиденцию короля, высился чистым призраком, но от его стен тенями, местами зловещими, расходились, разбегались мелкие слободы, бывшие деревушки, сады и даже рощи.

Постоялые дворы находились за пределами Торгового города, на окраинах, в местах, где проезжие дороги вливались в столицу. Судя по той, по которой двигались они, места эти были не самые лучшие, скорее наоборот, диковатые и лихие. В надвигающейся темноте путники съехали с пригорка в рощу, за которой на следующем подъеме им был обещан приют. Ни домика, между тем, ни огонька на обочине…

– Темное царство какое-то! – бормотал Фома, осматриваясь. – И мы, как два луча света… от скорой помощи…

Доктор сосредоточенно молчал, думая, как обычно, о чем-то своем. О чем интересно думает этот оборотень?

– Док, ну теперь, когда ты всех спас и поставил клизму всему человечеству, может же мы уже заглянем в зону турбулентности?

– А Фэй? Ты же сам обещал мальчишке!

– Доктор, просто поражаюсь вам! Особенно вашему сердцу! Сейчас всех спасем!.. А обо мне ты помнишь? То, что я могу внезапно накрыться крышкой того унитаза вечности, о котором ты как-то говорил в приливе!.. Давай нейтрализуем замок и спокойно займемся Фэем, если уж тебе так не терпится!

– Задачки надо решать в порядке поступления, – сказал Доктор.

– Так моя поступила уже как полгода, если верить тебе!

– Но зачем-то нас выбросило сюда, значит твоя задача связана с задачей здесь каким-то образом.

– Черт возьми, мы опять приходим к этому дикому постулату, что происходит, что должно происходить, да? Все к лучшему в этом лучшем из миров, так? Ну, полечи меня!

– Да, все именно так.

– Ты заставляешь меня нервничать…

Сказав это, Фома неожиданно успокоился.

– Я может сейчас наслаждаюсь последним мгновением перед внезапным отплытием, черт знает куда, черт знает на чем?! А я с тобой бодаюсь по приоритетам, забавно!..

Атака была внезапной. Лишь за мгновение они почувствовали наличие невероятно агрессивной силы, но успели только соскочить с лошадей. Это облегчило их участь, но сильно разнообразило ощущения. Несмотря на то что они лежали, их протащило по земле с силой тягача, потом все-таки приподняло и швырнуло о стоящие у дороги деревья, где они застряли в кустарнике. Все это не заняло и минуты.

Дикий смерч пронес мимо них, в пыли и мусоре, визжащих лошадей и стих так же внезапно, как появился. Потом Фома даже не мог вспомнить последовательности событий, его оглушило ударом о ствол дерева. Едва они выбрались из кустарника, как его и рядом стоящие деревья сожгли молнии. Они с Доктором были на дороге как на ладони, но сразу не могли понять, откуда идет атака. Собственно, определиться не мог Доктор, потому что Фома большую часть времени проводил на четвереньках, переползая от укрытия к укрытию. Если бы они могли перейти на другой уровень реальности, как в схватке с черными рыцарями, противник был бы легко обнаружен, но Фома потерял всякую ориентацию даже на этом пустынном тракте.

В минуты просветления он стоял на четвереньках и спрашивал, что это было или сообщал, что его сейчас вырвет, или действительно «рвал». Доктор только успевал его перекатывать на новые безопасные места, где Фома извергался, создавая шумовую и световую завесу. Ситуация была пиковой: либо Доктор переходит на другой уровень, либо сгорает вместе с Фомой в придорожном кустарнике.

Очередной разрыв, прямо между ними, казалось, решил эту задачу: Фому отбросило на несколько метров и снова ударило о ствол векового дерева. «Ну, все, конец»! – подумал Доктор, подбегая к тому, что валялось на корневищах огромного дерева. Каково же было его удивление, когда он увидел ясные глаза напарника и указующий перст. Обернувшись, Доктор увидел светлячки перемещений на одном из холмов.

– Попался голубчик! – обрадовался он, и шепнул уже Фоме:

– Ты поразительно везучий! Можно раз, можно два, но чтобы постоянно…

После этого он вскочил на ноги, выставил вперед руки и в сторону холма с тихим шипением полетели мерцающие черные шары. Вскоре Фома уже стоял рядом с ним.

– Давай! – крикнул Доктор.

Фома почти не удивился, что у него получается то же самое. В четыре руки они поливали вершину холма молниями и шарами.

– Тактика выжженной земли! – кричал Фома.

В ответ, на них в ширину всей дороги пошел стремительный огненный шквал. Он клубился и завывал, закручиваясь, словно огромные катящиеся горящие бочки.

– Нет, я ошибся, вот тактика выжженной земли!.. И что?

– Меняем уровень! – крикнул Доктор, поскольку рев огня поглощал все звуки. – Постарайся при прохождении огня подойти как можно ближе к холму, он этого не ждет!

Теперь, при смене уровня, огненная лава представлялась медленно плывущим масляным потоком светящейся жидкости, через который надо было пройти, чтобы достичь холма. Фома сбавил скорость, но Доктор подтолкнул: смелее!.. Лавина стремительно приближалась.

– А если мы тут останемся двумя молодыми окороками? – подумал Фома в приближающемся гуле.

– Не дергайся! – услышал он в ответ. – Пропусти через себя, будь нейтрален!

И Доктор исчез в огненной лаве.

– А-амммаааа-ать! – заорал Фома, чтобы сбить ужас, который его накрывал при виде гудящего вала, и нырнул в огонь, закрыв глаза.

У-ух!! ударило ему по ушам, развернуло, крутануло, и он очутился снова на дороге, по другую сторону огненной стены. Рядом стоял Доктор, милый Доктор – Фома чуть не полез обниматься.

– Смотри-ии! – закричал Доктор.

Перед ними снова вставал ревущий огненный поток, им пришлось несколько раз проходить сквозь него, а потом сразу через селевой поток, хотя, казалось бы, откуда ему здесь взяться. Они едва переводили дыхание, когда Фома увидел прямо перед собой поток шипящей грязи, несущий бревна, кусты и даже камни.

– Оставайся на прежнем уровне! Постарайся пройти еще дальше! – услышал он в реве голос Доктора, и прыгнул, уже не закрывая глаз.

Вместо удара он почувствовал невесомость. Освоившись, он увидел боковым зрением Доктора, который как в замедленной съемке делал сальто, переворачиваясь вперед. Фома понял, что с ним происходит то же самое без каких-либо усилий с его стороны. Звуков никаких не было. Он попытался прокричать Доктору, но сам не услышал себя, и вспомнил, что надо просто думать.

– Правильно… приготовься! Сейчас будем выходить из потока, – услышал он голос прямо у себя в голове.

И сразу же ватное пространство с серыми и размытыми красками кончилось, и на Фому вместе с землей обрушились звуки и краски обычного мира. Он оказался все-таки не готов к выходу и рухнул навзничь. Удар был так силен, что он задохнулся.

– Вставай, некогда! – резко бросил Доктор, подавая ему руку.

Они оказались уже близко к вершине холма. Фома увидел фосфоресцирующее сияние на холме и фигуру внутри этого сияния.

– Вот он! – выкрикнули они хором, и выпустили несколько зарядов по вершине, но темно-синяя фигура, мерцающе вспыхнув на прощание облаком красных огней, исчезла.

– Ушел, – сказал Доктор.

– Что будем делать?

– Искать лошадей! И только не спрашивай меня, кто это и почему, нет у меня объяснений! Пока!..

Пока искали лошадей, рассуждали, кто бы это мог быть. Ясно, что нападавший был не местный, это была захудалая провинция Ассоциации и такой мощи просто неоткуда взяться, но и для варяга он был невероятно могуч. Одной, даже очень продвинутой сущности такой «симфонический концерт» не по силам, отдельно огонь, воду, ураган, разряды – да, но все вместе это слишком расточительно, такое можно себе позволить только «сидя» на постоянном и очень мощном источнике энергии.

Выходило, что «синий», как они решили называть неизвестного (если он, конечно, был один), очень хорошо знаком с ресурсами этих мест, и не только знаком, но и имел к ним свободный доступ и профессионально этим пользовался. А вот это уже пахло нарушением всех принципов Ассоциации. Значит, это было проявление Дна? Неужели Томбр зашел так далеко? Это, ко всему прочему, означало, что дела Ассоциации, мягко сказать, неважные, если она позволяет подобные фокусы на своей территории со своими же ресурсами.

Они шли вдоль русла селевого потока вниз, откуда, собственно, пришли, сквозь бурелом деревьев и камней уже четверть часа, но лошадей не было видно. Только сейчас они видели насколько идеально было выбрано место для подобного нападения – глушь, темень и открытая лощина средь холмов. «Синий» был неплохой стратег, он все рассчитал, но оставалось совершенно непонятным, как он их выследил? Неужели все их сегодняшние встречи – черные рыцари, Шули, разбойники – были подсадками, чем-то вроде приманок для них, прикормка на карасей. Здесь они могли пока только гадать…

– Док, а как нам удалось продвинуться в пространстве во время перехода? – спросил Фома, когда варианты относительно «синего» были исчерпаны.

– Я использовал понятийное представление…

И на опрометчивый вопрос Фомы, что это такое, выкатил многоумную телегу о универсуме, о процессах и агрегатных состояниях, о нейтральной составляющей, используемой для перемещения. Фома давно перестал слушать, пробираясь буреломом, а Доктор все говорил о n-мерных пространствах, в которых ячейка молекул, сот атомов или пучок квантов являются идеальным транспортером между уровнями реальности.

– Док, – не выдержал Фома, – ты бы сразу сказал, что объяснять по-человечески не хочешь, а то – соты атомов, пучки транспортеров. Знаешь, как у нас говорят: если объяснение длинное, значит ты сам ничего не понял.

Он остановился осмотреться, куда они попали.

– Смотри, что натворил!..

В ярком свете вдруг появившейся луны было видно «творение» «синего». Повсюду валялись обломки деревьев, булыжники, стояли огромные матовые зеркала грязи, словно только что здесь прошел ураган с дождем и грязью, сильный ураган с сильным дождем и морем грязи.

– Для таких фокусов у него должны быть неограниченные ресурсы, – задумчиво повторил Доктор.

Коней они нашли с другой стороны холма, те спокойно паслись на опушке, словно ничего не произошло. После этого луна снова пропала, как «синий, сделавший свое дело.

– Тебе надо с ними путешествовать, – брюзжал Фома. – Вот уж кого ничем не удивишь и не расстроишь.

Он устал, кружилась голова и его тошнило от сотрясений, настроение было соответствующим: оказаться черт знает где, черт знает зачем, черт знает с какими перспективами! Словом, дорога к ночлежке, даже верхом, совсем не казалась ему шоссе Энтузиастов

Постоялый двор оказался уже заперт, и им пришлось долго стучать в ворота под лай дворовых псов, прежде чем их впустили. Заспанный хозяин заведения, укутанный в подобие клетчатого пледа от ночной сырости, с допотопным фонарем, долго возился с запором, вяло и бессильно ругаясь со сна. Потом цыкнул на собак, а заодно и на весь мир, потому что стало тихо, как в гробу, даже ветер перестал.

– Только спать! – довольно бесцеремонно ответил Фома на вопрос хозяина, чего они желают, чем обидел его окончательно.

– Стоило вставать! – бормотал он, сразу задув фонарь и шаркая опорками по глиняному насту двора в полной темноте.

– А перекусить? – удивился Доктор, поднимаясь за Фомой на второй этаж, где располагались комнаты для ночлега, в том числе и их, единственная оставшаяся свободной.

Поведение Фомы его забавляло и настораживало одновременно.

– Ты что, худеешь? – поинтересовался он.

– Я охудеваю!.. Причем, начиная с мозгов!.. – Фома резко повернулся к Доктору. Шутки уже не прокатывали, он был разбит и зол, и едва сдерживал раздражение:

– Слушай, Док, творится какая-то фигня! Я с тобой провел всего один день, а уже покалечен, порезан, выброшен в окно и чуть не сожжен! Так что отвали!..

Миновав лестницу, они оказались в коридоре со множеством дверей. Фома немного остыл и продолжал уже не так горячо, но все еще раздраженно:

– Дай мне отдохнуть и поразмыслить над всем этим, если у нас будет для этого время, конечно. Потому что, судя по развитию событий – с тобой!!! – за нас кто-то плотно взялся, вставляя в одну дурацкую ситуацию за другой. Слишком плотно. Кому нужны два странствующих сайтера? Все это очень странно, адье!..

Закончив эту пламенную речь, Фома захлопнул дверь комнаты перед носом Доктора.

– Э, ты забыл, что свободная комната только одна! – напомнил он, открывая дверь.

– Жаль! – ответил Фома.

– Но я действительно не знаю, кто на нас напал в последний раз! – сказал Доктор.

Фома, собиравшийся было упасть без чувств на одну из двух кроватей, внимательно посмотрел на Доктора.

– Да? – как будто удивился он, потом протянул в раздумье:

– Очень хо-ро-шо! Искренно желаю тебе спокойной ночи, потому что от этого зависит спокойствие моей!..

И бросился в изнеможении на кровать, успев скинуть с себя только куртку и сапоги и наплевав на всякую защиту, над которой долго и скрупулезно мудрил Доктор.

– Мама моя, как хорошо-то, как дома! – пробормотал он, проваливаясь в стремительно закручивающуюся воронку сна.