Текст книги "Страсти по Фоме. Книга 1"

Автор книги: Сергей Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 37 страниц)

30. Вызов

Фома в раздумье стоял напротив княжны и незнакомца, которые в бешенстве раздували ноздри. Оба. В унисон это смотрелось забавно.

– Княжна Малокаросская! – шутовски ахнул Иезибальд, видно было, что ему все это нравится.

– Вот это да! Какая утонченная месть?! А, маркиз? – спросил он у соседа княжны. – Не ожидал, не ожидал!.. Ну что ж!..

Он уже готов был ударить посохом об пол, заключая сделку.

– Постойте, ваше величество! – сказал Фома. – Мне нужна мать, а не тигрица. Я не хочу быть зарезанным в первую ночь!..

Он подмигнул маркизу.

– Испугался! Бывший странствующий рыцарь испугался нашей княжны! – захохотал король под общий хор.

– Ну, тогда выбирай поскорее, пока я не передумал! – предупредил он.

Лицо его поразительно быстро меняло выражения, это был либо великий актер, либо абсолютно не владеющий своими эмоциями параноик.

– Мне уже начинает это надоедать, Томас!

– Ваше величество!.. – Фома остановился напротив Мэи. – Позвольте мне назвать женой эту даму!

Король был явно разочарован.

– Эту? – протянул он.

– Да, – невинно подтвердил Фома. – Уверен, она составит счастье моей жизни и подарит достойных подданных вашему величеству.

В зале снова стало тихо. Тенор скомкал конец песни, дал петуха и пристыжено замолк, покашливая в оправдание и трогая озабоченно горло. Похоже, все знали монашку и ее историю и недоумевали над выбором Фомы – совсем девчонка, ни кола, ни двора, ни имения, так еще и из запрещенного ордена!..

Раздался резкий звук отодвигаемого стула. Скарт… Мощная грудь его вздымалась.

– Ваше величество! – рыкнул он. – Я протестую!

– Почему? – спросил король, хотя явно знал, почему протестует Скарт, просто выигрывал время для каких-то своих подсчетов.

– Потому что по законам своего ордена она не имеет права выходить замуж! – сказал Скарт.

Король посмотрел на Фому. Что скажешь, говорил весь его вид. Фома лихорадочно соображал.

– Какого ордена? – спросил он.

– Ты знаешь, – нехотя проговорил Скарт.

– Разгромленный орден, враг короны?..

Фома посмотрел на короля. Тот пока не собирался говорить своего последнего слова и с любопытством внимал словесной перепалке двух «звезд», которых ему напророчил Фарон.

– Разве могут законы разгромленного ордена быть указкой для короля? – спросил Фома у Скарта, но обращаясь к королю.

В зале раздались одобрительные возгласы, похоже, Скарт не пользовался здесь большой популярностью. Он бешено блеснул глазами.

– Она находится под дознанием! – почти выкрикнул он.

Сразу несколько человек встали из-за стола. Среди них были Блейк со своими сотрапезниками, вероятно, офицерами, княжна и ее маркиз, но тот – больше глядя на нее, и еще кто-то, кого Фома вообще не знал, но был искренне благодарен. Люди рисковали…

– Скарт, вы хорошо подумали о том, что вы нам сказали? – тихим голосом в полной тишине спросил Меркин.

Внешне он был абсолютно спокоен, но рука, мнущая салфетку, говорила, чего это ему стоило. «Браво, советник!» – мысленно аплодировал ему Фома. А тот продолжал:

– С нами за столом сидит человек под дознанием! И вы допускаете, Скарт, что все мы и его величество прежде всего, сидим за одним столом с потенциальным преступником?

События начинали разворачиваться совсем по другому сценарию. Фома не знал, к чему все это приведет, по лицу короля ничего нельзя было угадать.

– Это неслыханно! Это оскорбление его величества! – раздался чей-то голос.

– Вы забываетесь, Скарт!.. Ваше величество, я прошу оградить меня и всех присутствующих от подобного рода опытов тайной канцелярии! – закончил свою речь Меркин под гул, который можно было принять как одобрение и как осуждение, в зависимости от того, как поведет себя король.

А как поведет себя король никто, естественно, не знал. Поэтому поведение советника можно было считать подвигом. Он начинал делать авансы.

– Стоп, Меркин! – грохнул Иезибальд посохом. – Стоп, не спеши!.. Скарт, верно, оговорился?

– Ты ведь оговорился, Скарт? – полоснул он взглядом Скарта. – Не под дознанием, а под особым королевским попечением, наверное?!

Король обвел всех тяжелым взглядом. Так хорошо начавшееся веселье грозило оборваться совсем нешуточно.

– Сядьте все!.. Сядь, Блейк! И посади своих офицеров! Мы еще сами не решили, что делать с девчонкой, но она не преступник!.. Хотя, клянусь кругами, я не буду спрашивать, кого мне пускать за свой стол, а кого – нет! Надеюсь, я ясно выражаюсь?!

Кривая усмешка под хищным носом украсила его лицо. Это и последние слова, произнесенные издевательским тоном, напомнили всем присутствующим, с кем они, собственно, имеют дело, если вдруг забыли. И уж никто, естественно, не думал вспоминать о королевском слове, данном только что новому графу, не говоря о короле, который, действительно и сам не знал, как поступит в следующее мгновение.

Фома понял, что еще немного и Иезибальд скажет свое последнее слово и изменить его будет невозможно. Жалко денег, пронеслось у него в голове.

– Благодарю вас, ваше величество! – воскликнул он, не давая никому опомниться. – Если Мэя находиться под вашим высоким попечительством, ваше величество, то любой дворянин может предъявить на нее свое право и доказать его в честном поединке!.. Я ставлю мою награду на кон!

Общий вздох был ему ответом.

– Да ты действительно затейник! – воскликнул король.

И было видно, что он едва скрывает радость от удержания пятисот золотых в своей казне, поскольку в исходе поединка он не сомневался.

– Свадьба!.. Турнир! – восклицал он возбужденно, и потирал руки.

Фому он уже просто обожал – лапочка, сам в гроб ложится, да еще прямо из-под венца! Свадьба и поминки за одним столом, когда еще такое счастье выпадало?!

Иезибальд от полноты чувств даже приобнял Фому.

– Где ты раньше был, странник?

– Спешил, как мог, ваше величество! – доложил Фома.

– Всем вина, а Томасу – королевского! – приказал король, хлопнув в ладони.

– Поединок, Скарт! – обратился он теперь уже к неподвижно сидящему шефу тайной канцелярии. – Что ты скажешь, мой верный слуга?.. Ты принимаешь вызов? Похоже, сами звезды указывают на это! А?.. Что ты молчишь?

Кругом все само собой стихло. Мнение убийцы, как всегда, было самым важным. Скарт окинул холодным взором зал, мертво скользнул им по Фоме.

– Все имущество побежденного, помимо золотых, которые остаются в казне, вместе с титулом достается победителю! – сказал он. – Так гласит турнирный кодекс!

Скарт в отличие от Фомы был абсолютно уверен в исходе поединка и поэтому заранее оговаривал условия своей победы.

– Не забывай, он оторвал голову старине Джо! – напомнил Иезибальд.

– Ерунда! – прорычал Скарт. – Мне известно, что это сделал не он, а кто-то другой!.. Я раздавлю его, как цыпленка!

– Где же этот другой, великий сыщик? – спросил Фома, хищно улыбаясь. – Впрочем, пока ты не нашел его, я за твое оскорбление не буду тебе отрывать голову, я ее лишь побрею!

Захохотал Блейк, за ним еще кто-то. Скарт побагровел и рванулся к Фоме.

– Потише, Томас! – сказал Иезибальд, останавливая Скарта одним взмахом руки.

Ему все слишком нравилось, чтобы он позволил теперь этому сорваться. Он пребывал в благодушном настроении, в котором его редко видели.

– Скарт – лучший боец королевства и он уже не раз это доказывал! – сказал король. – А тебе это еще предстоит, рыцарь!

– Знаю! – усмехнулся Фома. – Он получил это звание в застенках. У нас бойцами называют мясников, режущих горло скотине, идущей на убой. Верно, Скарт, я не ошибся?

Хохотали уже многие, потому что хохотнул от неожиданности и король. Скарт с рыком перемахнул через стол. Вблизи он оказался действительно огромным и мощным: примерно на полголовы выше и гораздо шире в кости.

– Стой, Скарт! – гневно стукнул посохом король.

Дождавшись тишины, он отправился на свое место.

– Сядь!.. Ты мне испортишь весь обед! – сказал он, стоя возле своего места. – Тем более Томас оказался такой затейник!..

Широкая грудь Скарта мерно ходила под бордовым камзолом с легкой накидкой, которая скрадывала мощь его фигуры. Он быстро успокоился. Это плохо, подумал Фома. Он действительно опасный противник. И понимание этой опасности в полной мере пришло к Фоме только сейчас.

Иезибальд оглядел присутствующих.

– Итак, мои любезные, завтра будет поединок!.. Победитель получает все!.. И Мэю! – добавил король со сладкой улыбкой.

– Где Мартин?.. Ах, да, он заболел. Тогда ты!.. – он ткнул пальцем в кого-то, сидящего за столом рядом с Меркиным. – Подготовь мою волю о ритуале, церемонии, правилах и условиях проведения поединка, словом, все в письменном виде, и в конце обеда зачитаешь их нам! За консультацией можешь обратиться к… к Скарту!.. Все!

Король хлопнул несколько раз в ладони.

– Давайте жрать, господа! Я давно так не обедал!.. У меня разыгрался аппетит!

И он водрузил себя во главе стола. Ему быстро поднесли чашу для омовения.

– Но я все-таки не понимаю твой выбор, Томас! – сказал он, немного погодя закусив и отхлебывая вино из кубка. – Но вас же бывших странствующих рыцарей не поймешь! Как там говорил маленький Мартин – странный рыцарь? Ха-ха!..

– Музыка! – скомандовал он, и обед пошел своим чередом…

– Да, кстати! – вспомнил король через какое-то время. – Завтра обед будет опять в честь победителя!..

– Но уже победителя турнира! – провозгласил он, поглядывая на Скарта и Фому.

– Турнир двух звезд! – добавил он со значением, понятным только ему и Фарону, но звездочета на обеде не было и истинный смысл его высказывания остался темен.

– Томас, Томас!.. – покачал он головой. – Мог бы выбрать родовитую жену и поехать на войну, не беспокоясь о наследнике… Чем плоха та же княжна?.. Так нет же! Теперь еще за невесту биться!..

Фома посмотрел на княжну, та загадочно улыбалась, ни на кого не глядя. Мэя же сидела, не поднимая глаз. Бедная девочка, подумал он, что творится сейчас в ее голове: все решается за нее, да еще так оскорбительно.

– Граф, хочу вас поблагодарить!..

Фома кружился в танце с княжной Малокаросской, а ее красивый маркиз ломал себе пальцы, оставшись один.

– За что, ваше светлость? – сиятельно улыбнулся Фома.

– За правильный выбор!

– Вы тоже считаете, что я выбрал самую достойную?

– Вы не выбрали меня!

– А мог бы! – сказал Фома.

– Вот за это я вас и благодарю!

– Ну зачем же такие жертвы, княжна? Я ведь могу и на ногу наступить!..

Княжна рассмеялась. Она была чертовски хороша и Фома невольно любовался ею. Неужели это не она? Будет жаль!..

– Неужели это все, княжна? Вы меня только за этим пригласили?

– Нет, не только!.. Мне показалось, граф, что вы знаете маркиза Вало. Откуда?.. Вы здесь всего одну ночь!

– Маркиз Вало?.. – Фома не скрывал разочарования; он почему-то был уверен, что незнакомка и княжна одно лицо.

– Это тот интересный мущщина, что рвет у колонны свои манжеты сейчас? – поинтересовался он.

– Не притворяйтесь, граф, вы его знаете!.. Так откуда?

– А маркиз вам разве не рассказал?.. Странно, такой герой и такая сдержанность! Скажите, он в детстве не был напуган своим папашей?

– И все-таки, граф! – княжна притопнула ножкой.

– Княжна, это совсем не интересно. Мы встретились совершенно случайно, ну и решили, коль скоро видим друг друга в первый раз, обсудить правила хорошего тона! Вдруг сойдемся?

– Вы, с маркизом?! Правила? – не поверила княжна. – Этого не может быть! Маркиз благородный человек!

– Да, только я это не сразу понял! – согласился Фома, хорошо помня благородный налет из-за угла и свои скачки вокруг колонны. – Поэтому мы обсудили только одно правило и поняли, что говорить, собственно, больше не о чем.

Княжна, кажется, начала догадываться, в чем дело.

– Вы хотите сказать, что у вас был поединок? – ахнула она.

– Поединок?.. Да что вы? Маркиз этого не допустит, слишком благороден! Вы знаете, я даже немного боюсь за него среди всей этой подлости и мерзости.

– Вы несносны, граф! – оборвала его княжна. – Лучше расскажите, что вы чувствуете перед смертью?

– А разве не вы этому причина? – вырвалось у Фомы.

– Я? – княжна расхохоталась. – А, понимаю!.. Если бы вы выбрали меня, то избежали бы встречи со Скартом, так, милый граф?.. Но вы забыли о маркизе! Тогда он бы вызвал вас на поединок!

– Да что вы говорите! Как мне повезло!

Княжна с негодованием посмотрела на него, потом ослепительно улыбнулась. Он ответил ей тем же.

– Теперь мне понятно, почему рыцари вымерли, – сказала она.

– Только, пожалуйста, не говорите мне!

– Скажу. Они охамели!..

– Зачем вы это сделали? – услышал он рядом с собой.

Мэя. Фома непонимающе уставился на нее. Уже давно начался следующий танец и упоенные, в прямом и переносном смысле, придворные снова понеслись по залу в бешеном ритме какой-то разудалой мазурки. С чертовкой княжной он забыл обо всем…

Мэя стояла, подняв на него свои ясные глаза.

– Ты о чем, девочка?

– Перестаньте называть меня так!.. – Она притопнула ногой.

Все топают на него ногой, просто плац какой-то!

– Зачем вы выбрали меня, ведь вас же могут убить!

В голосе ее была боль, упрек и еще черт знает что! Фома вздохнул, оглядывая зал и находя княжну. Мэя была хороша, но это был еще шестнадцатилетний ребенок, а княжна пребывала в той поре, когда женщина становится богиней.

– Сердцу не прикажешь, Мэя! – усмехнулся он. – Я ничего не мог поделать с собой!

– Зачем вы так говорите?.. Это неправда! – Мэя чуть не плакала. – Вы просто выполняете свое обещание!

– Почему неправда? – удивился Фома совершенно искренне.

Он хотел незнакомку, а получить ее он мог только, победив в поединке. «Но все-таки я идиот, подумал он, у меня же никаких гарантий, что это она, ни полпальца!..»

– Все чистая правда, малыш. Ну-ну, не смотри ты на меня так! – сказал он. – Не видишь, я на поединок настраиваюсь!

Мэя посмотрела туда же, куда и он, и вспыхнула.

– Я вижу!.. Вы смеетесь надо мной! Но я вашей жертвы не приму! – запальчиво проговорила она. – Вы думаете я ничего не вижу?

– Ну, во-первых, начнем с того, что тебя никто и спрашивать не будет. Уже. Жена, сказано, да убоится мужа… Поздно!.. Поэтому мудрая жена… ну и так далее, не помню, очень хорошо сказано.

– Я еще не ваша жена!

– Предпочитаете с…кандальные обручи?

– С вами невозможно разговаривать!

– Вот и не надо!

Мэя попыталась что-то возразить, но он поднял палец.

– И не перебивай, когда говорят старшие!.. Это раз…

Фома улыбнулся, чтобы смягчить сказанное, получился странный оскал.

– Во-вторых, не пытайся что-то сделать: идти к королю или еще куда, потому что ты можешь все испортить!.. Слушай, слушай внимательно!.. – пригрозил он, когда Мэя нетерпеливо всплеснула руками.

– Скарт никогда не проигрывал поединков и никогда не оставлял побежденных в живых, если только об этом не просил король!

– Ты меня не поняла. Дело не во мне, – усмехнулся Фома. – Дело в тебе. Тебя не сегодня завтра должны были увезти отсюда или посадить в подвал к Скарту и хорошенечко поспрашивать у тебя, живой или мертвой, где хранятся розовые кольца. Это два…

Мэю даже такая перспектива отнюдь не испугала, скорее, наоборот, реакция, как сказал бы Доктор, была неадекватная.

– Так значит все-таки правда? – воскликнула она так громко, что на них стали оборачиваться.

«Женюсь!» приветливо помахал рукой Фома любопытствующим.

Мэя горячо продолжала:

– Сами говорите, что сердцу не прикажешь, а сами просто спасаете меня!

Она прошептала последние слова шепотом, но гневно.

– Ни чего себе просто! – присвистнул Фома. – Потому и спасаю, что сердцу не прикажешь! Ты думаешь, завалить этого Скарта будет просто, безрассудная женщина?.. Знаешь, что такое красивая, но безрассудная женщина? Это все равно, что золотое кольцо в носу у…

«Что-то меня на притчи потянуло!» – удивился он.

– Я не об этом и вы это прекрасно знаете! Вы… вы…

В глазах у Мэи стояли слезы. Ну что тут делать? Фома привлек ее к себе и поцеловал в лоб, потом подумал – и в губы; они были сладкие, как карамелька.

– Девочка моя, – сказал он примиряюще. – Давай сначала выберемся отсюда, а там уж разберемся: просто я тебя спасал или не просто…

Мэя отодвинулась от него.

– Ну, а в-третьих, – вздохнул Фома, – мне нужно знать, в чем разница между кругами.

– Я же сказала, это одно и то же. Во всяком случае, насколько я знаю. Может, я знаю не все?

– Может и все, да только как это узнать?..

Фома в раздумье разглядывал зал и танцующие пары.

– Кто может знать об этом?..

Он увидел Меркина.

– Меркин, например, может?

– Не знаю, может быть…

Видно было, что Мэя изо всех сил пытается помочь ему, но не знает как, в глазах ее все еще стояла вселенская боль. «А вот скажет ли Меркин? – думал Фома. – Он пока не понимает, куда я клоню, хотя сразу встал на мою сторону. Если подойти к нему с Мэей, он может ничего не сказать, и оставлять ее одну нежелательно, действительно, выкинет какую-нибудь штуку. Да и Скарт способен на все, наверняка нападение ночью его рук дело. Нет, ее оставлять нельзя! Где Док, в конце концов? Уже сутки!..»

– У тебя есть подруги здесь?

– Нет… – Мэя удивленно посмотрела на него.

– А приятели? – снова спросил он.

– У меня здесь приятелей! – неожиданно резко сказала Мэя, и покраснела. – Вас какой интересует?

– Господи, Мэя, извини! Я настоящий болван! – пробормотал Фома, дотрагиваясь до нее. – О!.. Может быть, это как раз то, что нам надо!..

По залу, лавируя межу танцующими, шел капитан Блейк. Они уже разговаривали друг с другом после инцидента со Скартом и сразу почувствовали взаимную симпатию и не только из общей неприязни к шефу тайной полиции. Блейк, тогда же прямо и во всеуслышание заявил, что граф может рассчитывать на его поддержку.

– Все, что угодно, граф!.. – Блейк комично раскинул руки, едва услышал просьбу.

– Отлично!.. – Фома пригрозил Мэе, которая скорчила недовольную физиономию.

– Да, кстати! – вспомнил он. – Вы не знаете, почему я в черном, когда все в красном?

Блейк и Мэя переглянулись, потом капитан сказал:

– Это цвет жертвы, как правило. Так что вы…

– Но те двое были в красном.

– Обед еще не кончен, граф, – сказал Блейк. – Впрочем, вы развеселили его величество сватовством и вызовом, и я думаю, что он не захочет остаться без развлечений на ближайшие дни. До Скарта охотников не осталось в радиусе двухсот миль.

– Ох и коварного же короля вы себе нажили! – усмехнулся Фома.

– Какой ни есть, а он наш…

Блейк только внешне производил впечатление простака – улыбающегося и всем довольного. Но кому удавалось поймать взгляд его пронзительных голубых глаз, понимали, что простоватость его маска. Фоме пришла в голову одна мысль.

– Да, вот еще, – сказал он. – Может быть, вы, капитан, знаете, в чем разница между розовыми и голубыми кругами? Все остальные от меня шарахаются!

– Вы с ума сошли, ваше сиятельство! – захохотал Блейк. – Хотите меня посватать к Скарту?

– Вас сосватаешь, как же!

– Я не знаю, в чем там разница, но мой дед все время говорил: кто имеет два кольца – доживает до конца!

Мэя впервые улыбнулась:

– Мудрый у вас был дедушка!

– Нет, правда! Он имел в виду естественный конец: сто и более лет! То есть тот предел, который положен нам здесь. Сам он дожил до девяноста и тут этот мор, стали отбирать розовые круги, отобрали и у него… Вот такая картина, граф! А в чем разница, может, это и не существенно, а?.. – Блейк хитро усмехнулся в усы.

– Господин советник, целую ручки вашему превосходительству!

– Вы когда-нибудь прекращаете паясничать?.. Что вы затеяли?

– У меня к вам два вопроса, господин советник.

– Вы не ответили на мои.

– Простите?.. Ах, да конечно!

– Что конечно?

– Господин советник, я странствующий рыцарь, меня княжны не любят!.. А затеял я, товарищ советник, побиение филистимлян и мне нужна ослиная челюсть. Это первое незапатентованное изобретение Самсона – кастет.

– Ну все, понесло! – вздохнул Меркин. – Давайте лучше ваши вопросы.

Фоме очень нравился уровень отношений, установившийся между ним и Меркиным. Не нудный Телемак с Ментором, а этакий новый Панург и сильно исхудавший и постаревший мсье Жак, не совсем утративший задор своей «шпажонки», судя по ночной пташке.

– Вам случайно Доктор не попадался?

– Какой доктор?.. А-а, ваш приятель? Нет, как исчез, вслед за вами, так и…

– Куда он поперся?! – чертыхнулся Фома.

– Не знаю, вам лучше знать!

– А что он все-таки сказал перед исчезновением? Вы не могли бы повторить дословно, это важно!

– Он сказал: ого! – потом: молодец! – последнее, кажется, с сомнением.

– Нет, это «ого» он сказал с сомнением, а «молодец» он мог сказать только с большой уверенностью, он же Доктор, господин советник.

– Пусть будет так. Потом он сказал, что будет вовремя и исчез.

– И все?.. И больше ничего?

– Прекратите!.. Еще он просил помогать вам. Я не знаю пока, что за игру вы ведете и во что втянули меня, но мне это все меньше и меньше нравится!

– А посохом в грудь нравится?.. Завтра я этому Скарту башку оторву и когда ее насадят на кол рядом с его приятелем Джофраилом, ситуация сразу станет более или менее понятной.

– Это как же?.. Забавный вы молодой человек! – горько усмехнулся советник.

До этого Фома с Меркиным стояли по разные стороны колонны и разговаривали, словно чтецы-декламаторы на греческом театре, каждый в свою сторону. После этих слов Фома вышел из-за колонны и встал напротив государственного советника.

– Чем же это я забавный?

– А тем, что есть еще Хрупп! Скарт – пешка, так же как и Джофраил! Страшная, но пешка, и победить его… Впрочем, даже если вы и выстоите против него, в чем я не уверен, ведь все эти ваши фокусы здесь запрещены и невозможны, вы должны об этом знать, то вам его все равно не убить, потому что смертному пока это было не по силам. Да и про короля вы забыли, он не даст убить своего любимца! Кто будет крушить его врагов в подвалах, вы, что ли? А потом Хрупп, не забывайте…

– Разберемся и Хруппом!.. Про подвалы не обещаю, – пообещал Фома с улыбкой. – Вы мне лучше скажите, что такое ваши ордена, голубые и розовые? В чем суть?

– Вы прыткий молодой человек, я заметил. Уже и розовые!

– Сами видите, женюсь, некогда!

– А о девочке подумали?.. Женитесь, и фьюить!

– Меркин, роль отца вам очень шла, особенно вчера, когда вы выпроваживали свою дочь из кабинета…

Меркин крякнул.

– Но давайте про круги!.. Что такое розовые круги?

– То же, что и голубые.

– Тогда зачем же было громить орден?

– Это дело Хруппа. До этого ордена сосуществовали довольно мирно: соперничали, конечно, были даже вооруженные стычки иногда, много раньше, но они были в рамках обычной борьбы между конфессиями.

– А зачем это было ему нужно?

– Я могу только гадать.

– Давайте вместе! Может быть, вопрос о власти?

– Но ни те, ни другие во власть не лезли.

– Но сейчас-то Хрупп лезет! А он, насколько я понял, магистр-настоятель ордена Голубых. Черте что у вас творится!..

Фома раздраженно обошел колонну еще раз, словно танцуя с ней.

– А могло быть наоборот?

– Ну, в общем… – Меркин пожал плечами. – Хрупп такой человек, что… наверное, могло. Хотя, нет! Магистр Ордена Розовых Кругов этого бы не позволил. О нем ходили легенды. Это был высочайший маг и победить его в открытом честном поединке, а тем более сместить с поста главы ордена, было невероятно трудно, я бы сказал невозможно.

– Может быть он затевал нечто подобное, а Хрупп его просто опередил?

– Нет, это исключено. Более того, в последнее время он склонялся больше к сотрудничеству, нежели к соперничеству между орденами, говорил чуть ли не об объединении, во всяком случае о союзе. Это был большой человек! Говорят, он даже готовил какой-то особый проект его величеству по коренному переустройству и, тем самым, укреплению его государства. Но тут как раз и появился неизвестно откуда Хрупп и разгромил Орден Розовых Кругов, а самого магистра убил.

– Значит, вопрос не в кругах? Или, во всяком случае, не в их цвете?

– Если мы говорим о Хруппе, то вопрос все равно о власти!

– Но зачем ему понадобилось уничтожать один из орденов? Что первично: его появление при дворе или разгром ордена?

– Он появился неожиданно, задурил всем голову, в том числе и его величеству, фокусами и убедил, что корень всех его бед розовые круги и их магистр. Без короля он бы этого сделать не смог.

– Значит, он имел уже влияние на короля?

– Да.

– Зачем же он тогда делает бесполезную работу?

– После этого власть его увеличилась, так что работу нельзя назвать бесполезной, осталась одна религия, и отлавливались только одни голубые круги.

– Но теперь, когда орден не существует, почему он ищет розовые круги?

– Он говорит, что пока розовые круги существуют, существует опасность…

– Но это же ерунда, советник, какая опасность?! – перебил Фома. – Мы же с вами понимаем, что это невозможно!.. Не может один орден, тем более разгромленный, бороться с целым государством! Или я ошибаюсь?

– Ну, это сейчас, а раньше у них была целая армия мстителей, да и сейчас, после разгрома, осталось немало, – сказал Меркин. – Впрочем, возможно, вы и правы, сегодня орден не представляет собой какой-либо угрозы.

– Тогда зачем он хочет их уничтожить?

Меркин беспокойно посмотрел на него.

– К чему вы клоните?.. Вам что-то известно?

Фома покачал головой.

– Мне известно меньше, чем вам. Тут, наверное, главное правильно расставить факты. При определенной расстановке они сами дадут ответ.

Протрубили фанфары. Музыка перестала играть, танцующие разбрелись по залу в поисках места, некоторые остались посреди зала слушать указ о поединке. Фома видел Мэю, стоящую в окружении офицеров Блейка, княжну с маркизом, Скарта, угрюмо восседавшего на прежнем месте, оркестр…

Если не считать инцидента с Мартинами, все было чинно и благородно, но вместе с тем чувствовалась, некоторая напряженность во всем: вот-вот что-то случится. Словно мыльный шарик, чем больше, тем красивее и тем ближе к своему печальному концу.

– Мне надо идти, – сказал Меркин. – Что вы задумали?

– Свернуть голову Хруппу!

– Неплохо сказано, молодой человек!

– Граф, господин советник, граф!..