Текст книги "Качели. Конфликт элит - или развал России?"

Автор книги: Сергей Кургинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 54 страниц)

Глава 20. Откат «антитрехкитовых» сил

12 октября 2006 года «Коммерсант» сообщает, что в деле «Трех китов» появилось трое новых обвиняемых – руководитель латвийской фирмы «ФМ Групп», гражданин РФ П.Поляков, бывший начальник отдела развития региональной сети банка «Центрокредит» А. Мельничук, а также руководитель автотранспортной компании В.Беляков.

При этом Мельничук и Беляков взяты под стражу, а Полякову обвинение предъявлено заочно, так как он проживает в Латвии.

«Коммерсант» специально подчеркивает, что ни одного нового обвиняемого из числа силовиков или госчиновников в деле «Трех китов» не появилось.

То есть – переводя это на наш язык элитной игры – наступление клана № 3 захлебнулось. И, как мы считаем, в том числе и потому, что клан № 1 и клан № 2 объединились (см. рис. 70). Никакого другого содержания, кроме элитно-игрового, мы в понятие «захлебнулось» не вкладываем.

Мы не хотим сказать, что «преступники и негодяи остались на свободе». Мы не хотим также сказать, что «доброе имя оклеветанных людей начинает восстанавливаться». Взявшись описывать элитную игру (а точнее, излагать наш взгляд на определенные события именно в этом – элитно-игровом – жанре), мы уже просто не имеем права ни на какие описания происходящего в расхожем жанре, где добро борется со злом, право – с преступлением и так далее. Все, что мы можем себе позволить, – это выявление степени деформации определенной игровой логики. Да и то не потому, что желаем, чтобы логика соблюдалась, а потому, что степень ее деформации определяет напряженность конфликта.

Итак, вопреки многочисленным посулам, два дела – «мебельное» и «китайское» – не порождают трансформаций в той элите, которую игроки хотели бы трансформировать. Вот что констатирует «Коммерсант». По данным делам «берут» персонажей, не входящих в элиту.

Но, может быть, это происходит не по причинам игрового характера, и мы лишь приписываем случившемуся игровые причины? Может быть, речь вообще идет не об игре, и мы навязываем читателю (да и участникам происходящего) ложную концепцию? Вопрос, согласитесь, серьезный. И ответ должен быть соответствующим.

Предположим, что зафиксированное «Коммерсантом» отсутствие обещанных «элитных экстраполяции» не происходит по так называемым «нормальным причинам». То есть в силу того, что те, кому положено, разобрались в том, что экстраполяция каких-то там торговых неурядиц на элиту недопустима в силу неучастия элиты в этих самых неурядицах. Мол, злые силы навязали кому-то концепцию соучастия! А потом их миф развеялся, «как сон, как утренний туман», справедливость восторжествовала и черта между виновными и невиновными была проведена там, где и положено – на территории коммерции, а не на территории элиты. Сначала взяли несколько коммерсантов, потом еще пару-тройку. А больше брать никого не надо, потому что никто не виноват.

Возможна такая интерпретация случившегося? Сама по себе возможна. И мы были бы полностью удовлетворены ею, поскольку никакого желания разжигать конфликты в элите, экстраполировать что-то за естественные пределы «бизнес-разборок» у нас нет. Все, чего мы хотим, – это сохранение стабильности в элите, а значит, и в обществе. Но еще мы хотим правды о сути происходящего. Потому что без этой правды никакой стабильности не будет.

Ну, так вот.

Само по себе отсутствие экстраполяции коммерческого эксцесса в пространство нынешней (то есть спецслужбистской) элиты может говорить и о том, что никакой игры не было и автор ошибочно навязывает происходящему свою игровую концепцию.

Но как можно вне этой игровой концепции объяснить ряд других сопряженных обстоятельств?

Пусть констатация «Коммерсанта» от 12 октября 2006 года по поводу локализации рассматриваемых нами дел размещается в пределах нормального неигрового жанра. В пределах какого жанра следует нам рассматривать сообщение, которое делает журнал «Русский Newsweek» месяцем позже?

13 ноября 2006 года «Русский Newsweek» сообщает, что уволенные по делу о «китайской контрабанде» генералы ФСБ продолжают занимать прежние посты. Так ли это? Может быть, «Русский Newsweek» морочит читателю голову?

Давайте рассмотрим обе возможности. Предположим, что он морочит голову. Ну, тогда все в порядке. Мы можем поставить крест на игровой концепции происходящего и, покаявшись перед наукой, вернуться в лоно нормальных описаний происходящего.

А если «Русский Newsweek» говорит правду? Что тогда? Тогда мы должны признать, что Президент России В.Путин выпустил некий указ, в котором задел спецслужбистскую элиту. И именно элиту, а не каких-то там мелких «оборотней». А этот указ не выполняется. Президент России известен тем, что он «семь раз отмеряет» перед тем, как «отрезать». Он очень тщательно готовит свои решения вообще. А уж решения, касающиеся нечужой ему спецслужбистской элиты, – в особенности. Значит, он готовил подобный указ, оценивая все «pro» и «contra» и принимая ответственное решение.

Но тогда почему оно не выполнено? Указ о ротациях спецслужбистской элиты в связи с рассматриваемыми нами обстоятельствами предъявлен обществу. И в этом смысле является фактом. А отмена указа происходит, так сказать, по умолчанию… Издержки подобного стиля понятны всем. Взять на себя такие издержки президент может только в связи с чрезвычайными обстоятельствами. А что это за обстоятельства? В том-то и дело, что подобные обстоятельства, по определению, выводят ситуацию из так называемого нормального жанра в жанр элитной игры.

Если сказать еще определеннее, то элитная игра отличается от нормального жанра как раз тем, что могут быть осуществлены такие ходы, при которых сначала решение принимается, потом не выполняется, но и не отменяется… Это и есть Ее Величество Игра. Именно в этом случае мы оказываемся на ее территории. Так оказались ли мы на ней? Морочит нам голову «Русский Newsweek» или нет?

Все экспертное сообщество знало, что «Русский Newsweek» говорит правду. Но мы-то хотим иных доказательств – публичных и потому неопровержимых. Ну, так и они есть.

25 августа 2007 года начальник УСБ ФСБ генерал Купряжкин выступил по телевидению с комментариями по делу об убийстве журналистки А.Политковской. Это был очень внятный и респектабельный комментарий. Сам Купряжкин был убедителен. И, тем не менее, его обычное выступление произвело эффект взорвавшейся бомбы. Потому что выступавший высокий представитель спецслужбистской элиты был годом ранее освобожден от своей должности указом главы государства. Это освобождение широко комментировалось в СМИ.

А через год не экспертное сообщество и не профессиональное спецслужбистское комьюнити, а общество в целом получило неопровержимое доказательство того, что указ президента не выполнен, но и не отменен. По крайней мере, нет свидетельств этой отмены, аналогичных тем, которые есть у факта выпуска указа. Указ был, повторяю, выпущен (о нем сообщали СМИ), обсужден. Отмена произошла по умолчанию, но теперь уже все знают, что она произошла.

Подобное как раз и называется «элитная игра». Мы не потираем руки и не кричим: «Ура! Ура! Купряжкин сохранен». Мы не скрипим зубами и не визжим: «Как же так! Негодяй на свободе!» Качества господина Купряжкина инвариантны по отношению к предмету нашего анализа. Ибо предметом анализа является факт элитной игры. Хорош Купряжкин или нет, прав он или виноват – пусть обсуждают другие.

Мы же констатируем, что ВОКРУГ КУПРЯЖКИНА И ДРУГИХ ИДЕТ ЭЛИТНАЯ ИГРА, ПРИЧЕМ КРАЙНЕ НАПРЯЖЕННАЯ.

Предположим, что вы исследуете тот или иной гидродинамический поток – бурную реку или газ, вырывающийся из сопла двигателя. И вы обнаружили в этом потоке завихрение – турбулентность. Кого-то может интересовать, что именно породило турбулентность. Лежит ли на пути потока камень или какое-то другое препятствие с другими качествами… Например, в поток упал какой-нибудь автомобиль, в котором находятся определенные грузы…

Если вы экспедитор, отвечающий за эти грузы, то вам совершенно не важно, образовалась ли в потоке какая-то турбулентность. Вам нужно вытащить автомобиль из потока. А если вы специалист по гидродинамике, то для вас что камень, что автомобиль с ценными грузами. И то, и другое – источник турбулентности, и не более.

В рамках нашего анализа не-отставка Купряжкина – это признак игровой турбулентности. Мы констатируем турбулентность и идем дальше. Точнее, забежав вперед с выступлением Купряжкина, мы возвращаемся назад к исторической хронологии.

14 декабря 2006 года бывший первый заместитель Генерального прокурора РФ, персонаж обоих скандальных дел – «Трех китов» и дела о «китайской контрабанде» – Ю.Бирюков был назначен сенатором от Ненецкого автономного округа (НАО). То есть был продемонстрирован значимый успех «трехкитовой группы».

В середине января 2007 года Генеральная прокуратура РФ объявила о завершении расследования дела «Трех китов». Ни один чиновник или высокопоставленный сотрудник силовых структур к ответственности по делу привлечен не был.

Затем выступил Купряжкин (смотри выше)… Стало ясно, что элитно-игровой процесс поменял вектор. Такая смена в теории систем называется инверсией. Если мы действительно имеем дело с игровым процессом, то он не может просто поменять вектор. Он должен, поменяв его, начать развиваться в логике осуществленной инверсии. Проверим, так ли это.

Глава 21. Активизация расследования дел о «китайской контрабанде» и «Трех китах»

14 марта 2007 года…

Р.Зиновьев, адвокат одного из задержанных по делу о «китайской контрабанде», С.Черкасова, обратился в Генеральную прокуратуру РФ с требованием провести проверку в отношении следователя ФСБ В.Одноволика, который якобы умышленно покрывает лидеров преступного сообщества, стоявших за созданием контрабандной китайской схемы. К лидерам преступного сообщества адвокат относит ряд крупных чинов ФСБ и таможни. А также депутатов Законодательного собрания Приморского края.

Из публикаций СМИ, посвященных обращению Зиновьева, выясняется, что по делу о «китайской контрабанде» были арестованы несколько московских предпринимателей из фирмы ООО «РДВ Сервис» (вышеупомянутый С.Черкасов, а также М.Горбенко и Е.Куприков).

Этим предпринимателям инкриминировалось участие в организации преступного сообщества, имеющего целью осуществление контрабанды в особо крупных размерах. Как именно указанные фигуры могли осуществлять контрабанду такого масштаба – не объяснялось. И, опять-таки, ни один из сотрудников ФСБ или других силовых структур, а также чиновников любого ранга к ответственности привлечен не был.

Что же касается вышеупомянутого адвоката Зиновьева, то, как вскоре обнаружилось, он не просто отстаивает интересы своего подзащитного Черкасова. Он провоцирует скандал с далеко идущими последствиями. А как еще назвать его требование провести проверку в отношении следователя, якобы скрывающего главарей преступного сообщества? Согласитесь, это достаточно эксцентричный по нынешним временам шаг, на который еще надо зачем-то решиться. Зачем?

Зиновьев понимает, что, делая этот шаг, он навлекает на своего подзащитного множественные неприятности. А на себя – тем более. Так что это? Всплеск адвокатского «романтизма»? Жизнь, конечно, сложнее любых теорий. Но если, например, выпрыгнувший из окна человек не начнет падать вниз, а зависнет в воздухе, то вы не ограничитесь рассуждениями о том, что окружающая нас жизнь богаче теории Ньютона. Вы начнете искать причину.

Адвокаты редко бывают романтиками. Реже всего они оказываются романтиками в нынешней России. Если они все-таки ими оказываются, то быстро теряют клиентуру. Исключение составляют те немногие, кто специализируется на делах, в которых потенциал романтизма плавно перетекает в эффективность защиты, но это особые, в основном политические, дела. Представить себе, что обеспеченные люди, обвиненные в тяжких преступлениях, возьмут себе в адвокаты романтика и позволят этому романтику вести игру, угрожающую крупными жизненными неприятностями им самим, а не ведущему игру романтику, я не могу. Равно как не могу себе представить, что жители Москвы начнут летать над зданиями моего любимого города, а не ходить по его улицам.

Кто-то может сказать, что у меня отсутствует воображение. И что я навязываю происходящему извращенную игровую логику. Но я ничего не навязываю. Я обращаю внимание на определенные обстоятельства. На моем языке, повторю, это называется «осуществить технологическую критику». В этом моя обязанность аналитика элитной игры.

И тем не менее я ни на чем не настаиваю. Я всего лишь высказываю гипотезу. Гипотеза же моя заключается в том, что адвокат был вполне профессионален и глубоко интегрирован в нынешнюю российскую специфику, как и подобает профессиональному адвокату. Поэтому он не искал приключений для себя и своего клиента, а играл в соответствии с собственным представлением об эффективности, а также в соответствии с пожеланиями клиента.

Игра же могла состоять только в одном. В давлении на ту клановую группу, которая осуществляла китайскую контрабанду, и в завоевывании за счет этого неких возможностей получения поддержки со стороны группы, воюющей с ней.

Играют уже и адвокаты… То есть в схему под названием «качели» включается все большее количество вспомогательных фигур. Иначе и быть не может. Кланам нужны инструменты для выяснения отношений. А там, где спрос на инструменты, там и предложения со стороны вспомогательных фигур. «Качели» – это тот же рынок. Чем острее конфликт, тем выше спрос на вспомоществования разного рода. Чем выше спрос, тем больше предложение.

22 июня 2007 года «Коммерсант» сообщил, что в мае 2007 года один из обвиняемых по делу «Трех китов», латвийский предприниматель и российский гражданин П.Поляков, договорился через своего адвоката о явке с повинной и явился с повинной в Генпрокуратуру. В связи с этим глава следственной группы по делу «Трех китов» В.Лоскутов вынес постановление о возобновлении следственных действий.

Поляков дал показания в отношении бывшего владельца «Трех китов» С.Зуева. Эти показания носили обвинительный характер. Следствие высоко оценило такой шаг Полякова. Его оставили на свободе, избрав в качестве меры пресечения подписку о невыезде.

В июне 2007 года следствие по делу «Трех китов» было вновь завершено. При этом в конце июня Генеральный прокурор РФ Ю.Чайка выразил уверенность, что в августе все обвиняемые закончат ознакомление с материалами дела. А в сентябре оно может быть передано в суд.

И вот тут-то начинается самое интересное. Как утверждают СМИ, дело «Трех китов» состоит из 530 томов, в каждом из которых примерно 250 листов. Перед тем, как дело будет отправлено на судебное рассмотрение, каждый из обвиняемых должен ознакомиться с его материалами.

Если предположить, что каждый обвиняемый будет знакомиться с делом со скоростью один том в день, то это уже полтора года. Причем полтора года без учета праздников и выходных, когда ознакомление с делом приостанавливается по причине того, что на работе физически отсутствуют те, кто должен выдавать обвиняемым материалы дела. Таким образом, срок ознакомления обвиняемых с делом увеличивается примерно лет до двух.

Однако вряд ли обвиняемые могут знакомиться с делом со скоростью один том в день. К этому есть как объективные, так и субъективные причины.

К объективным причинам относится то, что обвиняемый должен не просто прочитать все тома дела, а проработать его материалы, выработать с адвокатом свою линию защиты в соответствии со следственными материалами. То есть ознакомление с материалами дела просто не может происходить равномерно. Какие-то тома действительно могут прочитываться со скоростью один том в день. А какие-то – изучаться месяцами. К тому же у подследственных по делу «Трех китов» разное состояние здоровья. И от такой вещи, как болезнь, не застрахован никто. А заболевание может стать препятствием к каждодневному ознакомлению с делом.

Есть и субъективные причины. К ним относится умышленное затягивание процесса ознакомления под различными предлогами. Например, под предлогом той же болезни.

Это означает, что, с учетом названного количества томов, два года – это фактически минимальный срок для ознакомления обвиняемых с делом «Трех китов». Реально же «ознакомление» может тянуться и три, и четыре года. Кроме того, само судебное разбирательство может длиться несколько лет.

Соответственно, существует множество лазеек для смягчения наказания и даже развала дела. По каким-то эпизодам может кончиться срок давности… Срок, проведенный обвиняемыми за решеткой в СИЗО, будет зачтен как срок заключения… Кроме того, затяжка времени всегда рассчитана и на предполагаемую «смену политической конъюнктуры». Ведь не могут качели все время взлетать и взлетать или, взлетев, зависнуть в крайней точке! Когда-то они должны двинуться в противоположную сторону. И именно на это делается самая серьезная ставка.

Генеральная прокуратура и Лоскутов, конечно, не могли не понимать подобных нюансов. Поэтому в начале июля 2007 года Лоскутов направил в Басманный суд ходатайство об ограничении времени ознакомления с делом для трех обвиняемых – самого С.Зуева, его партнера по бизнесу А.Латушкина и бывшего начальника отдела продаж мебельного салона «Гранд» Е.Леладзе – до 24 августа 2007 года (знакомство подсудимых с материалами своего дела началось в январе 2007 года).

Однако 13 июля Басманный суд Москвы отклонил ходатайство Лоскутова, признав его требования нарушением прав подследственных. А значит, суд фактически санкционировал дальнейшее затягивание ознакомления подследственных с делом и судебного разбирательства.

Опять же мы можем принять две модели интерпретации случившегося.

Согласно одной из них, Басманный суд никогда не выполняет ничего, противоречащего правовым нормам, и строго стоит на позициях их соблюдения. Даже если такая версия вызовет улыбку читателя, я все равно должен ее выдвинуть, потому что в противном случае окажусь в разряде ангажированных злопыхателей («как же, как же, Басманный суд… знаем!»).

Но я не могу не выдвинуть и другой версии. Согласно которой Басманный суд не может, при любых профессиональных и моральных качествах своих судей, находиться вне нашей реальности, вне элитной игры и всего, что ее сопровождает. Поскольку я уже не раз производил зондаж основной альтернативы (игра или не игра) и приходил к выводу, что игра, то я и здесь имею право рассмотреть в числе прочих и подобный сценарий. И искать доказательства его справедливости (или ложности).

Если же я принимаю этот сценарий, то я должен констатировать очередной ход кланов № 1 и № 2, переигрывающих клан № 3, от лица которого Лоскутов обратился в Басманный суд.

Но если союз кланов № 1 и № 2 начинает выигрывать, то это не может не сказаться на ключевом вопросе, с рассмотрения которого мы начали прикладную часть своего анализа. То есть на вопросе о потере кланом № 1 Генеральной прокуратуры.

Если Устинова просто переместили и всё, то связанный с ним клан, потеряв Генеральную прокуратуру, потерпел умеренное, но долговременное поражение. Потому что Министерство юстиции само по себе не может быть компенсатором потери Генеральной прокуратуры с ее почти неограниченными возможностями атак на клановых конкурентов.

Но мы уже затрагивали по касательной тему Следственного Комитета при Генпрокуратуре. И теперь настало время обсудить ее более обстоятельно.

Зимой-весной 2007 года российские законодатели стали создавать нормативную базу, согласно которой внутри Генеральной прокуратуры («завоеванной» кланом № 3) можно выстроить «государство в государстве» в виде Следственного Комитета. Который как бы входит в состав Генеральной прокуратуры, но одновременно обладает по отношению к ней существенным суверенитетом.

Клан № 3 не мог допустить подобного подрыва завоеванной ключевой территории. Поэтому вопрос о Следственном Комитете и его правах сразу же приобрел элитно-игровой характер. В итоге союзу кланов № 1 и № 2 удалось отстоять сам факт создания Следственного Комитета как «государства» внутри «государства» под названием «Генеральная прокуратура».

Весной 2007 года законодательная база была создана. Клан № 3 проиграл очередную игру. И был просто вынужден начать новую – вокруг поста руководителя созданного Следственного Комитета.

22 июня 2007 года Совет Федерации утверждает в должности председателя Следственного Комитета А.Бастрыкина. Тем самым становится абсолютно ясно, что клан № 3 терпит крайне серьезный ущерб, проигрывает с очень большим счетом. Ведь теперь у союза кланов № 1 и № 2 имеется не только Следственный Комитет с совершенно новыми и во многом беспрецедентными полномочиями, но и Министерство юстиции.

В народе это называют: «За что боролись, на то и напоролись». Изгоняли Устинова из Генеральной прокуратуры… Для этого отдавали «свой» Минюст и перемещали в Генпрокуратуру «своего» Чайку. Теперь Минюст под Устиновым, а Генпрокуратура отдает чужому клану ключевую свою функцию – функцию следствия. И при этом катастрофическим образом ослабевает. Да, она остается. Да, Чайка сохраняет свой пост. Но ущерб огромен. И это не может не сказаться на ходе рассматриваемой нами элитной игры.

Утверждением Бастрыкина дело не исчерпывалось. Надо вводить в игру функционально-эффективный Следственный Комитет. А это нельзя сделать, не утвердив штатное расписание. Начинается борьба за каждый пост. Надо сказать, что клан № 3 ни одну позицию не сдавал без боя. Но в итоге клан № 1 и клан № 2 выиграли и на этом этапе.

6 сентября 2007 года – первый день работы нового Следственного Комитета при Генеральной прокуратуре. А через 24 дня начинается решающий этап рассматриваемой нами стратегической элитной игры.