Текст книги "Качели. Конфликт элит - или развал России?"

Автор книги: Сергей Кургинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 54 страниц)

В результате борьбы элитных групп та группа, которую атакуют, не смогла сдержать противника и позволила выплеснуться наружу такой-то информации. Совершенно неважно, правдивой или ложной. А что значит «не смогла сдержать»? Значит, что какой-то арбитр счел, что сдерживание слишком издержечно по каким-то причинам. А по каким причинам? По причинам игрового фатума, и не более того. Не более, но и не менее.

Вот моя позиция – гносеологическая и этическая одновременно. Она вытекает из моего понимания ситуации. И именно все это вместе – гносеология, этика и контекст (то бишь эта самая ситуация) – требует от меня, чтобы я разбирался с игровым мифом так, как это и полагается аналитику элиты.

То есть, во-первых, непредвзято (пока никто не доказал, что есть связь, – это миф).

Во-вторых, холодно (даже если докажут – это все равно может оказаться мифом).

И в-третьих… В-третьих, сверххолодно (вспомним кодекс аналитика элит, который я описал выше, с его принципом «ну, и что?»).

Именно таким образом я собираюсь разбираться с произошедшим.

Отставка Генерального прокурора РФ В.Устинова, как мы помним, состоялась 2 июня 2006 года.

А через 12 дней, 14 июня 2006 года, была арестована группа фигурантов, проходящих по делу о мебельных салонах «Гранд» и «Три кита». В группу входят С.Зуев, которого представляют как владельца указанных мебельных салонов, а также руководитель фирмы ООО «СЭФ Транс» А.Саенко, генеральный директор ООО «Альянс-96» А. Латушкин, главный бухгалтер московского представительства латвийской компании ООО «ФМ Групп» И. Подсотская и ее супруг П. Подсотский, работник этой же фирмы. Группа арестована по обвинению в организации контрабандного канала поставки мебели в торговые центры «Гранд» и «Три кита».

Вот тут-то я вспомнил, что за много лет до такого крутого разворота событий (а этот разворот был весьма крут) я уже вздрогнул, когда мне принесли материалы по поводу «мебельного» скандала. И отнюдь не оттого, что кто-то может быть к чему-то причастен. Плевал я на эту их причастность!

Тогда запахло большой и сокрушительной для государства политикой. А вовсе не мелкой проблематикой сопряжения власти и бизнеса.

Для того, чтобы разобраться в подлинном значении коллизий 2006 года, надо рассмотреть предысторию, которая почему-то впечалила меня за много лет до отставки Устинова и последовавших за этим событий. Предысторию эту я вначале изложу очень сжато. Потом мы еще будем заниматься этим подробнее. А пока – по самому минимуму.

Уголовные дела на «мебельщиков» возникли в 2000 году и велись одновременно МВД и таможней. Основным делом было дело о контрабанде. Дело было поручено следователю по особо важным делам капитану милиции П.Зайцеву. В группе Зайцева работало 10 человек. Эти 10 человек сумели менее чем за полтора месяца (с 9 октября по 22 ноября 2000 года) собрать большой объем информации.

А дальше начались «странности».

22 ноября 2000 года в Следственном комитете при МВД, где работала группа Зайцева, появился сотрудник Генпрокуратуры, который начал изымать у Зайцева материалы дела, нарушая все необходимые формальности. Конкретно – просто сгреб часть материалов и увез. Не предъявив документов, позволяющих осуществить такое изъятие, и не составив описи изъятого…

Стоп. Вот тут, как аналитик элит, я должен осуществлять технологическую критику. Если я ее не буду осуществлять, я все время буду болтаться между общими социальными схемами и информационными мифами. Но я не хочу болтаться между этими крайностями. И потому предъявляю тут критику, которую почему-то не осуществляют другие. И которая в каком-то смысле лежит чуть ли не в основе моего метода. Так что же такое эта технологическая критика? А вот что.

Если я с улицы зайду в Следственный комитет и начну так изымать документы, мне ведь их не отдадут, правда? Конечно, к Зайцеву зашли не с улицы, а из Генеральной прокуратуры. Но для того, чтобы изъять документы без соблюдения необходимых формальностей, мало предъявить «корочки» Генеральной прокуратуры. Следователь по особо важным делам, ведущий официальное дело и имеющий свои амбиции (а возможно, и интересы), как минимум, потребует правильного оформления изъятия материалов. А как максимум – просто ничего не отдаст.

Вы что, его положите «лицом в снег»? А он? Он ведь тоже «при исполнении». «Лицом в снег» можно было положить частную охрану Гусинского. Да и то только потому, что документы, которые показывали те, кто клал «лицом в снег» (а именно, группа контрадмирала Захарова, «правой руки» Коржакова), были сверхубедительными. Их предъявлял не абы кто, а Служба безопасности Президента РФ.

И все же – почему клали «лицом в снег»? Потому что надо было именно «наехать». Если бы нужно было сделать что-то другое, то тихо пришли бы, тихо арестовали и тихо увезли. Все при этом безупречно оформили бы. Нет, тогда был нужен «бенц». Мессидж для Лужкова, так сказать.

А в 2000 году? Работник Генеральной прокуратуры не понимает, как правильно изъять материалы у Зайцева? Что-что, а это он понимает. Тогда почему он «наезжает», а не отрабатывает правильным образом? И почему дерзкий Зайцев ведет себя столь пластично?

Ведь в любом случае Зайцев должен требовать санкции своего начальника. Он ее, несомненно, потребовал. А начальник должен спросить у более высокого начальника. И так – до самого верха. А наверху скажут: «Да пошлите вы этих прокурорских куда подальше! Мы и сами с усами! И сами о-го-го куда выходим!»

Это случай-максимум. Случай-минимум? Скажут: действуйте по инструкции.

В рассматриваемой коллизии не было ни норм случая-максимум, ни норм случая-минимум. Это о чем-нибудь вам говорит? Если нет – читайте детективы и слушайте мыльные разоблачения «а ля господин Гдлян».

Короче – никак не работник Генеральной прокуратуры должен зайти и взять, что хочет, почти незаконным образом. Так зайти и взять может только лицо с особыми полномочиями. И эти полномочия всем должны быть ясны: и Зайцеву, и его начальникам. И они должны быть такими, чтобы начальники Зайцева, а не только он сам, отпрыгнули как ошпаренные и завопили: «Отдавай все, что угодно, быстро! Не понимаешь, с кем связался! Все, кончай!»

Как надо пугануть и какие «ксивы» надо предъявить? Вот вопрос.

Во всем происходящем было буквально не продохнуть от «запаха высоковластной неформальщины». Ни изымающие, ни отдающие не понимали, сколько и чего изъято. Выяснилось, что первоначально было изъято очень немногое, конкретно – 4 тома из 200.

Пришедший «изыматель» почему-то пришел один. Забрал 4 тома и ушел. Потом выяснилось, что томов 200. Если бы нужно было все сразу изъять, то пришел бы не один человек. И они бы сразу изъяли все. Что, сотрудников мало? Подогнали бы грузовик.

Но они сразу не изъяли. Они потом потребовали, чтобы им привезли все остальное. Что означает подобное «потом» – понятно любому профессионалу. «Потом будет суп с котом». За время между первым изъятием и этим «потом», надо думать, все было скопировано, перекопировано и сохранено. Потому что ценность материала всегда находится в прямой пропорции с эксцессностью «наезда» по его изъятию. Здесь эксцессность была (а) беспрецедентно высока и (б) беспрецедентно же антипрофессиональна.

Короче, «потом» потребовали все 200 томов. Те, у кого потребовали, уже сварили «суп с котом». А 200 томов погрузили в грузовик и повезли в прокуратуру.

А прокуратура отправила грузовик назад. Потому что… дело было прекращено. А материалы? Их зачем отдавать? Сегодня дело прекращено, завтра будет возобновлено… Вы вспомните: идет не 1993, а 2000 год.

Ну, ладно. Прекратили дело – и «отвалили». Так нет, против следователя милиции Зайцева и двух сотрудников таможни Файзулина и Волкова (как и Зайцев, работавших по контрабандному делу) были (опять «странность»!) возбуждены встречные уголовные дела – за нарушение прав коммерсантов.

Зуев, что ли, так развлекается? Он, отбившись, чего хочет? Чтобы все обо всем забыли! И он сам все это хочет забыть! Ему зачем лишние враги? Лишняя головная боль? Ему зачем лишние «бабки» платить, чтобы с этими врагами счеты сводить? Он что, не понимает, наконец, как жизнь устроена? И что не Волков, Файзулин и Зайцев – реальная причина его, Зуева, начавшихся злоключений? Так нет, встречные дела! И не одно, а несколько!

Встречные дела заводят только воюющие группы, которым надо показать, что вторжение на их территорию – сугубо наказуемо. И это мало показать, это надо доказать!

На доказательство ушло время. И в течение всего этого времени нужно было сопровождать сразу несколько сомнительных встречных дел. Для этого нужны штаб, планерки, продуманные инвестиции самого разного рода. Согласованные оргмероприятия, наконец.

Суд, на котором решалась судьба следователя Зайцева, состоялся аж 9 ноября 2003 года. А «дело мебельщиков» возникло и рассосалось осенью 2000 года. Значит, три года велись показательные акции в связи с как бы «рассосавшимся» делом.

На суде прокуратура потребовала увольнения следователя Зайцева. Судьба остальных оказалась тоже плачевна.

Так бывает? Конечно, бывает. Если дело некрупное – то «бабки» в суд, «бабки» начальству, и уволят не только капитана милиции. Если надо, уволят и генерала. Конечно, если генерал не слишком прочно «вписан».

Ну, уволили бы следователя Зайцева, и все тут. Суд ведь, как-никак! Да и прокуратура! Так нет, за Зайцева (следующая «странность»!) вступился тогдашний министр внутренних дел Б.Грызлов. У нас каждый день за каждого капитана министр вступается?

Я прошу внимательно вчитаться и вслушаться в текст самого Грызлова (да-да, тогдашнего министра внутренних дел, затем спикера Государственной Думы, одного из наиболее крупных по формальному статусу элитных игроков Российской Федерации). Что он пишет по мелкому частному делу в адрес Генпрокуратуры, чье элитное значение он не может не понимать? Вот что он пишет прямо В.Устинову: «Для нейтрализации работы следователей и оперативных сотрудников члены преступного формирования использовали сотрудников центрального аппарата Генеральной прокуратуры. Для прекращения расследования дела, опорочения полученных доказательств с последующим увольнением сотрудников из органов внутренних дел».

Данное письмо, датированное июнем 2001 года, процитировано сразу в двух газетах – «Российской газете» и «Известиях». И процитировано через два дня после ареста основных фигурантов дела «Трех китов» – 16 июня 2006 года.

Тут прямо говорится Генеральному прокурору, что его сотрудники «крышуют» преступное формирование. И, осуществляя данную преступную функцию, стремятся выбросить из органов работников ведомства, которое возглавляет Грызлов.

Это кто пишет? Это журналист пишет? Это я пишу? Это пишет высочайшее официальное лицо! Член элиты, входящий в ядро элиты! Он пишет – и Устинов не может не отреагировать на такое письмо. Казалось бы, накажи мелочевку, исправь ситуацию, наплюй на какое-то там мелкое «мебельное» дело! Не ввязывайся в крупную элитную распрю!

Однако Устинов поступает иначе! Вы понимаете? Иначе! Устинов твердо заявляет о том, что он остается на своих исходных позициях! Тогда наступает очередь Грызлова! Крупный элитный игрок настаивает по мелкому поводу. Зачем ввязываться? Цыкни на своих и забудь. Но и Грызлов проявляет беспрецедентную настойчивость и остается на своих позициях.

Так что это все такое? Мелкая «мебельная» распря или крупная элитная стычка?

Если это «мебельная» распря, то глупо и смешно ею заниматься. А если это крупная элитная игра, то какая? Давайте для начала хотя бы зафиксируем расклад элитных игровых сил (рис. 62).

Рис. 62

Я что-нибудь здесь выдумываю? Я закрытыми данными оперирую? Я сплетни перебираю? Нет, я фиксирую фактическую информацию и превращаю ее в достаточно простую аналитическую схему. Я никого не демонизирую и не воспеваю. Я пытаюсь разобраться в ситуации, которая мне кажется весьма и весьма существенной.

При этом я хочу еще и разрушить – причем на основании простых и очевидных систематизации фактов – лживый аналитический аппарат, согласно которому, если и существует властный конфликт, то это конфликт разных корпораций и разных идеологий («бизнесмены» и «чекисты», «либералы» и «консерваторы»). Нет ничего этого! Вы приглядитесь к схеме! Кто тут либерал? Где здесь бизнесмены (о Зуеве говорить не будем, мы все же как-то уважаем себя и других)?

Кто либеральнее – Грызлов или Устинов? А «чекисты»? Где они? Везде, нигде?

Забегу немного вперед. В «зубодробительной» передаче В. Соловьева от 18 июня 2006 года А.Хинштейн обсуждает участие ФСБ в раннем деле Зуева (2000 год). Как смело он это обсуждает! Якобы некий Жуков, помощник Ю.Заостровцева, заместителя директора ФСБ, что-то там крутил вокруг «Трех китов»! К этому моменту в СМИ уже много раз было сказано и о том, кто такой Жуков, и о том, что «крутил» сам Заостровцев, а также его отец (тоже работник КГБ, ставший начальником охранных структур этих самых «Трех китов»). Но Хинштейн дерзко атакует Жукова!

Депутат Госдумы, генерал милиции А.Гуров в той же программе, заявляя, что во всем этом есть война сил добра и сил зла, проговаривается по поводу того, что «Три кита» – не последняя инстанция, что это все не мебельные дела, а дела по какой-то непрозрачной отмывке, в которую непрозрачно включена мебель, что Зуев – подставное лицо, что на Зуева вышли в результате операции «Вихрь-антитеррор», что в ходе дела «сдавали» адреса конспиративных квартир и устраняли свидетелей, имевших высокопрофессиональную охрану.

Хинштейн на все это отвечает: «Деньги делают всё!»

Какие деньги? Деньги Зуева? Что они делают? Организуют вражду на вышеописанном уровне? Никаких денег Зуева не хватит на такую вражду! Впереди – миллиардные нефтяные войны, а не какие-то «мебельные дела»!

Не деньги это! И не всё деньги делают! Не надо повторять ошибок Березовского! Не деньги делают власть, а власть делает деньги! Мы имеем дело с борьбой властных внутренних партий! Эти партии невозможно идентифицировать даже по корпоративному индексу! Заостровцев – это ФСБ. А Министерство внутренних дел? Оно обособилось от ФСБ? И при Грызлове обособилось, и при Нургалиеве, который повторяет «антигенпрокуратурные» ходы Грызлова (Нургалиев ведь не уволил судимого следователя Зайцева)? Да знаем же мы, что это не так!

Значит, и ФСБ расколота!

Грызлов и Нургалиев плюс ФСБ… Устинов плюс ФСБ (Заостровцев)… Такая внутренняя борьба в ФСБ возможна, только если часть ФСБ (Заостровцев) ориентируется на кого-то через голову своего (между прочим, очень влиятельного) прямого начальника. Этот «кто-то» – не Устинов. Тут другая война, другие элитные индексы. Они явным образом высвечиваются уже в самом начале нашего рассмотрения. И полностью опровергают все эти замшелые «чекистско-либеральные» мифы. Не силовики воюют с либералами. Силовики воюют друг с другом на высшем уровне. И не за мебель! А за гораздо большее.

Высказав эту гипотезу, будем разбираться дальше. Потому что, согласитесь, «тема есть». И, прямо скажем, неслабая.

Итак, за Грызловым есть некая весьма высокая санкция. И за Устиновым есть столь же высокая санкция. Борьба длится годами. Что это значит? Что указанные весьма высокие «санкции» уравновешивают друг друга. Это, во-первых.

И, во-вторых… Конфликтность в данном случае нешуточная. Она не утихла. Она тлеет и дает новую вспышку аж через 6 лет. Она длится все эти 6 лет. Она сохраняется при кадровых перестановках. Ибо, повторю, преемник Грызлова Нургалиев все эти годы стоит на грызловской (и «надгрызловской») позиции.

Да, «надгрызловской»! Потому что не только Грызлов, но и руководители «соседних» ведомств считали действия владельцев «Трех китов» незаконными. Вот что писал летом 2002 года в официальном письме № 3016-П тогдашнему премьер-министру М.Касьянову директор ФСБ РФ Н.Патрушев:

«При участии, руководстве и финансировании со стороны представителей мебельных центров «Гранд» и «Три кита» была разработана схема контрабандных поставок мебели (…). В целях сокрытия контрабанды в Балтийскую таможню предоставлялись документы, в которые были внесены недостоверные данные о весовых и стоимостных характеристиках груза (…)

Была получена информация, что к предоставлению недостоверных данных имеет отношение компания «Фрейт Мастер Групп «(«ФМ Групп») (…). Руководителем фирмы «ФМ Групп» является гражданин России Поляков П.И. (напомним, что сотрудники московского представительства этой самой упомянутой Патрушевым «ФМ Групп» супруги Павел и Ирина Подсотские арестованы 14 июня 2006 года. – С.К.)

Установлено, что ввозимая с нарушением таможенных правил мебель, следовавшая в адрес ООО «Лига Марс» и якобы впоследствии передаваемая по договору ООО «Бастион», фактически сразу доставлялась под охраной (…) в МЦ «Гранд» и «Три кита»(…). Собраны материалы, подтверждающие причастность к организации контрабандного канала ввоза мебели на территорию Российской Федерации сотрудников фирм «ФМ Групп» и «Сателлит» Латушкина А.В. (еще одно имя из числа арестованных 14 июня 2006 года – С.К), Зуева С.В., Гуляева О.В., Троицкого Д.В.».

Письмо цитируется по «Новой газете» от 19 июня 2006 года.

Но событие произошло в 2002 году.

И не оно одно!

Газета «Известия» от 12 февраля 2002 года сообщила, что на расширенной коллегии Генеральной прокуратуры РФ в феврале 2002 года высказался по интересующему нас вопросу сам президент России В.Путин. На той же коллегии высказался и Устинов, заявив, что «конфликта (между ГТК и «Тремя китами» – С.К.) нет, он искусственно раздут СМИ. Есть заурядное расследование злоупотреблений сотрудников ГТК». То есть Устинов как бы встал на сторону «Трех китов». И одновременно девальвировал масштаб данной истории («заурядное расследование»).

Что же сказал тогда президент Путин? Он сказал следующее: «У меня нет объективной информации по делу. Поэтому я распорядился вызвать из прокуратуры Ленинградской области стороннего следователя, который должен во всем разобраться».

То есть он предупредил, что расследование совсем не заурядное. И он берет это расследование под свой личный контроль.

Но вернемся к письму Патрушева. Согласитесь, вряд ли «Новая газета» будет выдумывать номер письма и его содержание! В любом случае, никаких опровержений не было. А любая российская газета рассматриваемой эпохи, приводя такое письмо, во-первых, обзаведется достоверным доказательством если не в виде оригинала, то в виде качественной копии. А во-вторых… На кого-то обопрется. Что возможно, только если есть борьба равных и равноэлитных сил.

После этого письма мы можем детализировать схему (рис. 63).

Рис. 63

В самом деле, в связи с «Тремя китами» и «Грандом» в СМИ повторялись версии о том, что это конфликт «Семьи» и «чекистов», «либералов» и «чекистов». «Высшим пилотажем» была версия о конфликте между «чекистами» (сторонниками «Трех китов») с одной стороны, и ГТК и МВД (противниками «мебельщиков»), – с другой. А тут, пожалуйста, директор ФСБ в письме к премьеру обвиняет «группу граждан» в контрабанде мебели. А ведь эту контрабанду, как нас уверяют, «крышует» его ведомство. Более того, в деле упоминается фамилия тогдашнего зама Патрушева Ю.Заостровцева. Патрушев должен, по логике вещей, грудью встать на защиту своего ведомства и своего заместителя. Ан нет!

Но ведь и Заостровцев не пугается позиции Патрушева! А почему? Он что, камикадзе? Во-первых, нет. А во-вторых… Того, кто так не пугается, сразу отправляют в отставку. А если не могут отправить, значит, есть высокий защитник. И Устинов на эту роль все же не тянет.

Но и это не все.

В феврале того же 2002 года депутаты Госдумы провели специальное заседание Комитета по безопасности, на котором вынесли решение о том, что дело по «Трем китам» прекращено неправильно. То есть фактически выступили против Генеральной прокуратуры. Мы как, должны считать, что в Комитете по безопасности Госдумы правили бал некие «либералы»?

А теперь, возвращаясь к фигуре следователя Зайцева, подчеркнем, что оный судимый следователь (получивший в ноябре 2003 года два года условно) – продолжает работать в Следственном комитете при МВД!

Такая «фиксация обстоятельств» по поводу каких-то там «мебельных салонов» вам ни о чем не говорит? Может быть, наши качели начинают двигаться в противоположную сторону? Так ведь нет! Все «подвисает».

В марте 2002 года Генпрокуратура отменяет постановление о прекращении уголовного дела.

А в апреле 2002 года «мебельное» дело принял к производству В.Лоскутов из прокуратуры Ленинградской области. Как мы уже говорили, его назначает руководителем следственной группы не кто-нибудь, а сам президент РФ В.Путин своим личным решением. Лоскутов продолжает расследование. Понимаете?! Для работы по «мебельным салонам» нужно специальное решение президента! При этом данное решение не приводит к одномоментному мебельно-салонному «бенцу», а превращается в многолетнее расследование.

15 июня 2006 года Путин уделяет этому вопросу отдельное внимание на пресс-конференции в Шанхае, где лично подтверждает, что вынужден был пригласить следователя из Ленинградской области, чтобы он не был связан с федеральными правоохранительными органами и таможней, которые ранее занимались этим делом.

Давайте внимательно оценим масштаб расследования. Для этого надо вчитаться в интервью М.Файзулина, бывшего первого заместителя начальника Управления таможенных расследований и дознания Государственного таможенного комитета РФ. Это интервью было напечатано в «Российской газете» (официальной газете правительства) 16 июня 2006 года. Все, что сообщает Файзулин, «проскакивало» ранее в других высказываниях СМИ по данному делу. Но тут все собрано воедино.

Файзулин ссылается на некие промежуточные события. То есть не на конфликт с Зайцевым (2000 год) и не на арест группы Зуева (2006 год). Он ссылается на события 2003 года. И говорит следующее: «Еще в 2003 году сотрудники Следственного комитета при МВД и ГТК совместно с коллегами из спецслужб США, Италии, Германии и Франции вскрыли банковскую схему контрабандного ввоза мебели. Были получены неопровержимые доказательства отмывания денег. В Германии и в Италии еще в 2003–2004 годах лица, причастные к этим аферам, были арестованы и осуждены. А в США (внимание! – С.К.) подобные операции стали эпизодом одного большого дела «Бэнк оф Нью-Йорк». У нас же все спускалось на тормозах. Я могу предполагать, что причина этого в высоких покровителях подозреваемых, которые находились и в Генпрокуратуре».

Итак, Файзулин обозначает ту связь, которая только и объясняет наш интерес к историям, в которых есть эта самая мебель и… пусть даже и более крупные, но сугубо экономические сюжеты. Нас же интересует именно большая элитная игра в ее сопряжении с этой историей (рис. 64).

Рис. 64

Проявив наконец природу нашего интереса к теме, вернемся к тщательному рассмотрению в целом скучных и сугубо частных фактур.

Файзулин говорит, что некие враги (в его, сугубо служебном, а не элитно-игровом, понимании) были «и в Генпрокуратуре». Он не говорит «только в Генпрокуратуре». Почему? Потому что он понимает, что такие покровители не могли находиться только в Генпрокуратуре, поскольку этого «властного индекса» для данного покровительства недостаточно. И, понимая это, шлет однозначный мессидж. Но о смысле этого мессиджа – чуть позже. Пока же – о масштабе происходившего. Причем со слов того же Файзулина.

Файзулин: «На календаре, увы, июнь 2006 года. За эти три с половиной года убит один из ключевых свидетелей по делу «Трех китов» Сергей Переверзев. Его расстреляли прямо на больничной койке в госпитале Бурденко. Было покушение еще на одного фигуранта дела – брокера Андрея Саенко. Его «Мерседес-600» изрешетили пулями, две из которых попали в него, и он выжил чудом. Журналист и депутат Юрий Щекочихин, который вел собственное расследование мебельного дела, умер очень странной смертью. Я слышал, врачи, вскрывавшие его тело, были в прорезиненных халатах – у него слезала кожа (явственное указание на жестокое отравление. – С.К.). Нам с начальником Управления таможенной инспекции тогдашнего ГТК Александром Волковым грозил срок, и лишь чудом мы добились оправдания в суде».

«Чудом» оправдания в суде не добиваются. Его добиваются, когда есть равновесие двух борющихся элитных партий. Но если уж мы заговорили о суде, то интересно вспомнить, как именно судили следователя Зайцева.

Генпрокуратура тогда взялась за него всерьез. Поначалу (5 сентября 2002 года) Мосгорсуд оправдал Зайцева. Ну, оправдал и оправдал… Ан нет! Представитель Генпрокуратуры РФ С.Грибинюченко, поддерживавший в суде обвинение, сразу же заявил, что «Мосгорсуд сделал неправильные выводы» и приговор будет обжалован.

Потом Верховный Суд (во масштаб-то! во мебельщики!) отменил это решение. Дело снова попало в Мосгорсуд к судье О.Кудешкиной. Вот что говорит Кудешкина в интервью газете «Известия», опубликованном 15 июня 2006 года: «За 20 лет работы в судебной системе я впервые столкнулась с таким явным давлением на судью. Зайцева обвиняли в том, что в ноябре 2000 года он якобы, не имея достаточных оснований, самостоятельно вынес постановление о проведении обысков у фигурантов дела без санкции прокурора. В ходе заседания обвинитель Дмитрий Шохин всячески противодействовал полному и всестороннему, как этого требует закон, исследованию дела. Дошло до того, что он заявил отводы мне и народным заседателям, а потом и вовсе отказался предоставлять какие-то доказательства». Далее Кудешкина сообщает, что ей стало известно о жалобе Шохина на нее. И не куда-нибудь, а в Генеральную прокуратуру.

Снова дадим слово Кудешкиной: «После этого (жалобы Шохина. – С.К.) меня вызвала председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. У нее, кстати, муж – генерал ФСБ. Она спросила: «Что там у вас происходит?» Я рассказала. Она при мне позвонила заместителю Генерального прокурора Юрию Бирюкову и сказала ему буквально следующее: «Вот я сейчас вызвала судью и буду разбираться». Спрашивала, почему мы с народными заседателями задаем такие вопросы. Еще раз вызвала меня прямо из совещательной комнаты, когда заседатели, не выдержав грубости обвинителя, взяли самоотвод. Попросила изъять их объяснения из дела».

Отдадим должное мужеству Кудешкиной: она все это предала огласке и пострадала. Была лишена статуса судьи с формулировкой «по порочащим основаниям». Дело Зайцева передали другому судье. И Зайцев получил два года условно. Приговор был вынесен 9 ноября 2003 года.

Так сражаться за «два года условно» и так нарушать все процессуальные нормы – нельзя, если за твоей спиной стоит только Бирюков. Или даже только Устинов. Тут должны быть другие рычаги. В противном случае все отдает бредом.

Но в этом приговоре Зайцеву имело значение и еще одно существенное обстоятельство.

Дело в том, что с 1 июля 2002 года (то есть в разгар мебельных расследований и судопроизводств) санкции на обыски у физических лиц выдавала не прокуратура, а суд (это отмечает газета «Коммерсант» от 11 ноября 2003 года).

Можно ли что-то сделать в обход суда? И кто может это сделать? Это может сделать Следственный комитет при МВД. Основание? Оно известно: нельзя, чтобы фигуранты дел скрыли улики! Если есть опасность такого сокрытия, то можно и должно обыскивать, даже не имея решения суда. Именно этим Следственный комитет при МВД оправдывал многочисленные несанкционированные обыски. То есть Следственный комитет при МВД, МВД и вся соответствующая партия хотят иметь возможность проводить обыски без судебной и прокурорской санкции. Это вам уже не деньги! Это власть! А прокуратура, прессуя Зайцева, как бы говорит: «Без нас вы обыски проводить не будете!»

Такой элитный конфликт говорит о гораздо большем, чем деньги, на всемогущий характер которых ссылается А.Хинштейн. Тут я могу только еще раз напомнить о пушкинском злате и булате и их борьбе. Булат иногда может гораздо больше, чем злато (деньги). Но в нашем-то случае дело не во всемогуществе злата, о котором говорит Хинштейн, и не в споре между златом и булатом, где неизвестно, кто победит. А в том, как скрещиваются булат с булатом. И не вокруг каких-то вторичных денег, а вокруг возможности «все взять». И деньги в том числе, но это не главное. Позже, в эпоху, когда в игру включился Госнаркоконтроль, А.Хинштейн признал, что это именно так.

Однако вернемся к рассматриваемой фазе конфликта и предоставим слово В.Лоскутову. Тому самому первому заместителю начальника отдела прокуратуры Ленинградской области, которому аж Президент (ощущаете масштаб?) поручил вести «мебельное» дело после того, как оно сначала было закрыто, а потом возобновлено. Лоскутов прямо говорит, что дело тормозили в правоохранительных органах: «Сложность расследования заключалась в том, что у подозреваемых были большие связи в правоохранительных органах, что препятствовало ведению следствия». («Известия», 15 июня 2006 года.)

Каков же масштаб связей? Лоскутов сообщает, что его дело выводит на факты коррупции среди должностных лиц в правоохранительных органах. Каких лиц? И тут Лоскутов делает главное заявление: «Если бы не поддержка президента РФ, который держал наличном контроле ход следствия, оно бы не достигло таких результатов».

Тем, кому нужно что-то еще более конкретное, нежели данная фраза, – просто сочувствую. Потому что конкретнее уже некуда.

В связи с этим – об одной (несопоставимой с вышесказанным, но важной для нас) статусной переигровке.

15 июня 2006 года, когда была обнародована эта фраза Лоскутова, проходила встреча министров внутренних дел, министров юстиции и генеральных прокуроров стран «большой восьмерки». Вместо отставленного Генпрокурора от России на этой встрече представительствовал не первый заместитель Генпрокурора (и официальный и.о.) Бирюков, а заместитель Генпрокурора Звягинцев. Тоже ведь конкретнее некуда.

А теперь мы переходим к тому, что позволяет ощутить масштаб элитной коллизии.

Капитан Зайцев, отвечая на вопрос корреспондента «Российской газеты» (от 16 июня 2006 года), сообщает, что следующим задержанным может оказаться П.Стрепков – один из двух руководителей подставной фирмы «Лига-Марс», через которую шла контрабанда мебели. На тот момент Стрепков являлся заместителем руководителя фирмы «Ростэк», созданной для облегчения труда таможни и коммерсантов при перевозке грузов через границу РФ…

Оставим Стрепкова, так сказать, на совести Зайцева, хотя… Зайцев в этом деле разбирался сначала по долгу службы, а потом – по другим понятным причинам. То есть с большой профессиональной страстью и в течение долгого времени. В результате он стал особым специалистом по данному делу. Поэтому если он называет фамилию «Стрепков», то что-то имеет в виду. Это ни в коем случае не значит, что Стрепкова обязательно арестуют, как говорит Зайцев. НО ЭТО ЧТО-ТО ЗНАЧИТ. Это не пустой звук. Скажем так – не вполне пустой. Что мы и фиксируем.