Текст книги "Качели. Конфликт элит - или развал России?"

Автор книги: Сергей Кургинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 54 страниц)

Итак, мы тоже можем сказать о соотношении неопределенностей. А сказав о нем, разместить внутри «квадрата неопределенности» не самонадеянно бестактные утверждения, а некую аналитическую притчу.

Причем в нескольких вариантах.

Вариант № 1 – мой. Он называется «Элитная игра». Выглядит он так.

Жили-были два клана. Клан № 1 и клан № 2.

Стоп… № 1… № 2… Дальше еще появится № 3…

Такая нумерологичность требует определенных оговорок в вопросе о «нумерологизируемой» сущности… Одно дело говорить об элитных кланах как таковых. Другое дело – нумерологизация и все, что из нее вытекает. Позиционирование, конфигурирование, реконфигурирование и так далее.

А ЕСТЬ ЛИ ТО ЭЛИТНОЕ ВЕЩЕСТВО, КОТОРОЕ МОЖЕТ СЛАГАТЬ УСТОЙЧИВЫЕ «ТЕЛА»? Есть ли предпосылки для образования общностей, которые можно называть кланами? Соответственно, есть ли кланы? И что это такое?

Ведь речь идет о России, а не о Китае, Индии, Средней Азии. О России, а не о Сицилии или Корсике. О России, а не о Кавказе даже. Хватает ли ее элите связности для того, чтобы создавать полноценные кланы?

КОНЕЧНО ЖЕ, НЕ ХВАТАЕТ. Все элитные социальные структуры в современной России – невероятно подвижны, аморфны, диффузны. Вчерашние ближайшие друзья могут завтра стать врагами. Некая элитная общность может так участвовать в той или иной игре, что часть участников, будучи ознакомлена с игровой динамикой, просто разведет руками и скажет: «Да мы-то тут при чем?»

Но это только означает, что кланы в современной России – это не кланы традиционного типа, которые формируются в обществах, сохранивших традиционные формы социальной связности. А также не кланы в устойчивых западных обществах. То есть это не сицилийские или японские, а также не британские или французские кланы. Это новая форма социальной общности. Крайне плазмоидная и неустойчивая.

Но это же не значит, что формы вообще нет. Что элита никак не структурирована. Элита структурирована всегда! И она всегда структурирована с разной степенью «внутриструктурной» и «межструктурной» подвижности. Одно дело – кристалл. Другое дело – сгусток плазмы. Но и то, и другое – структура. Я не обсуждаю здесь плотность элитных сгустков, их социальную связность. Я даже не обсуждаю внутригрупповую транспарентность, то есть степень гомогенности группы в вопросе о принимаемых решениях, целях, качестве совокупного интереса.

Я обсуждаю (а) некие размытые структуры с неопределенной степенью связности, (б) структуры, являющиеся в существенной степени виртуальными, при том что степень этой виртуальности оценить очень трудно. И обсуждаю я все это как аналитик элиты.

Я уже говорил о том, что аналитика элиты имеет свои прерогативы и свои допуски. Здесь я вынужден ввести еще более четкое разграничение, указав на то, что сфера элитологии и сфера процессуально-ответственной констатации никоим образом не совпадают. Мало, увы, лишь указать на подобное обстоятельство. Нужно еще и разъяснить, в чем его методологическое значение. С этой целью я приведу конкретные общеизвестные примеры, показывающие, чем аналитика элиты отличается от «процессуально-ответственной констатации».

Убили Джона Кеннеди… Ведь его убили, правда? И что? Ни один аналитик элиты не будет отрицать «игрового» характера данного события. Обсуждаться будет только то, в чем игра, кто сделал этот ход и зачем. Но с точки зрения процессуально-ответственной констатации – нет никакой игры.

Есть не вполне адекватный одиночка Ли Харви Освальд. И он совершил данное чудовищное злодеяние на свой страх и риск. А потом другой одиночка сделал то же самое с Робертом Кеннеди. Как говорится в известном анекдоте, «поскользнулся, наступив на апельсиновую корку, упал, наткнулся на нож… И так тридцать раз».

С точки зрения процессуально-ответственной констатации, Альдо Моро убили «красные бригады», а Индиру Ганди – сикхи. Кто взрывал итальянские поезда и банки? Террористы!

Уже введен в науку термин «стратегия напряженности», уже структура и логистика этой самой «стратегии» обсуждена на основе рассекреченных документов. И что? С процессуально-ответственной точки зрения, это все равно террористы.

Любой аналитик элиты, занятый Пакистаном, знает, в чем игра, результатом которой стала смерть Беназир Бхутто. И кто сделал этот игровой ход. Но с процессуально-ответственной точки зрения, это сделали какие-то негодяи.

И как же быть? Как сопрягать сферу «процессуально-ответственной констатации» и сферу «игровой аналитики»? Игнорировать игровую аналитику? А как ее игнорировать? Как вы проигнорируете СМИ? Общественное сознание? А главное – информационную войну! Ее-то уж никак не отменишь. Молчали бы игроки, не обсуждали бы открыто что-то и с какими-то целями… Но ведь обсуждают! Выдают «на гора» нечто!

И все – понимаете, все! – обязательно будут обсуждать, что к чему.

Кланы… Что это такое? С процессуально-ответственной точки зрения, это почти ничто… Да, теперь уже имеется литература исторического характера, повествующая сквозь зубы о кланах в советский период. Но ОЧЕВИДНОСТЬ в этом вопросе по понятным причинам отсутствует. А если нет очевидности, то нет и базы для формирования процессуально-ответственной точки зрения. А значит, в этом (процессуально-ответственном) смысле кланов как бы и нет.

Ну, говорил мне очень серьезный советский руководитель о том, что его направили на определенное спецслужбистское направление для борьбы с кланами… По факту это означает, что советские спецслужбистские кланы были. И что всё (!) официальное советское руководство признавало их наличие… Но…

Во-первых, данный руководитель говорил об этом мне в личных беседах… И все, кто говорил кому-то что-то на эту тему, говорили об этом в личных беседах. Это особый элитный фольклор… Семейные предания, устно передаваемый опыт. Как его подтвердить? Грубо говоря, не оказаться заподозренным в элементарной спекулятивности?

Во-вторых, кто сказал, что… Что говоривший руководитель был искренен… Что он знал, о чем он говорит…

В-третьих, предположим, что в СССР это было… И что? Или в Российской империи это было…. И что? На один XX век пришлось две элитогенетические катастрофы. Кто сказал, что сохранилась хоть какая-то преемственность?

В-четвертых, ну, сохранилась – и что? Если и сохранилась, то не на уровне разного рода «мебельных дел», организаций бывших сотрудников правоохранительных органов и т. д.

Ах, нити из малых дел тянутся в большие дела! Так докажи, что тянутся… И объясни, что значит «тянутся»… А если участники малых дел про большие дела не знают вообще? Если они и не участники в полном смысле слова? Нет ни долевых паев, ни даже осознания своего участия… Скажешь об участии – они абсолютно искренне руками разведут… А про твои версии скажут: «Правой рукой за левое ухо»… Именно так, кстати, было написано в огромном материале по «Трем китам», напечатанном в «Комсомольской правде» (материал выходил ежедневно с 29 января по 2 февраля 2007 года). А почему это автор того материала неправ? Потому что его точка зрения девальвирует мои рефлексии? А может правильно делает, что девальвирует?

Материал, о котором я говорю, был «многополосным сериалом». Я могу заблуждаться по очень многим вопросам. Но что такое многополосные сериалы в газетах первой лиги («Комсомольской правде», «Известиях» и т. п.), я знаю точно. И любой, кто в состоянии осилить данную книгу, – тоже знает. Знает, что для появления такого сериала необходима конкретная элитная директива. Не говорю ведь – властная! Но, безусловно, элитная!

Если газета, например «Известия», печатает сериал (согласитесь, вообще не газетное, в строгом смысле слова, дело), разоблачая связь ведомства (ФСКН) с организацией бывших сотрудников правоохранительных органов РОСПО… Если ведомство (ФСКН) требует опровержения и получает его… А позже газета «Известия» снова пишет о том же… а ведомство снова опровергает… а газета отвечает: «Да уже ВСЕ об этом пишут, вы что?»… то как я в качестве аналитика элиты должен к этому отнестись? Проигнорировать? Но тогда я не аналитик элиты!

Я должен констатировать факт игры. А также то, что в некую игровую схему втянуты все эти № 1, № 2, № 3 и так далее. Втянуты помимо воли участников? И что?

Но что значит «втянуты»?

Существуют ли все эти № 1, № 2, № 3?

Существуют ли кланы вообще?

Говорить в подобной ситуации, что «не существуют» – глупо. Можно только уточнять – В КАКОМ СМЫСЛЕ существуют.

Налицо, как минимум, факт ВИРТУАЛЬНОГО существования подобных сущностей. Давайте для абсолютной корректности (чтобы исключить любую предвзятость) скажем, что № 1, № 2, № 3 и любые другие «кланы» существуют ТОЛЬКО в виртуальном смысле. Ведь и это уже немало. Давайте договоримся также, что это не вполне так. Но мера, в которой это не так, не верифицируема с помощью предложенного содержания как самодостаточного («вещи в себе»). Только так и могут быть построены корректные игровые рефлексии, и этот принцип построения не может применяться избирательно.

Все, что я рассматриваю, – это информационно-плазмоидные сгустки, которые формирует обсуждение событий. Причем не только обсуждение, ведущееся сторонними наблюдателями, но и обсуждение, носящее характер информационных войн. Долгие занятия предметом сформировали у меня аналитическую интуицию в вопросе о том, где следует говорить об информационных баталиях собственно элитного характера, где об информационных шумах, а где об общественных предрассудках, стереотипах понимания, деформациях восприятия.

Если бы следов информационных войн вообще не было, то может быть я бы и не стал заниматься такого рода рефлексиями. Но эти следы есть. Начни я это доказывать – исследование выйдет из берегов. Поэтому мне проще сказать, что я анализирую только информационные протуберанцы, а не сами структуры, которые их вызывают. Однако это не вполне так. Связь между протуберанцами и структурами есть, хотя она и не носит жесткого линейного характера.

Но предположим, что кланы – это только протуберанцы. И что? Разве не важно, как формируются протуберанцы – причем мощнейшие – в нынешней информационной среде? Разве не живут эти протуберанцы отдельной жизнью? Разве в каком-то смысле их жизнь не становится отдельным социальным феноменом? Причем феноменом, оказывающем ответное воздействие на сложно связанные с этой причудливой жизнью элементы первичной социальной реальности?

Первичное… Вторичное… Информационная цивилизация проблематизирует абсолютность подобных разграничений.

ИТАК, ДЛЯ ЧИСТОТЫ ОПИСАНИЯ ПРЕДПОЛОЖИМ, ЧТО РЕЧЬ ИДЕТ О ПРОТУБЕРАНЦАХ. ХОТЯ, КОНЕЧНО, ЭТО НЕ ВПОЛНЕ ТАК. НАЗОВЕМ ДАЛЕЕ ЭТИ ПРОТУБЕРАНЦЫ «НУМЕРОЛОГИЗИРОВАННЫМИ СУЩНОСТЯМИ». И НАЧНЕМ ИХ РАССМАТРИВАТЬ.

Итак, № 1… № 2.

Эти № 1 и № 2 – в конфликте. Враждуют, как Монтекки и Капулетти… Причем враждуют по разным поводам. В том числе и по мебельному. Конкретно – по поводу мебельных салонов «Гранд» и «Три кита».

В 2004 году их мебельными делами заинтересовался клан № 3. Этот клан, вмешавшись в дело, забрал у клана № 1 весь мебельный бизнес или часть этого бизнеса (салоны под маркой «Гранд»).

В дальнейшем этот же клан атаковал китайский бизнес клана № 2. Тогда клан № 1 и клан № 2 объединились и перешли в наступление на клан № 3.

Вариант № 2 – «О честных и нечестных». В рамках этого варианта есть две модификации. На разных этапах СМИ сообщали нам то одну, то другую.

Модицикация 2–1. Популярная на момент отставки Генерального прокурора Устинова.

Жили-были нечестные спецслужбисты (воины, кшатрии), решившие встать на путь, ведущий к их превращению в торговцев (вайшьев). Они сформировали два клана – клан № 1 и клан № 2. Эти кланы устроили между собой разборку по торговым мотивам. Это заметили другие спецслужбисты (те, кого предыдущий вариант притчи относит к клану № 3). Они начали прессинговать нечестных людей. А потом обнаружили, что эти нечестные люди занимаются еще и другими видами бизнеса. Стали прессинговать и там. Нечестные люди объединились и дали отпор.

Модификация 2–2. Популярна на момент ареста Бульбова.

Жили-были нечестные спецслужбисты из клана № 3. Они решили оклеветать честных спецслужбистов из кланов № 1 и № 2. Честные спецслужбисты объединились. И тогда нечестных арестовали. А они стали сказки про какие-то расколы элит рассказывать.

Я не хочу обсуждать, какой из вариантов абсолютно достоверен. Моя профессия предполагает следование варианту «элитной игры». Даже и в рамках этого варианта я ничего не берусь утверждать. Это опять-таки не моя профессия. Но я могу «размять» гипотезы. А главное – показать вообще, что такое игра. Если я даже в чем-то ошибусь конкретно, возвращение игровой логики в аналитику все равно поможет и понять происходящее правильно, и воздействовать на него. Бэкон сказал: «Knowledge itself is power» («Знание само по себе есть власть»). Вполне брахманский, согласитесь, тезис. Только ведь не любое знание. Тот, кто поверит Бэкону и перейдет от «чиковских» судорог к «цыку», обязан будет искать нужное «knowledge». He какое попало, а элитно-игровое. Потому что именно оно «itself is power».

Согласно нашей элитно-игровой схеме, клан № 3, прежде всего, имел позиции на Черкизовском рынке.

Ну, имел и имел. Наше утверждение – это не демонизации и инсинуации. Постольку, поскольку мы рассматриваем элитных игроков, они все должны иметь в чем-то позиции. И борются они за позиции. И по всему миру это так происходит… Я сказал уже о жанре все, что мог! И не могу повторять несколько раз в пределах одного сюжета, сколь бы прискорбен он ни был.

Итак, клан № 3 имел позиции на Черкизовском рынке. А клан № 1 – в мебели.

В результате атаки клана № 3 мебель (или ее часть) стала позициями клана № 3, а клан № 1 потерял эти позиции (рис. 68).

Рис. 68

И вновь я настаиваю на том, что выдвигаю гипотетическую модель. И описываю нечто на адекватном этой модели языке элитной игровой аналитики. Точно так же могут быть изложены гипотетические модели, описывающие определенные события, происходящие в США или Великобритании, Франции или Германии. Не говоря уже о Японии или Индии. Элитные игры идут всюду. Картинки наподобие тех, которые я рисую, – это не инсинуации, а реконструкции, решения неких «обратных задач».

Причем я не придаю своим реконструкциям окончательного характера. Я понимаю, что все реконструкции, по определению, неоднозначны. Я понимаю также, что жанр – это жанр. Есть такое понятие – игры в ящике с песком. Игры в ящике с песком – это не детские игры в песочнице. Это серьезные тактические и стратегические игры, которые регулярно проводят офицеры в академиях и штабах. Но это игры, а не боевые действия. Да, «взяли Воронеж, сдали Курск». Но ведь в порядке игры, в ящике с песком, а не на полях сражений. Правда, сейчас уже играют на компьютерах… Но понятие осталось.

Итак, гипотетическая модель…

Согласно оной, у клана № 3 оказались мебель и рынок. Этому сочетанию абсолютно необходим китайский ширпотреб. Я не буду объяснять, почему он необходим. Я вообще считаю, что за мебельной и рыночной войной стоят более крупные войны. А за крупными – совсем крупные. Я просто развиваю свою гипотетическую схему. Клану № 3 нужен китайский ширпотреб в добавление к полученному. Ширпотреб находится у клана № 2. В 2005 году у клана № 2 начинаются неприятности по линии китайского ширпотреба (рис. 69).

Рис. 69

Объединившись, кланы № 1 и № 2 наносят удар по позициям клана № 3. А что они должны делать? Жизнь – форма существования белковых тел. Борьба за позиции – форма существования элитных групп.

21 августа 2006 года объединенные кланы наносят удар по Черкизовскому рынку. Сюжет описан нами выше. Здесь мы уже проводим аналитическую гипотетическую реконструкцию в парадигме элитных игр. А заодно и развиваем сюжет.

Нам скажут, что удар по Черкизовскому рынку состоялся 21 августа 2006 года, а дело о «китайском ширпотребе» достигло кульминации в середине сентября 2006 года. И что? Дело о «китайском ширпотребе» – это длинное дело. Его апогей – это не гром среди ясного неба. Какие-нибудь двадцать дней отделяют удар по Черкизовскому рынку и апогей дела о ширпотребе. Столь малый срок не только не опровергает, а скорее подтверждает нашу гипотезу.

Но есть ли у нас в ее подтверждение что-то, кроме общих аналитических рефлексий? Что-то есть. Именно «что-то». Не бог весь что, но что-то. И к этому «что-то» мы сейчас перейдем.

Итак, дело о «китайском ширпотребе» достигло апогея в середине сентября 2006 года. А в октябре 2006 года по делу о взрыве на Черкизовском рынке задержан прапорщик ФСБ С.Климук. Выясняется, что С.Климук был «старшим товарищем» националистов, взорвавших кафе на Черкизовском рынке. Этот прапорщик якобы и распропагандировал «взрывников» в националистическом духе, а также непосредственно участвовал в подготовке теракта.

Можно развести руками и спросить: «Ну, и что?» Прапорщик ФСБ – это не ФСБ. Мало ли какой прапорщик что учудит. Особенно в наше неспокойное время. И все же присмотримся внимательнее к этому самому Климуку.

Вот что пишет о нем «Московский комсомолец» 12 ноября 2007 года:

«Сергей Климук (Шаман), 37 лет. Уроженец Казахстана. Прапорщик ФСБ, служил в одной из частей в Подмосковье. Агитатор и пропагандист. Считается, что он – идейный вдохновитель теракта на рынке. После взрыва даже планировал пустить по рынку группу мародеров, чтобы забрать дорогие шубы, куртки и прочий товар. На допросах все отрицает. «Спасовцы» (так именуют себя члены группы «черкизовских бомбистов» – С.К.)пытаются вывести его из-под удара. Именно из-за него дело будет слушаться в военном суде. Климук рассказывал о том, что воевал в Чечне и видел, какие зверства над русскими творили чеченцы. На самом деле в боевых действиях на Северном Кавказе он участия не принимал».

Само по себе не густо. Но ничто в подобного рода разборах не существует само по себе. Что же касается данного текста, то, как нам кажется, нельзя ни преувеличивать, ни преуменьшать зарегулированность сегодняшней жизни. Это, конечно, не советские времена, когда все находилось под абсолютным контролем. Но это и не край непуганых идиотов. Радикальные националистические движения с тяготением к террористической деятельности, особенно же движения русские, – это штука, которая находится под призором. Конечно, под относительным призором, но под призором. И иначе просто не может быть.

Даже если бы сегодняшний российский хаос был в десять раз выше, это все равно было бы так. Только призор носил бы другие формы, внешне более хаотические. Но так, чтобы его вообще не было… Извините, но это такой же вымысел, как и утверждение о том, что каждый прапорщик ФСБ с опытом взрывной работы и тяготением к использованию данного опыта в рамках террористической деятельности – это на сто процентов «кустарь-одиночка без мотора».

Следствие говорит о наличии организации? Организация не может оканчиваться Климуком. Следствие потому и говорит об организации и вводит в действие Климука, что нужны какие-то нити. Они нужны кому-то и для чего-то. Возможно, они действительно есть. А возможно, их нет, но они нужны.

В любом случае, мы должны двигаться дальше. И поставить на полях рядом с Климуком и «спасовцами» жирный вопросительный знак. Мы ведь не говорим – восклицательный, правда? Но вопросительный поставить можно и даже должно. А дальше разбираться с тем, кто, как и когда еще высказался. Конкретно ли по данному поводу, или по какому-нибудь сопряженному поводу, развивающему наше понимание существа дела.

Разбираясь, мы не можем не заметить, что Черкизовский рынок к 2007 году начинает все более активно фигурировать в СМИ в качестве важного «предмета борьбы» между руководством ФСБ и уже обозначенной выше условной «группой Золотова». Пусть даже об этом говорят и весьма сомнительные источники! Став на путь исследования открытых источников, мы не можем не зафиксировать, что именно они говорят.

3 июля 2007 года некто под псевдонимом Gar разместил на форуме сайта «Компромат. ру» статью с «громким» заголовком «Скандал ФСО и ФСБ – новости». Она представляет собой заявление некоего Рашида Корченкова в адрес правозащитников и журналистов.

В заявлении Корченкова (или того, кто подписался этим именем) повествуется о судьбе арестованного в ноябре 2006 года по делу о контрабанде сотрудника ливанского посольства, гражданина Ливана и РФ Хайссама Абдо Амхаза. Корченков инкриминирует сотрудникам Управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ и Генпрокуратуры применение пыток к Амхазу с целью выколачивания из него «нужных» показаний.

Сразу же отметим, что именно УСБ ФСБ и его начальника Купряжкина СМИ активно «склоняли» по части вовлеченности в дело о «китайской контрабанде». Более того, шеф УСБ Купряжкин назывался осенью 2006 года одним из уволенных по «докладной Черкесова». О реальном соотношении между этим называнием и действительным положением вещей мы поговорим ниже.

Корченков перечисляет и показания, которые якобы были силой выбиты из Амхаза следователями прокуратуры и чекистами. Упоминается, что Амхаза якобы заставили показать на допросе, что «начальник СБП ФСО РФ генерал Золотов В.В. лично является «крышей» Черкизовского рынка г. Москвы».

Более того, якобы также «в г. Москву при личном участии Золотова В.В. ввозились товары контрабандного происхождения на суммы до 5 миллионов долларов США, при этом привлекались сотрудники ФТС РФ, работающие на таможенных терминалах».

Понятно, что контрабандные товары нужно где-то реализовать. А выше уже было сказано, что Золотов – «крыша» Черкизовского рынка. У читателя «Компромата. ру» просто не может не возникнуть мысли, что контрабанда ввозилась для продажи на «Черкизовке».

Однако дальше – больше. Из Амхаза якобы также выбили то, что «при личном участии Золотова В.В. и офицеров ФСО РФ за отказ платить дань и личные разногласия из России в Германию был выдворен некто Азат, один из совладельцев Черкизовского рынка, по национальности тат, который впоследствии пообещал 5 миллионов долларов США за физическое устранение последнего».

Если читать текст по литературным и логическим правилам, то «последний» – это Азат, который не может разрабатывать устранение самого себя. Если же относиться к тексту не как к литературному или юридическому шедевру, а как к ценному источнику информации, то единственный, кто может фигурировать в качестве «последнего» в рамках данного текста, – это Золотов. Но тогда речь идет о том, что некто Азат, один из совладельцев Черкизовского рынка, выдворенный из России злодеями из ФСО, включая В.Золотова, впоследствии предложил кому-то 5 миллионов долларов за физическое устранение Золотова (рис. 70).

Рис. 70

Посмотрите, какая плотность событий!

21 августа 2006 года – рынок.

Середина сентября 2006 года – апогей дела о «китайском ширпотребе».

Ноябрь 2006 года – Амхаз.

Это уже лихорадочная война. И вряд ли она исчерпывается теми событиями, которые получают освещение в печати. Но мы строго придерживаемся того, что получило хотя бы такое освещение.

Нас могут спросить, почему мы придаем такое значение этому тексту с кодовым названием «Амхаз» и сопряженному с ним событию? Тексту очень запутанному (поди разбери, кто кого кому заказал?), опубликованному в сомнительном источнике с сомнительной же подачи.

При ответе на данный, во многом решающий вопрос приходится ссылаться на аналитическую интуицию. И не потому, что этой ссылкой хочется прикрыть какие-то другие типы понимания происходящего. А потому, что это именно так. Именно аналитическая интуиция говорит о том, что данный плохенький текст, написанный коряво и неоднозначно, является аутентичным свидетельством какой-то борьбы, а не пьяным сочинением дурного сотрудника сомнительного сайта.

Был бы текст глаже, логичнее, и уж тем более образнее или глубже, – никогда бы он не вызвал нашего доверия. А тут он вызывает его – опять же не как «истина в последней инстанции», а как какое-то мало-мальски аутентичное сообщение. Передать читателю это наше интуитивное ощущение доверия к тексту мы не можем. Однако и изъять его из описания тоже не можем. Потому что все в подобного рода рефлексиях строится на достаточно зыбких основаниях. Но мало ли что построено на зыбких основаниях! Как минимум, есть города, которые построены на таких основаниях. И что? Надо оговаривать, что основания зыбкие, но отказываться от построений по этой причине нельзя.

Итак, путаный текст…

Из него, как минимум, явствует, что из некоего Амхаза, лица, имеющего двойное гражданство (РФ и Ливана), выбивались показания против Золотова. И что в этих показаниях Амхаз должен был признать, что именно Золотов «крышевал» Черкизовский рынок.

«Крышевал» он его или не «крышевал»? Утверждать в этом вопросе что-либо на основе подобных вещей просто глупо. Но можно утверждать другое. Что к лету 2007 года В.Золотова настойчиво хотят связать с Черкизовским рынком. Степень этой настойчивости определяется аутентичностью текста. Но в любом случае настойчивость не может быть нулевой. Даже если текст абсолютно вымышлен. Между тем с такими вещами, как пытки в сочетании с именами высокопоставленных действующих работников спецслужб, не шутят даже самые «отвязанные» интернет-сайты. И тем более, достаточно легко вычисляемые посетители их форумов.

Кроме того, что, на форумах уже совсем нет модераторов?

Ну, может быть, их и нет. И, может быть, в России уже все «отвязались», что называется, по полной программе. Все равно факт высказывания говорит о намерении увязать Золотова с Черкизовским рынком. Просто качество этого намерения меняется. А намерение остается. И нам-то кажется, что девальвировать качество намерения было бы глубоко неверным.

Отметим также, что такой «подвиг», как разработка плана убийства главы СБП, вряд ли по силам одному, пусть и крупному, коммерсанту. Таким образом, либо Азат имел более влиятельных и высокопоставленных покровителей и вместе с ними хотел убить Золотова, либо… Либо выбивание таких показаний – это тоже ход в какой-то игре. Прессинг с далеко идущими последствиями. При этом явным образом под прессингом оказываются, как минимум, владельцы Черкизовского рынка. А на самом деле, конечно, Золотов, как очень важный компонент большой элитной игры…

Вновь повторю: миф и есть миф. Сам Золотов, может быть, тут, что называется, «ни сном ни духом». Но мифу нужно, чтобы он был – и именно в определенной роли: «Если мифы сооружают, значит, это кому-то нужно».

Мифы – и нет им числа. Но во что сплетаются эти мифы?

Поначалу кажется, что сплетни себе и сплетни (сколько их ни называй мифами). А потом оказывается, что не сплетни, а очень тонкие операции, осуществленные достаточно изощренными элитными операторами.

Текст, сплетаемый из мифов, призван показать, что борьба за Черкизовский рынок может носить не только корыстно-личностный характер. Ведь извлекаемая от реализации контрабандных потоков прибыль может идти уже не только в карман тех или иных персон, но и быть… ну, как сказать… игровым элитным ресурсом.

Плетется ткань мифов… Плетется, плетется – и получается сеть.

После нашумевшего ареста генерала Бульбова (событие, к которому мы обстоятельно вернемся позже) некий анонимный (!) сотрудник Госнаркоконтроля в интервью газете «Версия» (от 8 октября 2007 года) заявляет: «Благодаря этим схемам (по организации контрабанды из Китая. – С.К.)определенные силы аккумулировали колоссальные средства, которые могут влиять на политическую обстановку в стране. Мы расцениваем это как угрозу национальной безопасности».

Ну, вот и накинута сеть. Пока только потенциально, но сразу на многих. А дальше – на кого надо, на того и будет накинута. Да еще и с решением параллельных задач самого разного рода. Война всех против всех… Порождение множественных недоверий. Нет, это не примитивные мифы, а нечто большее.

Возразят: «А что еще могут говорить работники Госнаркоконтроля после того, как арестовали высокопоставленного сотрудника их ведомства?» Конечно, в подобном возражении есть свой резон. Но ведь можно занять и другую позицию. И сказать, что обострение конфликта вынуждает его участников высказываться более жестко. И переходить с языка таких мелочей, как «крышевание» и «оборотничество», на язык большой элитной игры.

В любом случае, факт задействования этого нового языка (а не факт зловредной деятельности) мы обязаны зафиксировать. Равно как и то, что «новый язык» задействуется в политически острый момент. В момент, когда надвигаются весьма серьезные испытания. Выборы? Да, и выборы тоже. Но не они главное. Главное – это порождаемая ими возможность настоящих «элитных пересменок». А значит, неизбежных сдач.

Скажут: «При предыдущей пересменке не было сдач».

Как это не было? Гусинского не сдали? Березовского? Ходорковского, наконец (пусть и чуть позже)?

Скажут: «А Абрамович остался. И не он один».

Согласен! Так пересменка – это и есть ситуация, в которой каждый член элиты хочет знать свою судьбу. Каждый хочет быть Абрамовичем, и каждый не хочет быть Ходорковским. Отсюда и обострение.

Кроме того, существует еще и международный фактор. Китай и прочие… Там-то на карту поставлено еще большее. Никто не может безразлично относиться к контролю над Северной Евразией. Все наши элитные группы существенно транснационализировались. И даже в отсутствие внутренних мотивов для обострения имеются внешние «приводные ремни». Причем очень разнообразные. Мы уже разбирали ситуацию с «Бэнк оф Нью-Йорк». Обострение может быть необязательно китайско-американским. Оно может быть и иным, но при этом ничуть не менее острым.

В любом случае, мы можем установить, что в середине сентября 2006 года произошло четыре важных события.

Во-первых, на «трехкитовом поле» публично высветился новый (то ли виртуальный, то ли реальный) игрок. В этом качестве пресса стала все более активно называть «группу Золотова-Черкесова».

Во-вторых, произошло объединение групп Патрушева и Сечина против группы Золотова-Черкесова.

В-третьих, по альянсу Патрушева и Сечина был нанесен мощный удар в виде так называемой «докладной записки Черкесова». Причем этот удар был нанесен сразу по двум «подударным точкам» – делу «Трех китов» и делу о «китайской контрабанде».

В-четвертых, был нанесен удар по Черкизовскому рынку. Это произошло чуть раньше, чем обществу стало известно о «докладной записке Черкесова». Но между моментом, когда возникает документ, и моментом, когда о нем становится известно обществу, всегда проходит определенное время. Не так ли?

Стороны обменивались серьезными ударами. Такими серьезными, как никогда раньше. Очередной раунд в этом беспрецедентном «элитном боксе» был за теми, кто добился отставки ряда высокопоставленных работников ФСБ. Но это был отнюдь не последний раунд.