Текст книги "Содержательное единство 2001-2006"

Автор книги: Сергей Кургинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 78 страниц)

Сейчас через все эти американские "метатехнологические" инструменты инвесторам можно дать понять, что времена максимальных прибылей, по крайней мере пока, кончились. И поэтому нужно от "стратегии максимальных прибылей" переходить к "стратегии минимальных потерь". А минимальные потери – при вложении в казначейские обязательства США. Это надежно. Прибыльности – никакой. В принципе, вероятна даже убыточность с учетом тренда курсовой стоимости доллара. Но зато деньги в основном сохранятся! А в другом месте они могут просто-напросто совсем исчезнуть, "сгореть"!

Существует и еще один "тормоз" краха доллара – это ограниченные возможности вернуть "горячие доллары" в США. На спекулятивном рынке эти доллары либо не сделают погоды, либо обесценятся в очередном сконструированном кризисе. Понятно, что кризисы эти конструирует не Европа, не Япония, не Россия, а экономическая элита США и ФРС. Этот инструментарий кризисности – у них в руках. Сжечь эти "горячие доллары" там, в США, очень просто и легко, а вот получить что-нибудь ценное взамен – шансов не слишком много. И у инвесторов-нерезидентов печальный опыт подобных игр на рынке доллара имеется.

Инвестировать же в США, то есть получить за свои доллары реальные активы, тоже очень проблематично, потому что американское законодательство на этот счет достаточно жесткое. Оно пускает инвесторов, во-первых, в не контрольные и даже не блокирующие пакеты акций, а во-вторых, далеко не во все отрасли. В частности, в чувствительные отрасли, вроде военных, супервысокотехнологичных, и в сегменты жизнеобеспечения США нерезидентам вход практически, на уровне реального контроля за стратегией и прибылями, заказан.

Пока что мы говорили, так сказать, о верхнем слое "тормозов", предотвращающих крах доллара. Но есть еще и "мотивационные" тормоза вне США. Это – незаинтересованность основных альтернативных "центров силы" в обвале США. Поскольку в этом случае слишком вероятен мировой обвал! А это страшно для ЕС, плохо для Японии, плохо для Китая. Это плохо для всех… Поэтому США, как ядро нынешней глобальной мир-экономики, находятся в очень выгодной роли лидера, которого нужно спасать всем вместе во имя самосохранения.

Для того, чтобы развиваться и двигаться вперед европейской экономике, нельзя допустить, чтобы рухнула экономика США. Для того, чтобы Китай наращивал экспорт и имел сегодняшние 70млрд.долл. положительного сальдо торгового баланса с США или даже больше, нужно, чтобы в США был рынок для китайских товаров, а оттуда шли инвестиции и технологии. То же самое понимает и Япония. И другие, в том числе исламские, центры финансовой силы (такие тоже есть, хотя они гораздо скромнее по масштабам) это понимают отчетливо. В результате никто из реальных крупных субъектов мировых финансовых игр объективно в нынешней ситуации не заинтересован в том, чтобы доллар рухнул и чтобы в США был крах. Но об этом подробнее – также несколько позже.

Ну и, кроме того, еще один важнейший фактор: незаинтересованность ключевых элитных групп в США (при любой конфронтации и тех обстоятельствах, которые мы обсуждали в контексте "элитной разборки в США") в глубоком кризисе в стране. Здесь есть, разумеется, большая доля того, что называется американским патриотизмом. Но есть и другое. Дело в том, что в США, при всей их публичной ненависти и негативизму в отношении так называемого "корпоративного государства", уже давно создан совершенно особый, уникальный и очень эффективный тип корпоративного государства. Именно корпоративного государства!

Только там существует абсолютно неразрывное сращивание корпораций с властью при непрерывном, кадровом в первую очередь, обмене между властью и корпорациями. Например, чиновник Госдепартамента Пол О’Нил – один из членов Совета директоров американского мозгового центра "Херитидж фондейшен", глава крупнейшей американской алюминиевой корпорации (вообще, крупнейшей мировой горнодобывающей корпорации) "АЛКОА" – сейчас министр финансов США. Например, бывший "нефтяник" Дик Чейни становится крупнейшим чиновник госадминистрации США, затем возвращается в свою нефтяную отрасль, в компанию "Халлибертон", а оттуда вновь приходит в госадминистрацию, на пост вице-президента США.

Этот тип движения и ротации кадров делает связь между государственной и корпоративной элитой США совершенно неразрывной. Но плюс к этому существует и еще один слой такой "корпоративности" – это, описано, в частности, в недавно вышедшей брошюре "Крах доллара" (Рук. проекта А.А.Нагорный. М., 2000., С. 64-67). У корпоративной элиты США и у государственно-бюрократической элиты США в действительности почти единое аналитическое обеспечение, то есть совместная стратегическая аналитика. Есть, разумеется, в госучреждениях разного рода аналитические отделы и группы, но "делают погоду" не они.

Аналитические центры США, фактически, в подавляющем большинстве работают и на корпорации, и на государство, точнее, отчасти – на корпорации, отчасти – на государство. Под конкретные проекты лучшие эксперты делегируются, скажем так, корпорациями в государственные органы. Более того, под конкретные проекты отбираются и собираются группы, которые в государственной бюрократической машине, в ее функциональном сегменте, решают конкретную задачу, а затем возвращаются обратно в корпорации.

Аналитика в США – это очень практичная аналитика, это аналитика "под ключ". Она предусматривает стратегическую концепцию, план работы, участие в реализации этого плана, непосредственный контроль за его исполнением и – ответственность за результат. И такая аналитика, будучи "совместной собственностью" государства и корпораций, ответственна за этот результат и перед теми, и перед другими.

А потому корпоративная элита США, несмотря на очень острую систему противоречий между различными ее сегментами, принципиально не способна ввязаться в такую войну, какую мы в последние годы наблюдали в России между нашими олигархами. Такое в США невозможно, и дело совсем не в "политкорректности" и "традициях демократии". Дело в том, что создан специфический тип корпоративного государства, где элиты, в том числе враждующие сегменты элиты, тем не менее прочно переплетены между собой и с властью через государство, через его управляющие функциональные сегменты, и ограничены в конфронтационных действиях таким переплетением.

Так что же всё-таки может быть с долларом? Крах его принципиально возможен, но крайне маловероятен. Для этого по доллару должен быть нанесен направленный массированный удар "весом" во многие сотни миллиардов долларов.

Удар такой мощи принципиально может нанести, например, уже названная выше группа "Мицуи". В порядке бреда: совет директоров "Мицуи" принимает решение угробить американскую экономику, подбирает союзников и начинает мощнейшую финансовую диверсию против доллара, наносит удар… Во-первых, нужно отметить, что даже такой удар вряд ли приведет к краху доллара (привлеченные для подобной атаки активы несопоставимо ниже, чем общий объем мирового долларизованного финансового "якоря"), хотя глубокий кризис создать может. Во-вторых, и это главное, возможна ли такая атака, с учетом глубокой зависимости Японии от американского рынка, с учетом того, что у "Мицуи" имеются собственные и очень крупные инвестиции в США, и того, что в совете директоров "Мицуи" представлены в том числе и американские интересы? Наверное, возможна, но лишь как форма коллективного харакири…

Но если это невозможно, то что возможно и что вероятно? Возможна и вероятна рецессия, причем рецессия довольно глубокая. То есть возможен экономический кризис, более опасный, чем те, которые США проходили в начале 60-х годов, начале 70-х годов, начале 80-х годов, и имеющий более болезненные последствия для мировой экономики. С безработицей, с инфляцией, со снижением курса доллара, с соответствующей проекцией этого снижения на всю мировую валютную, финансовую, хозяйственную, промышленную, инновационную, инфраструктурную и прочие системы.

В ходе этого кризиса будет продолжаться борьба между теми моделями глобализации по "условному Гору" и "условному Бушу", которые мы обсуждали выше: кризисная дестабилизация мира не может не подхлестнуть эту борьбу. Но она в кризисе не станет "войной на уничтожение", "войной до победного конца": будут попытки как-то договориться и совместить в тактическом и стратегическом плане эти модели. Почему мы в этом уверены – покажем ниже.

При этом нельзя исключить постепенного (или ступенчатого) падения курса доллара в ходе такого кризиса процентов на 25-30 или даже более; доллар, скорее всего, будет постепенно и целенаправленно девальвировать сама политическая и монетарная власть США. При удачном стечении обстоятельств, если не будет резких сознательных, провокационных ударов со стороны США по Европе, евро упадет несколько меньше, процентов на 15-20. Но если США начнут в это время воевать против евро (а они, скорее всего, воевать начнут, и прежде всего наращиванием рисковости европейских рынков через политическую и военную дестабилизацию Балкан), то евро может упасть и глубже, чем доллар. А возможности для этого есть: если будет мало Македонии, то нет ничего невозможного в том, чтобы запустить этнонациональный конфликт, например, в Болгарии (где много македонцев, а также вовсе не безоблачны отношения между болгарами и турками), или на Кипре, или обострить отношения между Грецией и Турцией…

В связи с пониманием возможности таких сценариев многие российские эксперты говорят, что хорошо бы России максимально "отвязаться" от главных мировых валют и договориться с ключевыми внешнеторговыми партнерами (страны ЕС, США, Индия, Китай, Япония, Иран и т.д.) о том, чтобы вести внешнеторговые расчеты в рублях. То есть добиться для рубля статуса одной из мировых резервных валют. Это, конечно, хорошо бы, только в обозримой перспективе вряд ли реально. Такой статус не дают и о нем не договариваются. Такой статус "берут" тем, что "вес" соответствующей национальной экономики оказывается решающим образом важен для всей глобальной мир-экономики, а позиции соответствующих национальных элит – жизненно значимы для элит мир-экономического ядра. И пока этого нет, рассчитывать на мировую или даже "евразийскую" резервную роль рубля не приходится.

5. ГЛАВНЫЕ ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ

А теперь мы хотели бы обсудить ряд вопросов, которые ранее затрагивали лишь пунктирно. Вопросов, которые по своему содержанию гораздо шире, чем спасение или крах доллара, но которые к устойчивости доллара имеют самое непосредственное отношение. Вопросов, на которые у нас ясных ответов нет и которые обнажают некоторые важные пробелы в нашем осознании ситуации и проблем, стоящих не только перед нашей элитой, но и перед всем обществом. Основные вопросы и проблемы, о которых пойдет речь, показаны на рис.16. И мы их сейчас последовательно обсудим.

Первая из этих проблем, которую, как нам кажется, обнажают все дискуссии о долларе, – некий дефицит правил понимания, дефицит языка, дефицит знаний, на которых базируются эти обсуждения. Это прежде всего теоретический пробел. Что такое сегодняшний мир, в котором мы живем? Это что (воспользуемся для начала марксистско-ленинской терминологией и позицией, хотя, конечно, можно говорить не только на этом языке): империализм как высшая стадия развития капитализма? Данный вопрос совсем не праздный и не умозрительный. Не умозрительный потому, что от ответа на него в решающей степени зависит, состоится ли крах доллара.

Рис.16.

Допустим, нам отвечают – нет, империализм не есть высшая стадия развития капитализма, и сегодняшний мир не укладывается в такую теоретическую схему. Тогда возникает следующий вопрос: что, мы уже живем в мире, устроенном не по Ленину, а по Каутскому, который писал об ультраимпериализме и о транснациональном империалистическом государстве (ТИГ), и мы уже в реальности имеем «мировое правительство», которое кристаллизуется у нас на глазах? Или же происходит нечто третье, что мы не можем точно и до конца теоретически, даже на уровне базовой модели, описать – развивается и захватывает мировые плацдармы неоимпериализм, постимпериализм, параимпериализм, еще что-то совершенно иное?

Какова в реальности картина мира, в пределах которой можно ответственно заявить, что на деле происходит: заваливаются США или не заваливаются, назревает тотальный мировой кризис или же нет? Нельзя на эти вопросы ответить, нельзя дать стратегический прогноз, если нет концептуальной модели. Нужна теория. Постмарксистская, парамарксисткая, антимарксистская, ультранеолиберальная – любая. Но ее же у нас вообще нет! Если раньше политик, экономист, социолог, разрабатывая стоящий перед нами вопрос, мог, пусть грубо и условно, обозначать некую теоретическую парадигму, в рамках которой он думает, то сейчас вообще нет такой парадигмы, в пределах которой работает мысль и строится стратегическое прогнозирование. О каком прогнозе тогда может идти речь? Это получается почти в чистом виде "Ёжик в тумане"…

Вторая проблема, непосредственно связанная с тем, что мы здесь сегодня обсуждаем, – это острейший дефицит стратегической аналитики. Система мировых финансов и мировой собственности, при любых заявлениях о транспарентности и неуклонном движении к ней, фундаментально непрозрачна. Кто-нибудь в России может достоверно сказать, что собой представляют ключевые субъекты финансовых и фондовых рынков? Например, кто реальные хозяева рокфеллеровского нефтяного конгломерата, или группы "Де Бирс", или "Группы Альянс" в Германии? Кто-нибудь знает точно, как в этих корпорациях, концернах и вокруг них выстроена система собственности и трастовых договоров?

И если кому-то кажется, что это в США, Великобритании, Германии так мутно и неясно, а в других странах и регионах мира иначе, он ошибается. Как неверно и то, что внутри страны, в рамках национальных экономик, подобные данные не афишируются, а, мол, между странами все ясно: вот эта корпорация – британская, эта – итальянская, а эта – японская, немецкая, французская и т.д.

Здесь – все так же мутно и непрозрачно! Кто реальные хозяева "Би-Пи-Амоко" или банка "Си Эс Фест Бостон"? Как далеко зашла, со времен довоенного "Банка фон Шредера", конвергенция элит и капиталов США и Германии? Каковы были реальные принципы такой конвергенции до Второй мировой войны и после нее? Кто, куда, как, на какие роли вошел, с какими капиталами, на каких условиях? Почему в нынешней фазе стремительного транснационального укрупнения, слияний и поглощений гигантских компаний и банков, одни сделки проходят, что называется, "без сучка и задоринки", а другие оказываются совершенно невозможны?

И если мы все это совершенно не понимаем, если у нас нет достоверных оснований для того, чтобы даже приступить к содержательному обсуждению поставленных вопросов – о чем мы говорим? О каком долларе, евро, марке, иене, франке идет речь, если корпоративные капиталы в соответствующих странах давно превышают государственные финансы и мы не знаем, чьими в действительности инструментами игры на мировых рынках являются перечисленные валюты? Когда нам, например, сообщают, что у американской группы "Голден энд Сакс" гораздо больше экономических интересов в Европе, чем в США, это что значит с точки зрения игры-войны между долларом и евро?

Непонимание всего этого, отсутствие достоверной фактологической базы для стратегической аналитики – второй, после теоретического, важнейший дефицит в нашей способности верно оценивать и прогнозировать ситуацию с долларом, и не только ее.

И в связи с этими дефицитами встает следующая проблема: мы все время строим обсуждение вокруг вопроса, произойдет или не произойдет что-то с США, у которых есть своя валюта – доллар. А что такое сегодня США? США – это государство, очерченное определенными границами? Это реальный плацдарм мирового империализма или неоимпериализма? Это база "мирового правительства"?

Тогда кто хочет подрывать позиции США? "Мировое контрправительство"? Кто, с кем, во что играет в этой мировой (ведь совершенно ясно, что мировой) игре? В чем заключается реальная расстановка действительных игроков, где их зоны конфронтации, союзов, поляризации?

И в связи с этим что такое тогда на самом деле есть доллар? Это расчетная единица США? Это мировая финансовая единица "Клуба неких хозяев мира"? Кто ее хочет и может пытаться обрушить, почему и зачем? Или в "пул доллара" вошли еще не все хозяева мира и "невошедшие" через крах доллара собираются менять формат "Клуба хозяев мира"? Кому это нужно? Ведь если они уже все вместе и о главных принципиальных вопросах уже договорились, если доллар – их совместное достояние и совместный инструмент, то кто его будет взрывать?

А если его не будут взрывать, а кризисные явления на мировых финансовых и фондовых рынках нарастают, то как эти самые "хозяева мира" собираются выходить из положения? Как, какими механизмами, на кого собираются перекладывать издержки (ведь понятно, что гигантские издержки) "разруливания" этой кризисности? Мы не можем внятно ответить ни на один из этих фундаментальных вопросов вне решения теоретической проблемы и проблемы стратегической аналитики. Но по этой же причине в понимании процессов, происходящих вокруг доллара и США, большинством российских (и не только российских) аналитиков не может не обнаружиться некий парадигмальный, скажем так, глобалистический, пробел.

Что касается нашей собственной позиции, то мы полагаем, что нет и не будет сейчас в настоящей, самой крупной мировой элите, в элите экономических "хозяев мира", никакой серьезной "войны против доллара и против США". Будет совсем не это, будет, напротив, "война за доллар и за США". И это совершенно иной, принципиально иной процесс!

Мы считаем, что все, кто сейчас играет в эту игру по-крупному, по-настоящему, рассуждают так: "Это наш общий доллар, это важнейший инструмент господства над миром, это один из главных рычагов на пульте мирового (причем отнюдь не только финансового или, шире, хозяйственного) управления. Нам не нужно ни взрывать этот пульт управления, ни даже ломать этот очень важный и полезный рычаг. Нам нужно другое: получить возможность войти в комнату, где находится этот пульт, и повернуть рычаг в свою сторону. То есть изменить в свою пользу весовые коэффициенты в мировой управляющей элите и иметь соответствующую долю геополитической, геоэкономической и иной прибыли от очень доходного совместного предприятия под названием "господство над миром". Нам нужно придвинуться как можно ближе к центру формирующейся глобальной мир-экономики и как можно плотнее войти в ее ядро, чтобы получать самую важную и самую крупную ренту с мир-экономической периферии".

И именно о параметрах, характере, условиях инфильтрации тех или иных мировых элитных групп в это мир-экономическое и политическое (то есть целепроектное) ядро и идет речь прежде всего во всех случаях, когда мир наблюдает те или иные конфликты и кризисы. Началось это, видимо, очень давно: некоторые крупные экономические эксперты считают, что по крайней мере с эпохи европейского Возрождения. Но уже в XVIII веке это происходило очень явно, а недавно завершившийся ХХ век этими процессами был буквально пронизан.

Что такое союз англосаксонских (британских и американских) политических и экономических элит до Первой мировой войны и в ее ходе и какова в этом союзе роль, например, таких крупнейших корпораций, как оружейный концерн "Виккерс", группа Рокфеллера, группа Ротшильдов или "Бритиш Петролеум"? Что такое взаимная инфильтрация американских, британских и германских капиталов в период между войнами, которая очень интенсивно шла, в том числе после прихода к власти в Германии Гитлера, и стала, в очень большой степени, финансово-хозяйственной базой подготовки "Третьего рейха" к войне?

На каких основаниях и по каким каналам шла миграция элиты этого самого "Третьего рейха" в высшие эшелоны американского истеблишмента после Второй мировой войны? А ведь о том, что такая миграция была и что она в огромной степени определялась традиционными американо-германскими элитными финансовыми и политическими связями довоенной эпохи, в тех же США опубликованы многие десятки, если не сотни, книг и расследований.

Но связи Европа – США – это только один, хотя и очень важный, аспект обсуждаемого нами сюжета. А после Второй мировой войны крайне существенным процессом такой инфильтрации стал исламский, или исламо-арабский, процесс. Если кто-то в этом слишком сомневается, уместно задать вопрос: что такое представляет собой компания "Бэктел", с которой оказалось довольно прочно связана значительная часть ключевых фигур из нового руководства США? Чья это в действительности компания, что в ней происходит с капиталами, трастовыми договорами, с реальной собственностью, высшими менеджерами? Ведь если мы сумеем точно ответить на эти вопросы, нам, не исключено, придется существенно пересматривать, например, нынешнюю роль правящей династии Саудовской Аравии в отношении группы "реальных хозяев мира" и ядра формирующейся глобальной мир-экономики…

Следующий вопрос – о стратегии будущего властвования этих самых "хозяев мира", о том, как они понимают свои цели и в чем могут состоять их "проекты XXI века". В чем состоят тенденции в развитии производительных сил и что представляют собой эти самые новые производительные силы?

Содержание эпохи в чем: в борьбе некоей новой волны технологий и их контролеров со старыми технологиями и их хозяевами? Например, оно в том, что "информационные менеджеры" хотели бы срезать и заменить собой существующую олигархию? И первый из них, кто попытался это сделать и отчетливо это показал, был Роберт Гейтс с его "Майкрософт", и за это он чуть не поплатился и довольно болезненно? Тогда реальное, как говорили классики, "формационное", содержание идущего процесса – это борьба старой олигархии, которая не хочет выдвижения мира на рубежи новой укладной системы за счет предоставления места у мирового терминала управления новым группам, с какими-нибудь информационными менеджерами, которые хотят прорваться к этому терминалу и вывести мир к новым укладам, новым этапам развития производительных сил.

Но тогда это означает, что возникает проблема фундаментального конфликта сил и интересов и одновременно вспухает "нарыв" противоречий между новыми технологиями, уже способными заявить о себе и дать принципиально новый мировой производительный результат, и инерционной системой старых технологий и связанными с этими старыми технологиями капиталами, инфраструктурами, основными фондами, типами мышления, наконец. А тогда нам необходимо понять, в чем состоят главные противоречия, какие из них "диалектические", а какие "антагонистические" и где, скорее всего, проявится наиболее остро и болезненно, где и как может прорваться этот "нарыв".

И теперь еще один вопрос, непосредственно связанный с предыдущим: а что, по большому счету, происходит с современной наукой? Мы здесь рассматриваем возможность краха доллара, анализируем шансы на "финансовую революцию" и обсуждаем, как реализовать в виде товаров для мирового рынка высокотехнологичные наработки советской эпохи. А что обсуждают в кругу тех самых "хозяев мира", о которых мы сегодня говорим? Ведь, похоже, там рассматривается уже совершенно другая генерация проблем! Первая проблема на повестке дня: человеческое бессмертие. Там ждут не "финансовой революции", а революций биогенетической, евгенической, еще 4-5 подобных революций, которые медленно подтягиваются к этапу практической технологической реализации и которые должны начать создавать другое человечество – постчеловечество.

Что это будет с философской, антропологической, социальной, политической, этической точки зрения? Человечество может рухнуть под напором этих революций, если оно не сумеет отреагировать на них ни глубоким переосмыслением системы ценностей, ни соответствующей перестройкой ключевых социальных институтов. Но ведь это все уже, что называется, на подходе!

Еще одной фундаментальной революции ожидают от новых наработок по структуре человеческого мышления, по созданию новых механизмов мобилизации скрытых резервов человеческого мозга. Этим сейчас крайне активно занимаются во всем мире, и идет почти что гонка соперничества – кто первым и лучше всех поймает нерв проблемы и получит результат: Европа, Америка, Китай, Индия, Япония?

Куда сейчас реально, как в место наибольшей привлекательности, стекается основная энергия этих поисков? Прежде всего в Калифорнию, вообще на юго-запад США. Кто мобилизует наибольшие инвестиции на решение этих проблем, кто является лидером в этих поисках и делает все, чтобы не упустить лидерство? Опять-таки США. Мы у нас в России понимаем, что это – важнейшая сфера для осознанного выбора стратегии действий в будущем мире XXI века и что она самым прямым, фундаментальным образом связана с тем, какое место возможно получить нашей стране в этом будущем мире?

6. ДОЛЛАР И РОССИЯ: МЕЧТАНИЯ И РЕАЛЬНОСТЬ

Очень серьезная группа проблем, которая остро стоит перед нами в связи с описанными дефицитами в теоретической и аналитико-стратегической сфере, – это весьма поверхностное, без глубокого анализа вероятных сценариев, отношение к возможным последствиям обрушения доллара для нашей страны. Выше мы уже говорили о ближайшей, очевидной группе таких последствий. Сейчас мы вернемся к менее очевидным, но не менее важным последствиям такого рода (рис.17) и попытаемся описать причины того, почему эти последствия постоянно оказываются вне зоны внимания российской экономической элиты.

Первая из таких причин – постоянное воспроизводство в нашей нынешней российской действительности советской инерции мышления. У нас слишком многие до сих пор фантомно мыслят ситуацией, при которой Россия – это не формальный правопреемник СССР в немногочисленных международных организациях вроде ООН, а якобы самый что ни на есть настоящий СССР, со всеми его потенциалами.

Между тем крах доллара в ушедшем в прошлое биполярном мире, где второй стороной, альтернативным полюсом, являлся СССР, – это был, согласно классикам, путь к мировой революции или к мировой войне. Тот СССР был способен в случае краха доллара и катастрофического ослабления США (то есть в случае, если прочность экономической и политической системы "империалистов" резко снизилась) нести туда "пожар мировой революции". На что эти самые империалисты могли ответить только ядерной войной (которую, как известно уже с 70-х годов, начинать нельзя, потому что это будет означать полное уничтожение всего мира). И тогда было понятно, зачем России крах доллара и ослабление США: речь шла о мировой революции и перехвате СССР мирового господства.

Рис.17.

А что такое для России (уже не для СССР) крах доллара и ослабление США сейчас, сегодня? Допустим, «из цепких рук американского империализма» мировое господство уплывает. Оно уплывает – куда? Ведь не в пустоту же! К нам оно может сейчас уплыть? Ясно, что нет.

Тогда давайте перебирать основные центры геоэкономической и политической мощи на нашей планете и искать такой, чтобы нам, России, было полезно и выгодно перетекание мирового господства в этот центр.

Допустим, Китай. Рассуждаем: у нас за Уралом осталось меньше, чем 32 млн. человек населения, на гигантскую почти пустую территорию. А у Китая земли не хватает, а населения только в Северных провинциях – больше, чем во всей России. И ВВП у Китая, о чем мы уже сегодня говорили, во много раз больше, чем у России. И идеология интернационализма в Китае никогда в чести не была, а сейчас – тем более не будет приниматься во внимание. И армия у Китая уже давно – не чета нашей и по размерам, и даже во многих отношениях по вооружениям. О том, как Китай со слабыми соседями разговаривает, можно у наших казахстанских коллег поинтересоваться, которые уже свою святыню – район Хан-Тенгри – за китайскую границу были вынуждены "отпустить" и уже второй год пытаются Пекину объяснить, что его проекты по отбору воды из Черного Иртыша приведут к катастрофе на Северо-Востоке Казахстана. Так нам что, выгодно, чтобы мировое господство перетекло в Китай?

Далее – Европа. Это наш непосредственный сосед, и в России уже давно сложилось мощное лобби, которое говорит, что нужно перехватывать мировое господство у США вместе с Европой. Но сама Европа-то что отвечает? Она отвечает, что ей очень нужно российское сырье и что она готова и хочет сотрудничать с Москвой на условиях: они нам – технологии, менеджеров и капиталы, а мы им – сырье. Но капиталы – не в подарок, а для приобретения контрольных пакетов акций в корпорациях по производству и экспорту того самого сырья. Это называется вместе брать мировое господство? Это и есть "выгодно"?

Тогда чье мировое господство должно быть выгодно для России? Исламское?.. Куда оно должно перейти, чтобы России от этого стало хорошо? Кто из тех, кто готов "слопать" часть мировой власти, выпадающей из зубов "американского империализма", намерен ею "благородно поделиться" с нами? Когда был СССР и грозил "супостату" своими ракетами, одновременно показывая всему миру привлекательные образцы социальной политики, культуры, науки, образования, было понятно, что мы сами хотим и готовы пытаться "съесть" эту мировую власть целиком. Но сегодня ведь совершенно понятно другое. Понятно, что все, выпадающее из этих самых "зубов США", пойдет не нам, а в чужой рот.

Но поскольку это понятно, то опять-таки у нас, в России, возникают группы, которые ставят во главу угла не российский интерес, а ту же осточертевшую "борьбу с американским империализмом". Только теперь уже не под флагом "марксизма-ленинизма", а под флагом "континентализма" против "атлантизма" – как у Александра Дугина, например. А тезис здесь почти совсем прозрачный: пусть лучше ничего не будет вообще, и России не будет, пусть все пойдет в распыл, но рухнет американский империализм! А войну за мировое господство мы продолжим, видимо, на Сатурне…

Однако это еще не все. Мы уже показали выше, что ослабление доллара и США – это обязательно мировой кризис. И тогда нам стоит обсудить проблему "слабого звена" или проблему "кто оплачивает?". Кто в первую очередь будет оплачивать мировой кризис? Крайние. В каком смысле крайние? В смысле своего размещения в периферийных концентрах глобальной мир-экономики.

Но при этом стоит подчеркнуть, что не любые "крайние". Это будут явно не Габон, не Никарагуа и не Буркина-Фасо: они не могут оплатить мировой кризис, не тот потенциал. А оплачивать будут те страны и части мир-экономической периферии, которые настолько слабы, что от их ресурсов и потенциала можно без особого риска "откусывать", и одновременно настолько велики и ресурсно "массивны", чтобы "откушенными кусками" можно было бы покрыть издержки кризиса мирового масштаба. Понятно, что в потенциальной когорте этих самых "крайних" место России уже зарезервировано, причем одно из самых первых мест.