Текст книги "Содержательное единство 2001-2006"

Автор книги: Сергей Кургинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 78 страниц)

Секретарь ЦК приезжает с инспекционным визитом и диктует, что и как должно быть разрушено. Это называется стратегическое партнерство?

Кто здесь ЦК – понятно. А кто "обком"? Только Израиль? Или и Палестина, которая так легко сменила лозунг "Long live soviet-palestinian friendship" на "Long live american-palestinian friendship"?

Судя по тому, что именно в день встречи Райс с Аббасом палестинский парламент подписал новый закон о выборах, предложенный президентом, – Палестина уже вполне "обком" вашингтонского ЦК. И "обком", согласный даже на то, что противоречит его интересам. Ибо Аббас этим законом, который навязали ему американцы, подписывает свою собственную политическую смерть.

В самом деле, согласно этому закону, число депутатов в законодательный орган ПА было увеличено с 88 до 132. Причем одна половина из них должна избираться по партийным спискам, а другая по округам. Таким образом, продвижение ХАМАС в парламент оказалось резко облегчено.

19 июня 2005 года Кондолиза Райс прибыла в Иорданию для встречи с королем Абдаллой II.

Оттуда она направилась в Египет, где 20 июня провела переговоры с Хосни Мубараком. Далее, она произнесла в Американском университете в Каире речь, в которой заявила: "Мы меняем курс". "Мы поддерживаем демократические устремления всех народов. Настало время отбросить все оправдания, сдерживающие тяжелую работу демократии". (То есть снять все препятствия на пути триумфа радикального исламизма! – воистину настало время, вот только надо знать – почему! Это, как говорится в анекдоте, "у птичек то же самое"? Или все-таки вопрос посложнее? Просто "взяла" вместе с компанией или… Думается, тут именно "или".)

Кстати, известно, что эта инициатива Райс была подвергнута критике со стороны многих американских политиков, в том числе и Мадлен Олбрайт.

Как показало дальнейшее, на этом посредническая миссия Кондолизы Райс на Ближнем Востоке не завершилась. В ноябре К.Райс приняла участие в урегулировании проблемного вопроса о передвижениях палестинцев через КПП "Рафах" на границе Египта и сектора Газа, где произошли волнения".

Итак, есть первая фаза активизации Райс – июнь 2005 года. Разместим это на нашей хронологической шкале (рис.6).

Вторая фаза активности Райс начинается уже после того, как Шарон первый раз «подчистил» территорию своей области по указанию ЦК. Но это же не все. Надо начинать другую фазу. И потом, не в «обкоме» дело. Нужно управлять глобальным (радикально-исламским) фактором, сочетая его с этой самой «подчисткой». И тут вообще уже становится непонятно, где ЦК. В Вашингтоне? В Мекке или Медине? В американской резиденции саудовского посла? В секретной мечети, размещенной в сердце американской элиты? Или где-то еще?

Не хочется конспирологии. Но проблема – есть. И еще какая. Продолжаю самоцитирование.

"14 ноября 2005 года К.Райс неожиданно приехала в Иерусалим, хотя должна была лететь в Южную Корею. А затем провела в Рамалле переговоры с М.Аббасом и сообщила, что найдено "принципиальное решение" проблемы передвижения палестинцев через границу между Египтом и сектором Газа. Решение оказалось следующим.

Видеоматериалы, получаемые с КПП "Рафах", отныне должны просматривать на соседнем КПП не только израильтяне, но и палестинцы, а также представители ЕС. Помимо этого, а также планов строительства в секторе Газа аэропорта и морского порта, Израиль должен ликвидировать около 100 блокпостов на Западном берегу реки Иордан.

Заметим, что "принципиальное решение" было найдено через 4 дня после того, как в Египте (10 ноября 2005 года) прошел первый тур парламентских выборов. Фаворитом выборов считалась правящая Национал-демократическая партия (НДП), фактически руководимая сыном президента Х.Мубарака Гамалем. Однако уже в этот момент соцопросы показывали, что за "Братьев-мусульман" готовы голосовать до 44% избирателей.

Более того, накануне выборов на избирательных участках происходили столкновения, имелись десятки раненых. "Аль-Джазира" сообщила об аресте 350 сторонников "Братьев-мусульман". В районы, подконтрольные этой организации, были направлены спецсилы безопасности. И все-таки в первом туре голосования "Братья-мусульмане" получили 34 места в парламенте.

Сразу после этого, 11 ноября, Кондолиза Райс прибыла в Ирак. Из соображений безопасности информация о визите не разглашалась.

20 ноября в Египте состоялся второй тур голосования, который добавил "Братьям-мусульманам" новые голоса.

На следующий же день, 21 ноября, в Израиле произошел политический кризис. А.Шарон заявил о выходе из партии "Ликуд" и выдвинул требование о досрочном роспуске парламента. К кризису привел раскол в рядах правящей коалиции – из-за споров о завершенном в сентябре выводе еврейских поселений из сектора Газа.

25 ноября 2005 года израильская и палестинская стороны договорились об открытии КПП "Рафах" в секторе Газа. Впервые за 38 лет в Палестинской автономии открыта внешняя граница, которая позволяет палестинцам более свободно перемещаться на территорию Египта".

Таким образом, вторая фаза активизации К.Райс приходится на ноябрь 2005 года (рис.7).

Но продолжим цитирование.

"26 ноября 2005 года в результате дополнительного тура египетских выборов "Братья-мусульмане" получили еще 29 мест в парламенте. Таким образом, по общему итогу, на первом месте осталась правящая Национал-демократическая партия (197 мест), "Братья-мусульмане" получили в общей сложности 76 мест и вышли на второе место, а остальные партии и движения разделили 28 мест.

В ходе этого дополнительного тура произошли столкновения между сторонниками "Братьев-мусульман" и правящей Национально-демократической партии. В связи с этим проведены массовые аресты. По заявлениям "Братьев-мусульман", было арестовано 680 членов их движения.

Однако и на этом выборная эпопея в Египте не закончилась.

8 декабря 2005 года прошел еще один дополнительный тур. Этот последний день голосования был отмечен повсеместными столкновениями между избирателями, пытавшимися пробиться на участки и проголосовать за представителей оппозиции, и не пускавшими их полицейскими.

В тот же день США осудили действия египетских властей. То есть помогли "Братьям-мусульманам" еще раз. Кому-то и этих доказательств мало?

9 декабря 2005 года в Египте были подведены окончательные итоги парламентских выборов. Правящая партия получила свои 73% мест. Движение "Братья-мусульмане" получило почти 20% мест и смогло, таким образом, создать единственную крупную оппозиционную фракцию.

А 10 декабря 2005 года состоялась внеочередная встреча ОИК в Саудовской Аравии, участники которой пришли к выводу о необходимости ломать предубеждения и стереотипы в отношении ислама".

А также, как я понимаю, – ломать стереотипы во всем, что касается оборонного сознания главного антагониста ислама. Это ЦК поручил главному "мастеру культуры" – Спилбергу. Так сказать, Никите Михалкову этого ЦК.

Вот такая, понимаете ли, история.

Но исчерпывается ли она подобной мозаикой? Конечно, нет. Я понимаю, что я прицепил ко всему этому тему господина Ракитова и все ждут, когда я ее начну раскрывать. И мне самому не терпится. Но все же я должен складывать картинку иначе. Начиная с более серьезных элементов. И потому сначала Бжезинский, потом еще кое-что. И уже после этого – господин Ракитов.

Часть шестая. З.Бжезинский в поисках новой сборки

17 февраля 2006 года в "Независимой газете" вышла статья З.Бжезинского "Последний суверен на распутье" ("The Dilemma of the Last Sovereign").

В российском аналитическом сообществе сразу же обратили внимание на одно примечательное высказывание, содержащееся в этой статье. Позволю себе его процитировать:

"Клуб четырнадцати" (что такое "Клуб четырнадцати" – об этом чуть ниже, сейчас скажем, что это еще одна из мертворожденных, но показательных конфигураций на той же самой гнилой шахматной доске господина Бжезинского) проводил бы более ответственную и многоплановую политику в области устранения новых глобальных угроз в нашем бурлящем мире, нежели новый "Священный союз", в который некоторые российские стратеги хотели бы втянуть США, Израиль и Индию. На словах этот союз должен быть направлен против мирового терроризма, на деле – против мусульманского мира и Китая, которых Россия рассматривает как основных, долговременных противников. Такой альянс смертельно опасен для Америки, ибо сделает ее главной мишенью всеобщего возмущения этим объединением, задуманным для прикрытия российских интересов".

Мне сразу же сказали: "Это про Вас, про Ваш международный семинар" и так далее.

Я ответил: "Во-первых, мне это совершенно безразлично. Я уже вышел из того возраста, когда мне должно льстить какое-то косвенное упоминание моих начинаний, сделанное бывшим помощником Джимми Картера. Во-вторых, я совершенно не убежден, что это про меня".

Мне небезосновательно возразили: "Какой еще российский стратег начнет вволакивать в процесс вместе Россию, Израиль, Индию… Да еще с США, если верить Бжезинскому. В России люди занимаются более практическими занятиями, чем какая-то стратегия. Кроме того, кто занимается Индией – не занимается Израилем, а кто занимается Израилем – не занимается Индией".

Напрямую мне возразить здесь нечего. Хотя я к любому, даже самому явственному косвенному указанию по типу "некоторые", продолжаю относиться более чем сдержанно. И настаиваю на необходимости рассматривать любые другие адресации, кроме той, которую нам, так сказать, "подбрасывают". А эту, "подбрасываемую", рассматривать только как гипотетический, не слишком вероятный сценарий.

Если его все же рассматривать, то что получается? А вот что.

Статья господина Бжезинского сооружена вовсе не в феврале 2006 года, когда ЭТЦ уже провел ноябрьскую конференцию в Индии. Действительно, с участием Израиля. И на достаточно высоком уровне.

Статья господина Бжезинского опубликована в сентябре 2005 года (как и когда конкретно – об этом особо). К сентябрю мы успели только выстроить предварительный терминал будущего тройственного диалога. Мы не скрывали, что мы его готовим. Но мы скромная организация, мы никак особо об этом не оповещали.

Между тем, господин Бжезинский в последний момент вставил этот абзац в свою статью. Доказательства? Пожалуйста! В русском варианте статьи абзац размещен в самом тексте. А в американском – это сноска. Сноски делают в последний момент. Так что, если принять данную (вновь подчеркиваю – маловероятную) гипотезу, то в этом во всем есть пикантность. Но оставим даже эту пикантность в стороне. Ситуация со статьей Бжезинского так интересна, что ее стоит обсуждать вне всякой зависимости от того, кого он имел в виду под российскими стратегами, занимающимися данным эксцентричным занятием.

В чем же интересность этой ситуации? А вот в чем!

Оригинал статьи Бжезинского был опубликован в начале сентября 2005 года в первом номере нового журнала "Американский интерес" ("The American Interest", Autumn 2005, Vol. 1, #1).

Мартин Уолкер в "Вашингтон таймс" от 9 сентября 2005 года представляет журнал следующим образом: "Американский интерес" основан "группой ученых и политологов, в большей или меньшей степени напуганных внешнеполитическим курсом США, проводимым администрацией Д.Буша".

Эту группу возглавляют Збигнев Бжезинский, Фрэнсис Фукуяма и, как ни странно, профессор Сэмюель Хантингтон (которого правые "бушмены", неоконсерваторы считали чуть ли не основным своим теоретиком -"конфликт цивилизаций" и тому подобное).

Примечательно, что обложку первого номера "Американского интереса" украшает портрет Кондолизы Райс и анонс: "Разговор с Кондолизой Райс". А внутри журнала этот "Разговор" сопровожден следующим подзаголовком: "Госсекретарь расширяет обычные представления о теории и практике американского искусства государственного управления".

В числе международных консультантов "Американского интереса" – россиянка Лилия Шевцова.

По замыслу создателей журнала "Американский интерес", ежегодно должно выходить пять выпусков. К настоящему моменту издано уже три номера.

Первый номер журнала с интересующей нас статьей Бжезинского распространялся на конференции "Терроризм, безопасность и цель Америки", прошедшей в Вашингтоне 6-7 сентября 2005 года. В списке участников конференции – Дж.Сорос, М.Олбрайт и другие.

Вероятнее всего, номер вышел в свет 6 сентября 2005 года (поскольку в него успели в последний момент включить открытое письмо некоего Стефана Флинна в адрес Буша, датированное 6 сентября 2005 года). И распространялся уже во второй день работы конференции – 7 сентября 2005 года. Именно в этот день выступили с докладами З.Бжезинский и Ф.Фукуяма, создатели и члены редколлегии нового журнала. Доклад Бжезинского назывался "Американские кошмары или возможности: последний суверен на распутье" – видимо, это тезисное изложение текста, который был опубликован в журнале "Американский интерес", а затем перепечатан "Независимой газетой".

Во вступительной статье к первому номеру журнала, подписанной Френсисом Фукуямой, Збигневом Бжезинским, Элиотом Коэном и Джозефом Йоффе, сообщается, что новый журнал посвящен обширной теме "Америка в мире".

Далее изложена "повестка дня" создателей журнала, состоящая из трех частей.

Пункт первый этой "повестки дня" – журнал намерен осуществлять "анализ поведения Америки на глобальной сцене и сил, которые определяют это поведение. Причем не только в его стратегическом аспекте, но и в экономическом, культурном и историческом измерениях. Американское искусство управлять государством не сводится только к реализации власти, оно имеет определенные цели. Таким образом, в том, что касается Америки, для мира важна не только ее политика, но также и общество, которое создает эту политику – включая американскую литературу, музыку, живопись, равно как – ее ценности, общественные убеждения и представления об истории".

Вот это для меня – прекрасный пример того, как концептуализм увязывается с реальной политикой. Такой посыл я могу назвать блестящим. В этом посыле для меня содержится опосредованный упрек всему нашему сообществу так называемых прагматиков. Тому сообществу, которое, ссылаясь на американский опыт, вместе с тем никак не хочет этот опыт осваивать в полном объеме. А сводит все к карикатурам, обезьянничанью, в лучшем случае, к очень усеченным копированиям. Господа, мобилизуйтесь, вылезайте за ваши зауженные рамки, пока не поздно!

Но вернемся к журналу "Американский интерес".

Мы рассмотрели и прокомментировали первый пункт предложенной этим журналом "повестки дня".

Перейдем ко второму пункту. Журнал намерен "исследовать, какой американская политика должна быть. По нашему представлению, вызовы и возможности нашего времени вышли за пределы допущений и словарного запаса, используемых в последние годы как левыми, так и правыми силами. Нам необходимо отказаться от защиты устаревших позиций. Поэтому мы хотели бы вовлечь лучшие умы из разных профессий в живую, непредвзятую дискуссию, основанную на серьезных, обоснованных аргументах и доказательствах. Мы хотим возбуждать и прояснять идеи, а не защищать интересы охранителей любой идеологии или расточать им комплименты. Мы выбираем прагматическое отношение к проблемам политики, отдавая предпочтение творческому подходу и эффективности перед борьбой ортодоксальных позиций".

Фактически здесь говорится о том, что американская элита начинает новую игру за рамками обычного двухпартийного консенсуса. Причем это не надпартийная игра. Ее и не может быть. Это игра партийно-ревизионистская, партийно-оппортунистическая, как хотите. То есть (внимание!) ЭТО КОПИЯ ИГРЫ, КОТОРУЮ НАЧАЛ ОСУЩЕСТВЛЯТЬ ШАРОН.

Вспомним разговор об обкоме и ЦК. Шарон (как бы правый израильский политик) не может не идти в связке с правой республиканской американской политикой. Связка "Республиканская партия США – "Ликуд" – это нормальная связка. Но Шарон разваливает "Ликуд". А Кондолиза Райс (госсекретарь от Республиканской партии) позирует на страницах нового журнала, в котором должна прорабатываться антибушевская "повестка дня". А чем еще, как не этим, занимается господин Бжезинский? Есть о чем подумать, не правда ли?

Пункт третий "повестки дня" журнала "Американский интерес". Сообщается, что хотя он, журнал, и называется "Американский интерес", но на самом деле он открыт для всего мира. Цитата: "Простой и неизбежно определяющий факт современности состоит в том, что Америка – самый главный игрок на мировой сцене. Хорошо это или плохо, но Соединенные Штаты оказывают влияние на жизнь миллиардов человек, благодаря своему доминированию в военных, экономических делах и, более того, в вопросах культуры. Поэтому "Американский интерес" приглашает граждан всех стран принять участие в американском национальном диалоге, будучи убежденным, что американцы могут многое почерпнуть из опыта и взглядов других народов".

В завершение указывается, что к участию в работе журнала приглашаются сторонники всех политических школ и убеждений, а также те, "кто слишком занят мыслительным процессом, чтобы беспокоиться о приклеивании себе ярлыков". Выражена надежда, что удастся создать форум для серьезной и культурной дискуссии по широкому спектру вопросов, выявляющих роль Америки на мировой сцене.

Это очень серьезный посыл! Под этот посыл в журнал затягивается Хантингтон, который по своему профилю достаточно строго держится в фарватере правых республиканцев. Называется ли это "начало свала с тонущего корабля" или речь идет об очень глубокой смене вех? Время покажет. Пока ничто не предопределено, но речь идет об очень системном и глубоком стратегическом маневре. И нам необходимо это учитывать.

Поскольку не все читали статью Бжезинского "Последний суверен на распутье", то я считаю необходимым хотя бы вкратце эту статью представить, дав самые сжатые комментарии.

1. Бжезинский просто фиксирует, что в целом для большинства стран мира суверенитет – это блеф. Такая фиксация очень интересна потому, что Россия (да и не только она) сейчас увлеклась рассуждениями о суверенной демократии. А также потому, что о "бреде суверенитета" говорит не только Бжезинский, но и Киссинджер, как его главный оппонент (вспомним рассуждения последнего о крахе Вестфальской системы).

Российским концептуалистам стоило бы в этой связи задуматься о том, в какой степени суверенитет в этом мире, в контексте этих, далеко не случайных, высказываний можно отстаивать, соединяя отстаивание с вхождением в мировую (читай – в Западную) цивилизацию, где этот суверенитет отменяется. А также – как в этих условиях суверенитет реально сопрягается с открытостью, демократией et cetera. Я не хочу становиться в глухую оборону или в позицию непримиримой конфронтации по отношению к такому российскому концептуально-идеологическому посылу. Я просто говорю, что этот посыл не может быть само собой разумеющимся. А пока что это происходит именно так. В таком виде это переходит чуть ли не в политическую практику. И подобный переход будет иметь сокрушительные последствия.

2. Бжезинский далее констатирует, что США – единственная абсолютно суверенная страна мира, и это плохо. То есть он не говорит с полной определенностью, что это плохо. Но он открыто спрашивает: на фига козе баян, а Америке этот самый абсолютный суверенитет?

Непонятно, что Бжезинский предлагает вместо этого. Положение США на самом деле очень непростое. США – первая держава мира по многим параметрам, но далеко не по всем. Бжезинский здесь очень, очень-очень лукавит. Военно-стратегическое могущество США пока носит почти абсолютный характер. Это касается и ракетно-ядерных сил, и всех видов дорогого высокотехнологического вооружения, и, в первую очередь, военно-морского флота. Что в стратегическом плане имеет решающее значение.

Можно назвать еще несколько параметров американского превосходства. Но вот экономика США уже не является столь безусловной, как это декларирует Бжезинский. Пока Америка "танцует от печки" военно-стратегического доминирования, она может перекладывать на весь мир свои экономические проблемы. Как только она прекратит проводить этот курс, мир вернет ей ранее переложенные на него экономические проблемы назад. И тогда "Великая депрессия" покажется мелкими неприятностями.

Такова реальная асимметрия, вынуждающая Америку "танцевать" от военно-стратегической "печки". Можно сказать, что эта асимметрия исправима, как и всякая реальная асимметрия. Но в том-то и дело, что, кроме реальной асимметрии, есть асимметрия принципиальная.

Принципиальная же состоит в следующем. Никто не может объяснить капиталу в глобализующемся мире (а глобализуются именно труд и капитал, а не инфраструктура в обобщенном смысле этого слова; инфраструктура следствие, а не мотор глобализации), почему надо платить разболтанному европейскому или американскому рабочему 3-4 тысячи евро в месяц или 5-6 тысяч долларов, в то время как китайский рабочий лучшего качества готов работать за 10 процентов этой суммы.

На этот вопрос у глобального капитала ответа нет. А это значит, что мир сегодня оказывается в ситуации "перед 1914 годом", когда недавние лидеры развития решили военным путем останавливать неудержимо рвущихся вперед недавних аутсайдеров. Тогда речь шла о Германии, сейчас в сходной роли Китай. Закон неравномерности развития империализма – не отменен. Точнее, он вновь вступил в силу после распада СССР и краха коммунизма. Вот такой парадокс. За что боролись, на то и напоролись.

3. Бжезинский фактически констатирует ситуацию глобального предреволюционного брожения. Причем строго согласно марксистским канонам. Буквально он пишет: "В мире происходит беспрецедентное по масштабу и эффективности пробуждение политической активности (то есть революционное брожение – С.К.), в результате чего стратегия силы претерпевает изменения, столкнувшись с популистской деятельностью".

За этой высоколобой фразой стоит простая констатация: такую революцию нельзя подавить, ее надо возглавить. Но дело даже не в том, что революция (или то, что происходит на самом деле) не может быть возглавлена кем-либо по пожеланию господина Бжезинского. Дело в том, что, включив энергию этой революции, США сами же становятся жертвой этой энергии. Бжезинский делает вид, что он этого не понимает.

4. Бжезинский легко расправляется с неоконсервативной группой, возглавившей американскую политику при Буше. Он выделяет три (и вправду неглубоких) принципа этой американской политики. Однополярный мир вместо коллективной безопасности, право на опережающий удар вместо сдерживания и ставка на случайные коалиции в ущерб НАТО. В том, что касается третьего принципа, все понятно. Случайная коалиция – это коалиция с Россией. От нее надо отказаться. В центре этого треугольника принципов Бжезинский ставит войну с террором. Дальше он камня на камне не оставляет от всего этого. Что нетрудно сделать. Ох, как нетрудно.

5. Главное, на что обращает внимание Бжезинский, – это противоречивость сегодняшнего консервативного курса. Апелляция к силовому доминированию соединяется с истерикой по поводу свободы и прав человека. Бжезинский бьет здесь и по США, и по Израилю, и по связке этих двух государств (смотри все, что выше). Ничего бы страшного в этом не было. Но всякий удар по этой связке на деле означает открытие шлюзов во всем, что касается радикально-исламистских движений. Управлять чьей энергией хочет Бжезинский? Он достаточно умен, чтобы понимать, о чем идет речь! Так с каких позиций он хочет ею управлять?

6. Хотим мы или нет, но речь идет на концептуальном уровне о переходе от отстаивания большого Модерна (что очень неловко, чтобы не сказать – тупо, делали Буш и неоконсерваторы) к связке "Постмодерн – Контрмодерн". Это – далеко идущая связка. Понимает Бжезинский, что ему придется в его концепции реализовывать эту связку, или нет, – неважно. Но на практике это будет именно так, потому что не может быть никак иначе. Рухнет тут не только любимая Бжезинским Европа, но и Америка.

Более того, Европа давно готовится к конгломератному бытию ("евро-нечто" на обломках национальных государств). США – это централизованное государство, которое не может перейти к конфедеративной модели без того, чтобы не рухнуть. Позиции Бжезинского возвращают США к временам борьбы федератов и конфедератов при Линкольне. С той разницей, что теперь планируется победа конфедератов. Бжезинский понимает, какой ценой может быть достигнута эта победа, и в чем могут быть ее результаты для США?

Для мира результат будет ясен. Рухнет Модерн и утвердится пост-контрмодернистская "двугорбая" химера. Она не будет устойчивой. Бжезинский связан не только с США, но и с Ватиканом. Так вот, эта химера не будет и сколько-нибудь христианской. На кого идет игра – дело темное. А, возможно, и черное (кто знает). Но то, что игра не сводится к косметическому ремонту существующих американских конструкций – это ясно.

7. Бжезинский вновь и вновь говорит о новой волне политической активности. Волне, которая носит массовый и радикальный характер. Бжезинский рассуждает о волнах этой активности, о поразительно похожих процессах в мире, о молодежи. Бжезинский призывает осмысливать это, а не терроризм. Он трактует это с позиций потребительских страстей, что глубоко неверно. И он, конечно, подводит черту под эпохой Французской революции. Подвести черту нетрудно. Вот только что за чертой? И что будет с теми, кто ее перешагнет? Что останется от Западной цивилизации после этого? И что она такое в принципе на новом этапе? Бжезинский просто делает вид, что не замечает этой проблемы.

8. Бжезинский остро и справедливо критикует неоконсерваторов за то, что они пытаются продвигать формальную демократию в странах, где отсутствует демократическое содержание. Это тот редкий случай, когда я могу полностью с ним согласиться. Но Бжезинский ничего не говорит о том, что может быть этому противопоставлено. Он всячески отвергает гипотезу, согласно которой за его выкладками стоит стремление создать реальное мировое правительство. Но как еще могут быть интерпретированы эти выкладки – непонятно. Как непонятна и реальная концепция этого самого роста политической активности в мире. Что растет, почему? У Бжезинского нет ответа.

9. К середине статьи Бжезинский, наконец, доходит до столь любимой им геополитики. И тут возникает тот самый хороший "Союз четырнадцати", который должен противостоять плохому "Священному союзу", где есть Индия, Израиль и коварство неких российских стратегов. Что же это за хороший союз? Представим здесь слово Бжезинскому, что называется, без ограничений.

Поскольку ни ООН, ни НАТО, по мнению Бжезинского, "не отражают фактического соотношения сил в современном мире", то он рекомендует выработать новый механизм консультаций между теми странами, которые "способны внести серьезный вклад в дело общей безопасности".

Бжезинский предполагает, что это должен быть консультативный саммит на неформальной основе с постоянным секретариатом, "представляющий все регионы мира и объединяющий по-настоящему сильные государства".

Состав консультативного саммита, по Бжезинскому, таков:

"Помимо Соединенных Штатов, его членами могли бы стать:

– три европейские державы: Великобритания и Франция (у обеих право вето в Совете безопасности ООН, ядерный статус и войска быстрого реагирования, предназначенные для действия в отдаленных странах), а также Германия с ее значительным экономическим и военным потенциалом;

– Россия (евразийская держава, обладающая правом вето в СБ ООН и значительной военной мощью);

– пять азиатских держав: Китай (право вето в СБ), Индия (вместе с Китаем представляет третью часть населения мира и также имеет ядерное оружие), Пакистан (крупное мусульманское государство, обладающее ядерным оружием), Индонезия (страна с самым многочисленным в мире мусульманским населением) и Япония (мировая экономическая держава и мировой кредитор);

– два африканских государства: Нигерия и Южно-Африканская Республика (сыграли ведущую роль в миротворческих миссиях в Африке);

– два латиноамериканских государства: Бразилия (являлась важным участником миротворческой операции на Гаити) и Мексика (главная сила в Центрально-Американском и Карибском регионах".

Бжезинский считает нужным издание вышеперечисленными 14-ю странами совместного манифеста по проблемам терроризма и распространения оружия массового уничтожения. Важным преимуществом саммита Бжезинский считает "вовлечение Китая и Индии в общую орбиту" – поскольку их мощь растет на фоне роста в них национализма.

Бжезинский подчеркивает, что в социально-экономических вопросах и вопросах безопасности "Клуб четырнадцати" "мог бы даже заменить "Клуб восьми", который оказывается все менее приспособленным к адекватному выполнению этих функций".

Далее Бжезинский противопоставляет "хороший" "Клуб четырнадцати" "вредоносному" "Священному Союзу". И всё. Он делает вид, что не понимает невозможности объединения столь противоречивого "Союза четырнадцати". Япония с Китаем будут объединяться в чем и зачем? Как это объединение изменит мировые противоречия и вектор процесса? Что будут делать США, если изменение не произойдет, и процесс будет тащиться (или нестись) в данном направлении, чреватом для США катастрофическими последствиями? Почему четырнадцать стран не будут "Священным союзом", в отличие от меньшего их количества? Куда денутся имеющиеся социокультурные, социополитические различия? Во что они выльются? И как их может сдержать, сгладить и развести какая-то надстройка каких-то четырнадцати? Ответов нет.

Кое-что можно понять дополнительно, если очень сжато промониторить историю хотя бы основных идей Бжезинского. Тема нашего доклада предполагает мониторинг, прежде всего, по отношению к естественно интересующей нас теме "Священного союза". Так вот, эта тема появляется у Бжезинского не впервые. Он поднимал ее уже в октябре 2004 года.

И тут снова необходима цитата.

"Нью-Йорк таймс", октябрь 2004 года. Бжезинский выступает со статьей "Как делаются новые враги". В статье утверждается, что политика, проводимая Бушем-младшим в Ираке под лозунгом "глобальной войны с террором", увеличивает вероятность того, что умеренные исламисты "объединятся со сторонниками джихада в буйном гневе и поднимут весь исламский мир на прямое противоборство с Америкой"…

Кроме того, "фактически, в исламском мире в целом, а также и в Европе политика г-на Буша-младшего становится в глазах общественности тесно увязанной с политикой Ариэля Шарона в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан. (Ну, что? Не зря я мучил вас хроникальными подробностями? – С.К.). Под воздействием антиамериканских чувств многие высмеивают эту политику как […] полуколониальную в своем подходе и двигаемую предрассудками в отношении исламского мира. Наиболее вероятным следствием будет то, что продолжение данной политики под руководством г-на Буша-младшего приведет к тому, что она станет в основном одиночной американской авантюрой.