Текст книги "Возвращение короля (СИ)"

Автор книги: Сергей Акименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

   – Черт возьми! Здесь темно, как в берлоге Вельзевула! – проворчала ведьма, постукивая своей палкой, чтобы в темноте, не наткнуться на какое-нибудь препятствие, – придется зажечь эту чертову лампу, без нее, похоже, не обойтись.

   Когда лампа, предусмотрительно захваченная из дома конюха, наконец, осветила внутреннее пространство склепа, ведьма сразу же увидела то, чего очень не хотела увидеть, пустую гробницу!

   – Не успела! – с досадой воскликнула она, – ай, да сестрица, опередила все-таки! Придется с тобой покончить раз, и навсегда! Иначе ты будешь постоянно вредить мне, даже из преисподней. Где ты у нас тут почиваешь, Генриетта? А? Отзовись! К тебе пришла твоя любимая сестра, Жанна. Ну, где ты?

   Ведьма переходила от одного надгробья к другому, внимательно читая надписи.

   – Ага! Вот ты где! Какая шикарная могила! Ну, как же! Сама графиня Бирхоф!

   Анна, которую ведьма за малым, не задела в поисках захоронения своей сестры, сидела, ни жива, ни мертва, на всякий случай, зажав себе рот рукой, чтобы, не дай бог, не вскрикнуть. Между тем, Жанна, без видимых усилий, сдвинула надгробную плиту и заглянула внутрь гробницы. Убедившись, что останки Генриетты на месте, она выпрямилась, не спеша, сняла с подсвечника стеклянный абажур, достала горящую свечу и бросила ее в могилу. Пламя сразу же занялось, и словно, изголодавшееся фантастическое огненное существо, стало быстро пожирать то, что осталось от некогда могущественной служанки сатаны. Жанна не отрываясь, смотрела на бушующий огонь, пока, в конце концов, он не погас, оставив на дне гробницы кучку пепла. Опять стало темно.

   – Ну, вот и все, сестрица! На этом твоя история закончилась. Ну, а моя, я надеюсь, теперь только начинается, – и Жанна засмеялась своим вороньим смехом. Она зажгла свечу, которую достала из бездонного кармана своего плаща, вставила ее в подсвечник, аккуратно надела на него абажур, и огляделась. В эту минуту, Анна больше всего боялась, что незнакомка услышит, как стучит ее сердце, колотившееся с такой скоростью, с какой барабанщики выбивают дробь в момент приведения в исполнение приговора.

   – А ведь она была здесь совсем недавно, – внезапно вслух сказала ведьма, с шумом втягивая носом, воздух, – и при этом не подняла тревогу, значит в замке ее, скорее всего, уже нет. Хм! Это хороший знак! Но как ей удалось уйти незамеченной?

   Ведьма задумалась.

   «Неужели, она тоже знает? Все может быть. Генриетта вполне могла показать ей, так, на всякий случай. Ну, если это так, то я быстро ее найду, никуда не денется». С этими мыслями Жанна принялась ликвидировать следы своего пребывания в склепе. Она задвинула обе плиты на место, потом еще раз окинув внимательным взглядом усыпальницу, удовлетворенно усмехнулась, и задула свечу.

   Выйдя из склепа, ведьма прямиком направилась к подземному ходу, за ней, стараясь держаться на безопасном расстоянии, крадучись шла Анна. Она и сама не знала, почему пошла за этой странной женщиной. С момента, когда она, с таким трудом, покинула свою ужасную темницу, прошло совсем немного времени, а голова ее была уже переполнена множеством вопросов, требующих немедленных ответов. «Кто она такая? Как ее зовут? Почему эта женщина искала ее? Почему она так радовалась, когда сожгла останки какой-то Генриетты? И не имеет ли она отношения к тем, кто упрятал ее в эту каменную могилу»? Девушка так увлеклась своими мыслями, что едва не обнаружила себя. Ей, каким-то чудом, удалось остаться незамеченной, когда незнакомка внезапно остановилась и прислушалась. Постояв неподвижно несколько мгновений, она открыла дверь и быстро скрылась в каком-то, то ли сарае, то ли пристройке у самой крепостной стены. Выждав немного, Анна осторожно приблизилась к таинственной двери и, затаив дыхание, чуть-чуть приоткрыла ее.

   – Ну, вот ты и попалась! – раздался из темноты уже знакомый голос, и девушка почувствовала, как чья-то сильная рука, вцепившись в предплечье, быстро втащила ее внутрь. Все поплыло у нее перед глазами, ноги подкосились, и она непременно бы упала, если бы не та же рука, которая, на этот раз, удержала ее от падения. Другой рукой незнакомка слегка ударила ее по щеке.

   – Эй! Эй! Не вздумай падать в обморок, принцесса! И не вздумай кричать, иначе это будет твой последний крик в жизни! – ведьма, почувствовав, что девушка пришла в себя, ослабила свою хватку. – Нам, а вернее сказать, тебе, в первую очередь, – продолжала она, – нужно поскорее выбираться отсюда.

   – Почему? – еле слышно спросила Анна.

   – Почему? – переспросила незнакомка, – ты что, ничего не помнишь?

   – Нет. Я даже не помню, как меня зовут.

   – Вот те раз! Видно ты действительно умом тронулась, что даже память потеряла, впрочем, это неудивительно, после того, что ты сделала.

   – Что? Что, я сделала? Расскажите, ради бога! – умоляюще попросила девушка.

   – Что сделала?! – с издевкой переспросила незнакомка, – ты убила свою мать! Вот, что ты сделала! Постой, постой! Ты что это? Тьфу, ты, пропасть! Все-таки упала в обморок. Ладно, полежи пока, а я поищу люк.

   Ведьма зажгла свечу и тут же обнаружила то, что искала. Собственно это было не трудно, покойный конюх, даже не закрыл его за собой, поскольку был уверен, что вернется, но судьба, увы, распорядилась иначе.

   – Очнись, принцесса! Ну же, давай! – ведьма несильно похлопала по щекам лежащую без сознания девушку, но это не возымело никакого действия. Тогда ведьма пошарила в своем кармане и вытащила маленький флакончик с какой-то жидкостью. Она осторожно открыла его и поднесла к носу несчастной. Анна вздрогнула и открыла глаза.

   – Ну, наконец-то! Вставай принцесса, нужно идти, – ведьма закрыла флакон и спрятала его в карман.

   – Куда? – слабым голосом спросила Анна, делая попытку подняться.

   – Потом объясню. А сейчас, следуй за мной, если тебе жизнь дорога. Да! И не забудь за собой закрыть люк.

   С этими словами, ведьма исчезла в зияющей черноте подземного хода.

   Когда они выбрались наружу, луна, как-будто специально, светила так, что можно было разглядеть даже муравьев, без устали снующих под ногами.

   – Мы что, на кладбище? – спросила Анна, с испугом озираясь вокруг.

   – Ну, да. А тебя, что это пугает? – спросила ведьма, отряхивая свой длинный плащ.

   – Нет, я не боюсь, но, все-таки, приятного мало, оказаться ночью на кладбище. Вы не согласны?

   – Согласна, согласна, – ведьма хмыкнула, – приятного, действительно немного. Поэтому, давай-ка убираться отсюда, подобру-поздорову, – она подняла свою палку и, не говоря больше ни слова, быстро пошла вперед, ловко лавируя между могилами. Анна еле поспевала за ней, силы ее были на исходе, кроме того ее мучил голод и жажда. Собрав последние силы, она крикнула в спину стремительно удалявшейся незнакомке.

   – Стойте! Я больше не могу! Мне нужно передохнуть!

   Незнакомка остановилась и, развернувшись, подошла к девушке, которая в изнеможении опустилась на землю.

   – Вот что, принцесса! Мне не с руки ждать тебя. Да и опекать я тебя не собираюсь. Хватит того, что я спасла тебя от смерти, спрятав в склепе.

   – Так это были вы?! Но зачем?! – с негодованием спросила Анна.

   – Это было единственное место, где бы тебя не нашли, – невозмутимо ответила незнакомка.

   – А почему вы решили меня спасти, да еще и таким необычным способом?

   – Потому что ты избавила меня от человека, который причинил мне много горя.

   – Какого горя?

   – Долго рассказывать, да и зачем тебе это, все равно ничего не помнишь. Могу сказать одно, я не осуждаю тебя за то, что ты сделала, твоя мать была дурной женщиной и заслужила свою участь. Она и тебя мучила всю жизнь, поэтому, наверное, в конце концов, у тебя и лопнуло терпение. Но все, же это тяжкое преступление, и за него полагается виселица. А я пожалела тебя и решила спрятать до поры до времени, а потом, когда страсти улеглись, пришла, чтобы помочь бежать, а ты уж и сама выбралась. Вот и вся история.

   – Вся? А как же Генриетта, ваша сестра, останки которой вы сожгли?! Уж не она ли была моей матерью?

   Ведьма вздрогнула, но тут, же овладела собой.

   – Так ты, принцесса, выходит все это время была в склепе?! Ловко! Как же я тебя не приметила? Старею, наверное. Что ж, придется тебе объяснить и это, принцесса.

   – Прошу вас, не называйте меня принцессой, а лучше скажите, как мое настоящее имя? Кто я?

   – Эльза, тебя зовут Эльза. Ты внебрачная дочь экономки графини Бирхоф. Отец твой неизвестен, экономка была женщина ветреная, у нее было много поклонников. А что касается Генриетты, ты права, она действительно моя сестра, правда, названная. Я ненавидела ее, так же как и ты, свою мать, но в отличие от тебя я ее не убивала, она умерла естественной смертью. Бог забрал ее относительно молодой, видимо внял моим молитвам.

   – За что вы ее так ненавидели?

   – Она забрала у меня все, и мужа, и дочь, и богатство, в конце концов. Как видишь, у меня были причины ее не любить. Ну, хватит об этом. Если у тебя нет сил, идти за мной, не ходи. Но прежде чем расстаться, я дам тебе совет, уходи отсюда подальше и никогда сюда не возвращайся. Если вернешься, не только себе подпишешь приговор, но и мне, твоей спасительнице, между прочим. В замке наверняка догадываются, кто помог тебе исчезнуть, у них только нет доказательств. А ты, пыток можешь и не выдержать. Впрочем, делай, как подсказывает тебе совесть.

   Незнакомка умолкла, молчала и Анна, не зная, что сказать. Рассказ незнакомки смутил ее, она и верила и не верила ей.

   – Скажите, как я..., как умерла моя мать? – первой прервала молчание Анна.

   – Ты ее отравила.

   – Понятно, – еле слышно прошептала девушка и опустила голову.

   – Вот тебе немного хлеба, – сказала незнакомка, – это все что у меня есть. А воду найдешь, в ближайшем лесочке, там полно родников.

   – Спасибо вам, добрая женщина. Простите, но я до сих пор не знаю, как вас зовут.

   – Не такая я уж и добрая. А зовут меня Серена. Ну, все прощай! Удачи тебе! И уходи ты отсюда быстрее. Если будешь держаться правее луны, то доберешься до крестьянских полей, а там найдешь стог сена и переночуешь. Ну а дальше, как знаешь.

   С этими словами ведьма развернулась и быстро пошла прочь. Это было так неожиданно, что Анна не успела даже рта раскрыть, как стремительно удалявшаяся от нее фигура, скрылась в ночной мгле.

   ГЛАВА 27

   – Я, Элизабет Малинпьер! Королева Мармонта! Бог мой! Неужели это правда?! – Элизабет стояла в королевской опочивальне перед большим зеркалом, обрамленным золотым багетом и не могла на себя налюбоваться. Вот уже почти четверть часа она не отходила от зеркала, все еще не веря своему счастью. Она словно ждала, что зеркало, в конце концов, заговорит, и разделит с ней ее радость. Но зеркало молчало, как всегда, бесстрастно отражая то, что попадало в поле его зрения. Наконец, Элизабет, так и не дождавшись от зеркала эмоций, отошла от него, села в кресло и задумалась. Лицо ее сразу стало серьезным, и было от чего. Прошла неделя, с того знаменательного дня, как исполнилась ее мечта, она стала женой короля Мармонта. Сказать, что она была счастлива, это ничего не сказать. Она купалась в своем счастье, оно переполняло ее, туманя голову сладкими грезами, уносившими ее в океан будущих удовольствий. Однако, воспоминания о вчерашнем разговоре с герцогом Кастильей, бесцеремонно вмешались в ее мечты и мигом испортили настроение. Вчера вечером, герцог, воспользовавшись отсутствием во дворце его величества, срочно уехавшего со своим верным Томасом по каким-то неотложным делам, под предлогом, засвидетельствовать королеве свое почтение, попросил ее об аудиенции. Элизабет льстило подобострастное внимание, которое ей без устали оказывали высокопоставленные вельможи, совсем недавно бывшие для нее чуть ли не небожителями, поэтому она с удовольствием согласилась принять герцога, приятного молодого человека, к тому же, обладавшего незаурядным чувством юмора.

   После обмена приличествующими в таких случаях любезностями, молодая королева, пригласила герцога выпить с ней чаю, тот с удовольствием согласился.

   – Должен вам признаться, ваше величество, – сказал герцог, отпив немного из изящной фарфоровой чашки ароматный чай, – я обожаю женщин.

   – Да что вы говорите! Неужели?! – засмеялась Элизабет.

   – Да, да, не смейтесь. Среди моих друзей, как ни удивительно это звучит, большинство составляют именно женщины.

   – И я их понимаю, – продолжала улыбаться Элизабет.

   – Ну вот, вы по-прежнему смеетесь надо мной, – с притворной укоризной заметил герцог, – а я ведь хочу сказать, что, только познакомившись с вами, я понял, что такое настоящая женщина.

   – Спасибо, г-н герцог, – смущенно проговорила Элизабет, и щеки ее налились густым румянцем. Ей явно понравился комплимент Кастильи.

   – Но почему вы считаете именно меня, олицетворением настоящей женщины? Надеюсь, это не только, потому, что я королева? – спросила Элизабет и бросила лукавый взгляд на герцога.

   – И поэтому тоже. Насколько я понимаю, вы стали королевой, не благодаря, а вопреки. Не правда ли? – герцог взял чашку и, не спуская взгляд с молодой королевы, сделал глоток. Улыбка мгновенно исчезла с губ Элизабет, глаза ее сузились, и она почти с ненавистью посмотрела на Кастилью.

   – Что вы этим хотите сказать сударь? – холодно спросила она.

   – Ничего особенного ваше величество, просто мне показалось, что на ужине посвященном помолвке принца, кое-что произошло и, насколько я заметил, не без вашего участия. Впрочем, вполне возможно это был обман зрения, но, затем последовала безвременная смерть вашей сестры, и это навело меня на кое-какие....

   – Хватит! – резко перебила его Элизабет, – вы забываетесь, г-н герцог! И ответите за ваши оскорбления, как только вернется его величество. Я это вам обещаю.

   – Вы что мне угрожаете, ваше величество? Напрасно. Я считал вас более дальновидной и умной женщиной. Прошу, не разочаровывайте меня. Давайте поговорим спокойно, – Кастилья поставил чашку с чаем на стол, закинул ногу на ногу и вальяжно развалился в своем кресле.

   – Прежде всего, – примирительно сказал Кастилья, – умоляю вас, не считать меня своим врагом.

   – А кем же? – с презрительной усмешкой спросила Элизабет.

   – Другом, истинным другом. Мы сделаны с вами из одного теста, я это понял сразу, как только увидел вас на балу в честь дня рождения ныне, увы, покойного короля Гастона. С тех, пор при каждом удобном случае, я стал наблюдать за вами. И вскоре убедился, что не ошибся, вы именно та женщина, о знакомстве с которой я мечтал...

   – Всю свою жизнь! – с иронией закончила фразу герцога Элизабет, – вы несете чушь, герцог. Ваше объяснение, банально, скучно и неинтересно. Я была о вас более высокого мнения. Неужели вы настолько глупы, что напрашиваетесь в любовники всего через несколько дней после моей свадьбы?

   – Вы ошибаетесь, – по-прежнему спокойно, заметил герцог, – не в любовники, по крайней мере, не сейчас, а в союзники, и только.

   – В союзники? – удивленно подняла брови Элизабет.

   – Конечно! Я ведь раскусил вас, дорогая Элизабет. Одного номинального звания королевы вам явно недостаточно. Вы созданы повелевать! И ваше замужество, это предпоследний, подчеркиваю, предпоследний шаг к абсолютной власти. А учитывая, через что вам пришлось пройти, чтобы добиться того положения, в котором находитесь сейчас, я уверен, что вы непременно сделаете следующий, решающий шаг, и я хочу вам в этом помочь.

   Герцог умолк, ожидая реакции на свои слова. Но Элизабет молчала, испытующе рассматривая собеседника.

   – Зачем вам это? – наконец спросила она.

   – Затем, что я ненавижу Карла и не хочу, чтобы он был моим королем. А вот служить такой королеве, как вы, дорогая Элизабет, предпочел бы за великую честь.

   Снова наступила тишина, Элизабет в упор смотрела на герцога, словно пыталась разгадать его истинные намерения.

   – Можете идти, г-н герцог, – наконец, сквозь зубы процедила Элизабет, прервав затянувшееся молчание, – аудиенция окончена.

   Кастилья встал и учтиво поклонился.

   – Надеюсь, вы меня правильно поняли ваше величество, – сказал он, не поднимая головы, – и поверьте, более верного слуги и друга, вам не найти, подумайте об этом.

   Вспоминая этот разговор, Элизабет испытывала смешанные чувства. С одной стороны страх разоблачения своих преступлений заставлял ее сердце сжиматься, а с другой стороны она поймала себя на мысли, что герцог прав, она не для того прошла этот адский путь, чтобы быть просто мужниной женой. Но торопиться делать «решающий шаг» было нельзя, нужно набраться опыта и житейского и политического. И кто как не ее муж, король Мармонта, способен дать ей этот опыт, а что касается герцога, ну что ж, возможно такой человек и пригодится ей в будущем, но не сейчас. А чтобы он прекратил ее шантажировать, нужно срочно найти на него какой-нибудь компромат, наверняка, у него тоже «рыльце в пушку». Нужно будет поговорить об этом с Жанной. И тут Элизабет вспомнила разговор с матерью у нее в доме, в лесу. Вернее ту часть разговора, когда Жанна сказала, что знает, как на самом деле погиб король Гастон. Постой, постой! А не герцог ли имеет к этому отношение...?! Нет, нужно срочно встретиться с Жанной!

   Теперь Элизабет не боялась, что может не найти дорогу к дому ведьмы. Во-первых, потому, что та показала ей ее, а во-вторых, Жанна словно предвидела, что рано или поздно, ее дочь будет нуждаться в ней, и поселилась в лесу, совсем недалеко от столицы Мармонта. Если из замка Бирхоф к ней нужно было добираться почти целый день, то сейчас быстрый конь домчит к ее дому всего за какой-нибудь час, полтора. Это обстоятельство не могло не радовать обеих, ведь теперь, благодаря столь короткому расстоянию, их связь еще больше окрепла. Жанна даже присутствовала на свадьбе у дочери, Элизабет представила ее Карлу, как мать своей подруги детства, недавно умершей от чахотки. «Понимаешь, дорогой, – говорила Элизабет королю, чтобы объяснить присутствие Жанны на свадьбе, – наша матушка, царствие ей небесное, была весьма демократичным человеком и позволяла нам с сестрой играть с простыми детьми и с одной девочкой мы особенно подружились, несмотря на то, что ее мать была гадалкой. Кстати, это она предсказала мне то, что я имею, сейчас, любовь самого благородного рыцаря во вселенной! А теперь она осталась совсем одна и влачит жалкое существование, ведь ее ремесло не приносит ей большого дохода. Позволь мне видится с ней иногда, думаю, в этом нет ничего предосудительного»? «Нет, конечно! – отвечал ей Карл, – встречайся с ней на здоровье, раз тебе она так дорога. А заодно, попроси ее погадать, сколько у нас будет детей и каково их будущее»? После этих слов оба весело рассмеялись. Так ведьма, получила возможность встречаться с дочерью, когда ей заблагорассудится. Стук в дверь прервал размышления молодой королевы.

   – Войдите! Кто там? – разрешила она.

   – К вам гостья, ваше величество, – доложила вошедшая камеристка, – прикажите принять?

   – Кто такая? – недовольным тоном спросила королева, она страшно не любила, когда кто-то отвлекал ее от ее мыслей.

   – Это та женщина, которая ну, это... без глаза, впустить?

   – Да, да, проси, пусть войдет. И сделай так, чтобы нам никто не мешал.

   – Здравствуй мама, – приветствовала Элизабет, вошедшую ведьму, – ты как-будто чувствуешь, что нужна мне. Проходи, садись в это кресло, тебе здесь будет удобно. Может чаю?

   – С удовольствием, Бетти, с удовольствием. Погода настолько мерзкая, что глоток горячего чая, это то, что нужно, – Жанна уютно расположилась в кресле и внимательно посмотрела на дочь.

   – Ну, так, что случилось? Почему ты хотела меня видеть? Конечно, я была бы рада, если бы ты захотела повидаться со мной просто потому, что я твоя мать, но, похоже, в данном случае, это не так, – Жанна вздохнула.

   Подали чай. Мать и дочь молчали, ожидая пока камердинер сервирует стол. Наконец он ушел, и Элизабет, сгорая от нетерпения, пересказала матери содержание разговора с герцогом, и высказала свои предположения относительно причастности того к убийству Гастона. Внимательно выслушав дочь, ведьма ненадолго задумалась.

   – Вот что, Бетти, я тебе сейчас подробно опишу внешность убийцы Гастона, а ты постарайся припомнить, не встречала ли ты этого человека при дворе. А если встречала, то может, знаешь, имеет ли он отношение к герцогу Кастилье. Хорошо?

   – Да, мама, я вся внимание.

   Когда Жанна закончила описывать убийцу, Элизабет воскликнула.

   – Я знаю этого человека, я правда не знаю его имени, но совершенно точно видела его при дворе в обществе нашего герцога и его драгоценной сестрицы!

   – Ну, что ж, ты подтвердила мою догадку! – обрадовано сказала Жанна, – Теперь герцог у нас на крючке. Можешь не опасаться шантажа с его стороны. Когда ты сообщишь ему о том, что знаешь кто, убил короля, он сразу присмиреет.

   – Ты хочешь сказать, что...

   – Да, дорогая моя королева. Ты правильно подумала. Однако, не спеши разоблачать герцога, достаточно будет просто намекнуть ему, что ты знаешь о его причастности к гибели короля. Потому что, такой человек как Кастилья, может тебе пригодиться, но с ним нужно держать ухо востро! Помни, что у него та же цель, что и у тебя, власть! Ну а пока живи и радуйся моя дорогая королева, наслаждайся своим положением и не забывай свою мать, которая теперь с нетерпением будет ждать внуков.

   – Что ты говоришь, мама, – смущенно сказала Элизабет, – какие еще внуки? Успеется.

   – Что значит успеется? Не забывай, ты теперь королева и должна думать о продолжении династии и чем раньше у тебя появятся дети, тем больше будут развязаны руки, чтобы в недалеком будущем стать единоличной хозяйкой Мармонта. Надо ковать железо, пока ты еще молода, дорогая моя Бетти.

   – Да, наверное, ты права мама, – согласилась Элизабет, – династию нужно продолжать. И как можно скорее.

   После этих слов мать и дочь весело расхохотались.

   ГЛАВА 28

   Вняв совету матери, Элизабет, через положенный природой срок, родила Карлу двух прекрасных близняшек, двух сестричек, Тильду и Хильду. Они были очаровательны, словно маленькие куколки, похожие друг на друга, как две капли воды. Король был от них в восторге, и ничуть не жалел, что первыми в его семье появились девочки, а не мальчики.

   – Сколько тебе детишек нагадала твоя гадалка? – со счастливым смехом спрашивал он супругу, – надеюсь, что больше двух? Так что, еще не все потеряно!

   Элизабет тоже была счастлива, она даже не ожидала, что радость материнства настолько проникнет в ее душу. Она до безумия полюбила своих девочек, и даже отказалась от услуг кормилицы, предпочитая самой исполнять материнские обязанности. Лишь Жанна была не в восторге от появления на свет близнецов. Она усмотрела в этом дурной знак. «Опять две сестры! – подумала она, когда до нее дошла радостная новость о рождении внучек, – неужели все начинается сначала?! Черт возьми! Это уже становиться каким-то проклятием для нашей семьи! И самое страшное, что я ничего не могу с этим поделать»! Однако, она решила не делиться с дочерью своими опасениями, в глубине души надеясь, что они, все же, окажутся напрасными. Но, вскоре, с малышками случилось то, чего ведьма никак не ожидала. Все происходило постепенно и поначалу не привлекало особого внимания ни родителей, ни окружающих, но, чем старше становились сестры, тем более заметны, были изменения в их внешнем облике, вызывающие все большее беспокойство у всех кому они были дороги. К семи годам от ангельской внешности близнецов не осталось и следа, они превратились в двух маленьких горбатых уродцев с длинными носами, кривыми ногами, и кожей болезненно-желтого цвета. Но при этом к их умственному развитию претензий никаких не было. И это обстоятельство многократно усиливало трагедию, которая постигла королевскую семью. Сознавая свое уродство, девочки замкнулись, стали мрачными и нелюдимыми. Они практически не покидали свою комнату, стараясь, лишний раз не попадаться кому-нибудь на глаза. Элизабет была в отчаянии, она раз за разом исчезала из дворца, чтобы повидаться с Жанной.

   – Это ты во всем виновата, мама! – вне себя от гнева кричала на мать Элизабет, – ты надоумила меня отравить Генриетту и ее дочь! Перед смертью твоя сестра прокляла меня, и теперь я вижу плоды ее проклятий! Ты должна была это предвидеть! Однако ничего не сделала для того, чтобы не допустить подобного! Делай что хочешь, но избавь моих девочек от проклятия! Иначе..., – Элизабет, задохнувшись от возбуждения, замолчала.

   – Что иначе? – спокойно спросила ведьма.

   – Иначе, я убью тебя! Слышишь?! – прошипела Элизабет, с ненавистью глядя на свою мать.

   – Убьешь? За что? Не я, а ты захотела стать королевой и попросила моей помощи в этом. Не так ли? Я, как могла, помогла, и вины за собой не чувствую. Если ты помнишь, дорогая, я предупреждала тебя, что Генриетта могущественная колдунья и что, однажды, я не справилась с ней, но ты настаивала. И вот, что из этого вышло.

   Внезапно Элизабет закрыла лицо руками и зарыдала: «Что же мне делать, мама? Помоги мне!»

   – Я пока не знаю, как тебе помочь Бетти, – устало сказала Жанна, – мне нужно время. Приходи-ка ты ко мне через неделю...

   – Неделю!!! – вскричала Элизабет, и руки ее непроизвольно потянулись к горлу ведьмы, заставив ее в испуге отшатнуться.

   – Неделю!!! – повторила Элизабет, – я приходила к тебе уже несчетное количество раз! И каждый раз, ты говоришь мне одно и то же, что тебе нужно время! Ты загнала меня в угол, Жанна!

   При этих словах Жанна удивленно подняла брови, дочь впервые назвала ее по имени.

   – Да, ты не ослышалась, с этого момента ты мне не мать, но поскольку я вынуждена с тобой общаться, впредь буду называть тебя только по имени. И если ты мне не поможешь, я лично сожгу тебя на костре, как ты того заслуживаешь!

   Услышав эту страшную угрозу, Жанна непроизвольно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.

   – Не смей угрожать мне, дорогая, иначе твои дочки навсегда останутся уродами, – спокойно сказала она, – а лучше, приходи ко мне через неделю, и я обещаю, что приму тебя не с пустыми руками. А сейчас, иди-ка ты по добру по здорову, а то не ровен час, останутся твои детки сиротами.

   И ведьма одарила свою дочь таким взглядом, что та невольно попятилась. Всю обратную дорогу до Фрубурга, молодая королева не могла забыть этот взгляд. Как же она сейчас ненавидела свою мать! Уже подъехав к дворцу, она приняла окончательное решение уничтожить Жанну, вне зависимости от того поможет она ей спасти девочек от уродства или нет.

   После ухода дочери, Жанна, несмотря на внешнее спокойствие, еще долго находилась под впечатлением от ее эмоционального «взрыва». Теперь она ясно понимала, что, в случае чего, Элизабет не дрогнет и исполнит свою угрозу. Еще некоторое время, неподвижно постояв посередине комнаты, Жанна вздохнула и подошла к большому старинному сундуку. Приподняв массивную крышку, она вынула из сундука небольшую металлическую шкатулку, которую отперла маленьким ключиком, постоянно висевшим у нее на шее, и осторожно достала из нее толстую потрепанную книгу в кожаном переплете. Затем она направилась к книжному шкафу и взяла с полки чернильницу и перо. Когда все приготовления для эпистолярного творчества были закончены, Жанна удобно устроилась за письменным столом и раскрыла свою таинственную книгу. Немного подумав, она обмакнула перо в чернильницу, и стала быстро писать.

   Как только Элизабет появилась во дворце, она сразу же направилась в комнату к своим дочкам, но на полпути ее перехватил Томас Бамбелла, который передал ей приказ короля, немедленно явиться к нему. В последние годы, отношения супругов разладились, причем инициатива охлаждения исходила от Элизабет, да это было и не удивительно, она никогда по-настоящему не любила Карла, а с появлением у дочек признаков уродства, с каждым годом усугублявшихся, так и вовсе отвернулась от мужа. Однако, Элизабет не могла не подчиниться королю и поэтому, с сожалением бросив взгляд в сторону детской комнаты, была вынуждена пойти в направлении рабочего кабинета короля.

   – Я слушаю, вас, ваше величество. Вы хотели меня видеть, я перед вами, – сухо сказала Элизабет, приседая перед королем в глубоком реверансе.

   – К чему эти формальности, Бетти? Мы одни, и мне нужно с тобой серьезно поговорить, – чувствовалось, что король очень раздражен и разговор предстоит непростой.

   – Я вся внимание, – по-прежнему сухо сказала Элизабет, удобно устраиваясь в кресле напротив короля.

   – Я запрещаю тебе покидать дворец без сопровождения! – с места в карьер, начал Карл, – я догадываюсь, куда ты постоянно исчезаешь и мне это надоело! Кроме того, я не исключаю, что твои постоянные «шашни» с этой гадалкой вредят нашим детям.

   – Ты не прав, Карл! Она пытается помочь! Если ты считаешь, что гадалка вредит нам, хорошо, я не буду больше обращаться к ней за помощью. Но, скажи мне, Карл, кто может нам помочь? Кто? Доктор Дижон, который только пожимает плечами и не может сделать ничего, чтобы исцелить моих крошек от этой напасти?! Или еще кто-нибудь, из числа тех, кто скорее делает вид, что хочет помочь, а на самом деле, пытается завоевать благосклонность своего короля?! Что вы на это скажете, ваше величество?

   Карл молчал. Он смотрел куда-то мимо жены, и в глазах его стояли слезы.

   – Повторяю! – дрогнувшим голосом сказал король, – я запрещаю тебе покидать дворец без моего разрешения! Все! Я тебя, более не задерживаю!

   Королева ушла, а Карл еще долго неподвижно сидел в своем кресле, уставившись в одну точку, словно гипнотизер, в очередной раз, стремившийся проникнуть в тайны подсознания.

   Прошла ровно неделя, с тех пор, как Карл запретил Элизабет видится с матерью и она места себе не находила, пытаясь придумать способ незаметно исчезнуть из дворца. Слова ведьмы о том, что в этот раз она встретит ее не с пустыми руками, вселили в нее надежду, и Элизабет была готова на все, чтобы, в очередной раз, повидаться с Жанной. Так и не найдя надежного способа тайно покинуть дворец, Элизабет решила прибегнуть к помощи герцога Кастильи. В последнее время королева стала дружна с семьей герцога. Оба знали друг о друге нечто такое, что связывало их крепкими узами. Помимо всего прочего, Кастилья привлекал королеву как мужчина. Опытный ловелас, он сумел-таки ей понравиться. Кастилья теперь практически постоянно жил в столице. Он купил здесь дом и перестроил его, чтобы он соответствовал статусу своего хозяина. Дом герцога быстро завоевал славу одного из самых веселых мест Фрубурга. Постоянные балы и вечеринки, которые без устали устраивали брат и сестра привлекали к ним практически весь бомонд города. Элизабет написала записку герцогу с просьбой пригласить ее на какой-нибудь из ближайших приемов. Получив записку, герцог незамедлительно явился в королевский дворец и официально пригласил королевскую чету на бал, который он как раз собирался устроить в честь очередной годовщины великой победы под Симуром. Герцог прекрасно знал, что король, как всегда, не примет его приглашения, сославшись на занятость, но королеве, скорее всего, разрешит развлечься, тем более, если она захочет взять с собой детей, которые, на удивление, с удовольствием посещали дом Кастильи. Объяснялось это просто, герцог организовал у себя в доме игровую комнату, превосходившую королевскую по своим масштабам. Ее и комнатой было назвать нельзя, скорее это был парк аттракционов под крышей, где даже имелся свой кукольный театр. Актеры, специально нанятые герцогом, развлекали королевских детей так, что те, на некоторое время, забывали о своем недуге. Элизабет и сама любила иногда проводить время в этом средоточии детской радости, с удовольствием наблюдая, как восторженно блестят глаза ее дочек. Зная все это, Карл не стал препятствовать Элизабет в ее желании стать гостьей герцога, он посчитал, что девочкам не помешает сменить обстановку, возможно от этого у них хоть немного улучшиться настроение.