Текст книги "Возвращение короля (СИ)"

Автор книги: Сергей Акименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

   Появление ее величества на балу тут же приковало к ней всеобщее внимание. Каждый из гостей считал своим долгом, лично приветствовать королеву, но постепенно, интерес к ней ослабел, что было вполне естественно, поскольку Элизабет сегодня решила не принимать участия в танцах. Она предпочла со стороны наблюдать за танцующими и беседовать с сестрой герцога. В пылу веселья, никто не обратил внимания на то, что место, ранее занимаемое королевой, спустя некоторое время, опустело. Однако это обстоятельство не прошло незамеченным для Томаса Бамбеллы, который, по собственной инициативе, решил присмотреть за королевой и по этой причине тоже присутствовал на балу, к вящему неудовольствию герцога Кастильи. Герцог не преминул предупредить королеву, что в зале находится доверенное лицо Карла, капитан Бамбелла. Но Элизабет было уже все равно, она приняла решение, и не собиралась его менять. Она лишь попросила Кастилью, донести до ищейки Карла, что королева ушла поиграть со своими детьми. Что и было сделано незамедлительно, но Томас был тертый калач и сразу предположил, что дело здесь не чисто. Он поспешил удалиться из гостеприимного дома герцога, полагая, что королева сделала то же самое, некоторое время назад. Вскочив на своего коня, Томас выехал за ворота и стал внимательно осматривать окрестности в надежде обнаружить королеву. Но, увы, никого похожего на нее ему увидеть не удалось. Тем не менее, он был уверен, что она покинула дом герцога. И тут, он обратил внимание на стайку мальчишек, которые каким-то чудом перелезли через высоченный кованый забор и теперь безуспешно штурмовали стену дома, чтобы добраться до ближайшего окна.

   – Эй, пацаны! – окликнул их Томас, – кто хочет заработать?

   Уже через минуту Томас убедился, что заработать не прочь вся маленькая ватага. Проявляя чудеса ловкости, мальчишки буквально просочились сквозь хитросплетения железных узоров забора, ограничивающего владения герцога и окружили своего потенциального работодателя.

   – Ну что ж, все, так все, – согласился Томас, – я хочу знать, выезжал ли всадник из ворот этого дома, совсем недавно. Скорее всего, это была женщина.

   – Да!!! – нестройным хором ответили сорванцы, – выезжал, только мы не уверены, что это была женщина.

   Из рассказа мальчишек, Томас понял, что всадник покинул территорию не через главные ворота, а через калитку с тыльной стороны дома и галопом помчался «... вон в ту сторону». Бросив ребятам горсть серебряных монет, что вызвало бурю восторга, Томас направил коня в указанном ими направлении. Энергично пришпорив своего скакуна, Томас дал ясно понять ему, чего от него ожидает, тот сразу проникся нетерпением хозяина, и задал такой темп, что мальчишки только рты разинули, восхищенные мощью благородного животного. Всего минут десять понадобилось Томасу, чтобы оказаться у городских ворот, стража, издали узнав капитана королевской гвардии, поспешила открыть ворота, намереваясь без проволочек выпустить его за пределы города. Но, поравнявшись со стражниками, капитан резко осадил коня, который возмущенно захрипел и замотал головой, недовольный, что его так внезапно лишили главного удовольствия в лошадиной жизни. Томас, почувствовав настроение своего коня, ласково потрепал его за холку и сказал: «Потерпи дружок, это временная остановка, скоро мы продолжим». И обращаясь к стражникам, спросил, не выезжала ли за город молодая женщина и если выезжала, то, сколько времени прошло с тех пор.

   – Как же, выезжала, минут двадцать назад, – ответил старший караула, седоусый капрал, – у нее был пропуск с королевской печатью. А кто такая, не разобрал, вся в плащ завернулась, но, похоже, дама знатная, уж больно конь хорош, да перстни на всех пальцах, прямо ослепили.

   – По какой дороге поехала? – спросил Томас.

   – А вон, по той, – капрал махнул рукой, указывая на дорогу, ведущую к лесу.

   Томас поблагодарил капрала за информацию, и, наклонившись к самому уху своего любимца, негромко сказал: «Ну, покажи, на что ты способен. Нам никак нельзя упускать нашу беглянку». С этими словами, он хотел было пришпорить коня, но тот явно не нуждаясь в дополнительном стимуле, понесся вперед, словно снаряд, выпущенный из пращи.

   ГЛАВА 29

   Несмотря на все старания Томаса, ему так и не удалось догнать Элизабет, она скрылась за густыми ветвями деревьев, прежде чем он ее увидел. С досады громко выругавшись, Томас еще немного покружил на месте, внимательно вглядываясь в сумрак лесной чащи, но все было напрасно, королева как в воду канула. Капитан спешился, привязал коня и прислушался, вскоре его чуткий слух уловил журчание воды. «Прекрасно! – воскликнул Томас, – поблизости есть вода, значит, наше ожидание будет не столь утомительным. Что ж, делать нечего, придется набраться терпения. Надеюсь, Ее величество будет возвращаться назад той же дорогой».

   Между тем, с появлением Элизабет, события в доме Жанны Уорлок сразу же приняли драматический оборот.

   – Я слушаю тебя, Жанна, – с порога, дрожа от нетерпения, сказала Элизабет, вперив в ведьму свой пылающий взгляд, – говори же, что ты придумала?! Быстрее! Прошу тебя! Мне стоило больших трудов, оторваться от соглядатаев короля, боюсь, что это ненадолго. Говори же, черт возьми! Что ты молчишь!

   – Присядь, дорогая. Ты, верно, устала с дороги, – предложила ведьма, не обращая внимания на нервозность дочери.

   – У меня нет времени, рассиживаться с тобой, – еле сдерживая ярость, процедила сквозь зубы Элизабет, – говори! Или я убью тебя!

   – Не надо так нервничать дорогая, – по-прежнему спокойно говорила ведьма, – выход есть. Правда, он не совсем приятный лично для тебя, но, во всяком случае, он единственный, и тебе придется с этим смириться.

   – Ты будешь говорить, в конце концов?! – вскричала Элизабет и угрожающе двинулась к матери.

   – Ладно, ладно, успокойся, сейчас все узнаешь, – ведьма встала со своего «трона» и прошлась по комнате.

   – В общем, так, – сказала она, повернувшись лицом к дочери и глядя ей прямо в глаза своим единственным глазом, – есть только два способа снять с твоих дочерей проклятие. Первый, это могла бы сделать сама Генриетта, но, увы, по понятным причинам, она этого не сделает, даже если бы захотела. Второй, – тут ведьма взяла небольшую паузу, и во взгляде ее вдруг промелькнуло нечто, похожее на жалость, – второй, – медленно повторила она, – это твоя смерть.

   Эти слова, как громом поразили Элизабет, она застыла в оцепенении, казалось, она внезапно окаменела. Лишь только судорожно открывающийся и закрывающийся рот ее, говорил о том, что королева жива.

   – Что?! Что, ты сказала?! – наконец, выдавила из себя Элизабет, медленно опускаясь на услужливо подставленный ведьмой стул.

   – Всего лишь то, что ты слышала, Бетти, – ответила ведьма, внимательно наблюдая за дочерью, – душа Генриетты жаждет мщения и я, к сожалению, ничего не могу изменить. Но, – продолжала она, не спуская глаз с Элизабет, – если способ этот для тебя неприемлем, тебе придется смириться и продолжать жить дальше. Ну, а девочки..., что ж, в конце концов, они принцессы и их внешность никогда не будет иметь решающего значения.

   Наступила тишина. Элизабет сидела на стуле, словно изваяние, губы и кулаки ее были плотно сжаты, а глаза невидящим взглядом уставились в одну точку. Несколько мгновений, Жанна смотрела на свою дочь, потом медленно повернулась и направилась к своему «трону».

   – Аааа! – вдруг дико закричала Элизабет, и бросилась на спину ведьмы, на ходу выхватывая из-за пояса кинжал, – будь ты проклята! Ненавижу тебя!

   Оседлав ведьму, она в исступлении стала наносить ей беспорядочные удары кинжалом, та завертелась, как волчок, стараясь сбросить с себя роковую ношу. И, в конце концов, ей это удалось, от мощного движения ведьмы Элизабет отлетела в угол комнаты и, на мгновение, потеряла сознание, больно ударившись головой об подоконник. Ведьма кинулась было к ней, но многочисленные раны от ударов кинжала дали о себе знать, на полпути она зашаталась и, постояв неподвижно пару секунд, рухнула на колени. На ее губах выступила кровавая пена, рот исказился в дьявольской гримасе, последним усилием она вытянула вперед руки, в отчаянной попытке дотянуться до горла дочери. В этот момент Элизабет очнулась и, увидев перед собой, тянущиеся к ней скрюченные пальцы умирающей матери, в ужасе вскочила и, подхватив валявшийся на полу табурет, с силой опустила его на ее голову. Истекая кровью, ведьма упала к ногам убийцы, по ее телу пробежала судорога, последний признак уходящей из нее жизни. Еще мгновение, и она затихла. Все было кончено. Тяжело дыша, Элизабет смотрела на дело рук своих и из ее глаз, вдруг потекли запоздалые слезы раскаяния. «Боже! Что я наделала! Я убила ее! Проклятие Генриетты сбылось»! Она запрокинула голову, и душераздирающий вопль отчаяния сотряс стены дома.

   Элизабет была уже в дверях, когда почувствовала, что внутренний голос настойчиво приказывает ей обернуться и снова посмотреть на труп ведьмы. То, что она увидела, заставило ее волосы зашевелиться от ужаса. Труп на глазах стал, увеличивался в размерах, конечности его вытягивались, все больше напоминая лапы животного, а сквозь одежду, то тут, то там, стали пробиваться островки шерсти.

   – Да это же..., неужели это она?! – дрожа от страха, прошептала Элизабет и зажала себе рот двумя руками, чтобы не закричать. Несколько секунд она стояла словно пригвожденная к полу, но врожденное хладнокровие вернуло ей разум, заставив действовать. Элизабет быстро осмотрела комнату, и взгляд ее упал на небольшую лопатку, стоявшую около камина. «Вот это то, что надо»! – подумала она и, схватив лопату, принялась разбрасывать пылающие угли по дому. Вырвавшись на свободу, неконтролируемая огненная стихия с удовольствием принялась за любимое дело, и уже через несколько минут в доме не осталось места, которое было бы не охвачено огнем. Несмотря на то, что с каждой секундой положение становилось все более угрожающим, Элизабет не спешила покидать пылающий дом. Все ее внимание сейчас было сосредоточено на трупе ведьмы, который медленно, но верно превращался в огромного волка. Стремясь не допустить этого, Элизабет делала все, чтобы огонь успел уничтожить оборотня до того, как его смертоносные клыки сомкнуться на ее горле. А что так и будет, если ее постигнет неудача, она не сомневалась. Элизабет закидывала труп всеми горящими предметами, что попадали ей под руку. Однако, несмотря на предпринятые усилия, ей так и не удалось дождаться полного триумфа стихии над плотью, жара в горящем доме становилась все нестерпимей, пламя все ближе подбиралась к самой Элизабет, и она поняла, что время пришло, нужно, как можно скорее, выбираться отсюда. Последний раз, бросив взгляд на горящее существо, которое называло себя ее матерью, она бросилась к двери. Выбежав во двор, Элизабет, не мешкая ни секунды, вскочила на лошадь и, не оглядываясь, поскакала прочь.

   Почувствовав запах гари, Томас вышел из своего укрытия, и стал с беспокойством озираться вокруг. Однако ничего подозрительного не обнаружил. Тогда он отошел немного от границы леса и, забравшись на небольшой пригорок, сразу же увидел дым и языки пламени, вздымавшиеся над верхушками деревьев. Не теряя времени, Томас спустился с пригорка, отвязал коня и, взяв его под уздцы, решительно направился вглубь леса. «Что там могло случиться? Может это всего лишь лесной пожар? Может я зря бросил свой пост»? Вопросы были вполне резонны, но шестое чувство подсказывало Томасу, что он поступает правильно, и что сейчас, самое главное, как можно быстрее, найти источник огня. Вскоре ему удалось выйти на узкую тропу, судя по состоянию которой, можно было сделать вывод, что пользовались ей довольно часто. Томас наклонился и внимательно осмотрел примятую траву. «Следы свежие, – пробормотал он, – причем в одну и в другую сторону. Бьюсь об заклад, это наша королева. Ну что ж, пойдем дальше, думаю, скоро все станет ясно». Когда Томас, наконец, добрался до цели, он обнаружил только пепелище, с догорающими остатками того, что раньше было жильем Жанны Уорлок. «Да, – снова вслух сказал Томас, – к сожалению, я опоздал. Что же здесь произошло, роковая случайность или...»? Он вытащил из ножен шпагу и, разгребая и отбрасывая в сторону тлеющие головешки, стал исследовать пепелище, в надежде найти что-нибудь интересное. Спустя, примерно полчаса, он пришел к первому выводу. С точностью, причину пожара определить невозможно, но учитывая то, что здесь побывала Элизабет, а этот дом, вернее то, что от него осталось, скорее всего, принадлежал той самой гадалке... «Стоп! А может она была не просто гадалка? Уж больно место для проживания она для себя выбрала, мягко говоря, необычное. В лесной глуши, окруженная дикими зверями.... Все это очень странно». Спустя еще полчаса Томас завершил осмотр места происшествия и разочаровано вздохнул: «Мдаа, ничего интересного, даже чьих-нибудь останков, и тех нет. Все сгорело практически дотла. Что ж, надо возвращаться и доложить обо всем Карлу. Пусть он сам решает, что со всем этим делать». Он еще раз с грустью посмотрел на то, что осталось от некогда добротного дома, и хотел было уже уйти, как взгляд его задержался на небольшом предмете, каким-то чудом уцелевшем в огне. Это оказалась плоская шкатулка, и секрет ее живучести объяснился довольно просто. Она была полностью сделана из железа. Томас попытался ее открыть, но ему это не удалось, шкатулка была заперта. Тогда он вынул из ножен кинжал и с его помощью быстро справился с нехитрым замком. Внутри шкатулки лежала книга, у Томаса создалось впечатление, что шкатулка специально была сделана по ее размеру. «Так, так, интересно. Судя по тому с какой тщательностью хранили книгу, она наверное, имеет какую-то ценность, особенно для того кто ее хранил. Что ж посмотрим». Томас раскрыл книгу и стал читать. «Ба! Да это же дневник! Очень интересно»! Томас поискал глазами, куда бы присесть, но не найдя ничего подходящего уселся прямо на траву. Любопытство его было настолько велико, что тратить время на поиски более удобного места для чтения он попросту не захотел.

   ГЛАВА 30

   Кап, кап, кап. Падающие без остановки с потолка тюремной камеры капли воды, уже не раздражали Тома, собственно он перестал обращать на них внимание, полностью заинтригованный рассказом Томаса.

   – И что же интересного ты вычитал в этом дневнике? – спросил он бывшего капитана королевской гвардии.

   – Там было много чего интересного. Ведьма, надо отдать ей должное...

   – Ведьма?! – переспросил Том и улыбнулся.

   – Зря смеешься, – серьезно сказал Томас, – самая настоящая ведьма. Я, к счастью, никогда до этого, не сталкивался с ведьмами, оборотнями и прочей нечистью, но слышать о них слышал. Между прочим, в Мармонте, даже закон такой есть. Если доказано, что ты ведьма или ведьмак, то наказание одно, виселица. Вот так-то.

   В ответ Том недоверчиво пожал плечами и спросил.

   – Так что же, все-таки, интересного было в дневнике?

   – Этот дневник, друг мой, бомба замедленного действия и если его обнародовать, например, на королевском совете, то могут полететь головы у первых лиц государства.

   – А разве...

   – Да, Том, да, – перебил друга Томас, – о существовании дневника знаю только я. И спрятан он там, откуда я его, при всем желании, достать пока не могу.

   – А король? Видел ли дневник, король Карл?

   – К моему глубокому сожалению нет. Если бы он прочел его, то был бы сейчас жив. Я убежден в этом.

   Томас вздохнул.

   – Из дневника я узнал, – немного помолчав, продолжал он, – что наша королева дочь ведьмы и графа Бирхофа. И это она отравила свою мачеху и сводную сестру, чтобы занять ее место рядом с Карлом.

   Заметив недоумение своего юного друга, Томас пояснил.

   – Дело в том, дружище, что графиня Генриетта не была родной матерью для Элизабет, ее настоящая и единственная дочь это Анна. Чтобы тебе было проще понять, скажу, что Генриетта и Жанна, так звали автора дневника, были сестрами и, судя по всему, обе служили дьяволу.

   Том слушал рассказ бывшего телохранителя короля, раскрыв рот. Лишь только тогда, когда Томас дошел в своем рассказе до места, где раскрыл загадку убийства короля Гастона, он позволил себе прервать его.

   – И ты спокойно служил на корабле под командованием убийцы короля?!

   – Что толку если бы я убил непосредственного исполнителя преступления? Это бы я всегда успел сделать. А вот добраться до идейного вдохновителя и организатора убийства, мне казалось проще, если я буду находиться поблизости от его ближайшего соратника. И я, всеми силами, старался завоевать доверие Блэквуда, чтобы, рано или поздно, попробовать через него, дотянуться до Кастильи.

   Томас опять вздохнул.

   – Только боюсь, что если нам не удастся убежать отсюда, все мои планы полетят к черту!

   – Дааа, – протянул Том, – это верно. Но ты так и не рассказал мне, как погиб король Карл?

   – К сожалению, я не знаю. Он исчез спустя месяц после происшествия в лесу. Я уверен, что это дело рук королевы и ее любовника, герцога Кастильи. Случилось это на охоте, король погнался за оленем и пропал вместе с конем. Собаки след не взяли, в общем, опять я оказался виноват, не уследил. Да как уследить, ведь Карл был прекрасным охотником, великолепным стрелком и не раз в одиночку охотился не только на оленей, но и на кабанов. Два дня солдаты прочесывали лес в поисках короля, но все было напрасно, Карл, словно сквозь землю провалился. Меня разжаловали, и надо мной нависла угроза быть уничтоженным. Королева же недолго горевала, и, несмотря на то, что до сих пор продолжает носить траур по Карлу, сразу же приблизила к себе герцога и, по сути, именно он сейчас правит Мармонтом. Королеву видимо устраивает такое положение дел, потому как она занимается только собой и своими дочерьми и дела государственные ее мало интересуют. Вот собственно и все, о чем я хотел тебе рассказать Томми.

   – Нет, не все! – решительно заявил Том.

   – Что значит не все?! – удивился Томас.

   – А то, что ты не сказал мне, почему Карл не прочитал дневник?

   – Ах, да! Действительно, ты прав, мой друг. Сейчас я тебе все объясню. Дело в том, что я решил, возможно, ошибочно, что показывать дневник Карлу рано, и счел за лучшее, припрятать его до поры до времени.

   – Но почему?!

   – Потому что хотел провести самостоятельное расследование, опираясь на сведения, почерпнутые мною из дневника. Хотел получить дополнительные доказательства преступлений королевы и герцога, а уж потом идти с ними к королю. Не забывай Томми, что дневник вела ведьма, и король попросту мог не поверить в то, что она в нем написала.

   – Понятно, – вздохнул Том, – зря ты так поступил Томас. Надо было сразу отдать дневник Карлу. Судя по твоим рассказам, он был умным человеком и наверняка разобрался бы во всем.

   – Согласен Томми, но что сделано, то сделано. Время вспять не повернешь. Ладно, давай спать, а утром на свежую голову подумаем, как нам отсюда выбираться.

   Утром, едва только первые лучи солнца с трудом пробились сквозь маленькое мутное окошко тюремной камеры, узников разбудил скрежет ключа в замке и скрип открываемой тяжелой двери отделявшей их от свободы. В камеру с шумом вошли шесть человек, четверо вооруженных солдат, надзиратель с лампой в одной руке и огромной связкой ключей в другой, а также франтоватого вида молодой, лет двадцати пяти, человек, в расшитом золотом камзоле. Судя по надменному виду и брезгливой гримасе исказившей его холеное лицо, это был какой-то королевский чиновник, который был очень недоволен тем, чем вынужден был сейчас заниматься.

   – Кто эти люди? – спросил он надзирателя и поднес к своему крючковатому носу белоснежный батистовый платок, – и почему в одной камере?

   – Таково было распоряжение графа Рэндалла, господин помощник королевского прокурора, – ответил надзиратель.

   – Граф Рэндалл?! – с негодованием воскликнул помощник королевского прокурора, – этот ренегат?! А он, какое отношение имеет к городской тюрьме?!

   В ответ надзиратель только пожал плечами и вздохнул.

   – Где начальник тюрьмы? Отвечай! Я тебя спрашиваю, болван! – все больше распалялся помощник прокурора.

   – Не могу знать, г-н помощник королевского прокурора. Но думаю, что он еще у себя дома, почивает, должно быть. Да и правду сказать, чего ему здесь делать так рано. Тюрьма у нас хорошая, надежная. Никто еще отсюда не убегал.

   – Молчать, скотина! – завизжал от ярости помощник прокурора.

   – Слушаюсь, ваше превосходительство! – надзиратель вытянулся в струнку.

   – Повторяю свой вопрос, – уже более спокойным тоном спросил чиновник, – кто эти люди?

   – Это пленные пираты, ваше превосходительство. Г-н граф сказал, что они очень важные персоны и приказал стеречь их особенно тщательно. Начальник тюрьмы, г-н Мельтон, распорядился посадить их в эту камеру, одну из самых надежных в нашей тюрьме, – надзиратель по-прежнему стоял по стойке смирно, из-за этого в камере стало совсем темно, так как лампу, которую он держал в руке, было почти не видно за его широкой штаниной.

   – Пираты?! – удивился чиновник, – но, насколько я знаю, их всех повезли на невольничий рынок. Ну-ка посвети мне! – приказал он и махнул рукой в сторону узников.

   Надзиратель с готовностью поднял лампу над головой. В камере стало заметно светлее. Помощник королевского прокурора некоторое время, молча, рассматривал Томаса и его юного товарища по несчастью, наконец, он, видимо удовлетворенный осмотром, спросил, обращаясь к узникам: «Ваши имена»?

   – Томас Бамбелла, – представился Томас, – я служил коком на «Хризантеме», а это юнга Том, он совсем недавно на корабле, наш капитан подобрал его в порту, на Мартуге.

   – Ну конечно на Мартуге, – презрительно хмыкнул помощник прокурора, – где же еще! Там уже рождаются пиратами! Ничего, недолго осталось, скоро его величество, раз и навсегда разорит это осиное гнездо.

   Он повернулся к надзирателю.

   – Немедленно найдите начальника тюрьмы! А пока его ищут..., – помощник прокурора снова посмотрел на пленников и рот его скривился в злобной усмешке, – распорядитесь насчет виселицы.

   – Но, ваше превосходительство..., – начал, было, надзиратель.

   – Никаких «но», милейший, – помощнику королевского прокурора, похоже, так понравилось не соответствующее его рангу обращение «ваше превосходительство», что он теперь говорил с надзирателем почти ласково, но при этом в его голосе все равно чувствовалась скрытая угроза, – соблаговолите исполнять приказ!

   Затем он вновь обратился к пленникам: «Если у вас просьбы? Последнее желание перед смертью, это закон и я не буду его нарушать. Итак, я слушаю вас».

   – Есть желание, ваше превосходительство, – с издевкой в голосе, произнес Томас, – очень хочется есть. Прикажите накормить нас, как следует, а после, вешайте в свое удовольствие.

   – Дерзишь мерзавец! – процедил чиновник, – ну, да ладно, смеется тот, кто смеется последним. Накорми их! – приказал он надзирателю.

   Когда дверь камеры закрылась, Том почувствовал как ноги у него стали ватными, а руки, которыми он хотел опереться об стену, чтобы не упасть, вдруг перестали ему подчиняться. Как известно, только дураки не боятся смерти, а Том был не из их числа, поэтому страх на некоторое время лишил его способности трезво оценить обстановку после ухода помощника прокурора. Заметив, в каком состоянии, находится его товарищ, Томас поспешил ему на выручку.

   – Том, Том, что с тобой?! Ну-ка взбодрись! Не время поддаваться панике, мы все еще живы, а значит должны бороться! Все складывается не так уж и плохо, – Томас заботливо обнял юношу за плечи и помог сесть.

   – Ты что, издеваешься? Что значит неплохо? Куда уж хуже! Нас повесят, ты понимаешь?! Причем довольно скоро! – в отчаянии воскликнул Том и отодвинулся от кока.

   – Возьми себя в руки Том! Ты же мужчина, черт побери! Пойми, нам все равно из этой камеры убежать бы не удалось, сам видишь. А тут появилась возможность выйти из нее.

   – Ну и что? Что это нам дает?! – в голосе Тома по-прежнему звучали истерические нотки.

   – У меня кое-что есть, дружище, – сказал Томас и заговорщически подмигнул товарищу, – смотри!

   Он засунул руки за пояс, послышался звук разрываемой ткани и, через мгновение, в руке у бывшего телохранителя короля, тускло блеснуло лезвие.

   – Ух, ты! – восторженно воскликнул Том, – откуда он у тебя?

   Длинный узкий клинок с изящной изогнутой рукоятью, напоминал изготовившуюся к броску кобру. Том осторожно взял его в руки и поднес к глазам, чтобы получше рассмотреть работу искусного оружейного мастера.

   – Это стилет, – пояснил кок, – сделанный по моему заказу из особой гибкой стали, его можно носить зашитым в пояс, он способен принять форму тела, поэтому и рукоять изогнутая. Эта штука, дружище, не раз выручала меня из, казалось бы, безвыходных ситуаций, надеюсь, выручит и в этот раз. Так что успокойся и наберись мужества, нам предстоит совершить невозможное и надо быть к этому готовым.

   Том кивнул: «Прости меня Томас, это была минутная слабость».

   – За что мне тебя прощать, Томми? Твоя реакция была реакцией нормального человека впервые попавшего в подобное положение, так что...

   Внезапно скрежет ключа в дверном замке прервал Томаса, тот едва успел спрятать свой нож, как дверь камеры отворилась и на пороге появилась фигура тюремного разносчика еды.

   – Уж не знаю, чем вы так отличились в глазах начальства, но мне приказано накормить вас до отвала, – проворчал он и поставил на пол корзину с продуктами, – смотрите не объешьтесь с голодухи.

   Едва за ним закрылась дверь, как арестанты бросились к корзине, словно одичалые, вечно голодные, псы с помойки. Некоторое время в камере воцарилась тишина, нарушаемая только аппетитным чавканьем. Когда первый голод был утолен, вынужденное молчание нарушил Томас: «Послушай Томми, а ведь помощник прокурора оказался не такой уж сволочью, по крайней мере, если судить по качеству и количеству еды, которую мы, имеем честь, поглощать. Я же тебе говорил, что мы еще попируем всласть. И вот, пожалуйста, чем не пир»? Том в ответ лишь одобрительно промычал, ибо вслух он ничего сказать не мог, так как рот его был занят важным делом, пережевыванием пищи. А пережевывать, прямо скажем, было что, помощник прокурора хоть и был кровожаден, но не скуп, особенно за счет начальника тюрьмы. Когда содержимое корзины было, наконец, благополучно съедено и запито неплохим вином, настроение у наших героев, заметно, улучшилось.

   – Ну вот, – благодушно сказал Том, растянувшись прямо на каменном полу, – теперь и умирать не страшно.

   – Неправильно говоришь, – улыбнулся Томас, – не умирать, а убегать не страшно. А чтобы наш побег состоялся, нам необходимо с тобой кое о чем договориться.

   Том сразу посерьезнел: «Я слушаю тебя Томас».

   ГЛАВА 31

   – Прежде всего, Томми, – серьезно начал Томас, – ни при каких обстоятельствах не паникуй. Даже если дело примет совсем дурной оборот. И не спускай с меня глаз, понял? Теперь о деле. План мой простой, я попытаюсь взять в заложники этого хлыща, надеюсь, он действительно важная персона, и если это так, то они выполнят все наши требования. Они тоже будут просты. Лошади, и возможность отъехать на них на безопасное расстояние. Там мы расстанемся с заложником, с живым или мертвым, как получится, и ищи ветра в поле. Я неплохо знаю здешнюю местность, бывал здесь неоднократно, в том числе и по шпионским делам, так что, думаю, нам не составит труда скрыться от преследования. Да, вот еще что! Если случится так, что нам придется расстаться...

   – Как это, расстаться? – взволновано спросил Том.

   – А ты знаешь поговорку, за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь?

   – Ну, знаю, и что из того?

   – А то, что иногда, чтобы благополучно уйти от преследования, нужно разбежаться в разные стороны.

   – Но ведь преследователи тоже могут разделиться, – возразил Том.

   – Могут, – согласился кок, – но, в любом случае, это дает нам больше шансов на успех. В общем, на всякий случай, будь готов к этому.

   – И как же мы потом встретимся? – спросил Том.

   – Я к этому и веду. Слушай меня внимательно, мой мальчик, и хорошенько запоминай. Если мы потеряем друг друга, то встреча наша должна состояться уже в Мармонте в местечке под названием Буэно. Это небольшая деревушка совсем недалеко от Фрубурга, милях в двадцати не больше. Так вот, самой большой достопримечательностью этой деревушки, является постоялый двор, в котором имеется трактир, названия его я не помню, да это и не важно, он там один. Трактирщика зовут Жакс, скажешь ему, что разыскиваешь Томаса, матроса с «Хризантемы». Трактирщик либо подскажет тебе как меня найти, либо приютит тебя, пока я сам не приду за тобой. Платить ему ни за что не надо, все будет оплачено заранее.

   – А как же я доберусь до этого Буэно? Я же никогда не бывал ни в этом самом, как его... Остерросе, ни, тем более, в Мармонте.

   – Да уж постарайся как-нибудь, – иронически произнес Томас, – в конце концов, мужчина ты или нет! Во всяком случае, до этого момента, я считал тебя мужиком и это не пустые слова. Ты крепкий, умный парень, и я уверен, что этих двух качеств тебе с лихвой хватит, чтобы наша встреча состоялась. Впрочем, я тебя не заставляю, ты волен не связывать свою судьбу с моей. Так что я не буду на тебя в обиде, если ты выберешь для себя другой путь, хотя мне и будет жаль, если это произойдет.

   – Как ты можешь такое говорить! – обиделся Том, – а еще друг называется. Я же тебе обещал, а я свои обещания стараюсь не нарушать.

   – Ладно, ладно, не обижайся, – примирительно сказал Томас, – я сказал глупость. Ну что, мир? – И протянул юноше свою руку, тот с удовольствием пожал ее.

   Между тем, помощник городского прокурора г-н Вилльтор, сидя в кабинете начальника городской тюрьмы, в ожидании хозяина этого кабинета, пребывал не в самом лучшем расположении духа и даже уже наполовину опорожненный им кувшин с вином не поднял ему настроение. Всему виной было это чертово поручение от его непосредственного начальника, королевского прокурора, проинспектировать городскую тюрьму и все остальные места в городе, где могут содержаться заключенные. Таскаться с раннего утра по тюремным камерам, общаться со всяким сбродом, рыться в бумагах, проверяя кто и, за что, сидит и нет ли среди сидельцев, так называемых «пустышек», тех, кто сидит без положенного оформления, все это претило г-ну Вилльтору и вызывало крайнее раздражение. А еще, г-н Вилльтор, как и многие другие высокопоставленные королевские чиновники, ненавидел графа Рэндалла, и поэтому любое упоминание его имени действовало на помощника городского прокурора как красная тряпка на быка. К своему несчастью, бывший капитан королевской гвардии и его юный друг, оказались связанными с ненавистным г-ну Вилльтору именем, и это предопределило их судьбу. По законам Остерроса, участь пиратов решалась без помощи суда, так что г-н Вилльтор формально не нарушил закон, приказав повесить морских разбойников. Помощник прокурора потянулся было за кувшином, чтобы вновь наполнить свой бокал, но рука его застыла на полпути к вожделенному напитку, когда он увидел входящего в кабинет графа Рэндалла, у которого за спиной маячила грузная фигура начальника городской тюрьмы г-на Мельтона.