Текст книги "Возвращение короля (СИ)"

Автор книги: Сергей Акименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

   Карл умолк и снова обвел взглядом присутствующих, он явно ждал одобрения сказанного. Однако, все молчали, словно взвешивали каждое произнесенное принцем слово. Его высочество не стал затягивать паузу и, откашлявшись, продолжил.

   – Как вы понимаете, господа, самой трудной задачей будет сдержать первый натиск превосходящих сил неприятеля. И от стойкости наших солдат будет зависеть конечный успех в баталии. Чтобы поднять боевой дух наших воинов его величество, король Мармонта, Гастон, выразил желание присутствовать на поле брани.

   Все словно ждали этих слов Карла, чтобы, наконец, прервать свое затянувшееся молчание. И члены королевского совета и военачальники разом вскочили со своих мест и, повернувшись в сторону короля, стали бурно рукоплескать ему. Раздались выкрики: «Да здравствует король! Победа или смерть!» Особенно усердствовал герцог Кастилья, казалось, он рискует отбить себе ладони, громко аплодируя Гастону. Король тоже встал и поднял правую руку, призывая всех к тишине.

   – Господа, – сказал он, когда все, наконец, успокоились и умолкли, – позвольте считать ваши аплодисменты поддержкой плана разработанного моим сыном и его военными советниками.

   – Да, ваше величество. Мы всецело одобряем ту работу, которую проделал его высочество. И каждый из нас, в силу своих возможностей, готов внести вклад в общее дело для скорейшей победы над врагом! – ответил за всех Кастилья, преданно «пожирая» глазами короля.

   – Хочу также напомнить вам, господа, – продолжил король, не обращая особого внимания на неприкрытую лесть герцога, – о соблюдении строгой секретности, от которой напрямую зависит успех всей кампании.

   – Надеюсь, также, – Гастон взглядом нашёл Томаса Бамбеллу скромно сидевшего в самом дальнем углу стола, – тайная служба, со своей стороны, тоже сделает всё возможное, чтобы пресечь утечку информации в стан противника.

   – Мы работаем над этим, ваше величество, – лаконично ответил Бамбелла.

   ГЛАВА 15

   Гостиница «Корона», которая, как мы уже знаем, являлась временной резиденцией герцога Кастильи во Фрубурге, спустя почти час после окончания королевского совета, стала напоминать встревоженный муравейник. Виновником этого стал сам герцог, который с момента своего появления в гостинице тут же развил бурную деятельность. На совете он обещал королю, что его солдаты присоединяться к полку королевской гвардии, во главе которого его величество должен был сегодня выступить на соединение с основными силами, еще до прибытия того к месту назначения. И сейчас, герцог, из кожи вон лез, чтобы не ударить в грязь лицом перед королем. Он носился по всей гостинице, отдавая приказы своим людям, и очень раздражался, если, как ему казалось, кто-то недостаточно быстро приступал к выполнению его распоряжений. И вскоре все слуги, и приближенные герцога, проживавшие в этой же гостинице, заразились кипучей энергией своего хозяина, и тоже забегали взад, вперед, словно муравьи, испуганные приближением муравьеда. Короче говоря, в апартаментах герцога царила та нервозная суета, которая так часто свойственна людям, собирающимся отправиться на рискованное мероприятие, коим, в нашем случае, безусловно, являлась война.

   – Вот прекрасный случай, Летиция, – возбужденно говорил Кастилья, нервно расхаживая по комнате, куда, наконец, добрался, чтобы пообщаться со своими сообщниками, – осуществить, наконец, то что, к сожалению, не удалось нашему покойному батюшке!

   – Что ты имеешь в виду, братец? – спросила герцогиня, которая тоже была на ногах, но в отличие от брата, стояла, облокотившись на изящную руку кариатиды, поддерживающей своей мраморной головкой каминную полку.

   – Что я имею в виду? – переспросил герцог, и, тут же, сам ответил на свой вопрос, – я имею в виду физическое устранение короля! Вот, что я имею в виду! Судьба предоставляет нам для этого уникальный шанс! И грех, будет его игнорировать!

   – Тише, Диего! Умоляю, тише! – заволновалась Летиция, – тебя могут услышать!

   – Да, да. Ты права, дорогая. Мы не в том месте, где можно говорить о таких вещах во весь голос. Но мне трудно сдерживаться. Когда я услышал, что король решил принять непосредственное участие в сражении, я сразу понял, что это шанс, которым надо непременно воспользоваться.

   – Джек, – герцог повернулся к Блэквуду, сидевшему в кресле, у него за спиной, – ты, разумеется, едешь со мной. От меня ни на шаг! Слышишь?!

   Блэквуд кивнул. Кастилья понизил голос до шепота.

   – Ты, должен будешь убить Гастона. Как, ты, это сделаешь, неважно. Главное, чтобы все подумали, что он пал от вражеской руки. И запомни! Убьешь его только тогда, когда я, разрешу тебе это сделать. Не ранее! Ты понял?!

   Блэквуд снова кивнул. Удивительное дело! Но лицо подручного Кастильи при этом, не выражало никаких эмоций, как будто ему поручили раздавить таракана, а не убить царственную особу.

   – А что же будет с Карлом? – спросила Летиция.

   – Это будет зависеть от сложившихся обстоятельств, дорогая. Возможно все, – ответил ей герцог, и лицо его приняло уже знакомое нам хищное выражение.

   – Я буду молиться за вас, – взволнованно прошептала Летиция, осеняя брата крестным знамением.

   – Вот, вот, помолись за нас сестрица, и хотелось бы, чтобы молитвы твои были услышаны.

   Кастилья подошел к столу налил полный бокал вина, большими глотками осушил его, потом почему-то понюхал пустой бокал и, перевернув, поставил его на стол кверху дном.

   – Что ж, пора в дорогу! Нас ждет удача, поверь мне Летиция! – воскликнул герцог и, наклонившись к самому уху своей сестры, прошептал: «Король умер. Да здравствует король»!

   Тем временем, вполне себе здравствующий, король Гастон, в полном боевом снаряжении, находясь в седле великолепного гнедого жеребца, не спеша ехал во главе полка своей личной гвардии, в сторону, до сей поры ни чем не примечательного городка, под названием Симур. Города, которому теперь суждено было попасть в историю государства. Оставалось только выяснить, какая страница будет вписана в эту историю, трагическая или триумфальная. Король ехал в гордом одиночестве, если не брать во внимание двух пажей, почти всегда неотлучно находившихся при его особе, когда его величество покидал свой дворец. Гастон сам попросил, чтобы его не беспокоили, ему захотелось, хотя бы недолго, побыть наедине со своими мыслями, тем более, что пищи для размышлений было у него хоть отбавляй. Карл, который до этого все время ехал рядом с отцом, вняв его просьбе, придержал своего коня, чтобы немного отстать и дать королю побыть одному. Этим сразу же воспользовался Томас Бамбелла, который поспешил присоединиться к принцу.

   – Карл, – приглушенным голосом обратился к его высочеству Томас, – у меня к тебе есть важный разговор.

   – Слушаю тебя, друг мой.

   – Бесследно исчез один из моих лучших агентов. Его нет уже два дня.

   Принц рассмеялся.

   – Два дня! – повторил он вслед за Томасом. – Что такое два дня, дружище! Загулял где-нибудь твой шпион. Помяни мое слово, он скоро объявиться, вот увидишь.

   – Все не так просто Карл, – покачал головой Томас, – этот человек следил за герцогом и его сестрой. Благодаря именно ему, ты узнал, что Летиция Кастилья тайно побывала в гостях у Георга.

   Услышав это, принц сразу посерьезнел.

   – Так-так. Продолжай, Томас.

   – Так вот, позавчера днем он доложил мне о том, что герцогиня Кастилья посетила Данвир. Я, естественно, рассказал об этом тебе...

   – Да, да. Я помню, – нетерпеливо перебил Томаса принц, – рассказывай, что было потом!

   – Вечером того же дня Фернан, так зовут агента, должен был отправиться к гостинице «Корона», где, как тебе известно, остановился герцог со своими слугами и охраной. Он весьма ловкий малый, этот Фернан, и поэтому я с нетерпением ждал его утреннего доклада в полной уверенности, что ему удастся раздобыть ценную информацию. Благодаря Фернану, мне было известно, что Летиция по приезде из Данвира, прямиком направилась к своему брату, и я полагал, что у них может состояться небезынтересный, для нас, разговор. Но, ни вечером, ни ночью, ни утром Фернан не пришел. Я организовал его поиски, но они закончились безрезультатно.

   – Насколько я понимаю, – задумчиво произнес принц, – это было в тот самый вечер, когда герцог, весьма, кстати, возбужденный, вдруг неожиданно явился к королю и выступил в роли чуть ли не спасителя отечества. Очень интересно!

   – Конечно, интересно. Особенно если принять во внимание, что его войско во время сражения будет находиться у нас в тылу!

   – Не считай меня идиотом Томас, ты же прекрасно знаешь, что я никогда не доверял Кастилье, и уж тем более, не собираюсь подставлять этой хитрой змее свою спину. На совете я позволил себе немного польстить его самолюбию, чтобы усыпить бдительность. Только и всего. На самом деле, я собираюсь рассредоточить его войско, отправив их защищать фланги, а в тылу у нас, как всегда, будут находиться ваши люди, господин капитан королевской гвардии. Кастилья же, должен все время быть в поле нашего зрения, и это тоже твоя забота, Томас. Тебе понятно?

   – Понятно. Но я считал, что моя главная обязанность, охранять тебя, Карл.

   – И я не снимаю с тебя эту обязанность дружище, просто сложившаяся ситуация заставляет возложить на тебя дополнительную ответственность. Надеюсь, ты не возражаешь?

   – Никак, нет! – по-военному четко ответил Томас.

   Сзади послышался топот копыт. И подъехавший гвардеец сообщил Карлу, что с тыла к ним приближается группа всадников. Принц и Томас разом осадили своих коней, и развернули их в противоположную сторону. Принц вытащил из-за пояса подзорную трубу и стал внимательно рассматривать приближающийся отряд.

   – Это Кастилья, во главе своего авангарда, я вижу его знамя, – спустя некоторое время сообщил он, – надо признать, он верен слову, его солдаты совсем скоро присоединятся к нам. Что ж, отлично! Через несколько часов мы будем на месте и, надеюсь, увидим, что наши основные силы не теряли времени даром и хорошо подготовились к встрече неприятеля.

   – Ты не возражаешь Карл? – негромко спросил Томас, наклоняясь к самому уху принца, – если я прикажу гвардейцам, как бы невзначай, смешаться с людьми герцога, так, на всякий случай. А сам поеду рядом с ним. Ну, а тебе советую держаться поближе к его величеству. Когда нас нагонит войско Кастильи, кто знает, что может случиться.

   – Томас, – укоризненно заметил принц, – мне кажется, ты преувеличиваешь. Хотя..., ладно пусть будет по-твоему. Осторожность нам не помешает.

   Карл пришпорил своего коня и поскакал к королю. К счастью, опасения Томаса оказались напрасными, и, спустя несколько часов, последняя составляющая пополнила ряды защитников Симура, тем самым завершив подготовку к его обороне.

   ГЛАВА 16

   Ну, а теперь пришла пора познакомиться с человеком, который дерзнул бросить вызов самому могущественному, на данный момент, государству, которое по праву считалось таковым, поскольку, за последние годы, его военные успехи и на суше и на море, сполна доказали всем неоспоримость этого звания. Этим человеком стал молодой и амбициозный король Остерроса, Георг. Ровесник принца Карла, племянник вдовствующей королевы Остерроса, он, оказался единственным претендентом на престол, после смерти своей бездетной тетушки. Став королем, Георг, поставил себе задачу, во что бы то ни стало, вернуть былое могущество королевства, утерянное за годы правления своей тетки, королевы Вильгельмины, женщины, в отличие от своего покойного супруга, ненавидевшей войну всеми фибрами своей души. Ее миролюбивой политикой в свое время не преминул воспользоваться заклятый «друг» Остерроса, Гастон, который, не идя в открытую конфронтацию с соседним государством, постепенно прибрал к рукам все «лакомые» куски, некогда завоеванные покойным королем Фердинандом, дядей Георга. Так произошло и с небезызвестными Торенскими островами, завладев которыми, Гастон получил под свой контроль все морские торговые пути, проходящие в непосредственной близости от архипелага, а также стал источником постоянной угрозы с моря для своего некогда могущественного соседа. Захватническая политика Гастона не ограничивалась только морскими победами, он и на суше не обходил своим вниманием любую возможность пополнить казну за счет более слабых государств, завоевывая их и облагая непомерными поборами – своеобразной платой за независимость. В общем, все как всегда, дорогой читатель. Как говориться: «Жить хорошо! А хорошо жить, еще лучше»! На мой взгляд, этот знаменитый афоризм, как нельзя более точно объясняет принцип, по которому развивается наше общество, начиная с древних времен, и по сей день. Ибо, что, как не стремление жить лучше другого, толкает, иногда, одного индивидуума на преступление, другого на обман, а целые народы на разрушительные и жестокие войны. Так почему в этом, пока еще никому не известном мире, куда неведомая сила занесла нашего героя, должно быть все иначе? Вовсе нет! Здесь все как у нас. Хорошо это или плохо? Не знаю... Скорее хорошо. Потому что описываемые события, надеюсь, достаточно подогревают читательский интерес к сюжету, а это и есть цель, к которой должен стремиться любой писатель. Но вернемся к молодому королю Остерроса. В стремлении удовлетворить свои амбиции он не стал мелочиться, а решил сразу же взять быка за рога. Иными словами, Георг, первым делом, решил покончить со своим главным соперником, причем на его же территории. Принимая такое решение, молодой король, прекрасно отдавал себе отчет в том, что для успешного осуществления его планов ему необходима армия, существенно превосходящая армию Мармонта по всем параметрам, и прежде всего в живой силе. Этим Георг надеялся компенсировать недостаток своего военного опыта. Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, он стал активно подыскивать себе союзников. Это оказалось не трудно, поскольку желающих избавиться от Гастона и поживиться за счет его немаленьких богатств нашлось предостаточно. Опьяненный той легкостью, с которой ему удалось найти союзников готовых предоставить ему все свои военные ресурсы, лишь бы урвать кусок пожирнее от пирога именуемого Мармонтом, Георг, несмотря на настойчивые просьбы своих военных советников согласиться на сделку с герцогом Кастильей, все же не стал уделять особого внимания этому предложению. Тем более, что он и в мыслях не допускал, что в случае победы, отдаст герцогу трон побежденного государства. И вот настал, наконец, тот день, когда многотысячная армия короля Остерроса и его союзников пересекла границу Мармонта и стала стремительно продвигаться вглубь страны в направлении своей главной цели, столицы королевства, города Фрубурга. Благодаря стараниям своих лазутчиков Георг уже знал о том, что в районе Симура принц Карл намерен дать ему бой, и был несколько раздосадован тем, что не успел взять этот городишко до появления там войск неприятеля. Георг, понимал, что место, которое противник, выбрал для решающей битвы, было практически идеально для армии избравшей оборонительную тактику. А как мы уже знаем, именно такую тактику выбрал Карл для того, чтобы успешно осуществить свой план и одержать победу над агрессором. Левый фланг армии Мармонта расположился у реки, той самой, по которой, несколько дней назад, совершила свое вынужденное путешествие Элизабет. Правый упирался в густой дремучий лес, тянувшийся в этих местах, до самого морского побережья. Таким образом, благодаря природным условиям, Георг был лишен возможности обойти Карла с флангов, и вынужден был атаковать его по всему фронту, уповая на свое превосходство в живой силе и вооружении. Благо, что количество пушек имеющихся в распоряжении короля Остерроса, было таково, что кроме черной зависти у его противника, это, ничего не вызывало. Поэтому, несмотря на то, что местность, где предстояло сражение, не совсем устраивала молодого короля, настроение его было приподнятым, и он ни сколько не сомневался в своем триумфе, хотя, все же, был неприятно удивлен, когда, наконец, получил возможность лично убедиться, насколько хорошо его противник подготовился к обороне своих позиций. Когда он увидел грамотно расположенные, хорошо укрепленные редуты, глубокие траншеи, буквально изрезавшие землю вдоль всей линии фронта, искусно изготовленные заградительные сооружения, которые должны были затруднить продвижение вражеской кавалерии, это его несколько озадачило. Георг не предполагал, что Карл будет только обороняться, а тут по всему выходит, что он, скорее всего, и не будет помышлять о каких-либо активных действиях. «Не кроется ли здесь какой-нибудь подвох»? – с тревогой подумал Георг, – как известно, Карл мастак на всякие хитрые штучки". Однако самоуверенность молодого короля отогнала тревогу, поселившуюся было в его душе, и она исчезла так же быстро, как и появилась. Еще раз, окинув взглядом арену предстоящего сражения, Георг круто развернул своего коня и поехал в сторону шатра, где его с радостным нетерпением ожидали союзники тоже, по-видимому, предвкушавшие легкую победу.

   С появлением первых лучей солнца, загрохотали пушки, первые вестники начавшегося наступления. Стрельба и с той и с другой стороны была настолько интенсивной, что за густым белым дымом, которым буквально заволокло поле боя, словно снегом после обильного снегопада, толком не было видно ни наступающих, ни обороняющихся. Но, когда дым немного рассеялся, картина представшая взору Гастона и его приближенных, заставила их внутренне содрогнуться.

   – Господи! Да сколько же их?! – не выдержал кто-то из свиты короля, – разве мы сможем устоять против таких полчищ?!

   – Не беспокойтесь, господа, сможем, еще как сможем. В, конце концов, мы просто обязаны это сделать, – спокойно заметил принц, внимательно рассматривая поле боя в подзорную трубу. Затем его высочество знаком подозвал к себе одного из адъютантов и отдал ему какие-то распоряжения, выслушав приказ принца, адъютант лихо вскочил на коня и поскакал в сторону переднего края обороны.

   Командование войсками Мармонта, в лице, Карла и трех его генералов, которые по примеру своего главнокомандующего, все, как один, наблюдали за начавшимся сражением в свои подзорные трубы, расположилось на высоком пологом холме, подножье, которого было окружено королевскими гвардейцами. Здесь же, находился и его величество со своей свитой, состоявшей из нескольких вельмож, пожелавших разделить с королем тяготы войны, а также слуг, пажей и прочих нужных людей без которых его величество, теперь уже, будучи в преклонном возрасте, просто не мог обходиться. Здесь же был и герцог Кастилья стоявший чуть поодаль от его высочества и в полголоса разговаривающий о чем-то с Блэквудом. Время от времени он бросал недовольные взгляды в сторону принца. Кастилья был в бешенстве, когда Карл объявил ему о том, что его планы в отношении войска герцога изменились, и что обстановка требует, чтобы его солдаты были отправлены защищать фланги. Услышав этот приказ, прозвучавший для него, как гром среди ясного неба, герцог, скрежеща от ярости зубами, все-таки ни чем не выдал своего недовольства, а просто отдал необходимые распоряжения своим офицерам, донеся до них приказ его высочества. С Кастильей осталось всего лишь две роты солдат, которые теперь совместно с гвардией занимали последний рубеж обороны. Между тем, ценой больших потерь, войска Георга постепенно смогли потеснить обороняющихся, особенно это было заметно в центре фронта. Кое-где им даже удалось окружить несколько редутов, защитники которых продолжали драться с невероятным упорством, стараясь как можно дороже продать свою жизнь. Совсем недалеко от холма, на котором и был устроен командный пункт Карла, небольшому отряду кирасир удалось миновать заграждения, и, несмотря, на встречный шквальный огонь, буквально врубиться на своих закованных в броню лошадях, в стройные ряды противника, нанося направо и налево, смертоносные удары своими тяжелыми палашами. Не выдержав такого напора, солдаты расступились, и в образовавшуюся брешь тут же хлынула вражеская пехота. Положение на этом участке сразу стало угрожающим. Гастон, который все это время внимательно наблюдал за происходящим, не выдержал и вопросительно посмотрел в сторону сына. Тот, по крайней мере, внешне, не проявил какого-либо беспокойства, а только подозвал к себе очередного адъютанта и отдал ему какой-то приказ. Адъютант тут же исчез, словно его ветром сдуло и вскоре благодаря своевременному подкреплению, образовавшаяся было брешь в обороне, была ликвидирована. Солдатам Карла удалось сомкнуть ряды и, оказавшиеся в ловушке были беспощадно уничтожены. Его высочество настолько умело руководил своими войсками, что, несмотря на титанические усилия противника, ему не удалось пока получить решающего преимущества ни на одном участке фронта. Тем временем, в стане короля Георга радостное возбуждение от ожидания скорой и легкой победы над Гастоном сменилось нарастающей тревогой, сражение длилось уже более пяти часов, а конца ему не было видно. Молодой король бросал в бой все новые и новые силы, каждый раз надеясь, что вот сейчас, наконец, противник дрогнет и побежит. Но решающего перелома все не наступало. Да, кое-где войска Гастона были вытеснены с занимаемых позиций, но благодаря своевременному и организованному отводу своих солдат, офицеры, добивались сохранения прямой линии фронта. Однако это не могло продолжаться бесконечно, обе стороны несли колоссальные потери и, рано или поздно, преимущество армии Георга в живой силе должно было сказаться. И оно медленно, но верно, стало приносить свои плоды. Уже и холм, на котором был командный пункт Карла, давно был занят врагом. И войска, изрядно потрепанные, потерявшие чуть ли не половину своего состава, вынуждены были откатиться и занять последний укрепленный рубеж. Казалось, что еще немного, и человеческая плотина, созданная наследником престола, окончательно рухнет под бешеным натиском стихии, в лице солдат короля Остерроса, несмотря на потери, продолжающих без устали теснить противника. Его высочество вместе со своим генштабом в срочно порядке вынужден был перебраться на другую высоту, заранее присмотренную на случай крайней необходимости. Король же со своей свитой находился теперь в специально оборудованном укрытии, под охраной своих верных гвардейцев. «А что же Кастилья»? – спросите вы, дорогой читатель. А герцог решил не покидать Карла и сейчас принимал, или делал вид, что принимает, активное участие, в совещании, которое проводил принц. На повестке стоял один вопрос. Не пришло ли время подать сигнал графу Рэндаллу. Почти все присутствующие, включая и Кастилью, считали, что время пришло. Однако принц медлил, считая, что войска Георга еще не совсем измотаны, и что у них еще достаточно сил, чтобы успешно отразить атаку из леса. Когда оперативное совещание было закончено, на импровизированном командном пункте осталось всего два человека, его высочество принц Карл и его светлость герцог Кастилья. Генералы же, получив приказ на месте руководить войсками, поспешно отбыли, каждый на свой участок фронта. Томас, по приказу принца, находился теперь рядом с королем, а вот Блэквуд, предварительно пошептавшись о чем-то с герцогом, куда-то стремительно исчез.

   Его высочество, прильнув к окуляру подзорной трубы, внимательно всматривался в происходящее на поле битвы, стараясь не упустить момент, когда можно будет подать, наконец, сигнал истомившимся в ожидании войскам, спрятанным до поры до времени в лесу.

   – Ну, же, Георг! Чего ты медлишь? Давай, давай..., – бормотал себе под нос Карл, не отрывая трубу от глаз. Стоявший буквально плечом к плечу с принцем, Кастилья, заметно нервничал, и, наверное, поэтому переминался с ноги на ногу, словно норовистый жеребец, в предвкушении предстоящей скачки. Он тщетно силился разобрать, о чем сам с собой разговаривает принц, и это усиливало его раздражение. Наконец, герцог не выдержал.

   – Мне кажется ваше высочество, – сказал дрожащим от волнения голосом, герцог, – что тянуть дальше нельзя! Мы несем огромные потери, и скоро просто не кому будет сдерживать Георга. Это катастрофа!

   – Вы хотите сказать, что пришла пора подать условный сигнал? – не оборачиваясь, спокойно спросил Карл.

   – Конечно! Давно пора! Если уже не поздно! – воскликнул Кастилья и всплеснул руками от возмущения.

   – Ну что ж, на этот раз я с вами, пожалуй, соглашусь, дорогой герцог, – по-прежнему спокойно, не обращая внимания на последнюю фразу Кастильи, нарочито медленно проговорил Карл. Он опустил, наконец, свою подзорную трубу, не спеша достал из кармана своего камзола платок ярко красного цвета, и, высоко подняв руку, несколько раз помахал ею. Кастилья был в шоке от этой сцены.

   – Вы, вы..., вы что, с ума сошли, ваше высочество?! – пролепетал он, от страха забыв про субординацию, – Вы серьезно думаете, что ваш жалкий сигнал заметят в лесу, за несколько миль отсюда?!

   Вместо ответа принц резко повернулся и пристально посмотрел Кастилье прямо в глаза. Словно две молнии пронзили герцога, он с ужасом почувствовал, как у него подогнулись колени. Несколько секунд Карл, не отрываясь, молча, смотрел на герцога, потом вдруг громко расхохотался. И в этот момент, раздался оглушительный пушечный выстрел, который заставил Кастилью подпрыгнуть от неожиданности. Продолжая хохотать, Карл знаком предложил Кастилье посмотреть вверх. Следуя указанию принца, тот задрал голову и увидел, как разноцветный сноп дыма ровным столбом поднимается все выше и выше, и вскоре, достигнув своего апогея, стал медленно растекаться по небу, окрашивая его во все цвета радуги. У Кастильи отлегло от сердца, он даже заставил себя улыбнуться. Правда, улыбка у него вышла какой-то вымученной.

   – Ваше высочество..., – извиняющимся тоном, начал, было, герцог, но Карл перебил его.

   – Не стоит господин герцог. Я все понимаю, вы были немного не в себе. Кстати, как вам сигнал? Он весьма заметен, не правда ли? Надеюсь, граф Рэндалл увидел его, иначе нам придется не сладко, – сказав это, принц отвернулся от Кастильи и снова приник к окуляру своей подзорной трубы.

   Я не стану в подробностях описывать стремительную атаку «лесного» войска, скажу лишь, что план его высочества был выполнен блестяще. Несмотря на то, что армия Георга и его союзников была еще достаточно боеспособна, чтобы одержать, наконец, долгожданную победу, этот неожиданный удар в спину, надломил боевой дух солдат молодого короля, и без того подорванный в столь долгом противостоянии с противником, уступающим им в численности. Нет, они не побежали в панике бросая оружие, как на то, видимо, рассчитывал Карл, но и атаковать, вконец обескровленных защитников Симура перестали. Более того, повернувшись к ним спиной, солдаты Георга попытались было переключить свое внимание на опасность, так внезапно пришедшую к ним с тыла, но неразбериха, неизбежно возникающая в подобных ситуациях сделала свое черное дело, паника все же началась. Тем не менее, обратить армию Остерроса в беспорядочное бегство не удалось. Этому помешали два фактора. Первый, войска его высочества были настолько измотаны и, потеряв почти половину личного состава, малочисленны, что просто физически не могли эффективно преследовать деморализованного противника. Второй фактор, это мужество молодого короля Остерроса и профессионализм его офицеров, которые ценой героических усилий смогли обеспечить более или менее организованное отступление, несмотря на все попытки графа Рэндалла, внести сумятицу в ряды отступающего неприятеля. Георг, был в шоке, когда осознал, что его затея с треском провалилась. И, надо отдать ему должное, в первую очередь злился на себя, на свою самоуверенность, которая, как он теперь считал, и стала главной причиной поражения. Когда после столь неожиданной атаки противника, наступление его армии захлебнулось, молодой король вскочил на коня и бросился в самую гущу схватки, чтобы личным примером вдохновить своих солдат. Но даже появление короля на поле боя не изменило наметившийся негативный сценарий, и Георг понял, что придется смириться с поражением. А еще он понял, что необходимо, во что бы то ни стало, прекратить панику, чтобы отступить с минимальными потерями. И в этом он стал активно помогать своим офицерам, которые умело, воспользовались моральной поддержкой своего короля, чтобы заставить солдат прийти, наконец, в себя и начать снова подчиняться их приказам.

   ГЛАВА 17

   Гастон ликовал, его просто распирало от гордости за своего сына, который, очередной раз, доказал всем, что является талантливым полководцем и не менее талантливым стратегом. Гарцуя на своем жеребце, король с победоносным видом посматривал на своих приближенных, которые приветствовали его, паля в воздух из пистолетов и ружей. Эйфория от триумфа Карла настолько захватила Гастона, что он, забыв о всякой осторожности, внезапно решил, что называется тряхнуть стариной, и, пришпорив своего коня, ринулся преследовать отступающего противника. За ним с победным гиканьем понеслись и дворяне из его свиты, отчаянно размахивая своими саблями, шпагами и палашами. Томас, которого внезапный порыв короля, застал врасплох, несколько секунд растеряно смотрел вслед удаляющемуся отряду смельчаков, однако быстро придя в себя, он вскочил на коня и приказал гвардейцам следовать за ним, напомнив им, что их главная задача – охрана его величества. Поискав глазами принца, и, не найдя его, Томас досадливо махнул рукой и вонзив шпоры в черные бока своего великолепного коня, помчался исполнять свой долг.

   За всем этим маленьким происшествием внимательно следил одинокий всадник, который явно не хотел быть обнаруженным и все это время искусно прятался среди густого и высокого кустарника неподалеку от укрытия, куда Гастон со своей свитой вынужден был перебраться в связи с резко осложнившейся обстановкой в театре боевых действий. Нетрудно догадаться, что этот таинственный всадник был ни кто иной, как наш старый знакомец по имени Джек Блэквуд, который, судя по всему, дождался-таки, своего часа, чтобы попытаться выполнить приказ герцога. Когда королевские гвардейцы, возглавляемые своим капитаном, почти в полном составе поскакали вслед за королем, Блэквуд, тоже припустил за ними, держась, однако, в стороне и на почтительном расстоянии. Тем временем Гастон со своим маленьким отрядом достиг цели и сходу врезался в группу отступающих солдат противника. Их было всего человек двадцать пехотинцев, которые по какой-то причине отстали от основных сил и теперь стали легкой добычей налетевших на них, словно коршуны, кавалеристов. Почуяв запах крови те принялись неистово рубить, колоть, стрелять, практически беззащитных солдат. Однако, кровавое пиршество продолжалось недолго, так как на выручку несчастным уже мчались десятка два неприятельских драгун, полных решимости уничтожить врага посягающего на жизнь их соратников. И все могло закончиться весьма плачевно для Гастона и его небольшого отряда, если бы не вовремя подоспевший Томас Бамбелла со своими гвардейцами. Завязалась жестокая схватка. Оставшиеся в живых пехотинцы, воспряли духом и принялись нещадно колоть штыками лошадей противника, стаскивать на землю седоков и там добивать их не давая им ни малейшей возможности защищаться. Однако численный перевес теперь был на стороне гвардейцев и Томас, мгновенно оценив ситуацию, приказал им окружить неприятеля. Но командир драгун разгадал замысел капитана и подал сигнал к отступлению. И в этот момент прозвучал роковой выстрел. Собственно самого выстрела в пылу боя слышно не было. Просто кто-то из гвардейцев, находившихся рядом с королем, увидел, как его величество как-то странно дернулся, схватился рукой за грудь и припал к загривку своей лошади. Истошный крик гвардейца: «Король ранен! На помощь»! – поверг в шок Томаса, который с ужасом почувствовал, как ледяные метастазы страха пронзают низ его живота. «Господи, только не это»! – подумал он. Однако, в большинстве случаев, подобная мольба к всевышнему напрасна, ибо даже господь бог, не в силах изменить то, что уже случилось. Весть о ранении короля мгновенно разнеслась среди гвардейцев, они, как по команде прекратили сражаться и, опустив свое оружие, застыли, словно заколдованные. Этим замешательством не преминул воспользоваться противник, который счел за благо ретироваться, пока не поздно.