Текст книги "Возвращение короля (СИ)"

Автор книги: Сергей Акименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

   – Не бойся меня, милая! Я не сделаю тебе ничего дурного, – голос был женский, немного грубоватый, но в нем не слышалось какой-либо угрозы. Элизабет удалось, наконец, как следует рассмотреть незнакомку. Она была среднего роста, одета в темный плащ до пят, подпоясанный простой веревкой, на голову накинут капюшон, почти полностью скрывающий лицо. В руке женщина держала длинную, выше ее роста, палку. Странно, она не опиралась на нее, а держала наперевес. Все это вызывало у Элизабет тревожное любопытство.

   – Кто вы? – спросила она и, на всякий случай, отступила назад на пару шагов.

   – Я? – переспросила незнакомка, – я здесь живу. Там, – она указала палкой в сторону леса, – мой дом. Но как ты, попала сюда, бедняжка? Что с тобой приключилось?

   Вместо ответа девушка схватила за руку незнакомку и взволновано проговорила: «Нужно поскорее убираться отсюда, здесь небезопасно! Я только что чудом осталась жива!» Но к удивлению Элизабет незнакомка не прониклась ее настроением и спокойно сказала: «Успокойся дитя мое! Пока я рядом с тобой, тебе ничего не угрожает. Но ты права, отсюда нужно уходить. Сейчас ночь и тебе необходимо отдохнуть и залечить свои раны. Если ты не побрезгуешь моим скромным жилищем, то я буду рада оказать тебе гостеприимство. Ну как? Согласна?» Элизабет заколебалась. Но взвесив все за и против, решила согласиться на предложение незнакомки. Другого выхода у нее просто не было.

   – Пойдем милая, здесь недалеко, – и незнакомка также бесшумно, как и приблизилась, стала удаляться туда, откуда пришла. Элизабет едва поспевала за ней, с трудом пробираясь сквозь густую траву и колючий кустарник, который так и норовил окончательно изодрать жалкие остатки ее одежды. За время их путешествия незнакомка ни разу не обернулась. Вскоре Элизабет заметила свет, пробивающийся сквозь лесную чащу. Еще десяток шагов и спутницы оказались на большой поляне окруженной высоким плетеным забором. Незнакомка открыла калитку и жестом пригласила девушку войти. Элизабет вошла и увидела перед собой добротный деревянный дом, окна которого светились мерцающим светом.

   – Проходи, не бойся! – незнакомка открыла дверь и зашла в дом. Элизабет немного поколебавшись, последовала за ней.

   ГЛАВА 9

   Войдя вслед за хозяйкой дома в большую гостиную, Элизабет зажмурилась от яркого света, который исходил от множества зажженных свечей, отчего в доме стоял устойчивый запах расплавленного воска. Чуткое обоняние девушки учуяло еще один едва уловимый, но до боли знакомый запах, который, совсем недавно чуть не вызвал у нее приступ тошноты. Вспомнив этот запах, Элизабет вздрогнула всем телом и покосилась на незнакомку. Та, тем временем, уже сняла свой плащ и повернулась лицом к девушке.

   – Ну, что ж ты стоишь? Присаживайся. Отдохни. А я сейчас приготовлю все необходимое для купания. А потом мы обработаем твои раны. Но сначала нам нужно познакомиться, не так ли? – спросила эта немного странная женщина, внимательно всматриваясь в лицо своей гостьи.

   – Так как же тебя зовут? Откуда ты?

   – Мое имя Элизабет Бирхоф. Я дочь графа Бирхофа, – представилась Элизабет. Это сообщение, судя по реакции хозяйки дома, было для нее как гром среди ясного неба. Она охнула и, приложив руку ко рту, буквально рухнула на стул, благо он, кстати, оказался рядом. На минуту воцарилась тишина. Элизабет с удивлением смотрела на буквально онемевшую женщину. Наконец, она не выдержала и решила прервать затянувшееся молчание.

   – Что с вами, сударыня? вам плохо? – спросила Элизабет с участием. Но незнакомка уже пришла в себя. Она медленно встала со стула и, глядя прямо в глаза девушке, сказала: «А меня зовут Жанна Уорлок. Я родная сестра Генриетты Бирхоф, в девичестве Уорлок, а также твоя настоящая мать».

   Теперь пришла очередь Элизабет в изумлении закрыть свой, непроизвольно открывшийся рот, руками. Но на этот раз молчание длилось совсем недолго.

   – Вы сестра моей ма..., Генриетты Бирхоф? Неужели это правда? Выходит, мои молитвы были услышаны, и господь бог привел меня сюда, как раз тогда, когда я особенно в этом нуждалась! – после этих слов Элизабет молитвенно сложила свои руки на груди.

   – Да привел, – каким-то странным тоном, проговорила Жанна Уорлок, – но только не господь бог.

   – А кто же? – удивленно спросила Элизабет.

   – Сейчас это неважно. Главное, что ты здесь и надеюсь, нам есть о чем поговорить. Но для начала, нужно привести тебя в порядок, потом мы поужинаем и поговорим, если конечно тебе не захочется поспать. В этом случае мы отложим наш разговор до утра. Не возражаешь?

   – Неет, – рассеянно протянула Элизабет, которая была буквально ошарашена новостью о том, что сестра Генриетты Бирхоф не только жива, но еще и приходится ей родной матерью. Тем временем, Жанна приблизилась к девушке и раскрыла объятия: « Ну же, обними свою настоящую мать, дочка. Я так долго ждала этой минуты».

   Но Элизабет осталась стоять неподвижно, она уже успокоилась и в упор смотрела на Жанну. Лицо ее не выражало никаких эмоций, а взгляд стал холодным и оценивающим. Заметив это, Жанна опустила руки и сказала: « Ну что ж я понимаю, что виновата перед тобой, но поверь, у меня не было другого выхода. Когда ты все узнаешь, надеюсь, твое отношение ко мне измениться. Но давай, все же, займемся тобой, а то, я смотрю, ты еле держишься на ногах».

   Спустя, примерно час, Элизабет, закутанная в теплое пушистое одеяло, блаженствовала, сидя в глубоком удобном кресле. Раны ее теперь не причиняли никакого беспокойства. Жанна обработала их каким-то пахучим снадобьем и почти сразу же боль ушла. Когда Жанна придвинула к ней стол с расставленными на нем яствами, девушка поняла, насколько она проголодалась. Жанна же, почти ничего не ела, она только смотрела на свою дочь с аппетитом поглощающую приготовленную еду и улыбалась. В этот вечер, а точнее ночь им поговорить так и не удалось. У Элизабет просто не было сил, ни на, то, чтобы говорить, ни на что-либо другое, она уснула сном младенца прямо в кресле.

   Только на следующий день у них состоялся разговор, который был так необходим для них обеих. Элизабет, наконец, узнала тайну своего рождения, узнала она и о коварстве своей мачехи Генриетты Бирхоф. После рассказа Жанны, у нее, даже проснулись какие-то чувства в отношении своей настоящей матери, но она не спешила пока выказывать их.

   – Мама, ты тоже ведьма? Верно, я тебя поняла? – спросила Элизабет, когда Жанна закончила свой рассказ.

   – Тебя это огорчает? – настороженно спросила Жанна.

   – Нет, что ты! Совсем наоборот! Я бы тоже хотела обладать какими-нибудь необычными способностями. Сейчас это было бы как нельзя кстати. Скажи, мама, а ты уверена в том, что.... Ну, в общем.... Не знаю, как сказать....

   – Я понимаю, – улыбнулась Жанна, – ты, наверное, хочешь спросить, не передались ли тебе по наследству мои способности?

   Элизабет кивнула.

   – Вынуждена тебя огорчить, а может и обрадовать. Ты, Бетти, самый обычный человек.

   – Но почему?! – с негодованием вскричала Элизабет, – почему ты так в этом уверена?!

   – Я не знаю, как тебе это объяснить, но если бы ты родилась слугой сатаны, то, для людей посвящённых, это не было бы секретом. Во всяком случае, для Генриетты уж точно. И она вряд ли оставила бы тебя в живых.

   – Значит, я единственная родная дочь графа Бирхофа и только я имею законное право носить его титул, и только я являюсь настоящей представительницей древнего рода Бирхоф! А значит я, а не простолюдинка Анна, достойна, быть невестой принца Карла! – с пафосом заявила Элизабет.

   – Кого, кого? – удивленно спросила Жанна, – о ком это ты?

   – О наследнике престола Мармонта, ты не ослышалась, мама, – Элизабет встала и прошлась по комнате, давая время матери осмыслить услышанное. Жанна же, предпочла не комментировать слова дочери, ожидая от неё дальнейших разъяснений. И они не заставили себя ждать.

   – Мне мама, совершенно безразлично, – продолжала Элизабет, – какие высшие силы привели меня к тебе, но, то, что это произошло именно сейчас, не случайно, это факт. Наша встреча состоялась как раз тогда, когда твоей дочери это стало по-настоящему необходимо. А кто, как не родная мать, должна помочь своему ребенку в трудную минуту. Или я не права?

   Элизабет медленно подошла к матери, сидевшей на стуле с высокой резной спинкой, склонила голову и попыталась заглянуть ей в глаза.

   – Ты говоришь загадками, Бетти! – Жанна с любопытством смотрела на свою дочь. Элизабет выпрямилась и вернулась в кресло, в котором провела ночь. Усевшись поудобнее, она, с наслаждением вытянула ноги и сказала: «Ну, так слушай»! И Элизабет рассказала своей матери всю историю семьи Бирхоф, начиная с того дня, как умер граф и кончая днем вчерашним, когда ей чудесным образом удалось спастись. В заключение своего рассказа, как бы подводя его итог, Элизабет сказала: «Больше всего в этой жизни, мама, я хочу обладать неограниченной властью. И только королевская власть может дать мне все, о чем я мечтаю. На меньшее, я не согласна. Поэтому умоляю тебя, раз уж судьбе было угодно соединить нас, помоги мне. Теперь, когда мы вдвоем, мне кажется, мы можем свернуть горы»!

   Выслушав рассказ дочери, Жанна задумалась: «Откуда у этой восемнадцатилетней пигалицы такое честолюбие? Даа! Похоже, характер у нее отцовский. Настоящая леди Бирхоф»!

   Но вслух она спросила: « Ну, и как я могу тебе помочь? Я хоть и не простая представительница рода человеческого, но все, же не всесильна».

   – Все просто мама! Ты должна сделать так, чтобы Карл забыл Анну и влюбился в меня! А дальше я сама прекрасно справлюсь.

   – Ничего себе просто! Не забывай дорогая, что нам будет противостоять Генриетта. Очень опасная, а главное, могущественная колдунья. Однажды я уже не справилась с ней.

   – А ты, не забывай мама, что нас теперь двое и хоть я, к сожалению, не обладаю сверхъестественными способностями, уверена, что вместе, нам удастся сокрушить твою сестру! Неужели тебе не хочется отомстить?

   – Отомстить?! – вдруг резко изменившимся тоном громко переспросила Жанна. – Я ли не хочу отомстить! За отнятую дочь, за годы, проведенные в скитаниях, за жизнь в этом лесу среди диких зверей и всякой нечисти, которая с нетерпением ждет полнолуния, чтобы выйти на свою кровавую охоту! Я ли не хочу отомстить!

   Внезапно Жанна Уорлок выпрямилась во весь рост и вытянула вперед свои руки, волосы на ее голове зашевелились, словно их обдувал, невесть откуда, задувший ветер. Черты лица ее обострились, а в глазах заполыхал адский огонь. Крючковатые пальцы с длинными черными ногтями, задрожали от возбуждения. Во всем доме одновременно зажглись свечи, а в потухшем очаге вдруг вспыхнул огонь, и пламя его заполыхало с такой силой, что, казалось, еще чуть-чуть и оно вырвется наружу и начнет пожирать все и вся на своем пути! Элизабет сидела, открыв рот, и во все глаза смотрела на свою мать. Но сейчас она уже не испытывала страх, как тогда, в спальне Генриетты, сейчас, на ее лице играла торжествующая улыбка! Она проследила за взглядом Жанны и увидела, что та пристально смотрит на стену, где на глазах у изумленной Элизабет все отчетливее проступало изображение перевернутой пятиконечной звезды! Внезапно Элизабет почувствовала головокружение, ноги ее стали ватными, тело вдруг обрело невесомость, глаза закрылись, и, через мгновение, она заснула мертвецким сном.

   Проснулась Элизабет также внезапно, как и заснула. Открыв глаза, она увидела Жанну, по-прежнему сидящую на своем излюбленном стуле-кресле похожим на трон, и внимательно смотрящую на свою дочь. Увидев, что Элизабет открыла глаза, она спросила: « Ну, что? Ты еще не передумала стать королевой Мармонта»?

   – Нет! – не задумываясь, решительно ответила Элизабет.

   – Тогда слушай меня внимательно, дочь моя! Пока жива Генриетта и Анна, мы не сможем добиться благосклонности принца по отношению к тебе.

   – Настолько все серьезно? – спросила Элизабет.

   – Да. Любовь принца к твоей кузине, защищена чарами Генриетты, и пробиться через эту защиту мне не под силу. Даже если умрет моя сестра, а Анна останется жива, все равно будет существовать опасность, что Карл не отвернется от нее. Любовь, Бетти, это великая сила. Поэтому надо исключить все возможные риски.

   Элизабет задумалась. Ей вдруг, стало жалко и Генриетту и свою кузину Анну. Все-таки они бок обок прожили почти восемнадцать лет, и, в сущности, ей, в отличие от своей настоящей матери, не в чем было их упрекнуть, особенно Анну. Жанна прекрасно видела, что твориться в душе Элизабет, но молчала, терпеливо ожидая, чем закончатся душевные колебания ее дочери. В конце концов, честолюбивая натура Элизабет взяла верх.

   – Ну, что же. Если другого пути нет, значит, так тому и быть, – твердо сказала она и посмотрела прямо в глаза Жанне. Их взгляды встретились. Мать и дочь, не отрываясь, смотрели друг на друга и, кажется, что чем дольше длиться это безмолвное общение, тем крепче становиться их союз.

   – Теперь милая, раз решение принято, настало время действовать. И действовать нужно немедленно, ибо время работает против нас.

   – Но как? Как мы все это устроим? – нетерпеливо спросила Элизабет.

   – Терпение милая, сейчас я тебе все расскажу. Пока ты спала, я все придумала, и даже кое-что уже сделала, – спокойно сказала Жанна, и лицо ее приняло загадочное выражение.

   – Когда же ты успела? Я спала-то всего ничего, – недоверчиво спросила Элизабет.

   – Ты думаешь?

   Только сейчас, посмотрев в окно, Элизабет с удивлением увидела, что уже наступил вечер. То есть получается, что она проспала несколько часов! Она вопросительно посмотрела на мать. Предупреждая ее вопрос, Жанна объяснила: «Так было надо, дочка. Незачем тебе смотреть на то, что не предназначено для твоих глаз». Теперь Элизабет смотрела на мать с уважением и даже с некоторым страхом. Заметив это, Жанна улыбнулась и сказала: "Не беспокойся милая, все будет хорошо. А теперь слушай и запоминай. Прежде всего, тебе надо как можно скорее, вернуться в замок. Мы оденем тебя в твои лохмотья, и ты расскажешь, что поехала покататься на лошади. Начался ураган, лошадь понесла, ты вылетела из седла и сильно ушиблась, была вынуждена переночевать в лесу, так как заблудилась. Ну и так далее. Я уверена, что твой острый ум подскажет тебе нужные слова. Я дам тебе лошадь и проводника. Он выведет тебя на дорогу, ведущую в замок. Как только окажетесь на дороге, лошадь отпустишь, она сама найдет дорогу назад. Это первое.

   Теперь, второе, и самое главное. Я изготовила яд, непростой яд. Один для Генриетты, другой для Анны. Сначала ты отравишь Генриетту. Она умрет скоропостижно от апоплексического удара. Все будут считать, что она не выдержала волнений связанных с предстоящей свадьбой. Даже если королевские врачи сделают вскрытие, они ничего не обнаружат, можешь поверить. Затем можно заняться Анной. Впрочем, можешь отравить их одновременно, яд, предназначенный твоей кузине, действует значительно медленнее. Она будет умирать постепенно, несколько дней. Так надо, чтобы у всех, в том числе и у принца, создалось впечатление, что она умерла от тоски по умершей матери. Ты тоже, кстати, заболеешь, причем, достаточно «тяжело». Чтобы помочь тебе в этом, я дам тебе порошок. Примешь его, как только убедишься, что Анна отравлена. Твоя болезнь отведет от тебя подозрения и сблизит с Карлом, болеть ты будешь долго, это необходимо. «Выздоровеешь», спустя неделю после смерти Анны. Не раньше! Для успешного «выздоровления» я дам тебе другой порошок. Смотри не перепутай! А то отправишься в мир иной, вместе со своей мачехой и ее дочерью. Чтобы приворожить принца мне понадобиться немного его крови. Да, да! Ты не ослышалась! Без крови я ничего не могу гарантировать".

   – Но как, же я возьму у него кровь? – с недоумением спросила Элизабет.

   – Я думаю, это будет нетрудно. Мне не нужно целый флакон крови, а всего лишь капелька, пусть даже засохшая. Оцарапай его чем-нибудь, как бы случайно. Вот тебе и решение проблемы. Ну а дальше мое дело. И если милая, все пойдет так, как я задумала, быть тебе королевой Мармонта!

   После этих слов, Элизабет вскочила с места, глаза ее засверкали, не в силах больше сдерживать переполняющие ее эмоции, она закричала: «Мама! Ты великолепна! Я тебя обожаю»! И бросилась в раскрытые объятия счастливой матери.

   – Доченька моя! Я так рада, что мы встретились. Я знала, я чувствовала, что это, рано или поздно, должно будет произойти! – взволновано приговаривала Жанна, нежно прижимая Элизабет к своей груди.

   – Когда я стану королевой. А я непременно ею стану! Теперь я в этом не сомневаюсь, я поселю тебя во дворце, ты будешь купаться в роскоши, мама! Или нет, я подарю тебе замок! – возбужденно шептала на ухо матери Элизабет.

   – Давай не будем спешить, милая, – сказала Жанна, мягко отстраняя от себя дочь, – я не сомневаюсь, что ты исполнишь свои обещания, но сначала нужно осуществить наш план. А, что касается меня, то как ни удивительно это прозвучит, я никуда отсюда уходить не хочу, по крайней мере, в ближайшем будущем. Я привыкла жить в этом лесу, мне здесь комфортно. И потом я не чувствую здесь одиночества. Сюда знают дорогу многие нуждающиеся в моей помощи и готовы щедро платить мне за нее. Сейчас я счастлива тем что, наконец, обрела свою дочь и не просто обрела, а еще и помогаю ей добиться осуществления ее мечты. Чего еще мне желать от жизни?!

   – Но может быть, ты когда-нибудь передумаешь? – спросила Элизабет, несколько удивленная услышанным.

   – Все может быть. Жизнь покажет, – ответила ей Жанна Уорлок и с задумчивым видом уселась на свой «трон».

   ГЛАВА 10.

   Продолжительное отсутствие Элизабет в замке, поначалу не вызвало беспокойства у Генриетты. Она знала, что старшая «дочь», в отличие от младшей, обожает лошадей и частенько носится, как угорелая, по просторным угодьям графства. Сегодня, после разговора с матерью, дочь наверняка пребывала в шоке, и ей требовалось время, чтобы прийти в себя. Но постепенно, неприятное предчувствие все же проникло в душу графини. Она вдруг ясно осознала, что Элизабет не успокоится и ни за что не откажется от своих планов. Генриетта вспомнила, как посмотрела на нее падчерица, перед тем как выйти из спальни и ее предчувствие переросло в беспокойство.

   Начавшийся ураган, сопровождаемый сильнейшей грозой, вызвал в замке переполох, связанный с отсутствием старшей дочери графини. О том, что она не вернулась с верховой прогулки, графине сообщил взволнованный конюх Питер. «Ну что ж, возможно все к лучшему», – подумала Генриетта, глядя в окно и невольно вздрагивая, от очередного удара стихии. Однако чувства она при этом испытала весьма противоречивые. За восемнадцать лет, которые Элизабет прожила в семье Генриетты, она стала для нее по-настоящему близка. Графиня старалась относиться к ней, так же как и к своей настоящей дочери, Анне, не делая между ними никаких различий. И сейчас глубокая досада терзала душу Генриетты. Впервые в своей жизни она была растеряна, боясь даже подумать о том, что, возможно, ей придется принять страшное решение. «Если она не вернется, – рассуждала графиня, сидя в своем любимом кресле перед камином, – это будет хороший знак. Анна без помех станет королевой Мармонта. Ну, а если вернется...» Тут ее размышления прервал негромкий стук в дверь.

   – Войдите! – разрешила графиня. Дверь открылась, и на пороге спальни показалась заплаканная Анна.

   – Что с тобой, дитя мое? Ты плачешь? Если ты расстроена из-за сестры, то напрасно. Я уверена, что с нашей Бетти ничего страшного не случилось. Ты же знаешь, какой у нее характер. Вот увидишь, она непременно вернется домой, как только закончится ураган. И не забывай дорогая, завтра нам нанесет визит его высочество. Ты просто обязана выглядеть достойно, возможно он сделает тебе предложение. Так что прекращай лить слезы, возвращайся к себе и постарайся успокоиться.

   – Но мама! Как ты можешь сейчас говорить о его высочестве, когда Элизабет пропала. Может быть, в эту самую минуту она нуждается в нашей помощи.

   – Еще раз повторяю! Я нисколько не сомневаюсь, что с твоей сестрой все в порядке. Как только закончится гроза, слуги поедут ее искать. Все! Больше об этом говорить не будем! Иди к себе! – строго приказала графиня и жестом указала Анне на дверь.

   Анна всхлипнула, но не решилась продолжать разговор, и тихо вышла из спальни, закрыв за собой дверь.

   Но вопреки уверениям Генриетты, что Элизабет непременно вернется после того, как закончится ураган, она так и не появилась в замке, ни вечером, ни ночью, ни утром следующего дня. Посланные на поиски слуги вернулись ни с чем, вернее не совсем ни с чем. Они привели лошадь Элизабет, которую обнаружили недалеко от замка одиноко бредущую по дороге.

   Был уже поздний вечер, когда принц, в сопровождении небольшой свиты, подъехал к воротам замка Бирхоф. Его высочество был неприятно удивлен тем, как его встретили. Хмурый слуга, словно нехотя открыл ворота и небрежно поклонившись, впустил гостей во двор замка. Там, вопреки ожиданиям Карла, их встретили не хозяева, а старый кучер Питер, который почтительно приветствовал Карла и его спутников. Когда гости спешились, Питер молча взял под уздцы коня принца и повел того на конюшню. Офицеры из свиты последовали за ним. Карл в одиночестве остался стоять в центре двора в надежде, что хозяева замка все же соизволят встретить его подобающим образом. «Какая-то дурацкая ситуация!» – раздраженно подумал он. «Где, черт возьми, графиня и ее дочки»?!

   – Сударыня! – окликнул Карл торопливо проходящую мимо девушку. Та тут же остановилась и склонилась перед ним в глубоком реверансе.

   – Чего изволите, господин? – тихо спросила она.

   – Где твои хозяева? Что у вас тут случилось? – спросил ее Карл.

   – Пропала старшая дочка ее светлости, Элизабет, – ответила девушка и всхлипнула.

   – Как пропала? Где? Когда?! – в волнении вскричал Карл.

   – Да, ваше высочество. К сожалению, это правда, – послышался за спиной Карла голос Питера. Карл резко обернулся и вопросительно посмотрел на кучера, требуя объяснений.

   – Иди Рамина, доложи ее светлости о прибытии его высочества, да побыстрее! – приказал Питер девушке, и та опрометью бросилась исполнять поручение.

   – Прошу прощения, ваше высочество! Слуг у нас не хватает, поэтому мне приходиться исполнять обязанности и конюха и кучера и дворецкого. А тут еще это несчастье. Еще раз прошу простить меня, что не успел доложить ее светлости о вашем прибытии, – сказал Питер и низко поклонился.

   – Ладно, ладно. Хватит извиняться! Лучше расскажи подробности случившегося, – нетерпеливо потребовал Карл. Выслушав рассказ Питера, он повернулся к своей свите и спросил: «Все слышали?» Молодые люди утвердительно закивали.

   – Ну что ж, прекрасно. Томас! – позвал он.

   – Слушаю ваше высочество! – отозвался ближайший соратник будущего короля Мармонта.

   – Нужно организовать поиски Элизабет. Немедленно! Думаю, у нас это получится несколько лучше, чем у челяди графини. Я тоже буду участвовать, – сказал Карл и решительным шагом направился к конюшне. Его товарищи последовали за ним, на ходу выслушивая распоряжения Томаса Бамбеллы.

   Когда Генриетта Бирхоф появилась во дворе замка, чтобы приветствовать принца, того уже и след простыл. Раздосадованная этим обстоятельством графиня строго отчитала Питера, за то, что тот так поздно сообщил ей о приезде Карла. Однако вскоре скорбное настроение, царившее в замке с тех пор, как исчезла старшая дочь графини, сменилось бурным восторгом. Маленькому отряду, возглавляемому его высочеством, понадобилось около часа, чтобы найти Элизабет. И вот, к неописуемой радости всех, собравшихся во дворе, обитателей замка Бирхоф, в открытые настежь ворота замка медленно въехала кавалькада всадников. Впереди, на коне его высочества, которого вел под уздцы сам наследник престола, гордо восседала улыбающаяся Элизабет.

   Так состоялось счастливое возвращение старшей дочери графини домой. Естественно, что на торжественном ужине, посвященном приезду принца, Элизабет была в центре внимания, что немного раздражало Генриетту, впрочем, внешне это было незаметно. Графиня была прекрасной актрисой и великолепно сыграла роль матери, чуть не сошедшей с ума от радости, после встречи с живой и невредимой дочкой, которая благополучно вернулась домой, пройдя через тяжкие испытания. Да и Элизабет была под стать своей мачехе, практически не уступая ей в актерских способностях. Под конец ужина все внимание присутствующих переключилось на Карла, во всеуслышание объявившего о том, что он собирается жениться на Анне, и по этому случаю, приглашает все семейство Бирхоф на помолвку, которая состоится через десять дней во дворце королей Мармонта.

   На следующий день Карл вместе со своей свитой покинул замок Бирхоф, оставив Анну и ее мать в радостном возбуждении. Элизабет тоже пребывала в возбуждении, правда не радостном, а нервном, ведь ей предстояло решиться на тяжкое преступление. Она вспомнила, что сказала ей Жанна, перед расставанием: «Ничего не бойся! Будь тверда в своем решении! Теперь ты знаешь, что у тебя есть настоящая мать, которая всегда незримо будет рядом. Помни об этом и удача будет сопутствовать тебе»! В памяти Элизабет возник еще один эпизод, связанный с ее возвращением в замок. Зверь, который, собственно и нашел ее в лесу. Когда он снова уставился на нее своими дьявольскими глазами, она чуть было не упала в обморок, хотя уже знала, что это и есть ее проводник.

   – Не беспокойся милая, – говорила Жанна, которая по непонятной причине, не вышла на дорогу, чтобы проводить дочь, – эта волчица, мой друг и отныне твой телохранитель. С ней ты будешь чувствовать себя в безопасности. Она будет сопровождать тебя, пока ты не выберешься на дорогу, ведущую прямо к замку Бирхоф.

   Самым удивительным было то, что лошадь, на которой девушка должна была ехать домой, отнеслась к компании зверя абсолютно равнодушно. Более того, за время их недолгого путешествия она несколько раз оглядывалась, словно хотела удостовериться, что зверь где-то рядом и беспокоиться не о чем. Эти воспоминания почему-то подействовали на Элизабет успокаивающе, и к ней снова вернулась способность трезво мыслить.

   Итак, тянуть было нельзя. Нужно было как можно быстрее приступать к осуществлению задуманного. Отравить Анну было проще простого, дверь в ее спальню никогда не запиралась, кроме того, она была водохлебом, и на ее туалетном столике всегда стояла бутыль с лимонадом, ее любимым питьем. А вот с Генриеттой было куда сложнее. Покидая свою спальню, она всегда запирала ее на ключ, который постоянно носила с собой. Отравить графиню во время еды было нереально, за стол кроме нее и ее дочерей никто не допускался, все было на виду и незаметно подсыпать яд, например в бокал с вином, не представлялось возможным. Оставался только один вариант. Каким-нибудь способом проникнуть в спальню Генриетты в ее отсутствие и подсыпать яд в графинчик с коньяком. У Генриетты было правило, она всегда перед сном выпивала рюмку коньяка. Да и в течение дня она позволяла себе вкушать любимый напиток. Элизабет прекрасно об этом знала и поэтому сосредоточилась на поиске способа тайного проникновения в спальню графини. Оставим ее, по крайней мере до того момента, пока ею не будет найдено решение этой непростой задачи.

   ГЛАВА 11

   Тем временем, в королевском дворце царила радостная атмосфера, связанная с предстоящей помолвкой его высочества. С тех пор, как принц официально объявил о том, что собирается жениться, король Гастон ни о чем другом и думать не хотел. Все его мысли были сейчас связаны с подготовкой к этому долгожданному событию. Создавалось впечатление, что это он, король, а не его сын, собирается связать себя узами брака. Его величество развил бурную деятельность конечной целью, которой должна была стать женитьба Карла на своей избраннице Анне Бирхоф. Король всецело одобрял выбор сына, Анна ему очень нравилась своей простотой и непосредственностью, да и фамилия Бирхоф была для короля не пустым звуком. Все складывалось как нельзя лучше, и его величество пребывал в прекрасном настроении, находясь у себя в кабинете в ожидании утренних докладов своих министров. В дверь кабинета негромко постучали, и вошедший секретарь доложил королю о прибытии наследника престола.

   – Проси! Ну, что же ты стоишь?! – нетерпеливо махнул он рукой в сторону своего секретаря, тот мельком бросив удивленный взгляд на короля, исчез за дверью. В кабинет вошел Карл и быстрыми шагами направился к отцу, король, широко улыбаясь, пошел ему навстречу, на ходу раскрывая объятия.

   – Рад тебя видеть, Карл! Надеюсь, ты с хорошими вестями!

   – К сожалению, отец, вынужден тебя огорчить, вести, на мой взгляд, не самые обнадеживающие.

   – Чтооо! Ты разрываешь помолвку?!

   – Господи, отец! Причем здесь помолвка?! Помимо моей женитьбы существуют еще и дела государственные, а они, как раз, вызывают опасения.

   – А ты считаешь, что женитьба наследника престола это дело не государственное? Так тебя понимать? – король остановился на полпути, так и не обняв своего сына, чувствовалось, что настроение его было подпорчено.

   – Нет, конечно! Моя женитьба, это, безусловно, дело государственное. Но, на мой взгляд, существуют и более важные дела, особенно если они связаны с безопасностью государства.

   – О чем это ты? – недовольно спросил король, вернувшись за свой стол.

   – Я имею веские основания полагать, что Остеррос готовиться к войне с нами. И это неудивительно. Ты же знаешь, что с тех пор как мы стали владычествовать на море, прибрав к рукам Торенские острова, могущество наших соседей оказалось, мягко говоря, под большим вопросом. И следовало ожидать, что с появлением у руля власти, человека с определенными амбициями, войны не избежать.

   – Ты уверен в том, что говоришь? – по-прежнему недовольным тоном спросил король.

   – У меня везде есть глаза и уши, которым я хорошо плачу, в том числе и при дворе Георга. По моим сведениям, этот новоиспеченный король, активно ведет тайные переговоры с несколькими крупными знатными домами с целью привлечения их в качестве союзников в войне против Мармонта. И по уверениям моих осведомителей, переговоры эти проходят весьма успешно.

   – Мне кажется, ты преувеличиваешь, Карл. На последнем королевском совете меня заверили, что обстановка на наших границах спокойная и никаких серьезных предпосылок к тому, что наши недруги затевают что-то против Мармонта, нет. В частности, герцог Кастилья высказался на эту тему однозначно... – король не закончил свою фразу, так как сын довольно эмоционально перебил его.