Текст книги "Голубая Луна - Возвращение (ЛП)"
Автор книги: Саймон Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 38 страниц)
Питер схватил ещё одну лампу, крича что-то нецензурное в адрес приближающейся орды мерцающих форм, он просто больше не видел в этом смысла. Если ты не можешь победить, то какой смысл бороться? Поэтому он побежал прямо за Кларенсом, крикнув Ричарду, чтобы тот уходил с ними. Он тоже не оглядывался назад, потому что тоже не мог понять, зачем кому-то оставаться, когда исчезла всякая надежда.
Но Ричард не стал бы убегать. Он стоял, размахивая мечом с новой энергией теперь, когда ему пришлось в одиночку удерживать туннель. Он не побежал. Не потому, что он был Принцем или даже героем, а потому, что он поклялся помочь Мэру и жителям деревни, и будь он проклят, если подведёт их. Он думал о мужчинах, женщинах и детях, собравшихся на поверхности, и о том, что сделают с ними кобольды… и ему даже не пришло в голову бежать. Огромный светящийся поток кобольдов надвигался на него, и он не мог сдвинуться с места. Ричард вспомнил Коппертаун, где Червь убил всех. Город, в котором больше никто не жил. Принц Руперт и Чемпион убили Червя с помощью лампадного масла. Эта мысль не выходила из головы Ричарда, даже когда он отчаянно колол и рубил кобольдов, прыгающих и скачущих вокруг.
Ричард схватил горящую лампу из ближайшей стенной ниши и разбил её о морду ближайшего кобольда. Старая стеклянная лампа разлетелась вдребезги, пылающее масло разлилось по сгорбленной белой фигуре, и она вспыхнула. Она упала на пол, брыкалась и металась кругами, кусая и разрывая себя в агонии. Ричард схватил ещё несколько масляных ламп и бросил их, и через мгновение туннель перед ним был полон горящих кобольдов. Ужасный свет вздымался и опадал, а тени казалось, обезумели. Вонь горящей плоти наполнила воздух, и когда один горящий кобольд натыкался на другого, пламя мгновенно распространялось. Пока наконец баррикада из мёртвых кобольдов не вспыхнула, и Ричард вздрогнул от внезапного запредельного жара.
И тогда он понял, что сражаться ему больше не с кем. Кобольды остановились, они смотрели, как горят и умирают их сородичи. Ричард стоял твёрдо, чёрная кровь всё ещё капала с его меча, но он стал таким тяжёлым, что он едва мог его держать. А потом кобольды повернулись и ушли, все разом, совершенно бесшумно, исчезая в темноте, пока не погасли даже последние мерцающие огоньки. Они не забрали с собой своих мертвецов, зарезанных и сожженных.
Долгое мгновение Принц Ричард просто стоял, всё ещё держа меч перед собой, не в силах поверить, что всё закончилось. Потом он резко рассмеялся и убрал меч в ножны. Он отчаянно устал, после всего этого болела каждая мышца. Он уже чувствовал свои раны, хотя едва замечал, как бередил их, пока был занят боем. Он осмотрел себя, чтобы убедиться, что не пропустил ничего угрожающего. Хотя не то чтобы он мог что-то с этим сделать. Он неуверенно улыбнулся и решил, что хотя он и ранен, но в целом с ним всё в порядке. Теперь его всего трясло, так как адреналин иссяк, и бой настиг его. Но он всё ещё широко улыбался. Потому что он был жив. И не потому, что победил, а потому, что не бежал.
Приятно было сознавать, что у него хватило сил не бежать. Этого нельзя было знать наверняка, пока не проверишь. Он так устал. Часть его хотела просто сесть, прислониться спиной к стене и закрыть глаза, чтобы восстановить дыхание и силы. И даже не думать о борьбе и убийствах какое-то время. Но он не мог этого сделать. Кобольды ушли, но они могли вернуться. И его друзья будут волноваться за него. Поэтому Ричард дрожащей рукой осторожно убрал меч в ножны, взял со стены факел и, устало спотыкаясь, пошёл по длинным туннелям обратно на поверхность.
*
Когда он наконец вышел из шахты, высоко держа свой факел, он увидел целую толпу жителей деревни, ожидавших его. Они приветствовали и аплодировали, когда он стоял, моргая от яркого утреннего света. Они не желали отчаиваться. Некоторые видели его свет, приближающийся из темноты, и все собрались, чтобы дождаться его, вся деревня была там, ждали когда он вернётся. Они ликовали, ревели и топали ногами при виде Принца Ричарда Триумфатора, наполняя ранний утренний воздух своим торжеством, будто они никогда не остановятся…
Питер и Кларенс вышли вперёд, чтобы присоединиться к нему, и оба сразу попытались обнять его, а затем стали бить его по спине и плечам, снова и снова произнося его имя захлебывающимися от эмоций голосами. Ричард отбросил в сторону огрызок своего факела, чтобы обнять их в ответ.
– Я думал, ты прямо за нами! – сказал Кларенс. Пока я не добрался до главного входа и не оглянулся, а позади меня был только Питер. Я хотел сразу спуститься обратно…
– Да, он хотел, – сказал Питер. – Но я ему не позволил. Почему ты сразу не последовал за нами?
– Вы не поверите, какую песню я из этого сложу! – сказал Кларенс. – Принц Ричард, человек, которого не сдвинуть с места!
Ричард только улыбнулся, кивнул и, наконец, тихо, но твёрдо отодвинул их в сторону, чтобы подойти к ожидающему Мэру.
– Ваша проблема это кобольды, – прямо сказал он. – Я убил многих из них. Они совсем не любят огонь. Но их осталось невероятно много. Вам необходимо перекрыть проход на новый пласт. Обрушьте потолок и основательно завалите обломками большую часть туннеля. Они напали только потому, что вы посягнули на их территорию. Оставьте их в покое, и они оставят в покое вас. Возможно.
– И это всё? – сказал мэр. – Это всё, что вы можете сделать?
– Я могу побеседовать с владельцами шахты, – сказал Принц Ричард. – Убедить их оплатить необходимые работы, убедиться, что они не будут давить на вас, чтобы вы снова копали так глубоко. Вы должны быть в безопасности. Но вернутся ли ваши люди в шахту теперь, когда они знают, что там есть кобольды?
– Конечно, сказал Мэр. – Это их работа. Горное дело всегда было опасным.
Ричард кивнул. – Если ты убил монстра… это ещё не значит, что ты победил. Я запомнил.
Мэр кивнул, затем вернулся к своим людям, чтобы сообщить им хорошие и плохие новости. Ричард остался наедине с Питером и Кларенсом, которые, казалось, не могли встретиться с ним взглядом. Ричард коротко рассмеялся и положил руку им на плечи.
– Конечно, вы ведь понимаете, что поступили разумно? Меня должны были убить. Это был мизерный шанс.
– Мы не должны были оставлять тебя, – сказал Питер.
– Мы не можем все быть героями, – сказал Ричард.
– Ты действительно собираешься говорить с людьми, которые владеют шахтой? – сказал Питер.
– Мне это и не нужно, – сказал Ричард. – Моя семья владеет ею через посредников. Как вы думаете, почему Мэр вообще написал в Замок? Я сделаю всё, что смогу. А теперь, если вы меня извините, мне нужно найти немного еды и питья, а также, надеюсь, деревенскую мудрую женщину, которая знает, какие травы помогут побороть инфекцию. Я чувствую себя дерьмово. И я хочу взглянуть на тех травмированных шахтёров, прежде чем мы уйдём. Рассказ о том, как мы это сделали, может поддержать их.
Он зашагал вниз по склону с высоко поднятой головой. Его друзья смотрели ему вслед.
– Как можно ненавидеть такого человека? – сказал Питер.
– Я не знаю, – ответил Кларенс. – Но, вероятно, стоит приложить усилия, хотя бы для того, чтобы он не зазнавался.
Они тихо рассмеялись и последовали за своим другом вниз по склону.
*
Примерно через три недели они наконец добрались до Лесного Замка. Они проделали долгий путь домой из Куперс-Милл, выбрав живописный маршрут, отчасти потому, что Ричард чувствовал необходимость залечить свои многочисленные раны, а отчасти потому, что ему хотелось немного побыть одному, вдали от обязанностей, связанных с жизнью в Замке. Быть… Принцем Ричардом. Он проводил много времени в одиночестве, погрузившись в свои мысли, и Питер с Кларенсом в основном оставляли его наедине с собой. Они знали, что ему есть о чём подумать, включая предстоящий брак по расчёту с Принцессой Екатериной Редхарт.
Кроме того, им тоже было о чём подумать.
Прошло сто лет со времен Войны с Демонами, и Лесной Замок сильно изменился с тех пор. Внутри Замок был уже не больше, чем снаружи, что всегда было его главной гордостью, теперь он представлял собой огромное, раскинувшееся на многие мили сооружение, размером с большой город или даже с малогабаритный городок, с тысячами комнат. Но сейчас это был скорее музей прошлого образа жизни, чем действующий Замок. Произошла передача власти. Нынешний Король Руфус был очень любимым, иногда уважаемым конституционным монархом… Реальная власть в Лесной Стране теперь принадлежала избранной палате Парламента, разместившейся в гораздо более величественном и современном здании, намеренно расположенном на некотором удалении от старого центра власти, в новом гордом городе Форесталл.
Большая часть Лесного Замка теперь стояла пустой, заброшенной и безлюдной. Королю приходилось платить за содержание Замка из собственного кармана. Который был почти таким же пустым, как и сам Замок. Слава Богу, что есть туристы и экскурсии, – бормотал Король Руфус, когда не выгонял их из укромных уголков с ругательствами и проклятиями, не кричал на них за то, что они бросали мусор, пытались стащить какие-то мелкие предметы, представляющие интерес, или вообще мешали ему.
Туристы не возражали; на самом деле, в течение многих лет большинство из них говорили, что это не настоящая экскурсия, если на тебя не накричал Король.
Никто не знал, что произойдёт, когда Королевская казна официально иссякнет, потому что Король Руфус не желал это обсуждать. Предположительно, когда Ричард наконец станет Королём, ему придётся начать продавать вещи, чтобы выручить немного денег. Он уже начал (очень тихо, тайно и с чувством вины) составлять список вещей, без которых он мог бы обойтись. Если что-то было старым, исторически значимым и очень ценным, это не обязательно означало, что это навсегда останется предметом красоты и радости. Некоторые особенно уродливые семейные портреты уже попали в этот список.
Принцу Ричарду приходилось играть в политику, хотел он того или нет, чтобы сохранить популярность Королевской Династии в народе, чтобы Парламент не смог от неё избавиться. Ричард даже не был уверен, что хочет быть Королём, но он определённо не доверял тому, что могут сделать некоторые члены Парламента без сдержек и противовесов, обеспечиваемых троном. Во время своих поездок по стране он задавался вопросом, не согласились ли некоторые члены Парламента на предложение Редхарта о браке по расчёту и мирном договоре просто для того, чтобы отвлечь его и держать подальше от коллективных интересов Парламента.
Но нет – как бы ему ни было неприятно это признавать, не всё было связано с ним. Гораздо более вероятно, что Парламент согласился на Королевский брак как на способ привлечь новые деньги, от туризма и торговли. Ричард вздохнул. Он не хотел жениться на иностранной Принцессе, которую даже никогда не видел; он всегда говорил, что женится только по любви. Сам выберет себе невесту, и в Пекло Королевский этикет. Но в глубине души он всегда знал, что это лишь надежды и мечты. Он знал, в чём заключался его долг и ответственность.
Но, с другой стороны… если бы эта Кэтрин разорвала брак по собственному решению и в гневе вернулась в Редхарт… Ну, тогда никто не сможет его винить, не так ли? При условии, что он будет очень осторожен и его не раскроют. Брак всё равно может быть частью мирного договора, даже брак формальный. Просто… условность. Ради будущего.
Когда Питер и Кларенс подъехали, расположились по обе стороны от него и настояли на том, чтобы он обратил на них внимание, издав ряд громких горловых звуков, Ричард уже мог видеть высокие башни Лесного Замка, возвышающиеся за деревьями.
Он изумлённо смотрел на них, в то время как они по очереди требовали, чтобы он поделился с ними тем, о чём размышлял. Ричард рассказал им, о чём он думал, по разным вопросам, в мельчайших подробностях, пока они не попросили его остановиться.
Питер громко фыркнул. – Может быть, ты так на это смотришь, это твоя Принцесса. Но не все политики Леса – гнилые яблоки, но я бы предпочёл члена Парламента Лорду или Леди. Прирождённая кучка нытиков. Чтобы получить право баллотироваться в Парламент, вы должны совершить нечто, некое выдающееся деяние. Стать успешным воином, или магом, или торговцем. Вы должны доказать, что достойны, и уже прославились на службе стране. Нельзя ожидать, что люди будут голосовать за вас, если они никогда о вас не слышали. И в наши дни, если ты хочешь стать солдатом, воином или героем, ты не можешь просто надеть меч и отправиться на поиски того, с кем можно сразиться. Ты должен вступить в Братство Стали и пройти соответствующую подготовку.
Кларенс громко фыркнул. – Ты так говоришь, будто это хорошо. Я слышал кое-что о Братстве. Мистическая идеологическая обработка, вот что я слышал! И слишком суровая дисциплина в их драгоценных сортировочных центрах. Даже сексуальные хищники…
– Чушь, – спокойно сказал Питер. – У каждой большой организации есть враги, которые стремятся распространять ложь и пропаганду. Те, кто уже у власти, заинтересованы в том, чтобы не уступить её никому другому. Я наслаждался своим обучением в сортировочном центре до того, как попал в Замок. Никогда не видел ничего из той чепухи, которую ты несёшь, Кларенс. Это сделало меня тем, кто я есть.
– У меня в голове крутятся саркастические ответы, – сказал Кларенс.
– Кое-что действительно можно услышать, – осторожно сказал Ричард. – Братство – одна из тех идей, которые пришли из Южных Королевств. Он был создан здесь для того, чтобы выполнять функции общего сортировочного центра, определяя, у кого к чему есть талант. Каждый должен быть на своём месте. Чтобы придать стране моральную опору. Но теперь у Братства сотня таких школ, этих сортировочных центров, разбросанных по всей Лесной Стране, и каждый год они выпускают всё больше и больше войнов. Что мы будем с ними делать, когда больше не будет пограничных стычек, в которых они могли бы участвовать? И даже ты должен признать, Питер, что не у всех сортировочных центров хорошая репутация. Ходят слухи…
– Это обобщение, – сказал Питер. – Тебе следует изучить реальную историю о том, как всё было раньше, до того, как было создано Братство Стали. Войны устраивали поединки и вызывали друг друга на дуэли, просто чтобы показать, насколько они храбры и талантливы, и покрасоваться на публике. Люди всегда рады видеть пролитую кровь, если только она не их. Судя по всему, ситуация быстро вышла из-под контроля, кровная вражда разъедала целые семьи… Теперь, благодаря Братству, такие вещи разрешены только на сезонных турнирах, при соблюдении строгих правил и условий.
– Большой Турнир должен состояться в ближайшее время, – сказал Ричард. – Это значит, что я должен буду появиться на нём как благородный жених – представитель Королевской крови. Толпа любит всё это. Я ненавижу эти масштабные публичные выступления; добродушные улыбки и махание руками весь день… это выбивает из колеи.
Кларенс просиял. – Я обожаю турниры! Множество действий и героизма, за которыми можно наблюдать, делать заметки с безопасного расстояния и потом петь об этом. Повсюду симпатичные девушки, которых легко впечатлить хорошей рифмой и благородным акцентом. И всевозможные экзотические иностранные блюда в киосках!
– Мне нравятся сосиски с карри, – торжественно произнёс Питер. – Для тех случаев, когда я хочу устроить своему кишечнику настоящий вызов.
– Давайте не будем забывать о большом успехе прошлого года: бобовой супер похлёбке с чили, говядиной и беконом, – сказал Ричард. – Для тех случаев, когда ты хочешь, чтобы дерьмо фонтанировало у тебя из задницы.
– В вас нет авантюрной жилки, – сказал Кларенс.
– Ты будешь фигурировать в списках в этом году? – невинно спросил Питер. – Показывать свои боевые навыки перед этими падкими девушками?
– Проклятье, нет! – сказал Кларенс. – Я дружу со здравым смыслом. Если я должен драться, то лучше это делать ради чего-то большего, чем благосклонность дамы. Особенно если она только что высморкалась на него.
– Ты должен забыть об этом, – сказал Питер. – Я уверен, что это была просто оплошность.
– Турниры, похоже, выполняют полезную функцию, – сказал Ричард. – В наши дни потенциальным героям трудно заявить о себе, учитывая общую нехватку монстров и демонов в стране. Посмотрите, как далеко нам пришлось забраться, чтобы найти хоть кого-то… Турниры занимают и отвлекают наших потенциальных войнов, и они выбивают дерьмо друг из друга, а не из невинных прохожих. Я не знаю, почему эти подражатели героев всегда зацикливаются на монстрах… В Стране никогда не было недостатка в людях-злодеях, с которыми не мешало бы серьёзно взяться. Банкиры, домовладельцы, политики… Даже спорадические случаи неуместного использования магии.
– Точно, – сказал Питер, энергично кивая. – Помнишь Некроманта в прошлом году? Попался, когда поднимал недавно умерших, чтобы заставить их вкалывать в каменоломнях?
– Профсоюзы вскоре положили этому конец, – сказал Кларенс. – Вы обязаны использовать квалифицированную рабочую силу.
– В плохих парнях никогда не бывает недостатка, хорошие парни могут противостоять им, сказал Питер. – Всё это часть естественного баланса.
– Да, но где они, когда они вам нужны? – сказал Ричард, и все рассмеялись.
Лес внезапно кончился, и Принц Ричард и его спутники оказались перед огромной открытой поляной, на которой стоял Замок. Вырубленная в лесу много веков назад неизвестными людьми и средствами, эта поляна так и не заросла. А прямо перед тремя всадниками, на границе поляны, возвышался Standing Stone. Огромный зазубренный выступ тёмного камня, не имеющий определённой формы. Он нависал над ними, одиноко стоящий, окружённый кругом мёртвой травы. Потому что, сколько бы семян там ни упало, ничто не взойдет в тени Камня. Некоторые люди говорили, что птицы и насекомые падали замертво, если пролетали слишком близко. Поколения детей выходили поглазеть на Камень и подзадоривали друг друга прикоснуться к нему. Но никто никогда этого не делал.
Когда-то Стоячему камню поклонялись. От него попрежнему исходило определённое ощущение присутствия и силы. Были даже те, кто говорил, что в Камне есть нечто живое, спящее. Старый языческий бог или дьявол, в зависимости от того, какие истории вы слушали. Ричард задумчиво изучал Стоячий Камень.
– Когда я стану Королём, я прикажу повалить эту уродливую штуку и разбить её молотом.
– Тише, – тут же сказал Питер. – Оно может подслушивать.
– Мне это не нравится, и я этому не доверяю, – упрямо сказал Принц Ричард.
– Но есть множество старых песен о том, как важен Стоячий Камень! – сказал Кларенс, немного взволнованно. – Некоторые говорят, что в Камне спит древний герой, который ждёт, чтобы выйти на свет в трудный для страны час!
– Тогда где же он был во время Войны Демонов? – спросил Ричард, и ни у кого не нашлось ответа на этот вопрос.
Ричард перевёл взгляд на Лесной Замок, заполнивший большую часть огромной поляны и отбрасывающий свою огромную тень на самые дальние границы. На первый взгляд, внешний вид Замка был не слишком впечатляющим. Камень повсюду был покрыт трещинами и выбоинами, а также пятнами от длительного воздействия ветра, дождя и времени. Широкие маты ползучего плюща и огромное волнистое море сланцево-серой черепицы. Многие из высоких зубчатых башен имели потрёпанный, покосившийся вид.
Осыпающиеся зубчатые стены возвышались над внешними стенами, толщиной в три-четыре фута, они всё ещё стойко сопротивлялись войнам, демонам и бессчётным годам. Охраняя Королевский род, как они охраняли Лесные Земли. Тысячи комнат в четырёх огромных крыльях, а также залы и галереи, библиотеки и оружейные, помещения для прислуги, конюшни и внутренние дворы… Большая часть из них сейчас, конечно же, пустует. Пыльные, пустые комнаты, полные теней и воспоминаний. Даже призраков нет. Ведь какой смысл в привидениях, если некому их преследовать?
Ричард сидел на коне, не обращая внимания на тихое нетерпение своих друзей, просто… смотрел. Вокруг него лес был полон жизни, движения и пения птиц. Это было облегчением и утешением после того, что он пережил в Темнолесье. Он и не подозревал, что столь кратковременное пребывание в лесу может так глубоко повлиять на него и его друзей. Ни ему, ни Кларенсу, ни Питеру теперь не было уютно по ночам, хотя никто из них не признался бы в этом, не говоря уже о том, чтобы обсуждать это с другими. Они просто стойко смирились с тем, что перед сном им необходимо разводить большой костёр, такой, чтобы он горел всю ночь. Как будто они снова были детьми.
У них были веские причины бояться темноты.
Ричард погнал своего коня вперёд, из леса на поляну, и Питер с Кларенсом быстро оказались рядом с ним. Лесной Замок вырисовывался перед ними, становясь всё больше и больше, чем ближе они подъезжали. Когда они наконец пересекли древний ров, окружавший Замок, Ричард, признаться, был несколько удивлён, обнаружив, что разводной мост уже опущен перед ними. Несмотря на то, что нигде не было видно дежурных стражников. Неужели кто-то увидел их приближение? Обычно нужно было стоять на дальней стороне рва, кричать во всё горло и ждать, пока тебя заметят. Мудрые люди упаковали ланчи на время ожидания.
В наши дни трудно найти хорошего работника. Копыта коней громко стучали в тишине, когда они перебирались через разводной мост.
Ричард посмотрел вниз, на тёмные и мутные воды рва. Его снова нужно было чистить, но это было дорого. Позиция Ричарда заключалась в том, что если какой-то враг случайно упадёт в воду и будет отравлен, не успев утонуть, это его вполне устроит.
Ещё во времена Принца Руперта во рву жило ужасное чудовище, которое охраняло его от всяких проходимцев. (Во рву обитали крокодилы, пока не появилось нечто, съевшее всех крокодилов, а затем поселившееся во рву… на фоне всеобщего мнения, что если оно смогло сожрать всех крокодилов, то уж точно сможет охранять Замок). Была даже популярная и весьма вульгарная песенка о том дне, когда чудовище, его пара и множество их ужасных отпрысков внезапно поднялись и ушли, около пятидесяти лет назад. Очень впечатляющее зрелище, если только вы не стояли слишком близко ко рву, когда это случилось.
Принц Ричард въехал на своём коне в большой открытый двор, готовый заорать во всё горло, чтобы позвали грума и помогли спешиться и расседлали коня. А затем он сидел очень неподвижно, когда увидел, как Сенешаль вышел из главного входа в Замок и направился прямо к нему, в сопровождении довольно большого количества вооружённых гвардейцев. Кто-то увидел, как он приближается, и устроил для него этот приём…
– Бегите! – воскликнул Питер. – Мы преградим им путь!
– Бегите, пока ещё можете! – сказал Кларенс.
– А ты юморист, – сказал Принц Ричард. – Куда мне бежать?
Он спрыгнул с седла и бросил поводья Питеру. Сенешаль остановился перед Принцем, и оба мужчины молча смотрели друг на друга. Они знали друг друга всю жизнь, и этот опыт был не из приятных.
Сенешаль был самым старшим слугой Короля Руфуса, и ему нравилось важничать. На том основании, что он выполнял всю реальную работу по управлению Замком. По правде говоря, так оно и было. Сенешаль был высоким и стройным, худощавым мужчиной лет сорока с небольшим, продолговатым лицом и высоким лбом, обрамленным редеющими седыми волосами. (Он любил сваливать всё на стресс и напряжение, связанные с необходимостью каждый день лично иметь дело с Королевской семьёй).
Он носил тёмную, формальную и очень старомодную одежду. В том числе изысканно сшитые перчатки и блестящие сапоги с крючками – петлями. При общении с Принцем он старался держаться спокойно и даже угрюмо, но почти всегда срывался – краснел и брюзжал. После этого Ричард обычно чувствовал себя виноватым за то, что дразнил его. Но не настолько, чтобы перестать это делать.
Сенешаль уставился на Принца Ричарда так, словно давно ждал разговора с ним и был совсем не рад этому.
– Вы сказали, что просто выезжаете прокатиться, Ваше Высочество! – громко сказал Сенешаль. – Это было два месяца назад!
– Ну, если бы я сказал вам, что это будет так долго, вы бы меня не отпустили, не так ли? – резонно сказал Принц.
Сенешаль начал говорить что-то резкое и явно отрепетированное, но потом остановился и посмотрел на Принца более внимательно.
– Проклятье, что с тобой случилось? Твоя одежда порвана, я вижу засохшие пятна крови, а на левой стороне твоего лица шрам, которого точно раньше не было! Ты выглядишь… как будто из тебя выбили всё дерьмо. Скажи мне, что ты снова не отправился сражаться на границу.
– Я больше не сражался на границе, – сказал Принц Ричард.
– Превосходно…
– Я сражался с кобольдами в шахте у Куперс-Милл.
Сенешаль выглядел так, словно хотел сплюнуть. – Господи, дай мне сил… Вы не можете продолжать в том же духе, Ваше Высочество! Это не… Послушайте, у нас действительно нет на это времени. За время вашего несанкционированного отсутствия всё изменилось. Внезапно и драматично. Вы должны пойти со мной, прямо сейчас, чтобы обсудить всё это с отцом.
Ричард оглянулся на Питера и Кларенса, которые понимающе кивнули и направили своих лошадей к конюшням, забрав с собой коня Ричарда. Ричард задумчиво посмотрел на вооружённых гвардейцев, а затем снова на Сенешаля.
– Зачем этот тяжеловооружённый эскорт? Можно подумать, что вы не доверяете мне.
– Насколько хорошо мы знаем друг друга, – буркнул Сенешаль.
– Мне действительно не понравится эта встреча, не так ли?
– В самом деле?
– В чём дело, Сенешаль?
– Вы должны обсудить это с вашим отцом, Ваше Высочество.
– Как он сегодня? – спросил Ричард.
– Средне, – ответил Сенешаль.
Ричард вздрогнул. – Настолько плохо? О, очень хорошо, давайте продолжим. По какому поводу мой отец хочет меня видеть? Он вообще знает?
– Думаю, будет лучше, если я подожду, пока вы с отцом не окажетесь рядом, – сказал Сенешаль. Тогда мне не придётся объяснять всё дважды. Мне действительно нужно, чтобы эти солдаты сопровождали нас, или вы дадите мне слово не убегать, чтобы я мог их отпустить?
– Даю слово, – сказал Ричард. – Я знаю свой долг. И я просто слишком устал, чтобы бегать по коридорам.
– Либо ты наконец-то повзрослел, либо эти кобольды и впрямь тебя достали, – сказал Сенешаль.
– Угадай, – сказал Ричард.
– Зрелость, сказал Сенешаль. – Я с нетерпением жду этого.
*
Сенешаль провёл Принца Ричарда по приятным и даже уютным коридорам Лесного Замка, где собралось удивительно много людей, чтобы помахать рукой, улыбнуться и поприветствовать вернувшегося Принца.
Ричард недоверчиво рассматривал их всех и смотрел на Сенешаля, который неохотно признал, что новости о героических действиях Принца у Куперс-Милл дошли до Замка задолго до Принца. Детали того, что именно он сделал, иногда были размытыми и часто противоречивыми, но все сходились во мнении, что всё это было очень героически. Питер и Кларенс даже не удостоились упоминания.
Лорды и Леди поздравляли и делали комплименты Ричарду, когда он проходил мимо, а он просто улыбался, кивал и не сбавлял темпа, чтобы не останавливаться и не отвечать на вопросы. Лорды и Леди Лесного Замка всегда хотели пообщаться с Принцем, только когда им что-то было нужно. Сенешаль хмурился, пока, наконец, не выдержал.
– Вы знаете, что не должны уезжать верхом без надлежащего вооруженного эскорта, Ваше Высочество! Вы не имеете права подвергать опасности свою Королевскую жизнь!
– Это моя жизнь, Сенешаль, – мягко сказал Принц.
– Нет, это не так! Ваша жизнь принадлежит Королевству. А если бы на вас напали разбойники? Или похитили? Если бы эти кобольды убили вас, как бы вы женились на Принцессе Екатерине и, наконец, принесли мир нашим государствам?
– Питер держал бы меня, а Кларенс управлял и отвечал при помощи чревовещания, и всё прошло бы по плану, – сказал Принц Ричард.
– Не знаю, зачем я беспокоюсь, – буркнул Сенешаль.
– Вот и я не знаю, – сказал Ричард.
Наконец, к обоюдному облегчению, они оставили толпу позади и направились в личные покои Короля Руфуса, расположенные в глубине старого здания первого Замка.
Сенешаль пристально посмотрел на двух церемониальных гвардейцев, дежуривших у покоев Короля (их главная обязанность состояла в том, чтобы следовать за Королём всякий раз, когда он уходил, а затем благополучно возвращаться с ним обратно), и гвардейцы немедленно вытянулись по стойке смирно. Сенешаль и Принц вздохнули, практически в унисон. Сенешаль громко постучал в дверь, открыл её и первым вошёл. В приёмной царил беспорядок: повсюду валялись официальные бумаги и книги в кожаных переплётах, а также недоеденные блюда и даже несколько предметов грязного белья. Осколки из разных эпох истории Замка, за которыми Король посылал, потому что у него было смутное предчувствие, что они могут пригодиться, а потом он о них забывал.
Стулья были заняты, столы переполнены, а бутылка прекрасного шампанского была открыта, а затем просто оставлена на потом. Воздух в помещении застоялся, потому что Король уже довольно давно не открывал окна. Более того, шторы на половине окон всё ещё были задёрнуты, не пропуская утренний свет и наполняя комнату ощутимым полумраком.
Когда мать Ричарда, Королева Джейн, была ещё жива, она содержала личные покои Короля в безупречном порядке. Здесь было достаточно места для всего, и всё стояло на своих местах. Она регулярно протирала пыль и всегда держала вазы со свежесрезанными цветами там, где они были уместны. Король Руфус с радостью принимал всё это, но после смерти жены… Руфус перестал заботиться о многих вещах. Сенешаль регулярно посылал слуг убирать комнаты Короля, а Король их выгонял, потому что, по его словам, он знал, где что лежит, и не хотел, чтобы это перемещали.
Ричард всегда считал, что состояние личных комнат Короля говорит о состоянии его мыслей. Тёмные, мрачные, захламлённые и немного потерянные. Когда Король Руфус чувствовал себя относительно собранным, он старался приложить усилия. Читал некоторые из наиболее важных документов, которые попадались ему на глаза. И, по крайней мере, в такие дни беспорядок, казалось, обретал хоть какой-то смысл. Ричард оглядел состояние приёмной, и сердце его упало. Это был явно не лучший день.
Король Руфус, шаркая, вошёл в комнату из своего личного кабинета по соседству, бормоча что-то себе под нос, и стал бродить по комнате, поднимая и снова ставя вещи на место. Было очевидно, что он что-то искал, но, как обычно, не мог вспомнить что. Хотя он никогда бы в этом не признался, даже самому себе. Руфусу было уже за семьдесят, он сильно сдал, его рассудок ухудшился с тех пор, как умерла Королева Джейн. Иногда он не помнил, что она умерла, и вполне невинно спрашивал, где она. Никто никогда не говорил ему. Это было бы жестоко. Слуги знали, что он скоро снова забудет, поэтому просто говорили ему, что она в соседней комнате. А Руфус улыбался, кивал и шёл по своим делам, о которых ещё не забыл. В свои лучшие годы Король Руфус был высоким и крепким мужчиной, прославленным воином, но теперь он сгорбился и весил вдвое меньше положенного, потому что постоянно забывал поесть. Его всё ещё благородная голова с пышной гривой белоснежных волос чуть клонилась вперёд, и он щеголял пышной белой бородой, потому что никто не хотел, чтобы он пытался бриться. Он всегда казался достаточно добрым и улыбчивым человеком.
