355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Рози Томас » Женщина нашего времени » Текст книги (страница 35)
Женщина нашего времени
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 18:04

Текст книги "Женщина нашего времени"


Автор книги: Рози Томас



сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 41 страниц)

Чугунные ворота были наполовину приоткрыты. Их провисший угол пропахал на дороге глубокую борозду. Единственные звуки здесь создавали падающие с веток капли воды.

Харриет оглядывалась по сторонам. Низина «Бердвуда» снова стала изолированной.

– Покажите мне дом, – попросила она Элисон.

Они пошли по дороге, касаясь друг друга плечами и стараясь шагать тихо, как захватчики. Из-за деревьев показался дом. Харриет увидела большой, квадратный, каменный фасад с асимметрично расположенным окнами, поддерживаемую колоннами галерею, скругленный в небольшую башенку дальний угол здания. Она пересекла засыпанную гравием площадку, которая уходила в чащу диких зарослей, и оказалась перед южной стороной дома.

Веранда сложной формы из кованого железа была наполовину скрыта за вьющимися растениями. Обернувшись в ту сторону, где стояла Элисон, Харриет заметила, что на забитых досками окнах первого этажа черной аэрозольной краской были нанесены надписи «КАЗ И ФРАН» и совершенно непонятные знаки во многих других местах.

Она непроизвольно вздрогнула и вспомнила надписи на стенах в подземном переходе, пустынные городские закоулки и почувствовала досаду из-за того, что ее лишили собственности в городе, который всегда был ее домом.

– О чем вы думаете? – Элисон стояла, откинув назад голову и держа руки в карманах плаща.

«Бердвуд» был малой частью полностью заброшенного замка, частью викторианско-готического безумия. Разбитые листы шифера, разбросанные среди кустарника, свидетельствовали о дырах на крыше. Харриет подумала, что внутри состояние дома может оказаться еще хуже, чем снаружи.

– Грустно, – ответила она, – грустно смотреть на погибающий дом. Еще грустнее думать об отвратительных маленьких домиках, которые заменят его и покроют всю окружающую землю.

Сад представлял собой массу тяжелой, мокрой листвы. Здесь когда-то, вероятно, был настоящий строгий викторианский кустарник, а сейчас он превратился в переплетение вечнозеленых и голых тонких веток. Вокруг неровного овала лохматой травы было скопление кустов гортензии. Мертвые прошлогодние головки торчали, как устрашающие кулаки цвета хаки.

– Они не обязательно будут отвратительными, – доброжелательно возразила Элисон, – они могут быть очень приятными.

– Приятными?

– Ну хорошо, приличными. Прочные дома в прекрасной сельской местности для людей, которым надо где-то жить. Почему же нет?

– Неразумно. Я просто знаю, что неразумно. Я чувствую это.

– Все, что я могу чувствовать, это дождь, который сбегает вниз по моей шее. Мы можем идти домой?

Харриет заколебалась. Она бросила еще один долгий взгляд на закрытый фасад и отвела глаза от черных, небрежных надписей, обезображивающих слепые окна.

Наконец она сказала:

– Давайте пойдем. Здесь уже больше нечего делать.

Под проливным дождем они вернулись в Эверден.

Ранним вечером Элисон начала собирать свою работу и укладывать ее в портфель. Харриет сидела за длинным столом и наблюдала за ней.

– Я хочу попасть в город около восьми, – объяснила ей Элисон. – Что вы собираетесь делать? Вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете.

– Спасибо, – ответила Харриет. Мне бы хотелось еще немного задержаться, если вы позволите.

Она не могла вернуться в Хэмпстед, в комнаты, которые казались раковиной по сравнению с гостеприимным коттеджем Элисон, и она не представляла, куда еще она может вернуться. Она с неожиданной завистью смотрела, как Элисон готовилась к новой рабочей неделе. У Элисон были заботы, приглашения на встречи, причины для того, чтобы уезжать, спешить и реализовать свои способности. Харриет казалось непостижимым, что у нее самой ничего этого нет, и в то же время она понимала, что должна заставить себя все осознать, потому что это правда.

Она выслушала инструкции Элисон относительно котла, системы подачи горячей воды и дверных запоров.

– Вам будет удобно здесь одной? – спросила Элисон, пройдя с портфелем полпути до парадной двери. Харриет свирепо посмотрела на него, как будто он был символом офиса, в котором ее ограбили.

– Конечно, поезжайте. Спасибо за все.

– Мне придется забрать машину.

Харриет приняла предложение Элисон, чтобы сбежать из Хэмпстеда.

– Если мне понадобится отправиться куда-нибудь, я могу пойти пешком, вызвать такси или поехать на поезде. Поезжайте.

– Вы будете здесь, когда я вернусь в пятницу?

– Если вы не возражаете против моего пребывания…

– Мне бы хотелось… Увидеть вас здесь. – Элисон улыбнулась ей и закрыла дверь.

Харриет услышала, как машина удалялась по дороге. Когда этот звук пропал, наступила тишина, которая казалась такой абсолютной, что ей моментально стало страшно, а потом ее охватило сознание потери и разочарования более мощное, чем она чувствовала когда-либо с момента победы Робина. Чтобы не упасть, она ухватилась руками за спинку стула, а потом полусела, полуупала на него. Она опустила руки на стол и уронила на них голову.

Харриет заплакала, отдаваясь приступу плача, как извращенному удовольствию. Она плакала долго, но, в конце концов, подняла голову и оглядела кухню через щели между опухшими веками. У нее возникло неожиданное чувство отчужденности от самой себя, как будто бы она сидела на какой-то полке в старом буфете, осматривая себя среди тарелок и расписанных цветами фарфоровых чашек.

Она видела свою сгорбленную спину, искаженное лицо и мокрое пятно на столе, но ей не нравилось то, что она видела.

Харриет длинно и шумно вздохнула. Потом она медленно поднялась по лестнице в ванную. Она вымыла лицо ледяной водой, причесала волосы и чуть-чуть подкрасилась. Потом в голубой спальне переодела свитер. Не взглянув больше на свое отражение, она сняла с крючка за кухонной дверью старый плащ Элисон, убедилась, что все окна закрыла так, как просила Элисон, надежно заперла за собой парадную дверь и пошла по дорожке по направлению к «Снопу пшеницы».

Горел огонь, хозяин, казалось, протирал все тот же стакан, но бар был почти пуст. Воскресный вечер, очевидно, был не таким популярным, как время ланча. Харриет взяла себе выпить и села на углу стойки.

Медленно, по одному, по двое стали подходить местные жители. Нерешительно, не зная порядков в этом деревенском пабе, Харриет кивала и улыбалась игрокам в стрелы, с которыми встречалась прошлым вечером.

За это она была вознаграждена вопросом:

– Эл вернулась в Лондон, а вас бросила здесь?

– Да. Я хочу остаться здесь еще на несколько дней.

– Для того, чтобы совершенствоваться в игре в стрелы?

Харриет снова улыбнулась в ответ на шутку.

Произошло то, на что она надеялась – беседа стала общей, и она была вовлечена в нее. Через несколько минут она уже могла задавать интересующие ее вопросы:

– Что думают люди о предполагаемых работах в «Бердвуде»? Многие ли участвуют в кампании «Остановите Боттрилла»?

После этого она только слушала и кивала головой.

Она узнала, что никто не поддерживает плана, однако никто и не знает того, что предполагается сделать, кто действительно владеет этим местом, на что было дано разрешение и что просили. Оппозиционная кампания была организована деревенским комитетом, включающим в себя приходского священника и председателя приходского совета.

Какой бы ясной ни была правда, она всегда искажается слухами, сплетнями и преувеличениями.

– Почему вас это интересует? – с явным подозрением спросил кто-то.

Харриет оказалась в фокусе всеобщего внимания.

– Просто интересно, – не задумываясь ответила она. – Элисон и я гуляли там сегодня днем. Очень красивая местность.

Девушка в хлопчатобумажной куртке, ничего не говорившая до этого, вдруг подняла голову. У нее было тонкое лицо, наполовину закрытое волнами бесцветных волос.

– Да. А они поставят красивые дома с причудливыми названиями вроде «Тюдор», «Девениш» или какие-нибудь еще в этом роде, с тремя-четырьмя спальнями, двумя ванными комнатами и встроенным гаражом.

Молодые руководители приедут и будут жить в них, каждое утро на поезде будут ездить в город, а их жены будут покупать все в Лондоне или Кентербери и парковать свои вольво здесь на улице. Ничего не останется в «Бердвуде» для местных жителей. Никаких домов для людей из округи, которые не имеют ни ста тысяч фунтов для «Тюдора», ни ста двадцати для коттеджей, которые купит какой-нибудь приезжий и соединит, чтобы сделать один большой дом из двух приличных маленьких, которые были построены для Мика и меня.

Ее приятель положил свою большую руку ей на колени. После этой длинной речи она демонстративно отпила большой глоток пива из своей полпинтовой кружки и отбросила назад водопад волос.

– Это не относится к Элисон, вы же знаете, – приветливо возразила Харриет. – Ей принадлежит дом, доставшийся от отца. Но то, что сказала Сьюзен, правда. Здесь в округе нет домов, которые могли бы приобрести молодые люди. Все только для богатых.

Харриет была спокойна. Она размышляла над тем фактом, что дома, которые, на ее взгляд, выглядели как безобразные маленькие коробки, уродующие красивый деревенский пейзаж, могут в то же время казаться Мику и его девушке недостижимой вершиной роскоши для руководителей.

«Я забыла, – подумала она, – я забыла, как жить небогато».

– Если вы интересуетесь всей политикой в нашей деревне, то вы всегда можете поговорить с приходским священником, – сказал ей один из игроков в стрелы – Ран или Джефер.

«Я не хочу забывать».

Харриет вспомнила пляж на Крите, где было точно установлено, что все люди равны.

– Или со старой мисс Боулли, – добавил кто-то из игроков.

– Кто это мисс Боулли?

Мисс Боулли, как узнала Харриет, была пожилой дамой, живущей в маленьком доме на клочке земли на краю «Бердвуда», и, кроме того, она была старейшим жителем этих мест. Было также известно, что два акра земли, принадлежавшей мисс Боулли, пересекали единственный возможный подъездной путь и без углового клочка земли мисс Боулли, как части всего проекта, любое строительство в «Бердвуде» было невозможно, что мисс Боулли предлагали миллионы, но она отказывалась даже думать о продаже и выставила совком пришедших к ней на переговоры. Харриет также пришла к заключению, что все это может быть просто слухом, как и почти все, связанное со схемой переустройства Кита Боттрилла. Возможно, Боттрилл и собирается сделать все именно так, и в один прекрасный день сюда приедут бульдозеры.

Харриет закончила второй стакан. Она соскользнула со своего углового стула, пожелала спокойной ночи своим новым знакомым и оставила дискуссию разгораться дальше, но уже без нее.

Утром Харриет рано встала. Она решила, что пока еще нет оснований наносить визит священнику. Вместо этого она прошлась по деревне и поднялась по пологому холму в ту точку, из которой «Бердвуд» был хорошо виден в обрамлении деревьев.

Дождь прекратился накануне вечером, небо было светлым, а с противоположной стороны холма – жемчужно-серым. Видимость была лучше, и Харриет смогла различить серый коттедж справа от большого дома. Она пошла по дороге дальше, вниз с холма мимо изрытой колеями дороги. Так она шла до тех пор, пока не подошла к коттеджу.

Перед ней была низкая стена, отделяющая дом от дороги, квадратный, захудалый садик под окнами, плотно затянутыми сероватой паутиной. Харриет прикоснулась пальцами к задвижке ворот. Тотчас же с поразительной быстротой открылась парадная дверь. Перед ней стояла маленькая, квадратная женщина.

– Мисс Боулли? – приветливо спросила Харриет.

Реакция была не дружелюбной и не ободряющей.

– Что вам надо?

– Я приятельница Элисон Шоу, – Харриет решила, что рекомендация от местных будет наилучшей.

– Никогда не слышала о такой, – резко оборвала мисс Боулли.

Дверь почти закрылась, а потом чуть-чуть приоткрылась.

– Нетти Шоу?

– Элисон ее дочь, – догадалась Харриет.

Дверь приоткрылась еще немного, а мисс Боулли потребовала:

– Ну?

– Мне бы хотелось зайти и поговорить с вами минут пять.

Ответ был непосредственным и резким:

– Я ничего не продаю и ничего не подписываю.

– Я очень рада, – ответила Харриет. – Вы, конечно, не должны ничего продавать и у меня нет ничего такого, что вы могли бы подписать.

Дверь еще приоткрылась.

– Вы можете зайти на пять минут, но это все.

Быстро, пока она не успела изменить своего решения, Харриет проскользнула в дверь.

– Сюда, – просопела мисс Боулли.

Харриет прошла за ней через короткий, темный коридор в расположенную в задней части дома кухню.

Что-то знакомое почувствовала Харриет в тот момент, когда подошла к воротам, а в кухне эта ассоциация вдруг стала для нее совершенно ясной. Она медленно осмотрелась вокруг себя. Пачки пожелтевших газет, картонные коробки из-под яиц, пустые пакеты из-под крупы и старые телефонные справочники, старые журналы, поломанная кухонная утварь, домашний мусор – все это на всех поверхностях в комнате было покрыто толстым слоем пыли. Дом мисс Боулли напомнил ей дом Саймона.

На секунду Харриет как бы вновь встретилась с ним за заклеенными газетами окнами. Здесь была такая же атмосфера осажденной крепости, такой же пыльный запах окопа. Она подумала, что если бы она действительно вернулась в старый дом, то, наверное, и поступила бы по-другому.

Мисс Боулли внимательно смотрела на нее. Харриет понимала, что отличие состоит в том, что Саймон не смог защитить себя от захватчиков, тогда как мисс Боулли, как она подозревала, способна была выпроводить всех пришельцев. В тесном помещении она увидела, что мисс Боулли старше, чем показалось с первого взгляда, наверное, ей где-то в районе семидесяти лет. На ней были надеты высокие сапоги, твидовая юбка и коричневый, ручной вязки кардиган.

– Это, кажется, не то, что можно назвать прекрасным домом, – произнесла старуха, – а я не знаю никакой Нетти Шоу. Назвала первое имя, пришедшее мне в голову, чтобы проверить вашу реакцию. Все они лжецы, эти ваши люди с планами и схемами. – Довольная своим маленьким фокусом, она захихикала.

– Я действительно знаю эту Элисон Шоу, – скромно сказала Харриет. – Она живет в Эвердене. Я попросилась пожить несколько дней в ее коттедже. Ее мать умерла, и я не могла знать ее имя. Но она могла быть вашей приятельницей, так ведь?

– Не была. Что вы хотите? – И через несколько секунд, пока Харриет приводила в порядок свои мысли. – Я думаю, чай?

– Спасибо. Только если вы сами собирались его пить.

Чай, когда он был готов, был крепким, коричневым и более вкусным, чем у Саймона. Когда они пили чай, Харриет обнаружила, что это скорее она отвечает на вопросы, чем задает их сама, как планировала ранее.

– У нас тут нет таких вещей, которые были бы просто так интересны, – сказала ей под конец мисс Боулли. – Таких вещей вообще нет. Ну так что же вам нужно?

Харриет слегка пожала плечами, уходя от ответа.

– Расскажите, почему вы не хотите продавать дом мистеру Боттриллу?

– Никто даже не упоминал при мне имя мистера Боттрилла. Все делается от имени какой-то компании, но я видела его, высматривающего все вокруг в сопровождении молодых людей в красивых пальто. И никто из них даже не упоминал о продаже. Ничего. Они называли это выбором площадки. Два с половиной пенни сейчас и двадцать пять процентов от всего пирога на том свете, если они получат разрешение на строительство. Я сказала им, что я не подпишу никакого соглашения, а также не хочу их замечательного куска прибыли, когда придет ее время.

– Почему? – Харриет сделала небольшое движение вперед на своем рахитичном стуле.

Мисс Боулли выдала хихиканье.

– Потому что они мне не нравятся, просто поэтому. Какими они были приятными в начале, а потом, когда я не согласилась с тем, что они хотели, они начали ходить вокруг меня и пугать, говоря, что здесь день и ночь будут ходить грузовики, они перекопают все вокруг, чтобы построить дороги, здесь будет шумно, пыльно и опасно, а дом в любом случае ничего не будет стоить, потому что они будут тут строить, чтобы я ни делала, и поэтому почему бы мне не быть хорошей девочкой и не получить кое-что сейчас вместо ничего потом, и не переехать в красивое, современное бунгало, когда оно будет построено.

Мисс Боулли хлопнула ладонями по коленям, покачиваясь от удовольствия при мысли о собственном упрямстве.

– Я решила, что у них не будет никаких вариантов в отношении моей собственности, и я не продам ничего, даже если они предложат мне два миллиона фунтов. Которые они, как вы понимаете, не предложат, потому что они не любят связывать капитал.

Она прищурилась и скосила глаза на Харриет сквозь образовавшиеся щелки. Харриет поняла, что мисс Боулли ясно осознает то, что говорит.

– Таким образом, я собираюсь оставаться здесь, а «Касториа Дивелопментс» может прокладывать свои подъездные пути где-нибудь в другом месте, не правда ли?

Хихиканье переросло во взрывы хохота.

– Им это не нравится. Они используют различные трюки, но я всегда начеку с ними всеми. Вы, наверное, одна из них, что бы вы там не говорили.

– Нет, – спокойно сказала Харриет.

Она вылила остатки своего коричневого чая и освободила место, чтобы поставить чашку обратно.

– А не продадите ли вы другой группе, у которой будет лучший план? Который, например, будет учитывать потребности местного населения?

– Нет, – отрезала мисс Боулли.

Их взгляды встретились. Первой отвернулась Харриет. Она встала и пошла, осторожно обходя сваленные на полу коробки.

– Спасибо вам за чай.

– Запомните, что я вам сказала.

Она проводила Харриет до дверей и наблюдала за тем, как она закрыла за собой на задвижку ворота, и продолжала следить до тех пор, пока Харриет не взобралась на холм по направлению к Эвердену.

Харриет быстро шла с высоко поднятой головой. Она насвистывала какой-то мотив, и ее руки раскачивались в такт ему.

В коттедже, в телевизионном кабинете Элисон, Харриет взяла старомодный черный телефон и набрала номер Чарли Тимбелла.

– Чарли, – сказала она после того, как они поздоровались друг с другом, – ты у меня в долгу.

И Чарли, который опубликовал неопровержимую историю «Пикокс» и тем самым уменьшил стоимость акций Харриет при их продаже, мог только согласиться с этим.

– Я хочу получить долг назад, – сказала Харриет.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Я хочу получить некоторую информацию. Настолько много информации, насколько это возможно, о компании «Кастория Дивелопментс», Ките Боттрилле и о проекте строительства в «Бердвуде» возле деревни Эверден в Кенте.

– Это все? – сухо поинтересовался Чарли.

– Пока.

Чарли вздохнул и потянул к себе адресную книгу.

– Я посмотрю, что я смогу сделать.

– Позвони мне по этому номеру.

– Где ты?

– В Эвердене, конечно. Расскажу тебе завтра.

Положив трубку, Харриет улыбнулась. Она открыла местный телефонный справочник. Ей нужно такси, чтобы доехать до станции.

Она поедет в Лондон на один день, чтобы взять свою машину и провести свое собственное расследование.

Она не думала об этом деле, пока ждала прихода такси, но она больше не чувствовала ревности к работе Элисон.

Глава 19

«Там есть дом, – рассказывала Харриет Джейн, – викторианско-готическое безумие с башенкой и верандой из кованого железа, которая наполовину обвалилась. Он был построен в семидесятых годах прошлого века человеком по имени Фарроу, который сделал свои деньги, будучи производителем мыла. От его парка осталась только земля».

Джейн выглянула из своего окна. Прямо напротив греческая семья красила закопченные кирпичи своего дома в ярко-желтый цвет. Казалось, что этот ядовитый цвет испускает лучи прямо в гостиную Джейн, отражаясь от ее стен и просачиваясь в темные углы.

– Ты лучше выглядишь, – похвалила Джейн. – И мне кажется, что это благодаря деревенскому воздуху.

Когда Харриет в конце дня подъехала на машине к дому, находящемуся в Хакни, на ее щеках горел румянец. Под мышкой она держала папку с бумагами. Джейн перевела свой взгляд с желтого фасада на лицо Харриет.

– Продолжай. Расскажи мне. Итак, ты увидела развалившееся наполовину викторианское безумие производителя мыла где-то в глубине Кента. И оно тебе нужно?

– Да, я хочу этот дом. Но я хочу также и землю.

– Возделывать сад? Да ты никогда даже горшочка ноготков не вырастила.

– Причем всю землю. Весь участок для строительства.

– Но… – Джейн начала было говорить, но остановилась.

Они обе осознали, что между ними встали деньги Харриет, их незаметное, необъяснимое влияние. Джейн даже не могла представить себе, что на них можно купить.

– Но ты ведь не фирма-застройщик.

– Не такой, как Боттрилл, к счастью. Но у меня есть идея. Харриет открыла папку и выложила содержимое на коврик рядом с Имоджин в ее корзинке.

Там были экземпляры инструкций по проектированию, проспекты застройщиков и масса других материалов. У Харриет был беспокойный день.

Джейн взяла один из близлежащих проспектов и взглянула на пастельные картинки белых домиков с остроконечными крышами в обширных пышных садах. Она быстро снова положила их на место и посмотрела на затылок спящей Имоджин, где волосы ребенка завивались в маленькой ложбинке на шее. Затем она подняла глаза от Имоджин на Харриет.

Казалось, что лицо Харриет совершенно изменилось. Кости, которые после нападения, казалось, готовы были исчезнуть под опухшей в синяках и кровоподтеках плотью, снова стали твердыми. Постепенно возвращался естественный цвет лица, а опухоли были не в счет. Это была прежняя Харриет.

Затем Джейн с улыбкой спросила:

– Какая идея?

– Если мне удастся каким-нибудь образом приобрести землю, как инвестирование капитала, любую часть этой земли, на которую Боттрилл не имеет права, потому что он не хочет связывать свой капитал до тех пор, пока не будет уверен в получении разрешения на строительство, и если будет хотя бы один ключевой участок земли, который он не может получить, а, возможно, это будет не один участок, а больше, тогда я предложу свой собственный план; добьюсь поддержки местных жителей и заставлю Боттрилла понять, что он не сможет реализовать свои планы. Ему придется отступить и оставить мне, попросту говоря, поле битвы.

– Но ты поступаешь точно так же, как и он.

– Нет, не так, – возразила Харриет. – Есть разница. Я не планирую возводить дома высшей категории, роскошные, с тремя-четырьмя спальнями, которые раскидают на живописный ландшафт для поспешной продажи их посторонним людям, которые взамен ничего не сделают для общины. Я бы хотела построить первые дома, прежде всего, для продажи местным супружеским парам, а часть из них предполагаю сдавать в наем. Они были бы выстроены в местном стиле, и не было бы оконных рам из мореного дерева. Будет естественная смесь разных домов так же, как и в любой другой настоящей деревне, – будут дома побольше, на углу будет магазин и, возможно, паб, а также общественное помещение и даже несколько мастерских.

Слова из нее лились потоком. Она обрисовывала руками в воздухе конек крыши, улицы и их перекрестки. Джейн с восхищением наблюдала за ней.

– Нужно только правильно все расположить – дома, которые могут дать приют, зеленую лужайку для игр и даже, если хочешь, пруд с утками. Я смогу достать для строительства денег в три раза больше, если только я приобрету землю и мне будет гарантировано разрешение на строительство. Будет, конечно, и довольно существенная прибыль на инвестиционный капитал, хотя и не такая большая, как была бы в случае строительства роскошного спального района.

Джейн подняла руку, останавливая этот поток.

– Почему ты хочешь делать все это?

Она имела в виду следующее: «Тебе вообще незачем работать. Ты можешь забавляться теми деньгами, которые уже имеешь, можешь получать удовольствие. Тебе ведь не нужно давать уроки и разбирать на них «Над пропастью во ржи» с тупыми учениками».

Харриет просто ответила:

– Потому что он есть там, потому что я видела этот дом.

– Точно так же, как было с «Мейзу», когда ты увидела ее?

Харриет вспомнила, как дрожь пробежала по ее спине, когда она впервые увидела игру Саймона. Она снова испытала ее, когда они с Элисон обходили вокруг промокшей громады «Бердвуда», мимо окон, обшитых досками с черными надписями. Только тогда по слабости она испуганно гнала это от себя. Но как только она осознала, что испытываемое ею чувство было не страхом, а интуицией, уверенность хлынула к ней потоком, словно свежая кровь в ее кровеносные сосуды.

– Да. Точно так, как было с «Мейзу».

Лаконичность и простота ее слов не могли скрыть момента торжества. Сидя так близко к ней, Джейн почувствовала, как мощная струя этого горючего, сдерживаемого Харриет, готова вспыхнуть.

Почувствовав это, она немного испугалась. Впервые она поняла, что совсем не деньги были движущей силой для Харриет; это была настоятельная потребность, ее старое, жесткое единственное желание – победить, выиграть.

Не нападение в подземном переходе разбило кости Харриет, лишило ее энергии и живости, а ее поражение, потеря.

Харриет заговорила снова:

– Я бы хотела реставрировать дом. Возможно, пожить там самой, пока идут строительные работы. Не приедешь ли и ты с Имоджин? Можешь иметь для себя собственную половину. Она кивнула через окно на ослепительно желтый дом. Ты могла бы бросить школу и уехать отсюда. В Эвердене есть школа, я видела ее. Это было бы прекрасным решением всех проблем.

В этом предложении проявлялось великодушие Харриет, и Джейн понимала это. Но она также знала, что было бессмысленно проявлять свою обиду или раздражение, потому что Харриет не понимала, что она никогда не захотела бы приспосабливаться к чьему-либо, пусть великолепному, плану и стать придатком «Бердвуда». Просто это было особенностью Харриет – видеть смелые перспективы и в великолепии этого видения не замечать мелочей.

– Спасибо, что ты подумала об этом, – тихо ответила она. – Но у нас с Имоджин несколько другие планы.

А затем с ответной щедростью, только более глубокой и причиняющей ей боль, она сделала свое предложение, хотя и подозревала, что Харриет никогда не догадается, как великодушна она была.

– Если ты действительно серьезно относишься к этому, тебе следует поговорить с Дэвидом Хоукинзом.

– С кем? – спросила Харриет именно так, как Джейн и предполагала, что она спросит.

– С Дэвидом Хоукинзом. Он строитель, специализируется на проектах реконструкции общин. Однажды ты здесь с ним встречалась.

– Ах, да, – вспомнила Харриет. – Это было дважды. В первый раз на нем была синяя рубашка. – На одно мгновенье она представила, как бы все сложилось, если бы она пошла с ним домой. Это была ее первая вечеринка после того, как она оставила Лео. Теперь казалось, что это случилось очень давно.

– Возможно, я и поговорю с ним.

– А как ты собираешься вообще сделать это? – заинтересованно спросила Джейн.

Харриет была откровенна:

– Я еще и сама не знаю, но я найду способ. Надеюсь, Чарли сможет помочь. Я сказала, что он может позвонить мне сюда сегодня вечером. Это ничего?

– Ну, конечно же.

Спустя несколько минут, когда Джейн кормила Имоджин перед тем, как уложить ее в кроватку, Харриет стоя у окна и бездумно глядя на улицу, вдруг увидела, как подъезжает Чарли в своем ситроене. На заднем сидении была Дженни.

– А вот и Чарли с Дженни.

Джейн подняла глаза, и на ее лице отразилась радость.

– Прекрасно.

Харриет впустила их. Оказывается, неожиданно к ним пришла удача – подвернулась няня, и они ухватились за эту приятную возможность.

Они намеревались немножко выпить вместе, а потом поехать куда-нибудь поужинать, не беспокоя Джейн и Харриет.

– Ну уж нет, вы никуда не поедете, – твердо сказал Джейн. Вы останетесь здесь и поедите с Харриет и со мной. Правда, Харриет?

Вечер был, как в добрые старые времена, и он был так не похож на те чопорные обеды, которые давала Харриет в своей квартире в Хэмпстеде. Имоджин уложили наверху в детскую кроватку, а Джейн готовила омлет и салат в то время, как Чарли открывал бутылки с вином и щедро разливал напитки.

Харриет отметила, что он выглядел удовлетворенным, но скрывал до определенного момента то, что принесло ему это удовлетворение. Она вступила в игру и не задавала никаких вопросов о его находках.

Они ели за кухонным столом, глядя на маленький садик, другие лоскутки садов и освещенные окна в домах напротив.

Харриет ощутила вновь вспыхнувшую привязанность к Лондону. Это успокаивало ее, и она не сожалела, что не убежала в «Бердвуд». Она собиралась поехать туда, потому что там нужно было кое-что сделать, она была уверена в этом.

Но вскоре она перестала думать об этом. Она ела, болтала и смеялась так, как не смеялась давным-давно.

Наконец Джейн сварила кофе и поставила кофейник в центре стола. Чарли наполнил стаканы с такой торжественной церемонностью, словно это была прелюдия к его важному выступлению, и это заставило Дженни рассмеяться. Ее последняя беременность была уже заметна под просторной рубашкой, но выглядела она гораздо лучше, чем в тот раз, когда она обедала у Харриет.

– Наихудшее позади, – объяснила она, а потом сказала: – Чарли очень похож на маленького Гарри, когда у него есть секрет. Ему не терпится рассказать о нем. Ну, давай, Чарли.

Чарли поднял брови и посмотрел по очереди на каждого из присутствующих.

– Давай, давай, Чарли, – вторила Харриет.

Ее внимание снова сосредоточилось и обострилось.

Чарли сказал:

– Я говорил с одним человеком, у которого есть хороший друг в компании «Касториа Дивелопмент».

Свет от лампы, свисающей низко над кухонным столом Джейн, собрал их в кружок, как заговорщиков. Харриет ощущала прилив возбуждения, словно от сильно действующего лекарства, и она знала, что страдает, когда его нет.

И этот человек раскрыл кое-какие интересные детали после некоторого нажима.

Харриет знала, что не в ее положении было допытываться, какими методами осуществлялся этот нажим. Ей лишь следует принять информацию и употребить ее как должное, как то, что ей причитается с Чарли.

Чарли рассказал ей, что Кит Боттрилл охотился за бердвудским участком земли почти пять лет. Он медленно и тщательно подписывал соглашения о подборе земли и как в детской игре-головоломке собирал по кусочкам, складывая вместе свои потенциальные приобретения, и, таким образом, собрал, вероятно, участок в сорок акров. Чарли не смог точно выяснить у своего информатора, на сколько земли он уже имел соглашение или, хотя бы, каковы точные размеры самой строительной площадки.

– Но я знаю, что он, вероятно, уже близок к достижению своей цели. Он представит свои планы в комитет по планированию через пять недель. И если у него хотя бы приблизительно намечается получение разрешения на строительство, то можно будет считать, что у него все в порядке.

Харриет медленно кивнула. Вряд ли ей будет достаточно пяти недель, чтобы приступить к оформлению своих собственных соглашений или даже покупать сразу любую землю, которую она сможет найти. Вряд ли у нее будет время, чтобы собрать команду архитекторов, не говоря уж о том, чтобы выработать свои собственные конкурирующие планы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю