355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Рози Томас » Женщина нашего времени » Текст книги (страница 20)
Женщина нашего времени
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 18:04

Текст книги "Женщина нашего времени"


Автор книги: Рози Томас



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)

Харриет посмотрела на него.

– А где…

– Спит, – сказал он сухо.

Харриет подошла и встала перед Линдой на колени так, что их лица оказались на одном уровне.

– Дома кто-нибудь есть?

– Ронни.

– Мы можем позвонить ему?

– Ей. Она присматривает за мной, – почти неслышно прошептала Линда.

Харриет подумала, что, по крайней мере, хоть кто-то будет рядом с ней.

Рядом с Харриет появился Робин и предложил:

– Я отвезу ее, здесь всего несколько сот метров.

– Поедемте и вы тоже, – попросила Линда.

– Конечно, – ответила Харриет.

В комнате почувствовалось облегчение от перспективы решения хотя бы половины проблемы. Очень быстро они вышли на улицу. Воздух был холодным и приятным.

– Машина там, – сказал Робин.

– А могли бы мы… могли бы мы пойти пешком? – попросила Линда.

– Да, если тебе этого хочется. – Харриет понимала ее потребность побыть во всепоглощающей темноте.

А Робин выглядел так, как будто ничего не могло быть хуже этого.

– Я доведу ее, я уверена, что Линда может сама показать дорогу, – добавила она.

– Я не могу допустить, чтобы вы самостоятельно бродили по этим дорогам в темноте.

Харриет про себя улыбнулась от мысли о легионах разбойников, притаившихся на ухоженных дорожках Литтл-Шелли в семь часов вечера зимой. Она ничего не сказала, и они пошли вместе. Они молча прошли небольшое расстояние. Под высокими стенами и густыми живыми изгородями раздавались только звуки их неравномерных шагов. Примерно на полпути рука Линды скользнула в руку Харриет. Они дошли до нужных ворот. Робин нажал на звонок и сообщил о том, что ему нужно, в переговорное устройство. Ворота тихо раскрылись.

Перед ними лежала громада другого большого дома. Огонь горел только в двух маленьких окнах наверху. Однако, когда они пересекли какой-то секретный луч поперек дороги, моментально включились прожекторы, осветившие весь фасад здания. Харриет заморгала, стараясь загородить лицо рукой. Парадная дверь открылась, как только они подошли к ней.

Средних лет женщина в твидовой юбке стояла в ярком свете. Она больше походила на секретаря или помощника, чем на такую домашнюю няньку, какой ее представила себе Харриет. За ней то, что было видно внутри дома, выглядело так, как будто обитатели дома находились в процессе въезда или выезда. Повсюду были беспорядочно разбросанные упаковочные ящики с книгами.

– Спасибо, что вы привели ее, – любезно сказала женщина. – Меня, кстати, зовут Вероника Пейдж.

– Папа спит, – сказала ей Линда.

Мисс Пейдж кивнула, ее рот был вытянут в ниточку. Это был явно обычный случай.

– Заходи.

Линда отпустила руку Харриет, вошла и встала рядом с Ронни без всякого энтузиазма.

– Спасибо, – механически сказала она Робину.

А когда она посмотрела на Харриет, ее лицо стало умоляющим и наполнилось тревогой.

– Вы еще придете ко мне, правда? Вы еще придете ко мне в школу?

Харриет подошла и крепко обняла ее, прижав ее голову к своей. Она почувствовала под пальцами ее светлые, шелковые, тонкие волосы.

– Я уверена, что мы еще встретимся.

Они отпустили девочку с мисс Пейдж и направились к воротам. Вслед за ними вновь включился сигнальный свет.

В темноте на дорожке Харриет спросила Робина:

– Как все это было, когда ты был маленьким, в возрасте Линды?

После секундного раздумья он ответил:

– Беззаботность. Удобство.

– Ты общался с другими маленькими мальчиками?

– Мало. Здесь был только я. Я проводил массу времени со взрослыми.

– Да, – произнесла Харриет.

Сейчас Робин казался старше своих лет, был ли необходим такой контроль для него, когда он был ребенком. Харриет огорчилась за него, но еще больше – за Линду Дженсен.

Робин и Харриет отказались от приглашения Аннунзиаты остаться на обед и вместе встретить Новый год.

– Каким отвратительным был этот день для вас, – сказала она скорее Робину, чем Харриет, – но всегда есть что-то хорошее, что можно ожидать в следующий раз.

Потом она повернулась к Харриет.

– У нас не было времени поговорить. Вы ведь приедете еще, не так ли?

– Обязательно, – солгала Харриет.

Мартин проводил их до порша. Он сказал Харриет:

– Я очень рад, что вы и Робин испытываете что-то друг к другу.

Харриет вспомнила свое ощущение, когда ее изучили, а затем отвергли в пользу сына. Она до сих пор не знала, Мартин просто оценивает женщин в своей холеной голове или продолжает свои исследования глубже. Однако встретив его жену, она не смогла бы упрекнуть его, если бы он провел все возможные исследования.

Порш пролетел по узкой дороге, потом повернул на более широкую, а затем вышел на автомагистраль. Настроение у Харриет поднималось, как воздушный шар.

– Я сожалею, если ты не получила удовольствия, – сказал Робин.

Харриет было интересно, сознательно ли он повторил ее собственные слова, сказанные ему, когда они возвращались от Джейн.

– Я получила удовольствие, – ответила она.

В известном смысле, это была правда. День прошел не зря, в этом она была уверена.

Через секунду она добавила:

– У нас не будет больших успехов, не правда ли, в объединении наших отдельных миров?

Реакция Робина была экспансивной:

– Меня не волнуют никакие миры. Меня интересуют только ты и я, – он снял руку с руля и положил ей на ногу. – Счастливого нового года, – сказал он потеплевшим голосом.

Харриет повторила за ним те же слова. Его прикосновение на этот раз не оказало такого сильного воздействия, как обычно.

Это было все, за исключением того, что через два дня большая продолговатая коробка была доставлена Харриет в «Пикокс». Внутри развернутой бумаги она обнаружила целлофановую коробку, а внутри целлофана лежал букет орхидей. Лепестки высокомерных цветов были синевато-пурпурными, ярко-зелеными и бархатно-коричневыми, покрытыми крапинками и пятнышками, пушистыми, как маленькие экзотические животные. Харриет подняла цветы. Они еще были влажными, как будто только что прилетели с востока или откуда-нибудь еще, где в январе цветут орхидеи.

На карточке, вложенной в цветы, было написано: «Искренние, от всей души, извинения. Возможно, я смогу исправиться, когда вернусь в Англию. Спасибо вам за заботу о моей дочери. Каспар Дженсен».

Харриет было интересно, как он нашел адрес ее офиса. Возможно, что, в конце концов, он выяснил, кто она такая.

Она не взяла цветы в Хэмпстед, где Робин мог их увидеть, а держала на своем рабочем столе. Когда же в конце концов они завяли, лепестки стали опадать и ложиться на ее бумаги, как кусочки кожи, она вынула их из вазы и выбросила в мусорную корзину.

Она больше не думала о них, да и не намного больше о том, кто их послал.

Глава 12

Харриет села за большой овальный стол. Рядом с экземпляром проекта объявления о выпуске акций фирмы «Пикокс», который также лежал перед каждым, она положила чистый блокнот и ручку с золотым пером, которую Кэт подарила ей на Рождество.

Харриет была единственной женщиной в комнате. Шесть мужчин занимали свои места справа и слева от нее, раскладывали свои бумаги и блокноты в деловой тишине. Харриет сложила руки на коленях и ждала. Под столом, вне поля зрения шести мужчин, она вдавила ноги в ковер зала заседаний совета директоров. Она нажала еще сильнее, пока не почувствовала судороги в подъеме ноги, но не могла унять дрожь в ногах.

После почти шести месяцев подготовки, досконального осмотра компании и работы бухгалтеров, банкиров, брокеров и юристов на этой встрече должны были быть подведены все итоги. Юрист Харриет, Пирс Мейхью, сидел слева от нее, а Джереми Крайтон, бухгалтер, – справа. Они обратились в фирму «Аллардайс», являющуюся коммерческим банком, чтобы получить оценку деятельности ее компании и сумму, на которую, как они полагают, в течение первых шести дней должны выйти на рынок акции «Пикокс».

Харриет пришла услышать, какую цену они дают за ее детище. После многомесячной работы «Пикокс» была готова к выпуску акций. Харриет предстояло стать главой официально котирующейся компании.

День этой встречи был назначен много недель назад. Все необходимые процедуры были завершены согласно правилам Сити, но теперь, когда пришел час встречи, Харриет не могла унять дрожь. Она боялась, однако, была увлечена и чувствовала себя на такой высоте, как будто ее вены были наполнены героином.

Она украдкой взглянула вправо. Полное, как луна, лицо Пирса Мейхью было бесстрастным под тяжелой оправой очков. Его белые руки были совершенно спокойны, когда он доставал документы из портфеля. По другую сторону Харриет видела, что скульптурные черты лица Джереми искажались только непроизвольным подергиванием угла рта. Харриет взглянула на одни из часов, висящих на стене напротив нее, на те, на которых было написано Лондон. «Скорей же, пожалуйста, скорей», – умоляла она про себя, в то время, как черная тонкая секундная стрелка приближалась по циферблату к трем часам.

– Господа, – значительно произнес Джеймс Хэмилтон, старший член правления банка.

Мгновенно все собравшиеся преисполнились внимания.

Хэмилтон начал свою подготовленную речь. Харриет и ее помощники подались вперед в своих креслах, чтобы лучше расслышать. Харриет была слишком увлечена, чтобы заметить это, но ее ноги перестали дрожать. Она сама выбрала этих людей. «А.Р. Аллардайс» и «Маговерн Коупер», брокеры, которые вместе с ними работали. Несколько месяцев назад Харриет и Пирс встречались с коммерческими банками, которые были готовы выступить в качестве эмиссионного дома для выхода ее компании на фондовую биржу. Особенно ей было приятно посетить банк Мортона, хотя она и не увидела на встрече трех умных обезьян. Процесс проверки интересующихся ими банков был похож на конкурс красоты, и в результате этого конкурса Харриет и Пирс выбрали банк «Аллардайс» за его энтузиазм и высокую оценку «Пикокс».

И, наконец, пришло время выяснить, действительно ли энтузиазм и выбор Харриет были обоюдно верными. В глубине души Харриет знала, что не было причин для беспокойства. Она сделала все, что можно было сделать, и она верила в «Пикокс» каждой частичкой своего тела.

После шести месяцев исследований «Аллардайс» также мог верить.

Джеймс Хэмилтон плавно подходил к существу дела. В комнате было достаточно тихо, только звуки уличного движения на Корнхилле, далеко внизу, доносились через двойные стекла.

«Для того чтобы высказать наше предварительное мнение о потенциале фирмы «Пикокс» в ее секторе рынка, мы внимательно изучили достижения конкурентов и ваш бухгалтерский отчет…» – Джеймс Хэмилтон постучал перед собой по объявлению о выпуске акций.

Харриет даже не взглянула на него. После многих недель, потраченных на помощь в составлении прогнозов, которые содержались в докладе, она знала цифры наизусть.

– … В результате многих часов обсуждений и окончательного анализа, выполненного главой финансовой службы корпорации, мы пришли к убеждению, что «Пикокс», как динамично развивающаяся компания с перспективами лидерства в своей отрасли, имеет рыночную стоимость…»

Харриет видела, что лица были бесстрастны. «Аллардайс», возможно, помогал двадцати фирмам в год выйти на рынок. Это была привычная работа для Хэмилтона и других работников фирмы. Харриет интересовало, насколько ее лицо выдавало ее чувства во время этого кульминационного момента трех лет напряженной работы.

– … Шестнадцать миллионов фунтов и дает или получает небольшую прибыль – около половины миллиона фунтов.

В комнате все еще стояла тишина. Харриет была удивлена, что комната не была заполнена биением ее сердца. Ей казалось, что оно может вырваться из ее груди.

– Ваша нынешняя торговая прибыль с учетом налогов составляет один миллион триста тысяч фунтов стерлингов, – произнес нараспев Хэмилтон, – полученные прибыли и предсказываемые их величины показывают, что отношение цен и заработка составляет 16. Поэтому мы считаем, что соответствующая стоимость акции такой значительной компании поставит ее на высокой рыночный уровень…

Он обменялся кивками с двумя брокерами, а затем посмотрел прямо на Харриет через оправу своих очков. Она ждала. Банкиры и брокеры установят цену акций чуть ниже оценки их реальной стоимости, чтобы обеспечить их подъем, как только начнется продажа. Но если бы цена их была слишком низкой, она могла бы вполне оправданно обвинить их в том, что они не дали ей более высокой стоимости.

– …составляет один фунт двадцать пять пенсов. Поэтому мы предлагаем выпустить акции по этой цене в следующий ударный день, во вторник.

Харриет вздохнула. Это было то, на что она и надеялась. И даже немного лучше. Цифры стали раскручиваться в ее голове, они закружились все быстрее и быстрее, как леска удочки, на крючок которой однажды попала большая рыба.

– Мисс Пикок?

Харриет взяла блокнот и быстро записала. Пирс и Джереми постепенно пододвигали свои стулья поближе к ней. Пользуясь их советами, Харриет должна была решить: принять ей предложение банка или нет.

Шепотом они быстро переговорили друг с другом. Ожидая, банкиры и брокеры вежливо беседовали между собой.

Харриет подняла голову:

– Два или три вопроса, – сказала она.

– С какими другими компаниями вы сравнивали «Пикокс»? И почему вы считаете, что соотношение цен и заработка ниже, чем у «Дайнемик», у которой оно составляет семнадцать?

Она внимательно выслушала гладкие ответы Хэмилтона. Наконец, она кивнула.

– У мистера Мейхью тоже есть несколько вопросов. – А затем, когда Пирс был удовлетворен, Харриет посмотрела на Джереми, чтобы услышать его одобрение. Только после этого она позволила себе улыбнуться. – Спасибо, мистер Хэмилтон, – сдержанно поблагодарила она, – ваше предложение принято. Мы будем счастливы выпустить акции во вторник по одному фунту двадцати пяти пенсов.

Они встали и все шестеро пожали друг другу руки.

– Очень хорошо, – ответил Хэмилтон. – Если все будет нормально, то мы выпустим акции на рынок в десять часов утра в следующий вторник.

Ударный день. Харриет научилась называть его так.

Вторник, двадцатое июня. Этот день был назначен банком Англии еще три месяца назад, но долгая подготовка только усиливала возбуждение Харриет. Цифры продолжали танцевать у нее голове. Продажа пяти процентов ее собственных акций принесет ей несколько сот тысяч фунтов, а оставшиеся будут иметь стоимость в ценных бумагах более четырех миллионов фунтов стерлингов. Только дивиденды по ее акциям будут приносить более восьмидесяти тысяч фунтов в год дополнительно к ее зарплате генерального директора.

Голова у нее кружилась, но она все еще улыбалась. Она оценивала все это, конечно, тысячу раз, но теперь, когда банкиры подтвердили это, у нее было чувство, как будто деньги были у нее в руках.

– Я богатая, – говорила про себя Харриет, распевая слова, как будто они были стихами. – Вдруг я неожиданно стала богатой.

Она вспомнила Крит и полушутку, которая только что стала настоящей правдой.

Она также с удовольствием вспоминала инвестиции Кэт, которые так же принесли богатство Троттам. Пока еще богатство только в ценных бумагах благодаря большому количеству акций, потому что Робин убедил семью, что им стоит придержать акции до их подорожания на бирже.

Затем неожиданно среди лиц ее друзей и членов ее семьи она ясно увидела лицо Саймона. Он был в каком-то мрачном месте, которое могло бы быть его кухней или это было ужасное воспоминание о лагере военнопленных, но черты его лица были четкими. Он смотрел мимо нее через ее плечо, словно ожидая увидеть кого-то другого.

«Для Саймона тоже будут деньги», – подумала она. Но пустота следующего вопроса: «А что это ему даст?» – привела ее в смущение. Медленно, не торопясь, Харриет снова успокоилась. Еще была работа, которую нужно было сделать. Именно это было важно сейчас.

Помощник Джеймса Хэмилтона держал в руках проект объявления. Харриет кивнула ему в знак одобрения. Цифры, которые они всемером обсуждали на встрече, только что были согласованы, и теперь будут вписаны в документ, а сам документ будет немедленно унесен, чтобы на его основании приступить к печатанию ценных бумаг.

Окончательный вариант объявления будет напечатан, и утром в ударный день «Маговерн Коупер» разошлет его их клиентам и потенциальным подписчикам.

Месяцы работы, планирования и расчетов будут оценены интересом рынка к появлению акций во вторник утром.

Была также и другая работа, на которую следовало сразу же обратить внимание. Доклад о встрече должен быть передан фирме, осуществляющей связи компании «Пикокс» с общественностью, которая выпустит материал для деловой и финансовой прессы. Будут статьи на страницах «Сити» об ожидаемом выпуске акций, люди из средств массовой информации обеспечат это. Джеймс Хэмилтон описал «Пикокс» как быстро развивающуюся компанию с реальными перспективами на лидерство в своем секторе. Материал, опубликованный прессой, повторит эти фразы, Харриет проследит за этим, а журналисты будут пересказывать их и добавлять свою собственную интерпретацию выхода «Пикокс» на рынок. Статьи попадутся на глаза инвесторам, большинство из которых видели где-нибудь «Мейзу», возможно, играли в нее или читали о «Девушке Мейзу».

Харриет верила, что сегодня полностью оправдали себя все истории из синей папки с вырезками. Сегодняшняя итоговая встреча оправдала и перерождение в «Мейзу», и «Девушку Мейзу», и даже историю британского военнопленного.

Вся работа, предприимчивость, желание понравится, изучение рынка привели к этому. Джеймс Хэмилтон из фирмы «А.Р. Аллардайс», смотря на нее поверх очков, объявил, что ее компания заработала шестнадцать миллионов фунтов стерлингов.

Харриет ощущала радость победы, которая проходила через нее, как электрический ток. Она могла принести цифры Мартину и Робину, Кэт и Кену и сказать: «Вы видите?» Это сделано. Она может даже поехать к Саймону и положить перед ним все, что бы он ни захотел, в чем бы он ни нуждался, взамен на «Мейзу».

И Харриет решила, что она так поступит.

Сразу же после выпуска акций, как только она сможет, она возьмет документы и доброжелательные, объективные выписки из деловых газет и покажет их Саймону. Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз с ним виделась. Она была уверена, что деньги продолжают собираться на банковском счете, который она для него открыла. Но теперь она могла повидать его и сказать ему, что, хотя она и использовала его историю, взяла его страдания, она превратила их в успех.

Что еще там было?

Встреча закончилась. Харриет собрала свои бумаги и положила их в портфель. Джеймс Хэмилтон и его помощники пожали ей руку, а за ними еще двое мужчин из фирмы «Маговерн Коупер».

– До утра во вторник, – пробормотал Хэмилтон, – до завтра в восемь утра.

– Конечно, – улыбнулась ему Харриет. – Я с нетерпением жду этого дня.

Харриет спустилась на лифте через «кишечный тракт» банка вместе с Пирсом и Джереми. При свете дня она увидела, что круглое лицо Пирса светилось от возбуждения и что даже обычно каменное лицо бухгалтера слегка окрасилось.

– Удачно? – потребовала Харриет, готовая танцевать от счастья на городском тротуаре.

– Пока да, а вторник скажет нам об этом наверняка, – ответили они с профессиональной осторожностью.

Джереми остановил такси.

– Вы возвращаетесь в офис?

Харриет отрицательно покачала головой.

– Сначала я еду к Лендуитам. Затем сделаю сообщение для прессы. Я буду в офисе в шесть тридцать, если я буду вам нужна.

В последнее время Харриет мало бывала дома. Она обрела способность работать интенсивнее и дольше, чем когда-либо раньше. Но она делала это с удовольствием и находила, что работа повышает ее желание работать до тех пор, пока даже очень энергичный Робин не начинал жаловаться.

Она взяла такси до «Лендуит Эссоушиэйтс». Робин работал за столом в своей бело-голубой рубашке, но он надевал свой пиджак, когда секретарь докладывал о приходе Харриет.

Робин обошел стол, чтобы поприветствовать ее. Это было частью их соглашения, их ненаписанный контракт. Эта официальность сохранялась между ними во всем, что было связано с бизнесом.

Харриет села и после одного взгляда на ее лицо Робин приказал:

– Подожди. Мартин тоже захочет это услышать.

Харриет сложила руки на коленях. Пока они ждали, Робин попросил, чтобы им принесли чай.

Мартин вошел, его обычная обходительность скрывала желание услышать новости. Харриет посмотрела на них. Отец и сын с худыми, смуглыми, умными лицами ожидали, что же она принесла в их дом. Слово «дом» вызвало другую мысль. Она поняла, что, возможно, впервые она почувствовала себя здесь, как дома. Она пересекла какую-то черту и приземлилась на той стороне, где Робин и его отец.

Секретарша принесла чай и накрыла низкий столик. Харриет сложила ноги крест-накрест, пока ждала, а затем заметила, что оба мужчины смотрели на них. Они как бы улыбались про себя.

О шоке на приеме в комнате для совещаний в банке «Аллардайс» было забыто. Теперь ее тело было достаточно сильным, чтобы сдерживать ее бурное возбуждение, и она держалась так спокойно. Так же спокойно, как и Мартин, в то время, как чайные чашки из тонкого стекла издавали тихий, элегантный, воспитанный звон.

Секретарша опять вышла, и Робин разлил чай из серебряного чайника в белые с золотом чашки. Харриет была слишком напряжена, чтобы думать о еде, об этих красиво оформленных кусочках хлеба или булочках с взбитым белком, но, томимая жаждой, пила китайский чай.

– А ваши друзья из банка «Аллардайс» отдали должное фирме «Пикокс»? – протяжно произнес Мартин.

Харриет медленно опустила чашку, наслаждаясь моментом.

– Я думаю, да, – сказала она. – Я надеюсь, вы будете согласны.

Она вынула из портфеля свои бумаги и разложила их по порядку.

А затем, не сверяясь с ними, она рассказала своим партнерам, что она для них сделала.

Лендуиты предложили на продажу четырнадцать процентов своих акций и получили обратно свои первоначальные тридцать пять процентов.

Харриет не нужно было объяснять, что принесет им выпуск акций во вторник и сколько будут стоить оставшиеся у них акции после закрытия биржи.

Их инвестиции в «Пикокс» были рискованными. Теперь они с триумфом возвращались, летя на золотых крыльях.

Она заметила, как в то время, когда она говорила, в их глазах загорелся огонек. Они не улыбались, ни один из них, они также не потирали рук, но она видела, как воспарили их души. Тогда это была их общая и личная причуда. Их волновали не деньги, потому что им не нужно было больше денег. Это было просто слушанье цифр и подсчет власти и славы, которую дает прибавление денег.

Наблюдая за ними, Харриет размышляла, действительно ли они ей нравятся. Но она также знала, что нравятся они ей или нет, она с ними связана. Она перешла на их сторону, и она тоже чувствовала ответственность. Она чувствовала ее и пальцами на руках и ногах, и тем, что у нее внутри.

– Ну вот, – удовлетворенно закончила Харриет. – Робин, можно еще чашку чая?

Мартин взял чашку и снова наполнил ее. Когда он подошел к ней и протянул ей руку, Харриет пожала ее.

– Мои поздравления, – сказал Мартин. – Я убежден, вы знали, что я был менее уверен в вашем предложении, чем Робин. Я не сомневаюсь, вторник докажет, что я был неправ, и я этому рад. Отлично сделано, Харриет.

– Вторник докажет, заслужила ли я поздравления, – ответила Харриет.

Она понимала, что будут еще и другие моменты, о которых не было сказано. По тому, как он смотрел на нее, и по прикосновению его руки Харриет поняла, что он хотел ее. В прошлом она могла только делать предположения, теперь же она знала наверняка. Она также осознавала, что его желание было таким же определенным и соизмеренным, как курс на момент закрытия биржи, и одновременно было ясно, что завтра появятся новые актуальные проблемы, которые вытеснят ее.

Она приняла дань и посмотрела мимо него на Робина.

Мартин весело сказал:

– Аннунзиата ждет, чтобы я взял ее послушать Паваротти сегодня вечером. Я лучше сменю обстановку. Спокойной ночи вам обоим.

И он закрыл за собой дверь.

Робин сразу же встал и подошел к Харриет. Она заметила удовлетворение на его лице, вызванное тем, что она была с ним и что Мартин ушел не только для «Пикокс», но и для самой Харриет. Она тоже это приняла.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Робин.

Харриет улыбнулась, встретившись с ним глазами, а затем наклонилась вперед, упершись в него лбом.

– Горячо, – прошептала она.

Робин прижал ее ближе.

– Горячо, как это?

Одной рукой он расстегнул пуговицы на ее льняном жакете и бросил его на пол возле ее ног. Он расстегнул маленькие жемчужные пуговки на ее блузке и распахнул ее. Его рука коснулась груди.

– Прохладнее?

Харриет отрицательно покачала головой.

– Нет. Даже наоборот. Но это офис, Робин. Это бизнес.

– Ты думаешь слишком много об этом чертовом бизнесе.

Его лицо потемнело. Она увидела, что он не может больше притворяться.

– Сними это сейчас же, – он рванул ее шелковую блузку, и она услышала слабый звук разрываемой ткани.

Харриет огляделась – стол и экраны с котировками на час закрытия биржи, ряд телефонных аппаратов, ожидающих звонка.

– Здесь, – прошептала она.

– Здесь и сейчас, – скомандовал Робин. Он нажал на кнопку. – Никаких звонков. Не прерывать.

Потом он быстро подошел к двери и запер ее.

Харриет могла бы засмеяться, но она была возбуждена. Она сбросила блузку и спустила юбку в следующую кучу. Затем под взглядом Робина она сбросила с себя белье. Затем обнаженная она медленно повернулась на пятках, вытягиваясь и чувствуя холодный воздух на своей коже. Это было так эротично – ощутить себя стоящей здесь голыми ногами на прекрасных коврах под хорошими картинами в то время, когда котировки на час закрытия лондонской биржи мелькали на экранах Робина у нее перед глазами.

– Подойди, – тихо сказал Робин.

Он гладил ее руки, бедра и обвил руками ее талию. Когда он притронулся к ней, она почувствовала, что горит. Она ослабила узел его галстука и расстегнула пуговицы на рубашке, чувствуя свежий хлопок под своими пальцами. Ее рука опустилась, нашла молнию на его брюках и ловко расстегнула ее. Ведомая неожиданным императивом, Харриет опустилась на колени и взяла его орган в рот. Ее язык двигался вдоль него, а губы были сжаты над гладкой головкой.

По мере того, как она двигалась, поднимая и опуская свою наклоненную голову, Харриет стало совершенно ясно, чего же она хочет. Она хочет иметь и Робина, и Мартина, и «Лендуит Эссоушиэйтс» – всех вместе, получив их себе и используя для своего собственного удовольствия, как награду за свою энергию и свой успех. Она была полна энергии, и она управляла ею значительно глубже, чем Робин это когда-либо делал. Робин чувствовал ее рот и ее горло, она хотела проглотить его, уничтожить его. Он промычал над ней:

– Я кончаю, Харриет.

Она подняла голову и встала. Робин отклонился назад на угол своего стола. Его глаза были устремлены на нее жадно, с желанием, соответствующим ее собственному. Одним движением Харриет приподнялась и с изящной сосредоточенностью обхватила его за шею. Она обвила ногами его талию, и он вошел в нее, наполняя ее волнами тепла и света, которые распространялись вверх в ее сердце и голову.

Неистово Харриет получала то, что хотела, не просто Робина, а все то, что он символизировал. Это сильно, глубоко возбуждало.

Она хотела погрузить свои зубы в горло Робина, глубоко зарыть свои пальцы в мышцы его спины. Они оба были сильными, но они были также отвлеченными и изменчивыми, практика и теория сошлись вместе. Она закрыла глаза на стены и картины, а вместо них увидела уравнения, запутанные формулы, связывающие секс, энергию и деньги. Она подумала в это мгновенье, что она ясно видит мир и читает его секреты. Она также была слепа и беспомощна, сбитый с толку свидетель своего собственного страстного желания. Голова Харриет откинулась назад.

Она не вспомнила почти такой же сцены из другой эпохи – дверь в студию Лео. Но здесь не было жены, которая неожиданно появилась в тишине, и разоблачения через открытую дверь. Дверь была заперта, а секретарша Робина охраняла их, ничего не подозревая. Харриет была забывчива. Они никогда так полностью не отдавалась своим чувствам, никогда не получала того, в чем так жестоко нуждалась. Это было похоже на то, что человека разбудили и оставили одного. Она прошептала:

– Робин.

Но это была значительно больше, чем Робин, то, что она в действительности звала. Ее рот открылся в долгом беззвучном крике.

Позже они прильнули друг к другу, дыша одинаковыми короткими вздохами. Голова Харриет лежала на плече Робина. Она видела рядом со своими глазами красные пятна, которые оставили ее пальцы.

Робин приподнял ее, а потом опустил в кресло. Она чувствовала себя такой же мягкой и бессловесной, как тряпичная кукла. Робин открыл шкаф и взял рубашку в шуршащей упаковке прачечной. Он разорвал бумагу и расстегнул пуговицы. Потом он протянул ей рубашку. Харриет завернулась в нее, вновь осмотрев комнату. Она удивилась, что снова владеет собой, и почувствовала себя несколько неловко.

Робин зашел в ванную, которая располагалась рядом с его кабинетом, а затем вышел одетым с гладко причесанными волосами. Харриет поплотнее запахнула на себе холодную хлопковую рубашку и поджала под себя ноги. Робин приблизился, а потом, глядя ей в лицо, встал перед ней на колени. Харриет посмотрела ему в глаза. Она знала, что волосы ее взъерошены и что ее губы покрыты синяками.

– Харриет? – сказал Робин, – посмотри, это я, тогда тоже был я. Ты здесь, Харриет?

Она с трудом выговорила слова:

– Я знаю, что это был ты. Я здесь.

– Ты выйдешь за меня замуж?

Она изучала его лицо, знакомое ей и далекое от нее. Она не знала, Робин ли зажег в ней это пламя или она сама сделала это. Но чувство, что они здесь перешагнули через какую-то границу, которая их разделяла, осталось с ней. Она протянула руку, чтобы коснуться кончиком пальца угла его рта.

– Спроси меня после вторника, – попросила она.

Робин улыбнулся.

– Ну как, ты чувствуешь себя миллионершей?

– Пока только на бумаге.

Он наклонил голову к ее округлому бедру и поцеловал его.

– Плоть и кровь, – возразил он ей.

– Это приятно, – и Харриет запустила пальцы в его темные волосы и снова их спутала. – Робин, я должна сейчас уйти, чтобы встретиться с представителями прессы.

Он поднял голову.

– Тогда давай, ведьма.

В его ванной Харриет увидела себя в зеркале. Она не изменилась после того, как стала богатой. Она снова надела свою одежду – льняной костюм и шелковую блузку, и привела в порядок лицо. И снова появился руководящий работник корпорации. Робин уселся за свой стол. Но было еще чувство соучастия, которое заставило ее захотеть задержаться еще немного.

– До свидания, мистер Лендуит, – сказала она твердо.

– До свидания, мисс Пикок.

Харриет закрыла за собой дверь, кивнула секретарше в смежном кабинете и, счастливая, пошла на встречу со своим агентом по связям с прессой. До вторника надо было сделать еще массу работы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю