Текст книги ""Фантастика 2025-183". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Ринат Тактарин

Соавторы: Полина Ром,Тиана Раевская,Ксюша Канарская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 226 страниц)

Глава 42

В очередной набег за мастерами Давид отправился почти сразу после Нового года. Время для плавания было не самое лучшее, но то, что «Россия», снабжена мотором делало плавание значительно более безопасным, ну и кроме того, с Давидом всегда отправляла кто-то из бойцов под обязательной охраной андроидов. Боец в любой момент вызвать на подмогу пару дроидов – в случае сильного шторма, катастрофы или нападения пиратов помощь подоспела бы быстро. В этот раз с Давидом отправился Кот.

Плавание прошло в целом спокойно, но вот новости, которые доставили с большой земли, слегка ошеломляли. Испания стояла на пороге войны. По сути, военные действия еще не начались, но уже ходили разговоры о том, что Франция посягает на Каталонию, а Португалия зарится на Султанат Марокко. К весне итальянцы готовят флот и собирают экспедицию в сторону Африки и святая Инквизиция трясет мошной, вытребовав у Изабеллы Кастильской, поддержку, заодно, права на торговлю «дикими людьми из забытых Господом земель». Не забыла Инквизиция и про торговые привилегии. Сама же Изабелла собирает войска для охраны Каталонии, потому экспедиция в Африку пройдет под руководством матери-церкви.

Волей-неволей, все члены команды, даже те, кто раньше из всей истории завоевания Америки знал единственное имя – Колумб, теперь достаточно отчетливо выучили, что за чем шло, кто с кем враждовал и каковы были отношения между государствами в то время.

Когда Фаэт собирал сведения о команде, он не мог пропустить такую вещь, как крошечные знания истории, которые были у каждого человека. Собрав их воедино, он выдал достаточно стройную и практически абсолютно правильную версию истории. Так что членам команды было, на что опираться в своих разговорах.

Сейчас, выслушивая доклад Кота, бойцы невольно переглянулись. Даже Рим не сразу нашел, что сказать.

Они получили первое и очень весомое доказательство того, что история всего мира свернула на другие рельсы. Если раньше все нарушения еще можно было как-то нивелировать и подсознательно каждый успокаивал себя тем, что вмешательства минимальные, то сейчас команда четко осознала – обратного пути нет.

В конце-концов, Марат, несколько неуверенно оглядев товарищей, резюмировал:

– Вот это мы натворили, братцы!

Понимание, что об этой новой истории они не знают ничего, сподвигло команду на серьезное совещание с Фаэтом. ИИ подтвердил, что история мира теперь будет меняться непредсказуемо:

– Вы сами хотели изменить свой мир. Если вмешательство будет аккуратным и точечным, то есть шанс не повторять ошибки прежней линии развития.

– Фаэт, мы хотели сохранить Мексику и не дать европейцам вырезать ацтеков. Сейчас же, слушая новости, я думаю о том, как бы не вышло хуже. Не получится ли, что европейцы уничтожат сами себя?

Обычно ответы ИИ были мгновенны, но в этот раз все члены команды заметили недолгую паузу. Казалось, Фаэт подбирал слова, прежде чем ответить:

– Это будет только их выбор.

Нельзя сказать, что ответ слишком уж успокоил команду, но каждый из них понимал, что они влезли в игру слишком глубоко. Уже поднявшись из подземного хранилища, Кот мрачновато сказал Риму:

– Знаешь, командир… Теперь я лучше понимаю, почему у Антона крышу сорвало. Раньше я «Трудно быть богом» воспринимал просто, как круто замешанную историю.

– Нам на многое придется изменить взгляды, – устало ответил Разумовский.

* * *

Ломка стереотипов проходила не так гладко, как хотелось бы. Нельзя сказать, что команда Цинка не справлялась с работой – чистились ряды правительства майя, вылавливались остатки жреческого племени, недовольного сменой власти, налаживалась торговля. Но все же иногда находились группы фанатиков, готовых ради собственной прихоти положить «полмира».

Да, масштабы здесь были не слишком серьезные, но каждый раз в этих стычках гибли люди. И однажды Цинку пришла в голову довольно интересная мысль.

Когда местная разведка донесла, что в одном из селений собираются поклонники Ах-Пуча, владыки нижнего яруса подземного царства и любителя кровавых игрищ, что они пытаются собрать собственную армию, заманивая воинов не только богатой платой сейчас, но и обещанием высоких чинов, если выживут в битве и счастливого посмертия, если погибнут в бою. По подсчетам разведки, на связь вышло уже более четырех сотен человек и к весне планировали масштабное наступление.

План Цинка был достаточно прост и примитивен. Среди бела дня, ни от кого не скрываясь, в селение вошли четыре андроида и, точно зная, где искать предводителей бунтовщиков, выволокли на самую широкую улицу трех человек – двух жрецов Ах-Пуча и беглого генерала, который не только уцелел в стычках сам, но и сберег часть преданных солдат.

Было громогласно объявлено, за что конкретно казнят преступников и, по примеру казни мародеров, им оторвали головы.

Трупы лежали у ног андроидов, а те спокойно стояли, дожидаясь возмездия. И оно не замедлило последовать.

В самом селении находилось не так и много воинов, меньше пятидесяти человек. Остальные были рассеяны по соседним деревенькам, а часть пряталась в лесу. Но даже эти пятьдесят не собирались прощать пришельцам смерть вождя – первая стрела ударилась о голову одного из андроидов и отскочила, не принеся вреда.

Собственно, в этом и состоял план Цинка: отдать андроидов на растерзание толпе и дать возможность повстанцам убедиться, что они не в силах навредить. В течение нескольких дней над четырьмя роботами «издевались» как только могли. Их рубили кинжалами и ножами, пробовали топоры и стрелы, жгли в костре и пытались утопить.

Самым эпичным, пожалуй, был пример, когда одного из роботов пытались замуровать в каменной пирамиде. Солдаты заставили всех крестьян бросить работу и таскать камни. Робот спокойно стоял, позволяя людям делать все, что им хочется. Остальные трое не вмешивались.

За несколько суток каменная пирамида выросла даже выше местного храма, подножием своим заняв большую часть поселковой площади, где раньше собирались на праздники и жертвоприношения. Гора была весьма внушительна и это давало повстанцам надежду, тем более что три остальных андроида так и стояли в стороне, не пытаясь мешать. Когда солдаты уставали, им на смену вставали другие, до которых уже дошла весть о казни.

Со стороны эта коллективная работа смотрелась, пожалуй, даже интересно. По краям площади были разложены костры, где воины готовили себе пищу и все вместе напоминало строительство какого-то дома: люди действовали неторопливо, вдумчиво и основательно.

Однако, когда повстанцам уже казалось, что неубиваемый демон погребен навеки, каменная гора начала шевелиться, весьма, впрочем, осторожно, так что верхушка осыпалась к подножию, а не летела в расположенные неподалеку крестьянские дома.

Сложно сказать, кто именно из бунтарей первым понял безнадежность предприятия. Кроме казни главарей больше, в общем-то, никаких репрессий не было, но небольшая армия рассосалась по стране как будто сама собой. С этого момента конфликты между майя и ацтеками практически прекратились – слава о неубиваемых воинах Белых Богов сделало любое сопротивление бессмысленным.

* * *

Последнее время Рим ходил погруженный в свои мысли настолько, что Бык однажды не выдержал. Вечерком, выбрав время, когда капитан был свободен, а остальные члены команды заняты кто чем, старлей заглянул к Разумовскому.

– Андрей, может, поделишься…? – Бык был деликатен настолько, насколько был способен.

Рим поморщился, как будто от зубной боли и ответил:

– Да в целом, Вася, все у нас нормально. Почти все идет по плану: железо добываем, обрабатывать учимся, первый пресс для ковки поставили – лопаты штамповать…

– Андрей, это я и без тебя знаю: и что язык учат, и что алфавит изменили, и что Веспуччи к весне скотину новую привезет. Я не о том. Команда ведь не слепая, видят, что ты киснешь.

– Вот еще нашлись на мою голову психологи армейские, – буркнул Рим.

– Рим, я же не настаиваю… Но, может, поговорим – легче станет?

– Поговорим… поговорим… Ну, давай поговорим. Только знаешь, Вась, – Рим недовольно оглядел комнату и продолжил, – Давай, что ли, пройдемся.

Вышли из дворца и медленно, не обращая внимания на идущую сзади охрану, двинулись в сторону пирамиды. Оба молчали: Бык не хотел торопить командира, а тот, похоже, не знал, с чего начать. Наконец дошли до одной из каменных скамеек и Рим уселся, вздохнув, как столетний старик. Бык осторожно сел рядом, стараясь не нарушать молчание капитана и давая тому время собраться с мыслями.

– Жениться я надумал, Вася.

Охреневший Бык даже посветил капитану в лицо фонариком, пытаясь понять, не прикалывается ли тот. Рим жмурил глаза от яркого света, защищался ладонью и кривил морду, так что Бык ничего не понял.

– Ну, это…Ты, конечно… – Василий резко встал со скамьи, постоял с минуту, перекатываясь с пяток на носки и также резко сел, сказав, – Ну ты даешь, капитан! А на ком?

Кажется, вопрос удивил Рима. Во всяком случае удивление слышалось в его голосе:

– На Фифе, конечно! Можно подумать, здесь какой-то охрененный выбор есть.

– А… А зачем, капитан? – Бык все еще сомневался, не шутка ли это.

– Вась, ты посмотри на нее, она ведь, по сути, неплохая девка, но солдат из нее – как из говна пуля. Она схуднула последнее время так, что скоро одни сиськи останутся. Если мужики все в норме, то ей эта жизнь явно поперек души! Ну жалко же девчонку! – к концу собственной речи Разумовский невольно повысил голос и, казалось, испытывает некое раздражение от непонятливости собеседника.

Бык некоторое время молчал, а потом задал очень закономерный вопрос:

– Рим, а что ты орешь? Ты вот сейчас кого убеждаешь – себя или меня? Ты думаешь, прям ей за радость будет такая семья? Или она совсем дура и не поймет, почему ты к ней полез?

Рим помолчал и спокойно спросил:

– А что делать, Вася. Пашет она на совесть, жаловаться грех. Но ты вспомни, даже на новогодний праздник наряжаться не стала. Понятное дело, что местные безделушки не такие, как ей привычно, но все же… Она себя женщиной перестала чувствовать, понимаешь? А природу, Вася, не переделаешь.

– И поэтому ты, как герой-пионер, решил пожертвовать собой?! – Бык аж хрюкнул, пытаясь скрыть насмешку. – Ты, Рим, вроде мужик тертый, но, по-моему тут, тупишь не по-детски.

– Хорошо. – резко и как-то зло сказал Рим, – Что тогда посоветуешь?

– Ничего, капитан. Или она сама выкарабкается, или так и будет оплакивать собственную жизнь. А вообще, если приободрить хочешь, то не жениться надо, а просто поухаживать. И не обязательно тебе… – как-то загадочно закончил он.

– В смысле?

– Ну, загрузил ты нас, конечно, по полной, времени ни у кого толком нет, мы и высыпаться-то не всегда успеваем. Но, вот хоть бы и я – чем тебе не жених и не кавалер?

Такая, казалось бы, простая мысль, похоже, Рима удивила:

– Вась, а оно тебе точно нужно?

– Иди ты к черту, Рим! Откуда я знаю, нужно или нет? Поживем – увидим…

* * *

За ухаживаниями Быка Рим наблюдал с опасливым интересом. Выглядело со стороны это действо странновато – ругаться Бык с Анжелой принялись по любому поводу, истово и с удовольствием. Казалось, Фифе нравилось по любой мелочи цепляться к Василию и многословно объяснять тому, какой он болван:

– И так, Васенька – каждый раз! Ты можешь хоть что-то сделать и не напортачить?!

– Вот и делала бы сама! А то как работать, так Вася, а как критиковать – так ты первая!

Впрочем, на саму Анжелу эти скандалы пролились весьма благодатным дождем. Она повеселела, и даже подкалывая незадачливого ухажера, слегка улыбалась. Букеты и заказанные у местных ювелиров безделушки принимала, впрочем, вполне благосклонно. Это не мешало ей через день снова начать «подкусывать» Быка.

Остальная команда отнеслась к брачным игрищам достаточно равнодушно. Все были заняты днями, даже ужинали частенько по отдельности, потому не все и заметили. Только Кот, однажды во время редкого теперь общего обеда задумчиво сказал:

– О, Фифа… А платьишко-то тебе идет! Новое? Хочешь, я тебе в следующий раз из Англии какого-нибудь хламу привезу? Ну, там всякие эти шелка-бархаты можно достать.

Ласково улыбаясь, Анжела рассыпалась в благодарностях, может быть – чуть преувеличенных, а Бык, мрачновато глянув на Кота, сказал:

– В следующий раз ты здесь останешься. Отправишься на рудники. Там вон опять людей не хватает и драки между рабочими были. А в Англию с Давидом я сам поеду.

Кот, кажется, не слишком и понял недовольство старлея, и, равнодушно пожав плечами, ответил:

– Да как скажешь, Вася.

Рим иногда сожалел про себя, что он – неверующий, и даже помолиться за успех не может, зато старался чаще выдавать задания так, чтобы Анжела и Бык пересекались хотя бы раз в день.

* * *

Апу́х или Ах-Пуч – в мифологии майя это один из богов смерти и владык преисподней. Обычно изображался в человеческом облике, только с черепом вместо головы и с трупными пятнами на теле. Большой любитель кровавых жертв, в том числе и человеческих.

Глава 43

В конце весны 1494 года от Цинка поступило необычное сообщение:

– Командир, выбери денек, прилетай ко мне.

– Что-то серьезное?

– Даже не знаю. Я просто хочу, Рим, чтобы ты сам это увидел. – в голосе капитана Лугова Андрей уловил улыбку, потому сильно тревожиться и спешить не стал, но через пару дней оповестил ребят, что летит.

Пилотировал капсулу Марат, как самый свободный на данный момент – Рим по-прежнему чувствовал себя в воздухе отвратительно и не летал без сопровождения. Сослуживцы беззлобно подшучивали на тему о том, что настоящему императору обязательно требуется свита. Полет занял не так и много времени и, меньше чем через час Цинк уже сгреб Рима в объятия.

– Черт, все же я без вас соскучился! Разговоры разговорами, а вживую повидаться лучше. – Цинк улыбался так радостно, что у Рима окончательно отлегло на сердце.

– Ну, показывай, что ты тут придумал.

– Да это, Рим, не я придумал.

Задрот, Чук и Дзю, которые тоже вышли встречать гостей, с улыбками переглядывались, но сообщать, в чем дело, тоже не спешили.

Про себя Рим отметил, что ребята выглядят несколько утомленными. Все-таки почти на пустом месте они пытались внедрить те же изменения, которые сейчас переворачивали социум ацтеков. В чем-то им было легче – например, второй раз соотносить чужой алфавит с русским было немного проще, в чем-то им оказалось сложнее, поскольку верхушка майя четко раскололась на две части.

Часть людей пришлось устранять физически и это, увы, не выглядело в глазах майя так круто, как убийство Римом императора. Там, у ацтеков, была честная борьба, в которой победил сильнейший. Здесь, у майя – просто зачистка. Но в целом судя по докладам, команда Цинка неплохо справлялась.

Пирамиды майя были несколько примитивней ацтекских именно в силу того, что являлись копиями, дубликатами, простым подражанием. Тем не менее и Рим, и Марат до сих пор на этой территории не были и оглядывались с любопытством.

– Пошли, пошли – поторапливал их Цинк. – посмотрите, что вышло, а потом уж сядем поговорим. Вошли в одну из пирамид и Цинк, достаточно уверенно повел их по узким коридорам.

Зал, куда привели гостей, был не слишком велик и очень странной, треугольной, клинообразной формы. Он подсвечивался с помощью системы скрытых зеркал. Охрана, сопровождавшая Цинка и команду, застыла у дверей, не решаясь войти. Разумовский с интересом оглядывал каменные пьедесталы, на которых, в данный момент, отсутствовали статуи. Они начинались от самого входа и сходились клином в самом дальнем и узком углу. Вот как раз там, на гигантской каменной плите, было какое-то изображение, и судя по осколкам камней – или сделанное недавно, или, даже, еще не полностью готовое.

Подталкивая Рима ладонью между лопаток Цинк приговаривал:

– Двигайся давай, командир, самое интересное там.

Барельеф на плите изображал высокого, несколько звероподобного мужчину в сложном ритуальном одеянии. Как и принято у местных, одежда и убранство великана изобиловали сложными орнаментами и деталями, бесконечными бусинами, висюльками и шнурами. По обе стороны от него были изображены два мужчины, которые высоким ростом не отличались – центральной фигуре два мелких персонажа еле доставали до пояса. Часть их одежды была уже покрыта яркими красками. На полу возле плиты, стояли какие-то непонятные ящики, плошки и горшочки. Рим сообразил, что это краски, которыми сейчас раскрашивают камень.

– Ну, и что ты мне хотел показать?

Рим искренне недоумевал – такие и подобные фигуры были во многих храмах. В пантеоне местных божеств они так и не разобрались до конца – слишком много сущностей населяли этот самый пантеон. Не мог же Цинк притащить сюда Рима только для того, чтобы показать очередного местного божка?

За спиной командира, не выдержав, засмеялись Чук и Гек. Задрот несколько нервно шикнул на них:

– Хорош ржать, балбесы. И так непонятно, что с этим делать.

Цинк, усмехнувшись, сказал Риму:

– На лица посмотри, только внимательно.

Рим присмотрелся и неожиданно понял:

– Да твою же налево! Что, серьезно?!

Марат, которому за спинами капитанов изображение видно было не слишком хорошо, невежливо растолкал их и встал посередине. А Рим совершенно не представлял, как отнестись к этой картинке – глаза изображения справа были покрыты ярко-голубой краской, целиком, вместе с белками.

– Ну хорошо, я понял. Это – Задрот. Второй… – Рим кивнул на картинку и уточнил: – Второй, это, похоже, Дзю?

Изображение Дзю, если присмотреться, имело на груди стандартную армейскую татушку – группу крови, а под ней небольшой рисунок прыгающего с парашютом десантника. И купол, и фигурка были нанесены красками достаточно точно.

– А вот этот-то кабан – кто? Рим все еще не слишком понимал значение центральной фигуры.

– А это, Андрюшенька, император мира и окрестностей, то есть ты! – с торжеством в голосе объявил Цинк.

– Да ну… может быть, это ты? – постарался отпереться от такой «чести» Рим.

– Нет, дорогой. Видишь, на башке у него шапка с висюльками нахлобучена? Это, темный ты человек, местная императорская корона.

– Ну, так ты местный император. Значит…

Отрицательно помотав головой, Цинк с улыбкой сказал:

– Ничего это не значит, я же не ношу эту хрень. Корона так и хранится во дворце. Там на ней самоцветы, ну и потом, это местное искусство. Так что лежит она себе спокойно в какой-то комнате под охраной. В общем-то, ничего ужасного в этих изображениях нет, проблема только в одном… Пойдем-ка, гость дорогой, перекусим. За едой и поговорим.

За столом развеселившаяся молодежь без конца подкалывала Рима, пока Цинк не рявкнул на них. Затем разговор пошел уже серьезнее:

– Как бы мы и изначально планировали объявить себя богами, но меня, Андрей, тревожит то, что когда мы в анабиоз уляжемся, они ведь начнут новых идолов лепить. А потом, глядишь, и до жертвоприношений дойдет.

Определенная логика в словах Цинка была. Рим жевал надоевшую кукурузную лепешку и размышлял о том, что после ухода последнего фаэтонца прошло не так и много времени, как жрецы додумались приносить в жертву пленников и рабов, заливая ступени пирамид кровью. Да и науки поприжали так, что большая часть знаний осталась только у самих жрецов. Повторения не хотелось.

Проблему решили по-армейски четко:

– …в общем, ты прав. В исламе же запрещены изображения людей. Думаю, и у нас запрет сработает. – Цинк одобрительно покивал, соглашаясь.

– Какую-то хрень они все равно будут вырезать. Но пусть уж лучше мудрые цитаты «богов» пишут. Таким цитатам жертвы не нужны.

В целом, все понимали, что для того, чтобы решить эту проблему, Риму вовсе незачем было лететь к майя. Уже прощаясь, Цинк честно сказал:

– Соскучились мы без вас, ребята. Работы, конечно, до хрена, но выбрали бы вы денек на выходной, а мы бы к вам в гости мотнулись.

– Ладно, Костя. Прав ты. Я на место приеду, переговорю с остальными, выберем день. Медальоны, конечно, штука хорошая, но надо и вживую видеться.

* * *

Осенью 1495 года команда в полном составе собралась в императорском дворце: подбивали итоги работы. После завтрака спустились в конференц-зал. Дольше всех рассказывала Фифа:

– …да в целом с медициной в порядке. Вы же местных знаете – они ни крови, ни смерти толком не боятся. Я, когда первый раз увидела инструменты их хирургические – чуть в обморок не упала! Но плюс в том, что божественный статус очень помогает: сказано – руки мыть, инструменты и бинты кипятить, лекарства делать только в чистой посуде – они так и делают. Спорить никто не осмеливается. Кроме того, там десятка три достаточно молодых ребят, лет по двадцать-двадцать пять всего, у них прямо настоящая научная школа. Я разрешила им трупы вскрывать и десяток писцов приставила, так что скоро у нас будет первый учебник по хирургии. Тут проблема не в знаниях, а скорее – в распространении их. Знаний-то у нас благодаря Фаэту – навалом. А вот по деревням до сих пор чуть не половина детей умирает еще при родах. Так что смотрите… – Анжела подошла к выведенной на экран карте и потыкала пальцем в одно из прибрежных селений. – Вот здесь нужно устраивать серьезную школу. Я смотрела, место там есть. Нужно выделить деньги и собирать туда местных лекарей хотя бы на краткий курс. – Она посмотрела на Рима и закончила, – Приказ отдай, чтобы разнесли по городам и весям. А я с роботами облечу окрестности и сама их перевезу. Ждать, пока они полстраны пешком перейдут, просто некогда.

Марат высказался кратко:

– Что тут рассусоливать. Станки, которые Давид и Веспуччи привезли, в мастерских разобрали и скопировали. Не могу сказать, что прямо потоком идут, но ткацких за месяц штук двадцать делаем. Ну, мастерские по селениям открываем. Пресс пока повторить сами не сумели. И нам нужны пружины – здесь нет таких металлов, чтобы самим изготовить…

Отчитывались все по очереди, просто для того, чтобы остальные представляли масштабы предстоящей работы и все проблемы. Сложней всего пока было с добычей полезных ископаемых:

– Сами понимаете, почти сплошняком – ручной труд. Конечно, лопаты и кирки сейчас металлические, так что дело поживей двигается, но пока еще их не хватает. Железо есть, а вот пресс не справляется. Штамповки этой нам нужно море на всю страну. Я, ребята, настаиваю – надо еще несколько прессов ставить. Да и доменные печи не помешают – три на две страны – это слишком мало. Кроме того, у Цинка вообще одна стоит, надо поднажать. – Бык, изрядно скинувший вес за последнее время, тем не менее выглядел достаточно бодрым.

Упоминались проблемы с каменным углем – слишком маленькая выработка, не хватает людей. Говорили о том, что ученики столичной школы, умеющие писать буквами новоизобретенного алфавита, уже вполне могут обучать других. Рим настаивал на том, чтобы «Россия» отправилась не в Англию за мастерами, а на Русь за настоящим корабельным лесом:

– Мастеров мы по всему миру соберем, а вот строить из местного леса бессмысленно, а в море нам, ребята, по-любому выходить нужно. Это сюда мы никого не пустим, а наши пусть гоняют по всему миру и учатся. Проблема индейцев в том, что живут ребята слишком изолированно, Европа, худо-бедно, меняется знаниями и людьми с Азией, всякими там Китаями и Япониями, Восток меняется с Западом, а мы – на отшибе. Так что надо ставить верфи и пробовать хоть кончик носа в большой мир высунуть – налаживать торговлю и какой-никакой обмен знаниями. Научить весь мир считаться с ацтеками. В их политику мы не полезем, даром она нам не нужна. Но отсиживаться столетиями и вариться в одном котле – это как раз путь к кровавым жертвоприношениям и прочей гадости.

* * *

Зимой 1496 года Фаэт, после очередной беседы с Римом, выслушав рассказ о постройке верфей и первом, категорически неудачном, судне, сошедшем со стапелей, неожиданно сказал:

– Вам пора уходить.

Рим, раздосадованный тем, что судно на поверку оказалось совсем не таким прочным и понимающий, что приезжих мастеров нужно менять на более толковых, не сразу даже понял, о чем говорит ИИ:

– Уходить… Куда нам сейчас уходить, если у нас…

– Андрей, у вас сформирован неплохой управленческий костяк из местных жителей. Вы не можете остаться при них няньками навечно. Когда бы мы ни заговорили об уходе, вам всегда будет казаться, что еще не время и у вас осталось слишком много дел. Я не могу настаивать, решение вы должны принять сами, но я считаю, что вам пора.

* * *

В этой каюте корабля они бывали только раз, еще в самом начале знакомства с Фаэтом. Просто в процессе общей ознакомительной экскурсии. Сейчас, зная, зачем ИИ привел их сюда, все испытывали некоторое нервное возбуждение, тщательно стараясь его скрывать друг от друга – неизвестное всегда немного пугает.

Криокапсулы стояли на массивных темных постаментах, обтекаемые, без углов, яйцеобразные, мертвенно поблескивая полупрозрачной верхней частью. Даже воздух в зале был какой-то лекарственный, с непонятным и неприятным привкусом.

Группа сгрудилась у входа, теснясь и стараясь почувствовать тепло стоящих рядом. Давая им время осмотреться, Фаэт сдвинулся к одной из первых в среднем ряду капсул и та, неожиданно залилась изнутри мягким желтоватым светом. Следом за ней начали с секундной задержкой светится следующие. ИИ повернулся к команде и сказал:

– Вам не стоит волноваться, это старая и прекрасно отработанная технология.

– Фаэт… – хрипловато заговорил Разумовский – ты обещал…

– Если что-то пойдет не по начертанному плану, я разбужу вас. – ровным голосом подтвердил ИИ.

Осенью 1496 года команда полным составом легла в анабиоз.