Текст книги ""Фантастика 2025-183". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Ринат Тактарин

Соавторы: Полина Ром,Тиана Раевская,Ксюша Канарская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 226 страниц)

Глава 28

Когда они вернулись в город, в ноги им кинулся Махо:

– Господин, умоляю тебя! Прикажи своим воинам пропустить меня к усыпальнице богов! – он преданно заглядывал в глаза Разумовскому.

Рим с Цинком переглянулись, Костя пожал плечами, и сказал:

– Слушай, ну, пусть он себе потреплется немножко с Фаэтом. Кому от этого хуже будет?

– Для начала нужно бы понять, согласится ли Фаэт на это. Насколько ему нужны на корабле бестолковые дети? Все же, согласись, наши знания значительно отличаются от их, – он кивнул на умоляюще сложившего руки жреца.

– Ну, давай я схожу и спрошу? Для него это реально усыпальница. Он привык всю жизнь поклоняться этим самым спящим богам. Пускай продолжает, меньше глупостей натворит.

Фаэт, к которому Цинк обратился с вопросом, ответил:

– Пусть приходят. Это не займет много времени.

Мешика и два его помощника, были допущены в святая святых. Фаэта они начали называть Призрачным богом. Раньше ИИ только разговаривал с ними, а сейчас появление голограммы Махо отнес к благотворному влиянию новых богов. Поэтому вечером каждого из бойцов в покоях ждали по нескольку девушек – дар жреца.

К этому моменту отдельные комнаты были готовы и даже имели двери. Но поскольку стекол в окнах не было, а висела только редкая промасленная ткань, как защита от насекомых, то слышимость была примерно такая, как в большой коммуналке. Стеснялись бойцы недолго. Несколько девиц после разговора тихонько покинули их спальни. Большая часть осталась.

Фифа, которой Махо не рискнул никого прислать, с утра недовольно морщилась. Не то чтобы сильно нужно было, но как-то обидно, что обделили…

Морщилась ровно до тех пор, пока не увидела недовольное лицо Быка. Вспомнив, что по легенде она является его женой, и, сообразив, что боясь вызвать гнев и ревность «богини», Махо и его обделил, она разулыбалась. Странным образом, настроение у нее сильно улучшилось:

– Что, Васенька, грустно тебе? – ехидно спросила Анжела.

Кот, от которого утром тихонько выскользнули две хихикающие девицы, с недоумением выслушал подначку и простодушно спросил Быка:

– А тебе чо, никого не прислали?

Бык, который только что взял со стола апельсин, собираясь заесть суховатую лепешку, замер, заслышав вопрос Анжелы, и изрядно психанул, когда вмешался Кот. Бедный апельсин, сжатый его лапищей, брызнул соком во все стороны…

– С-с-су-ука… – сказал Кот, вытирая сок с глаз. – Ты чего такой нервный?! Блин, щиплет же!

Компания за столом чуть притихла, оглядывая беседующую троицу.

Сообразив, что сам обозначил жрецам Фифу и Быка как мужа и жену, Рим почувствовал некоторые угрызение совести: «Похоже, Ваське сегодня разговеться не удалось. Черт, неловко-то как вышло… Надо будет намекнуть Махо, что ли, чтобы не обижал никого. Вот только тогда Фифа, вообще сорвется. Или ей тоже местного красавчика надо? Как же тут вырулить-то?» – с трудом сдерживая улыбку, он трусливо отогнал эти мысли подальше: «Ладно, как-нибудь оно само… Пусть без меня разбираются.».

Последнее время они все «полюбили» кататься верхом. Никто не знал, слышит ли их ИИ в пирамиде, но рисковать не хотели. Выезжали разными группами, по три-четыре человека, разным составом, долго спорили и обсуждали ситуацию. Задрот даже выдвинул безумную теорию, что Фаэт может осознанно врать. Обсудили и эту тему. Вроде как смысла в этом никто не нашел.

– Если бы он хотел нас убрать, мог бы это сделать легко и непринужденно, сразу как мы туда вошли, – заявил Скрип. – Если бы у него были какие-то цели по завоеванию мира, по уничтожению людей и прочее-прочее… Ну, за столько сотен лет это было бы уже понятно и очевидно. Так что, думаю, Задрот, ты просто в своих игрушках пересидел.

В общем-то, мнения Скрипа придерживались все. Задрот недовольно фыркнул и ответил:

– Да ладно вам. Это я так, в порядке бреда.

Общий разговор с ИИ состоялся через несколько дней. В целом, все сошлись к одному: есть возможность – надо пробовать. Именно потому в каюте корабля сегодня собралась группа полностью. Каждый хотел понять, как отреагирует Фаэт на их предложение.

– Скажи, Фаэт, для тебя принципиально важно, чтобы мешика стали номер один в этом мире? – спросил Разумовский.

– Нет. Но история человеческого общества, насколько я сейчас знаю, идет идентично истории фаэтонцев. Я бы сформулировал свою теперешнюю цель следующим образом: максимально сократить количество войн и геноцида. К сожалению, возможности человеческого генома не бесконечны. Конечно, ни вы, ни ваши близкие потомки с этим не столкнетесь. Чтобы почувствовать последствия геноцида, должны пройти миллионы лет. Так что чем бескровнее будут шаги вверх, со ступени на ступень, тем лучше будет выполнена моя задача. Она, как вы понимаете, не является основополагающей. Главная моя цель была уберечь хозяев. Но сопротивляться естественному старению не могли даже они. Я достаточно разумен, чтобы из целей второго уровня выбрать ту, которая еще имеет смысл.

– А какая цель уже не имеет смысла? – полюбопытствовал Кот.

– Например, сбор научных данных. Мне некому будет их передать.

– Сколько времени ты еще сможешь работать? – спросил Рим.

Фифа укоризненно глянула на Рима. Она, как ни странно, воспринимала Фаэта как живое существо. И такой бестактный вопрос показался ей весьма грубым.

– При постоянном использовании часть систем корабля будет работать от двухсот до трехсот лет. Тут сложно сказать точно. У них большой запас прочности, но некоторое количество запасных блоков конечно. Воссоздать их здесь, я думаю, невозможно. Сам я намного более защищен, но прошу учесть, что, потеряв питание или связь с дроидами, дронами и прочими подвижными частями, перестану получать хоть какую-то информацию. Около пятисот лет бесперебойной работы еще возможны. Во мне есть тестовые программы, которые, при значительных отклонениях от нормы, просто отключат меня.

– Ну, по крайней мере, сошедший с ума космический корабль нам не угрожает, – прервал неловкое молчание Бык.

– Нет, не угрожает.

– Ну, что же, раз пошла такая пьянка… – задумчиво пробормотал себе под нос Рим.

– …режь последний огурец, – четко, как и обычно, произнес Фаэт.

Возникла странная пауза, при которой бойцы переглядывались, не понимая: это что, ИИ шутит?!

– Ваши пословицы и поговорки я получил из обучающих программ. Не нужно пугаться. Думаю, с большой долей вероятности, я понимаю, о чем вы хотите поговорить. Ваше предложение не идет в разрез с моими программами. Разумеется, при условии, что вы тоже не допустите геноцид на землях мешика. Да и вообще, будете его предотвращать везде, где сможете. Но, чтобы я мог правильно выстроить план действий, мне понадобится вся информация о вашей цивилизации, – и после небольшой паузы добавил: – Вообще вся. Даже ваши личные знания и впечатления.

Бойцы переглянулись, и Рим осторожно спросил:

– Что ты имеешь ввиду под нашими личными впечатлениями и опытом?

– Мне нужны все источники информации, которые есть у вас. Я знаю, что существует второй ноутбук.

– Вообще-то они стандартные, – недовольно заявил Задрот.

– Да, – не стал спорить ИИ, – изначально они были стандартными, но у каждого из вас немного разные способы работы, даже ваши языковые программы, которые вы достраивали, отличаются. Кроме того, – продолжил Фаэт, – у вас, возможно, есть другие информационные носители. Книги, письма, фильмы, фотографии. Каждый из вас будет приходить сюда и отвечать на мои вопросы. Иногда они будут заходить в ту область, которая называется личное пространство. Но отвечать придется. И мне потребуется доступ к чипам в головах Николая Валерьевича Скрипова, и Максима Сергеевича Серова.

Вот тут, надо сказать, знатно охерели все. Настолько привыкли к кличкам Скрип и Задрот, что полные и официальные поименования вызвали удивление. Фаэт же невозмутимо продолжал:

– Эти данные хранились в ваших ноутбуках. Они не являются секретной информацией. Если я получу доступ к вашей личной информации, эти данные останутся у меня и не будут разглашены.

– Как ты собираешься получить доступ к чипам? – спросил Разумовский.

– Через программный код доступа. Если они захотят сообщить мне его. Там хранится не только личностная информация, но и информация об окружавшем вас раньше мире. Как я уже говорил вам ранее, она понадобится мне вся и полностью. Обдумайте. Это мое непременное условие.

– Фаэт, а это не опасно? – Фифа с жалостью смотрела на Задрота и Скрипа. – Они от этого с ума не сойдут? Или еще что похуже…

Тут, не выдержав, засмеялся Скрип:

– Нет, Анжела, с ума я не сойду, даже не надейся. Проблема немного в другом. Думаю, это нам обойдется в пару дней дикой головной боли. Но тебе тоже придется отдать свою электронную книжку!

Не замечая, что все вокруг сдерживают улыбки, Анжела спросила:

– Фаэт, а данные уцелеют?

– Я их только скопирую. Все, что есть, уцелеет.

– Даже раздел «Бессмертная классика», – фыркнул Бык.

Больше всего Разумовского напрягал момент личной беседы. Именно поэтому первым пошел он. Разговор продолжался более двух часов, и после этого Андрей выполз из корабля с гудящей головой.

У него было полное ощущение, что его вывернули наизнанку, просветили рентгеном, а вернуть в прежнюю форму позабыли. Фаэта интересовало все: моменты становления личности; исторические моменты, которые он помнил; оценка любых событий, которых придерживался Андрей; оценка событий, которые давали другие люди; детские воспоминания и первый сексуальный опыт; вкусовые пристрастия и любимые цвета.

Именно это, весь этот перечень интересов ИИ, Разумовский и выложил перед командой.

– В общем-то, выжить, конечно, можно. Но чувствую я себя как выжатый лимон.

– Цвета-то ему нахера? – возмущенно спросил Бык.

– Вась, – ласково сказал Цинк, – возможно, он и сможет объяснить тебе, за каким хреном ему цвета наши любимые понадобились. Только, боюсь, пока он тебе объясняет, ты поседеть успеешь.

– Ребята, это машина. Умная и круто работающая, но машина. Обладающая знаниями, которые нам даже не снились, способная поработать аналитиком, сделать выводы и дать рекомендации. Лезть и разбираться, как это работает, нет смысла. Я думаю, у нас тупо не хватит знаний, чтобы понять. Тем более что какие-либо технологии давать он отказывается. Мы же не будем вскрывать с помощью каменного молота и зубила экраны, чтобы посмотреть, что там внутри? Пусть работает так, как умеет, – Разумовский вздохнул и добавил: – В конце концов, нам необязательно следовать всем его рекомендациям. Насколько хватит мозгов, мы все обсудим и обдумаем.

Благодаря тому, что Фаэт не нуждался в отдыхе, беседы с ним шли круглосуточно. Еще два – два с половиной часа ежедневно уходило на то, чтобы продолжать «летные курсы».

«Потрошил» их ИИ долго. Недели полторы ушло на то, чтобы в один прекрасный день Рим услышал:

– Достаточно. Но я хотел бы поговорить с членами экипажа, оставшимися на корабле. Анжела может слетать туда и забрать их.

– Уже может? – удивился Рим.

– Да, она вполне справится с полетом. Но есть одна небольшая деталь, о которой вам следует знать. Некто по имени Монтесума, готовит восстание.

Глава 29

С заговорщиками поступили просто. Однажды вечером Ицтли, ближайший сподвижник Монтесумы ll, чей статус можно было считать генеральским, исчез из собственной спальни. С допросом сильно не заморачивались, просто спустили его вниз, к кораблю фаэтов. Врать Призрачному Богу Ицтли просто не осмелился. Сдал и главных подельников, и всех остальных участников, кого знал. Домой он так и не вернулся. А через день новоявленный император Рим l назначил во дворце сбор по приглашениям. Приглашали ацтеков вооруженные воины ягуара, потому отказавшихся не было.

В том самом зале, где Рим свернул голову Ауесотлю, сидя на его троне, Разумовский сказал ясно и просто:

– Вы – верхушка армии. Вы – опора империи. Среди вас появилась гниль.

Три человека, чьи имена он назвал, были выставлены перед толпой.

– Я смотрю в ваши души и вижу ваши мысли.

Один, стоящий слева от Монтесумы, попробовал заговорить, но Рим прервал его:

– Ты хочешь солгать богу?!

Смерть троицы была мгновенной.

Разумовский внимательно оглядел с трона притихших людей и сказал:

– Они недостойны огненного погребения. Они наказаны не за желание свергнуть богов, а за предательство своих людей. Идите и помните, я знаю о вас все.

Группа молча вернулась в свои покои, предоставив слугам убирать обожженные трупы. Цинк, покачав головой, сказал:

– Да, Рим, демократ из тебя херовый.

– Знаешь, Костя, я как-то в демократы и не стремился никогда. Мне, пожалуй, ближе что-то вроде ограниченной монархии.

Фифа повезла смену к кораблю на побережье. Оставлять братьев Кардосо одних на судне всем казалось неудачной идеей. Потому Бык и Чук вынуждены были сесть на пассажирские сиденья и смотреть, как лихо Анжела управляется с капсулой.

При всем том, что механизмы были им знакомы, и, в принципе, простой рейс они бы могли провести не хуже, но тренировочные до сих пор кончались «смертью» примерно раз на три-четыре искусственных полета.

Фифа же с гордостью сказала:

– Быстро же мальчики вы помираете.

– Можно подумать, у тебя сильно лучше результат, – фыркнул Чук.

– Двадцать семь безаварийных, – скромно заявила Анжела.

Бык и Чук переглянулись и промолчали. Крыть было нечем.

Первый реальный полет, в общем-то, не отличался от тренировочных. Именно эти карты корабль выводил на обзорные экраны капсулы. Хотя уже сейчас при желании можно было заметить некоторые различия. Другим был мост, соединяющий остров с землей, не было кое-каких дорог, ну и, конечно, на картах, не было их корабля.

«Россия» стояла со спущенными парусами там же, где и оставили. А вот рядом с палатками в лагере, уже было два крытых листьями навеса и виднелись фигурки местных.

Фифа включила режим невидимости, и они смогли снизиться и посмотреть.

Дзю и Гек о чем-то разговаривали с мешика, а вот Марата нигде видно не было. Один из братьев Кардосо валялся в тенечке на песке – похоже спал, второго тоже не увидели.

– Сейчас над лесом пролетим. Найду местечко, сядем.

– Поближе ищи, – буркнул Бык. – Бегать по такой жаре неохота.

Анжела только покачала головой и не стала отвечать на подначку. Она и так прекрасно понимала, что именно раздражает мужиков.

Совсем рядом с лагерем места не нашлось, поэтому пешком добирались примерно с километр. Мешика почтительно смотрели, как боги шумят, хлопают друг друга по плечу и говорят на непонятном языке.

Новость о том, что их сейчас поменяют, привела бойцов в восторг.

Дзю, с довольной улыбкой подбадривал Быка и Чука.

– Да классно здесь все, ребята! Накупаетесь, назагораетесь!

– Ага, – мрачно буркнул Бык, – охереем от суки, – произнес он с той же искусственно-веселой интонацией.

Дзю приобнял Быка за плечи и чуть притянул в сторону, тихонечко заговорил:

– Вась, тут каждый вечер такие девочки приходят! Ты бы видел! Конфетки-мармеладки! Так что не пессимизди: скучновато, но терпимо.

Анжела, с подозрением глядя в сторону отошедшей парочки, спросила:

– Долго еще трепаться будете?

– Анжела, солнышко ты мое, – разулыбался повернувшийся к ней Дзю, – в любом случае надо еще Марата с корабля снять. Так что располагайся, часок у тебя еще есть. Можешь искупаться, – он блудливым взглядом окинул ее фигурку, задержавшись на бюсте.

Сам Дзю, радуясь тому, что его скоро сменят и в жизни появится что-то более интересное, чем тупо караулить корабль, не слишком понял, почему стоящий Бык пихнул его локтем под ребро.

Анжела нахмурилась и промолчала.

Тот час, который потратили на то, чтобы отвезти на корабль Быка, и оттуда привезти Марата, она потратила на болтовню с местными женщинами. Поскольку никаких новостей дежурившим не сообщили, решив, что пусть они увидят все сами, Анжела вела их к капсуле молча.

Тем приятнее ей было, когда совершенно охреневшие от увиденного бойцы похлопывали и поглаживали капсулу, даже не сразу поверив, что им не мерещится.

– Ладно, полюбовались? Пошли внутрь, – она прижала ладонь к замку, и нырнула на свое место.

– Слышь, Анжела… А кто эту штуку поведет? – настороженно спросил Марат.

– Я поведу.

– Да подожди ты: «поведет», – нетерпеливо вмешался Дзю. – Где вы вообще это взяли?!

Они так и стояли втроем перед капсулой, глядя на усевшуюся в кресло Анжелу снизу вверх.

– Рассаживайтесь, мальчики, по пути все расскажу.

Анжела улыбалась ласково, но она вовсе не забыла, как шептались Дзю и Бык и, испытывая внутреннее раздражение, думала: «О бабах трындели! Сто пудов, о бабах. Ну, ничего, сейчас полетим, ты у меня зараза узнаешь…!»

Помня о том, что в машине есть автопилот и угробиться все же ей не дадут, Фифа свечей запустила аппарат вертикально в небо…

Капсулу она опустила у дворца точно в том месте, где и подняла ее, и, улыбаясь, посмотрела в глаза Дзю:

– Приехали, мальчики. Ты, Мишенька, не расстраивайся. Тут бабья тоже хватает.

Конечно, без помощи автопилота она, пожалуй, угробилась бы. Это Анжела понимала, но уже одно то, что во время полета у мужиков не было времени расспросить ее, было отличной маленькой местью.

Перегрузки 2G – это вам не шутки. Это в пилотском кресле есть гравикомпенсатор, а мужики выглядели несколько бледно – виражей в небе она накрутила достаточно.

«Кстати, странно… Раз уж в каждую капсулу встроен автопилот, то вполне можно было обучение и не виртуально проходить. Интересно, почему Фаэт настаивал?! Надо будет спросить при случае…»

В курс дела бойцы вошли быстро. Новости, конечно, были ошеломительные, но после Испании и инквизиции их уже мало что могло удивить. Единственный, кто странно отреагировал, был Марат.

Он как-то стих, замолк и не лез ни с какими вопросами, в отличие от Дзю и Гека.

– Так что вот так, ребята, – закончил рассказ Рим. – Надо договорится, кто пойдет в обратный рейс на судне, чем загрузим корабль, ну и по мелочам порешать. Что скажете?

Марат подошел к Риму этим же вечером:

– Обсудить бы тут надо.

– Ну, говори.

– Рим, новостей сегодня дохера свалилось, но вы уже эти капсулы пробовали? Ну, те, в которых замораживают?

– Нет. Не пробовали. Но Фаэт говорит, что большая часть их исправна.

– Да Фаэт твой может что угодно сказать.

Рим удивился и уточнил:

– Тебе что-то не нравится, Марат?

– Не то, чтобы не нравится…

– Так, в чем тогда дело? – Разумовский действительно не понимал.

Марат как-то нервно передернул плечами, пару раз вздохнул-выдохнул, как будто собираясь с духом, и сказал:

– Андрей, у меня там, – он неопределенно мотнул головой, – сыновья остались. Ты же знаешь, что у меня близняшки…

Рим сочувственно положил ему руку на плечо:

– Я понимаю, Марат… Только, что мы можем изменить?

– Я могу лечь в эту гребанную капсулу, и дожить до нашего времени! Понимаешь?!

Разумовский оторопел. В голове у него одновременно, завертелось куча возражений, но он сдержался, указав Марату только на одно:

– Послушай… Так получилось, что мы вляпались сюда… Сейчас мы меняем историю. И со временем поменяем ее еще сильнее. Ты понимаешь, что там, в будущем, в новой ветке этой истории, твои родители могут просто не встретится? Пойми, Марат, скорее всего, там не будет не только твоих детей, но и тебя. И эта дорога в один конец. Ты проснешься в совершенно чужом мире.

– Рим, давай хотя бы спросим этого Фаэта? Посмотрим, что он скажет. Все же у него багаж знаний побольше нашего, и о временных потоках он должен знать хоть что-то. Ну вдруг есть шанс?!

– Хорошо. Вам всем все равно придется беседовать с ним не один раз. Так что, давай порешаем так, если Фаэт даст тебе добро, ляжешь в криокапсулу. Если нет… Ну, сам понимаешь. Убиться можно гораздо более простым способом.

Фаэт общался с вновь прибывшими, они часами торчали в тренажерных капсулах, стараясь догнать остальных, а Разумовский, в свободное время, обсуждал с Ксеном будущий корабельный груз.

Как ни странно, к обсуждению груза подключилась и Анжела.

– Какие какао-бобы, Рим? Европа их знать не знала и не любила.

– В смысле, не любила?

– В прямом смысле. Над испанской королевой, которая вышла замуж за французского короля, придворные издевались за ее пристрастие к какао. Она, конечно, страшную гадость пила, – Фифа сморщила нос и пояснила, – Я в какой-то книжке рецепт читала. Там просто ужас.

– Ну-ка, вспомни рецепт, – заинтересовался Разумовский.

Фифа задумчиво возвела глаза к потолку и начала перечислять:

– Куча какао-бобов, мед туда входил и, кажется, сахар. А самое ужасное: они в это варево еще и перец добавляли. Считалось, что это типа напиток любви. И должен был пробуждать жар в крови.

Рим задумался: звучало как-то не очень. Особенно перец смущал.

– Ты ничего не путаешь? А как же знаменитый швейцарский шоколад?

– Андрей, для получения шоколада, нужно не только какао-бобы. Их нужно обрабатывать уметь, масло из них отжимать, потом в нужных пропорциях смешивать с молоком и сахаром. Ничего этого мы не знаем и не умеем. Решать, конечно, тебе, но брать какао-бобы основным грузом мне кажется глупо.

– Немножко для самых богатых, и сразу цену за него ломить недетскую – стоит попробовать? – Рим выдвинул новый вариант.

– Я пороюсь в своих книгах, поищу, что там есть по шоколаду. Может, что-то и наковыряю. Потому что отдавать им без рецепта особого смысла нет. Они еще сто лет массово не будут это покупать. Мне кажется, стоит взять всего понемногу. Помидоры, кукуруза, картошка, и не тащить это на рынок, а найти какого-нибудь охренительно богатого испанского гранда и пригласить его на обед, с вот такой вот экзотикой. Тогда, возможно, оно все и начнет распространяться нормально.

– Возможно, ты и права. Поройся там в своих рецептах. Слушай, Анжел, а как думаешь, лучше везти золото или изделия из него?

Фифа только головой покачала, как бы желая сказать: «Ну, вы и бестолковые, мужики.».

– Если мы хотим привлечь внимание к новому континенту, чтоб сюда не один корабль рванул, а целыми флотилиями, тогда, конечно, надо везти изделия. А если мы хотим все сделать шито-крыто, то золото в бруске, оно и есть золото в бруске. Решай сам, что нам больше нужно.

– Ладно, – кивнул Рим. – Решу.

С утра отправились к Фаэту обсудить кое-какие мелочи и получили совершенно неожиданный подарок. На столе кают-компании, где они обычно собирались, горкой были насыпаны золотистые диски.

– О! – восхитилась Анжела, – Какие кулончики симпатичные!