Текст книги "Фея Лоан (СИ)"
Автор книги: Райдо Витич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)
– Мне безумно интересно, Эя, в кого ты? – придирчиво оглядела девушку женщина. – Твоего отца тараном с пути не свернешь, я вроде тоже на гусеницу не похожа, которая ползет и бог с ней. А ты? – скривилась, скорчив неопределенную рожицу. – Тюхтя, одно слово. Неженка и черти что!
В другой раз, еще вчера бы Эйфия изумилась отповеди матери, а сейчас лишь улыбнулась, понимая о чем она и к чему:
– Не беспокойся, – обняла, признаваясь себе, что прощается с ней навсегда. – Я в тебя, – шепнула. И ринулась к выходу, срывая на ходу с волос ритуальную накидку и обод. Он сбрякал о паркет, покатился звеня, добавляя растерянности Алене.
Она постояла, щурясь на закрывшуюся дверь и, сообразила, улыбнулась хитро и довольно:
– А девочка-то, подросла. Ну, держитесь. Решил он! Ха!
И ринулась вон: страховка никогда не вредила.
Констант посмотрел на скользнувшую мимо него Эйфию, потом пролетевшую в другом направлении мать и задумался. Что-то определенно затевалось и что – тоже не сложно понять. Взгляд парня уперся в свое мутное отражение в зеркальной стене и, показалось ему, что за спиной вырос отец и прищурился с насмешкой:
– Пора и тебе принимать решение, сын? Думать. Понять кто ты и осознать свою ответственность перед семьей и империей.
Констант нахмурился – империя ничего не получит отправив Семена к праотцам. Ничего хорошего. И стоит ли спешить, упираться? Эйфия в его власти и не с воли ли Модраш? И его. Ведь он виновен в том, что сестра попала на землю и, вновь оказался виноватым в том, что привез землянина на Флэт. Он сам свел их, но виноват ли и был ли он орудием в руках Хорго? Нет, тут правила рука незримая и воля мудрая, та, к которой прислушивается даже отец. И он не убил землянина – не это ли говорит о далеко идущих планах сегюр? И что может означать эта явная лояльность к "зятю"?
Его не убили, не оскопили на глазах сейти.
Его не забили и не изуродовали, не стянули шкуру с живого, а это минимум что должны были сделать за совершенное преступление.
Значит?…
Значит!
Парень улыбнулся – у него самый удивительный отец во всех галактиках!
– Тебе нет равного, – рассмеялся и поклялся сам себе – когда-нибудь он станет его копией. И ощутил необычайную гордость от того, что его сын и носит звание его рода:
– Констант Лоан достойный сын Рэйсли Лоан. И докажу тебе это, отец.
Детей надо учить. Детям нужно ощутить себя самостоятельными, но что делать если их привязанность слишком сильна? Как тогда они поймут чего хотят, кто они и к чему? У каждого своя дорога и рано или поздно на нее придется встать. Отпрыски сегюр не могут болеть детством бесконечно – им отвечать за будущее своего народа, своей Родины и семьи.
Отец прав – их нужно выкинуть за борт и понять на что они способны, дать им возможность встать на ноги и осознать себя частью семьи рода, вселенной. Пора осознания самая тяжела, но затянется до бесконечности, если каждый раз придерживать оступившегося за руку и указывать слепому путь.
– Мы не подведем тебя, отец. На этот раз – нет.
И двинулся к выходу, подозвав по дороге верного агнолика.
– Ты затеял игру с Богом Рэй, – тихо молвил Поттан. Сегюр молчал, глядя вниз в полумрак альковной залы жертвоприношений. Если его расчет верен – все случится, как случится. А жрецу незачем знать причину. Старая закалка не способна пропустить новое сквозь свою загрубевшую чешую. И Поттан, старый добрый и верный советник так и останется в прошлом. Будущее же принадлежит детям, тем, кто способен принять и понять перемены, тем, кто способен им способствовать.
Внизу звякнули цепи – Семен попытался освободиться, но сил хватило лишь дернуться бесцельно и бесплодно. Минута и он вновь заставил себя повторить попытку снять цепь с крюка и высвободить хоть одну руку. Суставы немилосердно ныли, вывернутые и растянутые. Но его это не останавливало. Боль тела – ерунда, когда болит душа. Не сможет, не успеет – и будет смотреть, как его Фея достанется местному гоблину из разряженной знати.
Лучше умереть.
– Его зовут Хорго, – тихо сказал Лоан, оценив стойкость землянина. – Запомни это имя Поттан.
– Хакано, – презрительно поджал губы жрец. Рей улыбнулся: старому модрашисту не по вкусу внимание сегюр к опальному рабу. Он упорно смотрит вдаль, но так и не понимает, что перед ним картины прошлого, которого уже нет, а значит, оно никогда не приблизится и не настанет. Оно отжило и отлетело.
Хрип раненного превратился в вскрик – новая попытка неугомонного вырвала его.
– Не так просто превратить мечту в реальность, – Поттан ухмыльнулся довольный крепостью уз невольника. И замер почуяв проникновение в храм постороннего. Хотел махнуть рукой, призывая воинов, но Рэй перехватил его руку и взглядом приказал замереть и молчать. Он видел кто крадется в темноте и не сдержал улыбки – расчеты оправдались, девочка, наконец выросла из забот нянек и воли отца. Она нашла себя и того, кто ей нужен, встала на свою дорогу и теперь ей нужно научиться по ней идти. Сегюр не будет мешать ей и другим не даст.
Фея поморщилась от жалости при виде Семена. Несмело коснулась окровавленного плеча, моля, чтобы мужчина был жив. Колмогорцев дернулся как от ожога от прикосновения прохладной ласковой руки и уставился на Фею, не веря что она не явилась к нему в бреду.
– Фея?…
Она обхватила ладонями его лицо, вглядываясь в бездонные от боли глаза и прошептала:
– Мне все равно кто ты, какой. Я люблю тебя, и никто кроме тебя мне не нужен. Ничего не нужно.
– Я… не мог ударить твоего отца…
– Я знаю. Поняла.
– Прости, что все так глупо вышло и закончилось.
– Нет. Все только начинается, – заверила. Мужчина нахмурился и подумал, что такой Эю еще никогда не видел.
– Что ты задумала?
Девушка нажала сенсор. Столбы выплюнули крепления цепей и мужчина рухнул на руки сейти, чуть не сбив ее и не придавав. Но она удержала его и смогла устоять сама. Пара минут, когда они пришли в себя оба и минута на разблокировку магнитных браслетов – Семен был свободен. Он осел на пол у столба, переводя дыхание и вглядывался в лицо девушки:
– Спасибо… Тебе ничего не будет?
– Будет, – улыбнулась ему, присев рядом. Вытащила флягу с фэй и приложила к его губам. – Пей и вставай. Нам нужно идти.
– Куда? – отодвинулся от питья. Он так и не мог понять, что все это не сон. Девушка пришла к нему, за ним, а увидится или освободить – уже частности. Она рядом – что еще нужно?
– Нам нужно уходить. Добраться до сейфера и лететь в порт. По дороге я приведу тебя в порядок. А там… По нашим традициям жена должна следовать за мужем.
– Как же… тот субтильный паренек? – выдавил улыбку мужчина.
– Я люблю тебя, – погладила его по окровавленной щеке. – Матушка часто рассказывала мне о любви, но я поняла, что это такое, только встретив тебя.
– Я же… тэн.
– А мне все равно, – заулыбалась. – Будь ты хоть лаугом. Идем, – помогла ему подняться. Руки и ноги пока не слушались Семена, тело неимоверно ныло и болело, но он морщась все же сделал шаг, стараясь не виснуть на худеньких плечиках девушки. Неприятно чувствовать себя балластом, слабым как котенок, не способным защитить ни себя, ни ее. Может в чем-то ее отец был прав?
– Твой отец – мудрый человек.
– Да, – согласилась без раздумий.
– Я… слабак и дурак, – признал, останавливаясь. Он чувствовал себя тяжелым и неуклюжим и понимал, что не сможет дойти до сейфера. К чему подвергать опасности ее? Манить иллюзией?
Прислонился к витому столбу подпорке купола и прижал Фею к себе непослушными руками, зажмурился, вдыхая аромат ее волос. Ему почудился вой пурги, острый взгляд серой хищницы и малиновый вкус губ Феи, с морозным привкусом тайги.
– Я самый счастливый человек на свете – у меня была ты. Я не зря жил.
– Ты будешь жить. Должен ради меня, – посмотрела ему в лицо и вдруг лукаво улыбнулась. – А может мне действительно выйти замуж за Монти?
Семен поморщился – даже имечко как у девчонки.
– Тогда придется тебе постараться и дойти до выхода, – тихо рассмеялась Эя.
– Не могу, нежная моя, – провел по волосам одной рукой, вторая так и висела плетью, еще немая и нечувствительная.
– Можешь. Ты познакомился с моими родителями, но не познакомил меня со своими.
– Довод, – хмыкнул, любуясь девушкой. Он был уверен – им не выбраться. И что он жив – дело времени. И к чему тратить его на ерунду, в попытке выбраться из капкана. Лучше его потратить на нее:
– Девочка…
– Возможно, будет мальчик, – пошла на хитрость Фея и глаза Семена превратились в бездонные омуты.
– Ты?…
– Естественно, – заверила в том, в чем совершенно не была уверенна.
Семен зажмурился, обхватив ее непослушными руками и, собрался с духом. Нужно идти – важно. Еще шаг, два, цепляясь за Фею как за единственный ориентир: чудо мое инопланетное, сказка воплоти. Наградила судьба не поскупившись и он не может подвести Фею, не может сдаться.
Однако организм не считался с волей хозяина и подводил. Неровные тяжелые шаги отдавались болью в каждой клетке тела, мутя разум. Отдохнуть бы – времени нет. Он должен… должен…
Под сводами храма гулко затопали, приводя Семена в чувство. Он отпрянул к стене, прикрывая Фею. Но девушка встала рядом, придерживая его и сжала рукой мэ-гоцо, готовая ритуальным оружием прорубить путь к сейферу.
Но к сожалению из тени храмовых колон вынырнул Констант и четыре агнолика, во главе с Вейлифом. Идти против братьев Эйфия не могла, как не могла отдать им Семена на растерзание.
Парни с насмешкой во взгляде смотрели на девушку, а та молила взглядом: уйдите, не доводите до греха в святилище!
Семен накрыл здоровой рукой ее ладонь сжимающую рукоять кинжала и опустил вниз:
– Никогда не иди против своих. Никогда, – просипел в назидание. И с трудом отлип от стены, выпрямился, приготовившись вступить в свой последний бой. – Твоя сестра ни причем.
– Я его жена, – отрезала Фея, встав рядом с мужчиной. – Тронешь его – тронешь меня.
Вейлиф не сдержал улыбки и покосился на Константа. Младший Лоан казался сейчас старше всех отпрысков династии и будто знал то, о чем те и не догадывались. Он вытащил из широкого рукава хламиды послушника кейс со знаком Мордраш и не скрывая благодушной, понимающей улыбки, посмотрел на сестру. У той от растерянности чуть дрогнули уголки губ и расползлись в ответной улыбке. Она ринулась к Вейлифу, обняла, скрывая слезы. Констант хмыкнул:
– Пришла наша очередь помочь тебе, сестра.
– Вейли! Констант! – обняла второго.
– Ну, ну, – отодвинул ее от себя и шагнул к Семену, что настороженно поглядывала них, хоть и понял уже – плохого от малыша не будет. – Благодарю, что преподал сестренке урок.
– Не за что, – разжал губы.
– Благодарю и за уроки, что преподал мне. Теперь я понял, отчего ты тогда не стал драться со степцером, но влез в заваруху, что шла против меня. Почему не ответил отцу… И отчего еще жив.
– Констант! – возмутилась Фея, желая попенять, что не время, не место для выяснений, но брат поднял ладонь, прося ее помолчать.
Сейчас мужчина разговаривает с мужчиной и время женщине помолчать.
Эя послушно смолкла и подошла к Семену, прильнула к плечу, поддерживая мужчину. Вейлиф покосился на брата: мы были правы. Тот улыбнулся:
– Мне очень не нравились земляне, Хорго, но ты изменил мнение о своих соотечественниках. Я буду не против обрести родственника с планеты Земля. Вопрос – как на это смотрит он?
Семен хмыкнул над напыщенной речью мальчишки и прикрыл веки:
– Согласен.
– Тогда, извини, выпустить вас, не освятив союз, я не могу.
– Констант, – качнула головой Фея. – Конечно, это дело чести, но моей. И мы с Семеном разберемся сами. Сейчас не время. Нам нужно быстро исчезнуть из кьета, мне помочь Семену, он еле стоит на ногах, неужели ты не видишь?
– Я в порядке, – просипел тот, накрыв ладонью ее руку.
– Все поправимо, сестра, – загадочно улыбнулся Вейлиф и положил кейс прямо в воздух, открыл его, выставляя на обозрение ампулы с кугу-ицы.
У Эйфии слов в ответ не нашлось – только восторг от мысли, что онас, глупая девчонка, с какой-то радости награждена Модраш таким счастьем, как дорогие братья, любимый! Они продумали все за нее! Они приняли Семена и по сути спасли их, решив главные проблемы!
– Я… я люблю вас, – только и молвила. Констант фыркнул, а Вейлиф поклонился:
– Признаюсь, и я к тебе не равнодушен.
Агнолики подхватив землянина усадили у колонны и расселись по кругу от пары, запев мантры.
Семен покосился на сияющую неизвестно по какому поводу Фею.
– Это что?
– Обряд освящения союза, – заверил Констант. – Отсюда ты выйдешь женатым человеком.
– Ладно, – согласился, с настороженностью поглядывая на второго Лоан, что приблизился к нему со странной штукованной, заряженной разноцветной суспензией. – Это вместо кольца на палец?
– Больно будет, потерпи, – предупредила девушка.
– Он мужчина, – отрезал Констант. Вейлиф начал внедрять колонию в плечо.
Лицо Поттана закаменело, взгляд ушел в сторону Рэйсли, спокойно наблюдающего за фактом осквернения священного кьета, ритуалом благословления на долгую жизнь какого-то канно, тэн. Вопрос значит ли это, что сегюр благословляет и дочь на союз с землянином, отпал сам.
Монотонный гул голосов агноликов уводил Семена в туман. Голова кружилась от боли в плече, во рту пересохло и только одно удерживало его от потери сознания – греющая его руку ладонь девушки. Доверчивая, нежная ладошка ангела, ради которого он готов был терпеть боль бесконечно.
И все же организм решил за него. В тот момент, когда субстанция была полностью внедрена и на плече образовался слюдяной герб Лоан с благословлением грозного Бога, Семен потерял сознание. Фея оторопела, приняв это за знак гнева Модраш, и сама чуть не потеряла сознания, решив, что любимый вместо вечной жизни получил смерть.
– Успокойся, – встряхнул ее Констант. – Кугу начали штопать его раны, только и всего.
– Он спит, безмятежно, как дитя, – подтвердил Вейлиф, проверив жизненные позиции организма Колмогорцева. Фея застонала, уткнувшись ему в грудь. И тут грохнуло – кто-то ворвался в кьет и судя по топоту – человек тридцать.
Девушка, агнолики и Констант тут же встали в стойку, приготовившись защищать уснувшего землянина и если надо, с боем прорываться к выходу. Один Вейлиф отчего-то не обратил внимания на переполох. Спокойно сложил священную субстанцию и замер, сложив руки, как это принято у жрецов.
Из тени к облегчению всех вышла Алена, в сопровождении Сергея и агноликов. Замерла, оглядывая своих детей и, заулыбалась:
– Так, так, сыны подросли и взялись за ум.
– Есть в кого, – убирая в ножны мэ-гоцо, бросил Констант.
– А чего тогда стоим, кого ждем?
И махнула рукой, приказывая своим людям забрать Семена и вынести из кьета. Процессии быстро покинула негостеприимные стены.
Ночь гремела трелями золотистых цилат, разукрасилась огоньками лимуса и бортовыми огнями сейферов.
Семена аккуратно погрузили на борт, а Фея на минуту задержалась на платформе, в последний раз оглядывая родную местность. Она запоминала территорию своего детства и прощалась с ней.
– Жалко? – обняла ее Алена.
– Да.
– Можешь остаться, – заметил Констант, хитро прищурившись.
– Нет, – улыбнулась. – Мое место рядом с мужем.
– И куда вы?
– На его Родину, в Сибирь. Договорюсь в космопорте с фишедо и…
– Обойдемся без помощи пиратов, – отрезала Алена. – Гоффит уже зафрахтован и оплачен.
Констант вздохнул:
– Ты обошла меня матушка – я зафрахтовал челночник.
– Как ты решился на это? – качнула головой Фея, не понимая с чего вдруг брат пошел против отца, не побоявшись гнева Лоан решил помочь сестре. И вздуматься только – не просто бежать, а выкрасть из кьета, забрать с жертвенника какого-то землянина, восстановить его, благословить с сестрой, наследницей трона и отправить в путь!
Неслыханное безрассудство даже для Константа.
– Так, – пожал плечами, гордый своим поступком. – Подумалось, может, матушка не так уж неправа на счет этой, как ее там? Любви.
Алена рассмеялась, сжав рукой плечо сына:
– Я очень рада, что вы вместе, один за всех, а все за одного. Для матери это самая высокая награда – лад между детьми. Никогда не забывайте, что вы одна семья, как бы она не разрослась.
– Жаль только отец не понял меня, – вздохнула Фея.
Вейлиф загадочно улыбнулся: глупышка. А откуда интересно я бы взял кугу-ицы? И почему ни один из жрецов кьета так и не появился в жертвенной зале?
Алена словно услышала его мысли, покосилась и засмеялась: ну, конечно!
– Господи, Эйфия, ты не представляешь, как я обожаю твоего отца, деспот и самодура! Удивительный упрямец, гордец и уникально мудрый, милый человек! Не держи на него обиду, девочка, – обнял дочь.
– Я люблю его и не обижаюсь. Может быть, со временем он смягчится и мы сможем увидится?
– Уверена, – встретившись взглядом с Вейлифом, сказала женщина.
Эйфию посадили в сейфер, тепло попрощавшись и он отправился в путь в сопровождении сейферов с агноликами. Когда аппараты скрылись в дымке ночи, Алена сложила руки на груди и потребовала от сыновей:
– А теперь рассказывайте.
И вздрогнула, почувствовав, как знакомые ладони обхватили ее плечи.
– Рэй! Так и знала, что без тебя не обошлось! Ну, и зачем тогда было так сильно колотить мальчика.
– Мужчину, – проворковал Лоан на ушко любимой. – Ничего страшного, раны украшают мужчину… и показывают резервные возможности его организма.
– Ка удовлетворительное, да? – хмыкнула сегюр – мэно, уже понимая, что и зачем устроил муж.
– Перспективное. Он вел себя достойно.
– И смелости не занимать, хоть и не флэтонец, – с пониманием глянула на мужа.
– Не преувеличивай.
– Но и-цы…
– Сохранит нашу дочь и их потомство будет сильным, – заметил Рэйсли и бросил Вейлифу. – Верни кугу-ицы в хранилище.
– Конечно.
– Констант? Кажется, тебе пора подыскивать троуви и невесту.
– О, нет! – отрезал тот, но довольно вскинул подбородок. Расчет оказался верен и отец оценил поступок сына, выдав награду весьма недвусмысленно. "Готовься стать соправителем сегюр Флэта", – сказал он.
А разве кто-то услышал что-то другое?
– Кстати, молодожены полетят на моем челноке. Мне будет спокойнее.
Алена фыркнула – кто бы сомневался!
– Помнится, кто-то мне говорил, что излишне властолюбив. Дура была – не поверила.
– Вы о чем, матушка? – улыбнулся Констант, изобразив любопытство.
– Так, – неужели неясно, что задумал Рэй? Земля еще только поднимается, а уже принадлежит династии Лоан. – К портрету о безобидных и недальновидных флэтонцах.
Рэйсли от души рассмеялся и развернул жену лицом к себе. Сдвинул в притворном гневе брови на переносице:
– Мне показалось или вы затевали бунт против меня?
– Ну, что вы, Великий и Ужасный Гудвин! Я так, бисером повышивать решила, а тут мальчики. Ну, и… а чтоб не потусоваться?
– Ох, Алена, – покачал головой Рэй. – Когда же ты научишься мне доверять?
– Когда ты перестанешь изображать броненосца в потемках! Кстати, мог бы посвятить меня в свои планы. Во избежание недоразумений.
– Уволь.
– Но когда-нибудь ты…
– Никогда! – отрезал. – Мужская сфера приоритетов останется для мужчин.
– Вот так всегда. Феминисток на вас нет, – буркнула Алена. Сегюр просто накрыл ее губы поцелуем, пресекая тираду обиженной и оскорбленной.
Семен смотрел на Фею и не верил:
– Ты, правда, летишь со мной?
– Да.
– Бросаешь семью, жениха?
– Да.
– Согласна жить вне этой роскоши в непривычной, грубой для тебя обстановке с отсталым землянином?
– Да, – улыбнулась девушка, нежно погладив его по щеке.
– Как же твой отец, грозный сегюр? Ты идешь против него.
– Да.
– Почему?
Фея рассмеялась – как он забавен, беззащитен, спрашивая то, о чем давно знает, возможно понял раньше нее. И не он – она недалекая, если так долго сомневалась и не понимала сути происходящего с ней.
– Потому что я люблю тебя, землянин.
Семен обнял девушку, зажмурившись от счастья.
Нет, не перевелись еще романтики, не прошли времена трубадуров и нежных дам с ласковыми и верными сердцами. А что они живут меж звезд, ничуть не умоляет сути. Они есть, и кому дано поверить и пойти – дойдут и найдут свою половину.
Эпилог
К посадке Колмогорцев был в полном здравии и даже удивлялся, настолько быстро восстановился. У него закралось сомнение: а было ли что-то вообще? Слюдяная татуировка загадочно поблескивала на плече, храня тайну Модраш и его крестника. И все же навевала предчувствие встречи. Не верилось Семену, что Лоан отпустил дочь, не ринулся за ней в погоню, не встретит со своим лысым воинством на Земле. Но на этот раз он был готов к диалогу, был готов отстаивать свое право на жену. Именно жену – ведь их повенчали по всем правилам флэтонской традиции, освятили союз при свидетелях – братьях Феи и ее бога. Значит, Рэйсли не сможет забрать ее.
Но как не уверял себя в этом, готовился к встрече с сегюр. Что и говорить, в традициях Флэта и его жителей он был слаб, зато нрав Рэйсли понял и принял в полной мере. И как не странно, не сердился, не испытывал к нему неприязни, хоть и помяли его душевно, а такое он обычно не спускал. Что-то изменилось в Семене еще в тот момент, когда он понял, что во вселенной кроме них есть другие цивилизации с другими взглядами на жизнь, другим менталитетом, традициями, технологиями.
– Моя жена – инопланетянка, – погладил Фею по волосам и невольно улыбнулся абсурдности и комичности высказывания.
– Это имеет для тебя значение?
– Нет. Лишь бы для тебя не имело, – обнял ее.
– Тебя что-то тревожит, – догадалась она.
– Твой отец.
– Думаешь, сейчас откроется платформа и?…
Платформа открылась открывая взору заснеженное пространство и густой, укутанный белым покрывалом лес, знакомый Семену с детства. За ним был его родной поселок, его дом, мама.
– У вас опять хечи, – обрадовалась Фея.
– Зима, – с благоговением выдохнул мужчина, спускаясь вместе с девушкой на снежный покров. И зажмурился, подстиавляя лицо холодному ветру: любимая женщина, любимая сторона, сияющий снег, сияющее солнце, запах застывшей хвои – что еще нужно для счастья.
– Вот я и вернулся.
– Мы, – напомнила Фея.
– Мы, – согласился и насторожился, приметив у опушки лысые макушки и снегоходы. Сделал невольный шаг, прикрывая собой Фею и готовясь к бою, которого ждал весь полет.
Знакомый ему агнолик шел по сугробам напрямик к паре, увязая в снеге по колено, но при этом нес свое лицо с гордостью истинного флэтонца.
Семен невольно хмыкнул: какой бой, к черту, если этот святой воин неповоротлив как медведь в спячке? Фея сдержала улыбку, чтобы не оскорбить Арвидейф.
Он прижал ладонь к грудине, кланяясь как должно сейти:
– Эт витто Модраш эн фиэлло, сейти!
– Эллимор, – чинно ответила Эйфия.
– Мне нужно поговорить с вашим избранником. По – мужски.
Девушка с тревогой покосилась на Семена. Тот все понял и кивнул ей: отойди, милая. Пришлось послушаться.
Арвидейф вынул из ножен мэ-гоцо и протянул Семену другой клинок с удивительной вязью рисунка на ножнах и огромным алмазом на рукояти ножа.
– Умеешь пользоваться?
– Видел, – бросил сухо и приготовился к отражению нападения. Но агнолик улыбнулся, хитро глянув на мужчину:
– Это твое. Защищай жену, землянин.
Развернулся и пошел к снегоходу и своиму воинству.
Семен так и остался стоять, глядя ему в спину и сжимая ножны на витой цепи в руке, не понимая что это было и к чему.
Фея положила руку ему на плечо и тихо заметила:
– Кажется, отец принял тебя.
– Что это значит?
– Ты стал Лоан, – улыбнулась. – Он не раздает мэ-гоцо с имперским знаком кому нипоподя. Арвидейф тем более не возьмет на себя смелость раскидываться такими подарками.
– Мне поблагодарить? – усмехнулся Семен.
– Твое право. Но знай, дар отца и признание тебя равным не только большая честь, но еще большая ответственность. Не огорчи его.
Семен с прищуром глянув на усыпанные каменьями ножны подкинул их в руке, потом надел цепь на шею и обнял Фею:
– Меньше всего меня волнует твой отец. Я постараюсь не огорчать тебя.
– Не сможешь, – улыбнулась Фея. – Эй ханго Хорго – люблю Семена.
– Эллимор, – засмеялся он, крепко обняв свое сокровище.
Арвидейф с понимающей улыбкой махнул влюбленным рукой. Снегоходы взвыли, уходя в сторону леса.
– Надеюсь, мы не скоро их увидим, – заметил Семен.
– Не мечтай, – хитро улыбнулась Фея. – Святые воины так же вечны и неистребимы как твоя Земля и мой Флэт.
– Значит ли это, что твой грозный отец может объявиться?
– В любой момент, – заверила сейти, уже понимая, что без воли Рэйсли они бы не улетели с Флэта и ее любимый не обрел бы Вечную Жизнь.
– Авось, переживу, – хмыкнул Семен. И засмеялся, подхватив девушку, закружил, поднимая пушистую бурю снежинок. – Эй ханго сейти Эйфия! Эллимор всем вашим Богам!
– И папе!
– И всем твоим флэтонским родственникам! Хотя, какая разница кто у кого в родне? Кто, с какой планеты, какого звания и расы? Главное, что нас всех связывает, правда?
– Правда, – прижалась к нему щекой.
