Текст книги "Фея Лоан (СИ)"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 35 страниц)

Эйфии было плохо. Та горчинка ненависти, что вплелась в и-цы землянина и досталась ей при передаче, мутила организм. Девушка крутилась на постели, пытаясь найти себе место и очень жалела, что поддалась на заманчивый вид жизненной силы землянина. Что она ждала, чему удивлялась – ведь знала не понаслышке о их генной агрессивности и вот пожинает плоды. Впрочем, не способность принять и переварить любое и-цы минус каждого клаона из тех, кому оно необходимо.

Зуммер связи на браслете застал ее врасплох и вызвал дрожь до озноба.

– Папа, – прошептала.

– Молчи, – мгновенно все понял по ее виду Рэй. – Сейчас тебе помогут.

Связь прервалась и буквально через пару секунд в зале появились агнолики и кафир. А еще через час спокойно заснувшую сейти перенесли в туглос, в покои настолько же комфортабельные, насколько просматриваемые и контролируемые. Теперь сейти все двадцать восемь часов флэтонских суток находилась под присмотром святых воинов и врачей.

Сегюр пришлось объявить причину отъезда новобрачным. Марина не скрыла ехидной усмешки: Эйфия вечно попадает в истории. Так ей и надо. Люйстик выразил сожаление, и внутренне порадовался, что его Бог отвел от нездоровой жены. Альцина искренне огорчилась и попыталась поддержать и успокоить Рэйнгольфа. А тот закаменел лицом, как это бывало с Рэйсли в минуты особых опасностей и трудностей на накале самых противоречивых эмоций.

– Надеюсь Алорна? – спросил глухо, с металлическим блеском в глазах.

– Монторрион раздавил эту монию.

– Зря, – бросил мужчина, жалея, что бывшую жрицу нельзя посадить на цепь рядом с ее отцом и заставить веками платить за содеянное.

– Возможно, – согласился Рэй, прекрасно понимая сына.

– Как думаешь поступить с Монторрионом?

– Посоветуешь? – решил испытать Рэнни. Тот думал пару секунд и выдал:

– Он доказал свою верность и заслужил прощение. Преданность нужно поощрять, отец, как необходимо пресекать и наказывать измену. Используй Монти. Пусть он послужит на благо империи.

– Правильно, – улыбнулся Рэй. – Теперь Монторрион будет осмотрительней в действиях получив серьезный урок за свой проступок, и более ревнивым флэтонцем, чем раньше, получив доказательство мудрости своего императора.

Лоан снял с шеи именной мэ-гоцо, знак избранности Модраш и символ императора и подал сыну – Рэнни заслужил.

– Отец? – растерялся мужчина.

– Бери, – вложил ему в руку. – Он твой по праву. Властвуй и помни: ты флэтонец, ты Лоан. Теперь твоя семья, на защите, которой ты будешь стоять – не только Флэт, но и Цигрун.

Рэйнгольф сжал отцовский клинок, и прикоснулся к нему губами, давая понять Рэйсли, что все понял.

Через час сегюр вылетел домой.

Моторрион переодевался в удобную привычную светскую одежду, чувствуя, как выпрыгивает от радости сердце, и внимательно слушал отца. Доверенная ему честь окрылила парня, а милость императора гнала на подвиги, и он готов был перерыть все галактики, но найти сегюр желаемое, отдать свою кровь по капле, но спасти сейти.

Дэйкс с пониманием поглядывал на сына и искренне гордился им. Прошлое было забыто: мальчик справился, мальчик доказал – он не метис, он истинный флэтонец: верный, свободолюбивый, мудрый и гордый.

Осталось найти зятя сегюр, мужа сейти, а Монти господина, женить мальчика на знатной, здоровой флэтонке и за будущее сына Дэйксклиф будет спокоен.

Монторрион застегнул гуэдо и тут же нажал сейсор связи.

– Рискуешь, – сообразив кого, решил потревожить парень, предупредил Дэйкс.

– Нет, отец, – замер тот в ожидании. И низко поклонившись, выпалил, как только увидел императора. – Мне нужны инструкции для более быстрого и оптимально правильно исполнения задания. И ваше разрешение на встречу с сейти.

Рэй прищурился: а мальчишка и вправду поумнел – даже на отца не полагается.

– Зачем тебе встречаться с Эйфией?

– Мне нужно узнать ее вкус, чтобы подобрать наиболее оптимально подходящего ей мужчину.

– Это слишком щепетильная тема.

– Я знаю, господин сегюр, и ни в коем случае не стану травмировать уважаемую сейти своей бестактность. Мне нужны сутки или двое на общение с ней, чтобы осторожно, исподволь выведать необходимое.

Рэй подумал и кивнул:

– Ты быстро учишься. Это радует. Но не разочаруй меня.

– Постараюсь, господин сегюр.

Не "нет, не разочарую", а "постараюсь" повторно порадовало и сегюр и троуви: малыш уже не малыш, но муж и отвечает за свои слова, думает на пару шагов вперед, а не стремится в неизвестность с щенячьим оптимизмом. Значит, толк будет.

– Насколько я понял мне нужно найти не только мужа сейти, но и источник вечной энергии в одном лице?

– Это было бы идеально.

– Особые указания?

– Отсутствие амбициозности, сильное Ка, уважение к Флэту и соответственно, к моей дочери. Эйфия – это главное. Он должен быть ей по нраву, заработать ее благорасположение, обаять.

– То есть главные условия: кандидат не должен представлять опасности для сегюрет, но при этом должен быть достаточно проворным и умным, чтобы привязать к себе сейти, а так же сильным, здоровым и плодовитым, желательно с огромным энергетическим потенциалом. Раса, сословие, должность имеют значение?

– А это ты узнаешь у моей дочери. Ты будешь у нее раньше, чем прилетим мы, поэтому, как только что узнаешь, доложишь мне.

– Естественно, господин сегюр, я буду держать вас в курсе, и прошу извинения, что потревожил вас.

– По делу – пожалуйста.

И отключил связь.

Монти посмотрел на отца: я готов. Идем.

Молодец сын! Как держится! – расплылся в улыбке Дэйкс и указал парню на выход.

Там же на Кургосских торгах Монти купил для сейти трех отличных тэн, и щенка айху и лауга: будет подарок девушке. И повод заглянуть к ней.

Глава 37

Эйфия замученная за пять дней кафирами до крика и хрипоты, начала сопротивляться их вниманию и тут же толпа ученых мужей на цыпочках покинула ее покои. Девушка осела в кресло и прикрыла глаза: хвала, Модраш, сегодняшний набег удалось избежать без последствий для себя.

И тут же увидела агноликов, что привели ей очередного тэн.

– Госпожа, приказ сегюр: вы должны получать и-цы ежедневно.

Лявры бы вас всех закусали! – раздражаясь, подумала девушка. Изо дня в день, из часа в час ее не выпускают из тисков отцовского приказа, обложили как лауга и гонят в нужном им направлении. Она уже буквально задыхалась от столь пристального внимания и готова была сорваться. Но только открыла рот, как подумала: с чего вдруг она настолько разозлилась? Эмоциональный сбой – первый признак истощения. Но она вчера вечером брала и-цы! Неужели ей не хватает допинга и на сутки?

К притихшей сейти подвели раба и поставили на колени.

Вольторец, – поморщилась она. От их приторно сладкого и-цы ее уже мутило, и Эя махнула рукой, еле сдерживая оскомину.

Не прошло и минуту привели трех тэн: юксиота, землянина и… цигруна. Надо же, какой дорогой подарок. Вот только траты отца были напрасны: жесткое, более похожее на тягучую плавкую массу чего-то абсолютно неудобоваримого и-цы цигруна вызвало содрогание организма. Эю передернуло и она жестом, приказала убрать цигруна.

Юксиот – и-цы мощное, но одномоментное, видно накопленное совсем недавно и бесцветное, безвкусное – не привлекающее, даже отталкивающее.

Землянин…

Сейти сама не ожидая от себя, вдруг всхлипнула и раскричалась, еле сдерживая слезы тоски и обиды: обманщики, презренные дикари! Агрессивные, тупые варвары!

Семен…

– Вон, все вон!! Вон!!

Агноликов смыло вместе с тэн, а Эю скрутило от тоски и отчаянья. Она заплакала, пытаясь, сдержать слезы ладонями, утихомирить расшалившиеся нервы глотком фэй, но зубы стучали о край чашки, а слезы лились сплошным потоком, капали в энергетический напиток.

Монти шел по переходам императорского туглоса в покои сейти. За ним шествовали слуги, неся щенка и ведя тэн.

У входа на половину сейти дорогу ему преградили агнолики.

– Нельзя. Сейти нехорошо.

– Что с ней?

– Стабильное ухудшение, нервный срыв.

Парень задумался: дело совсем худо. Полетят нервы – полетит и система жизнеобеспечения. Организм быстро рассыплется и уже не восстановится.

– Чем расстроили?

Ману, как и другие воины предупрежденный Стейпфилом о миссии Монторриона решил не уходить от ответа, а сказать честно:

– Привели рабов. Она в крик и в слезы.

– Кого привели?

– Юксиот, землянин. Цигруна приказала удалить сразу.

– Покажи того и другого.

– Хайф?! – окликнул Ману виднеющегося в глубине проходной залы агнолика. – Приведи недавних!

Тот исчез и через пару минут поставил перед сыном троуви трех мужчин.

Цигрун и Монти не понравился: серая кожа, серые глаза и волосы, серое и-цы, до отвращения железистое по аромату и жесткое как амортизирующая жидкость роботехов.

Юксиот. Полный идиот. Наивный взгляд бесцветных глаз, скудный волосяной покров на голове почти белого цвета. И-цы дрянь.

Землянин. Н-да-а…

Монторрион вздохнул, прекрасно понимая девушку: взгляд у мужчины был, как клинок мэ-гоцо и и-цы соответственно пропитано ядом злобы так что, даже глядя на него подавиться можно.

– Болваны, – качнул головой парень: ранимой, утонченной девушки поставлять таких тэн! И потом удивляться, что она получает нервные срывы! Да он бы сам получил срыв, прими пару раз вот такой допинг.

– Убрать. Все такие? – спросил у Ману. – И не говори, то это лучшие.

– Цигрун и землянин – лучшие.

– Ясно. Ждите, я позову, – отодвинув воина, прошел в покои сейти, сорвал с плеча другого гофри и обмотал ладонь.

Эя плакала, скрючившись в кресле, несчастная, потерянная, и такая трогательно-прекрасная, то у Монторриона невольно ком в горле встал, и глупое сердце вновь стало биться в грудную клетку, отравляя кровь и душу парня сладкими мечтами.

Сколько они не виделись с Феей? Меньше четырех месяцев, а словно годы.

Монти чуть коснулся прекрасных волос сейти и та, вздрогнув, обернулась.

– Ты?… Как?…

– Вы были так увлечены своей печалью, что не услышали, как я вошел, уважаемая сейти, – ласково улыбнулся ей парень.

Эя поспешила отереть слезы:

– Благодарю за тактичность, но не стоит скрывать правду – кажется, я становлюсь глухой как этот пуф, – с горчинкой в голосе кивнула на мебель.

– Позволите?

– Конечно Монти, – улыбнулась в ответ на его милую, нежную улыбку с флером насмешки. – Я рада тебя видеть. Почему не появлялся? Ах, да, я была в къете.

– А я в отъезде. С тех пор как мы с вами расстались, прошло много дней и произошло много событий, – сел на пуф парень, а Эя же поспешила встать и отойти, чтобы он не заметил мрачности в ее взгляде, что проявилась в ответ на его слова.

– Я переживала, что отец накажет тебя, меня, Константа. Но он хвала Модраш всех простил. Правда, Констант отбывает службу, не знаю уж где.

– Думаю это ему не в тягость.

– Надеюсь. Я скучаю о нем.

– И только? – задал невинный и больше вежливый, чем каверзный вопрос, и удивился странной реакции сейти. Девушка посмотрела на парня так, словно он высказал самое страшное и сокровенное. И тут же отвернулась.

Монти замер, обдумывая причину реакции девушки на простой вопрос, и пришел к выводу, что сейти мучает что-то неизвестное даже сегюр.

– Предлагаю прогуляться, – сказал тихо. – Давно не виделись, и думаю, нам есть, что друг другу сказать.

– Пойдем, – легко согласилась она. – Я здесь как в склепе. Не знаю с чего, но отец видно решил, что я умираю. С утра до вечера за мной ходят как за тяжелобольной и уже почти ушедшей в страну предков. Кафиры, агнолики, лекарства, двойной фэй, тэн, даже постель превратили в облако! Посмотри, – кивнула в сторону алькова с постелью на ступени, проходя мимо спальни. – Груда пуха!

Парень глянул вскользь и так ярко представил сейти безмятежно спящей среди пуха и атласа, что сжал ладонь в кулак, приказывая себе оставить безумные мечтания.

– Сегюр заботится о вашем комфорте. Видимо благодаря мне вы попали в ужасную ситуацию. Не могу себе простить, того, что случилось…

– Оставь. Я благодарна тебе.

– Правда? – пристально посмотрел на нее: интересно.

– Да. Я узнала много нового, немного узнала себя.

– А что именно, можно спросить? – улыбнулся ей парень, спеша выйти в парк первым. Привычно цепким взглядом окинул местность, приметил притаившихся по периметру агноликов и пригласил девушку: безопасно.

– Только не смейся и не осуждай, хорошо? – немного смутилась Эя.

– Что вы, Эйфия, когда я смел хоть словом хоть мыслью посмеяться над вами, тем более осудить? Я и сам, вы же знаете, далек от совершенства. Но считаю себя счастливым флэтонцем, потому что обладаю огромной ценностью – нашей с вами откровенностью. Вы всегда принимали меня лояльно со всеми моими отрицательными качествами. Вам я мог рассказать все, что у меня на душе и в голове, признаться в самых постыдных проступках.

– Ты мне как брат.

– Тогда не смущайтесь. Я не выдам ваши секреты, как вы не выдали мои.

Эйфия остановилась у перил террасы и посмотрела в парк.

– Знаешь, что я вижу, когда смотрю на хитаны и каштуру? – спросила тихо.

Монторрион оглядел растительность парковой зоны, раскидистые кроны хитанов и стройные стволы каштуры и качнул головой:

– Скажите.

– Другие деревья и… снег. Везде снег белый и холодный, нежный и влажный. Впрочем, это ерунда.

– А что нет?

– Я трус, Монти, – решилась признаться в главной своей отвратной черте характера девушка. Парень мягко улыбнулся, заглядывая ей в глаза:

– Вы девушка, вам не обязательно быть смелой.

– Но трусливой, Монти?!

– Не верю, уж простите Эйфия, не верю. У вас хватило смелости пойти против воли отца…

– Глупости.

– Нет. Именно смелости. Я бы не смог поступить как вы. Остальное же… вам всего лишь нужен мужчина, что сможет понять вашу тонкую душу, защитить и придать уверенности в себе.

Эя отвернулась, спустилась по лестнице в парк.

– Не приятная тема? – нагнал ее парень.

– Нет. Просто я только об этом и слышу.

– Естественно.

– Неестественно!

Монторрион остановился, растерявшись от столь резкой реакции.

Эйфия смутилась и повернулась к нему:

– Извини. Последнее время я что-то часто срываюсь. Это недопустимо, знаю, но мне почему-то все сложнее держать себя в руках и контролировать эмоции. Наверное, отец не так уж неправ устроив из моих покоев лечебный корпус.

– Наверное, сегюр не знает, что вам хочется, а вы прячете это не только от него, но и от себя и это вас нервирует, гложет изнутри, – тихо заметил Монти. Эя задумчиво посмотрела на него, пошла дальше, обдумывая его слова, и молвила:

– Я знаю, что мои желания мало несбыточны, но и глупы и возмутительны.

– Отчего же? Любой мечте дан шанс исполниться.

– Да, когда мечта четкая и принята не только воображением, но разумом, душой и энергетикой. А моя конфликтует с каждой из этих сфер.

– Что же это за мечта?

– Неважно.

– Ах, вот и первые секреты! И от кого? От товарища по детским забавам? Человека, что ни разу вас не подвел и скорее отрежет себе язык и повредит мозговые клетки, чем даст вашему секрету просочиться в чужое информационное поле! – с ноткой шутки сказал парень, внимательно заглядывая девушке в глаза. Она неуверенно посмотрела на него и спросила робея:

– Скажи, тебе нравились девушки?

Монти опустил взгляд, пряча мелькнувшее понимание и ревность: не иначе сейти встретила кого-то, кто смог задеть ее.

– Да.

– Насколько сильно?

Парень отвернулся, посмотрел по сторонам и пожал плечами:

– Порой сильно. Но мимолетно.

– А если бы…

А впрочем, что она хочет узнать? Спрашивает флэтонца, а желает сравнить с землянином.

– Что "если бы"?

– Ничего, так.

– Вам кто-то понравился? Но вы сомневаетесь, нравитесь ли ему?

Эйфия молчала с минуту и кивнула:

– Да. Я не знаю, нужна ли ему. Если бы знать, я бы…– девушка низко склонила голову, не решаясь озвучить вслух столь неприемлемую затею.

Монти нахмурился, поглядывая на девушку и чувствуя жгучую боль в груди: кто? Как, когда посмел проникнуть в ее душу? Чем заинтересовал и привлек?

– Что бы вы сделали?

– … я бы…улетела к нему, – еле слышно ответила Эя.

Монторрион дернулся, сжал зубы и отвернулся, чтобы скрыть против его воли исказившееся от ярости к неизвестному сопернику лицо. И озадачился: как же он будет искать сейти мужа, если готов придушить собственными руками любого, кто мимо нее пройдет. В мыслях ее мелькнет. Вот оно, наследие флэтонца – патологическое чувство собственности.

– Кто же этот счастливец? – спросил глухо.

Девушка глянула на затылок парня и пошла дальше.

– Эйфия?

– Он землянин, – бросила.

Монторриона вовсе перекосило: какой-то тэн, какая-то тля!…

– Что же вас привлекло в нем? Грубость и ограниченность ума? – усмехнулся.

– Он не груб и не глуп. Он умный, ласковый, смелый и сильный человек, гордый и мужественный.

– Тогда он флэтонец.

– Нет, в том-то и дело.

– А что вам понравилось в нем особенно?

Эйфия пожала плечами, не в состоянии ответить что-то определенное.

– Как же так?

– Ты считаешь, что человек должен привлекать чем-то определенным?

– Визуально. Отсюда уже истинную причину привлечения нетрудно понять.

– Например? Тебе, какие внешне девушки нравятся?

– Честно? Вашего типа, сейти, уж не сочтите это за бестактность.

Эя рассмеялась:

– Чем же они тебя привлекают?

Монти смотрел на расцветшее от смеха лицо девушки и сам не понял, как признался:

– Они похожи на вас, пусть хоть чуть и только внешне.

Девушка посерьезнела: выходит и ее привлекают земляне лишь тем, что они земляне как Семен? И поэтому же она огорчается и даже раздражается, понимая, что они – не он, ни внешне, ни энергетически?

– Простите, – извинился парень, приняв ее смущение и расстройство на свой счет.

– Оставим эту тему, Монти. Она слишком щекотлива. Так недолго пересечь границу дозволенного. Не забывайся, пожалуйста.

– Простите, – повторил покаянно. – Но я очень рад вас видеть сейти вот и выдаю всякие несуразности. Я привез вам подарки, хотите посмотреть?

Эя улыбнулась, повела плечиками:

– Почему нет?

– Тогда бегом? – лукаво улыбнулся он и рванул по аллее вперед, как в детстве, когда они прятались, играя в догонялки в гуще хитанов. Девушка рассмеялась и, подобрав подол туники, побежала за ним. Но буквально через пару минут перед глазами потемнело и Эйфии показалось, что воздух стал густым и вязким. Она начала падать, не видя куда, не понимая как.

Монти обернулся и тут же потерял улыбку, увидев, что сейти падает. Чудом он успел подхватить ее у самой травы, и, не смея прикасаться оголенной ладонью к девушке, оглядел заросли, в поисках помощи. Вынырнувшие из-за стволов агнолики молча окружили их. Ману стал на колено и, открыв свой сейкап, сыпнул на побелевшие губы девушки пыльцы.

Монти хмуро посмотрел на него:

– Часто такое?

Мужчина кивнул, забирая девушку к себе:

– Почти каждый день.

Парень отвернулся, скрывая расстройство и огорчение:

– Неужели все настолько плохо? Что говорят кафиры?

Агнолик холодно посмотрел на него, и, качнувшись, прошептал:

– Хочешь мое мнение? Гнать их в шею надо.

Эйфия открыла глаза и, пошевелившись, слепо ткнулась в грудь воина, попыталась сесть. Мужчина помог и кивнул своим:

– Приведите тэн.

– Моих, – приказал Монторрион. Эя, совсем ослабшая, даже не бледная, а серая, невидяще посмотрела на него и вдруг дрогнула, почуяв раздражающий запах и-цы. Зрачки стали вертикальными, взгляд жадным: организм сам начал диктовать свои условия и инстинктивно пустился на поиск допинга.

– Сейчас, – придержал ее через гофри Монти, с нетерпением ожидая, когда же агнолики приведут тэн. Они появились в следующую минуту и были поставлены перед девушкой: трое непуганых и еще не знающих, что их ждет землян. Взгляды спокойные, чуть надменные и до морозности холодные. И все как на подбор с мощным и вкусным и-цы. Фею повело, она качнулась к первому же и его толкнули ей навстречу. Поток жизненной силы, что начал мгновенно восстанавливать ее каналы, помог ей очнуться, прийти в себя и сообразить где она, кто перед ней и вокруг. Как не хотелось ей оставить хоть чуть-чуть сил тэн, не смогла сдержаться и забрала все. Мужчина упал, а Эйфия смогла вздохнуть глубоко и полно, увидеть даже легкое свечение у кромки листьев на деревьях, услышать повизгивание какого-то зверька очень далеко, в туглосе, за стенами.

– Ты привез мне еще один подарок? – спросила Монти. Тот улыбнулся, видя, то сейти полностью пришла в себя, кивнул:

– Щенка. Он сын айху и лауга.

Эя довольно улыбнулась и легко вскочив, помчалась в туглос навстречу новому другу:

– Я назову его Хакано! О, Монти! Какой же ты молодец! Как ты узнал, что мне хотелось бы?!

Парень шел за ней, пристально поглядывая на девушку, и думал, что заданная сегюр задача сложна, а времени на исполнение еще меньше, чем всем хотелось бы.

Он подозвал жестом Ману и сказал:

– Наберите лишь тех рабов, что еще не знают зачем нужны, старайтесь их не пугать и не возбуждать неприязни. Или тех, кто согласен отдать силу добровольно. Тогда сейти продержится долго.

– Где бы еще таких найти? – озадачился мужчина. – Вы же знаете землян, господин, а других сейти не берет, да и толку от них нет.

– Я буду присылать тебе хорошие экземпляры. Береги их и старайся обращаться хорошо. Изолируй друг от друга, чтобы не смогли рассказывать друг другу, что знают или узнают.

– Понял, – кивнул агнолик.

Вечером, докладывая сегюр о встрече с сейти, Монти узнал, что другая дочь Лоан погибла вместе с мужем, возвращаясь с прогулки.

Парень с сожалением подумал о близнеце погибшей своем когда-то друге – Константе. Интересно где он и знает ли, что семья понесла потери?