Текст книги "Ледяное сердце (новая версия) (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)
Ноги подкосились, она чуть не рухнула наземь.
Крылья беспомощно дрогнули и исчезли.
Зара казалась себе такой гадкой, такой бесполезной, ведь она даже плакать не могла. Внутри стало пусто и холодно, совесть острыми клыками впилась в сердце, вырывая целые куски плоти, – а глаза сухие. Девушка пыталась, пробовала, но не могла. Оставалось только, отрешившись от окружающего мира, недвижно сидеть и смотреть в одну точку. И вонзать в себя острые шипы вины.
– Когда? – бесцветным голосом спросила Зара.
– Через час после рассвета, – Дуган достал из поясной сумки трубку и закурил. – Потерял слишком много крови, Олаф ничем не смог помочь. Да и к лучшему, все равно бы на всю жизнь калекой остался.
– И вы меня не разбудили?.. – Зара с укором взглянула на наставника. – То есть я спала, пока он умирал? Кричал от боли и умирал по моей вине!
Она закрыла лицо руками, замотала головой и отвернулась.
– Не корите себя, вы его не убивали. А будить вас... Зачем? – Меллон нервно теребил завязки плаща. Почему-то он действительно чувствовал себя виноватым.
Нет, не мог он разбудить Зару, даже если бы она не спала, не пустил бы к Герхарду. Зачем, чтобы она изводила себя? Меллону стоило таких трудов заставить девушку заснуть, и он не желал прерывать её тревожный сон горестным известием. Не хотелось огорчать, причинять боль, потому что эмоции Зары странным образом отзывались на Меллоне.
– Затем, чтобы я могла проститься с Герхардом. Или, по-вашему, это тоже неважно? – Зара рывком поднялась на ноги; по радужке разлилась многогранность нефрита.
Девушка в отчаянье сжала кулаки и глянула на могилу. По её мнению, маги поступили подло и сами понимали это, раз тайком хоронили.
– Юноша умер во сне и не мучился в агонии, – Дуган выпустил изо рта колечко дыма. – Что поделаешь, мне тоже его жаль, но это жизнь. Вы бы вернулись в лагерь, собрали вещи покойного – надо отослать родителям.
– Почему вы похоронили его здесь, как бродягу? – не унималась девушка.
Как, как Дуган может сидеть и спокойно курить, бесчувственная скотина!
– Потому что мы бы не довезли тело. Яд демона быстро разлагает ткани, ни одно заклинание не поможет. Вы знаете, откуда родом погибший?
Зара не ответила, просто повернулась к обоим спиной и зашагала прочь, по дороге обрывая головки первых степных цветов. Меллон хотел остановить её, но Дуган удержал. И правильно сделал: Зара хотела побыть одна.
В лагерь девушка вернулась поздно вечером, от ужина отказалась и сразу ушла к себе. Она чувствовала себя отвратительно, мучилась от сознания вины перед Герхардом. А ведь послезавтра день рождения – отличный подарок Зара себе сделала, врагу не пожелаешь!
Не раздеваясь, девушка легла и заиндевевшими глазами уставилась на крышу палатки. В голове не укладывалось, что смерть бродит так рядом, что она дышит в спину, буравит взглядом горло и одним ударом ломает кости.
Зара практически ненавидела себя за трусость и слабость. Первокурсник сделал бы больше! Чуть в обморок не упала вместо того, чтобы, приняв обличие э-эрри, впиться когтями в демона. Неудачница, никудышная магиня, тряпка, бесполезное, жалкое существо!
Девушка больно впилась ногтями в ладонь. Вроде бы помогло, немного отпустило.
– Зара, можно? – в палатку робко заглянул Меллон.
Девушка вздохнула.
Пришел успокаивать, носится с ней, как с хрустальной вазой...
Зара прикрыла глаза: не хотелось никого видеть.
Слух уловил движение – значит, зашел. По законам вежливости, да и чисто из субординации нужно хотя бы повернуть голову, но Зара продолжала недвижно лежать пластом, вслушиваюсь в гулкую пустоту мыслей.
– Зара, зачем вы так? – с укором спросил Меллон. Он пришёл утешить, поддержать, даже не смотря на привычку Зары судить и успокаивать себя самой. – Голодом себя морите – весь день ведь не ели...
– Не хочу, – устало прошептала Зара и отвернулась. Веки дрогнули, взгляд уткнулся в землю.
– Хватит есть себя поедом! – неожиданно прикрикнул наставник. – Сто раз объясняли: не виноваты ни в чём – а вы за старое! Хотите своей смертью и упреками воскресить того юношу? Не выйдет!
– Поверьте, – уже спокойнее добавил он, – мы все очень сожалеем, нам всем плохо, но ничего не изменишь. Если на то пошло, ответственность за гибель Герхарда понесем мы, трое взрослых магов, которые обязаны были позаботиться о безопасности учеников, но никак не вы! Ошибкой, чудовищной ошибкой было увозить вас из Соота, но мы не думали, что всё так обернётся, а теперь уже поздно. Понимаю, вам сейчас больно, никого не хочется видеть, но постарайтесь себя пересилить, сходите, поешьте. Ни с кем не нужно разговаривать, никому ничего объяснять, я просто прошу поужинать. Если уж так видеть нас не можете, принесу еду сюда.
Девушка приподнялась на локте и глянула на Меллона. Тот сидел на корточках возле постели, сжимая в руках сероватую бумагу. Густые темно-лиловые тени падали на руки со следами новых порезов.
Меллон так смотрел, так искренне желал помочь, снять с плеч тяжёлую ношу, что девушка не смогла отмахнуться, отвернуться к стене и промолчать.
– Спасибо, – слабо улыбнулась Зара. – А насчет еды... Я, правда, не хочу, разве немного чаю. Если вам не трудно, можно выпить его здесь? Понимаю, это наглость, но...
– Раз не хотите есть, выпьете остатки своего лечебного отвара. Не пропадать... – Меллон осёкся, поздно спохватившись, что задел кровоточащую рану: зелье готовилось для Герхарда.
– Ничего, не переживайте, я сейчас встану и поем, – Зара попыталась улыбнуться, но вышла кривая усмешка. – Ещё раз спасибо. Вы такой милый, когда ведете себя, как нормальный человек.
– Значит, сеньорита Рандрин, обычно я ненормален? – маг воспользовался возможностью немного разрядить тяжёлую атмосферу.
– Вовсе нет, – покачала головой девушка, – просто обычно стремитесь казаться тем, кем не являетесь: более взрослым, строгим, серьёзным и умудрённым жизнью.
Меллон задумался, не сводя с Зары беспокойного взгляда. Он опасался за её душевное здоровье, понимал, к каким последствиям может привести смерть сокурсника в таком возрасте. Не всякий взрослый маг справится с потерей товарища, погибшего у него на глазах, а тут девушка, никогда не видевшая смерти.
Если бы мог, Меллон бы успокоил Зару, но не знал, как это сделать. Словами не получалось, да и слушает ли она? Обнять? Но не выйдет ли это за нормы морали?
В итоге Меллон решился, сел рядом и робко коснулся спины Зары. Та вздрогнула и подняла на него глаза.
– Не думайте о смерти, не надо, – наставник осторожно приподнял подопечную и привлёк к себе, поглаживая по волосам.
Зара сначала дёрнулась, а потом расслабила спину и уткнулась в плечо Меллона. Тот перестал поглаживать, просто сидел, обнимая, а потом встал. Меллон полагал, сейчас Зару лучше оставить одну.
– Спокойной ночи! И не забудьте поесть, – напомнил Меллон и ушёл.
Да уж, спокойной! Вряд ли сегодня кто-то сможет заснуть.
Глава 20
Город не место для вампира. Точнее, большой город, переполненный магами. В обычном можно развернуться, похозяйничать пару недель, пока перепуганные жители не наймут команду охотников. В Айши так не получится, здесь вампиров не любят, а если и терпят, то на особых условиях.
Эйдан честно пытался следовать всем предписаниям, регламентировавшим его проживание в столице, питался исключительно кровью преступников, иногда, правда, выпивал их до того, как они успевали совершить злодеяние. Но намерение – это ведь почти действие? Однако инстинкты требовали большего: свободной охоты, приятной на вкус крови и свободы.
Всё чаще и чаще Эйдан сбегал за город, утешаясь убийствами разного рода зверей, но, как верно подметили вампиры из соотской степи, человеческая кровь и кровь суслика – две большие разницы.
Собственно, в Айши не держало ничего, кроме Зары, но связь оказалась достаточно крепка для того, чтобы Эйдан молчаливо терпел ограничения. За эти годы он успел привязаться к девушке, считал её почти равной себе (для людей низшие существа – вампиры, у детей ночи же всё наоборот). Хотя Зара не отвечала вампиру взаимностью, радовалась возникшей симпатии – нормальная человеческая реакция на попытку дружбы со стороны нечисти, они были близки, порой даже слишком, по мнению Эйдана. Ему не нравилось вступать подопытным кроликом для магических практик знакомой, но та знала, как его задобрить.
Так, мирно сосуществуя бок о бок, они жили вплоть до отъезда Зары на север, и тут-то вампира нестерпимо к прежней жизни.
Отправляясь в вольное плаванье, Эйдан хотел знать, когда вернётся знакомая, и не нашел ничего лучшего, чем спросить об этом её подругу.
За прошедшие месяцы в жизни Бланш произошли большие перемены: она впервые вступила "на тропу войны", отстаивая право Авеста открыто ухаживать за собой. Обычно тихая и задумчивая, девушка в этот раз повела себя решительно и непреклонно, во всеуслышание заявив: либо родители принимают жениха, либо она уходит из дома. Разумеется, графы Одели не могли допустить скандала и, скрипя зубами, открыли двери для "охотника за деньгами" – так назвал Авестп глава семейства.
Одержав победу, влюбленные, тем не менее, не спешили воспользоваться её плодами, как прежде, предпочитая встречаться на нейтральной территории или у общих знакомых.
Бланш не хватало Зары. Хоть та и чуралась эмоциональной стороны жизни, поднимала на смех любовные вздохи, зато умела слушать. Сидела, молча ждала, пока подруга закончить изливать душу, и улыбалась. Правда, любовь к Авесту Зара не одобряла. Бланш много раз пробовала объяснить, убедить, что Авест вовсе не злой гений, но девушка в ответ лишь пожимала плечами. Нет, после разговора с капитаном Мавери, она в жизнь подруги не вмешивалась, не мешала, но и не помогала. Безусловно, Бланш это не радовало, но ведь Зару можно понять: со стороны союз графини и простолюдина казался жутким мезальянсом.
Вечерело.
Со стороны Шина дул свежий ветер, и под короткими воздушными рукавами платья зябли руки.
Бланш возвращалась после свидания с Авестом. Тот порывался проводить её до дверей пансиона, но девушка отказалась. Авеста не пустят на территорию школы в столь позднее время, а препираться с привратником не хотелось.
До ворот школы дошли вместе и договорились в пятницу: близкие друзья Одели давали прием, и Бланш похлопотала насчёт Авеста. Завтра он заступал на дежурство, поэтому увидеться раньше не получится.
Остановившись перед решеткой, Бланш вернула Авесту куртку и позволила поцеловать себя в щёку. Она чувствовала себя такой счастливой, что хотелось летать.
Авест взял Бланш за руку, накрыл ладонью... Девушка смущенно прикрыла глаза, но скользившая по губам улыбка свидетельствовала: ей приятно и не хочется уходить.
Они просто стояли, молчали и смотрели друг на друга. Потом Авест заговорил, обещал сделать сюрприз по случаю окончания пятого курса.
– Сюрприз? – ресницы Бланш бабочками спорхнули вверх. – Авест, право, не стоит ничего покупать! Я не хочу тебя разорить.
– Как ты можешь разорить меня, Бланш, ты самое дорогое моё сокровище! – с укором покачал головой Авест и поцеловал ладонь любимой.
Бланш смущённо потупилась; щёки порозовели.
– Поверь, я не так уж беден, смогу тебя обеспечить. Конечно, если ты захочешь... – Авест не договорил и крепче сжал её пальцы.
– Если я что? – шёпотом спросила Бланш.
Сердце билось часто-часто, не давая дышать. Бланш радовалась, что Авест не видит сейчас её лица. Наверняка покраснела до корней волос.
– Если я действительно нужен тебе, если ты уверена...
– Авест, перестань! – рассмеялась Бланш и обняла его за шею – такого серьёзного, собранного, будто на смотре. – Я просто тебя люблю, а ты требуешь каких-то взвешенных решений. Да, извини, я такая, живу сердцем! Если тебе нужна рассудительная девушка, обрати внимание на Зару: она всегда думает, а потом делает.
– Мне не нужна твоя подруга, мне никто не нужен, кроме тебя, – выдохнул ей в ухо Авест, обнял и закружил по площадке перед школьными воротами.
Позабыв обо всём на свете, Бланш заливалась звонким радостным смехом.
– Бланш, а теперь поговорим серьёзно, – Авест отпустил девушку и отошел на пару шагов.
– Хорошо, давай, – Бланш с трудом подавила улыбку.
Выпрямившись, сложив руки "в замок", она вопросительно смотрела на Авеста, отчаянно стараясь сохранить спокойное выражение лица.
– Я долго думал... – Авест медлил, с трудом подбирая слова. От напряжения на лбу выступили капельки пота. Он чувствовал, ещё немного – и покраснеет. Солдатами командовать легче, чем задать девушке один единственный вопрос! – Ты, конечно, вольна выбирать, я ни к чему не обязываю...
– Ну же! – подбодрила Бланш, слегка подавшись вперед. Пальцы в нетерпении расцепились и комкали платье.
– Графиня Бланш Одели, согласны ли вы стать моей женой? – Авест решился и картинно опустился на одно колено.
На мгновенье девушка опешила, а потом повисла на шее любимого и несколько раз поцеловала.
– Да, да, да! – радостно бесновалась она, чуть ли не прыгая от счастья.
– И ты действительно этого хочешь? – недоверчиво переспросил Авест. Он всё ещё не верил собственному счастью.
– Разумеется, больше всего на свете!
Глаза Бланш сияли, широкая искренняя улыбка озарила лицо.
– И я тоже, – прошептал Авест, наклонился и поцеловал её в губы, впервые за время их знакомства. Бланш прижалась к нему и ответила на поцелуй.
Окружающий мир перестал существовать. Бланш не волновало, что кто-то может их увидеть. Пусть привратник недовольно хмурит брови – ей всё равно, она имеет полное право целовать жениха как угодно и где угодно.
С трудом оторвавшись от губ Бланш, Авест попрощался с ней и быстрым шагом, не оборачиваясь, поспешил прочь.
Проводив любимого взглядом до ближайшего поворота, Бланш всё с той же блаженной улыбкой проскользнула за ворота.
Зашуршал гравий под башмачками, мысли унеслись вдаль ...
– Привет!
Бланш вздрогнула и отшатнулась, испуганно прикрыв рот рукой.
Эйдан материализовался в тени деревьев, преградив путь. Он старался вести себя как можно дружелюбнее, чтобы девушка не подняла тревогу.
– Убирайся, охоться где-нибудь в другом месте! – Бланш никак не могла вспомнить ни одного заклинания, с ужасом гадая, успеют ли придти ей на помощь.
– Мне не нравится кровь магов, даже таких хорошеньких, как ты, – вампир не удержался и улыбнулся; в бликах лунного света блеснули острые клыки.
Бланш хотела завизжать, но, предчувствуя подобную реакцию, Эйдан в мгновение ока оказался рядом и зажал рот рукой.
– Давай обойдемся без крика, у меня от него уши болят. Я не собираюсь тобой ужинать, как женщина ты меня тоже не интересуешь, успокойся.
Бланш дрожала от страха и исходившего вампира холода. Никогда ещё она так не боялась.
– Меня интересует Зара. Куда она подевалась?
Вампир убрал ладонь ото рта, но жертву не отпустил.
Эйдану нравилось слушать учащенное биение сердца людей, ощущать исходившее от них волны испуга, смотреть на пульсирующее от частого дыхания горло, вдыхать запах струящейся по артериям крови. Здесь, у основания подбородка, она самая чистая и вкусная, даже слюнки потекли, но он не собирался рисковать жизнью ради призрачного удовольствия.
– Она на практике в Сооте, скоро вернётс, – с трудом выдохнула Бланш.
– Скоро – это когда? – Эйдан склонился над побелевшим лицом девушки, гипнотизируя взглядом. Действует – немного притихла, дышать стала ровнее. А ещё говорят, будто магини не поддаются вампирьему обаянию! Или Бланш – первая ведьма в роду?
– К ежегодному балу, может, чуть позже. Ей экзамены сдавать не нужно.
– Что ж, может, ещё успею её проведать. Передай, я заходил попрощаться, – Эйдан отпустил Бланш и улыбнулся, когда та отскочила и запоздало окружила себя защитным куполом. – До встречи!
Лёгкое дуновение – и вместо вампира уже пустота. Быстрота и бесшумность – неизменные спутники детей ночи.
Бланш вздохнула с облегчением. Ну и знакомых заводит Зара, ещё бы дракона в качестве домашнего питомца держала! Хотя, лучше дракона – они более предсказуемые.
Интересно, для чего Заре вампир, в качестве кого? Личного телохранителя? Любимой игрушки? Или у них действительно дружеские отношения? Настолько дружеские, что он знает, как обойти ловушки – несомненно, Зара постаралась.
Бланш задумалась. Действительно, если бы Эйдан был более... нормальным, он бы подошёл Заре. У них одинаковый склад ума, оба не отвлекаются от дела на эмоции. Но магиня и вампир – это не просто мезальянс, это вопиющее нарушение правил.
Девушка усмехнулась собственным мыслям. Нет, у Зары к Эйдану ничего нет, а Бланш везде видятся чувства. Просто знакомые, иначе бы вампир уехал вслед за подругой, ну, или... Хватит, хватит, пора спать, пока повсюду не начали мерещиться влюбленные пары!
Наутро школу взбудоражило трагическое известие – погиб Герхард Уссанд.
Ученики проснулись, болтая, расползлись по коридорам – и увидели над входом в обеденный зал траурный венок.
Лица мгновенно вытянулись, смех затих.
Потупив взоры, учащиеся разбрелись по местам.
В зале стало необыкновенно тихо, в воцарившемся молчании слова сеньора Граппа, казалось, звучали ещё громче, обрели материальность.
Убит демоном и вечно будет жить в их сердцах.
Директор предложил почтить память Герхарда вставанием и объявил трёхдневный траур.
Бланш вместе со всеми, понурившись, поднялась, сложив руки на животе. Вся радость, всё приподнятое настроение мгновенно улетучилось, свое счастье и грядущая помолвка казались такими мелочными по сравнению с беспокойством за подругу. Зара сейчас там, где погиб Герхард, и рисковала жизнью точно так же, как некогда рисковал он.
Вслушиваясь в слова траурного гимна, вместе с другими учениками повторяя: "Да упокоятся с миром, вечная память павшим героям!", она не переставала думать о Заре и пришла к выводу, что не успокоится, пока не поговорит с Рэнальдом Рандрином, не уверится, что подруге ничего не грозит.
А под сводами зала между тем раздавалось:
Не страшен порог, если с миром идёшь,
Если врагов ногою попрал.
Вечный покой за дверями найдёшь,
То, что когда-то так долго искал.
Сердцем ты чист, не страшись уходить
И не бросай взглядов через плечо.
Порвана жизни тончайшая нить,
Но умирают герои извечно легко.
Путь свой пройдя до конца, ты был смел,
Лучший супруг, сын, воин и брат,
Сотни сердец зажечь ты сумел -
Мысль о тебе они сохранят.
Вечная память павшим героям,
Вечная память ушедшим от нас!
Только живыми будем их помнить.
Душа – к богам, а к праху – прах.
День не заладился. У учеников не получались простейшие заклинания, учителя не исправляли ошибок, вели себя отрешённо и нервно вздрагивали, когда кто-то осмеливался обратиться к ним с вопросом. Кончилось тем, что всех раньше времени распустили по комнатам, даже не дав задания.
Прикрепив к школьной розетке траурную ленту, Бланш отправилась к Рандринам.
Разумеется, в столь ранний час хозяина дома не оказалось. Дворецкий советовал поискать Рандрина во Дворце заседаний, но ведь к нему в кабинет просто так не пустят.
Бланш хотела остаться дожидаться в приёмной, когда в холл спустилась Апполина. Узнав, в чём дело, та согласилась провести девушку к дяде.
Апполина спокойно отреагировала на известие о смерти Герхарда.
– Сочувствую! Люди не должны умирать молодыми. Никто не должен. Жизнь – величайший дар, а мы нечаянно разбиваем его о булыжники.
Беспрепятственно миновав все дворы и кольца защиты, девушки оказались в коридорах колыбели законов королевства.
Рассеянно отвечая на кивки придворных, плавно скользя по плитам пола, будто настоящая эльфийская принцесса, Апполина влекла спутницу всё дальше и дальше мимо ряда дверей, важных недвижных часовых и группок спорящих людей.
– В это время он должен быть здесь, – она остановилась перед очередной дверью. – Думаю, дядя уделит вам пять минут, если дело важное.
Не успела Бланш поблагодарить её, как Апполина скрылась из виду. Присмотревшись, девушка заметила полуэльфийку в другом конце коридора – использовала магию? Та беседовала с советником одного из консулов.
Набравшись смелости, Бланш потянула за ручку и приоткрыла дверь, раздумывая, стоит ли постучать, когда уловила обрывок странного разговора.
– Да, его можно без труда доставить сюда, ваша светлость, было бы желание!
Говоривший стоял всего в паре шагов от неё и, судя по всему, собирался уходить.
Бланш предупредительно посторонилась и вовремя: дверь распахнулась, выпустив человека в надвинутой на глаза шляпе. Он странно глянул на неё и поспешил затеряться в толпе.
Стоя в дверях, Бланш проводила незнакомца недоуменным взглядом. Похож на гонца, но от кого?
– Что же вы замерли на пороге, сеньорита Одели, проходите! – голос Рандрина вывел девушку из состояния задумчивости.
Бланш с опаской миновала личную приёмную, – странно, ни секретаря, ни помощника не видно, то ли отослали, то ли отлучилась – а затем вступила в кабинет одного из самых могущественных людей народного королевства. При мысли об этом цель визита показалась мелочной, но девушка всё же завела разговор о Заре.
* * *
Пока Бланш выясняла подробности трагического происшествия в сотских пустошах, Эйдан пережидал солнечные часы в лесной чаще, попутно пытаясь выяснить, кем или чем можно поживиться в окрестностях. Новые запахи щекотали ноздри, бередили полузабытые ощущения прошлого. Всё-таки город – это клетка.
Но перед тем как терять голову, нужно убедиться, что местность безопасна, и за соседним поворотом не подстерегают охотники или деревенский жрец. Вот так заиграешься, забудешь о безопасности – и окажешься на земле, пронзённый стрелой с серебряным наконечником. А то ещё жрец поглумится, наложит заклятие и отдаст крестьянам на растерзание. Нет уж, увольте!
Местность оказалась чиста: никаких магов, жрецов и охотников. Эйдан улыбнулся и, прикрыв глаза, позволил носу выбирать направление.
На север – так на север.
Солнечные лучи не проникали сквозь густую листву, поэтому, соблюдая меры предосторожности, Эйдан без опаски передвигался по лесу.
Голод медленно расправлял крылья в желудке, сплетал первые звенья искусства охоты.
Уверенно пробираясь сквозь бурелом, вампир пытался вычленить из воздуха приятный запах.
Жертва нашлась быстрее, нежели предполагал Эйдан, даже вечера ждать не пришлось – неосторожный травник.
Эйдан приблизился, но нападать сразу не стал: вдруг неосторожный ученик магической школы забрёл так далеко от Айши? Они с Зарой совершали подобные вылазки в поисках нужного ингредиента. Помнила это и спина вампира: девушка не утруждала себя долгими пешими прогулками.
Несколько глубоких вдохов, и сладкий запах горячей крови проник в мозг, зажёг алым пламенем глаза. Вроде бы, и есть несильно хочется, и до Айши не очень далеко, но соблазн слишком велик.
Пригнувшись, вампир скользнул за спину травнику, окинул быстрым пытливым взглядом – не жрец и не маг. Почему? Не так одет, не так двигается, не так пахнет: не позволит себе волшебник вонять козьим пометом. Но Эйдану не волновало, какое зловонье испускает тело – гораздо важнее кровь, питательная, здоровая, не испорченная спиртным, такая, как он любил. Да, у нее нет такого чудесного медового аромата, как у большинства жителей Старого города, зато не рискуешь отравиться.
Отрастив клыки и бесшумно опробовав когти на листьях ближайшего кустарника, Эйдан облизнулся и, пригнувшись, не сводя взгляда с шеи жертвы, прыгнул. У бедняги не было шансов, челюсти вампира сломали позвонки раньше, чем тот уловил движение воздуха возле уха.
Прижав коленом бьющееся в судорогах тело, вампир резко рванул кожу клыками и подставил рот под хлещущую фонтаном алую кровь.
Каждый глоток прибавлял сил, энергии, мощи. Красный блеск исчезал, в глаза возвращалась мирная болотная тишь.
Брезгливо отшвырнув выпитого человека, Эйдан огляделся в поисках "гнёздышка" – места, где можно спокойно вздремнуть до наступления темноты.
Луна застала вампира у проезжей дороги. Ему хотелось найти еще одну жертву, но не чтобы выпить, а чтобы пополнить неприкосновенный запас крови – бутылочку, которую Эйдан неизменно носил с собой.
Вычленить нужный запах из многоголосой гаммы ароматов легко, главное, знать, что ищешь. А Эйдан знал – ему нужен крепкий мужчина. И таковой нашелся в пределах получаса ходьбы.
Чутьё привело вампира к постоялому двору – неудивительно, здесь полным-полно людей, оставалось только выбрать.
Стараясь держаться в тени, Эйдан скользнув к двери.
Люди внутри, значит, нужно как-то туда пробраться.
Уловив шаги, вампир отпрянул в сторону, приготовившись к нападению.
На улицу вышли трое. Казалось бы, удача, но знакомая медовая нотка крови одного из них кричала об обратном.
Эйдан ощетинился, приготовившись обороняться.
– На расходы, – маг, лица его вампир не видел, протянул каждому из спутников по увесистому кошельку. – Когда дам знак, тайно привезёте его в Айши. Проговоритесь хоть единой живой душе – пожалеете.
Двое почтительно поклонились и направились к конюшне. Вампир метнулся за ними, надеясь, что судьба смилостивится над ним, и волшебник не испортит охоту. В конце концов, Эйдану нужна всего минута. В темноте конюшни один не заметит, как умрёт другой, а тело после можно зарыть в сено.
Но судьба отвернулась от Эйдана: маг глянул в его сторону и, несомненно, заметил. Только почему не сотворил защитное заклинание?
Почувствовав взгляд, вампир замер и резко развернулся, обнажив клыки. Пусть катится ко всем демонам, пусть убирается от его будущего ужина!
– А, – лениво протянул маг, спокойно сделав шаг вперёд, – ты и есть тот самый вампир, с которым возилась Зара?
Холод глаз обжёг до костей, пригвоздил к земле. Эйдан и не думал, что взглядом можно сделать такое.
Вампир не мог пошевелиться, только удивленно смотрел на обладателя пронзительных синих глаз, который, пренебрегая всеми правилами безопасности, направляется к нему.
– Зара на тебе это ещё не практиковала? – улыбка тронула губы Рэнальда Рандрина. – Ничего, значит, всё впереди. Да не рыпайся – бесполезно, только энергию напрасно потратишь. На меня примитивные вампирские уловки не действуют.
Повинуясь чужой воле, вампир опустился на колени.
– Знаешь, я ведь могу тебя уничтожить. И повод есть – совершение нерегламентированного убийства и попытка нападения. Ты ведь сегодня под завязку напился крови? – Рандрин достал серебряный кинжал, наклонился, приставил к горлу обездвиженного Эйдана и приказал: – Смотри мне в глаза!
Вампир поднял голову и утонул в безбрежных просторах синевы, явственно ощущая, как чужой разум проникает вглубь сознания.
– Ты ничего не видел и не слышал, – медленно произнес Рандрин и кивнул боязливо косящимся на вампира спутникам: – Проходите.
Когда цокот копыт стих, герцог отпустил пленника, предварительно сделав неглубокий подрез на его плече.
Корчась на земле, кусая руки от нестерпимой боли, Эйдан горящими глазами проводил Рандрина.
– На твоём месте, я бы побоялся поворачиваться ко мне спиной, – прошипел вампир.
– Глупец! – рассмеялся Рандрин. – Ты умрёшь раньше, чем успеешь причинить мне вред. Смирись, не все боятся детей ночи.
– Еще неизвестно, кто из нас глупец, – не сдавался Эйдан, отчаянно пытаясь придать туловищу вертикальное положение.
– Да лежи ты, не дёргайся! Только себе навредишь: яд разойдется по всему телу. Скажи спасибо Заре, если бы она тобой не интересовалась, пошёл бы на корм червям. Не знаю только, пришлось бы им по вкусу такое угощение.
Рандрин уехал, а Эйдан остался лежать на земле, надеясь, что никому из постояльцев не взбредет в голову выйти сейчас на двор.
Голова раскалывалась, недавние события стирались из памяти – и вот вампир уже не помнил, как оказался в столь плачевном состоянии.
Наконец боль отпустила, онемение спало, и, пошатываясь, Эйдан побрёл прочь, в объятия ночи.
Глава 21.
Рэнальд Хеброн Рандрин расхаживал по кабинету фамильного замка и просчитывал варианты. Он не мог оставить всё, как есть, но и действовать открыто небезопасно. Рандрина никогда не привлекал неоправданный риск, хотя герцог и был азартен, но азарт этот никогда не затмевал разума. Особенно в политических делах.
Собственно, до некоторых пор Рандрина всё устраивало: и должность, и общественное положение, и безграничная власть в личном государстве в составе королевства, но времена менялись и требовали решительных действий. Консулы раздражали непомерным высокомерием, пренебрежением к магам, желанием урезать последних в правах. Они боялись волшебников, мечтали их устранить, старались не допускать к управлению государством, но, в то же время, нуждались в поддержке, поэтому терпели магов во главе некоторых департаментов.
Консулы... В последнее время поддерживать с ними дружеские отношения всё сложнее. Да и как доверять, когда кожей ощущаешь, что консулы спят и видят, как избавиться от Рандрина, опасного противника. Уже несколько раз подымался вопрос о лишении того должности почётного председателя Совета, но пока удавалось не доводить его до голосования.
Рандрин любил власть и не желал с ней расставаться, поэтому собирался нанести предупредительный удар.
Они не хотели делиться – что ж, он получит все сразу.
В дверь постучали.
– Привел? – вместо традиционного "Войдите!" или "Кто там?" бросил Рандрин.
Дверь отворилась, и слуга толкнул в комнату исхудавшего молодого человека в свободной, не по размеру одежде. Тот дрожал и буравил взглядом узор ковра.
Слуга поклонился и ушел, оставив Рандрина и странного молодого человека наедине.
– Садись! – герцог указал на стул.
Арилан не сдвинулся с места.
– Если бы хотел убить, убил бы ещё тогда, – усмехнулся Рандрин, подойдя ближе. – Да, выглядишь ты по-прежнему отвратительно, но хоть рубцы посветлели. Подними голову.
– Я не лошадь, – чуть слышно пробормотал молодой человек, отступив на шаг.
Глаза лихорадочно заметались по кабинету в поисках укрытия и с тоской остановились на двери. Казалось, отвори её – и на свободе, но Арилан догадывался, за ней дежурят слуги.
– Рад, что к тебе возвращается чувство собственного достоинства, – одобрительно кивнул Рандрин и вальяжно развалился в кресле, подчёркивая лежавшую между ним и Ариланом пропасть. – О прошлом не вспоминай – не повторится. Бить тебя не станут.
– Зачем я вам? – юноша, наконец, решился взглянуть в сапфирные глаза Рандрина и с облегчением выдохнул – ничего не произошло.
