Текст книги "Любимый цветок фараона (СИ)"
Автор книги: Ольга Горышина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)
1.8 «Доброй ночи по-арабски»
В темноте вновь заухала сова, и Сусанна сжалась, пытаясь прикрыть грудь голыми руками, не в силах вытащить из-под себя плед. Приближающиеся шаги были быстрыми и легкими. Этот парень отличался от приятеля. Футболка и джинсы, чисто выбрит. Он сунул сумку в протянутые руки и рассыпался в извинениях, медленно отступая в темноту. Реза протянул ему на ладони жука и, наверное, предложил взять взамен короны, но парень в ответ дал деру.
– Убедилась? – Реза опустил сумку Сусанне на колени и укрыл выдернутым из– под нее пледом.
– Почему они вернули корону? – голос дрожал, слова прыгали, как караси на сковородке.
– Потому что она принадлежит мне, – ответил Реза только, когда сел за руль.
– Вам, сэр? А как же музей?
– Она сделана мной из моего золота с одного музейного экспоната. Так я зарабатываю на жизнь. Делаю идеальные реплики и продаю их в музеи или частные коллекции. И они все равно лежат под стеклом, в отличие от муляжей саркофагов. потому что стоят очень дорого. А эти парнишки приняли меня за вора, только большего калибра. Теперь жалкие арабы не в силах сбыть сокровища гробниц, как было во времена моего прадеда. Собственно, он был такой же вор, только защищенный английским законом… И, думаю, он мучается на том свете, если тот свет вообще существует, – расхохотался Реза, включив зажигание.
Забинтованная рука дрожала на руле, но он продолжал вести машину очень плавно, и корона почти не подпрыгивала на коленях Сусанны.
– Знаешь, пусть они не верят в сов, но в проклятие фараонов теперь, благодаря Голливуду, верят все.
Он замолчал, и вновь его губы исказила хамская усмешка. Сусанна уставилась на дорогу.
– И вы верите, сэр?
– Больше, чем кто-либо из ныне живущих. В моей семье это проклятье вот уже век. Но скоро все закончится, я верю в это. А ты… – Реза вновь усмехнулся. – Ты не пристегнулась.
Потянувшись за ремнем, Реза мягко прошелся ладонью по груди Сусанны. Вжавшись в кресло, она почувствовала, насколько тверда спинка. Теперь, когда корона вернулась, она ему ничего не должна. Если только свечку в церкви.
– Куда мы едем? – срывающимся голосом спросила Сусанна.
– К тебе в отель, – паузу сдобрила абсолютно наглая улыбка. – Или ты желаешь отметить шампанским наше чудное спасение? Для этого я могу выбрать более цивильное место…
Многообещающая пауза. Зачем только она рот открыла. Он прав – ей за отсутствием мозгов следует молчать.
– Нет… В отель.
Сусанна прикрыла глаза. Он не посмеет зайти с ней в номер. В гостинице много людей, да и он уже засветился у портье визиткой. Не станет же он и там открыто домогаться ее! Пальцы продолжали гореть от его поцелуя. Она не напрашивалась на ужин, и уж тем более не могла представить себе этот жуткий притон. Она дала ему понять, что отношения с ним ее не интересуют. Она сказала это еще в самолете…
Сказала? А почему тогда, Суслик, почти в полночь ты сидишь в его машине, мокрая, как мышь, и держишь на коленях огромный слиток золота с драгоценными камнями?
Дрожащие пальцы через кожу сумки нащупали змею и замерли.
– А этой совы действительно не существует?
Реза усмехнулся.
– Существует лишь то, во что ты веришь. Ты разве это не поняла в музее?
По телу Сусанны прокатилась волна дрожи, когда она вспомнила светящиеся, словно два черных бриллианта, глаза мумии, так похожие на глаза самого Резы. Такими глазами он сканировал ее в окружение спящих домов. Хорошо он с ней поиграл, а может и до сих пор играет.
– Я верю в сны, – сказала Сусанна, только чтобы Реза не добавил еще что-нибудь более ужасное или в который раз намекнул на желание переспать с ней. – Мне всю ночь снился урей. И вот, он…
– Спас тебя от посягательств подонков, – рассмеялся Реза. – Верь, если хочешь, в силу этой короны. Она стояла подле моей постели, и мне всю ночь снилась ты, и что? Ничего.
Сусанна еще сильнее вжалась в кресло, боясь что рука Резы с коробки передач соскользнет ей на колени, которые просверлили в юбке две темные дырки. Но Реза уставился на дорогу и молчал. Улицы уже опустели, а если и попадалась машина, то Реза, не жалея скорости, обгонял помеху, и Сусанна радовалась, что он поднял крышу.
У отеля он бросил машину так же небрежно, как и в дебрях города, подхватил злосчастную сумку и предложил ей руку.
– Я провожу тебя до номера.
– Но ваша рубашка… – Сусанна ухватилась за последнюю соломинку.
– Плевать!
Сердце колотилось от страха, но не дать руки она не могла и не могла просить помощи у охранника, который теперь даже не глянул на сумку и кивнул ее хозяину, как старому знакомцу. Оставалось надеялась на английскую кровь Резы. В этой гостинице море туристов, рядом номера русских, того же Паши, англичанин в нем не позволит себе никаких вольностей. Во всяком случае можно будет закричать, если он, правда, не заткнет ей рот раньше.
Она присела подле двери, не в силах справиться с замком на рюкзаке. Если бы только открылась дверь соседнего номера. Надо было случайно ошибиться и постучаться к Паше. Почему она не подумала об этом раньше?
– Тебе помочь?
– Вы можете уже идти, сэр, – пролепетала Сусанна, смотря на него снизу вверх.
– Я хотел бы оставить у тебя сумку. Я не хочу больше с ней ходить.
Сусанна медленно поднялась под музыку его слов.
– Завтра с утра заберу. В восемь я уже могу попасть в музей.
Она открыла дверь, и Реза, не переступая порога, поставил сумку в стороне от двери. Сусанна не сводила глаз с забинтованного запястья. Зачем он это сделал? Зачем играл с бандитом? И вот эта рука приблизилась к ее лицу и скользнула под волосы.
– Лайля-саида, – губы его едва коснулись ее щеки, и рука исчезла.
Сусанна хлопала ресницами, не сводя взгляда с его губ. Сейчас он еще что-нибудь скажет…
– Мистер Ат… Ат… – послышался в стороне чужой знакомый голос.
– Atherton. Reza Atherton. With sound "th". Good night! – с каменной улыбкой он обернулся к Сусанне. – See you in the morning, my queen. Take care of my crown. (Атертон. Реза Атертон. Со звуком ТН. Доброй ночи! Увидимся утром, моя царица. Береги мою корону.)
Он подмигнул Сусанне и зашагал к лифту.
– Что у него с рубашкой? – Паша продолжал держать в руках визитку, и Сусанна вытянула ее двумя пальцами со словами:
– Я порвала ее.
Руки Паши скользнули в карманы джинсов.
– Я должен что-то понять или как?
– Восток – дело тонкое, Паша.
– Угу, ты, похоже, хорошо разобралась в нем вдали от родителей, – и тут же добавил: – Don’t play With his crown, – вкладывая во фразу иной смысл. (Не играй с его короной.)
– I'll play it safe, – улыбнулась Сусанна и, пожелав Паше доброй ночи по-арабски, захлопнула дверь. (Я буду осторожна.)
Затем повернула замок. Если вдруг проспит, она не желает, чтобы Реза открыл ногой ее дверь. Мог бы и не хамить Паше, а Паша мог бы не мешать прощанию.
День второй. 2.1 «Вещий сон»
Сусанна судорожно набирала сообщение сестре. Порой она не говорила ей всей правды, но открыто лгала впервые, и ложь, к ее собственному ужасу, выходила слишком правдоподобной – весь день бедный Суслик провела в музее и потом бродила от мечети к мечети, пока ноги не отказались ее слушаться. Телефон разрядился, оставив несчастную без единой фотографии. Сил тоже не осталось, потому она завалилась спать и даже проспала ужин… Что она будет делать теперь, коль выспалась? Еще сомневаешься? Роман писать… Или попытается заснуть снова, чтобы не клевать носом у Пирамид. Решилась ли она в итоге в них залезть? Конечно же, нет! А то, сестренка, ты меня не знаешь…
Нет, сестренка, ты меня не знаешь! Захлопнув планшет, Сусанна повалилась на кровать. Провод выскочил, так и не зарядив батарейку… Она не откроет сегодня текст, она даже в душ не в состоянии залезть. Хотя какой душ? Надо пожалеть соседей! Прошло еще минут пять прежде, чем Сусанна смогла сгрести себя с покрывала и доковылять до столика, на котором заряжался телефон. Реза собрался в восемь уже быть в музее. Значит, может заявиться сюда в семь. Для сна остается шесть часов, или того меньше… Ей необходим душ, много-много геля и ледяной воды для встречи с ним, а сейчас лучше не откидывать покрывало – ноги ее чернее, чем у бедуинки…
Она скинула юбку и решила укрыться покрывалом с соседней кровати. Сумка продолжала стоять у двери. Никто, кроме охранника, не знает про хранящийся в номере золотой слиток, а тот, конечно, не посмеет украсть корону, да и задвижку снаружи не открыть. Только спокойнее от трезвых мыслей не становилось, хотя она даже дверь на балкон закрыла, согласившись на духоту, ведь кондиционер так и не заработал. В конце концов Сусанна решила переложить сумку на пустую кровать. Она показалась еще тяжелее, чем когда лежала на коленях в машине – каркас коробки, похоже, выковали из чугуна, или она настолько ослабла за вечер с Резой, что не способна поднять и килограмм. Больше никогда, никогда и никуда она с ним не пойдет…
"Око Гора" кирпичом лежал на груди, но Сусанна решила не снимать подвеску. Сестра написала на прощание – веселых пирамид тебе! Сусанна и тогда и сейчас сжала кулон. Сейчас даже сильнее, будто ладонь Резы продолжала давить на ее пальцы. Если он завтра принесет в подарок украшение, она не возьмет. Она должна сказать ему "прощайте, сэр" и убежать в автобус. Еще надо извиниться перед Пашей и сказать, что он все не так понял… Хотя что вообще можно было понять! Чертова корона!
Почему она не сказала Резе просто – я не хочу стеречь ваши вещи? Почему она делает все, что он требует? Так же покорно, как дура Сельма! Не спит он с ней… Ага! Так она и поверила… Английскому ее учит… Впрочем, Суслик, кажется, с тобой он делает то же самое… Реза, конечно, опустился до школьного уровня, потому она и понимает его речь, но ведь пусть коряво, но отвечает… Хоть какой-то толк был от вечера! Но больше никаких уроков, мистер Атертон!
Сусанна попыталась зажать язык между зубами, но в итоге только зашипела, как кобра… Кобра на чертовой короне! Сусанна показала сумке язык и подтянула покрывало к самому носу. Оно пахло гостиничной затхлостью, но нос особо не возражал, потому что усталость брала свое. Еще хотелось побыстрее избавиться от тишины, которая вовсе не была покойно-молчаливой. Она скрипела, шипела, визжала и даже ухала… Именно ухала, как сова, заставляя Сусанну сильнее скрючиваться под старым покрывалом. Однако, лишь она закрывала глаза, звуки тут же усиливались. Тогда она пыталась смотреть в темноту, но на нее тут же надвигались пугающие тени.
Никогда прежде не думала Сусанна, что боится находиться в темной комнате одна. Она сжала подвеску с такой силой, что только чудом стекло не треснуло. Однако сон не приходил. Хотелось встать и засунуть в уши наушники, чтобы биты забили невыносимое уханье, но для этого следовало вылеэти из-под одеяла, а это было выше ее сил. Вот он, липкий страх одиночества, беззащитности перед огромным миром, который не знает тебя и знать не хочет. Она сжимала глаза до слез, и с сотой попытки сумела забыться кратким сном, но в нем было много теней, пыли и еще больше сов. Сусанна вновь уставилась в темноту, проклиная задернутые портьеры. Ночные огни пустили бы в гостиничную каморку немного чужой, но реальной жизни.
Сусанна поджала ноги еще сильнее, почти коснулась коленками подбородка. Тело требовало сна, а мозг страшился грядущих видений. Она обняла подушку и уткнулась в нее носом. Теперь собственное сопение стало походить на шорох. Тишина стреляла в ушах гулче скрипа старого пола. Сусанна поняла, что лежит уже без подушки и отбросила ее в сторону, но тут же поняла, что перекатилась на соседнюю кровать и уткнулась носом в сумку. Та пахла не кожей, а каким-то знакомым ароматом, стойким и горьковатым, от которого Сусанна чуть не чихнула. Схватив подушку, она переползла на свою кровать и наткнулась на что-то ледяное. Темнота расступилась, и она увидела кобру – на ее кровати лежала корона. Сусанна отпрянула и смяла рукой пустую сумку. Когда она достала ее и зачем? Заспать такое невозможно!
Сусанна решила убрать корону в сумку, но лишь дотронулась до ободка, как золотая кобра издала злобное шипение. Венца не стало – кольца змеи раскрутились, и живая золотая тварь поползла прочь. Сусанна свесилась с кровати, будто и впрямь могла ухватить ускользающий змеиный хвост, но уткнулась вовсе не в ковер, а в босые ноги. Не в силах выдохнуть, она скользнула взглядом вверх и, миновав прикрывавшую колени ткань, запрокинула голову, чтобы встретиться со сверкающими темными глазами.
Закричать не получилось – палец опустился ей на губы и скользнул по шее вниз к подвеске, застрявшей между грудями. Куда девалась одежда?.. Не крикнуть, палец запечатал губы, а глаза… Они вновь оказались против ее лица, а потом скользнули к вытянутым ногам. Как она оказалась на спине, если мгновение назад трогала ворсинки ковра?… Глаза, глаза вновь были рядом, и кроме них она не видела ничего. Но вот чернота, служившая лицом, качнулась, и Сусанна увидела кобру – вновь неподвижную, золотую. Вокруг горящих глаз проступило лицо, отлитое из того же золота, что и корона – черные ладьи глаз, неподвижные губы. Сусанна вдавила затылок в деревянное изголовье с такой силой, что услышала треск дерева. Золотых пальцев она не увидела, но почувствовала, как те заскользили по плечам вниз. Сусанна хотела подтянуть ноги, чтобы остановить скольжение ужасных рук, но ноги превратились в камень, намертво вдавив ее в кровать.
О, нет, пусть их не поднять, но можно сдвинуть к краю, и вот уже первые каменные осколки – должно быть, пальцы – покатились по ковру, и следом пала каменная голова. Чудом глаза остались целы, она даже сумела их открыть, но остальные части тела продолжали падать с неимоверным грохотом. Сусанна потянулась за ногой и поймала пальцы.
– Открой уже наконец!
Сусанна повела шеей, с волос посыпалась каменная стружка. Темнота полностью рассеялась, и она вскочила с пола. Абсолютно голая. В дверь продолжали стучать.
– Сейчас!
Сусанна схватила с пола покрывало и, завернувшись в него, допрыгала до дверей.
– У тебя ровно час позавтракать и сесть в автобус!
Паша даже дотронулся до края ее покрывала, будто проверял на реальность открывшее ему дверь чудо. Или просто заглядывал через плечо в номер. Она тоже обернулась: сумка продолжала спокойно лежать на кровати, а вот обе подушки валялись на полу. Сусанна откинула с лица волосы и промолчала. Главное, что в номере она была одна.
– Откуда у тебя кровь?
Сусанна уставилась на запястье.
– Это не моя. Реза порезался, и я запачкалась, бинтуя ему руку.
По лицу Паши скользнула едва уловимая усмешка.
– Который час? – вдруг дошли до нее предыдущие слова Паши.
– Пять минут десятого.
Сусанна не сдержалась, но к счастью с языка слетело английское ругательство.
– Именно так ты и выглядишь, бейби, – Паша продолжал разглядывать ее с нескрываемым интересом, и Сусанна даже опустила глаза, чтобы убедиться, что не уронила с груди покрывало. – Через сколько за тобой зайти? Ты в кафетерии всех напугаешь.
– А…
Сусанна все еще пыталась скинуть остатки сна – вернее кошмара.
– Сколько тебе надо времени для душа? – повторил Паша, растягивая слова. – У тебя на одеться и поесть минут сорок максимум.
– Паша, – Сусанна подтянула покрывало к подбородку. – А ты давно стучишь?
– Давно, – усмехнулся он.
– И ты случайно никого не видел в коридоре?
– Случайно – никого. А что? – Паша опять усмехнулся. – Он свалил, даже не попрощавшись?
– Придурок! – Сусанна едва удержала покрывало, решив ответить на издевку кулаком в грудь. – Он оставил вчера музейную сумку и должен был забрать ее в восемь. Блин, – Сусанна отступила к кровати и уселась рядом с короной. – Я даже будильник не слышала, а он так орет. А если Реза стучал… Блин…
– Что ты вчера пила? – Паша уже стоял в номере, засунув руки в карманы джинсов.
– Ничего я не пила. Я просто не могла полночи уснуть. Блин…
– У тебя же визитка есть. Позвони и узнай.
– У меня денег, небось, на звонок не хватит.
– Пополнишь баланс!
Сусанна проковыляла к столику. Визитка лежала под телефоном. Она набрала номер, но сработал автоответчик, на который от неожиданности она сумела наговорить только "Hi, this is Susanna…"
– Иди в душ! Я покараулю этого мистера "ТиЭйч-саунд". Фамилия-то у него какая– то не совсем арабская.
– Так он и не араб, – фыркнула Сусанна.
– Иди уже в душ!
Сусанна ногой подпихнула под кровать майку с трусами – должно быть, между забытьем и кошмаром ей стало невыносимо душно, но встать открыть окно она побоялась и потому просто скинула с себя всю одежду! Сейчас бы, ползая подле чемодана, не потерять покрывало…
– Сусанна, ты можешь поторопиться?!
– Ага…
Она никогда еще так быстро не мылась и с таким ожесточением не драла расческой мокрые волосы. По сарафану растеклись мокрые пятна, но на них было плевать. По голосам она поняла, что в номере ее уже ждала Марина, а Реза так и не объявился.
– Я не могу оставить сумку в номере, – заявила Сусанна. – Там музейная ценность.
– Что ты теперь на Пирамиды не поедешь? – на Марине были короткие бриджи. Она стояла в позе Паши, только руки в карманы не влезали, и она держала их двумя пальцами. – Ты чокнутая, что ли? Из-за какого-то идиота не увидеть то, зачем ехала в Египет…
– Мариш, не называй его при ней идиотом. Не понимаешь, что ли? – Паша сделал шаг к двери – Пусть сама решает, что ей важнее. Мужик или пирамиды.
– Что важнее?! Мы обещали ее родителям присмотреть за ней. А она в первый же день бросила нас в музее ради этого козла!
– Марина! Хватит! Не твое это дело.
– Не мое. Да она мне весь вечер испортила, – и она повернулась к Сусанне. – Знаешь что, девочка, если ты решила по мужикам здесь бегать, ты уж прямо скажи…
Сусанна сжала кулаки.
– Мы с ним по Каиру гуляли, он мне экскурсию провел! – ложь была такая вязкая, что хотелось размазать ее по физиономии Марины! Небось обзавидовалась вся, Дура!
– До полуночи да? Интересно, что и где он тебе показывал…
– Марина! – Паша подтолкнул жену к двери. – Она решит все сама. Ей уже шестнадцать!
Сусанна сжала складки сарафана.
– Я не спала с ним! – закричала Сусанна, наплевав на соседей.
Паша обернулся к ней и тряхнул за плечи:
– Сусанна, все, проехали… Нам до этого, честно, нет дела. Давай сейчас ты поедешь со всеми, а вечером опять ему позвонишь. Или отдадим сумку портье. Хочешь?
– Это я проспала его приход! Это моя вина! И я его дождусь!
– Мы тебя предупредили, – чуть ли не кричала Марина. – А ты делай, что хочешь! Только потом сама с родителями объясняться будешь!
Сусанна хлопнула дверью и уселась на кровать. Идиотка! Дура! Это было самое лестное, что она придумала для Марины, а потом принялась прибираться в номере, с ужасом вспоминая прикосновения золотых рук, и то и дело поглядывала на дверь, но та не открывалась.
2.2 «Зеленые глаза кобры»
Сусанна не знала, сколько просидела на кровати подле сумки, периодически ощупывая ту на предмет наличия короны. С волос уже не капало, время завтрака закончилось, отокар уехал после того, как она выслушала от групповода все, что тот о ней думает и напоследок про снятие с себя всякой за нее ответственности, а Резы все не было и не было… Теперь он сможет прийти сюда, наверное, только в обеденный перерыв и, возможно, даже пригласит присоединиться к нему, если не прибьет за безалаберность! Будильник не прозвенел, она поставила его на завтрашние шесть утра, идиотка! «Око Гора» болталось на груди, напоминая про пожелание сестренки. Веселая поездка к Пирамидам уж точно состоялась!
Сусанна схватила планшет, чтобы заглушить обиду и голод и подсела к распахнутой двери. Хотя бы на Нил посмотрит, а к Пирамидам придется выбираться самостоятельно в свободный день. Все равно она не собиралась по ним лазить… Брр… Однако беззаботный шум Каира не заглушал звонкого постукивания клавиш. Она пыталась писать, хотя голова была забита вовсе не романом. Вернее, не книжным, а тем, на пороге которого она вчера стояла и чуть не оступилась.
– Нен-Нуфер…
В голове звенела тишина, но неземной голос раздался совсем рядом. Сусанна оторвала взгляд от экрана и чуть не опрокинула планшет на пол, уткнувшись взглядом в зеленые глаза кобры.
– Thank you, my queen, fortaking good care of my crown. (Благодарю, моя царица, за заботу о моей короне.)
На смену змее пришли пронзительные глаза. Сусанна не могла шевельнуться.
– Я буду очень благодарен, если ты наконец закроешь свой долбанный планшет и обратишь на меня хоть какое-то внимание.
Сусанна вскочила из кресла, но Реза поднялся с колен вместе с ней и наклонил голову так, чтобы кобра продолжала буравить ее взглядом.
– Родители не учили тебя запирать дверь? А если бы это оказался не я? И взял бы вовсе не корону…
Сусанна пыталась выдавить из себя хоть какое-нибудь приветствие, но даже короткий "хай" умер в ее горле под натиском кома пережитого ночью страха. Реза наконец снял с головы и корону, и полосатый платок, в который та была завернута, и улыбнулся, только от его улыбки Сусанну бросило в дрожь.
– Ты можешь сделать то, что не в состоянии сказать словами, – промурлыкал он и раскрыл объятья.
Заключив в них окаменевшую девушку, Реза оставил на ее щеке поцелуй, короче вечернего.
– Прости, я проспал, – он отступил к кровати, на которой лежало теперь две сумки. – Надеюсь, я не заставил тебя подняться чуть свет?
– Я тоже проспала, – наконец разлепила губы Сусанна, не сводя взгляда со второй сумки. – Вы идете сейчас в музей?
Реза покачал головой и вновь накинул на себя платок и водрузил поверх него корону.
– Ее никто не хочет. Придется носить самому. Мне идет?
Сусанна кивнула.
– Согласна ли ты позавтракать с фараоном?
Сусанна вновь зажмурилась, всем телом ощутив ночные прикосновения золотых пальцев.
– Эй, ты в порядке?
Реза в мгновение оказался рядом и коснулся ее лица. Чуть не вскрикнув, Сусанна отпрыгнула. Реза смачно выругался, и даже кобра на голове закивала.
– Что ты дергаешься, как Сельма? – теперь он сжал ее плечи, и Сусанна запрокинула голову, чтобы не уткнуться в кобру. – Тебя били? Отвечай!
Она затрясла головой.
– Это просто сон. Глупый сон. Мне снилась эта корона.
Реза убрал руки, но не отступил от Сусанны.
– Мне она тоже снится. Постоянно. Она мое проклятье и решила остаться со мной навсегда. Мне и здесь отказали. Вообще мне претит говорить с девушкой о бизнесе, но я за сущие гроши предлагал ее вашему музею, чтобы только избавиться, но мне заявили, что согласились бы купить позолоту, но никому не нужна золотая, которую действительно носил фараон.
– Действительно носил фараон? – переспросила Сусанна.
– И это спрашивает девушка, интересующаяся Египтом? Ни один пшент не найден, но если бы его нашли – он был бы таким, какой сейчас на мне. Так ты присоединишься к фараону за завтраком?
– А вы пойдете вниз в короне?
– Нен-Нуфер, мой лосьон не в силах перебить запах малоувах, – Реза взял ее двумя пальцами за нос. – Неужто не чувствуешь? – и прямо за нос дотащил до кровати и чуть ли не ткнул этим самым носом во вторую сумку. – Ну?
И тут Сусанна, как лошадь, раздула ноздри. Живот смущенно заурчал. Реза победно улыбнулся. Кобра сверкнула глазом.
