Текст книги "Встречь солнцу. Век XVI—XVII"

Автор книги: Николай Коняев

Соавторы: Владислав Бахревский,Арсений Семенов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)

Согласно письменным источникам уже в 1610 году в районе устья Енисея и Пясины появились кочи двинянина Куркина с товарищами. Тогда же, в 1610—1616 годах, мангазейские казаки открыли путь на реки Пясину и Хатангу. Одними из тех, кто прокладывал эту дорогу, и были, очевидно, мореплаватели, которые, может быть, впервые обогнули Таймыр и самую северную оконечность материка Азии, мыс Челюскина. Обогнули и тем самым более чем на два века опередили знаменитого путешественника А. Норденшельда, того, что, дойдя до мыса Челюскина, воскликнул: «Мы достигли великой цели, к которой стремились в продолжение столетий! Впервые судно стояло на якоре у самой северной оконечности Старого Света!»

В архивах не сохранилось или пока не найдено письменных документов о большинстве таких отважных путешествий с запада на восток. Однако кто знает, может быть, со временем мы узнаем из письменных источников не только об именах отважных путешественников, но и об их трагической судьбе, об их подвиге.

В 40-х годах наша экспедиция верхом на оленях путешествовала по Жиганской тайге – стране моховищ и «травяных речек», искала новые материалы для ранней истории Якутии.

Охотник и оленевод колхозник Николай Курилов из Олерского (прежде Хангайского) наслега в низовьях Лены рассказал, что некий человек, охотившийся зимой на песцов, обнаружил на берегу моря следы человека. Ступив на след, охотник увидел, что тот равняется нескольким харысам (четвертям). Следы шли в море.

Охотник встал рано утром и поехал по следам. После двух суток езды он увидел ночью перед собой гору, возвышавшуюся сквозь морозный туман как остров. Перед горой следов стало много. Навстречу ему вышла женщина высотой в несколько сажен. Она взяла охотника за руку и повела в дом. В доме находился также и мужчина.

Мужчина сказал охотнику: «Я сам виноват, что показал свои следы, иначе бы ты не пришёл сюда... Теперь отправляйся назад в свою землю, только никому не рассказывай. А я тебе помогу вернуться. Сейчас же не выходи, пока я не приготовлю нарту. Выйдешь потом сразу». Через некоторое время тот человек зашёл снопа в дом и сказал: «Всё кончено, теперь выходи». Кругом был сплошной туман, ничего не видно. Хотел увидеть их дом охотник, но ничего не увидел. Великан посадил его на нарту, завязал ему глаза и сказал: «Когда доедешь до своей земли, собак отпусти».

Те места, где раньше дважды ночевал, охотник теперь прошёл без ночёвки, в один день. В пути охотник развязал глаза и увидел, что его везут не собаки, а два волка. Его же собаки не могли тех догнать. Дойдя до дома, охотник отпустил волков-собак, и они сразу исчезли. Его собственная собачья нарта была нагружена доверху. Когда он раскрыл груз, то увидел множество лисиц-песцов. Когда охотник был в той заморской юрте, хозяин спросил его: «Почему ты бродишь один по берегу моря». Охотник ответил, что этим мы и живём. Пожалев его, великан дал ему так много пушнины. Дом же великана был обыкновенного, человеческого вида. До старости тот охотник никому об этом случае не говорил, а рассказал только при смерти.

В других вариантах этих легенд говорится, что охотник, попав в селение таинственных людей-великанов по следам гигантского человека, поехал с ним в открытое море. В некоторых случаях рассказывается, что люди эти уносят из человеческих костров горящие головешки. Они отличаются от обычных людей, обитателей материка, не только своим гигантским ростом, но и тем, что имеют длинные густые брови или даже сплошь покрыты шерстью; это – «бородатые» люди.

В описании же жилищ много реальных черт, много такого, что поразительно напоминает жизнь оседлых морских охотников-зверобоев арктических островов.

Дома «бородатых» расположены не по одному, а целыми посёлками. Форма домов круглая, то есть куполовидная, как у полуподземных жилищ эскимосов и сидячих чукчей. Дома делятся на две части, на сени и внутреннее пространство. Так строились эскимосские зимние жилища, куда попадали через сени. Внутри дома располагались спальные пологи. Жилище освещалось не печами, а «светящимся камнем». В этом источнике света нетрудно увидеть жировую лампу, которая обогревает и освещает эскимосские жилища, а также служит для приготовления пищи. Ездят «бородатые» на собаках, похожих на огромных волков.

Таким образом, в легенде о «бородатых» людях обнаруживаются определённые элементы этнографической действительности, которые говорят о древних связях континентальных охотничьих племён с обитателями морских островов.

Со временем, когда на севере Азии появились русские, они не только легко восприняли представления аборигенов о жителях островов Ледовитого океана, но развили их дальше, придали им новую окраску соответственно своим представлениям и мировоззрению.

В их легендах о «земле бородатых» отразилась наивная крестьянская мечта о вольной земле без царя и помещиков.

В Якутске И. Сельскому в середине XIX века рассказывали о существовании «съиздавна каких-то жителей, прежде сосланных, потом бежавших и поселившихся на неизвестных островах Ледовитого моря. В давние годы какой-то промышленник около Колымского устья осматривал на островах звероловные снасти. Там застигла его пурга, и он заблудился. Долго блуждал он по окрестным пустыням, и наконец собаки привезли его в незнакомое селение, состоящее из нескольких домов, которые все были срублены на угол. Заблудившегося приняла женщина, но она с ним ничего не говорила. Поздно вечером пришли с промысла мужики и стали расспрашивать прибывшего к ним: кто он, откуда, по какому случаю и зачем заехал к ним, не слыхал ли он об них чего прежде и, наконец, не подослан ли кем? Промышленника этого они держали под присмотром шесть недель, поместили его в отдельном доме и не дозволяли отлучаться ни на шаг, ни с кем не разговаривать. Заключённый во время пребывания своего там часто слышал звон колокола, и обитатели этого заповедного селения собирались в молельню, из чего он и заключил, что это был раскольнический скит. Наконец жители этого дикого селения согласились отпустить этого промышленника, но взяли с него при этом клятву молчать обо всем виденном и слышанном им. Затем они ему завязали глаза, вывели из селения и проводили очень далеко. При расставании подарили ему большое количество белых песцов, красных лисиц и сиводушек».

В свою очередь, верхоянский исправник писал иркутскому епископу Вениамину, что на Ледовитом океане есть «неизвестный географии остров. Он в хорошую и ясную погоду с острова Новой Сибири к северо-востоку представляется точкой. На этом острове есть жители. Их называют бородачами, потому что, говорят, народ совершенно оброс волосами. С ними весьма редко и под опасением смерти имеют сношения дикие чукчи, которые передают о сём под секретом чукчам, платящим ясак. Они, тоже под секретом, русским...

Народное предание говорит, что бородачи на том острове проживают лет четыреста; что какой-то епископ со свитою был занесён на него и выброшен, судно разбилось, и спасения не было, будто бы слышат на том острове звуки колоколов, но как в жилья свои бородачи не допускают, а ведут торговлю только на берегу, то дикие чукчи сами наверно сего не удостоверяют».

Протоиерей П. Громов допускал, что чукотский рассказ о неведомом городе «бородатых» людей, где есть христианские церкви с колоколами, может иметь связь со сказанием о гибели миссионера Флавиана (конец XVIII века) со свитой.

Остаётся добавить, что древние легенды оказались одним из стимулов и к географическим исследованиям в начале XIX века, к поискам загадочной «Земли Санникова»!

Не случайно, ещё в конце этого века один колымский старик, услышав об экспедиции Седова на Северный полюс, сказал:

«Ну, значит, беспременно к людям, что в домах с золотыми крышами, заедут», намекая на таинственных островитян, о которых согласно говорят легенды русского и коренного населения прибрежья Ледовитого океана.

Таким образом, если в рассказах мангазейских казаков о Пенде звучит жажда славы и богатырский размах подвига первооткрывателей для русского государства новых земель, то в цикле о «бородатых» явственно выступает более глубокая идея: о воле и свободе.

Слышна исконно мужицкая тоска по свободной от крепостного ига земле.

Эту землю, страну крестьянского счастья, искали наши мужики. Она снилась им десятки и сотни лет. Они чаяли её найти и во льдах Северного океана. Об этом и рассказывают легенды, где причудливо переплёлся фантастический вымысел с этнографической реальностью.

«СКАСКА» КАЗАКА НЕХОРОШЕГО КОЛОБОВА
О ПОХОДЕ ОТРЯДА ИВАНА МОСКВИТИНА
К ОХОТСКОМУ МОРЮ [147]147
  Текст печатается (с сокращениями) по изданию: Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века. Сост. Н. С. Орлова. М., 1951, № 33, с. 139—141.


[Закрыть]

154 (1646) году, генваря в 8 день, на Ленском волоку[148]148
  Ленский волок – волок на основном пути из бассейна Енисея (р. Илим) в бассейн Лепы (р. Купа и Кута). Так же назывался и основанный в 1630 году в начале волока на р. Илим острог (позже – Илимский острог, Илимск), ставший административным центром Илимского уезда. Здесь в январе 1646 года ехавшие в Якутск новые воеводы допрашивали казаков, побывавших на северо-восточных реках.


[Закрыть] в съезжей избе перед воеводы перед Васильем Никитичем Пушкиным да перед Кирилом Осиповичем Супоневым да перед дьяком перед Петром Стешшшым Ленского Якутцково острогу служилой человек, которой ныне с ыными казаки прислан за государевою соболиною казною до волоку в провожатых, Нехорошко Иванов сын Колобов в роспросе сказал:

В прошлом де во 147-м (1639) году с Алдана-реки из Бутальского острожку посылал на государеву службу томской атаман Дмитрей Копылов[149]149
  Копылов Дмитрий — начальник отряда томских казаков (50 чел.), посланного в 1636 году томским воеводой на Лену для «приискания новых землиц» и сбора ясака. Придя в 1638 году на Алдан, он построил выше впадения в него р. Маи Бутальский острожек. Однако население этого района уже было обложено ясаком мангазейскими и енисейскими служилыми людьми, пришедшими сюда раньше. Приходилось искать неосвоенные земли восточнее Алдана. С этой целью и была снаряжена экспедиция И. Москвитина.


[Закрыть] томских служилых людей Ивашка Юрьева сына Москвитина да их, казаков, с ним 30 человек на большое море-окиян, по тынгускому языку на Ламу. А шли они Алданом вниз до Маи-реки восмеры сутки. А Маею-рекою вверх шли до волоку 7 недель, а из Маи-реки малою речкою до прямого волоку в стружках шли 6 дён. А волоком шли день ходу и вышли на реку на Улью, на вершину. Да тое Ульем-рекою шли вниз стругом, плыли восмеры сутки. И на той же Улье-реке, зделав лодью, плыли до моря до устья той Ульи-реки, где она пала в море, пятеры сутки. И тут де они на усть реки поставили зимовье с острожком[150]150
  Зимовье с острожком. – Зимовье – деревянная изба, разделённая на жилую часть и казёнку, где содержались аманаты; иногда ещё и амбар для хранения продовольствия и пушнины. Зимовье, обнесённое рвом, валом и частоколом с угловыми башнями, называли острожком или зимовьем с острожком.


[Закрыть]. [...]

А по той де реке по Ульи живут те тунгусы четыре роды: килары, долганы, горбыканы, бояшенцы[151]151
  Килары, долганы, горбыканы, бояшенцы – эвенские (ламутские) роды, кочевавшие в бассейне рек Ульи и Охоты.


[Закрыть], а тех де родов людей у них много, у одного де Ковыри, которого сын у них был в аманатех, боканов ево человек с 500 и больши, а у иных де родов по тому же и больши улусных людей[152]152
  Улусные люди, боканы – рядовые члены племени, находившиеся в зависимости от родоплеменной верхушки – «князцов» и «лучших людей».


[Закрыть]. А на той де реки на Улье соболя и иного всякого зверя у них много. А бой у них лучной, у стрел копейца и рогатины все костяные, а железных мало; и лес и дрова секут и юрты рубят каменными и костяными топорки. [...]

Да они ж де ис того ж острожку ходили морем на Охоту-реку трои сутки, а от Охоты до Ураку одне сутки. [...]

А те де реки собольные, зверя всякого много и рыбные. А рыба большая, в Сибири такой нет, по их языку кумжа, голец, кета, горбуня, столько де её множество, только невод запустить и с рыбою никак не выволочь. А река быстрая и ту рыбу в той реки быстредью убивает и вымётывает на берег, и по берегу лежит много, что дров, и ту лежачую рыбу ест зверь – выдры и лисицы красные, а чёрных лисиц нет. А жили они на тех реках и с проходом два года. И те де аманаты говорили им, чтоб на той Охоте-реки, поставя острожек крепкой, и соболей де и лисиц будет много. [...]

И тот де князец, которого взяли тут на бою, учёл им росказывать, что от них направо, в летнюю сторону[153]153
  ...в летнюю сторону... – в южном направлении.


[Закрыть] на море по островам живут тынгусы ж, гиляки сидячие[154]154
  ...тунгусы ж, гиляки сидячие... – Гиляки – нивхи, жили в низовьях Амура и на Сахалине; к тунгусам отнесены ошибочно: их язык является изолированным, то есть не входит ни в какую группу языков, в том числе и в тунгусо-маньчжурскую. «Сидячие» – ведущие оседлый образ жизни.


[Закрыть], а у них медведи кормленые[155]155
  ...а у них медведи кормленые. – Медведь у гиляков почитался в качестве священного животного и выкармливался в особых срубах для общественного праздника, когда его убивали из луков на особой ритуальной площадке (медвежий праздник).


[Закрыть]. И тех де гиляков до их приходу побили человек с 500 на усть Уды-роки, пришод в стругах, борадатые люди доуры[156]156
  ...бородатые люди доуры... – Дауры – оседлые земледельческие племена монгольской группы; жили по Зее и Верхнему Амуру.


[Закрыть], а платье до на них азямы[157]157
  Азям – мужская одежда типа длинного кафтана.


[Закрыть], а побили де их Оманом: были у них в стругах в однодеревных в гребцах бабы, а они сами человек по сту и по осмьюдесят лежали меж тех баб, и как пригребли х тем гиляком и, вышед ис судов, и тех гиляков так и побили. А бой де у них топорки, а сами были все в куяках збруйных[158]158
  ...в куяках збруйных. – Куяк – вид панциря, состоящего из железных пластинок, нашитых на кожу или ткань; збруя – защитное вооружение, доспехи.


[Закрыть], А руских де людей те бородатые люди называют себе братьями. А живут де те бородатые люди х той к правой стороне в лето по Амуре-реки дворами, хлеб у них и лошеди, и скот, и свиньи, и куры есть, и вино курят, и ткут, и прядут со всего обычая с руского. А промеж их и тех тунгусов живут тунгусы ж, свой род, анатарки сидячие, не дошед до усть Муры. А те де анатырки – люди богатые, соболей и иного зверя, и оленей у них много, а торгуют с теми бородатыми доурыми на хлеб, на крупу. И про серебро де сказывал, что у тех де бородатых людей, у даур, есть; и те де бутто доуры руских людей желают видеть, для того что называютца им братьями. А они де на том побоищи, где гиляков те бородатые люди побили, были и суды их, в чом они приходили, струги однодеревые, жгли, да тут же они нашли дно ценинного[159]159
  Ценинный – фарфоровый, фаянсовый.


[Закрыть] сосуда. А тех они онатырков не доходили, а гиляков, которые живут по островам, тех проходили. А сказывали те тунгусы, что от них морем до тех бородатых людей недалече, а не пошли де они к ним морем за безлюдством и за голодом, что там, сказали, рыбы в тех реках нет, а то де амурское уетье они видели через кошку[160]160
  Кошка – прибрежная отмель, коса.


[Закрыть]. [...]

И они де... оттуде того лета пошли назад морем и вышли на Аладаму-реку, и на Аладаме де реке... зимовали, да вышли в великой пост на Улью-реку, и на той весне весновали и, зделав суды, выплали на Май-реку, а в Якутцкой острог к воеводам к Петру Головину с товарищи пришли того же лета.

Которого лета они в Якутцкой острог пришли, и те соболи, одиннатцать сороков, отдали воеводам Петру Головину с товарищи. А ценен был де головной сорок 400 рублёв. И те де соболи Пётр Головин выслал к государю к Москве с енисейским казаком с Елескою Бузою с товарищи. А того де Ивашка Москвитина с товарищи из Якутцкого острогу воеводы отпустили сво з Дмитреем Копыловым в Томской, а ево де, Нехорошка, сама четверта оставили в Якутцком остроге. А после де их на тех реках служилых людей никово не осталось и преж их нихто русских людей служилых и промышленых не бывало ж. И как они пришли в Якутцкой острог, и из Якутцкого острогу служилых людей на их место не послано же[161]161
  ...служилых людей на их место не послано же. – В 1642 году казак Андрей Горелый (из отряда М. Стадухина) совершил горный переход на лошадях с Оймякона на Охоту, дошёл до моря и вернулся обратно. Лишь в 1646 году на Охоту был послан постоянный отряд казаков под командой Семёна Шелковинка, который построил Охотский острог.


[Закрыть].

А только де государь укажет послать на те реки своих государевых служилых людей человек 30 в куяках, да х тому охочих промышленых будет человек 30 же, и на тех де реках тех тунгусов под государеву царьскую высокую руку привесть мочно, и государю прибыль учнёт быть немалая, потому что на тех реках немирных землиц тунгуских розных родов людей много, и по тем рекам соболя и всякого зверя много ж, а соболи добрые, чёрные. А суды б делать здесь, на Муке-реке, а надобно дощеник[162]162
  Дощеник – плоскодонное речное судно большой грузоподъёмности.


[Закрыть] водою мелок, да х тому дощанику в прибавку 2 струга с набои однодеревые, добрые. И только де отпуетят ранее с весны, и на те реки однем летом дотить мочно, потому что только до волоку ходу недель с 8, а волок невелик, только день ходу. А то де судно только до того волоку, а те де струги мочно за тот волок на катках на себе перетащить. А за волок перешодчи, на Улье-реку, делать против прежнего лодья, в которой по Улье до Ламы и до Охоты-реки итти. А как де с Ламы только наскоре с отписки в Якутцкой острог послать, и мочно назад с Ламы по тем рекам в Якутцкой острог тем же годом, потому что с Ламы-реки волоку одного только перетить на Ульи-реку 12 дён, а Ульи-река впала в Май-реку. А с соболиною казною высылка будет в другой год.

ЧЕЛОБИТНАЯ КАЗАКА ИВАНА ЕРАСТОВА С ТОВАРИЩАМИ
С РАССКАЗОМ О ПОХОДАХ НА ЯНУ И ИНДИГИРКУ [163]163
  Текст печатается (с сокращениями) по изданию: Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века. Сост. Н. С. Орлова. М., 1951, № 32, с. 129—139.


[Закрыть]

Царю, государю и великому князю Михаилу Фёдоровичи) всеа Русии бьют челом холопи твои: красноярской казак Ивашко Родионов Ерастов, енисейские казаки Федька Алексеев Чюкичев, Тропика Алексеев, Офонька Стефанов.

В прошлом, государь, во 146 (1638) году били мы челом тебе, государю, царю и великому князю Михаилу Фёдоровичи) всеа Русии, а челобитную подали в старом Ленском остроге[164]164
  ...в старом Ленском остроге... – основанный в 1632 году П. Бекетовым Ленский острог в 1643 году был перенесён на новое место в 10 вёрстах выше по течению Лены и стал называться Якутским острогом.


[Закрыть] енисейскому атаману Ивану Галкину, чтоб государь нас пожаловал, а он, Иван Галкин, по твоему государеву указу отпустил бы нас на твою государеву службу в новую землю – на Янгу-реку[165]165
  Янга река – так русские вначале называли р. Яну по имени кочевавшего здесь юкагирского рода Янгинцев.


[Закрыть] и по иным сторонным речкам для твоего государева ясачново сбору к якутским и тунгуским людей и к захребетным мужиком с енисейским служилым человеком с Посником Ивановым, в 30-ти человеках, чтоб тех якутских и тунгуских или иной какой язык князцев и их улусных людей на Яиге-реке и по иным сторонным речкам привести под твою государеву... высокую руку, чтоб оне, иноземские князцы и с своими улусными людьми, были послушны и покорны и учинилися бы в прямом холопстве неотступны навек, а те бы места стали впредь прочны и стоятельны, и твой государев ясак шёл бы с них на всяк год безоброчно. И он, Иван Галкин, по твоему государеву указу, а по нашему челобитью, отпустил нас из старого Ленского острогу на твою государеву службу в новую землю на Янгу-реку и по иным сторонным речкам.

И того ж, государь, прошлого 146-го году дошли мы, холопи твои, до Янги-реки к янским егдурским князцем к Тунгусу и к Темереку и учали им заказывать о твоём государеве ясаке, чтоб оне, Тунгус и Темерек, с своими родимцы и улусными людьми промышляли твоим государевым ясаком впредь на 147-й год. А иных, государь, служилых людей, свою братью, послали мы, холопи твои, на низ по Янге-реке к олгеским князцем – к Колеску, и к Кортуге-шаману, и к Алебе, к их улусным людей. А приказали також промышлять твоим государевым ясаком. И те, государь, егдурские и олгеские князцы с своими роды на том шерсть свою дали, что им тебе, государю, служити и во всём прямити, и с себя давати твой государев ясак впредь на 147-й год собольми и впредь.

Да от тех же, государь, егдурских мужиков езделимы, холопи твои, на Одучим и на Бурлак к одученскому князцу Селбуку с товарыщи. И прошали мы, холопи твои, твоего государева ясаку впредь на 147-й год. [...]

А собрали мы, холопи твои, будучи на твоей государеве службе на Янге, на прошлой на 147-й год 5 пороков с прибылью перваго ясаку. А тое твою государеву ясачную соболиную казну выслали с Янги-реки с енисейскими служилыми людьми с Балагуркой Никифоровым да с Девятком Ермолиным с товарыщи в Ленской острог.

Да в том же, государь, во 147-м году приходил с верх Одучея князец Селбук и бил челом служилым людей Поснику Иванову с товарыщи по своей вере словесно. А прошал оборонить от юкагирских людей, что де, государь, те юкагири их якутские звериные гонбища и лучные ловли, и соболиные промыслы отняли и не за чем де будет твоего государева ясаку промышлять. И мы, холопи твои, по его, Селбукову, челобитью ездили для оборони вверх по Одучею, под Камень. И тех, государь, юкагирей сошли мы, холопи твои, на их юкагирских кочевьях и учали им говорить: почто вы государевых ясачных людей обидите, зверовья и соболиные промыслы отнимаете, а с себя вы государева ясаку не платите, а живете в ызбылых[166]166
  ...в избылых. – Избылой – уклоняющийся от чего-либо, в данном случае – от платежа ясака.


[Закрыть]. И те, государь, юкагири учали с нами дратися. И мы, холопи твои, у бога милости прося, учали над ними промышлять, как бог помощи подал. И дралися с ними многое время. И божиею, государь, милостню и твоим государьским счастием тех юкагирей многих побили, а иные изранены ушли. А на том, государь, бою я, Тренька, тебе, государю, служил и бился явственно, я поймал юкагирсково мужика, якутсково языку гаразд. И я, Офонька, поймал юкагиря – доброво улусново мужика. И всех, государь, мы, холопи твои, переима на бою 8 человек юкагирей. А ранили служилого человека Макарка Никитина в ногу копьём. И те, государь, юкагирские люди учали нам говорить: пожалуйте де не убейте нас, мы де вас переведём на иную, на Индегерскую реку, а тут де есть живут юкагирские люди, а место де тут собольное.

Да мы ж, холопи твои, из середнево Янсково зимовья ездили вниз по Янге-реке к олгеским мужиком для янсково юкагирсково князца Ендарака, что он, Ендарак, янских низовских ясачных якутов Аибина улуса, и Колескова, и Кортугина, и всех олгеских мужиков убивает и обидит, и своими их холопи называет, и рыбу у них и всякой корм отнимает, и жёны их и дети в полон емлет. И нам бы поймать ево в аманаты. И у меня, у Ивашка, в те поры убили коня. А те, государь, юкагири, что пойманы были вверх Одучия, с якутским переводчиком перевели нас, холопей твоих, с Янги на Индегерскую реку через Камень[167]167
  ...через Камень... – через горы (хребет Черского).


[Закрыть] коньми.

И того ж, государь, прошлого 147-го году, дошед мы, холопи твои, до Иидогерские реки, и стали станом на берегу на рыбном промыслу. [...]

Да того ж, государь, прошлого 147-го году в августе те ж индегерские пешие и оленные юкагири, шоромбойские и енгинские мужики, собрався со многими воинскими людьми, пришед опять на нас войною на наши станы, и тех, государь, поиманых аманатов, князца Полеву и Пискуна-шамана, у нас, у невеликих людей, отбили. А я холоп твой, на том бою, Ивашко, тебе, государю, служил и бился явственно и поймал на воде лутчево шоромбойского челкасково мужика, шамана Юляду имянем. И того, государь, шамана, приветчи с бою, роспрашивали: какой ты человек и есть ли у тебя родимцы[168]168
  Родимцы – родственники; не имевших родственников держать в аманатах не имело смысла.


[Закрыть]? И он сказал: я де лутчей человек в шоромбойских мужиках и есть де у меня 4 сына. И того, государь, шамана Юляду посадили в аманаты. А у меня, холопа твоего Ивашка, в те поры на бою убили коня и у многих служилых людей коней побили. А тот шаман Юляда ныне седит в аманатех в Индегерском Верхнем зимовье и даёт твой государев ясак с себя и с улусных людей по вся годы без недобору.

Да 148-го (1639) году в сентябре поставили мы, холопи твои, на Индегерской реке зимовье с косым острожком[169]169
  Косой острожек – изгородь, стена из наклонно поставленных жердей, брёвен.


[Закрыть], выше Уяндины реки 2 днища. И поставя зимовье, поделали струги и ходили мы, холопи твои, в стругах на твоих государевых непослушников и изменников по Индегерекой реке на янгинских мужиков – на князца Чичюна, на ево улусных людей. [...] И то, государь, место стало прочно и стоятельно.

И после, государь, того Посника Иванова осталось нас, холопей твоих, 16 человек, Кирило Нифантьев с товарыщи, збирать твой государев ясак. [...]

И того ж, государь, 149-го (1641) году приехал из Ленского острогу енисейской служилой человек Дмитрей Михайлов Ерило с товарыщи на перемену Кирилу Нифантьеву с товарыщи, и тот Дмитрей у него, Кирилл, острожек и аманатов налицо принял. А тое твою государеву ясачную соболиную казну, наш, холопей твоих, збор 149-го году, он, Кирило Нифантьев с товарыщи, вывез с Индегерекой реки в Ленской острог. А меня, холопа твоего Ивашка, он, Дмитрей, и нас, холопей твоих Треньку и Федьку, оставил в Индегерекой зимовье сильно, потому что де вам здешняя индегерская служба в обычей и надобет де с кем государева служба служить, а об вас де я писал в Ленской острог к стольнику и воеводе Петру Петровичи) Головину с товарыщи. А за тою твоею государевою соболиною казной с ним, Кирилом Нифантьевым, с нашим збором, не отпустил.

Да того ж, государь, 149-го году роспрашивали мы, холопи твои, индегерских аманатов князца Уянду и Причина брата Нягилбу: где есть ли немирные землицы, которые государю ясаку не плачивали? И оне в роспросе сказали: есть де вниз по Индегерекой реке, у тундр, край лесов, живут юкагири, а род их имяпуется олебензки, два князца де у них, одному де имя Морле, а другому Бурулга. А промеж собою де оне братья сродные, Морле де живёт, к морю пловучи, в левой протоке, а Бурулга де в правой. И мы, холопи твои, по их, аманатским, роспросным речам ездели с ним, Дмитреем Михайловым, 15-ью человеки вниз по Индегерекой реке, и сошли, государь, их, олюбенских мужиков, не дошед до моря за полднища, и учали их, Морля и Бурулгу, призывать к твоей государской милости, и стали у них прошать твоего государева ясаку на 149 год. [...]

И те, государь, иноземские князцы Морле и Бурулга били челом служилым людей Дмитрою Михайлову с товарыщи о своей вере словесно: пожалуйте де, казаки, наших детей, кои у вас седят в аманатех, в Верхнее Индегерское зимовье к шоромбойским и к енгпнеким мужиком не возите, потому что де у нас с енгинскими мужиками бой живёт[170]170
  ...бой живёт... – состояние взаимной вражды, столкновения.


[Закрыть] по вся годы и наших бы детей ваши шоромбойские и енгинские аманаты по насердью убили, а поставьте де вы зимовье на Индегерекой реке в наших олюбенских кочевьях, ис тундр вышед, край лесов, на Алазейском переходе, на рыбной ловле, и на зверином правежу, и на соболином промыслу. И мы, государь, холопи твои, по их, Морлеву и Бурулгину, челобитью и веленью поставили зимовье с косым острожком, ис тундр вышед, в лесном месте, на Алазейском переходе против Каменново носу на заречной стороне. А оставили, государь, мы, холопи твои, тут в зимовье служилово человека Они симка Иванова с невеликими людьми[171]171
  ...с невеликими людьми... – с небольшим числом людей.


[Закрыть], а приказали ему збирать твой государев ясак с них, олюбинских мужиков, на 150-й год. А сами мы, холопи твои, пошли в Индегерское Верхнее зимовье зимовать. [...]

И роспрашивали, государь, мы олюбенских аманатов Морля и Бурулгу: где вы ведаете ли неясачных или захребетных юкагирей и иных родов, которые преж сего государева ясаку не плачивали и руских людей не видали. И те, государь, олюбенские аманаты в роспросе сказали, что де есть отсюды недалеко по Индегерской реке, выплыв на море правою протокою, а морем бежать парусом от устья индегерсково до Алазейской реки не большее днище. А по той де, государь, реке живут и кочюют многие алазейские юкагирские люди, а ясаку де оне, юкагири, николе не давали и служилых людей оне не видали, а князцев де у них зовут Невгоча и Мундита. [...] И мы, холоди твои государевы, слышачи от тех олюбеяских аманатов от Морля и Бурулги про ту новую Алазейскую немирную землицу и про неясачных юкагирских людей, взяли мы, холопи твои, олюбенсково аманата Бурулгина сына Чепчюгу с собою в вож[172]172
  Boж – проводник.


[Закрыть] и пошли с ним на Алазейскую реку в кочах морем с ним, Дмитреем Михайловым, 15-ью человеки. И дошед, государь, мы, холопи твои, до Алазейской реки, и встретили нас, холопей твоих, в Алазейской реке многие алазейские люди, князец Невгоча и Мундита. А с ними, государь, были с тундры чюхчи мужики с своими роды и с улусными людьми. И мы, холопи твои, сказали им про твоё царское величество и жаловальное твоё слово, чтоб оне, алазейские мужики, были послушны и покорны, и учинилися бы под твоею государевою царёвою и великого князя Михаила Фёдоровича всеа Русии высокою рукою в прямом холопство неотступны навек. И учали у них просить твоего государева ясаку на 151 (1643) год. И те, государь, иноземцы, алазейские юкагири и чюхчи, в твоём государеве ясаке отказали и по обе стороны Алазейские реки обошли и учали нас, холопей твоих, оне, алазеи, с обеих сторон стрелять. [...]

А будучи мы, холопи твои, на тех твоих государевых дальних службах на Янге, и на Индегерской, и на Алазейской реке, и служачи тебе, великому государю, и радеючи и прямячи во всем, и приводя немирные землицы под твою государеву царскую высокую руку... холод и голод терпели, нужу и бедность приимали, и всякую скверну ели и души свои сквернили. А поднималися мы, холопи твои, на те твои государевы дальние службы собою[173]173
  ...собою... – за свой счёт.


[Закрыть]: кони, и оружье, и одёжу, куяки и збрую конную покупали на свои деньги дорогою ценою, потому что, государь, тогда в Ленской острог посылались из Енисейского острогу для ленские службы дети боярские и атаманы, а с ними служилых людей посылали человек по 30-ти и по 40-ку. А промышленых людей мало, а торговых и не было, и купить было оружья, и збруи, и одёж, и платья не у ково. А подъёмы, государь, нам, холопям твоим, стались рублёв по сту и больше. А на коих мы, холопи твои, конях поднимались на твою государеву службу, и те у нас кони иноземцы на боях и на аманатцких имках все побили до одные лошади. И мы, холопи твои, приезжали с тех твоих государевых дальних служеб в кочах морем в Ленской острог. [...]

А твоего государева денежного жалованья мне, холопу твоему Ивашку, шло на Красном Яру по 7-ми рублёв с четвертью на год, а хлебного против иных окладов... А не имывал я, холоп твой, твоего государева денежного и хлебного жалованья[174]174
  А не имывал я... жалованья... – задержка выплаты жалованья была обычным делом: например, С. Дежнёв не получал жалованья 19 лет.


[Закрыть] со 145-го (1638) году, а на 146 (1639) год я, холоп твой, взял только один рубль, а достальных денег и хлеба на тот год не имывал. И на прошлые, государь, годы со 145-го и до нынешнаго 154-го (1646) году, на 8 лет не имывал же ни хлеба, ни денег. [...] ...Мы, холопи твои, на твоих государевых службах, зажились, дожидаючи перемены и чаючи от тебя, государя, к себе неизречённаго жалованья. И ныне, государь, с тех землиц, кои мы приводили под твою государеву царскую высокую руку, и под нашу имку аманатов идёт твой государев ясак на всяк год без недобору. И от тех твоих государевых служеб, что мы, холопи твои, служили без твоего государева жалованья, и от конного убойства обнищали и задолжали великими долги и стоим на правеже[175]175
  ...стоим на правеже – привлечены к взысканию долгов; правёж – взыскание долгов: должника привязывали на площади к столбу и били батогами.


[Закрыть]. А долгу на нас рублёв по сту и больше. И впредь нам, холопям твоим, справиться от долгов и неведомо как.

Милосердый государь, царь и великий князь Михайло Фёдорович всеа Русии, пожалуй нас, холопей своих... за нашу к тебе, государю, службу, и за раны, и за аманатцкие имки, и за конное убойство, и за голодное терпение своим царским денежным и хлебным заслуженым жалованьем и послугою, чем тебе, великому государю, бог известит. [...]