Текст книги "Ночная катастрофа"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)

Это была самая приятная для меня новость за долгое время.

– Должно быть, он основательно напился и ударился лицом о стену, – сказал я.

– Не думаю, – возразила Кейт.

Я решил сменить тему и произнес:

– Секс!

Однако, прежде чем я успел обнять Кейт, она сказала:

– Видеозапись показалась мне очень убедительной.

– Правда? Теперь ты понимаешь, почему тот парень ее стер, а Джилл так и не решилась представить копию?

– Понимаю… Должно быть, ей было не просто решиться показать тебе эту пленку.

– Я старался не заострять на этом внимание, – сказал я. – В конце концов, когда на одной кассете записаны сексуальная сцена и сцена убийства, последняя кажется гораздо более важной. И Джилл это понимала.

– Это в теории. Но если на видеопленке записано, как занимаешься сексом ты… Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что это одна и та же женщина.

– Люди, дорогая, весьма сложные существа.

– Ты – нет. Вот за это я тебя и люблю.

– Благодарю за откровенность.

Кейт с минуту молчала, потом спросила:

– Как думаешь, завтра у нас могут возникнуть проблемы?

– Вряд ли, – сказал я и, передав ей часть своего разговора с Домом, добавил: – Обычно в стычках между нью-йоркской полицией и ФБР верх одерживают бело-голубые.

– Но я же агент ФБР, – сказала Кейт. – Что прикажешь делать мне? Стоять у стены, изображая смущение?

– Делай то, что считаешь нужным, – сказал я. – И если вдруг решишь, что тебе лучше оттуда уйти, то уходи. Я пойму.

Кейт несколько минут смотрела в потолок, потом со вздохом произнесла:

– Господи, ну почему я вышла замуж за копа?

– Господи, ну почему я женился на женщине из ФБР?

Некоторое время Кейт молчала, потом рассмеялась.

– Знаешь что? С тобой интересно жить. – Прошло несколько секунд, и она спросила: – Это моя пушка под одеялом – или это ты?

– Дорогая, это мой ствол. Калибр тридцать восемь. Называется «полицейский специальный».

Глава 53

Я стоял у входа в отель «Плаза» в южной части Центрального парка и смотрел на дорогу. Хотя часы показывали одиннадцать минут девятого, никаких следов присутствия бело-голубых не наблюдалось.

Я посмотрел сквозь стеклянную дверь в холл отеля. У входа в «Оук-бар» расположились Кейт и Джилл, ожидавшие от меня разрешения выйти на улицу. Рядом с женщинами стоял патрульный Альварес.

Через дорогу, дожидаясь пассажиров, выстроились в ряд такси. Обратившись ко мне, швейцар спросил:

– Может, поймать такси, сэр? Или вам подадут лимузин?

– Мне подадут верховую лошадь.

– Понял вас, сэр.

День обещал быть погожим, и только сейчас, стоя у входа в отель, я осознал, что с воскресенья не был на свежем воздухе.

Я еще раз посмотрел на часы. Восемь тринадцать. По моим расчетам, если полицейские машины не перехватили, они должны были уже подъехать. Надо сказать, чувствовал я себя весьма неуютно. Время, когда приходится ждать своих людей, выйдя из убежища, где находился до этого в относительной безопасности, часто преподносит неприятные сюрпризы.

Ровно в четверть девятого из-за угла здания отеля выехали три полицейские машины с выключенными сиренами и мигалками.

Я подал знак Кейт, потом сошел с тротуара на проезжую часть и поднял руку. Головная машина мигнула фарами, чуть увеличила скорость и через несколько секунд резко затормозила прямо передо мной. Две другие замерли на расстоянии нескольких ярдов от нее и друг от друга. Я показал сидевшим в первой машине копам свое удостоверение и сказал:

– Здание Всемирного торгового центра. Северная башня. Едем, как договорились, без сирен и мигалок. Особенно не спешите, но имейте в виду, что нам нужно добраться до места к восьми тридцати. Чаще поглядывайте в зеркало заднего вида. Не останавливайтесь ни при каких условиях – только на красный свет светофора.

Копы почти одновременно кивнули, а сидевшая на пассажирском месте женщина-полицейский сказала:

– Нас уже проинструктировали.

– Вот и хорошо.

К этому времени Кейт, Джилл и патрульный Альварес уже вышли на улицу. Я повернулся к Джилл и, указав ей на вторую машину, сказал:

– Ваш автомобиль, мадам.

Она улыбнулась.

– Мне еще никогда не приходилось ездить в полицейской машине.

Говорить Джилл: «Придется привыкать», – мне не хотелось, и я сказал другое:

– Как и было условлено, мы встречаемся в холле «Уорлд-бара». При вас все время будут находиться по крайней мере двое патрульных.

– В таком случае до встречи, – сказала Джилл и повернулась к Кейт. – Увидимся в баре.

Джилл выглядела собранной и уверенной в себе, и мне оставалось только надеяться, что она сохранит присутствие духа во время предстоящей беседы. Я махнул рукой Альваресу. Он проводил Джилл к машине, помог ей усесться на заднем сиденье и, как было оговорено заранее, подошел ко мне.

Мы с Кейт посмотрели друг на друга. Говорить было нечего, поэтому мы молча обменялись поцелуями.

– До встречи, – бросила Кейт, усаживаясь в головной автомобиль.

Я повернулся к Альваресу и спросил:

– Ну как ты сегодня? Настроен по-боевому?

Он улыбнулся.

– Да, сэр.

Я вынул из кармана пиджака видеокассету с фильмом «Мужчина и женщина». Это была та самая кассета, которую использовала Джилл, но без футляра. Вручив ее Альваресу, я сказал:

– Сохрани ее даже ценой собственной жизни. Я не шучу.

Альварес засунул кассету в большой боковой карман брюк, в котором полицейские носят блокнот, и произнес:

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы кому-то удалось отобрать что-нибудь у нью-йоркского копа?

Я похлопал его по плечу и сказал:

– До встречи в баре.

Он уселся на заднее сиденье второй машины рядом с Джилл.

Я подошел к последней, третьей машине и забрался в салон. Отсюда мне было прекрасно видно все, что происходило впереди, а сидевшая в головной машине Кейт могла в случае необходимости внести любые изменения в наш маршрут. Находившаяся в центре колонны Джилл, рядом с которой устроились Альварес и еще двое полицейских, была охраняемым объектом.

Сидевший в одной со мной машине сержант отдал по рации команду к началу движения. Головной автомобиль резко развернулся, и кавалькада из трех машин отправилась в путь.

– Какой у нас маршрут? – спросил я у сержанта.

– Едем прямиком до Уэст-сайда, если, конечно, у вас нет возражений, – ответил полицейский.

– На мой взгляд, вполне подходяще, – сказал я и спросил: – А вам известно, что кое-кому захочется нас вздрючить?

– Я в курсе. Пусть только попробуют сунуться.

– А как ваши люди? Готовы к возможным осложнениям?

– Угу, – буркнул сержант.

– Что вы думаете о ФБР?

– Без комментариев.

– А о ЦРУ?

– Никогда не встречался с парнями из этого ведомства.

Счастливчик. Я откинулся на спинку сиденья и посмотрел на часы: восемь часов двадцать одна минута. При затрудненном движении мы могли опоздать минут на десять, что меня вполне устраивало. Нэш и его компания наверняка прибудут на четверть часа раньше в надежде на то, что мы тоже поторопимся. Что ж, им придется заказать кофе и потеть в ожидании дальнейшего развития событий.

Каждая встреча подобного рода – не что иное, как попытка перехитрить противника, и та, что должна была начаться через несколько минут, в этом смысле обещала стать чем-то особенным.

Через десять минут наша кавалькада, успешно избежав пробок, выбралась на Джо-Димаджио-хайвей, который имеет и другое название – 12-я авеню, и повернула на юг. Вскоре мы были уже на Вест-стрит и поехали вдоль реки Гудзон. Надо сказать, это была приятная поездка: солнце светило вовсю, а машин оказалось не так уж много.

До Всемирного торгового центра, башни которого были уже хорошо видны, оставалось миль пять.

Во внутреннем кармане моего пиджака лежала купленная Джилл видеокассета с блокбастером «Мужчина и женщина». Я положил ее в коробку с наклейкой «Собственность „Бейвью-отеля“. Просьба вернуть». Если у федералов окажется ордер на изъятие вещественных доказательств, они могут предъявить его Джилл, Кейт, мне наконец, но никак не патрульному Альваресу, даже если им вдруг взбредет в голову, что кассета находится у него.

Впрочем, мне не очень-то верилось в то, что Нэшу и компании захочется затевать шумный спектакль в общественном месте, где будет находиться не менее трехсот жующих и пьющих граждан. Возможно – если, конечно, у меня будет соответствующее настроение, – я и сам отдам им эту кассету. Полную, без каких-либо изменений, мою личную копию фильма «Мужчина и женщина».

Я посмотрел в ветровое стекло и увидел автомобиль, в котором ехали Джилл и Альварес, но головной машины с Кейт впереди не было. Движение, хотя и не слишком интенсивное, казалось каким-то беспорядочным, а водители грузовиков, словно сговорившись, сегодня то и дело нарушали правила.

Я снова посмотрел на часы. Восемь двадцать четыре! Мы только что проехали 30-ю улицу и приближались к Челси-Пирс. Еще три мили на такой же скорости, и мы окажемся на Визей-стрит, а в восемь тридцать четыре – плюс-минус две минуты – окажемся у Северной башни Всемирного торгового центра.

По дороге к месту встречи я никаких неприятностей не ожидал. По моим расчетам, ничего не должно было произойти ни в холле небоскреба, ни в лифте во время подъема на сто седьмой этаж. Я не ждал проблем и во время этого так называемого завтрака, который, по большому счету, должен был стать смотром сил противников.

Я знаю, как работают мозги у Нэша. Надо отдать ему должное: он терпелив, хитер и иногда даже умен. Ему – я знал это точно – не терпелось узнать, какой информацией я располагаю и кто мне помогает. Кроме того, он хотел послушать, что скажет Джилл. Но самое главное, ему необходимо было выяснить, есть ли у нас пленка. Что касается его компании, то он явно не собирался приводить на встречу никого из тех, кого шокировало бы открытое упоминание об операции прикрытия. Единственным исключением в этом смысле мог стать Бад Митчелл, который если и не знал всего, то, вероятно, к этому времени уже о чем-то таком догадывался. Почти наверняка на встрече не будет никого и из офиса генерального прокурора. А если кто-то и придет, то либо человек, сам по уши замазанный этим дерьмом, либо какой-нибудь самозванец, работающий на ЦРУ. Это было обычной практикой данного ведомства. Например, Тед Нэш часто выдавал себя за агента ФБР, а когда я впервые с ним встретился, представился чиновником Департамента сельского хозяйства. А еще он время от времени изображал из себя бывшего любовника Кейт Мэйфилд. Чертова задница!

Не исключено, что Нэш, будучи настоящим извращенцем, пригласил на встречу и Марка Уинслоу – в надежде, что присутствие мужа окажет на Джилл сдерживающее воздействие.

Как бы то ни было, во время завтрака Нэш скорее всего не собирался ничего предпринимать. Главные проблемы для нашей маленькой команды должны были начаться позже. Именно после встречи Нэш, по всей видимости, планировал приступить к активным действиям. Другими словами, намечалось нечто вроде банкета, на который приглашают врагов, говорят с ними, едят и пьют – и все для того, чтобы сразу же после этого с ними разделаться.

При всем при том Нэш, обладай он хоть крупицей здравого смысла, должен был знать, что для своего прикрытия я наверняка мобилизую кое-какие силы из Департамента полиции Нью-Йорка. Поэтому он скорее всего тоже позаботился о группе поддержки, и эти люди находились в здании и ждали его приказа. Но, как сказал сидевший со мной в машине сержант, «пусть только попробуют сунуться».

Я, конечно, понимал, что все происходящее во многом было связано с существовавшими между нами неприязненными отношениями. Но даже если бы я не знал мистера Теда Нэша лично или, что маловероятно, хорошо к нему относился, вряд ли я смог бы как-то иначе повести себя в этой ситуации.

Сидевший впереди сержант произнес:

– В соответствии с полученными мной инструкциями после окончания встречи я должен вывести вас из здания и усадить в машины. Это верно?

– Верно. Именно в этот момент мы можем столкнуться с парнями из ФБР, и не исключено, что у них будут совсем другие планы.

– У меня однажды была ситуация вроде этой, – сказал сержант. – Федералы хотели задержать одного парня по обвинению в торговле наркотиками. Самое интересное, что я тоже собирался его арестовать – и по той же самой причине.

– И кому же он достался?

– Мне и моему напарнику. Но потом федералы все-таки наложили на него лапу. – Помолчав, полицейский добавил: – В конце концов федералы всегда добиваются своего, но право первой ночи обычно принадлежит нам.

– Это точно.

– А куда мы поедем после встречи? – поинтересовался сержант.

– Я еще не решил, – ответил я. – Впрочем, я готов ехать куда угодно, кроме Центра временного содержания ФБР.

Сержант расхохотался.

Я посмотрел в окно на реку и берег Джерси. Возможно, завтра или даже сегодня вечером я смогу прийти в здание ОАС на Федерал Плаза, 26, и расположиться в кабинете Джека Кенига, закинув ноги на стол, а вокруг соберутся хорошие парни. Что ж, когда это дело перейдет из временного ведения детектива Джона Кори в надежные руки ФБР, я по крайней мере смогу поехать с Кейт в отпуск. Возможно, мы даже отправимся в Йемен – конечно, если ей захочется узнать, где я провел последние полтора месяца.

Машин на улице становилось все больше. Я наклонился к сидевшим впереди полицейским и спросил:

– Вы видите нашу вторую машину?

– Уже нет, – ответил водитель. – Хотите, чтобы я связался с ней по рации?

– Да.

Водитель связался с двумя другими автомобилями сопровождения, и тот из них, в котором ехала Кейт, отозвался первым:

– Мы добрались до места. Припарковались на Визей-стрит и собираемся проследовать к Северной башне Всемирного торгового центра.

Из второй машины ответили:

– Сворачиваем на Уэст-сайд. До пункта назначения осталось не более двух минут.

Я посмотрел на часы: восемь тридцать девять. До Визей-стрит и большой площади, окружающей Всемирный торговый центр, оставалось минут пять езды. Нам потребуется еще несколько минут, чтобы дойти до входа в Северную башню, миновать холл и подняться на лифте на сто седьмой этаж, где находится «Уорлд-бар». Я посмотрел на сержанта и сказал:

– Я хочу, чтобы вы оба пошли со мной.

Сержант согласно кивнул и сказал:

– Мы оставим одного парня из головной машины приглядывать за автомобилями, а сами пойдем с вами.

– О'кей.

В восемь сорок четыре мы наконец свернули на Визей-стрит и припарковались рядом с двумя другими патрульными автомобилями. Я вышел из машины, сержант и водитель последовали за мной. Подойдя к охранявшему припаркованные автомобили полицейскому, они перебросились с ним несколькими словами, после чего тот сказал:

– Двое гражданских, – он имел в виду Кейт и Джилл, – и четыре офицера полиции находятся в здании.

Я поднялся по каменным ступенькам, ведущим от тротуара к площади, и направился ко входу в Северную башню. На часах было восемь сорок пять утра.

Пересекая заполненную людьми площадь, я услышал доносившийся издалека низкий рокочущий звук и заметил, как несколько пешеходов подняли головы и посмотрели на небо. Шедшие рядом со мной полицейские тоже взглянули вверх, и один из них сказал:

– Похоже, самолет заходит на посадку в Ньюарке на слишком малой высоте.

Мы еще некоторое время продолжали идти, потом я остановился и повернулся, чтобы увидеть то, на что смотрели уже все находившиеся на площади люди.

С севера, прямо со стороны Бродвея, приближался большой пассажирский самолет с двумя двигателями. Он летел очень низко и очень быстро. Я бросил взгляд через плечо и убедился, что самолет направляется в сторону Северной башни Всемирного торгового центра, высота которой была больше высоты, на которой он летел.

Окружавшие меня люди начали кричать, некоторые из них упали на землю. Стоявшая рядом женщина прошептала:

– Боже мой…

Глава 54

Солнце взошло уже час назад или даже больше того, но его лучи едва пробивались сквозь густые клубы дыма от продолжавшего полыхать пожара.

Стоя на балконе своей квартиры и глядя на юг, я видел ту часть города, откуда дым поднимался к небу двумя гигантскими столбами. Я также видел свет прожекторов, освещавших черную пустоту на том самом месте, где еще вчера утром высились башни-близнецы Всемирного торгового центра.

Вчера ночью во время поисково-спасательных работ я где-то потерял свой пиджак. Вся остальная моя одежда, лицо и открытые участки кожи были почти сплошь покрыты жирной черной сажей, которая ужасно воняла, но запаха которой я уже не чувствовал. Я знал, что мне следует принять душ и переодеться, но не мог сдвинуться с места.

Впервые за очень долгое время я посмотрел на часы, стер сажу со стекла и увидел, что было семь часов тридцать две минуты. С трудом верилось, что прошли уже почти целые сутки. Днем время летело, и когда я думал, что прошел всего час, вдруг оказывалось, что на самом деле миновало уже много часов. Ночью же время, напротив, будто остановилось, и она показалась мне бесконечной. Даже восход солнца ничего не изменил.

Я закашлялся, выплюнул в свой почерневший платок черный комок и сунул платок в карман.

Я понял, чтопроисходит, еще до того, как это случилось. Должно быть, потому, что служил в ОАС. Большинство же людей, включая парней из службы безопасности и двух сопровождавших меня копов, решили, что это был несчастный случай, но когда в девять часов три минуты второй самолет протаранил Южную башню, страшная истина открылась всем.

Первые несколько часов после нападения террористов на Всемирный торговый центр я провел, разыскивая Кейт, но когда стали очевидны масштабы обрушившейся на город трагедии, я занялся поисками и спасением тех, кто еще мог уцелеть в дымящихся руинах.

Неожиданно мне вспомнились последние услышанные мною слова одного из полицейских: «Двое гражданских и четыре офицера полиции находятся в здании». Я попытался связаться с Кейт по мобильнику, но все телефоны оказались отключены.

В шесть тридцать утра, когда я покинул то, что осталось от Северной башни Всемирного торгового центра, нам так и не удалось отыскать среди руин ни одного существа, и надежды на это почти не оставалось.

Каким сюрреалистическим ни казалось место трагедии, то, что я увидел по дороге домой, произвело на меня еще более гнетущее впечатление. Улицы в центре города были непривычно пусты, а на бледных лицах нескольких встретившихся людей застыло выражение ужаса. Когда я, пройдя пешком двадцать кварталов, наконец нашел такси, его водитель по имени Мохаммед, увидев меня, заплакал и плакал всю дорогу, пока мы ехали до 72-й Восточной улицы. Когда я вошел в подъезд, наш консьерж Альфред тоже не смог сдержать слез.

Я посмотрел туда, где к небу поднимались два гигантских столба черного дыма, и впервые за прошедшие сутки почувствовал, что у меня по черным от сажи щекам катятся слезы.

Я смутно помню, как поднимался в лифте в сопровождении Альфреда, который открыл мне дверь в квартиру. Я вернулся домой после двухмесячного отсутствия, и все вокруг казалось незнакомым, непривычным и новым – до такой степени, что я несколько секунд простоял в прихожей, спрашивая себя, зачем я здесь и что делать дальше. Потом я вышел на балкон, посмотрел на поднимавшиеся к небу столбы черного дыма и снова замер: то, что я увидел, показалось мне более привычным и знакомым, чем собственная квартира.

Когда я вернулся в гостиную, мое внимание привлекло лежавшее на диване одеяло. Я подошел поближе, охнул и опустился на колени перед лежавшей Кейт. Она спала, закутавшись в одеяло, и мне были видны только ее почерневшее от сажи лицо и такая же черная рука с зажатым в ней мобильным телефоном.

Я не стал ее будить и, продолжая стоять рядом на коленях, долго-долго смотрел на ее лицо. Альфред то ли не заметил Кейт, то ли был настолько потрясен всем случившимся, что забыл сказать мне о ее возвращении. Возможно также, он был уверен, что я об этом знаю.

Поднявшись с колен, я снова вышел на балкон и стал смотреть на дым на месте разрушенных башен-близнецов, который, казалось, будет клубиться вечно.

Неожиданно балконная дверь распахнулась, и я обернулся. Мы с Кейт несколько секунд молча смотрели друг на друга, потом сделали несколько неуверенных шагов, упали друг другу в объятия и разрыдались.

Мы как в полусне сидели на балконе в шезлонгах и вглядывались во тьму, окутавшую нижнюю часть Манхэттена, порт и статую Свободы. Самолеты не летали, телефоны не звонили, автомобильные клаксоны не гудели, а на улицах почти не было пешеходов.

В этот момент было трудно осознать масштаб и трагичность произошедшего, и никто из нас еще не видел новостных программ по телевизору. Мы не смотрели выпуски новостей, так как сами только что вернулись оттуда, где все это случилось. Если не считать слухов и сплетен, да некоторых подробностей, услышанных по радио, мы знали обо всем случившемся меньше, чем жители какого-нибудь Дулута.

Наконец я спросил:

– Что-нибудь известно о Джилл?

Кейт несколько секунд молчала, потом медленно произнесла:

– Я первой вошла в лифт, который должен был доставить нас в «Уорлд-бар», и стала ее ждать… Она появилась в холле в сопровождении патрульного Альвареса и еще одного офицера… Я посадила их в лифт и решила дождаться тебя…

Я ничего не ответил на это, и Кейт опять погрузилась в молчание. Прошло несколько минут, и она заговорила снова:

– Прежде чем войти в лифт, Джилл спросила: «Может, мне лучше тоже подождать Джона?» А я ей сказала: «Не стоит, с этими офицерами вы в полной безопасности. Я присоединюсь к вам через несколько минут». – Тут Кейт посмотрела на меня и произнесла: – Мне очень жаль…

– Ты ни в чем не виновата, – ответил я.

Я, конечно, уже не раз задавался вопросом, кто из наших с Кейт общих знакомых успел подняться на сто седьмой этаж, прежде чем самолет протаранил небоскреб. Но одно я знал точно: практически никто из тех, кто находился на верхних этажах здания, не сумел спуститься вниз до того, когда в десять тридцать утра Северная башня обрушилась. Об этом мне сказали находившиеся на месте катастрофы полицейские и пожарные.

Кейт спросила:

– Ты собираешься туда вернуться?

Я кивнул.

– Я поеду с тобой, – сказала Кейт.

Мы поднялись с кресел, и я предложил:

– Иди в душ первая.

Она кивнула, потом провела рукой по моей черной от сажи рубашке и произнесла:

– Я попробую ее отстирать.

Она перешагнула через порог и медленно, словно во сне, прошла из гостиной в спальню, а я отвернулся и стал смотреть на пустую линию горизонта. Я думал о Джилл Уинслоу, о своем партнере Доме Фанелли, патрульном Альваресе и о других приехавших с нами полицейских. И конечно же, я думал о Теде Нэше, который на этот раз действительно был мертв, хотя эту смерть выбрал для него не я. Не забыл я и о Джеке Кениге, Лайэме Гриффите и о тех, кто пришел вместе с ними. Я думал также обо всех людях, работавших в этом здании, и тех, которых знал лично, и которых никогда не встречал. Я стиснул в руках металлическое балконное ограждение и впервые за все это время ощутил, как во мне закипает гнев.

– Ублюдки, – прошептал я. – Какие же вы ублюдки!

Только в пятницу я смог выбраться в отель «Плаза», чтобы забрать наши с Кейт вещи, а также хранившийся в сейфе отеля некий предмет, принадлежавший миссис Уинслоу.

Помощник менеджера был очень приветлив, но в ответ на мою просьбу заявил, что в сейфе нет ничего, что могло бы принадлежать названной леди.