Текст книги "Ночная катастрофа"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

Глава 33

Для жителя Нью-Йорка Филадельфия – все равно что статуя Свободы: архитектурный и исторический памятник, расположенный менее чем в ста милях к югу, но почти никогда им не посещаемый.

Мне, правда, доводилось бывать в Городе Братской Любви, когда я был копом и ездил туда на конференции. Кроме того, я приезжал в Филадельфию на матчи клубов «Филлиз» и «Метс», так что, в общем, знал ее неплохо. Но предпочел бы сейчас оказаться в Йемене. Шутка.

Было полвосьмого вечера. Я остановился неподалеку от пятиэтажного дома под номером 2201 по Честнат-стрит, что неподалеку от Риттенхаус-сквер.

Припарковавшись у тротуара, я вылез из наемного автомобиля и потянулся всем телом, потом достал мобильник и позвонил в квартиру Роксанны Скарангелло.

Женский голос произнес:

– Слушаю вас.

– Мне нужна Роксанна Скарангелло.

– Это я. Что вам угодно?

– Я детектив Джон Кори из ФБР. Мне нужно с вами поговорить.

В микрофоне на минуту установилась тишина, потом женщина спросила:

– О чем?

– О катастрофе рейса номер восемьсот авиакомпании «Транс уорлд эйрлайнз».

– Я рассказала вам все, что знаю об этом, пять лет назад. Ваши люди обещали, что больше беспокоить меня не будут.

– Возникли новые обстоятельства. Я рядом с вашим домом, мисс Скарангелло. Могу я к вам подняться?

– Нет… Я… гм… не одета.

– Почему бы вам в таком случае не одеться?

– Я… опаздываю на обед.

– Я отвезу вас куда скажете.

– Я сама дойду. Тут недалеко.

– Я прогуляюсь вместе с вами.

В трубке послышался звук, напоминавший глубокий вздох, после чего Роксанна сказала:

– Ладно. Подождите меня. Я скоро спущусь.

Я сунул мобильник в карман и внимательно осмотрел здание. Это был вполне приличный дом, расположенный на тихой улице. Отсюда было рукой подать до старинного здания Университета штата Пенсильвания, считавшегося одним из самых престижных в стране.

Уже довольно темно, и вечер обещал быть тихим и прозрачным. Легкий бриз принес прохладу, в которой чувствовалось дыхание осени. Признаться, до отъезда в Йемен я мало обращал внимания на такие вещи. И теперь все это было для меня как бы внове. Америка…

Мною неожиданно овладело сентиментальное настроение, и, если бы вокруг не было прохожих, я, вполне возможно, встал бы на колени, поцеловал землю и пропел: «Боже, храни Америку…»

Из дома вышла высокая темноволосая молодая женщина, одетая в черные джинсы и свитер.

– Мисс Скарангелло? Я Джон Кори из особой группы ФБР. – Показав ей свое удостоверение, я добавил: – Спасибо, что согласились уделить мне немного времени.

– Я уже сообщила вам все, что знаю. А знаю я очень мало, – ответила Роксанна.

«Это вам так кажется», – подумал я и сказал:

– Позвольте вас проводить.

Она пожала плечами, и мы направились в сторону Риттенхаус-сквер.

Роксанна сказала:

– Я договорилась пообедать с приятелем.

– Мне тоже нужно сегодня кое с кем встретиться, так что я вас долго не задержу.

По дороге я задал ей несколько ничего не значащих вопросов об университете, о ее первых самостоятельных занятиях, а также о диссертации, темой которой была английская литература.

Я зевнул, и она сказала:

– Вам, должно быть, все это кажется скучным…

– Вовсе нет. Просто я только что прилетел с Ближнего Востока. Видите загар? Могу вам даже свой авиабилет показать.

Она рассмеялась.

– Не надо билета. Я и так вам верю. Но что вы там делали?

– Защищал наши великие демократические завоевания.

– По-моему, эти самые завоевания надо защищать здесь, в Америке.

Я вспомнил, что разговариваю с без пяти минут доктором философии, и ответил:

– Вы совершенно правы.

Тут она заговорила о недавних президентских выборах, а я согласно кивал и время от времени поддакивал.

Так, беседуя, мы дошли до ресторана «Альма де Куба», находившегося на Риттенхаус-сквер. Это было дорогое, очень модное заведение, и я сразу подумал, какую же стипендию получает мисс Скарангелло.

До прихода приятеля мисс Скарангелло оставалось еще немного времени, и она предложила мне что-нибудь выпить.

Мы нашли свободный столик в зале для коктейлей и заказали белое вино для мисс Скарангелло и коктейль «Куба либре» для вашего покорного слуги.

– Перейду прямо к делу, – сказал я. – Насколько мне известно, вы убирали номер двести три в «Бейвью-отеле» в полдень 18 июля 1996 года. То есть на следующий день после катастрофы. Это верно?

– Да, так все и было.

– Судя по всему, до вас в этот номер никто из обслуживающего персонала не входил?

– Думаю, что нет. Гости из номера не выписались, на стук в дверь и телефонные звонки не отвечали. Но никто по этому поводу особенно не беспокоился, так как на двери висела табличка: «Не беспокоить».

Об этой детали я услышал впервые. Что ж, видимо, наш донжуан и его подруга хотели потянуть время, чтобы отъехать от отеля как можно подальше, пока их не хватились.

– И вы, значит, вошли в номер, воспользовавшись собственным ключом?

– Да. Это обычная процедура, если комната после одиннадцати часов не освобождается.

Принесли напитки. Я налил в бокал Роксанны белого вина, и мы чокнулись.

Потом я спросил:

– Вы помните фамилии людей из ФБР, которые первыми вас допрашивали?

– С тех пор прошло уже пять лет. Кроме того, если мне не изменяет память, они обращались друг к другу исключительно по имени.

– Попробуйте все-таки вспомнить их имена, мисс Скарангелло.

– Кажется, одно из них было ирландским.

– Шон? Шимус? Джузеппе?

Она рассмеялась.

– Это не ирландские имена.

Я улыбнулся ей в ответ.

– Тогда, быть может, Лайэм?

– Точно. Одного звали Лайэм. А как звали второго, никак не могу вспомнить. Может, вы напомните?

– Может быть, его звали Тед?

– По-моему, так именно его и звали. Очень симпатичный парень.

«И та еще задница».

– Так вы все ищете ту парочку? И из-за них вся эта суета?

– Да, мадам.

– А почему это так важно?

– Мы поймем, важно ли это, только после того, как найдем их.

– По-моему, они не были женаты. И не хотели привлечь к себе внимание.

– Но им обязательно нужно сходить к психоаналитику, специализирующемуся на брачных отношениях.

Роксанна хмыкнула.

– Это точно.

– Скажите, люди из ФБР показывали вам сделанный их художником портрет того мужчины?

– Да. Но среди наших гостей я такого не припомнила.

– А вы представляете себе, как выглядела женщина, которая с ним была?

– Нет. Мне федералы ее портрет не показывали.

– Итак, вы вошли в их номер, и что же?

– Ничего. В том смысле, что в номере никого не было. Поэтому я привезла тележку и стала снимать с постели простыни.

– Значит, в постели все-таки спали?

– Откуда мне знать? Может, и не спали. Но пользовались ею, это точно, поскольку она была помята. Может, они лежа смотрели телевизор – или… гм… чем-нибудь другим занимались… Но такого вида, какой бывает у постели, в которой провели всю ночь, она не имела. – Роксанна рассмеялась и добавила: – Я, знаете ли, в гостиничном бизнесе не новичок и кое-какие нюансы могу определить на глаз.

– А я не английский дворецкий, поэтому мне было бы желательно узнать об упомянутых вами нюансах.

Роксанна опять улыбнулась и сказала:

– А вы смешной тип. – Тут она закурила и, заметив мое удивление, пояснила: – Я курю, только когда выпью. Хотите сигарету?

– Хочу. – Роксанна прикурила еще одну сигарету и протянула ее мне.

Выпустив кольцо дыма, я сказал:

– Покрывала, значит, в номере не было.

– Верно. И я сразу же сообщила об этом нашей экономке.

– Вы имеете в виду миссис Моралес?

– Совершенно верно. Иногда думаю, где она сейчас?..

– Да все там же, в отеле.

– Шикарная дама.

– Это верно. – Помолчав, я спросил: – А другую горничную – Люситу Перес Гонсалес – вы не знали?

– Нет.

– А администратора Кристофера Брока?

– Не очень хорошо.

– Вы разговаривали с ним после того, как вас допросили федералы?

– Нет. Нам велели держать язык за зубами. И ни с кем не разговаривать.

– Неужели вы даже с мистером Розенталем, своим управляющим, не перемолвились хотя бы несколькими словами?

– Он хотел поговорить со мной, но я сказала, что мне запретили обсуждать это с кем бы то ни было, – ответила Роксанна.

– Понятно. И вскоре вы уехали из отеля. Так?

Она с минуту помолчала, потом согласно кивнула.

– Так.

– Почему?

– Разве вы не знаете?

– Не знаю.

– Ну… эти ребята из ФБР сказали, что мне лучше бросить работу в отеле. Мотивировали это тем, что я, возможно, не удержусь и проболтаюсь о том, что здесь произошло. Или – того хуже – ко мне станут приставать журналисты и другие представители средств массовой информации. Я сказала, что эта работа имеет для меня большое значение, но они заявили, что позаботятся о том, чтобы мое материальное положение не пострадало. Главное, сказали они мне, чтобы я молчала о том, что тогда видела.

– Отличная сделка.

– Согласна. К тому же для федерального правительства это всего лишь жалкая кучка долларов. Платят же они фермерам за то, чтобы те не выращивали пшеницу, верно?

– Верно. А мне они платят за то, чтобы я не поливал комнатные растения в своем офисе.

Роксанна улыбнулась.

Я спросил:

– А что, собственно, вы должны были держать в секрете?

– В том-то все и дело! Те люди сами затруднялись это сформулировать. Я ведь и вправду ничего не знала. Но они так раздули историю с той парочкой, которая была на пляже и что-то там такое видела, что оставалось только диву даваться. Я-то считаю, что все это и выеденного яйца не стоило, но моего мнения, как вы понимаете, никто не спрашивал. Не прошло и двух дней, как я уволилась и уехала домой.

Я кивнул. Федералы ворвались в гостиницу, заварили кашу, а потом истратили десятки тысяч долларов, чтобы ликвидировать последствия.

– Это они помогли вам получить стипендию в университете? – спросил я.

– Думаю, да. А вам это неизвестно?

– Я из другого департамента.

Тут у мисс Скарангелло зазвонил мобильный, и она ответила. Насколько я мог судить, это был ее бойфренд.

Роксанна сказала:

– Да, я уже здесь. Но можешь не торопиться. Я встретила в баре своего старого профессора. Все в порядке. Увидимся. – Она выключила телефон и повернулась ко мне. – Это Сэм, мой приятель. Он только что вошел в нашу квартиру. – Она помолчала и спросила: – Мне ведь нельзя говорить о том деле?

– Нельзя.

– Значит, я здорово все придумала, верно?

– Верно. Но скажите честно, я похож на университетского профессора?

Она рассмеялась.

– Нет. Но когда сюда приедет Сэм, извольте изображать профессора.

Потом Роксанна выпила еще один бокал белого вина, а я – второй коктейль «Куба либре».

– Расскажите мне обо всем, что вы увидели в этом номере, даже о запахах, которые вы там почувствовали, – то есть буквально обо всем, что показалось вам необычным, странным.

– Господи, – протянула Роксанна, – с тех пор прошло целых пять лет…

– Знаю. Но стоит только об этом заговорить, как вы все вспомните, уверяю вас.

– Сомневаюсь. Но… попробую. Итак, из спальни я прошла в ванную комнату, потому что мыть ванную – наименее приятная часть нашей работы и мне хотелось разделаться с этим побыстрее. Я начала с душа и…

– Душем пользовались? – быстро спросил я.

– Да – но не утром. Полагаю, его включали накануне вечером. Мыло и поддон были сухими, как и висевшие в ванной полотенца. Помню, я тогда сказала парням из ФБР что-то вроде того, что ванной почти не пользовались.

– На полу или на постели был песок?

– Да, я нашла песок с пляжа в ванной, о чем сразу же сообщила федералам.

– Итак, потом вы вернулись в спальню…

– Да, и первым делом вытряхнула мусорную корзину и вымыла пепельницы.

– Ага! Они, значит, курили?

– Нет… Просто у меня вошло в привычку всегда мыть пепельницы.

– Попытайтесь мысленно отделить эту комнату от сотен других, которые вы убирали.

Роксанна рассмеялась.

– Вот уж точно сказано. За пять летних сезонов, что я проработала в этом отеле, я убрала примерно три тысячи комнат.

– Я понимаю. Но вам довольно долго задавали вопросы именно об этом номере. Стало быть, вы почти наверняка помните, что говорили тогда федералам. Верно?

Роксанна на минуту задумалась, потом сказала:

– На самом деле не так уж долго меня и расспрашивали. Просто поинтересовались, что я делала и видела в этом номере, после чего поблагодарили и предложили вернуться к своим обязанностям.

Я согласно кивнул. Лайэм Гриффит, который, возможно, работал в УПО, и этот пижон Тед Нэш не слишком хорошо знали, как разговорить свидетеля. Они не были детективами. А я был, причем неплохим.

– Эта парочка оставила на столе чаевые для горничной?

– Нет.

– Вот это вы очень хорошо запомнили.

Она хмыкнула.

– Жадные ублюдки.

– Сегодня напитки покупаю я.

– Хорошо.

– Ладно. Вернемся к делу, – сказал я. – Что было в мусорной корзине?

– Не помню точно. Использованные бумажные носовые платки, кажется… Все как обычно.

– А коробки от видеокассеты вы там, случайно, не заметили?

– Нет… Вы полагаете, они снимали себя на видео – в голом виде… или что-то вроде этого?

– Я не знаю. Может быть, там были также обертки от жевательной резинки, куски целлофана, какие-нибудь чеки?

Она пожала плечами.

– Ничего такого я не заметила. Был, правда, кусок лейкопластыря, приклеившийся к пепельнице.

– Следы крови были?

– Нет.

– Ладно, расскажите мне теперь, как вы убирали комнаты. Не только эту, но и любую другую.

– Конечно, иногда я как-то старалась разнообразить процесс, но вообще-то это довольно скучное занятие. – Она рассказала мне все об уборке жилых помещений, что в принципе может мне пригодиться, если я когда-нибудь останусь без жены и домработницы.

– Вы точно видели следы губной помады на стакане?

– Точно. Более того, именно это навело меня на мысль о том, что в номере была женщина.

– А какие-нибудь другие следы? Вроде рассыпанной пудры или длинных волос на подушке?

– Ничего другого я не заметила. Но я и без этого могла бы вам сказать, что в комнате были двое. Обе подушки были примяты, использовалось много полотенец. – Роксанна улыбнулась и добавила: – Мужчина обычно использует одно полотенце, а женщина – все, какие только есть, а потом требует, чтобы принесли еще.

– Пожалуй, этот сексистский выпад я проигнорирую, – сказал я.

Девушка улыбнулась и легонько хлопнула себя по щеке. Она казалась мне очень привлекательной. Или я слишком долго пробыл в пустыне.

Между тем Роксанна продолжила свой рассказ. Похоже, сигареты и белое вино действовали на ее память весьма благотворно.

Когда она закончила, я спросил:

– Скажите, вы рассказали парням из ФБР все то же, что и мне?

– Гораздо меньше. Это имеет какое-нибудь принципиальное значение?

– Мы никогда об этом не узнаем, пока не допросим тех двоих.

Она закурила и предложила мне сигарету, но я отказался.

Я понимал, что время, отведенное на разговор с Роксанной, истекает, поскольку от ее дома до ресторана было не более четверти часа ходьбы, а я, если бы был ее бойфрендом, одолел бы это расстояние минут за десять.

Роксанна почувствовала, что я собрался уходить, и сказала:

– Останьтесь. Вам стоит познакомиться с Сэмом.

– Это почему же?

– Он вам понравится.

– А понравлюсь ли я ему?

– Нет, в этом-то все и дело.

– Не будьте стервой.

Она засмеялась и сказала:

– Нет, правда, не уходите.

– Ну… вообще-то… прежде чем вернуться в Нью-Йорк… выпить чашечку кофе мне не мешало бы.

– Вы живете в Нью-Йорке?

– Да. На Манхэттене.

– Вот где бы мне хотелось жить, завершив образование.

– Неплохой выбор. – Я подозвал официантку и заказал кофе.

Когда официантка ушла за заказом, мы с Роксанной завели ничего не значащий светский разговор, который я могу поддерживать, не особенно подключая к нему мозги. В такие минуты мое сознание могло блуждать где угодно. В самом деле, ведь не для того же я приехал в Филадельфию, чтобы флиртовать с молодой аспиранткой. Такое мне и в голову бы не пришло. Или все-таки пришло бы?

Глава 34

Приятель Роксанны запаздывал, сама она находилась под воздействием алкоголя, что же касается меня, то одна часть моего существа все еще парила над землей на высоте тридцати тысяч футов, а другая была основательно пропитана ромом.

Я хотел уйти, но какая-то непонятная сила удерживала меня на месте. Возможно, все дело было в обыкновенной усталости, возможно, в Роксанне, ее, так сказать, притягательной личности, а может быть, в неосознанном ощущении того, что если я еще немного здесь посижу, то задам какой-нибудь важный вопрос и обязательно узнаю что-то новое.

Принесли мой кофе, я тут же его выпил и заказал еще. Продолжая болтать с Роксанной, я не переставал думать о том, что же я мог упустить.

Потом я спросил:

– Когда вы вошли в номер, телевизор работал? Знаете, некоторые люди специально его не выключают… Чтобы окружающие считали, что в комнате кто-то есть.

Роксанна затянулась сигаретой, посмотрела на меня и спросила:

– Мы что – опять вернемся к той комнате?

– Только на минуту.

– Нет, он не был включен. – Помолчав, она добавила: – Это я его включила.

– А зачем?

– Вообще-то нам не разрешалось смотреть телевизор во время уборки, но я хотела узнать последние новости о катастрофе.

– Я никому об этом не скажу. Итак, что было тогда в новостях?

– Уже не помню. – Она покачала головой и сказала: – Все это было так ужасно. И так давно.

– Что верно, то верно, – согласился я с Роксанной. – Но, возможно, вы все-таки что-нибудь вспомните? Насколько я знаю, та парочка вселилась в номер примерно в полпятого вечера. То есть вселился мужчина. В следующий раз они появились около семи вечера. Их заметила горничная Люсита, когда они выходили из номера двести три и с покрывалом в руках направлялись к парковочной площадке. Интересно, что до этого их никто в отеле не видел. Поэтому я невольно задаюсь вопросом, что они делали эти два с половиной часа. А чем, интересно, обычно занимаются люди в это время в вашем отеле?

– Вы меня спрашиваете? – удивилась Роксанна. – Не знаю. Полагаю, ходят по магазинам или выпивают. Осматривают окрестности. – Она добавила: – А может, просто сидят у себя в номере. Кстати, эту загадочную пару, возможно, именно по этой причине никто и не видел.

– Справедливое замечание… Но уж больно скучно сидеть в помещении в такой чудесный день.

Она улыбнулась и сказала:

– А может, им просто хотелось побыть вдвоем? Все-таки они приехали в отель именно за этим. Предположим, сначала у них был секс, потом они вздремнули, а потом стали смотреть телевизор или какой-нибудь романтический видеофильм.

– Возможно. – Честно говоря, я бы предпочел, чтобы они отправились в бар при отеле и расплатились кредитной карточкой. Или оставили в корзине для мусора чек из местного кафе или магазина. Но они – увы – ничего подобного не сделали.

Я откинулся на спинку диванчика, прикрыл глаза и зевнул. Эти проклятые два с половиной часа не давали мне покоя. Но быть может, для расследования они не имеют особого значения? Эти двое и впрямь могли завалиться спать, или смотрели по телевизору какой-нибудь сериал, или, наконец, занимались сексом – одним словом, делали то, после чего никаких бумаг, чеков или квитанций не остается.

Роксанна спросила:

– Вы спите?

Я быстро открыл глаза.

– Что вы имели в виду, когда сказали: «Смотрели какой-нибудь романтический видеофильм»?

– Я видеофильм и имела в виду.

– Но ведь в комнате не было видеомагнитофона.

– Раньше был.

Да, действительно. Пять лет назад видеомагнитофон в гостиничном номере был самой обычной вещью. Это сейчас, когда появились спутниковые антенны, кабельное телевидение и тому подобные штуки, иметь видео вовсе не обязательно. Например, в номере 203 сейчас видеомагнитофона не было. А пять лет назад – был.

Я спросил Роксанну:

– Вы не помните, он был включен, когда вы вошли?

– По-моему, да… Точно, был. Это я его выключила.

Я спросил:

– А в нем была кассета? Вы проверяли?

– Да, но кассеты внутри не было. – Она добавила: – Мы, видите ли, всегда проверяем, есть ли в видеомагнитофоне кассета. Гости часто забывают привезенные с собой видеофильмы, и мы передаем их администратору, чтобы при первом требовании вернуть владельцу. Что же касается библиотечных кассет, то их или возвращают прямо в библиотеку, или тоже передают администратору.

– А что это за библиотека?

– Библиотека, в которой можно взять напрокат видеофильмы.

– Где она находится?

– В «Бейвью-отеле», конечно. Вы что, опять задремали?

Я выпрямился. Сна у меня не осталось ни в одном глазу.

– Расскажите мне о библиотеке, – попросил я.

– Вы были у нас в отеле?

– Да.

– Раз так, то вы наверняка помните, что одна дверь из холла ведет в комнату, где продают газеты и журналы. Там же выдают книги и видеокассеты.

– Значит, там можно взять напрокат видеокассету с художественным фильмом?

– Именно это я и говорю.

– Вы упоминали об этом в беседе с федералами?

– Нет.

Я откинулся на спинку дивана и уставился в пространство прямо перед собой. Неужели Тед Нэш или Лайэм Гриффит не обратили внимания на эту библиотеку? С другой стороны, так ли уж это невероятно? Ведь даже я, Джон Кори, детектив, в прямом смысле слова прошел мимо нее. Но быть может, я придаю этому слишком большое значение?

Я спросил:

– Скажите, гости отеля платили за видеокассеты? Или, быть может, оставляли что-нибудь в залог?

– Нет. Они просто расписывались за взятые напрокат книги и фильмы. – С минуту подумав, Роксанна воскликнула: – Эй, может, вы думаете, что этот парень, взяв в библиотеке кассету, написал на бланке свое подлинное имя?

– Вам надо было бы стать детективом.

Роксанне польстили мои слова. Она порозовела от удовольствия и сказала:

– Вот именно этим они тогда и занимались – смотрели видео. Потому-то и видеомагнитофон у них был включен. – Немного подумав, она добавила: – У них даже подушки на кровати были положены высоко – чтобы удобнее смотреть.

Я согласно кивнул. Тут мне пришло в голову, что, если наш донжуан и впрямь брал в библиотеке напрокат кассету, вряд ли он подписался своим настоящим именем. Но вот его дама вполне могла это сделать.

Я спросил:

– Когда гость берет на время видеопленку или книгу, ему нужно предъявлять какое-нибудь удостоверение личности?

– Не думаю. Полагаю, он должен указать лишь свое имя и номер комнаты. – Посмотрев на меня, она добавила: – Но вы можете съездить в отель и выяснить все на месте.

Я опять кивнул и спросил:

– А где нужно расписываться? На книге, какой-нибудь карточке или бланке?

Роксанна прикурила еще одну сигарету и ответила:

– Для этого существуют специальные книжечки. С розовой копировальной бумагой. Гость пишет на бланке название книги или фильма, которые он собирается взять, указывает номер своей комнаты и расписывается. Когда же он – или горничная – сдают книгу или кассету библиотекарю, тот на розовой копирке пишет: «Возвращено». Это и есть квитанция. Все очень просто.

Я вспомнил методично составленный архив мистера Розенталя, которому позавидовала бы Библиотека конгресса. Этот парень и впрямь был повернут на всяких бумажках и, вполне возможно, не выбрасывал даже обертки от жевательной резинки.

Я сказал:

– Мистер Розенталь, с которым я имел счастье познакомиться, похоже, настоящий педант.

Роксанна расхохоталась:

– Он этими бумагами уже всех достал.

– А вы, похоже, неплохо его знаете.

– Я ему нравилась.

– Он когда-нибудь показывал вам свой архив в полуподвале?

Она снова рассмеялась, немного подумала и сказала:

– Эти библиотечные квитанции, вполне возможно, находятся там.

– Только никому этого не говорите.

– Я не раскрывала рта целых пять лет.

– И правильно делали, – сказал я.

Я задумался. Так брал наш донжуан или его дама видеокассеты в гостиничной библиотеке или нет? Хотя видеомагнитофон в номере 203 был включен, это скорее всего объяснялось тем, что они подсоединяли к нему свою видеокамеру, чтобы на экране телевизора увидеть то, что, как им казалось, они видели в тот вечер на пляже.

С другой стороны, перед этим они провели в отеле два с половиной часа. Так что один из них вполне мог сходить в библиотеку и взять там кассету. Но вот подписался ли бы кто-нибудь из этих двоих своим настоящим именем?

У меня появилось неприятное ощущение, что я пытаюсь ухватиться за соломинку. Но если ничего другого у тебя под рукой нет, приходится хвататься даже за такой ненадежный предмет.

Наконец появился бойфренд Роксанны – слегка запыхавшийся, как мне показалось, – и поцеловал ее в щеку.

Роксанна сказала:

– Познакомься, Сэм, это профессор Кори. В свое время я посещала его занятия по философии.

Я поднялся с диванчика, и мы пожали друг другу руки. Надо сказать, рукопожатие у него было так себе, вялое. Впрочем, он был вполне симпатичным на вид парнем.

Сэм спросил:

– Так вы, значит, читаете философию?

– Да, – ответил я и добавил: – Cogita ergo sum.

Молодой человек улыбнулся и сказал:

– Я занимаюсь физикой и в философии ничего не смыслю.

– Я тоже, – сказал я. Пора было уходить, но я еще не обо всем спросил Роксанну, поэтому снова опустился на свой диванчик.

Сэм тоже сел, и на мгновение над столом повисла тишина. Я нарушил ее, задав Роксанне очередной вопрос:

– Вы помните часы работы этой библиотеки?

Она посмотрела на Сэма, потом на меня и сказала:

– Полагаю, она работает с восьми до восьми.

– А что, если гость, взявший книгу или пленку, захочет выписаться раньше или позже указанного вами времени?

Роксанне было явно не по себе. Она нервно улыбнулась своему приятелю, потом быстро посмотрела на меня и сказала:

– В таком случае гость оставляет книгу или видеопленку у администратора, и она хранится там до открытия библиотеки.

Я кивнул.

– Что ж, вполне логично. – Потом я обратился к Сэму: – Выпить не желаете?

– Гм… Думаю, нам нужно пойти к столику. Метрдотель все еще его придерживает… Может, вы к нам присоединитесь?

– Нет, спасибо, – ответил я и спросил у Роксанны: – Вы, случайно, не помните, в каком режиме находился тогда видеомагнитофон? Какая кнопка была нажата – «воспроизведение», «запись» или, быть может, «перемотка»?

– К сожалению, нет.

Сэм сказал:

– Никак не могу въехать, о чем вы все время говорите.

Я посмотрел на него в упор и спросил:

– Как по-вашему, физический мир существует вне нашего сознания?

– Разумеется. Имеются тысячи всевозможных приборов, способных зафиксировать явления физического мира. Причем гораздо лучше, чем человеческие органы восприятия.

– Видеокамера, например?

– Совершенно верно.

Я поднялся со своего места и, обращаясь к Роксанне, произнес:

– Благодарю вас за то, что составили мне компанию.

Она тоже встала, пожала мне руку и сказала:

– Спасибо за напитки, профессор.

Я похлопал Сэма по плечу.

– Вы настоящий счастливчик, приятель.

Поймав краем глаза многозначительный взгляд Роксанны, я повернулся и направился к стойке бара, чтобы расплатиться.

Когда Роксанна подошла ко мне, я сказал:

– Спасибо за помощь. – Потом я протянул ей свою карточку и добавил: – Позвоните мне, если кто-нибудь еще станет задавать вам такие же вопросы.

– Позвоню, обещаю. Вы тоже звоните, если вам понадобится что-нибудь узнать. Дать вам номер моего домашнего телефона?

– Благодарю, он у меня есть. – Помолчав, я добавил: – Между прочим, ваш Сэм – отличный парень.

Я вышел из ресторана «Альма де Куба» и направился к Честнат-стрит, где меня ожидал взятый напрокат автомобиль.

Мои ноги не очень-то меня слушались, но мыслями я уже был в «Бейвью-отеле».