Текст книги "Ночная катастрофа"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

Глава 43

Я вышел из машины и направился в большую комнату для посетителей. Помещение слева, напоминавшее клетку, было отгорожено от комнаты толстой проволочной сеткой, за которой располагался обычный письменный стол. Перед сидевшей за ним молодой женщиной стояла табличка с надписью: «Изабель Целеста Уилсон». Посмотрев на меня, мисс Уилсон спросила:

– Чем могу помочь?

– Я детектив Джон Кори из ФБР. – Достав свое удостоверение, я приблизил его к проволочной сетке. – Если помните, я вам звонил и разговаривал с вами и сержантом Робертсом.

– Разумеется, помню. Подождите.

Она сказала несколько слов по интеркому. Не прошло и минуты, как в затянутое сеткой помещение через заднюю дверь вошел человек в полицейской форме. Я снова приблизился к проволочной сетке и продемонстрировал сержанту Робертсу, крупному полному мужчине средних лет, удостоверение федерального агента, а также жетон офицера нью-йоркской полиции вместе с идентификационной карточкой, в которой значилось, что я нахожусь в отставке. Но, как нам обоим было известно, коп всегда остается копом.

Робертс впустил меня в клетку через дверь в проволочной стене и провел в свой офис. Расположившись за письменным рабочим столом, он указал мне на стул напротив. Пока я не чувствовал ничего дурного, кроме запаха от собственной сорочки.

– Вы, значит, из ФБР? – спросил сержант.

– Да. Сейчас я расследую дело об убийстве, и мне нужна информация кое о ком из местных жителей.

На лице Робертса выразилось удивление.

– Убийство? У нас? Здесь такие вещи редкость. И кто же вас интересует?

Я не ответил на вопрос и спросил:

– У вас сейчас есть свободный детектив?

Казалось, мои слова несколько его озадачили, но в мире копов – и он знал об этом – детективы общались с детективами, а шеф детективов – с самим Господом Богом.

Сержант Робертс сказал:

– Вообще-то у нас четыре детектива. Один выехал по вызову, у второго – свободный день, третий – в отпуске, а наш лейтенант сейчас дома. У вас очень важное дело?

– Важное, но не настолько, чтобы нарушить покой вашего лейтенанта. – Я пристально на него посмотрел и спросил: – Надеюсь, вы в состоянии мне помочь?

– Какого рода содействие вам требуется?

По моим наблюдениям, сержант Робертс относился к тому типу людей, которые, если с ними правильно себя вести, готовы наизнанку вывернуться, чтобы оказать помощь коллеге. Я надеялся, что у него не было отрицательного опыта общения с парнями из ФБР. А еще у меня сложилось впечатление, что сержант соскучился в своем кабинете и был вовсе не прочь поучаствовать в расследовании какого-нибудь интересного дела.

Я веско произнес:

– Убийство произошло в другом месте. Есть мнение, что в нем замешаны иностранные террористы.

– Кроме шуток? Вы что же – подозреваете кого-то из местных жителей?

– Нет, местный житель нужен нам в качестве свидетеля.

– Уже легче. Мы, знаете ли, не любим, когда арестовывают наших налогоплательщиков. И кто же этот свидетель, если не секрет?

– Миссис Джилл Уинслоу.

– Ну и дела!

– Вы ее знаете?

– Так, немного… Вот ее мужа, Марка Уинслоу, я знаю куда лучше. Он один из руководителей местной общины, и на собраниях я даже несколько раз с ним разговаривал. Так что, можно сказать, мы знакомы.

– А с ней? – спросил я. – С ней вы разговаривали?

– Встречал несколько раз. Очень милая леди. – Робертс улыбнулся. – Однажды я остановил ее за превышение скорости. Она уговорила меня не штрафовать ее, причем сделала это так, словно оказала мне любезность.

Я вежливо улыбнулся и сказал:

– Она где-нибудь работает?

– Сильно в этом сомневаюсь. Уж слишком часто я встречаю ее в дневное время.

– О'кей… Попробую изложить проблему как можно деликатнее. Скажите, у нее есть любовники?

Робертс хихикнул и сказал:

– Если и есть, мне об этом ничего не известно. Но, должен вам заметить, она многим нравится.

– А слухи? Какие-нибудь сплетни о ней ходят? Какие-нибудь имена в связи с ней упоминаются? Или, быть может, упоминались раньше – четыре или пять лет назад?

Робертс с минуту подумал, потом сказал:

– Ничего подобного я не слышал. До меня, признаться, редко доходят такого рода разговоры. Ведь я живу в другом месте.

– Понятно. Значит, мистер Уинслоу руководит местной общиной. А в свободное время работает в банке «Морган Стенли».

Сержант Робертс рассмеялся.

– Работа в банке – основной источник его доходов. В Олд-Бруквилле можно заработать всего доллар в год.

Я улыбнулся и спросил:

– И как же вы умудряетесь прожить на доллар в год?

Сержант Робертс снова рассмеялся.

– Слава Создателю, у меня есть настоящая работа. Как и у большинства местных жителей. В общине они работают бесплатно.

– Правда? – Это местечко напомнило мне городок на Диком Западе из старого вестерна. С той лишь разницей, что почти все обитатели Олд-Бруквилла были богаты.

Сержант Робертс спросил:

– Так что же все-таки случилось с миссис Уинслоу? Как она стала свидетельницей убийства?

– К сожалению, я не имею права об этом говорить. Я даже не уверен, что это та самая леди. Поэтому мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Например, сколько ей лет?

С минуту подумав, сержант сказал:

– Больше тридцати, может, даже около сорока. Скажите, убийство, которое вы расследуете, произошло за границей?

Сержант Робертс, на мой взгляд, задавал слишком много вопросов, но, вероятно, лишь из любопытства. Что ж, судя по всему, сплетни были единственным развлечением в Олд-Бруквилле. Не зная, бывала ли Джилл Уинслоу за границей и было ли это известно Робертсу, я предпочел сказать:

– Преступление произошло на территории Соединенных Штатов. – И задал сержанту следующий вопрос: – У супругов Уинслоу есть дети?

– Да… Если мне не изменяет память, у них два мальчика. Но, повторяю, об этом семействе я мало что знаю.

– Как вы думаете, дети сейчас дома?

– Насколько мне известно, они учатся в частной школе. Как и большинство здешних ребятишек.

– Как долго они здесь живут?

– Похоже, что целую вечность. Это старинная семья, с традициями. Я имею в виду мистера Уинслоу, а не его жену.

– Понимаю. Скажите, они очень богаты?

– Не настолько, чтобы это бросалось в глаза. Мистеру Уинслоу, во всяком случае, приходится зарабатывать на достойное существование для своего семейства. Кроме того, он часто бывает в разъездах.

– Вы слышали о какой-нибудь другой Джилл Уинслоу, проживающей в этих местах?

С минуту подумав, он сказал:

– Нет, ни о какой другой Джилл Уинслоу я не слышал.

– Какие-нибудь скандалы у них дома были?

– Ничего такого, о чем бы стало известно полиции. Они живут очень тихо.

– Сколько лет вы служите в этом участке?

– Одиннадцать. А что?

– Я просто хотел узнать, не помните ли вы чего-нибудь необычного, что произошло с этой семьей около пяти лет назад.

Робертс некоторое время обдумывал мой вопрос, потом сказал:

– Ничего такого, что привлекло бы внимание местной полиции.

Рация Робертса молчала, но вскоре зазвонил его телефон, и сержант заговорил с сидевшей в затянутом сеткой «предбаннике» миссис Уилсон.

Я едва удержался, чтобы не сказать: «Если это из ЦРУ, меня здесь нет».

Вслушиваясь в слова Робертса, я пытался понять, не имеет ли его разговор с мисс Уилсон отношения ко мне. Но Робертс произнес:

– Соедините ее со мной. Я все улажу. – Потом, повернувшись ко мне, добавил: – Ребята устроили вечеринку под открытым небом и слишком уж расшумелись.

Взяв трубку, он заговорил с кем-то еще, а я в это время пытался представить себе мир Джилл Уинслоу. Как я и догадывался, она относилась к верхушке среднего класса и ей было что терять в случае, если бы ее муж обнаружил, чем она занималась, вместо того чтобы ходить по магазинам.

Марк Уинслоу, специалист по инвестициям корпорации «Морган Стенли», представлялся мне человеком немного скучным. Вероятно, он любил выпить время от времени коктейль или два, играл в гольф в местном гольф-клубе и проводил большую часть времени на работе, общаясь с клиентами. Возможно, в Нью-Йорке у него имелась подружка. Скучные, занятые и богатые парни обычно заводят постоянных любовниц, которые считают их забавными.

Из слов сержанта Робертса следовало, что мистеру Уинслоу было присуще чувство ответственности перед местной общиной, в которой он выполнял руководящие функции. Это было с его стороны актом чистейшего альтруизма, который, впрочем, позволял ему на вполне законных основаниях отлучаться из дома по крайней мере раз в месяц, помимо уже упомянутых Робертсом частых служебных разъездов.

Если разобраться, миссис Уинслоу было просто скучно. Она, возможно, занималась благотворительностью и, когда не встречалась со своим любовником, посещала театры, музеи и картинные галереи, а также обедала и сплетничала с подругами.

Я попытался представить себе ее любовника, но, не имея о нем никаких сведений, кроме того, что он был женат, о чем мне сообщил Нэш, пришел к одному-единственному выводу: у них с Джилл была долговременная связь.

Ему принадлежал бежевый «форд-эксплорер» и, вероятно, видеокамера, которую они использовали на пляже для того, чтобы зафиксировать на пленке наиболее волнующие моменты своей близости. Возможно, они проделывали такое не в первый раз и, следовательно, полностью доверяли друг другу. Ведь в противном случае им вряд ли пришло бы в голову фиксировать на пленке акт измены. Вполне возможно, они вращались в одном обществе и их связь началась с какого-нибудь невинного флирта на светской вечеринке. Потом они вместе пообедали, затем поужинали, и все закончилось – как это всегда бывает – постелью.

Мне в голову пришла и другая мысль. Хоть эти двое и проявили в данном случае безрассудство, в остальном они были абсолютно трезвомыслящими людьми. Они оба знали, чем рискуют, но шли на этот риск, поскольку то, что они получали взамен, его вполне оправдывало.

И последнее. Эти двое не любили друг друга. Ибо в противном случае то, свидетелями чего они стали 17 июля 1996 года, явилось бы для них своего рода озарением. Они наверняка ощутили бы, насколько быстротечна жизнь, и поняли бы, что должны, отбросив все условности, провести оставшиеся годы вместе. И тогда Джилл Уинслоу не проживала бы сейчас по адресу: Квейл-Холлоу-роуд, 12, вместе с Марком Уинслоу.

Мысленно произнеся все это, я подумал о том, что мистер Уинслоу мог быть вполне интересным человеком, а также любящим и нежным супругом, а миссис Джилл Уинслоу – обыкновенной шлюхой, и ее любовник принадлежал совсем к другому кругу – например, это был человек, чистивший у них бассейн.

Мне предстояло выполнить труднейшую задачу – не только договориться о встрече с миссис Уинслоу, но и заставить ее рассказать правду о том, что произошло в тот роковой вечер. И если Нэш не соврал, я мог бы спокойно вернуться домой и опуститься в свое любимое кожаное кресло. Но если Нэш рассказал мне не все или если миссис Уинслоу что-то от него утаила, тогда результатом мог стать пересмотр этого дела. Признаться, я не знал, что устраивало меня больше.

Сержант Робертс повесил трубку и сказал:

– Обычный субботний вечер. Во многих домах устраивают вечеринки. По преимуществу шумят юнцы, родители которых уехали на уик-энд.

Сержант взял со стола рацию и дал указания патрульному автомобилю отправиться по названному им адресу.

– У нас сегодня патрулируют четыре машины. Иногда с центрального пульта сообщают об ограблении или аварии. А еще мне постоянно звонят две старые леди – заявляют, будто только что видели бродягу, и требуют принять меры.

Сержант еще некоторое время ворчал по поводу того, что местные жители считают полицейских чем-то вроде домашней прислуги.

Я спросил:

– Семейство Уинслоу сейчас дома?

Сержант Робертс наклонился к компьютеру и набрал фамилию «Уинслоу», пояснив:

– Иногда жители предупреждают нас об отъезде, чтобы мы приглядывали за их домами. – Он еще немного пощелкал клавишами и добавил: – Но сейчас у меня нет информации о том, что Уинслоу куда-то уехали.

– А у вас есть их номер телефона?

Он нажал еще несколько клавиш и сказал:

– У меня здесь много номеров местных жителей, но далеко не все. – Еще раз взглянув на монитор, сержант добавил: – Но номер Уинслоу у меня есть. Вам он нужен?

– Еще как!

Сержант нацарапал на листке бумаги несколько цифр и отдал его мне.

Я подумал, что неплохо было бы сообщить Дому Фанелли о том, как можно узнать номера телефонов, не включенных в справочники.

Когда я убирал бумажку в нагрудный карман, Робертс заметил:

– Если вы решите позвонить им по телефону или нанести визит, то имейте в виду, что Марк Уинслоу без адвоката не станет отвечать даже на вопросы телевикторины. Так что если вы желаете побеседовать с дамой наедине, вам нужно как-то удалить со сцены Уинслоу. Вы меня понимаете? Но учтите, я вам этого не говорил.

– Я вас понял. – У меня была и другая причина выманить мистера Уинслоу из дома, поэтому я сказал Робертсу: – Будьте так любезны, позвоните им домой.

– Как? Сейчас?

– Да. Я хочу убедиться, что они дома.

– Вы серьезно? А что же я им скажу? Учтите, на их определителе обязательно высветится номер нашего участка.

– Передайте мистеру Уинслоу, что через час состоится незапланированное заседание руководства местной общины. Якобы из достоверных источников вам стало известно, что латиноамериканцы собираются открыть свой клуб на Мейн-стрит.

Сержант Робертс расхохотался.

– Это известие поднимет на ноги всех.

Я тоже улыбнулся нашей шутке, начисто лишенной политкорректности, и высказал другое предложение:

– Конечно, можно сообщить ему, что в округе появился бродяга – или что-нибудь в этом роде.

– Договорились, – сказал сержант Робертс и начал набирать номер Уинслоу.

– Переключите на громкую связь, – попросил я.

Он выполнил мою просьбу, и я услышал на другом конце провода длинные гудки.

Где-то на четвертом гудке в доме Уинслоу сняли трубку, и мужской голос произнес:

– Слушаю вас.

Сержант Робертс спросил:

– Мистер Уинслоу?

– Да, это я.

– Это сержант Робертс из полицейского участка Олд-Бруквилла. Извините за беспокойство, но до нас дошли сведения о бродяге, появившемся в здешних местах. В одном из соседних с вами домов сработала сигнализация. Поэтому нам хотелось бы знать, не заметили ли вы или ваши близкие что-нибудь подозрительное?

Марк Уинслоу некоторое время осмысливал услышанное, потом откашлялся и пробормотал:

– Нет… я только что вошел… Где-то два часа назад…

– Ладно. Не утруждайтесь. В случае чего мы к вам подъедем. Главное, не забудьте закрыть двери и окна и включить сигнализацию. И обязательно позвоните нам, если увидите или услышите что-то подозрительное.

– Обязательно… конечно, позвоню… как же иначе.

Мне показалось, что голос мистера Уинслоу был чем-то похож на голос мистера Розенталя, когда я разбудил того в час ночи. Я жестом дал сержанту Робертсу понять, что хочу поговорить с Уинслоу лично.

Робертс сказал:

– Здесь представитель…

– Окружной полиции, – подсказал я.

– Здесь офицер окружной полиции, который хотел бы поговорить с вами, – послушно повторил сержант и передал мне трубку.

– Извините за беспокойство, но мы сейчас расследуем серию ограблений домов как раз в этом районе. – Особенно распространяться на эту тему я не стал, опасаясь, что Уинслоу, окончательно проснувшись, почует неладное. Поэтому я сразу же спросил: – Могу ли я зайти к вам завтра утром?

– Гм… Видите ли, по уик-эндам я играю в гольф…

– А когда вы пьете чай?

– В восемь, – сказал он и добавил: – А завтракаю в семь в клубе.

– Понятно. А с вашей женой я смогу пообщаться?

– В десять она уходит в церковь.

– А дети?

– Они в школе. Скажите, неужели есть серьезные причины для беспокойства?

– Нет, сэр. Просто мне нужно осмотреть дворы домов при естественном освещении, так что скажите жене, чтобы она не пугалась при виде незнакомца. Сержант Робертс может подтвердить мои полномочия.

Робертс сразу же вступил в разговор:

– Извините, конечно, что пришлось вас побеспокоить, но я хотел убедиться, что все в порядке.

– Какие тут могут быть извинения? Я ценю проявленную вами заботу.

Сержант Робертс положил трубку и на тот случай, если я что-то пропустил, сказал:

– Все нормально. Завтра утром он играет в гольф.

– Отлично. Позвоните ему в шесть тридцать утра, скажите, что грабителя поймали и полиция округа с восходом солнца займется сбором улик.

Сержант Робертс сделал соответствующую пометку в своем блокноте и поинтересовался:

– Вы собираетесь утром пойти к ним домой и поговорить с миссис Уинслоу?

– Собираюсь.

– Скажите честно, это арест?

– Нет. Просто разговор со свидетелем.

– Вы так к этому готовитесь, что складывается впечатление, будто за этим скрывается нечто большее…

Я наклонился к нему и произнес:

– Я сейчас вам кое-что скажу, но предупреждаю – данная информация не должна выйти за стены этой комнаты.

Сержант согласно кивнул, полагая, должно быть, что услышит сейчас что-нибудь порочащее миссис Уинслоу.

Я продолжил:

– Джилл Уинслоу может угрожать опасность из-за того, что она видела.

– Это правда?

– Правда. Так что сегодня ночью я буду ее охранять. Скажите вашим людям, чтобы не обращали внимания на серый «форд-таурус», стоящий на Квейл-Холлоу-лейн. У вас есть лишняя рация на случай, если вдруг мне понадобится помощь?

– Да, могу вам одолжить «уоки-токи».

– Отлично. Когда у вас заканчивается дежурство?

– В восемь. Сегодня я работаю с полуночи до восьми.

– Я с вами свяжусь – в том случае, если мистер Уинслоу по какой-то причине не поедет завтракать в свой клуб. Тогда вам самому придется как-нибудь выманить его из дома. Договорились?

– Ладно…

Я встал со стула и спросил:

– Как мне доехать до Квейл-Холлоу-роуд, двенадцать?

Сержант Робертс достал карту Олд-Бруквилла и, нанеся на нее цветным маркером несколько линий, показал, как добраться до места. Потом он выдал мне рацию и сказал:

– Частота уже установлена. Мой позывной – «Штаб-квартира», а ваш… гм… «Зеро». – Робертс улыбнулся.

– Понятно, – сказал я и добавил: – Если вас навестит кто-то еще из ФБР, сразу же дайте мне знать.

– Обязательно.

Мы пожали друг другу руки, и я сказал:

– Ваша помощь будет оценена по достоинству. Не сомневайтесь. Что же касается рации, то я верну ее позже.

Я вышел из полицейского участка Олд-Бруквилла с таким ощущением, что стоит захотеть, и мне вполне удастся уговорить сержанта Робертса арестовать Теда Нэша, если тот сюда заявится.

Ночь была прохладной и ясной, на небе виднелись только звезды – ни одного черного патрульного вертолета. По шоссе 25А проехали несколько редких автомобилей, и вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь кваканьем древесных лягушек.

Я уселся в «форд», вернулся на Седар-Свамп-роуд и, следуя инструкциям сержанта Робертса, покатил на север.

Если Розенталь еще не успел сообщить Теду Нэшу о том, что мне известно о существовании Джилл Уинслоу, и это именно та женщина, которая мне нужна, вскоре после того, как мистер Уинслоу выпьет свой утренний чай, я, возможно, получу ответы на вопросы, не дававшие мне покоя с тех пор, как Кейт в один прекрасный день рассказала мне кое-что интересное. После этого я был награжден поездкой в Йемен, воскрешением Теда Нэша и возможностью услышать евангелие от Теда. Хорошо ли все это?

Когда я в понедельник встречу Кейт в аэропорту – конечно, если меня до того времени снова не сошлют в Йемен, не посадят в тюрьму или просто не прикончат, – я обязательно скажу ей: «Добро пожаловать домой, дорогая. У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. Хорошая заключается в том, что я нашел леди с пляжа и ее видеопленку, а плохая – что Тед Нэш жив и моя хорошая новость его нисколько не радует».

Глава 44

Я миновал ржавые железные ворота Банфи-Винтнерс, а потом, выполняя указания сержанта Робертса, свернул на Чикен-Валли-роуд. Дорога была темной, и я включил фары, опасаясь, как бы мне под колеса не попали куры. [1]1
  Чикен-Валли (Chicken Valley) в пер. с англ. – Куриная долина. – Примеч. пер.


[Закрыть]Через несколько минут я обнаружил указатель с надписью: «Квейл-Холлоу-роуд». Это было то место, которое я искал. Я свернул направо и поехал по этой еще более темной и узкой дороге.

Даже при свете фар я едва различал дома, не говоря уже об их нумерации, но, по счастью, на обочине перед ними стояли почтовые ящики, и на одном я увидел номер двенадцать. Я загнал «форд» в ближайший тупик, выключил двигатель и фары и вышел из машины.

Подъездная гравийная дорожка вела к большому дому в георгианском стиле, возведенному из красного кирпича на возвышенном месте. В одном из верхних окон горел свет, но пока я стоял, оглядываясь и осваиваясь с обстановкой, свет погас.

Я снова сел в машину, включил подсветку приборной панели и повернул ручку радиоприемника. Часы показывали семнадцать минут третьего, и я поудобнее устроился в кресле, готовясь провести долгую бессонную ночь в не слишком комфортных условиях.

В радиоприемнике снова послышался голос уже знакомого мне чокнутого диджея, который называл себя Джеком Оборотнем и постоянно подвывал, напомнив мне о Джеке Кениге.

Между тем ведущий начал принимать заказы от радиослушателей, большинство из которых, как мне показалось, были пациентами психиатрических клиник.

Один из слушателей крикнул:

– Эй, Оборотень, слышишь меня? Это Дейв из Гарден-сити!

Вервольф заорал в ответ:

– Привет, Дейв. Что я могу сделать для тебя, дружище?

Дейв опять крикнул:

– Хочу послушать: «Все, что мне надо, – это ты» в исполнении группы «Ю ту». И посвятить эту песню своей жене Лиз, с которой мы поцапались.

– Ты, Дейв, получишь что хотел. Лиз, ты сейчас слушаешь радио? Эта песня – подарок тебе от мужа!

Через полминуты группа «Ю ту» грянула «Все, что мне надо, – это ты».

Я хотел было переключиться на другую радиостанцию, но потом понял, что Джек Оборотень – как раз тот парень, который мне сегодня нужен.

Время от времени из рации, которую одолжил мне сержант Робертс, слышались переговоры его помощницы с какой-нибудь из патрульных машин. Я связался с Робертсом и еще раз попросил его предупредить, если меня вдруг станет разыскивать кто-то из федеральных агентов. Я просил его об этом больше для очистки совести, поскольку сильно сомневался, что в том случае, если Нэш и его ребята все же нагрянут в полицейский участок Олд-Бруквилла, Робертсу удастся меня предупредить. Однако скорее всего эти парни явятся прямо сюда.

Я задремал, потом проснулся и задремал снова. Джек Оборотень завершил свою передачу в три часа ночи, пообещав вернуться на следующий вечер с еще более крутой программой. Радиостанция закончила работу исполнением национального гимна, и я сидел в машине с прямой напряженной спиной, пока оркестр не доиграл последний такт, после чего переключился на новостной канал.

Потом я снова задремал, а когда открыл глаза, часы на приборной доске показывали пять двадцать девять утра. На юго-востоке начинал заниматься бледный рассвет. Я взял рацию и связался с сержантом Робертсом:

– Позвоните мистеру Уинслоу в полседьмого и сообщите, что бродяга, о котором вы вчера говорили, пойман. Все спокойно в датском королевстве, пусть играет в гольф и ни о чем не думает.

Сержант Робертс хихикнул:

– Желаю удачи с миссис Уинслоу.

– Благодарю.

В шесть сорок пять открылись автоматические ворота гаража на три машины, и на улицу выкатил серый «мерседес»-седан. Миновав посыпанную гравием подъездную дорожку, он повернул в мою сторону, и через ветровое стекло я увидел лицо мистера Уинслоу. Насколько я мог заметить, этот парень прямо-таки излучал тоску и уныние. Когда он проезжал мимо, я скорчился на сиденье так, чтобы меня не было видно.

Я не хотел поднимать Джилл Уинслоу с постели слишком рано и продолжал сидеть в машине. Туман рассеялся, открывая взгляду стоявшие на улице большие дома, начали петь птицы, и наконец над видневшейся вдали черной полоской леса показалось солнце. Через дорогу перебежало какое-то дикое животное – скорее всего лиса. Я поискал взглядом куропаток, но, во-первых, не очень-то хорошо представлял себе, как они выглядят, а во-вторых, не знал, как определить, голодные они или нет. Никогда бы не поверил, что в каких-нибудь тридцати милях от Манхэттена существовал самый настоящий дремучий лес с дикими животными. Все это меня несколько нервировало, и я мечтал вновь ощутить под ногами настоящий манхэттенский асфальт.

Потом я переключил внимание на дом Уинслоу. Я очень надеялся, что миссис Уинслоу не все выложила Нэшу и Гриффиту – даже несмотря на использовавшийся ими во время допроса полиграф – и готова была облегчить свою душу и совесть. Вероятность этого, конечно, была невелика, но ведь никогда не знаешь точно, как все обернется.

Мимо проехали несколько машин. Их пассажиры с любопытством на меня поглядывали. Прежде чем они успели вызвать копов, я завел мотор, покатил по дорожке к дому Уинслоу и остановился на парковочной площадке неподалеку от парадного входа. Было семь часов тридцать две минуты утра.

Прихватив из машины рацию, я поднялся по ступеням к двери и нажал на кнопку звонка.

Сколько же раз я это делал, когда служил в полиции? Сколько раз я сообщал о трагедии или просился зайти на минутку, чтобы задать несколько вопросов? Сколько раз предъявлял ордер на обыск, проводил аресты и задержания?

Правда, бывали исключения и я стучался в дверь с добрым известием. Такое никогда не стирается из памяти – сколько бы ты ни прожил.

Я не имел представления, что именно произойдет, когда распахнется эта дверь, но совершенно точно знал, что через пару часов жизнь нескольких людей кардинальным образом изменится.