Текст книги "Легенда о Затерянном городе (СИ)"
Автор книги: Nata Gukova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)
– С тобой побеседовала верховная жрица?– спросил Балик.– Когда она успевает всё узнавать?
Ларк прикрыл глаза и с трудом сглотнул.
–Простите, инквизитор, я втянул вас в плохую историю. Моя голова заживет, а мантию опозорить я не хочу. Я уже знаю, как ошибся. Во время разбирательства это бросит тень на царевну, на верховного советника, на вас. Этого нельзя допускать. Будем считать, что меня ранил какой-то мятежник, а не Рам.
Балик хмурился. Он и верил, и не верил аргументам помощника. Хотя здравое зерно в них было. Но когда только пришедший в себя Ларк успел узнать все, что произошло, обдумать и принять решение…
– Кто подсказал тебе эту мысль?– прямо спросил Балик.
Ларк поморщился. Его колебание еще сильнее озадачило Балика. Мог ли его помощник так бояться верховную жрицу?
–Подсказал разум. Хоть мне и пробили голову, но не весь он вытек. – натужно пошутил Ларк, и прикрыл глаза.
Эти слова не вполне убедили Балика, но, не желая утомлять больного, он решил разобраться во всем позже.
В глубокой задумчивости он оставил помощника на попечение служителей Усет.
***
– Ну что же, иноземец Табо, я вижу ты не в лучшем положении теперь. Разоблачение переписчицы Брийи поставило и тебя под удар.– такими словами встретила верховная жрица осунувшегося и подавленного Табо, попросившего аудиенции, которую ему, как ни странно, дали.
– Если Брийе подпишут смертный приговор, пусть меня казнят вместе с ней – вот и вся моя просьба.– не глядя на торжествующую сфинксообразную женщину, произнес Табо.
–Думаю, ей будет это особенно приятно. – ехидно и удовлетворенно заметила ба Кабет.
– Я сделал бы возможное и невозможное, чтобы помочь Брийе.– сознался Табо.– Знаю, что умолять вас бессмысленно. А лорд Рам зол на неё. Но подумайте, ведь Кама никогда не простит вам обоим смерти своей лучшей подруги.
– Царевне лучше подумать о своей репутации. Подружка втянула её в плохую историю, спасая тебя, иноземец Табо.– смерила его взглядом верховная жрица.– Кама никак не сможет повлиять на судьбу переписчицы. Такую вину искупить можно только кровью!
Табо до боли закусил губу. Он был в отчаянии, понимая, что враги перехватили в свои руки все карты.
– Есть лишь одна услуга, за которую я попыталась бы смягчить участь переписчицы.– выдержав нужную паузу, произнесла ба Кабет.
– Что за услуга?– спросил Табо, невольно чувствуя по спине неприятный холодок: вступать в сделку с ба Кабет, все равно что в сделку с силами зла.
– Долгие годы я ищу один свиток, написанный великим царем Игтепом Тридцатым. Этот свиток позволил бы упрочить положение храма. Я знаю, что он надежно спрятан когда-то теми, кто противился усилению власти храма. И сейчас кое-кто хочет, чтобы в мои руки указ великого Игтепа не попал. Но если бы ты, тот, кого называют Табо, раздобыл его для меня, я бы попыталась спасти жизнь твоей Брийи.– изложила верховная жрица свои условия.
– Я найду вам, что вы ищете!– выкрикнул Табо, сопротивляясь себе самому.
Ба Кабет пристально посмотрела на зулуса, будто взвешивая, насколько можно положиться на него.
– Что ж, попытайся.– сказала потом. -Только будь осторожен, если мои недоброжелатели узнают, что за свиток ты ищешь и для кого, забудь об успехе. Чтобы ты не тратил времени даром, у тебя его немного, подскажу – искать следует рядом с царем и верховным советником.
Табо сглотнул и опустил глаза. Он сейчас, вероятно, предает Каму, царя и всех, кто ему доверяет. Но Брийя… Разве она не рискнула всем ради него?
Верховная жрица не спускалась с него глаз и, вероятно, догадывалась о его чувствах. Она подошла к столику, где лежали свитки и всякие письменные принадлежности. Незаметным движением она открыла под столешницей скрытую дверцу и достала оттуда маленький свиток.
– Значит, договорились – документ в обмен на жизнь переписчицы. Ты еще недостаточно изучил наши письмена.
Табо вздрогнул. Выходит, эта коварная женщина держит его под колпаком.
– Но тебе и не нужно читать весь документ.– продолжала дальше верховная жрица, понизив голос.– Тебе достаточно увидеть такую печать.
Она поманила Табо поближе и поднесла развернутый свиток к самому его лицу, чтоб он мог хорошо рассмотреть и запомнить изображение.
– Имей в виду, иноземец,– придав лицу опять кровожадную бесстрастность сфинкса, напоследок предупредила верховная жрица.– если ты расскажешь о нашем договоре кому-нибудь, если ты не найдешь или не отдашь мне документ… Я позабочусь о самой жестокой казни для переписчицы и твоем при ней присутствии.
***
Спустя еще два дня состояние Рама заметно улучшилось, он пришел в себя, и разве что сильная слабость всё еще напоминала, как близок он был к смерти. Ему приписано было принимать двойную порцию священного масла. Андамон готовил целебное снадобье. Агнода же вернулся в свою лесную хижину отшельника, где хозяйничала его дочка. Ба Кабет удалила его из города, едва миновала угроза жизни её сына.
Не стоял в стороне и ба Амон. Предупредительно, как никогда, он лично приносил для больного священное масло и так улыбался, участливо расспрашивая о самочувствии, что Рам без труда пересчитал бы в его рту все зубы, если бы захотел.
Ба Кабет пришла сияющая, горделивая, с глазами, блестевшими в лихорадочном предвкушении триумфа.
– Сын мой, мы у цели!
С этими словами она приблизилась к постели выздоравливающего сына. Рам сидел, подпертый подушками, и встретил её слова удивительно спокойно. Просто не в силах был сейчас обременять голову какими бы то ни было серьезными мыслями.
– Враги отбиты?– спросил он для проформы, ведь уже знал самые горячие новости от Андамона.– Город отстояли?
– Ты отстоял, мой Рам!– с пафосом ответила верховная жрица.– Скоро ты встанешь на ноги и сам увидишь, какие лица у тех, кто строил тебе козни.
Эти слова матери на миг действительно зажгли какую-то злорадную нетерпеливость в его душе, но так же быстро она и угасла.
– Что говорили на совете? Ведь совет уже собирался?– спросил он.
– Да, сын мой! Как только Сенмеркар сказал, что жизнь твоя вне опасности, я потребовала собрать совет. Я бы очень хотела, чтоб и ты присутствовал там, но не стала откладывать. Нанести удар следовало быстро и, не мешкая. Так вот, сын мой, я тебе объявляю, что ты можешь быть спокоен за бой с чужеземцем.
Между бровями Рама легла складка, он пытливо посмотрел в лицо матери, которое светилось самодовольством, как начищенное блюдо. Она вкратце изложила ему суть дела.
– И переписчица утверждает, что сделала все это сама?– хмуро спросил Рам.– И Кама никак не причастна?
– Да. Переписчица всю вину взяла на себя. Объявила, что сделала это ради спасения жизни того, кто зовется Табо.– саркастически пояснила верховная жрица.
– И что же царевна?– уголки губ лорда Рама опустились вниз, он откинул голову на подушки.
– Она была слишком поражена тем, что тайна открыта!– заявила ба Кабет.– Впервые у мерзкой девчонки не нашлось ни одного слова!
– И где же теперь переписчица?
– В темнице, разумеется. Где еще быть отравительнице, посягнувшей на жизнь начальника храмовой стражи, пытавшейся обвести вокруг пальца царя и совет, подыграв самозванцам! Она в темнице до суда, который состоится, когда ты сможешь на нем присутствовать. Ведь ты – главный обвинитель.
– А иноземец? Тот, кого называют Табо? Он тоже в темнице?
– Нет. Я и посодействовала, чтоб он оставался пока на свободе.
Заметив вопросительный взгляд сына, ба Кабет улыбнулась своей улыбкой сфинкса.
– Он может очень помочь нам. Теперь, когда его Брийя в наших руках, и с ним мы можем делать, что угодно. Он окажет нам важную услугу. Положись на меня, сын мой.
Загадочность этих слов интриговала, но состояние Рама оставалось каким-то полувоздушным, он быстро терял интерес к вещам, которые должны бы его волновать.
– Что с другими иноземцами?– спросил он бесцветным голосом интересующегося между прочим.
По телу ба Кабет прокатилась злобная дрожь.
– Забудь о них!– с самодовольной мстительностью сказала она.– Тот, кого зовут Дином, и его девка сгинули в джунглях! Хвала Осирису! Нам не придется больше из-за них беспокоиться. Сын мой, ты спас город, даже лучше, чем я планировала!
Рам, погруженный в мысли, повернул голову и посмотрел на мать вопросительно.
– Лучше, чем ты планировала?
Она подошла ближе, глядя сыну в глаза, словно пыталась оценить, насколько он уже способен включиться в борьбу.
– Собирайся с силами, Рам!– настойчиво заговорила она.– Сейчас наши враги рассеяны и еле стоят. Я готовлю удар, который собьет их с ног. Царевна будет вымаливать прощение! И не только она одна! Придется опустить голову в стыде даже моему брату! Удача повернулась к нам лицом. Надо только сделать все возможное, чтобы её не выпустить из рук! Поэтому никаких капризов и споров с Сенмеркаром. Ты должен окончательно встать на ноги.
Рам не сразу ответил, что заставило мать нетерпеливо нахмуриться.
– Хорошо, мама, я сделаю, как ты желаешь.
– В таком случае,– удовлетворенно произнесла верховная жрица.– Выполни ещё одно моё пожелание: не давай понять царевне, если она попытается что-то выведать, что у нас есть интерес к иноземцу Табо.
– Царевна?– слабая усмешка тронула губы Рама.– Ты полагаешь, мама, она здесь появится?
– Теперь ей не с руки портить отношения с нами.– уверенно заявила его мать.– Жизнь Брийи в наших руках, мой слабоумный братец чахнет и еле держится на троне. А чужеземца-самозванца давно побелели кости. Теперь она станет почтительной, дерзкая девчонка! А если я получу…
Верховную жрицу прервал стук отворяемой двери, и мальчик-слуга доложил, что царевна Кама пришла навестить больного. Ба Кабет бросила на сына победный взор, словно сказала «ну, что я говорила?».
Понять причину внезапного внимания царевны к здоровью лорда Рама было не трудно. Ба Кабет не ошиблась в её мотивах. И Рам не обманывался на её счет, поэтому встретил Каму холодно. Но Кама, охваченная одной мыслью – сделать все ради помилования Брийи, не думала об этом. Она и словом не обмолвилась пока что о переписчице или чём-то связанном с её делом, только пыталась, чем могла услужить больному. Если бы Рам захотел, то мог бы как угодно изводить царевну в отместку за прежнее пренебрежение. Но ничего подобного делать сейчас не хотелось. Как и видеть Каму, чего не скрывал. Кама приходила в отчаяние от его безразличия, которое возвело глухую стену в любой попытке начать переговоры.
Расстроенная вернулась Кама в свои казавшиеся такими неуютными покои. Только няня Сом хоть как-то поддерживала и развлекала царевну.
– Что будет с нами?– жаловалась ей Кама, прильнув к плечу нянюшки, будто в детстве.– Брийя в темнице, Табо в отчаянии, отец болен и целиком поддался давлению ба Кабет. А тот, кого звали Дином, погиб… И он не любил меня, няня, он любил Нину. Но я не держу зла на них. Видно такова воля великого Осириса – не знать мне счастья. А вот Брийя… Как я смогу жить, если её казнят? Я на всё готова, лишь бы смягчить Рама. Даже стать его царицей.
Няня покачала головой.
– Они с ба Кабет уверены, что вы и так не сможете этого избежать, моя рыбка.– сказала со вздохом.– Как жаль, что Брийя пошла к этой проклятой ведьме. Уж лучше бы спросила у меня капель от бессонницы. Я бы не выдала её и под пытками.
Кама сжала руку нянюшки в знак благодарности за то, что не считает Брийю преступницей.
***
Табо сказал царевне, что хочет найти какой-нибудь закон, который позволит оправдать Брийю. В душе он сам надеялся отыскать что-то подобное и не выполнять договора с ба Кабет. Табл просил помочь ему получить доступ к закрытым царским архивам.
Кама сидела у своего любимого фонтана, играя на лютне что-то невыразимо печальное. В ответ на просьбу Табо она с удивлением ответила, что указы и свитки с законами, все, кроме разве что личной переписки царя, находятся в открытом доступе для любого книжника или даже просто горожанина, получившего пропуск в библиотеку.
– Я посмотрел все законы, касающиеся дела Брийи.– ответил Табо весь измученный и какой-то сгорбленный. – Но не может быть такого! В любом законе бывает лазейка!
– Боюсь,– упавшим голосом сказала Кама.– наши законы написаны так, что найти в них лазейку невозможно.
– Но если свитки случайно затерялись,– вздохнул Табо.– Если по ошибке или умышленно их спрятали?
–Прятать? От кого? – снова удивилась царевна.
– От лишних глаз. Ведь во дворцах плетутся интриги, и чтобы противники что-нибудь не прознали…
– В нашей стране мы стараемся обходиться без интриг. -возразила царевна. – поэтому древние тайники пустуют.
–Вот видите, ваше высочество! – вскрикнул Табо.– Тайники существуют!
–Но не за тем, чтобы прятать туда государственные бумаги!– улыбнулась царевна.
Струны лютни снова грустно запели.
Слова Камы повергли Табо в отчаяние. Он подумал даже, а не издевалась ли над ним верховная жрица, предлагая невыполнимую заведомо сделку? Царевна встала.
– Я хочу навестить отца. Пойдем со мной.
– А моё присутствие не будет неуместным?– спросил Табо, понимавший, что его прежние привилегии нынче рассыпались прахом.
– Отцу стало получше. Я хочу с ним поговорить про Брийю.– призналась Кама.
Нерада действительно чувствовал себя куда лучше, уже не лежал в постели, а сидел на диване в широком мягком халате и подкреплял силы легкой трапезой, состоящей из фруктов.
Царь был рад увидеть дочь. И Табо встретил очень сердечно. Желая побеседовать с отцом как можно более конфиденциально, Кама выслала слуг из покоев. У ба Кабет всюду глаза и уши.
Робко, но горячо царевна заговорила о том, как можно спасти переписчицу. Нерада тяжело вздохнул.
– Дитя мое, я бы все сделал, чтобы помочь этой девочке.– сказал он.– Поверь мне. Но законы Ак-Барры требуют справедливого возмездия. Ведь вина ее доказана, она признала это сама.
Кама, поборов отчаяние, заговорила с отцом о его здоровье. А Табо, убитый и потерянный, сидел, не слушая. Его убивала полная безысходность положения, с которым, как ему казалось, все готовы смириться.Все, кроме него! Документ, который прячут от верховный жрицы, возможно где-то здесь. Она сама намекала, что царю о нем известно. Табо сильно захотелось, рассказать все, умолить Нераду отдать злобствующей фурии, что она ищет. Что может сейчас быть важнее жизни Брийи?! Но он не решился.
Царевна между тем вспомнила, что отцу пора выпить микстуру, хоть царь пытался протестовать и доказывать, что нужды в этом противном лекарстве уже нет. Кама с настойчивой заботливостью уговаривала его, а сама шепнула Табо, чтоб он принес бутылочку с микстурой, стоявшую на столике у постели царя.
Табо подошел к царскому ложу и взял пузырек с лекарством. Тут взгляд его упал на царскую корону, внешне напоминавшую шапку из золотых чешуек, и скипетр. Они покоились на специальной подставке. Табо не был тугодумом, а в этот момент его мозг, напряженный критичностью ситуации, заработал с невиданной прытью. Пока принес Каме лекарство, пока она уговорами и страшилками, словно малое дитя, заставляла царя выпить его, у Табо уже сложилась в голове версия. Корона и скипетр – царские регалии. Даже на время болезни царь с ними не расстается. Что если.. .что если… Как известно, хочешь спрятать понадежней – положи на видное место. Табо сам не заметил, как попятился обратно к царскому ложу и, оглянувшись, понял, что царевна и царь не увидят его за шелковыми занавесями. Нерада все упрямился, дочь уговаривала его, а Табо тем временем осмотрел корону. Нет, в ней никак не уместить свитка. Табо действовал спокойно и осторожно. Потом ему казалось, что в голове у него стоял некий туман. Но в тот миг все его действия были вполне осознанны и решительны. Он взял скипетр, осмотрел и ощупал его. С еле слышным щелчком навершие открылось, и в отверстии показался желтый уголок свитка. Не думая ни о чем, зулус вытащил его, спрятал под одежду и вернул знак царской власти на место.
– Ну вот, отец, а теперь когда ты принял предписанные тебе снадобья,– ласково говорила Кама приунывшему царю.– ты должен отдохнуть.
Табо казалось, что свиток сделан из раскаленного металла. То и дело он смахивал выступавший на лбу холодный пот. Его грызли совесть и вопрос, как вернуть свиток на место.
Кое-как простившись с царевной, Табо вернулся в свою комнату и заперся там. Зачем-то убедился, что под кроватью никто не прячется, только потом вытащил украденный документ и развернул. Перед глазами у него вспыхнули огоньки, как только он увидел печать, ту самую, что показывала ему ба Кабет. Документ найден! Табо перевел дух и почувствовал, что его сотрясает мелкая дрожь. Минут через пять, взяв себя в руки, Табо попытался прочитать, о чем идет речь, но разобрал лишь отчасти. Как будто и правда упоминался храм, боги, их милости. И всё же неспроста документ прятали, неспроста. Но неожиданная удача ударила всегда рассудительному Табо в голову.
Он не чувствовал ног, когда шел в покои верховной жрицы. Он вообще не знал, что чувствует. Хотя нет, знал – угрызения совести. Они были такими сильными, что он почти бежал, боясь, как бы они не взяли верх над ним. Но, помня угрозы ба Кабет, боялся рисковать жизнью Брийи. С другой стороны – подлость скрыть все это от Камы и царя. Кто знает, какие неприятности доставит им этот документ?
Но когда, справившись с эмоциями, Табо ясно осознал, что напрасно торопиться, то уже находился в покоях ба Кабет. Слуга отправился доложить о нем, а двое стражников стояли у двери за его спиной. Вскоре появилась и сама верховная жрица.
–Вижу, у тебя есть для меня новости.– сказала она, прожигая его насквозь змеиным взглядом, и Табо понял, что выдал себя своим волнением. Отступать было некуда.
–Я нашел документ, о котором вы говорили.– выдавил он, опуская глаза.
Какую же он совершает глупость, прибежав вот так, ничего не обдумав! Надо было всё сказать Каме. Вдвоём они бы нашли решение, придумали план…
–Прекрасно!– прошипела ба Кабет, хотя в глазах её скользнуло удивление и недоверие.– Давай же его сюда.
– Я отдам его, как только вы сдержите ваше обещание и спасете Брийю.– твердо ответил Табо.
Лицо ба Кабет передернулось.
–Ты вздумал ставить мне условия? А ты не забыл еще моих условий?– в голосе женщины-сфинкса зазвучала угроза.– Отдай мне свиток. Я хочу убедиться, что ты нашел именно его, а не пытаешься обмануть меня, как вы с дружком обманули весь город.
–Это именно тот документ.– продолжал настаивать Табо, чувствуя, как сжимается сердце.– Я хочу гарантий. Я выполнил ваше условие и хочу быть уверенным…
– В честности верховной жрицы сомневаешься?– округлила глаза ба Кабет.– Какая дерзость! Отдай мне свиток или стража тебе поможет.
Табо почувствовал, что стражники за спиной шагнули к нему, и проклял свою глупость.
–Не думаете же вы, что свиток у меня с собой? – защищался он.
Верховная жрица смерила его глазами. Этот щенок, кажется, хотел переиграть ее.
–Взять его! -приказала она стражникам. – Обыскать!
–Вы обещали мне!– кричал Табо, выворачиваясь из рук стражников.
–И обещание сдержу. – холодно улыбнулась верховная жрица. – Всё, что обещала тебе за нарушение уговора.
– Я не нарушал уговор! – кричал Табо.– Я отдам свиток, только помилуйте Брийю!
–Довольно! – отрезала ба Кабет. – Глупец! Преступление твоей подружки вообще не допускает помилования по священным законам Ак-Барры. Бросьте его в темницу.
Пока упиравшегося Табо стража тащила в тюрьму, верховная жрица в сопровождении двух служителей лично отправилась обыскивать жилище несчастного зулуса.
– Ищите везде! Если надо – долбите стены!– без колебаний приказала верховная жрица.– Хоть бы мальчишка не обманул!
Табо не успел придумать надежного тайника, поэтому сунул найденный свиток в ящик с чистыми листами для письма. Там его и обнаружили весьма быстро.
Пальцы ба Кабет дрожали, когда она развернула заветный документ. Но по мере чтения лицо её вытягивалось всё сильнее, на щеках проступали даже сквозь слой румян красные пятна.
– Не могу поверить.– прошептала она, .– Не может быть! Вот как! Теперь город в моих руках! Они все в моих руках!
***
Как Табо волокли в темницу видела дворцовая кухарка. А ей так нравился этот приветливый иноземец, быстро принявший образ жизни Ак-Барры. Взволнованная женщина немедленно сообщила обо всем своей приятельнице – нянюшке Сом. А уж от няни узнала о случившемся и Кама. Разумеется, она тут же помчалась другу на выручку.
Надзиратель, согнувшись, ссутулившись, со своим гренадерским ростом не знал, куда деться от гнева хрупкой девушки, за спиной которой возвышались стражницы.
– Ваше высочество, он здесь по велению верховный жрицы. Его вина мне неизвестна. Но если я нарушу приказ ба Кабет, мне не сдобровать. А у меня дети… Только царь может отменить приказание верховной жрицы.
Кама чуть остыла, понимая, что тюремщик не виноват.
–Что ж, – сказала она.– Ты получишь распоряжение царя.
И поспешила к отцу.
У дверей в царские покои стояла стража, а встревоженные слуги шушукались неподалеку. Один из них бросился навстречу царевне и шепотом сообщил, что к царю пришли верховная жрица с верховным жрецом, верховный советник и инквизитор Балик. Всех посторонних немедленно выдворили вон. Видно, дело серьезное.
–Я не посторонняя, – заявила Кама. – все, что касается царя и города, касается и меня. Тем более, если в этом замешана ба Кабет.
Стража действительно пропустила царевну без всяких возражений. Но картина открывшаяся ее глазам заставила сердце затрепетать.
Царь сидел обмякший и жалкий. Дочь никогда не видела его таким. Забыв на мгновение обо всем на свете, Кама бросилась к отцу, обняла его, заглянула ему в лицо и заметила с ужасом слезу, сбегавшую по щеке старика.
Рядом с царем стояли верховный советник и инквизитор. И по их лицам нетрудно было догадаться, что дела плохи. Зато ба Кабет, высоко державшая голову, как будто возвышалась над всеми. Верховный жрец топтался позади, едва скрывая растерянность. Похоже, происходившее и для него было сюрпризом.
Кама ничего не понимала, но спросить не успела, потому что ба Кабет прервала паузу, вызванную появлением царевны.
–Итак, преступление налицо, – провозгласила она. – и виновные сейчас перед вами, инквизитор.
–Я не спешил бы с выводами. – пробормотал Балик. Его голос звучал так, словно он защищается.
– Я и лорд Рам взываем законам нашего священного города.– патетически продолжала верховная жрица. – С нами поступили вероломно.
–О чем она говорит? – вскричала Кама, не на шутку встревоженная и ничего не понимающая.
Нерада горько улыбнулся и развел руками:
–Кама, дочь моя, твой отец – обманщик и узурпатор.
–Кто посмел измыслить такое? – царевна резко встала и повернулась к на верховной жрице.
– Это не измышление – возразила та. – У меня в руках завещание Игтепа Великого. Инквизитор Балик имел возможность удостовериться в его подлинности. Что касается Кута и моего брата, они и сами хорошо о ней осведомлены.
–Не спешите со столь тяжкими обвинениями, ба Кабет.-вмешался Балик. – Лорд Рам не мог сесть на трон трехлетним ребенком. До его полных лет все равно государством управлял бы регент.
–То есть – я! – крикнула со злостью ба Кабет.
–Ошибаешься, – вдруг заговорил царь окрепшим голосом. – Совет не отдал бы тебе регенства. И отец это понимал, потому препоручил наследника мне. А я обручил Рама с моей новорожденной дочерью. Я не собирался лишать его трона.
–Разве что дочь твоя могла это сделать, потому что её считали наследницей! – бросила ба Кабет. – Я требую, чтобы права моего сына – законного наследника, были удовлетворены!
Она перевела дух и заставила себя совладать с гневом и жаждой мести.
–Возможно, городскому отребью и не надо знать о дрязгах в царской семье. Было довольно событий, бросающих тень на династию. – она покосилась на Каму. -Но завещание Игтепа Великого должно быть оглашено!
–Оно будет оглашено. – устало ответил царь.
Кама отказывалась верить тому, что слышала. Все это – происки верховный жрицы! Нет, нет!
–Откуда, ба Кабет, взяла ты этот подозрительный документ? – вырвалось у нее.
–Спроси твоего отца и Кута, где они его прятали. – ехидно ответила верховная жрица. -Или иноземца Табо.
–Табо? – в расширившихся глазах царевны мелькнула боль. – Ты за это посадила его в темницу?
–Нет, – спокойно улыбнулась ба Кабет.– за вымогательство. Он хотел обменять свиток на жизнь переписчицы. Впрочем, я не желаю его карать. Мне он оказал услугу. Он в вашей власти – поступайте с ним, как знаете.
С такими словами верховная жрица, победно высоко неся голову, развернулась и пошла прочь, даже не поклонившись царю. Потрясенный не меньше других ба Амон, слова не проронивший во время драматического разговора, на такую наглость не осмелился. Он поклонился безучастному Нераде и засеменил за начальницей.
Поскольку ба Кабет шагала назад в свою часть дворца, не давая ба Амону никаких указаний (она просто забыла о нем), то преданный жрец так и шел следом до самых покоев. Только в комнате, которую можно назвать гостиной, ба Кабет, кажется, заметила его и раздраженно спросила:
– Чего тебе еще?
Амон на всякий случай поклонился, не зная, что и сказать на это.
–Не пойму твоего гнева.– пробормотал он, потому что и правда не понял, за что она злится на него. Но ба Кабет была занята своим и вопрос истолковала по-своему.
– Куда тебе понять?– фыркнула она.– Столько лет! Столько лет!
Она прошлась перед ним, словно львица по клетке.
–Меня окружают и окружали предатели!-продолжала Кабет.– Подумать только, и мой отец! Отец, который беззаветно любил меня, и он предал! Обманул меня!
– Одумайся, что ты говоришь?!– ужаснулся ба Амон.– Игтеп Великий завещал трон твоему сыну. Разве не об этом ты мечтала?
Ба Кабет метнула в него злой уничижительный взгляд. Что этот подхалим может понимать в её мечтах?
–И отдал завещание моим врагам!– бросила в ответ.– Отдал меня им в руки! Проклятая старуха! Она и Кут всё устроили – я знаю! У моего братца не хватило бы ни смелости, ни ума!
– Игтеп Великий проявил к твоему сыну большую милость.– зачем-то брякнул ба Амон.– Учитывая, кто его отец…
Верховная жрица метнулась на него, словно дикая кошка. Жрец в страхе отпрыгнул. Ему показалось, что она готова когтями в него вцепиться. Он даже невольно сделал жест, заслоняясь.
– Отец его причинил мне много хлопот.– прошипела ба Кабет.– Но всё же не был ничтожеством вроде тебя, ба Амон. Следи за своим языком, если не хочешь, чтоб его укоротили.
– Я лишь хотел сказать, что в нем могла быть причина, но кому какое дело? Ведь он давно плывет по реке богов. Прости, Кабет, у меня срочные дела в храме…
Боком-боком испуганный верховный жрец высколзнул прочь из комнаты, оставив начальницу злиться в одиночестве.
***
Профессор приходил в клинику сразу же после лекций в университете. Он читал лекции, потому что работа хоть чуть-чуть отвлекала от безрадостных мыслей. С той минуты как ему сообщили, что его дочь и Дин Симпсон, которых считали погибшими вот уже несколько месяцев, находятся в инфекционном отделении одной из больниц Йоханнесбурга, профессор жил между отчаянием и надеждой. Он ведь уже начал примиряться с мыслью, что потерял Нину, а теперь опять она между жизнью и смертью. Вирусная лихорадка.
Сегодня доктор Мортон лично дожидался профессора в холле. И улыбка на обыкновенно озабоченном лице доктора заставила сердце Сондерса затрепетать.
– Рад видеть вас, профессор! У меня хорошие новости для вас. Сегодня я получил результаты последних анализов. Болезнь отступила. Теперь ваша дочь и Дин Симпсон пойдут на поправку. Поздравляю вас!
Глаза профессора увлажнились, он быстро несколько раз подряд моргнул. Никто кроме него не знал, скольких усилий ему стоил стоицизм этих тревожных дней. Доктор показал ему какие-то бумажки с цифрами, отметками, распечатку кардиограмм. Профессор все разглядывал, хоть ничего не смыслил в этом. Он понял главное – Нина поправляется, опасность миновала.
– Но поговорить с ними, к сожалению, пока что нельзя.– сказал доктор Мортон, снова превращаясь в серьезного и озабоченного.– Думаю, дня через два-три. Да, вот еще что! Давно уже хотел кое-что вам отдать.
Он взял профессора под руку и повел в свой кабинет.
– В целях дезинфекции мы уничтожили одежду, в которой были найдены Дин Симпсон и ваша дочь. Но вот её украшение…– доктор отпер небольшой сейф и вытащил оттуда золотой кулон с рубином.– Возьмите. Вещь, видимо, ценная. Так что будет лучше, если вы заберете его домой.
Профессор молча взял из рук Мортона украшение и так пристально и долго его разглядывал, что доктор нервно переступил с ноги на ногу.
– Уверяю вас, это единственная ценная вещь, которая при ней была..
– Да-да, разумеется,– рассеяно пробормотал Сондерс, пряча драгоценный кулон в карман.
***
Конечно Каму сильно огорчил поступок Табо, но она очень быстро его простила. Зато он сам не желал себя прощать и отказывался покидать тюрьму.
– Оставьте меня здесь, ваше высочество. Я не заслужил ни вашей дружбы, ни вашей доброты.– твердил он в ответ на уговоры царевны, которая сама пришла забрать его отсюда.– Я предал вас, я поступил как последний глупец. Хотел спасти Брийю, а сделал только хуже. Я заслужил казни. Вот и накажите меня. Все равно жизнь для меня ничего больше не значит.
Кама, видя как убивается бедняга, даже не стала упрекать его в том, что не доверился ей – единственное, что ставила ему в вину.
–Тем, что ты останешься тут, Брийе не помочь.– настаивала она.
– А что я могу сделать для неё на свободе?– безнадежно спросил Табо.
– Я пока не знаю, что еще можно предпринять.– грустно созналась царевна.– Но я не теряю надежды хотя бы на чудо.
Кама говорила правду. Она испробовала все средства. Лорд Рам непреклонен – это стало ясно по тому, как он вел себя, когда она приходила его проведать. Ей показалось даже, что ему доставляет удовольствие сознание того, какую боль её сердцу причиняет вся эта безвыходная ситуация. Не выдержав, она прямо заговорила о деле переписчицы, она унизилась до мольбы. Рам слушал, не глядя на неё, скривившись не то презрительно, не то насмешливо. И ничего не ответил. Кама поняла, что напрасно старается. Если он отказался когда-то пощадить Дина и Табо, ничего ему не сделавших, то уж теперь, имея причины для мести, тем более не смягчится.
Но Кама ничего этого не стала говорить убитому горем зулусу, а сказала другое:
–Брийя, знаю, попросила бы меня о тебе позаботиться и защитить. Как я могу не выполнить её просьбу? Я не знаю, что предпринять, и мне одной тяжело что-то придумать. Хоть я готова, признаюсь, пойти даже против наших священных законов, чтоб ей помочь.
Табо схватил руку царевны и горячо пожал. Слов у него не было. Он-то понимал, что значит такое признание для Камы. Они какое-то время молчали. Потом Кама тихо спросила:
