Текст книги "Легенда о Затерянном городе (СИ)"
Автор книги: Nata Gukova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)
– Рам?!– пораженно воскликнула ба Кабет и вышла из-за стола.– Как ты очутился здесь в таком виде?
– Мама, нам надо поговорить.– молвил он, колючим и подозрительным взглядом меряя Моргана.– кто этот человек, почему он здесь?
Ба Кабет слегка смутилась, но только слегка. Она была в гневе на сына, который сначала имел глупость напроситься в изгнание во внешние земли, а теперь тайком проник в пределы городских стен.
– Я знаю, что я делаю!– довольно резко сказала она.– А вот ты понимаешь ли, что творишь?
– Я сам уничтожу иноземцев. И никто не посмеет сказать, что я избегал сражения! Но здесь в твоих покоях я вижу чужака и верить ему не могу!
– Что еще за глупости? Посмотрите на героя! Довольно того, что ты должен верить мне, и остальное предоставь мне решать.– оборвала его мать.
– Твоя мамочка хочет тебе объяснить, что клин лучше выбивать клином, а иноземца – иноземцем!– попробовал «вклиниться» в разговор Морган.
– Я не говорю с тобой, чужак!– зло огрызнулся Рам.
– Ты немедленно должен покинуть пределы города.– решительно заявила ба Кабет.– если тебя обнаружат, то обвинят в нарушении постановлений совета. Мерзавке Каме только и надо, что взвалить не тебя как можно больше вины!
– Я уйду, как только узнаю все подробности предстоящего испытания этих самозванцев! И пусть чужестранец уйдет – я не верю ему.
– Морган останется.– отрубила мать.– Он поможет нам победить. Довольно своеволия, Рам, слушай, что я говорю!
Рам подошел к столу, сел и положил себе в рот кусочек первого попавшегося яства. Не потому что был очень голоден, скорее это был нервный жест.
– Я слушаю подробности, мама. Что за ребус разгадывали самозванцы?
– Древнюю загадку на забытом языке. Они сумели прочесть её, а потом разгадать. Если они все сумели разгадать правильно – там зашифрована карта к некой драгоценности. Теперь им предстоит отправиться в путь и найти эту драгоценность, принести сюда.
– Что, никто не мог прочесть манускрипт, кроме них?
– Язык этот давно забыт.– объяснила ба Кабет и добавила, подумав,– Но старший писец записал со слов иноземцев загадку заново.
Рам встал и прошелся по комнате.
– Они отправляются послезавтра?
– Да, сын мой. А тебе надо покинуть город, как только стемнеет.
Рам исподлобья взглянул на мать и на Моргана.
– Я устал. Хочу отдохнуть немного, прежде чем уйти.
– Лучше уходить из города вечером, нежели поздней ночью, а не то вызовешь больше подозрений.– попробовала убедить его мать.
– Если твой новый стражник проводит меня до ворот – подозрений не возникнет.
Ба Кабет переглянулась с Морганом.
– Да, верно.– подумав, сказала она.– Пусть думают, что командир посылает солдата с каким-нибудь срочным распоряжением.
– Я отдохну во внутренних покоях.– сухо сказал Рам и скрылся в потайной двери.
– Большие дети – большие беды.– философски заметил Морган.– Он упрямый парень у тебя, моя дорогая.
– Он упрям как его дед и его отец, взятые вместе!– с досадой сказала ба Кабет.– Но будет великим царем! Как только разделаемся с этими проклятыми мальчишками, Морган, надо будет постараться разыграть карту с недовольными. Мой безмозглый братик-рохля должен уступить трон Раму и выдать за него свою мерзкую дочку! Если бы не крайняя необходимость я бы предпочла видеть её плывущей по реке богов, чем царицей рядом с моим сыном!
Пока ба Кабет и стражник Морган продолжали прерванный ужин, обсуждая политические планы на будущее, Рам выбрался из покоев верховной жрицы и, словно тень, никем не замеченный прокрался в хранилище свитков, где складывали самые свежие записи: указы, записи работы совета, прошения и распоряжения. Он был уверен, что сделанная запись перевода загадки избранных должна находиться тут. Эти документы не были сверхсекретными, потому хранилище не охранялось тщательнее остальных помещений дворца. Раму не пришлось даже напрягаться, чтобы сюда проникнуть. Удача сопутствовала ему, поскольку, хранилище оказалось пустым – дежурный писец отлучился или вообще закончил все дела на сегодня. Рам зажег светильник и начал просматривать полку не до конца заваленную свитками. Как назло нужного не было. Неужели его оставили в зале совета? Пробраться туда сложнее, чем куда бы то ни было. Хотя, куда не сможет пробраться тот, кто лично размещал охрану? Раздалось шарканье шагов. Кто-то шел к хранилищу. Рам погасил светильник и спрятался за плотной ширмой около полок со свитками.
Маленький старичок прошаркал в хранилище. Он принес чернильницу и несколько свежих свитков. Писец сел за свой рабочий столик и наклонился над листом, время от времени макая палочку в чернильницу. Он что-то дописывал. За ширмой Рам размышлял, стоит ли подождать или потихоньку вырубить старикашку, чтобы продолжить поиски нужного свитка. Нападение может вызвать лишние кривотолки и взбудоражит дворец. Рам решил подождать еще немного. Палочка поскрипывала неторопливо по поверхности листа. Старик мог сидеть тут еще час или два. Рам начинал терять терпение.
– Тохубат, Тохубат…– под нос промурлыкал писец.– Ничего страшного, если доложу о нем завтра советнику Дереку. На дворе уже ночь, почтенный Дерек, должно быть, ужинает в кругу семьи. И что за беда, скажу, что только утром он принес документ.
Старый писец вполголоса разговаривал сам с собой – за ним водилась такая странность. Рам тихо надел на голову шлем, беззвучно прокрался за спиной советника и встал недалеко от входа.
– Старший писец!– рявкнул он.
Старик подскочил и чуть не разлил чернила.
– Что за вопли?– визгливо вскричал он.– Из-за тебя чуть не пострадал важный документ, я почти дописал его!
– Советник Дерек дожидается тебя с важным докладом!– не сбавляя требовательности в голосе продолжал Рам,– Лучше тебе поторопиться, пока советник не начал гневаться всерьез. Он из-за тебя не может сесть за ужин!
Если и было в мире нечто ужасное для старшего писца, так это гнев советника Дерека, непосредственного куратора всей канцелярщины совета, под началом которого собственно и находился старший писец. До младших взор Дерека почти никогда не простирался.
– О могучий Осирис!– жалобно вскричал старик, поспешно вскакивая со стула, и, быстрыми движениями выуживая среди папирусов нужный документ, представленный сегодня кандидатом в члены совета торговцем Тохубатом.– О, сжальтесь надо мной, боги!
Через две минуты старшего писца простыл и след. Рам вышел вслед за ним из хранилища, но отстал буквально через пять шагов. Советник Дерек наверняка уже был в своем доме, а пока старший писец доберется туда, можно перевернуть все хранилище. Рам возобновил свои розыски. Но ему понадобилось еще не менее десяти минут, пока нужный документ попался ему. Бегло глянув на текст, поняв, что это именно то, что он искал, Рам свернул папирус, спрятал под одеждой и покинул хранилище. Он двигался по коридорам, портикам, внутренним дворам дворца, подобно призраку, блуждающему в ночи. Пробираясь по одному из внутренних двориков, густо усаженному красивой растительностью, на верхней террасе Рам заметил царевну. Она стояла и смотрела куда-то поверх крыш. В душе закипела горечь. «Ты уже погребла меня, моя нареченная! Я для тебя уже выброшен прочь из мыслей и жизни! Чем я так не смог угодить тебе, что ты не пожелала отдать мне своей любви, а так легко и самозабвенно готова подарить её пришлому проходимцу?» Рам отвернулся и проскользнул по двору незамеченным царевной и стоявшими на постах стражниками.
Он вернулся в покои матери раньше, чем она смогла бы догадаться, что он отлучался. Беспокойство матери имело основания, но слушаться её предостережений безоговорочно Рам не собирался. Как и рассказывать ей, что похитил перевод загадки избранных и зачем сделал это.
Прежде чем он и Морган вышли из дворца, ба Кабет сочла нужным проявить к сыну немного нежности.
– Сын мой, будь осторожен и внимателен. И знай, скоро я низвергну врагов, покусившихся на твои права, так низко, что лишь воды реки богов смогут смыть их останки.
И она нежно коснулась рукой щеки сына. Её нежность была большой редкостью даже в пору его детства. И Раму почему-то не согрела она сердца теперь.
– Уж вы не обижайтесь, ваша светлость,– вкрадчиво говорил Морган Раму, пока они шли по улицам,– вы зря мрачную личину на себя надеваете. Женщины этого страх как не любят. Это я насчет царевны. Вот посмотрите на меня! Я солдат. Да. В моей стране я был воином, а разве пренебрегал весельем и обществом красавиц? С женщинами надо быть бесшабашным, льстивым, но прямым. Бесстрашным и сладкоречивым, и не размазывать… банан по тарелке, а идти напролом! И тогда женщины сразу начинают сами искать твоей благосклонности, лететь, как пчелы за медом. Чтобы каждая верила, что лучше других, и боялась, что ты можешь забыть об этом.
– Ты так и опутываешь своими сетями верховную жрицу?– спросил Рам.
– Я учтив и почтителен с верховной жрицей, как того заслуживает столь великая женщина.– дипломатично ответил Морган.– А если её сердце хоть на миг встрепенулось обо мне, это лишь подтверждает правильность моих суждений. Глупо ждать, повелитель, что царевна просто сменит гнев на милость. Надо научиться брать женщин приступом, штурмом. Заставлять их сдаваться, выбрасывать белый флаг. Они же все одинаковы – хоть царевны, хоть прачки. Так что вы бы… потренировались что ли. На тех, что попроще.
Рам глянул на Моргана и промолчал. Этот человек ему не понравился. Не понравилось то влияние, которое он приобрел так быстро. Еще меньше Раму нравилось то, что витало в воздухе между его матерью и Морганом. А нечто витало, было.
–У тебя лисья душа, чужеземец.– сказал он довольно холодно.– Знай, что я не стану терпеть твоих козней и вероломства, что бы там ни говорила моя мать. Я сам разберусь с тобой.
Город Рам покинул спокойно и тихо. Думая о Моргане, он испытывал стойкое сомнение и неприязнь. Мать уже назначила его командиром. Значит, иноземец получит доступ к коммуникациям и прочим неизвестным рядовым жителям секретам. Как она может так доверять ему? Ведь с малых лет Рам помнил, как твердила мать, что иноземцы – алчные опасные существа, им нельзя верить, их надо уничтожать.
В сердитых мыслях о Моргане, Рам добрался до укромного места, где спрятана была его одежда, переоделся, а доспехи оставил в тайнике. Отек найдет способ забрать их. Можно было заночевать в лесу, но Рам и так оставил иноземку Нину в лесной хижине надолго одну. Не вздумает ли она сбежать.
Его опасения были напрасны. Нина смирно сидела в хижине, правда, не ложилась спать. Наступление темноты и одиночество гнали сон от её глаз. Но лишь услышав, как открывается дверь, девушка, сидевшая на лежаке, мгновенно вскочила и бросилась навстречу.
***
Два дня Нина провела в одиночестве. Она спала так крепко, что не слыхала, как ушел Рам. Проснувшись, обнаружила, что на пеньке, заменяющем стол, ей оставлена пища. Дверь надежно заперта каким-то хитроумным способом. Но Нина не стала и пытаться открывать её, вспомнив про крокодилов и леопарда, и змеепоклонники тоже пришли ей на ум. Вчера ей так и не удалось добиться от скрытного незнакомца всех подробностей, даже имени своего он ей не назвал. Огорченная Нина поужинала вместе с ним, а затем её сморил сон. Все имеющиеся силы она исчерпала.
Смиряясь с заточением, Нина переключилась на обыденные дела и после завтрака занялась своим просохшим платьем. Приведя его в порядок, она переоделась, причесала волосы и заплела в две косички. Как замечательно, что дикари не посягнули на её ридикюль – всё необходимое под рукой. Приведя в порядок себя, Нина решила побыть настоящей Белоснежкой и взялась за уборку лачуги. Рутина домашней работы отгоняла грустные или тревожные мысли, но с приближением вечера, ей сделалось тоскливо и неспокойно. Укутавшись куском грубой ткани, она свернулась калачиком на вытесанном из целого ствола подобии лежанки и прислушивалась к звукам снаружи, вздрагивая от каких-то особенно громких. Так она и заснула.
Следующий день прошел для Нины куда тяжелее. Одиночество казалось ей невыносимым. Страх, что таинственный незнакомец не вернется, побеждал доводы здравого смысла. И Нина пришла к выводу, что все последние события порядочно расшатали ей психику.
Она подскочила от радости и готова была даже броситься на шею Раму, когда он появился на пороге. Но её порыв сразу же сошел на нет при виде его хмурого и даже злого лица.
–Я подумала, что ты бросил меня здесь.– сказала Нина, отступив назад.
–Напрасно.– буркнул Рам, подбросил хворосту в очаг и уселся рядом с огнём, развернув на коленях выкраденный у старшего писца свиток.
Ну, ладно, ладно, говорила себе Нина, усаживаясь напротив, он уставший и злой, но она все равно заставит этого молчальника заговорить и объяснить, что, в конце концов, тут происходит. А Рам, не обращая на неё ни малейшего внимания, целиком погрузился в текст старинной загадки, разгаданной двумя его недругами. Посидев в тщетном ожидании, что с ней заговорят, с полчаса, разочарованная девушка переместилась опять на лежанку и сама не заметила, как уснула. А Рам почти до рассвета бился над решением загадки.
Всё же он проснулся первым. Проснулся с ликованием в сердце – древняя загадка ему поддалась. Рам потянулся с наслаждением. Да! Почти половина указок оставались для него непонятными, но кое-что он понял. Главное – он догадался, где находится конечный пункт маршрута. «Озеро в мрачной долине лежит, где пост чудных стражей стоит неживых…». Озеро Мертвых! Самозванцы пойдут туда, разумеется, следуя указкам в тексте. Ему указания непонятны, но зачем тратить время на их расшифровку, если он точно знает конечную точку пути, где находится пресловутая реликвия.
При свете дня, пробивавшегося сквозь крышу, он заметил изменения в обстановке. Тут не было такого порядка с момента постройки. Шустрая она, та, кого зовут Нина. Могла бы служанкой во дворце работать. В этой мысли Рам почувствовал интуитивное нежелание отдавать пленницу предопределенной законом Ва Атрамона участи. Но сейчас не время думать об этом.
Он приблизился к спящей девушке, с интересом разглядывая её. Девушка отличалась от той, которую он вырвал из лап змеепоклонников, даже румянец на щеках появился. Интересно, очень ли её любил тот, кого зовут Дином? Злорадные мурашки при этой мысли поползли по сердцу, он представил себе лицо Камы, когда откроется правда. Как тут не усмехнуться?
Нине снился залив. Тот самый, где экспедиция проводила раскопки. Словно все улетают на вертолёте, а её забыли. Она хочет крикнуть им, рукой махнуть, но язык не повинуется и тело тоже. И остается только смотреть вслед улетающему вертолёту. Вдруг чья то рука легла ей на плечо. Прикосновение такое реальное, что девушка проснулась, отшатнулась и вскрикнула.
– Вставай! Мы отсюда уходим.-сообщил ей Рам, отпуская её плечо.
–Куда?– Нина села на лежанке, вытирая сонные глаза.
–Увидишь.
– Может, стоило сначала посоветоваться со мной?– попробовала Нина вытребовать право голоса.
“О, хоть улыбаться ты умеешь!”– подумала она, потому что её протест вызвал у него снисходительную улыбку.
–Ты предпочитаешь остаться в лесу?– спросил Рам безразлично.
– Предпочитаю добраться до нормальных людей. То есть таких, которые знают, что такое “вертолёт”.
–На твоём месте я бы не спешил попасть к людям. Тебя убьют.– столь же равнодушно сообщил ей Рам.– Скорее всего.
Нина глотнула, и под ложечкой у неё тяжко заныло.
–За что? Я ведь ничего плохого не сделала!-пролепетала она.
–Ты нарушила священные границы царства Ак-Барры.– объяснил Рам серьезно.– А за это полагается смерть от стрелы. С таким вот наконечником.
Он развел руки, показывая размеры орудия казни. Девушка побледнела, поверив ему вполне. В отчаянии, растерянности она стала похожа на испуганного ребенка, совсем как недавно во время жертвоприношения. Рам присел рядом.
–Но я попробую тебе помочь.– сказал он почти дружелюбно.– А пока отведу в безопасное место.
Тыльной стороной пальцев он погладил её по щеке и легонько щелкнул по кончику носа, будто бы хотел ободрить и успокоить. А Нина была слишком потрясена открывшимися ей перспективами, чтобы счесть такое утешение фамильярным.
***
Ба Кабет сидела, томно расположившись на диване в «зеленом уголке» своих покоев. Тут было особенно много кадок и горшков с разнообразными растениями. У стены журчал фонтанчик в виде мраморной чаши, украшенной медными гравированными пластинками.
Верховная жрица выглядела весьма нарядно: узкое платье без рукавов из темно-синей ткани, множество золотых украшений, драгоценный воротник, высокий золотой головной убор в волосах, а сами волосы с его помощью собраны в высокий хвост и плавно падают на спину. За последние дни многие во дворце заметили перемены, происходившие с ба Кабет. Она явно не на шутку занялась собственной внешностью.
Но вернемся к текущей минуте. Сейчас перед верховной жрицей стоял явно не тот человек, ради которого она стремилась подчеркнуть еще не увядшую свою женственность. Судя по выражению лица ба Кабет, человек этот был в её глазах чем-то вроде крысы. Закутанный плащом с капюшоном, он практически скукожился в раболепном поклоне перед ней.
– Ты все понял?– спросила верховная жрица.
– Да!– выпалил верный слуга.
Величественным жестом ба Кабет отослала его. Она вздохнула, когда двери за ним закрылись и, откинувшись на мягкие подушки, видимо, погрузилась в мечты о близком триумфе или… кто знает еще о чем.
========== Часть 1. Глава 10. Яд для богов ==========
Кухарка любовно складывала на блюдо фрукты и лепешки.
– Ты отбирала самое лучшее?– придирчиво оглядывая каждый фрукт, спросила она свою помощницу.– Это в дорогу для акбарри.
Как большинство рядовых жителей города, Нерефед горячо хотела верить в божественность Дина и Табо, и уже относилась к ним трепетно.
Пока помощница за какой-то надобностью была послана в кладовую, а сама кухарка возилась возле длинных деревянных полок с кухонной утварью, в незапертую дверь вошел человек в старой изношенной одежде. Женщина повернулась к нему и нахмурилась.
– Тебе чего тут? Чего пришел? Тебе здесь нечего делать! Ступай себе!
Человек попятился и скрылся в дверном проеме. Кухарка же высыпала провизию из блюда в дорожную сумку и вышла в смежное помещение, туда, где находились печи.
Стоило ей выйти, как незваный посетитель опять юркнул в дверь. Из длинного рукава будто вынырнула рука, держа нечто вроде флакона. Рука совершила два круговых движения над раскрытой котомкой, и человек, плотнее запахнувшись полами длинной одежды, выскользнул прочь. Возвратившаяся кухарка ничего не заметила. Она подошла, затянула лямки и сказала помощнице, которая вслед за ней появилась на кухне:
– Отнеси пока в кладовую, где прохладнее. А я отдохну немножко. Сегодня члены совета снова затевают пирушку. До ночи придется нам с тобой побегать.
***
Ранним утром служитель совета занял место у песочных часов. Он и два его сменщика должны были следить за временем, пока песок не пересыплется 60 раз. На прохождение испытания давалось десять суток.
Табо и Дина торжественно сопроводили к воротам города. Караул отсалютовал своими копьями. Наверно, ни один житель города не остался дома в это утро, включая глухих стариков и малых детей.
– Идите же и принесите древнюю реликвию!– громко провозгласил советник Кут.– Чтобы наш народ возвеличил вас, как акбарри древнего пророчества. И да пребудут с вами боги!
Толпа молчаливо воздела к небу руки, вознося мольбы своим богам. Дину все эти манипуляции внушали одно лишь раздражение. Табо изобразил нечто вроде почтительного поклона, Дин повторил его жест.
Ворота распахнулись. Не слишком решительно ребята двинулись вперед. Их немало удивляло, что их вот так выпускают. Неужели в городе настолько уверены, что они обязательно вернутся?
Действительно, за Табо и Дином никто не последовал. Ни один из стражников, ни один из жителей города. Они так и пошли, отдаляясь все больше и больше от столпившихся около городских ворот жителей, ожидавших чуда от двух уходивших в неизвестность ребят.
Очутившись достаточно далеко за стенами города, чтобы надеяться на отсутствие любопытных и благоговейных взоров, Дин и Табо полной грудью вздохнули. Они провели взаперти восемь дней.
– Неужели свобода?– протянул Дин, подставляя солнцу и ветерку лицо.– Что будем делать, старик?
Табо вынул папирус со своими расчетами.
– Сначала идем к реке, на северо-запад.
– Ты серьезно хочешь попытаться найти это… сокровище?
– А почему бы нет? До сих пор нам везло. К тому же мы с тобой понятия не имеем, как далеко находимся от людей не этого мира. И я уверен, что за нами будут следить. С расстояния хотя бы. Тебе так не кажется?
Табо старался быть убедительным.
– Зачем это? Хотели бы следить, послали бы охрану вместе с нами.
– Но им же надо убедиться, что мы сами можем преодолеть все трудности пути.– вполне логично предположил Табо.– Я просто уверен, что какой-нибудь сопроводительный отряд будет следовать за нами на расстоянии. Не вмешиваться, только наблюдать.
– В таком случае дело наше – табак!– без энтузиазма ответил Дин, но тут же добавил с оптимистичным упрямством.– А я все же попытаюсь смыться!
Табо взглянул на друга, как-то странно замявшись.
– Слушай, Дин, если мы раздобудем им артефакт, то станем полубогами. Тогда у нас больше будет шансов, ну, потребовать чего-нибудь. А если мы сейчас просто попытаемся удрать, нас казнят сразу как мошенников. Опасно разочаровывать людей.
– Мне что-то подсказывает, что совсем не эти рациональные доводы тебя останавливают.– ехидно буркнул Дин.
Табо смущенно заморгал и опять уткнулся в карту.
– Ладно, попробуем сыграть по их правилам.– Дин сел на краю тропинки, отбросив в сторону котомку.– Только поправлю эти дурацкие сандальи. Песок в них что ли попал?
Надо сказать, что ребятам предлагали дать новую одежду. Табо не отказался бы, но Дин первым наотрез заявил, что их вполне устраивает собственная. Единственной проблемой оказался разорванный кроссовок Дина. Поэтому согласиться на пару местной обуви ему пришлось.
Пока Дин снимал, вытряхивал, переобувал кожаный легкий сапожок на левой ноге, а Табо внимательно изучал приблизительный чертеж маршрута, из густого кустарника, рядом с которым лежала брошенная Дином котомка, высунулась грязная мордочка чернокожего мальчишки. Еще через секунду появились две ловкие ручонки, они развязали котомку. При виде еды глаза воришки заблестели. Пользуясь тем, что и Дин, и Табо находились спиной к нему и ничего не замечали, мальчишка попробовал затащить котомку в кусты. Но сумка зацепилась за торчавший из земли сучок. В это время Дин сказал приятелю:
– Но имей в виду, старик, если все пойдет плохо, примем к исполнению мой план.
– Какой?
– Бежать со всех ног!
Боясь быть замеченным и пойманным, воришка оставил попытки утащить котомку целиком. Он обеими руками ухватил, сколько смог еды, и скрылся в густой зелени кустарника.
– Ты слышал?– вскинулся Дин, потому что до его ушей долетел шорох – это воришка ползком улепетывал с места преступления.
Табо обернулся и сразу заметил следы разорения:
– Дин, глянь, котомка развязана!
Дин вскочил на ноги.
– Точно! Кто это мог сделать?
Тут оба разом посмотрели вверх, привлеченные бормотанием и визгом маленьких обезьянок, скакавших по веткам деревьев почти над их головами.
– Так и без припасов останемся!– проворчал Табо.
Дин завязал котомку и закинул на плечо.
– Ладно, не ворчи, а лучше показывай направление, лоцман.
– Лоцманы бывают в море.– поправил друга Табо.
– А мы и собираемся в море. Море неизвестности.– парировал Дин.
Друзья двинулись дальше по направлению выбранному «лоцманом» Табо.
***
Чернокожий маленький оборванец заскочил под навес перед хижиной на окраине базарной площади. В этом небольшом дворике возле корытца с зерном возилась девочка, смуглая, но куда уж белее мальчишки.
– Где ты опять пропадал?– спросила она сердито.– Госпожа бранится, я не успеваю одна управляться с работой!
Мальчик высыпал из-за пазухи еду, украденную из котомки Дина. Глаза у девочки округлились.
– Где ты взял это? Опять у торговцев? Если тебя поймают – выгонят во внешние земли! А меня госпожа Сатхат накажет, потому что мне поручено за тобой приглядывать!
– Хватит тебе причитать!– тоном презрения ко всяким поучениям ответил мальчишка.– Я вытащил это из котомки двух иноземцев, что сегодня ушли из города.
– У акбарри?!– теперь глаза девочки сделались совсем круглыми.– Ты украл пищу у избранных?
– Успокойся, они даже не заметили меня!– отмахнулся мальчишка.– Бери, ешь, ты ведь сегодня еще ничего не получила за работу от этой старой скареды.
– Я не возьму и крошки краденого в рот!– вспылила девочка.– а тебя акбарри сурово накажут.
– Дядя Марик говорит, что никакие они не избранные – обычные иноземцы. Их привели в город солдаты и заперли в темницу!
– Молчи! Не желаю тебя слушать! Иди работать, а не то хозяйка задаст нам обоим!
– Да пойду!– огрызнулся мальчик, сгребая опять свою добычу в охапку.– Только сначала я поем. Я не желаю работать голодным как ты!
Он скрылся в углу дворика за стенкой сложенных друг на друга больших глиняных мисок. Девочка лишь проводила его укоризненным взглядом и вернулась к своей работе.
Мальчишка, спрятавшись за стенкой из глиняной посуды, принялся уплетать, кусая сразу с обеих рук. Но стоило ему проглотить первый прожеванный кусок – лицо искривила судорога ужаса и боли. Надкушенная пища вывалилась из рук.
Девочка, обернувшись, увидела, что он выполз из своего укрытия и корчится на земле. Она подбежала в крайней тревоге.
– Что с тобой? Что с тобой?– кричала она и тормошила уже затихшее тело.
***
Во внутреннем дворцовом саду царевна Кама и переписчица Брийя сидели на своем любимом месте и беседовали. Тема беседы их не вызывала сомнений, потому что помыслы обеих устремлялись к двум отважным парням, пустившимся в долгую и опасную дорогу. Брийя улучила минутку уйти из библиотеки, где она сегодня работала, оттого была одета в форму писца – белый балахон с красной накидкой в виде распашного кафтана без рукавов и застежек. А на голове у Брийи возвышалась черная шапка замысловатой формы.
– Они вернутся с удачей, я в этом уверена.– говорила Кама.– что бы там ни говорила ба Кабет. Тот, кого называют Дином, и тот, кого называют Табо, истинно избранные! Они не могут потерпеть поражения.
– Ах, как пережить десять дней?– простонала Брийя.
– В наших неустанных молитвах Осирису об исполнении пророчества!– заявила Кама.– Ах, я поверить не могу, что скоро смогу подать руку тому, кого называют Дином, и счастье мое не будет знать предела! А ты?
Кама лукаво поглядел на подругу.
– Ты что думаешь о том, кого называют Табо?
– В моих мечтах мы вдвоем пишем историю нашего города, скрытую в древних забытых свитках.– созналась Брийя.
В сад быстрыми шажками почти вбежала няня и личная служанка царевны Сом.
– Ах, что за страшные слухи ходят с городе!– затараторила она, всплескивая руками, и, бросаясь к царевне.
–Что случилось?– вид у служанки был такой, что царевна вскочила на ноги.
Следом встала и Брийя, повинуясь дурному предчувствию.
– У одной базарной торговки,– взволнованно стала рассказывать Сом.– умер мальчишка-слуга. Говорят, он что-то украл и избранных, и за это его поразила неведомая смерть!
Кама и Брийя встревожено переглянулись. Царевна славилась своим добрым сердцем, и весть, что ребенок, пусть и не самого примерного поведения, пострадал от акбарри, ей не понравилась.
– Кто распускает такие слухи?– спросила она у служанки.
– На базарной площади, около дома торговки собралась большая толпа. Там я слышала, как люди передают эту новость друг другу.
Кама решительно отдала служанке ручную обезьянку и велела:
– Пусть мой эскорт будет готов немедленно. Я желаю сама пойти туда и во всем разобраться.
Толпа на рынке становилась только больше. Все громко обсуждали последнюю жуткую новость. Когда перед её личной охраной расступались люди, Кама видела на их лицах благоговейный ужас. Это не нравилось ей.
Торговка Сатхат сидела в дворике своего дома. Тело маленького воришки, неестественно скрученное судорогами сильной боли и уже остывающее, лежало в пыли. А над ним стояла и горько плакала девочка чуть постарше. Кама осмотрела эту печальную картину. Торговка вскочила, начала угодливо кланяться, а маленькая служанка настолько была поражена страхом и горем, что вовсе не заметила появление царевны со свитой.
– Я желаю знать, что тут случилось!– сказала царевна требовательно.
– Ну, бездельница! Её высочество спрашивает тебя!– набросилась Сатхат на девочку, но Кама властным жестом её остановила и сама обратилась к девочке:
– Не бойся. Просто расскажи, что случилось с твоим другом?
Присутствие прекрасной царевны и ласковое выражение её лица, кажется, чуть успокоили девочку.
– Мардока, как и меня, отдали в услужение госпоже Сатхат за долги родителей.– начала она рассказ.– Но Мардок не хотел помогать мне по хозяйству, чаще бегал где-нибудь. Хозяйка сердилась и не давала ему за это есть. Тогда он стал таскать еду у торговцев. Я всегда ему говорила, что это не кончится добром, что его прогонят во внешние земли за воровство, что его родителям не простят долг, если он не будет честно работать. Но Мардок только смеялся над моими словами, ваше высочество! Сегодня с утра он опять куда-то исчез. Когда вернулся принес за пазухой кое-какой еды. Я спросила, где он достал её. И Мардок ответил, что тайком вытащил у избранных из котомки за городскими стенами. Я его отругала. Но он не стал слушать меня, сказал, что в избранных не верит и спрятался там, в углу, чтобы съесть то, что добыл. Не успел гнев в моей груди утихнуть, как он выполз оттуда и стал корчиться в страшных судорогах! Он умер, едва проглотил кусочек!
Девочка снова залилась слезами. Или она так жалела непутевого Мардока, или просто её терзал ужас, который нагоняет на людей любое непонятное страшное и сверхъестественное событие.
– О, великий Осирис!– подпрыгнула хозяйка.– Мои куры!
Пять куриц трепыхались в предсмертных судорогах на земле.
– Птицы клевали рассыпанную по земле пищу!– ахнул кто-то в толпе.
Не успела Кама подумать что-то по поводу услышанного от девочки и по поводу издыхающий на её глазах кур, как легкий вскрик и движение за спиной заставили её обернуться. Две из её стражниц поддерживали потерявшую сознание Брийю.
– Брийя! О, великий Осирис!– вскричала царевна, бросаясь к подруге.
Брийя была в обмороке.
– Немедленно несите её во дворец!– приказал царевна двум стражницам, а потом обратилась к оставшимся.– Соберите всю еду, что рассыпал несчастный мальчик. Нельзя допустить, чтобы кто-то еще пострадал.
