Текст книги "Легенда о Затерянном городе (СИ)"
Автор книги: Nata Gukova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)
– Именно так гласят старинные легенды.– раздавались бормотания.– дорога к неизвестному сокровищу!
– Сумели вы распознать знаки на карте?– спросил распорядитель.
– Д-да,– решился Табо, переглянувшись с Дином, и повторил тверже.-Да!
Несколько минут советники на своих скамейках переговаривались, совещались и делились впечатлениями. Царевна Кама радостно улыбалась, но когда глянула на Брийю, то слегка удивилась. Лицо переписчицы сквозь озарявшую его радость несло черты страдания.
– Им удалось, Брийя!– шепнула царевна, как будто хотела растолкать подругу от её странного оцепенения.
Царь поднял свой скипетр, совет разом затих.
– Тот, кого зовут Табо, и тот, кого зовут Дином, смогли прочесть древний манускрипт. Что говорит легенда?
Церемониймейстер торжественно ударил своим жезлом и проинес:
– Чтобы исполнилось предсказание об избранных, тот, кого зовут Дином, и тот, кого зовут Табо, должны принести то, о чем написано в древнем манускрипте.
Брийя сжала руку царевны, и мука на её лице отразилась сильнее.
– Утешься, Брийя,– сказала Кама.– тот, кого называют Дином, и тот, кого называют Табо, сумели выдержать уже два испытания. Они – избранные, их ждет успех.
– Но это испытание самое тяжкое.– простонала Брийя, не сводя глаз с чернокожего юноши в синей футболке и коричневой жилетке.
Царь встал и поднял скипетр.
– Да свершится воля Осириса!– сказал он торжественно и благоговейно.
Церемониймейстер торжественно обратился к Дину и Табо.
– Тот, кого называют Дин, и тот, кого называют Табо! Вам дан будет полный день, чтобы приготовиться в дорогу. А затем вы отправитесь в путь, предначертанный богами, и принесете сокровище, означенное в древнем манускрипте, и станете акбарри нашего народа. Или же потерпите неудачу, и вас постигнет смерть.
– Час от часу не легче.– муркнул Дин недовольно, но тут встретился взглядом с царевной Камой, и лицо его сразу смягчилось. Что же до Табо, то он уже несколько минут не сводил глаз с печального личика Брийи.
***
На улицах повсюду обсуждали новость. Иноземцы смогли одолеть первую часть испытаний избранных. Неужели боги послали, наконец, своих покровителей многострадальному городу? На базаре и в толкотне улиц вести с площади, где советник Кут объявил народу, как продвигаются дела у новоявленных избранных, мчались во все концы, скоро вылетая за городские стены. В толпе на площади стояли двое. Хмурый Марик с одним из соратников по обществу недовольных слушали советника.
– Вся эта возня с акбарри затеяна, чтобы отвлечь нас от наших бед.– проворчал Марик приятелю.– Поймали в джунглях мальчишек, а нам выдают их за спасителей Ак-Барры! И народ готов верить этому, ты посмотри на них!
Марик зло обвел глазами ликующую толпу.
– Но они выдержали уже два испытания!– возразил несмело приятель.
– А верховная жрица обвинила их в колдовстве!– напомнил Марик.– Уж она-то неплохо разбирается в этом: сама ведьма! Если она докажет, что иноземцам служат черные чары, то вместо трона их ожидает казнь! А мы теряем время!
Марик злобно сплюнул и сморщился.
***
Отек – здоровенный темнокожий мужичина, сын писца, попал в солдаты потому, что не любил работать. Но и служба медом ему не казалась. Он просто не вылезал из всяких взысканий, постоянно был на плохом счету у командиров. Зато на застольях, пирушках, всяких мелких бесчинствах, которыми так часто грешат сбившиеся в стаю молодые мужчины, пока их не видит мама или начальство, Отек был первым парнем и заводилой. В харчевнях его знал каждый забулдыга, каждая танцовщица и каждая бродячая собака, получившая от него либо кость, либо пинок под брюхо. Некоторые считали, что несмотря на свои недостатки, Отек все же хорош как вояка. Но воинственность свою этот здоровяк проявлял, только встречаясь со слабым противником. Так что сказать, что был Отек мелким негодяем с большими кулаками, значило, сказать правду. Впрочем, не был этот гультяй и дураком, а был он подхалимом. Оттого и не получил до сих пор по заслугам сполна. В очередной раз очутившись в исправительном изгнании, он скучал в одном из небольших фортов, выстроенных на подступах к городу.
Рам заглянул в этот форт разведать обстановку, узнать городские новости. Тут служили солдаты преданные верховной жрице, через них она могла передать ему что-то важное.
Выглядел форт неказисто: две дозорные (не слишком высокие) вышки, забор из тонких бревен в человеческий рост.
– Стой, именем царя!– грозно окликнул Рама часовой, поднимая оружие.
– Да это же повелитель Рам!– воскликнул с дозорной башни Отек.– Пропусти его милость, олух!
Рам вошел в полупустой форт, внутри тоже не отличавшийся богатством архитектуры. Три казармы для солдат, штаб, кухня и оружейня, выстроенные из таких же тонких бревен, что и забор. Отряд гарнизона ушел на плановый обход территорий почти в полном составе. Услужливый Отек усадил знатного гостя за маленький стол, ютившийся в самом углу форта, где обычно солдаты сиживали за игрой в кости, принес амфору вина и принялся балагурить. Он умел делать это непринужденно и так, что собеседник невольно поддавался обаянию прохвоста.
– Мне скучать в этой дыре еще целый год!– сетовал Отек на свою судьбу.– А за что? У этого старика, что меня судил, и рожа-то была кислая, как недозрелый фрукт! Сразу ведь ясно, что такому не понять радостей молодой жизни! Глазенки так и горели от зависти и злобы! Нет! Это был несправедливый приговор!
– А что слышно в городе?– спросил Рам, отхлебнув немного из своего кубка.– Лекари и жрецы пришли к заключению?
– Спорят. И говорят, что иноземцы сумели прочитать древних манускрипт, а теперь должны идти во внешние земли и найти что-то, обозначенное в древнем манускрипте сокровище, и принести это в город как знак своей избранности богами.
– И когда они идут?– нетерпеливо спросил Рам.
– Послезавтра. Так объявил сегодня советник Кут народу.
– Мне надо проникнуть в город сегодня же.– решительно произнес Рам, вставая.– Ты поможешь мне.
– Это сложно, господин, и небезопасно для вас.-замялся Отек, его глаза забегали.
– Если ты поможешь мне, я помогу тебе, когда верну себе имя и положенные привилегии, а я их скоро верну. Я вызволю тебя отсюда. Верну в город.– настойчиво и тихо сказал Рам.
Глаза Отека радостно блеснули.
– Для вас, лорд Рам, я и жизнью пожертвую.
– Просто найди мне подходящие по росту доспехи.
***
Дина и Табо поместили в комнату отличную от тех, в которых им пришлось побывать. Комната была побольше и покомфортабельнее, и светлее. Хотя за дверью все равно топталась стража. Улучшить условия содержания иноземцев перед самой ответственной частью испытания, отца убедила царевна Кама. Нерада не стал противиться.
–Ну вот, наконец-то сервис достойный посланцев бога!– Дин с наслаждением растянулся на мягком лежаке.
–Нам еще предстоит доказать это.– напомнил Табо.
Он выглядел серьезным и слегка как будто грустным.
–Слушай, старик, а ведь нас выпустят наружу.– понизив голос, многозначительно сказал Дин, приподнимаясь на локте.
– И что?
– Не прикидывайся простачком! Ты же отлично понимаешь – это шанс смыться отсюда.
– Ну, как сказать.– уклончиво ответил Табо.
Дин сел, в полном недоумении уставившись на спину приятеля, ибо тот стоял к нему спиной.
– Ты, что, старик? Ну, в самом-то деле, не оставаться же навсегда здесь, в этом кошмаре?
– Кошмаре? -переспросил Табо.– Знаешь, я видал места похуже. Думаю, нам незачем торопиться. Попробуем сыграть по их правилам, разобраться в их системе.
С минуту Дин лишь молча удивлялся, судя по округлости глаз, а потом снова лег и закинул руки за голову.
– Я всегда знал, что древние цивилизации тебя притягивают больше, чем сегодняшний день.– молвил он спокойно.– Тебе стоило родиться три тысячи лет назад. Эти люди принимают нас за каких-то пришельцев из мифа. Геракла с Тесеем и золотым руном! Не знаю, кем считаешь себя ты, но про себя я знаю точно, что я – простой парень из Йоханессбурга. Я люблю гамбургеры, футбол по телеку и вечеринки с друзьями.
Дин помолчал.
– Ты, конечно, делай, как считаешь нужным. А я хочу воспользоваться шансом. Я уйду.
За дверью послышались шаги и голоса, заскрежетал замок. Табо повернулся к двери, Дин подскочил на ноги. Такого они ожидать не могли – в их комнату входили царевна Кама и переписчица Брийя. Они сияли золотом одежд и улыбками.
Оторопевшие ребята какое-то время стояли, точно столбы. Пока Табо первым не догадался склонить голову и пробормотать:
–Ваше высочество, какая честь!
Дин неуклюже повторил его поклон. Кама ласково и приветливо улыбалась.
– Наши сердца, как и сердца всего народа Ак-Барры, возрадовались вашей победе.– промолвила царевна. Нежный румянец играл на её щеках то ли от радости, то ли еще от чего-то.
Дин второй раз слышал ее кроткий мягкий голос. Что-то затрепетало между желудком и сердцем.
– Вам предстоит трудное и опасное путешествие.– продолжала царевна.– Мы пришли приободрить и поддержать вас, потому что верим в исполнение древнего пророчества и будем молиться Осирису за ваш успех.
– Ваше высочество, вы столь добры.– опять за двоих ответил Табо, он куда быстрее находился, общаясь с местными.– И ваше расположение вселяет в нас стремление к победе.
Дин поспешил подтвердить то же самое киванием головой. Кама хлопнула в ладоши, и немедленно слуги внесли столик и разнообразные блюда, от вида которых слюнки потекли бы даже у объевшегося. Сервировав все, как полагается, слуги почтительно заняли места поодаль, готовые в любой момент выполнить приказание.
Обедать в обществе царской дочери и её наперсницы честь, видимо, немалая. Дин и Табо несколько терялись. Дин старался меньше говорить, потому что боялся ляпнуть лишнее. А вот Табо и Брийя разговорились быстро. Скоро за столом только их голоса и можно было слышать, в то время, как Дин и Кама лишь обменивались взглядами да робкими улыбками. И глубокие царственные очи обезоруживали простого парня из Йоханнессбурга. Дин уже понимал своего друга, не желавшего торопиться с бегством. А в чувствах темнокожего приятеля своего даже не сомневался, как не оставляли сомнений горящие страхом, надеждой, восхищением и восторгом глаза переписчицы Брийи.
И все-таки страх. Он вспыхивал слишком ясно в глазах его прелестной Брийи. Табо замечал его, отчасти заражался беспокойством. Кама казалась куда более уверенной в успехе «избранных», оттого немного беспечной. Быть может, Брийя догадывается, чувствует лучше, что имеет дело с обыкновенными людьми, а не посланцами древних богов. Но от этого Табо лишь проникался к девушке еще большей симпатией, еще большей нежостью.
Когда торжественный обед закончился, слуги унесли стол и посуду, Табо и Брийя украдкой пожимали руки друг другу, а Кама подошла к Дину почти вплотную и шепнула нежно и горячо:
– Вернись с удачей, избранный! Ради меня и моего города!
Девушки покинули комнату, слуги снова заперли дверь. Табо и Дин остались каждый со своими взбудораженными мыслями, хотя перед обоими стояла одна и та же проблема.
Между тем прислужники снесли посуду и остатки недоеденных блюд в кухню, где кухарка распоряжалась, что и куда ставить. В рабочей суматохе никто и не заметил, как один из работников отлучился. А через несколько минут ба Кабет в гневе ворвалась в храм, где ба Амон возился, готовясь к очередному ритуалу.
– Мерзкая девчонка!– ба Кабет была просто вне себя.– Клянусь всем богами, включая Сетха, я заставлю её обо всем пожалеть!
– Что случилось?– спросил робко верховный жрец, ибо упоминание Сетха в стенах храма Осириса заставило его дрогнуть.
– Царевна Кама отобедала в обществе тех двух прохвостов!– сверкая змеиными глазами, сообщила ба Кабет.– Она всякий стыд потеряла! Они еще даже не прошли предложенного им испытания!
– Боюсь, царевна уже влюблена в того, кого называют Дином.– все так же робко заметил ба Амон.
–Не будь этот выродок наследницей династии, я бы своими руками свернула ей шею,– прошипела ба Кабет,– как я и поступлю с её подружкой переписчицей. Если она готовит себе свадебное платье для иноземца, то оно станет ей траурным одеянием.
–Если иноземцы пройдут испытание, дела наши плохи.– уныло сказал ба Амон.
–Они обречены!– уверенно заявила верховная жрица.– У меня есть в руках оружие, я не замедлю нанести удар. Никто не отнимет трон у моего сына. Скоро царевне слез не хватит, чтобы смыть свой позор и оправдаться от своей надменности.
***
Морган дожидался верховную жрицу. Он сделал колоссальные успехи в изучении местного говора, и теперь неплохо мог понимать, во всяком случае, улавливать общий смысл сказанного. Он планировал совершенствоваться в своих лингвистических познаниях, но уже имевшегося их багажа хватало вполне, чтобы приступить к тому важному заданию, о котором ему говорила ба Кабет.
В данный момент он весь сверкал блестящими латами командира стражников и самому себе напоминал центуриона времен Юлия Цезаря.
Ба Кабет, войдя, окинула протеже взглядом и осталась довольна его экипировкой и тем, как вполне ловко Морган в ней (а куда деваться) обретался.
– Покои тебе пришлись по вкусу?– поинтересовалась она.
– Да, там можно жить.– небрежно отозвался Морган.
Надо сказать, что его пожелание о собственных апартаментах сбылось, словно по мановению волшебной палочки, он даже не успел еще и заикнуться, как получил замечательную просторную комнату с довольно сносной (оценка самого Моргана) мебелью. К тому же ему не предстояло самому следить за порядком – все делали расторопные и симпатичные служаночки.
– Мне доложили, что ты делаешь большие успехи в познании языка?– спросила ба Кабет, на что Морган полупочтительно склонил голову.
– Тогда пора переходить к делу.– заявила верховная жрица.– Нам некогда расслабляться. Итак, ты должен проникнуть в ряды недовольных, узнать, кто их главарь и, если получится, заручиться его доверием. И действовать быстро. Время не ждет. Ты все понял?
– Будет сделано в лучшем виде.– ответил на это Морган.
«В лучшем, чем ты ожидаешь»– подумал он при этом про себя.
– Сегодня поужинаем вместе.– продолжала верховная жрица.– За ужином доложишь, что успел узнать.
С полушутовским поклоном Морган покинул покои верховной жрицы, а она, оставшись одна, шуршала по своим покоям, как потревоженная змея. В дверях за её спиной возник слуга.
– Главный лекарь Сенмеркар явился по вашему приказанию.
– Пусть войдет!– велела верховная жрица, не оборачиваясь.
Главный лекарь с сумрачным выражением на лице предстал пред верховной жрицей.
– Я тебя слушаю.– ба Кабет лишь на пару градусов повернула голову.
– Как вы приказали заключенный съел лепешку.-заговорил Сенмеркар.– Признаки той же болезни, что поразила лорда Рама повторились в точности. Но у бедняги еще и сильнейшее расстройство желудка.
–Ну, разумеется!– язвительно бросила ба Кабет.– Лепешка была далеко не свежей! Так, какие же мысли посетили тебя, главный лекарь, в связи со всем этим?
– Я в растерянности, ба Кабет…– пробормотал Сенмеркар.
Верховная жрица развернулась и подошла вплотную к главному лекарю с тем выражением на лице, которое заставляло трепетать даже самого царя Нераду.
–А теперь, бестолковый деревянный чурбан, невежественный в своей же работе, слушай и запоминай. Итак, мой сын отравлен соком цветка Бэст! Обо всем этом я узнала от лекаришки, что лечил животики соплякам городского отребья! Как же ты не смог этого распознать, глава врачевателей государства?
– Лекари не используют цветок Бэст уже лет двести!– лопотал Сенмеркар.– О нем почти ничего неизвестно…
– Тебе неизвестно, невежда! Значит так. Пока молчи. Ни слова никому. Во дворце плетется заговор, заговор против благородного лорда Рама. И если по твоей милости спугнем заговорщиков, я припомню тебе твою халатность и глупость, главный лекарь!
Она с особым скептицизмом и ударением произнесла последние два слова.
– Цветок Бэст – растение богов…– промямлил Сенмеркар.
– Если ты хочешь сказать, что все это как-то связано с намерением богов даровать победу иноземцу, но не хочешь лишиться головы, то лучше промолчи, Сенмеркар! – грозно молвила ба Кабет.– Ступай, пока я не успела на тебя как следует разозлиться и хорошо помни, что я сказала тебе!
Сенмеркар поклонился и задом-задом покинул покои жрицы. Откуда, скажите вы, боги, такие проблемы валятся на его седую голову? Главный лекарь не был дураком: черствые подпорченные лепешки, возымевшие столь странное действие на заключенного, сыгравшего роль подопытного кролика, значили, что ба Кабет докопалась до чего-то важного. О цветке Бэст он слыхал когда-то, но ни разу не столкнулся в своей практике с этим ядом. Лекари не использовали его. Разве что знахари могут употреблять его для снадобий. Конечно, это все наверняка грозит разочарованиями царевне и царю, возможно, бедой избранным, но, самое главное, это может грозить бедой ему, главному лекарю страны, раз он проглядел что-то, изучая болезнь лорда Рама.
Наполненный своими невеселыми мыслями Сенмеркар столкнулся в коридоре с верховным советником Кутом.
– Какие заботы тебя гоняют по дворцу?– осведомился Кут.– Да еще и в покои верховной жрицы? Уж не заразна ли в самом деле болезнь лорда Рама?
– Нечем порадовать тебя, советник Кут,– хмуро и немного раздраженно ответил на это Сенмеркар.– ба Кабет здорова, да и лорд Рам, полагаю, вполне уже поправился.
– Чем ты так обеспокоен, друг мой?– почуяв неладное в хмуром расположении духа главного лекаря, спросил советник Кут.
– Я действительно тебе друг, Кут.– ответил ему Сенмеркар.– Но я – лишь лекарь. В придворных интригах я не участвую.
Совсем уж неприятно озадачив Кута таким ответом, главный лекарь пошел своей дорогой, попутно предаваясь худым предчувствиям.
***
Командир стражников Морган в новых латах и на сей раз без сопровождения верного Атума (тот остался «на шухере» у входа) вошел в харчевню «У золотой лозы». Именно здесь, как он успел уже выяснить накануне, собирались участники кружка недовольных.
Подлецу все к лицу, как известно, и Морган в новом образе смотрелся эффектно и представительно. Пока он с минуту стоял, озирая внутренность заведения, к нему подплыла служанка в темно-розовом платье и с медным натертым до блеска обручем в волосах.
– Чего желает господин стражник?– спросила она почтительно.
– А что есть?– полюбопытствовал Морган.
– Есть вино, пиво и фруктовый пунш.
– Полный бар!– насмешливо буркнул Морган.– А чего-нибудь посерьезнее?
Служанка на миг растерялась, но тут же приветливо улыбнулась (вот ведь в какие времена зародилась культура обслуживания – подумал Морган).
– Я спрошу хозяина.– сказала девушка и куда-то исчезла.
Морган прошел дальше. Харчевня была полна посетителями. Выбрав себе удобное свободное местечко, Морган уселся на мягкий диван, осознавая свой нынешний значительный статус.
Уже знакомая служанка появилась перед ним с подносом, на котором стояла глиняная чаша.
– Вот прошу вас, хозяин лично угощает.– улыбаясь протянула она гостю поднос.
– Фруктовый пунш?– насмешливо спросил Морган, понюхав жидкость в чаше, и залпом осушил её, как умел делать это.
Первые несколько секунд его лицо не выражало почти ничего, но потом командир стражников покраснел, глаза выпучились, и он закашлялся под смешки сидевших неподалеку и очаровательную улыбку служанки.
Но Морган не выпускал себя из рук.
– Пива, живо!– прикрикнул он на девушку, возвращая чашу.
Она мигом испарилась выполнять его требование.
«Ох, ну и крепкое же пойло тут у них!– думал Морган, стараясь не кашлять больше.– ничего, буду разбавлять чем-нибудь, и сойдет за виски».
В это время он заметил Марика. Тот зашел почти незаметно, оглядываясь по сторонам, стараясь при этом сохранять на лице выражение скуки и беспечности. Он скользнул в небольшую комнату, отделенную от общего зала – эдакий отдельный кабинет сего «ресторана».
Моргану принесли, наконец, пива. Отдав монету служанке, он встал и как бы невзначай, потягивая пиво, бродя по залу, добрался до арочной двери, в которую нырнул Марик.
Солдат удачи слушал, о чем спорят недовольные, и посмеивался их конспирации, а правильнее сказать, её отсутствию.
Меж тем страсти внутри кружка недовольных значительно накалились.
– Вот!– Марик потрясал перед носом формального лидера кружка небольшим свитком.– Это список всех заболевших красной лихорадкой за последние несколько дней. Больше половины – дети! Царь и совет бездействуют.
– Но среди проживающих в городе болезни нет.– возразил глава кружка.
– Так что же, мы должны сидеть и ждать, когда мор доберется до нас?
– Конечно же, нет. Люди в провинциях – тоже подданные царства. Мы напишем воззвание и вручим совету.
– Воззвания!– Марик с силой ударил по столу кулаком и понизил голос.– Надо брать нашу жизнь в наши руки! Пока наш недалекий царь не погубил всех нас! Надо вооружаться!
– Нет!– решительно возразил глава кружка.– Никакого насилия! Я презираю царя, но наше оружие – слово и искусство!
Марик выпрямился, всей своей фигурой выражая насмешку и презрение к такой позиции.
– Стихи? Искусство?– едко переспросил он.– Так значит, твои жалкие стихи остановят лихорадку, предотвратят голод, вызванный неурожаем?
Его слова вызвали одобрительное бормотание среди прочих недовольных, не вмешивавшихся в перепалку между лидером формальным и лидером настоящим. Эта поддержка заставила глаза Марика загореться еще фанатичнее, а его противника немножко съежиться.
– Пора брать в руки оружие!– повторил Марик, поднимая сжатый кулак.
– Если вы решитесь на вооруженный бунт, я от вас отрекусь.– осиплым от гнева и волнения голосом сказал главарь.– Так что лучше не делайте опрометчивых шагов.
– Да какой из тебя вождь?– бросил в ответ на это Марик с нескрываемым презрением.
Его оппонент, не видя никакой поддержки со стороны людей, которых считал своими последователями и сторонниками, залился краской обиды и возмущения.
– Я не только разорву всякие отношения с вами, если вы не одумаетесь, но и сообщу о ваших замыслах дворцовой страже!
С такими словами лидер недовольных, незаметно низвергнутый со своего пьедестала, покинул соратников. Никто не попытался остановить его, никто не последовал за ним.
Азехет, так звали лидера (до недавней минуты считавшегося таковым) недовольных, шел к своему дому, переполненный самыми горькими чувствами, какие только могут возникнуть у человека, верившего, что он своей силой духа зажег благородный и светлый огонь в сердцах других людей, стал их путеводной звездой и тем, кто спасет родной край от навалившихся на него бед; человека, вдруг увидевшего ясно, что его прекрасная идея, его святой огонь превратно истолкованы, взяты на вооружение совсем не так и не там, и не теми людьми. А его самого уже не ставят ни во что, позабыв, что он, а не кто другой был первым, был пророком.
В таких самоистязательных мыслях Азехет добрался до своего дома. Жил он скромно, даже бедно. Жил один, потому что поэтическая его натура сопротивлялась мысли стать обывателем, вынужденным переписывать свитки, чтоб накормить жену и детей. Единственным преимуществом его неказистого жилища было расположение. Как сказали бы во внешнем мире – квартира в центре. Благодаря этому Морган, услав с поручением Атума, легко проследил за вожаком недовольных. Собственно, бывшим вожаком. после того, что сказано было сегодня в харчевне, стало ясно – кружок или разделится, или попросту исчезнет. Первое – опасно для последователей Марика, ведь Азехет, скорее всего, слово сдержит.
***
Царь позвал на обед нескольких приближенных, в их числе верховного советника Кута. Когда после обеда приглашенные разошлись, советник задержался по просьбе царя.
– Вы хотели о чем-то важном говорить со мной, ваше величество?– спросил советник.
Царь Нерада нервничал. Конечно, он нервничал и раньше, и по пустякам. Советник приготовился выслушать очередное хныканье монарха о его обеспокоенности, о его сомнениях. Нерада нуждался в постоянных утешениях и ободрениях, если что-то не ладилось.
– Видишь ли, Кут, ты один из немногих, кто начинал свою службу еще при моем отце. И с тобой я могу обсуждать кое-что, чего не могу обсуждать с другими.– начал царь уже знакомым голосом с нотками вины, растерянности, упадка душевных сил.– С одной стороны меня радуют успехи этих двух иноземцев, и Кама, кажется, готова отдать свое сердце тому, кого называют Дином, если он, конечно, выдержит испытание.
– Пророчество сейчас исполнится как раз кстати.– поддакнул Кут.
– А если не исполнится?– царь Нерада посмотрел на советника глазами затравленного зайца.– Если эти двое погибнут во внешних землях или вернутся без успеха? Тогда ведь придется все возвращать на свои места. Но ты же понимаешь, Кут, что Рам и моя сестра будут крайне оскорблены!
– У них нет оснований предъявлять вам претензии, ваше величество.– заверил Кут.– Поскольку мы не могли не испытать этих иноземцев, которые слишком похожи на акбарри, о которых предсказано в древних легендах. Если они избранные, то посланы богами, нельзя оставлять без внимания волю богов. И тогда не вашей волей даже, а волей великого Осириса тот, кого зовут Дином, станет царевичем нашего народа и заключит священный союз с царевной Камой, чтобы править мудро городом и народом. Это предначертано богами.
Кут говорил уверенно, как всегда, если надо развеять сомнения царя или просто его страхи.
– Что ж, ты прав.– немного спокойнее согласился царь.– У нас не было иного пути, как проверить этих иноземцев. И не будет иного пути, как признать волю Осириса, если они победят.
Нерада помолчал немного.
– Ты успокоил меня.– сказал потом уже с облегчением.– Меня слишком терзало то, что мы намерены нарушить мое слово, данное пред ликом Осириса, когда моя дочь только родилась. Ведь ты должен помнить, Кут, что я дал слово обручить её с Рамом и отдать ему царство и дочь, когда подойдет срок? Не буду ли я все равно покаран за нарушенную клятву?
Советник Кут вздохнул. Он был не настолько силен в подобных вопросах. Лишь бы царь не вздумал спросить о том же свою сестру. Уж кто-кто, а верховная жрица мигом использует сомнения царя для своей выгоды. Некстати вспомнился странный разговор с главным лекарем сегодня поутру. Что такого выяснил Сенмеркар, или узнал от ба Кабет?
***
Не более получаса потребовалось Моргану, чтобы переоблачиться в длинные одежды с бурнусом, в которых он ходил по улицам, сливаясь с толпой. И теперь, ничем не отличаясь от обыкновенного обывателя, он прошелся по базарной толкучке. Городская жизнь бурлила: кто-то работал, кто-то отдыхал или развлекался простыми уличными средствами вроде фокусников и жонглеров или игры в местную разновидность шашек.
Тихонько и незаметно Морган добрался до дома Азехета. Дверь поэт никогда не запирал, ведь красть в его доме, кроме свитков его собственных стихов, было практически нечего.
Азехет сидел за столом и что-то писал. Он обернулся на звук шагов, увидал Моргана и почему-то встревожился сразу, как будто разглядев опасность в облике незнакомца, или, читая угрозу на его спокойном лице.
– Пишешь поэму?– спросил Морган.– Или список бывших друзей для стражников?
– Кто ты такой?– спросил Азехет, задрожав тут же, потому что в руке Моргана заметил нож с широким лезвием.
– Ты этого уже не узнаешь.– был ему ответ.
А кружок недовольных, где Марик, уже не стесняясь, пропагандировал своё видение решения проблем, продолжал заседать все в той же комнатенке харчевни «У золотой лозы».
Морган вернулся туда опять, одетый как стражник, и застал в сборе всю компанию. После угроз своего экс-лидера они даже не побеспокоились просто разойтись и выбрать более укромное местечко для сборищ. Ослы! Морган поморщился. Да слыхали они вообще когда-нибудь слово «конспирация». Действовал Морган решительно и нагло. С такими, как эти, по-другому и нельзя.
– Привет, ребята!– без малейшего стеснения зашел он к оторопевшим заговорщикам и уселся с ними за стол.– Здесь записывают в ряды недовольных?
У всех без исключения тут присутствующих вытаращились глаза. Некоторые вскочили на ноги. Один только Марик быстро пришел в себя, но молчал. Он узнал человека, спасшего его недавно от стражников во время драки на базаре.
– Кто ты таков? Тебя подослали шпионить?– выкрикнул негромко один из заговорщиков, сжимая под одеждой, очевидно, нож.
Морган даже не дрогнул, видя все эти перекошенные страхом и подозрениями лица.
– Я что, похож на шпиона?– спросил он спокойно.
– Тогда кто ты и зачем пришел? Ведь ты же стражник при храме?
– Я пришел, потому что хочу быть с вами.– коротко ответил Морган.– Я знаю, что вы хотите поднять мятеж против царя. Так вот, когда дойдет до оружия и восстания, самый отъявленный ваш мерзавец рядом со мной покажется невинным ягненком.
– Я верю ему.– неожиданно отозвался Марик, обводя глазами своих товарищей.– Нам нужен человек из дворцовой или храмовой стражи.
Морган самодовольно улыбнулся. Говорят, что рыбак рыбака видит издалека. Как верны бывают народные пословицы. Морган чуял, что Марик – это рычаг, которым он сумеет провернуть все, что нужно для своей пользы.
***
– Откуда это ты, приятель?– спросил часовой на городских воротах солдата в шлеме, закрывающем все лицо.
– Я из четвертого форта. Мне надо кое-что передать одному из командиров.
– Какому же именно. И где предписание?
– Приятель,– понижая голос, доверительно сказал солдат,– наш командир недавно продулся в кости твоему начальнику. И теперь должен просить отсрочки платежа. Сам понимаешь, такие истории не очень-то помогут их репутации. Так что лучше оставь свои уши свободными от лишних слухов.
Часовой не стал более расспрашивать и препираться, впустил солдата в город. Свернув сначала на одну, потом на другую, тот миновал несколько улиц и добрался до дворцово-храмового комплекса. Систему охраны он знал лучше своих пяти пальцев, он же был начальником всей этой системы. Обойти её было сложно, но возможно. И Рам с блеском это проделал. Очутившись внутри здания, он сразу направился в покои матери.
Ба Кабет ужинала со своим новым наперсником – стражником Морганом. Обстановка была непринужденная и даже несколько расслабляющая. Ба Кабет, ходившая последние несколько лет в громоздких головных уборах, тяжелых балахонах жрицы, поверх платьев, сейчас оделась и причесалась куда как куртуазнее обычного.
Когда солдат в шлеме, ни слова не говоря, вошел в заднюю, тайную, дверь покоев, верховная жрица в первый момент струхнула и даже пролила вино на прекрасное платье.
– Ты кто таков? Что тебе нужно здесь?– вскричала она.– Я немедленно позову охрану.
Морган, глядя на нежданного гостя, собрался и напрягся. Но ба Кабет не успела поднять большого шума, так как Рам одним быстрым движением снял с головы шлем.
