Текст книги "Легенда о Затерянном городе (СИ)"
Автор книги: Nata Gukova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)
– Во всяком случае, к мятежникам он точно не переметнется.– успокоил Дина инквизитор Балик.– Уверен, что вы сумеете защитить город, избранные. В противном случае царю так и придется освободить лорда Рама и вложить в его руки оружие. А он – ваш величайший враг.
Когда Балик тоже покинул их, Дин в сердцах хлопнул себя по коленям.
– У меня в жизни не было столько врагов и столько проблем, как в этом треклятом городе!– воскликнул он при этом.
– Принимай всё философски.– попробовал успокоить его Табо.– У нас нет выбора, злиться без толку – глупо.
– Давай, устрой мне еще психотренинг тут!– отмахнулся Дин.
В одну из дверей юркнула Брийя и поманила Табо рукой. Он сразу же откликнулся на зов, бросив Дину быстро:
– Я сейчас.
Втащив Табо за высокие раскидистые пальмообразные растения в огромных кадках, Брийя взволнованно заговорила:
– Скажи мне правду: та, кого зовут Нина, действительно помолвлена с тем, кого называют Дином?
– Ну, в целом, пожалуй, у неё есть основания так считать.– пробормотал Табо.
– Тогда убеди её отказаться от своих прав!– горячо сказала Брийя, схватив Табо за руку.– Она не может разрушить древнее пророчество!
– Убедить? Я?– опешил Табо.
– Иноземка намерена отстаивать свои права на того, кого зовут Дином. Я понимаю, она любит его, но… боги рассудили ему стать тем, кто спасет наш город! Та, кого зовут Нина, должна примириться с решением судьбы!
Даже уговаривать Дина для Табо было делом неприятным. Слишком тяжело убеждать человека принять то, чего он принимать не желает, еще и сделать это с радостью. А что сказать Нине, Табо не смог бы придумать. Он вообще не представлял, что теперь будет с ними всеми.
– Знаешь, Брийя, об этом лучше поговорим, когда отстоим город.– свернул он со скользкой темы.
– Табо!– глаза Брийи наполнились слезами.– Скажи, тот, кого зовут Дином, очень любит ту, кого зовут Ниной?
– Лучше спросить его об этом.– тихо ответил Табо и быстро пошел обратно к приятелю.
Брийя стояла, сцепив руки, смотрела вслед ему с тоскующим выражением на лице.
У Табо хватило ума не заикаться Дину, о чем они говорили с Брийей. «Избранные» вернулись в зал совета к карте. Им доложили, что положение защитников города бедственно по-прежнему. В момент доклада вбежал солдат.
– Мятежники взяли тюрьму!– воскликнул он.
– Только этого не хватало!– проворчал Дин.
– Заключенных там было немного, так что ряды бунтовщиков они не намного пополнят.– поспешил успокоить их замещавший Джулака командир.
– Но теперь-Табо внимательно вглядывался в карту.– мятежники заняли подступы ко дворцу.
***
В покоях Нерады суетился Сенмеркар. Из-за пережитых волнений царь чувствовал себя не очень хорошо. Кама позвала главного лекаря, и вдвоем они настояли, чтобы царь лег в постель. Сенмеркар готовил успокоительное, а Кама просто сидела у края кровати отца.
В царские покои стремительно вошла ба Кабет. Она уже переоблачилась из парадных одежд в платье мрачного темного оттенка и такой же темный тюрбан с металлическим наконечником.
– Ваше величество, мы в отчаянном положении!– заговорила она громко и решительно.– Вы должны приказать освободить лорда Рама и вручить ему судьбу города.
– Отец, я верю в избранных!– немедленно откликнулась царевна.– Город в надежных руках!
– Город уже почти в руках мятежников.– змеиные глаза верховной жрицы расширились и снова сузились.– Подумайте о судьбе царства, а не капризах вашей, дочери, ваше величество!
– Может, мы еще немного подождем.– слабо ответил царь.
– Чего? Пока город падет?– выкрикнула верховная жрица.– Рам нужен городу!
Царь не успел ответить на это, когда в покоях появился Балик. И слова инквизитора ошарашили всех без исключения.
– Верховной жрице нет нужды ходатайствовать об освобождении лорда Рама, ибо он сбежал.
– Что?– хором вскрикнули и ба Кабет, и царевна Кама.
***
Часть городских улиц опустела, часть была перегорожена, чем только можно. На других же улицах кипели бои. Мирные жители города спасались, кто бегством в еще не охваченные ужасом сражения районы, кто прятался в подвалах собственных домов со стариками, детьми и наиболее ценными вещами.
После первой мощной и успешной атаки мятежники праздновали успех, но боевой потенциал их упал. Моргану не хватило времени вышколить из париев и сброда настоящих вояк. Они слишком упивались первоначальной удачей, все еще не очень слаженно действовали. Некоторая часть предалась банальному грабежу, в то время как других пугал явный разбой, ведь они мнили себя борцами за лучшую жизнь. Это, разумеется, не добавляло единодушия и слаженности в их ряды.
Морган колебался. По плану верховной жрицы мятеж должен быть подавлен. Спорить с этим планом, имея столь низкосортную армию, Морган не собирался. Его не особенно волновали стремления ба Кабет, тем более, что свою часть задания он уже выполнил. Морган имел собственные интересы и думал сейчас только о них. Эти интересы находились в городе, а он в данный момент – за городскими стенами. Это усложняло дело.
Под защитой густых зарослей, наблюдая как положено полководцу, за развитием событий, Морган насвистывал армейскую песенку. Он знал их много, хотя так и не прослужил долго в настоящей армии. Он терпеть не мог подчиняться тому, чему охотно учил других – дисциплине. Морган на дело нарядился так, чтобы не выделяться в случае чего из толпы, и вымазал лицо грязью по правилам военной маскировки. Неизвестно откуда вынырнул Марик – грязный взмокший с мечом в руке.
– Они еще не разбежались?– спросил его Морган.– Клянусь вашими богами, делать дела с такой бестолковой биомассой – пустая трата времени!
– Прости, господин, я не понимаю до конца твоей речи.– обескуражено ответил Марик.– Но эти трусы не хотят идти на новый приступ. Копья городских солдат продырявили им шкуры! Теперь боятся.
– Им души продырявили и намного раньше. С такими людьми не достичь великой цели. Я разочарован, Марик.
– Ты прав, господин.– согласился Марик.– Я давно к ним примкнул, но годных для дела людей среди них встретил очень мало. Даже удивляюсь, как тебе удалось сделать из них хотя бы подобие воинов. Трусость спрятана глубоко в их душах, ты верно заметил. Они даже на стремления не способны.
Морган искоса посмотрел на Марика. Этот малый определенно нравился ему. В нем есть сметливость, в меру отчаянности, готовность постигать навыки и умение выполнять приказы. Словом, всё, что нужно для хорошего подручного. Жаль, не получится взять его в цивилизованный мир. Слишком много хлопот с адаптацией, а на кой сдалось оно Моргану?
– Что слышно от наших из города?– деловито спросил Морган.
Марик развел руками.
– Да, точно. Уже открыли бы ворота.– самому себе пробубнил Морган.– Эх, будь у меня чуточку побольше времени, я все-таки сделал бы их них настоящих солдат. А сейчас, Марик, я умываю руки.
– Что?– снова не понял тот, с удивлением поглядев на руки главаря.
– Я сделал, что мог! Если они меня подведут, то пусть расхлебывают сами. Не спеши рваться к подвигам, Марик, вот что я скажу тебе. Подвиги надо совершать, когда это выгодно.
По лицу Марика было видно, что он отлично понимает науку стражника Моргана.
***
Белые балахоны служительниц и золотые пластины не одеждах служителей – всё это смешивалось в коридорах храма. Все ждали в тревожном предчувствии, чем закончится разговор хранительницы с Оракулом. Никто не ответил бы точно, как долго уже длится он. Людям казалось – целую вечность. А беседа с Оракулом, между тем, была краткой и эмоциональной.
Исат объявила волю Оракула: ждать. Ждать и не вмешиваться. Категорическим отказом ответил Оракул и на предложение отправить отряд стражи храма на подмогу обороняющемуся городу.
– Наступает момент судьбы!– была дана формулировка.
Хранительница говорила и действовала с выражением абсолютного знания не лице. Но сама не понимала, почему они не должны оказать помощи городу? Ведь именно ради этого как будто бы и существует и Оракул и его храм. И все-таки говорила голосом неколебимой убежденности, провозглашая волю Оракула. Её убежденность воздействовала на слушателей. Их растерянность начинала сменяться рассуждениями о мудрости высших сил, с которыми связан Оракул, которые не делают ничего просто так. И с такими вот рассуждениями люди медленно расходились по своим обычным местам.
В просторную светлую залу, служившую часто ей кабинетом, Исат вошла, чувствуя себя совершенно разбитой. И дернулась как от удара или вспышки. Она никак не ожидала увидеть здесь того, кто стоял у окна и поджидал её.
– Ты?– от сильного изумления голос хранительницы немного осип.– Как ты вошёл сюда?
– Даже стражники жаждали услышать волю Оракула.– ответил гость.– Мне думается, эта воля разочаровала их. Ты тоже знаешь это, Исат. Город в опасности, а вы стоите в стороне.
– Оракул знает больше, чем могут знать простые смертные вроде нас.– уже успокоившись чуть-чуть, ответила Исат привычным аргументом.
Она догадывалась, что этот аргумент для него ничтожен, потому что знала: он давно не верит в Оракула.
– Отправить меня подальше отсюда – это тоже была воля Оракула?– тихо спросил Сехх.
– Я не советуюсь с Оракулом о тебе.– возразила Исат такому предположению.
Сехх невесело улыбнулся, качая головой.
– Разумеется, я должен понимать, что Оракулу обо мне попросту не известно. Иначе он давно бы потребовал закрыть мне дорогу сюда.
– Ни тебе, ни мне не дано знать, что скажет и чего потребует Оракул.– строго изрекла хранительница, в глубине души зная, что Сехх прав.
Она помолчала немного, и молчание её было неловким.
– Признаю,– заговорила Исат,– что хотела видеть тебя сейчас не здесь. А там, где ты так нужен городу теперь. Мы подозреваем Дорлока в намерении напасть на наши пределы. И я знала, что никто лучше тебя не сможет разведать о его ближайших планах.
– Я получил твоё письмо, Исат.– ответил Сехх.– и могу сообщить тебе одно: пустынники готовятся уйти вглубь своих территорий. Приближается время одного из их ритуальных празднеств. Пока будут праздновать и чествовать своих богов, воевать не начнут. А заглянуть в более дальние планы кочевников невозможно. Их попросту нет. Но в письме ты ни словом не обмолвилась о том, что творится в городе.
– Ты же знаешь,– отводя глаза, молвила хранительница.– город не считает тебя своим. Что тебе до его дел?
Глубокая морщина легла на переносице Охотника Сехха.
– Городу, возможно, нет дела до меня.– глухо ответил он.– Но у меня остались кое-какие дела в нём. Не знаю, что там затевает царь Нерада и прочие, но предчувствую, что добром это вряд ли закончится. Я изгнан. Но разве я столько раз не оказывал городу услуги? Сейчас, Исат, я хочу лишь одного: знать всю правду, всю, как она есть. Что там творится?
– Если ты захочешь вмешаться,– покачала головой хранительница.– это может пагубно закончится. И для тебя в первую очередь.
– Столько людей вмешалось туда уже.– перебил Сехх.– И я один могу всё испортить?
– Брат мой, я беспокоюсь о тебе!– воскликнула Исат, и голос её зазвенел обидой.– Почему ты видишь во мне врага и подозреваешь интриги с моей стороны?
– Я тебя ни в чем таком не подозреваю, Исат.– спокойно и чуточку грустно ответил на это Охотник Сехх.– Но ты вынуждена часто действовать не по своему разумению.
– Годы изгнания изменили тебя,– тихо сказала хранительница.– Ты не веришь богам, ты не веришь Оракулу. Ты ведешь себя тут, как чужак. И это пугает не меня одну.
– Я никогда не стремился причинить городу зло.– в ответ на это молвил гость и пошёл к выходу.
– Но ты можешь причинить его ненароком!– не сдавалась Исат.
У самого выхода Сехх обернулся.
– Внешние племена дали мне множество прозвищ. Меня называли Хитрым, Храбрым, Мудрым, Тем, Чьи Мысли Выше Облаков. Попробуй положиться на мою мудрость. Я зарабатывал её не один год, и не в пыльных хранилищах свитков.
– Этого я боюсь более всего.– сказала Исат.– Ты веришь в собственную мудрость больше, чем в мудрость древних свитков.
– Не знаю мудрее ли я,– Сехх качнул головой.– но у меня точно есть живое сердце. А к нему тоже иногда стоит прислушаться.
– Постой!– Исат бросилась за ним.– Тебе нельзя сейчас показываться вблизи города! Нельзя!
– Ты бросишь меня в темницу?– хмуро спросил Сехх.
– Как ты мог такое подумать?– всплеснула руками хранительница.
– А иначе меня не удержать.– отрезал Охотник Сехх.
– Даже словом друга?– горько вопросила Исат, отступая назад.
Сехх опять остановил свой решительный шаг. Он колебался, потому что знал – хранительница тоже колеблется между дружбой и признательностью ему и массой условностей, которые налагает на неё сан и служение, и обычные предрассудки.
– Что бы там ни было,– заговорила Исат.– каждый встретит лишь судьбу, какая предначертана ему. Законы Ак-Барры справедливы. Невиновный не пострадает. А победу одержит тот, кому она предназначена. Твоё вмешательство может лишь испортить всё, хотя ты и действуешь из лучших побуждений.
– Послушай меня, названая моя сестра, хранительница Исат.– печально ответил на это Охотник Сехх.– Когда-то я принял моё изгнание таким, каким полагалось его принять. Я не нарушил ни единого постановления, связанного с ним. Долгие годы странствий изменили меня, это правда. Я перестал слепо доверять многим вещам, которые прежде не подвергал сомнению. Вернувшись сюда, я нарушил одну из данных клятв. И не жалею об этом. Напротив, я понял, какой неправильной была моя клятва. Но и теперь повторю: я строго следил за собой, чтобы ничего не делать во вред городу. Если ты мой друг, Исат, то поможешь мне проникнуть в город. Или я вынужден буду признать, что у меня нет здесь друзей.
Хранительница молчала. В ней шла тяжелая и непростая борьба между двумя страхами, между опаской и доверием. Увы, казалось этой борьбе нет и не может быть никакого исхода, потому что ни на одну сторону душа не может склониться абсолютно.
***
Сообщение инквизитора Балика было равно по воздействию разрыву снаряда.
– Как такое могло произойти?– воскликнула царевна.
– Это что, очередная попытка очернить моего сына и меня?– прошипела ба Кабет.
– Увы, ваше высочество,– склонил голову инквизитор.– когда стала очевидна опасность захвата тюрьмы мятежниками, Ларк с двумя стражниками отправился за лордом Рамом, дабы доставить его в более надежное место. Но лорд Рам напал на них, обезоружил стражников, а Ларка тяжело ранил.
– Что? Поднял руку на помощника инквизитора?– ахнула царевна.– Неслыханно!
– Да.– подтвердил мрачный Балик.
– Что ты на это скажешь, ба Кабет?– резко спросила Кама.
Положение верховной жрицы простым не назовешь. О, как она проклинала своеволие и горячий нрав сына. Но не из тех она была, кого легко загнать в глухой угол.
– Очевидно,– с достоинством ответила ба Кабет.– мой сын так поступил, потому, что видел угрозу своей жизни.
– Ты смеешь утверждать, что мы хотели убить Рама?– у Камы даже перехватило дыхание.
– Докажите, что я неправа!– не отступила ба Кабет.– Меня вы постоянно заставляете что-то доказывать.
И с такими словами верховная жрица гордо вышла прочь, в душе кипя от раздражения и досады.
– Что же теперь, инквизитор?– с тревогой спросила царевна.
– Из-за мятежников мы не можем организовать его поиски. И не забывайте, он один из посвященных в оборонные коммуникации города. Если он пойдет к мятежникам, боюсь, городу не выстоять.
– Да убережет нас Осирис!– судорожно выдохнула Кама.– Вся наша надежда – избранные!
– Пожалуй, что да.– задумчиво согласился Балик.– Будьте рядом с царем, ваше высочество. Если будут важные новости, я их доставлю вам.
***
– Напал на помощника инквизитора, теперь перекинется к мятежникам.– перечислял ба Амон «подвиги» лорда Рама и ехидно закончил.– Ты ведь его не предупредила, что ему надо быть против мятежа, а не заодно.
– И пускай!– зло ответила ба Кабет.– Если Рам возглавит их – город падет до заката! А мне уже все равно. Клянусь, я бы не оставила в живых никого из этого змеиного гнезда.
– Ты теряешь разум.– простонал ба Амон.
– А что я должна делать? Смириться и признать царями двух самозванцев?
Амон замолчал. Иноземцев он люто ненавидел.
– И что же нам делать теперь?– спросил он, чуть погодя. Верховная жрица мерила комнату широченными шагами, как тигрица клетку.
– Не знаю!– отрезала ба Кабет.– поменьше показывай своё перепуганное лицо на людях. Ах, если бы я могла связаться с Морганом!
– И ему ты напрасно доверилась.– проворчал ба Амон.– Вот увидишь, он предаст тебя. А если попадет в руки стражи или инквизитора, то не станет тебя защищать!
– Морган – единственный достойный человек из всех, кто служит моим интересам.– перебила ба Кабет глуховатым низким голосом.– Может, я не нуждалась бы в этом иноземце, будь преданные мне люди не настолько беспомощны и глупы.
Ба Амон замолчал, в глубине души с досады называя верховную жрицу спятившей женщиной.
***
Побывав у постели раненного Ларка, Балик допрашивал двух стражников, что ходили с ним забирать лорда Рама из темницы. Допрос проходил в коридорах храма Усет, потому что оба солдата тоже пострадали.
– Как вы могли допустить такое?– строго вопрошал Балик, ходя туда-сюда перед понурившимися стражниками.
– Мы никак не ожидали от лорда Рама нападения.– виновато заговорил один из стражников.– Он казался совершенно спокойным. Спокойно выслушал приказ следовать за нами. Но когда мы вышли из тюрьмы и свернули за угол, лорд Рам наклонился будто бы что-то стало с его ногой. Мы не успели ничего сообразить, как он ударил локтем меня в челюсть, а ногой – в живот Табика. Мы не ожидали нападения и не успели защититься.
– Конечно.– возмущенно подхватил Балик.– Вы попадали на землю, как перезревшие бананы, а у одного из вас он еще и копье отобрал.
– Выхватил.– шмыгнул второй.– Когда ударил.
– Помощник инквизитора обернулся. Успел крикнуть: «Вы не смеете, лорд Рам!»
– И получил по голове древком.– закончил владелец похищенного оружия.
– За такое скверное несение службы вас следует отдать под суд и назначить суровое взыскание!– не желал смилостивиться Балик.– Что вы за солдаты, если не справились с одним безоружным заключенным?
– Это не просто заключенный, инквизитор,– робко возразил один из стражников, потирая ушибленную челюсть.– а лучший из воинов Ак-Барры. Я не припомню, чтобы кто-то сравнился с ним в воинской доблести.
– Досточтимому Ларку следовало бы позаботиться о кандалах.– проворчал второй стражник.
– А еще взять с собой целый отряд конвоя!– язвительно подытожил Балик.
Но по лицам стражников понял, что они его слова как преувеличение не расценивают.
– Куда он скрылся?– спросил инквизитор мрачно.
Ничего толком побитые стражи не могли сказать: Рам бросился в темный проулок и всё.
– Можете идти.– инквизитор махнул рукой.– Но взыскания вам все равно не избежать!
Балик вернулся в палату к Ларку. Помощник лежал с перебинтованной головой, и только слабо вздымавшаяся грудь выдавала в нем живого человека.
– Когда он придет в себя?– спросил Балик у Сенмеркара. Тот многозначительно покачал головой.
– На скорое выздоровление я не рассчитываю.– заявил он авторитетно.– У лорда Рама рука тяжелая. Ударь он чуть посильнее – и проломил бы череп вашему помощнику. А так есть надежда.
– Знать бы что на уме у этого парня.– под нос себе проворчал обеспокоенно Балик, покидая лечебницу.
***
Отряд Джулака, возвращаясь в город, двигался через лес по узкой тропинке. Сам Джулак целиком ушел в свои невеселые размышления. Вдруг из-за буйной зелени деревьев вынырнул человек в одежде рядового обитателя Ак-Барры. Но командующий не терял бдительности.
– Стой! Кто таков?– грозно выкрикнул Джулак, схватившись за рукоять меча.
– Я Монак.– ответил человек, остановившись.
Да Джулак и сам уже успел разглядеть его и узнать.
– Монак?– удивление зазвучало в голосе командира, и он нахмурился.– Что случилось?
Коротко, но не упустив ничего важного, посланник обрисовал ситуацию и отдал письмо с царской печатью. Пораженный и встревоженный Джулак отрядил одного из своих людей обратно в гарнизон за подмогой, а сам со своим отрядом поспешил к оборонявшемуся городу.
***
Враги практически подобрались вплотную к стенам дворца. В то же время как будто притихли. А это не нравилось защитникам города. Табо высказал мысль о необходимости тщательнее охранять уязвимые участки. Тишина запросто могла смениться внезапным штурмом.
Один из командиров младшего звена нёс вахту на террасе дворца. Он прятался за массивной колонной-статуей, ведь извне запросто могли прилететь стрела или метательный нож. На город уже опустились сумерки, кое-где освещенные заревом пожаров. Мятежники от души похозяйничали там, куда смогли добраться. Часовой из своего укрытия пытался разглядеть, что же происходит на улице. Но там всё точно вымерло.
Легкий шум шагов за спиной заставил часового резко обернуться, даже схватиться за рукоятку меча.
– Тебе нельзя тут находиться!– сердито и тихо сказал он бледной светловолосой девушке в белом коротком платье, которая чуть не вскрикнула при виде его воинственной физиономии.
– Там!– она указала через своё плечо в сторону соседней террасы.– какие-то люди. Они поднимаются наверх по лестнице.
Меньше двух секунд понадобилось служивому, чтобы понять, куда могут подниматься вражеские лазутчики. Нина заметила незваных гостей в узкой шахте с винтовыми ступеньками. Это был старый пожарный спуск. Очевидно, мятежники вскарабкались по стене на террасу, а оттуда двинулись этим подзабытым подъемом. Часовой был готов провалиться сквозь землю, потому что проглядел опасность.
***
Царь задремал под воздействием успокоительных капель. Кама не покидала комнаты. Здесь же сидели её няня Сом и Брийя, изнывающая от беспокойства. Царевна же напротив казалась образцом спокойствия. Её тревожило лишь состояние отца. Она переживала за судьбу жителей города, попавших в самое жерло сражения. Но в исходе битвы не сомневалась ничуть. Избранные победят.
Брийя приподняла голову и прислушалась.
– Что это? Кама, слышишь?
До ушей женщин вдруг донесся шум яростного сражения: хриплые крики, звонкие удары мечей.
– О, горе нам! Они прорвались во дворец!– Сом закрыла рот ладонью.
Две девушки вскочили на ноги. Кама бросила взгляд на спящего отца.
– Надо увести царя отсюда!– воскликнула она и зачем-то метнулась к двери.
Лишь только Кама приоткрыла дверь, как в нескольких сантиметрах от её лица просвистел меч, и мелькнуло перекошенное лицо нападавшего. Царевна от ужаса онемела, но Брийя со сдавленным возгласом: «Кама, нет!» рывком отдернула подругу назад, а у самой двери еще яростнее послышался лязг мечей и вопли сражающихся.
Брийя и Кама еще не успели перевести дыхание, когда дверь открылась снова, и в комнату ворвался один из дворцовых стражников. Он тяжело дышал, и доспехи местами были испачканы кровью.
– Ваше высочество,– заговорил он, справляясь с одышкой.– будьте спокойны. Вы в полной безопасности. И царь тоже.
– Что случилось?– выдохнула Кама, оглядываясь на кровать, где застонал-забормотал во сне отец.
– Мятежники послали своих людей захватить или убить царя.– доложил страж, совершенно уже овладевший собой.– Но они уничтожены все! Царю и вашему высочеству ничего не угрожает. Но мы оставим дополнительную охрану рядом с покоями.
– Как им удалось проникнуть во дворец и добраться до самых покоев?– голос Брийи дрожал.
– Они знали откуда-то о полузаброшенной старой лестнице. Но та, кого зовут Нина, заметила их и предупредила нас.– ответил стражник.
Царевна переглянулась с подругой.
– Где она сейчас?– спросила Кама.– Я хочу увидеть её.
Стражник поклонился и немедленно поспешил отыскивать Нину.
– Все же Рам заодно с мятежниками.– констатировала Кама.– Иначе откуда им так хорошо знать, как проникнуть в покои царя?
– Думаю, ты права.– откликнулась Брийя.– Но тогда нам нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Рам был начальником храмовой стражи и знает дворец и храм лучше, чем кто бы то ни было.
Страж вернулся вместе с Ниной.
Две девушки, претендующие на одно сердце, стояли и смотрели друг на друга.
Нина была чуть выше Камы. Никому бы в голову не пришло называть мисс Сондерс верзилой или толстушкой. И все же напротив миниатюрной аристократичной утонченности царевны Камы Нина казалась крепко сбитой, высокой и какой-то ширококостной. Что Кама подлинно прекрасна, нельзя было не признать. Настоящая принцесса древних сказаний, в которых каждая красавица ослепительна. И Нине с её милым простым личиком и пружинистой походкой современной девушки, кажется, смешно и пытаться соперничать красотой и грацией с наследницей династии Рамзесов.
А что же Кама? Чувствовала ли она своё превосходство? Едва ли. Она не была так строга к внешности Нины, как сама Нина. А радость Дина, увидевшего светловолосую девушку живой и невредимой? Нет, определенно он помнил её всё это время, она много для него значит.
– Мне сказали,– безо всякой неприязни произнесла царевна.– что ты заметила как во дворец пробираются убийцы.
Нина передернула плечами.
– Да. Они просто совсем не были похожи на друзей. И пробирались тайком, я и подумала, что надо предупредить вашу стражу.
– Ты спасла нас. Спасла царя.– продолжала Кама.– Поверь, это не будет забыто.
–Спасибо.– сдержанно ответила Нина.– Возможно, это убедит вас не принуждать Дина совершать шаг, которого он не хочет.
По лицу Камы пробежала легкая тень, её брови нахмурились.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.– мягко ответила она.
– Я знаю!– горячо возразила Нина.– Я его люблю!
– Но и я тоже!– вскрикнула царевна.
– Тогда почему ты не даёшь ему права выбора? Пусть он сам решает, как ему поступить!
– Судьба уже всё решила. Предсказание в точности исполнилось. Дин – акбарри нашего священного города и будет править в священном союзе со мной справедливо. Прости.
Мягкий голос Камы, словно хотела она утешить, лишь сильнее разжег горечь в душе Нины.
***
Обвиняя своих недоученных солдат в неудаче. Морган был отчасти прав, к тому же это позволяло ему сохранить лицо. Когда в сереющих сумерках рассвета в спину осаждающим ворота ударил отряд Джулака, крах восстания стал очевиден, и Морган целиком переключился на собственные проблемы.
Армии мятежников он, правда, дал спешное добро на отступление. Большинство из них просто разбежалось по окрестным джунглям. Но Марика и ещё несколько отборных экземпляров Морган удержал при себе. Они ещё были нужны ему.
Между тем в распахнутые городские ворота под ликующие крики защитников крепостных стен входили воины под предводительством Джулака. При виде этого войска мятежники в городе побросали оружие, и каждый из них теперь думал только о себе.
Во дворце с тревогой прислушивались к приближающемуся шуму, не зная, радоваться ли, впадать ли в отчаяние. Но вести о победе над мятежниками достигли ушей царя и всех остальных прежде, чем они успели слишком взволноваться. Кама и Брийя восхваляли Осириса и избранных. Царь почувствовал себя лучше и даже вышел в свой кабинет, чтобы лично принять Джулака.
– Ваше величество,– командующий стоял в почтительно-благоговейной позе перед креслом, где сидел наспех одетый царь.– главные силы врагов рассеяны. Но не стану скрывать: я не вполне доволен нашей победой. Большая часть мятежников отступила в леса.
– Пусть себе бродят по внешним землям. Что нам за дело до них!– ответил повеселевший царь.
Джулак несогласно покачал головой.
– Их необходимо разгромить до конца, ваше величество. Иначе они соберутся с силами и повторят попытку. Да и кого обрадуют бегающие по внешним землям разбойники? С позволения вашего величества, я немедленно этим займусь.
Естественно, Нерада возражать не стал.
Дин и Табо все ещё сидели в зале совета. Они ещё как будто не верили, что всё закончилось. Хотя всё, пожалуй, лишь начиналось. В зал вошёл Джулак, поклонился и приветствовал избранных, а почти следом за ним вбежали Брийя и Кама.
– Слава избранным! – вскричала Брийя с сияющими глазами.
– Я знала, что Осирис дарует вам победу!– добавила Кама.
– Чествовать надо настоящего героя!– Дин легонько хлопнул по плечу Джулака.
Командующий как будто почувствовал себя неловко.
– Избранные, я всего лишь солдат!– сказал он.– Получил приказ и поспешил сюда.
– И успел очень вовремя.– закончил Дин.– Так что вся слава, восхваления и награды должны достаться командующему. Он спас город.
С такими словами Дин направился к выходу. Кама, проводив его глазами до дверей, бросилась за ним.
***
Верховная жрица сидел в своих покоях одна. Она прогнала даже слуг и преданного Амона. Этот бездарный мятеж замышлялся лишь затем, чтобы дать Раму возможность проявить себя, а вышло – стал еще одним шагом к возвышению иноземцев и падению Рама. История Ак-Барры еще не помнила случая нападения на инквизитора или его помощника. Их особы почитались священными даже для царей.
Зашуршали еле слышно оббитые драгоценными тканями стены, когда открывался потайной ход. Ба Кабет вздрогнула, а потом вскочила на ноги. Лорд Рам предстал пред матерью в той же одежде, в какой бродил по кадекским землям: грязный, обшарпанный. Но не одежда, а лицо сына поразили ба Кабет в первый миг. Увидели бы это лицо сейчас его недруги – надолго позабыли бы про спокойный сон.
– Что же ты наделал, сын мой!– воскликнула ба Кабет, придя в себя от неожиданности.– Я почти освободила тебя! А теперь за тобой охотиться весь городской гарнизон как за преступником!
– Ларк умер?– осведомился Рам, оглядывая комнату.
– Нет. Но утешение это малое. Нападение на инквизитора – неслыханное дело в нашей истории! Совет и царский двор до сих пор гудят, как осиное гнездо.
– Это не самая большая их проблема, поверь, мама.– бросил в ответ на это Рам.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне надо выйти из города.– будто бы не услышав её слов продолжал Рам.
– Как это возможно?– развела руками верховная жрица.– Тебя ищут повсюду! Ворота заперты!
– Значит, скоро я дам им знать о себе.
Ба Кабет не на шутку встревожилась.
– Что ты задумал? Или не довольно ты наделал глупостей? Послушай, наконец, меня. Спрячься в надежном месте и подожди. Я уничтожу чужеземцев. Есть верное для этого средство. Девчонка, которую ты нашел. И которую надо было сразу привести ко мне, а не прятать в храме Нейт и бегать неизвестно по каким дальним землям! Мы бы уже праздновали триумф!
Досада верховной жрицы не имела пределов.
– Не делать глупостей, мама? Открой же ты глаза! Правильно я буду себя вести или нет – царевна отдаст иноземцу мою победу и припишет мне его неудачу.
Он повернулся и решительно пошел к стене с замаскированной потайной дверью.
– Что ты задумал?– требовательно вскрикнула ба Кабет.
– Увидишь.– только и ответил ей сын, скрываясь в глубине тайного хода.
– Вернись!– ба Кабет хотела броситься следом, но ей послышался звук приотворяемой двери, и жрица с подозрением оглянулась. Дверь в её покои действительно отворилась, и показался слуга.
