Текст книги "Классическая драма Востока"
Автор книги: Мотокиё Дзэами
Соавторы: Шэн Хун,Хань-цин Гуань,Киёцугу Каннами,Сянь-цзу Тан,Тин-юй Чжэн,Чао-гуань Ян,Шан-жэнь Кун,Чжи-юапь Ма
Жанры:
Драматургия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)
Действующие лица
Монах.
Прихожанин.
Монах.Перед вами – настоятель храма. Только я собрался к одному прихожанину, где для меня всегда готова утренняя трапеза, как вдруг получил приглашение от другого. Что тут было делать? Пришлось к нему пойти, и вот только сейчас я возвращаюсь оттуда. А там, у первого, где я каждое утро бываю, наверное, ждут меня не дождутся. Придется туда сходить, хоть сутры [298]298
Сутры– буддийские священные книги, отдельные места из них читались как молитвословия. Десять монов подаяния. – Мон – старинная медная монета невысокого достоинства.
[Закрыть]почитать. К тому же в этом доме для меня всегда припасены десять монов подаяния. А этим пренебрегать грешно. Ну что же, пойду потихоньку. А ведь вправду говорят: не живи, как хочется, а живи, как Небо велит. Так и у меня. Что бы им догадаться – одному утром пригласить и накормить, а другому – вечером. А то получается или пусто, или слишком густо. Ну, я и пришел. Можно войти?
Прихожанин.Кто там?
Монах.Это я.
Прихожанин.А, отец-настоятель! Наконец-то пожаловали. Я вас все утро ждал.
Монах.Вы уж извините. Я ведь свое время знаю и совсем было собрался к вам, а тут пришел с приглашением один давнишний мой прихожанин: жду, говорит, на трапезу обязательно. Что тут было делать? Пришлось идти, и вот только сейчас вернулся. Я уж торопился – знаю, что вы ждете, да все равно опоздал. Сегодня я вам только сутры прочитаю и сразу домой – с тем и пришел.
Прихожанин.Хорошо, что пожаловали. Пожалуйста, прочитайте сутры. Проходите.
Монах.Слушаюсь. Иду, иду. О, какое у вас благолепие царит! Я каждый раз поражаюсь, как красиво убран у вас алтарь.
Прихожанин.Ну что вы, какое там убран…
Монах.Что же, примемся за сутры. «И слышал я, что было так: однажды был Будда у ученика своего князя Субхуты в мире Трех тысяч Великой тысячи миров» [299]299
…"в мире Трех тысяч Великой тысячи миров". – Согласно буддийской космографии – это Вселенная, которая состоит из множества тысячекратно повторенных миров малого, среднего и большого масштабов.
«Наму, Кяратано…» – священные буддийские слова индийского происхождения.
[Закрыть]. Ах, какие прекрасные цветы вы мне в прошлый раз подарили!
Прихожанин.Да, да, вспоминаю. Что же, они вам на пользу пошли?
Монах.А как же! Как раз тогда в храм прихожане пришли, увидели они ваши цветы на алтаре и глаз отвести не могут. Очень хвалили.
Прихожанин.Я рад, что они вам пригодились.
Монах.Итак (продолжает читать сутру), «и поучал Будда, что благодеяния и подаяния ваши избавят вас от несчастий и продлят жизнь вашу». А что, эти цветы у вас в саду растут, или вы их от кого-нибудь получили?
Прихожанин.Нет, они у меня в саду растут.
Монах.В таком случае, не подарите ли мне семян? Я их у себя посажу.
Прихожанин.Рад буду.
Монах.Смотрите не забудьте!
Прихожанин.Не беспокойтесь.
Монах (читает сутру). «Наму, Кяратано…» Ну вот, служба и окончена. Я пойду, вы приходите в наш храм почаще.
Прихожанин.Обязательно.
Монах.Оставайтесь с миром!
Прихожанин.Доброго вам пути, спасибо!
Монах (один). Это что же такое? О подаянии он даже не заикнулся. А? Видать, забыл. А может быть, не дал потому, что я опоздал сегодня? Нет, нет, если не напомнить, так он и впредь не будет давать. Прочту-ка я ему проповедь и попробую получить свое. (Стучит.)Вы дома?
Прихожанин.Как, вы разве не ушли?
Монах.Ушел, да вспомнил: сколько раз хотел проповедь вам прочитать, а до сих пор так и не сделал этого. У вас сегодня есть время?
Прихожанин.Да, я свободен. Благодарю вас. Охотно выслушаю проповедь.
Монах.Тогда пойдемте.
Прихожанин.Да, да, входите.
Монах.Что ж… Проповедь-то ничего особенного собой не представляет. Главное в ней – доказательство бренности жизни человеческой. А жизнь человека подобна вспышке молнии, утренней росе, искре, высекаемой из кремня, пламени свечи перед порывом ветра, нежному цветку-вьюнку. Ведь вьюнок, как вы, наверное, и сами знаете, очень недолговечное растение: распускается он рано утром, днем – увядает, а к вечеру совсем засыхает.
Прихожанин.Да, да, вы правы.
Монах.Но у цветка-вьюнка есть хоть одна радость: утром распуститься и ждать до вечера. А человек и того лишен. Столь мимолетна его жизнь, что, как говорят, выдохнуть-то успеешь, а на вдох и времени не останется.
Прихожанин.Ах, именно так.
Монах.И Будда учил, что если хочешь быть верным учению его, то отдай всего себя на служение вере да помогай монахам. И еще поучал он так: вот собираются тучи, начинается дождь, и наступает время подаяния [300]300
…наступает время подаяния… – Вместо «время мрака» монах говорит «время подаяния», делая намек прихожанину.
[Закрыть]. Конечно, сразу вам всего этого, пожалуй, и не уразуметь. Попробую объяснить попроще. Ну, что значит быть верным учению Будды? Это значит соблюдать его учение, то есть не жалеть на украшение храмов и помогать монахам. А что значит помогать монахам? Это значит не жалеть на подаяние бедным монахам вроде меня. А отдать всего себя, или, как это пишется иероглифами, «бросить тело свое», совсем не значит броситься в омут, а значит отвергнуть суету мирскую и устремиться помыслами в будущую жизнь и ради этой будущей жизни не жалеть ни себя, ни жизни, ни богатства своего. Слова «вот собираются тучи, вот начинается дождь» говорят о делах мирских. К примеру, так: решил ты такому-то человеку дать столько-то и вдруг пожалел и не дал. Вот когда душой твоей овладевает жадность, это и значит, что «собираются тучи и начинается дождь». Ну, точь-в-точь как ясное небо вдруг начинает заволакиваться темными тучами.
Прихожанин.Ваша правда.
Монах.Значит, уразумели?
Прихожанин.Еще бы не уразуметь.
Монах.Или вот сказал я: время мрака, время подаяния. Это значит – заволокло все небо, и нет просвета. Но если дающий начнет давать полной горстью, а берущий – брать, то и наступит прояснение и будет всем хорошо. Благо, когда дающий да разумеет просящего. А иначе, что видит просящий? Он видит, что ему всегда что-нибудь давали, а сегодня вдруг забыли или пожалели подать, а это все равно, что принять на душу все грехи, какие есть на свете. Это же величайший грех, и ложится он не только на того, кто свершает его, но и на тех, кто дает, дает, да вдруг и не даст. Вот поэтому я и говорю, что настало время мрака, – значит, надо дать подаяние, и тогда снова засияет солнце. Ну вот и вся моя проповедь. Так заходите в храм, я вам еще не одну проповедь прочитаю. Как, уразумели?
Прихожанин.Еще бы, все уразумел.
Монах.Вот и хорошо, что уразумели. Так я пойду. Хотя, постойте, я еще кое-что вспомнил. В песне одной говорится: «Вот встретились мы, и, кажется, все друг другу сказали… А после прощанья вдруг видим – как много несказанных слов!» А потому, если при встрече вы что-то забыли, то при расставании непременно подумайте, не забыли ли что сказать, не забыли ли что дать.
Прихожанин.Нет, ничего я не забыл. Вы уже уходите?
Монах.Да, ухожу, прощайте.
Прихожанин.Может быть, вином угостить?
Монах.Ах, ведь вы меня так давно знаете, разве я когда-нибудь к вину прикасался?
Прихожанин.О, совсем забыл.
Монах.Ну, я пошел.
Прихожанин.Пошли? Доброго вам пути.
Монах (один). Да что же это такое? Уж я ему все уши прожужжал, почти прямо сказал, а ему все невдомек. Как же быть? А еще твердил: уразумел, уразумел, а что уразумел – и сам не знает. Неужели я так ничего и не добьюсь? Нет, нет, надо на что-то решиться. Но если снова докучать ему, может неприятность получиться. Или уже отказаться от них? Плюнуть и забыть об этих несчастных десяти монахах, будь они прокляты! Хм, да разве можно деньгами бросаться? Вот задача-то! Эх, думай не думай, а для бедного монаха не все равно – получить или не получить десять монет. Нет, надо как-то их добыть. Ага, придумал, нашел зацепку. (Стучит.)Вы дома? Вот странно…
Прихожанин.Ах, это опять вы, отец настоятель? Забыли что-нибудь?
Монах.Вот странно, помню, что, когда я читал вам проповедь, на мне кэса [301]301
Кэса– часть монашеского одеяния, род длинного стихаря желтого цвета с черными крапинками. Надевается на одно плечо, как перевязь.
[Закрыть]была, помню, что я потом снял ее и положил, но куда она запропастилась, не знаю. Не оставил ли у вас?
Прихожанин.Право, не заметил. Давайте поищем.
Монах.Да она у меня приметная. Как-то раз я вернулся, не помню откуда, повесил ее на шест, а мышь на ней дырку прогрызла величиной с монетку, вроде тех десяти монеток, что бедному монаху то тут, то там всегда в виде подаяния дают. Увижу эту дырку величиной с монетку, какие монахам подают, думаю, надо непременно зашить, чтоб подаяния не лишиться, но до сих пор так и не собрался. Если найдете мою кэса, пришлите, пожалуйста. Ну, я пошел.
Прихожанин.Нет, постойте…
Монах.Слушаюсь.
Прихожанин (к зрителям). Я ведь ему всегда подаю десять монет, а сегодня забыл и не подал, вот он под разными предлогами и возвращается. Послушайте, отец настоятель.
Монах.В чем дело?
Прихожанин.Виноват я! Совсем забыл про подношение, которое всегда даю вам. Получите его и отправляйтесь себе с миром.
Монах.Ах, вот вы что забыли.
Прихожанин.Да, совсем забыл.
Монах.О, какой вы честный человек! Но я сегодня вовсе и не собирался его получать, в другой раз все вместе отдадите. А сейчас я пойду.
Прихожанин.Нет, нет, если не дам вам подношения, на душе неспокойно будет. Обязательно возьмите.
Монах.И не уговаривайте, сегодня не возьму.
Прихожанин.Да почему же?
Монах.Я к вам раз, другой верпулся – то проповедь предложил, то вот кэса у вас забыл, а вы, может, подумали, что все это ради подношения? Сказал, не возьму, и не возьму.
Прихожанин.Да что вы, возьмите!
Монах.Нет, нет, пусть пока у вас останется.
Прихожанин.Да возьмите уж, пожалуйста. О, что я вижу! Ваша кэса нашлась? [302]302
Ваша коса нашлась? – Прихожанин замечает, что монах и не снимал ее.
[Закрыть]
Монах.Где? Ах, эта? Вот как получилось хорошо!
Прихожанин.Что хорошо?
Монах.Да видите, как только вы подаяние мне предложили, так и кэса нашлась.
Прихожанин.Кто этому поверит? Ну прощай, иди себе!
Монах.Ах, как нехорошо получилось! Куда деваться от стыда!
Кости, кожа и послушникДействующие лица
Настоятель.
Послушник.
Итибэй, прихожанин
Дзиробэй, прихожанин.
Сабуробэй, прихожанин.
Настоятель.Я настоятель этого храма. Решил уйти от дел, отшельником стать, а храм передать послушнику. Эй, послушник.
Послушник.Что изволите?
Настоятель.Я ухожу на покой, а храм поручаю тебе. Господа прихожане пожалуют, будь с ними пообходительней да поласковей. И за храмом присматривай как положено.
Послушник.Не извольте беспокоиться.
Настоятель.Я буду в задних покоях жить, если что нужно будет, заходи, помогу.
Послушник.Слушаюсь, очень благодарен.
Итибэй (к зрителям). Я местный житель. Отправился я в путь, да, кажется, вот-вот хлынет дождь. Зайду, пожалуй, в храм, попрошу зонтик. Эй, есть ли кто в храме?
Послушник.Кто там?
Итибэй.Да это я. Кажется, дождь собирается, не дадите ли мне зонтик?
Послушник.Всего-навсего зонтик? Да берите! А знаете, ведь теперь этим храмом я ведаю.
Итибэй.Да что вы! Поздравляю, поздравляю.
Послушник.Вы уж нас не забывайте. Милости прошу сюда, как и раньше, заходить.
Итибэй.Да я всегда готов. Ну, доброго вам здоровья! (Уходит.)
Послушник.Пойду расскажу отшельнику. Можно к вам?
Настоятель.Что случилось?
Послушник.Сейчас господин Итибэй изволил заходить, зонтик просил. Я дал.
Настоятель.Разве ты не знаешь, что «для бонзы отдать единственный зонтик – значит последнего добра лишиться» [303]303
«…для бонзы отдать единственный зонтик…» – Когда монаха изгоняли из монастыря, ему давали с собой только зонтик, из которого, таким образом, состояло все его имущество. …шкура – в одну сторону… – Промасленная бумага, из которой делаются японские зонтики; «кожа» и «шкура» в японском языке – слова-омонимы. То же самое – «спицы зонтика» и «кости».
[Закрыть]? Если еще кто-нибудь обратится к тебе с подобной просьбой, отвечай, что, мол, вынесли зонтик на двор просушить, а тут поднялся ветер, бумага – в одну сторону, спицы – в другую, пришлось обмотать зонтик веревкой и подвесить к потолку. Скажи так и ничего не давай.
Послушник.Слушаюсь.
Дзиробэй (к зрителям). Я из здешних мест. Собрался в дальний путь, а коня у меня нет. Зайду в храм, попрошу на время коня да поеду верхом. Эй, есть ли кто тут?
Послушник.Кто там?
Дзиробэй.Это я. Хочу я съездить за ту гору, не дадите ли мне на время коня своего?
Послушник.Рад бы помочь, да, на беду, вывели мы его во двор просушить, а тут поднялся ветер, шкура – в одну сторону, кости – в другую, пришлось связать его веревкой и подвесить к потолку. Едва ли он вам пригодится.
Дзиробэй.Что? Коня подвесили?
Послушник.Да.
Дзиробэй.Тут уж ничего не поделаешь. Придется ни с чем домой идти. Прощайте! (Уходит.)
Послушник.Пожалуй, пойду расскажу наставнику своему. Святой отец, сейчас изволил заходить господин Дзиробэй, копя просил, а я ему ответил в точности, как вы приказывали, и коня не дал.
Настоятель.Да ведь я про зонтик говорил, а у тебя коня просили, – все перепутал!
Послушник.Как вы мне приказали, так я и сказал.
Настоятель.Вот что. Если кто-нибудь опять коня попросит, так скажи, вывели, мол, его на луг попастись, а он увидел кобылу, взбесился и до того дошел, что на ногах не стоит, пришлось его в конюшню загнать, и толку от него вам все равно не будет.
Послушник.А-а, ну теперь так и буду говорить.
Сабуробэй.Завтра день поминовения усопших. Зайду в храм, приглашу бонз к себе. Эй, есть ли кто в храме?
Послушник.Опять кто-то пришел. Кто там?
Сабуробэй.Это я. Завтра день поминовения усопших. Прошу святого старца и вас к себе на трапезу.
Послушник.Ах, вот оно что?.. Я-то приду, а старцу нельзя, Сабуробэй. А что с ним?
Послушник.Вывели его на днях на луг попастись, а он увидел кобылу, взбесился и до того дошел, что на ногах не держится, привязан в конюшне сейчас.
Сабуробэй.Как так? Святой старец – и из-за кобылы взбесился?
Послушник.Да. Так что одному мне придется к вам пойти.
Сабуробэй.Тогда вы один пожалуйте, буду ждать.
Послушник.Приду, приду.
Сабуробэй.Прощайте. (Уходит.)
Послушник.Пойду расскажу… Господин Сабуробэй изволил приходить, завтра день поминовения, так звал он нас с вами к себе на трапезу.
Настоятель.Вот и прекрасно! Надеюсь, ты сказал, что надо?
Послушник.А как же. Так и ответил, я-то, мол, приду, а святого старца вывели на днях на луг попастись, а он увидел кобылу, взбесился и на ногах не стоит, пришлось его привязать в конюшне.
Настоятель.Да как ты мог сказать такое! Чтобы я бесился из-за кобылы!
Послушник.Ах, господин настоятель, ведь я же сказал так, как вы сами приказывали!
Настоятель.Когда я говорил такое о себе?
Послушник.А разве вам не приходилось из-за кобыл беситься?
Настоятель.Вы только посмотрите на этого негодяя! Сказать про монаха, что он взбесился из-за кобылы…
Послушник.Ах, учитель мой, будто я не видел, как вы к себе в келью прихожанок уводите…
Настоятель.Да ведь я водил их, чтобы они шили для меня, негодяй!
Послушник.Шьют они или не шьют, но только всякий раз слышу, как воркуете вы, словно два голубка, а из покоев выйдете – с обоих пот ручьем льет. Видел я, все видел.
Настоятель.Ну и негодяй же ты, ну и проходимец!
Послушник.Ты что? Святой отец так думаешь, я тебя испугаюсь?
Со словами: «А ну ударь!» – послушник и настоятель набрасываются друг на друга. Настоятель сбивает послушника с ног.
Послушник.Ах, ты так, ну держись! Вот тебе, вот тебе, негодяй, не уйдешь!
Моление об исцелении поясницыДействующие лица
Ямабуси [304]304
Ямабуси(заклинатели-гэндзя) – последователи буддийской секты Сюгэидо, возникшей в VIII в. Гэндзя бродили по священным горам с целью получить магические силы. Они врачевали при помощи заклинаний, так как считалось, что болезнь – это одержимость злым духом. Ямабуси – своего рода шаманы – изображаются в японском фольклоре как шарлатаны. Гора Оминэ в префектуре Пара и гора Кадзураки (Кацураги), расположенная на границе префектуры Осака и Пара, считались священным местом, где подвизались буддийские монахи секты Сюгэндо, обретая там, по поверью, священную силу.
[Закрыть].
Дед.
Слуга.
Ямабуси (нараспев). У отшельника-ямабуси ни гроша за душой, ходит он по дорогам да посвистывает, бродит да небылицы рассказывает. Почтеннейшая публика, перед вами ямабуси, уроженец Хагуросан, из провинции Дэва. Я выполнял свой обет в святых местах в горах Оминэ-Кадзураки и сейчас возвращаюсь на родину. Поспешу, пожалуй. Здесь поблизости живет мой дед. Давно мы с ним не виделись, хочу заглянуть к нему… Ямабуси – это тот, кто ночует в горах, кто обрек себя на жизнь, полную тяжелых испытаний. И коль соблюдает он обет свой, то даруется ему сила молитвой своей даже птицу, в небесах летящую, низвергать. Ну, вот я и пришел. Постучу. Эй, есть ли кто дома?
Слуга.Кто-то пришел. Кто это?
Ямабуси.Да это я.
Слуга.А-а, это вы, почтенный странник. Наконец-то нас вспомнили, давно мы с вами не виделись, но, благодарение Небу, вы, кажется, пребываете в добром здравии.
Ямабуси.Да, да. Но и у тебя, видать, тоже все благополучно. Это хорошо. А как мой почтенный дедушка поживает?
Слуга.О, все хорошо! Дня не пройдет, чтобы он о вас не вспомнил.
Ямабуси.Вот как? Ну, надо поскорей увидеться с ним. Передай, что я пришел.
Слуга.Сейчас доложу. А вы извольте здесь подождать. Послушайте, хозяин, почтенный странник пришел вас навестить.
Дед.Что говоришь? Погода сегодня хорошая?
Слуга.Да нет, какая там погода. Почтенный странник, говорю, пришел вас навестить.
Дед.Что ты там говоришь? Навестить пришли? Кто пришел? Совсем я стар стал, поясница болит, сил нет! Принеси-ка скамеечку.
Слуга.Слушаюсь. Вот вам скамеечка. Послушайте, хозяин, почтенный странник пришел вас навестить.
Дед.Что? А, почтенный странник пришел! Каким это ветром тебя занесло? (Слуге.)Почтенный странник сладости любит, принеси-ка сладостей!
Ямабуси.О, вижу, не забыли, каким я в детстве был. А я каждый год хожу по святым местам, в горы Оминэ– Кадзураки.Свободного времени ни минуты, потому до сих пор и не мог навестить вас. Эй, слуга Таро, когда это моего почтенного дедушку так скрючило? Неужели он всегда теперь такой?
Слуга.Все время так мучается. Просто не знаем, что делать. Так его согнуло, что смотреть тяжело.
Ямабуси.Еще бы! Трудно ему, бедному. Вот что, передай ему, что ныне я в себе большую силу чувствую и мои заклинания могут исцелить его.
Слуга.Слушаюсь. Хозяин, почтенный странник изволил сказать, что ему очень жаль вас. Но ныне он в себе большую силу чувствует, и его заклинания могут помочь вам.
Дед.Ну, если столь велика его сила, пусть попробует помолиться за меня.
Ямабуси.Хорошо. Сейчас принимаюсь за молитву и помогу его исцелению. Ямабуси – это тот, кто денно и нощно в горах пребывает, и за то он зовется отшельником-ямабуси. А под названием «токин» – то есть плат головной – лоскут материи в один сяку [305]305
…лоскут материи в один сяку… – Сяку – мера длины для материй, равна 37,9 м.
И-ро-ха-ни-хо-хэ-то… – Начало старинного стихотворения, в котором содержатся разные слоги, числом сорок один. Стихотворение это было в широком употреблении как азбука и в качестве прописи для начального обучения. Содержит в себе буддийскую истину о быстротечной жизни:
"Красота блистает мигИ увяла вся.В этой жизни, что, скажи,Остается ввек?Грани мира суетыНыне перейди,Брось пустые видеть сныИ пьянеть от них. (Перевод П. И. Конрада.)
Невежественный монах бормочет слова, известные каждому ребенку. Бороон, бороон… – Бормотание на манер буддийских молитв.
[Закрыть]мы разумеем. Он в черный окрашен цвет, и, складки на нем заложив, голову им накрывают, за то и название «токин» получил он. А вот эти четки – вовсе не четки «ирада-ка», в четках «ирадака» бусинки все граненые, тесно одна к другой нанизаны. Если такой ямабуси, силы святой обладатель, прочтет за молитвой молитву, разве не случится тут чудо? Бороон, бороон! И-ро-ха-ни-о-э-то, бороон, бороон! Эй, слуга Таро, смотри, или это не чудо? Видишь? Чудо из чудес! Даже не верится.
Слуга.Чудо из чудес! Даже не верится.
Дед.Ой, слуга Таро, наконец-то я снова могу вверх смотреть и любоваться луной и звездами. Какое это счастье. О, какое счастье!
Слуга.Слышите, как ваш дедушка изволит радоваться?
Ямабуси.Еще бы, и мне самому это приятно.
Дед (пробует нагнуться). Эй, слуга Таро, что же это? Неужели я на всю жизнь таким останусь?
Ямабуси.Да, навсегда!
Дед.Да он что, смеется надо мной? Не могу я больше так оставаться. Эй, Таро, скажи ему, пусть он меня оставит таким, каким я прежде был.
Слуга.Почтенный странник, вы слышали, что ваш дед изволил сказать?
Ямабуси.Как не слышать. Уж очень сила во мне велика: перемолился я на этот раз. Попробую теперь сотворить молитву сзади него и поправить дело.
Дед.Молись же скорей!
Ямабуси.Сейчас приступаю. Если молитва твоя не услышана Небом, духом не падай. Твори за молитвой молитву, четки в руках перебирая, как молился наш учитель Эн-но-гёдзя [306]306
Эн-но гёдзя– основатель секты Сюгэндо (VIII в.). Вел подвижническую жизнь отшельника в горах Оминэ, Кацураги, Кимбусэн; после смерти обожествлен.
…из рук бога Мёо… – Мёо (светлый царь) – почтительное наименование буддийских божеств, например, бога Фудо-мёо.
[Закрыть]. О, разве не будет тут чуда? Бороон, бороон… Ирис, что под мостом, кем же посажен этот ирис? Бороон, бороон…
Дед согнулся и не может выпрямиться.
Эх, перемолился.
Дед.Эй, передай страннику, что он не пожалеть меня пришел, а издеваться надо мной. Пусть сделает меня таким, каким я раньше был. Нет больше сил терпеть.
Ямабуси.Ах, слуга Таро, передай, что я опять перемолился. Уж больно велика во мне сейчас сила. Теперь я попробую помолиться перед ним, а ты стой сзади и оттягивай, чтобы его слишком вперед не перегнуло.
Слуга.Слушаюсь.
Ямабуси.Хоть и зловредна сия поясница, но неужели не будет чуда, если сотворю я молитву, взявшись рукой за веревку, которая из рук бога Мёо получена? Бороон, бороон, бороон…
Все трое поют и пляшут.
Бог Дзидзо из КавакадояДействующие лица
Слепой.
Его жена.
Слепой.Почтеннейшая публика, перед вами местный житель. Ни с того ни с сего у меня заболели глаза, и я ослеп. Вот горе какое приключилось. Говорят, будто бог Дзидзо [307]307
Дзидзо (санскр. Кситигарбха)– бодхнеаттва, спасающий из ада, в японском народном буддизме бог – покровитель страждущих, больных, путников и детей. Статуи его с большим нимбом на голове часто ставились на перекрестках дорог. Здесь имеется в виду статуя Дзидзо в Каваками на юге провинции Кавати.
[Закрыть]из Каваками может любую просьбу исполнить, стоит только обратиться к нему с молитвой. Хочу я у него зрение себе вымолить. Эй, жена, дома ли ты?
Жена.Чего тебе?
Слепой.Сама знаешь, уж как ни лечил я свои глаза, а толку все никакого. Одна у меня надежда осталась – обратиться с молитвой к богам и буддам. Как ты на это смотришь?
Жена.Что ж, это дело хорошее.
Слепой.Люди говорят, бог Дзидзо из Каваками может любую просьбу исполнить, вот я и надумал уединиться на молитву на целую неделю, может быть, и прозрею.
Жена.Отчего не попытаться… Слепота твоя замучила меня, ей днем, ни ночью покоя не знаю.
Слепой.Да лучше умереть, чем слепым оставаться.
Жена.Тогда иди в храм и уединись там на целую неделю. Л я тоже вместе с тобой уединюсь и хотя бы чаем буду подкреплять твои силы.
Слепой.Что ты, что ты, а за детьми кто присмотрит? Оставайся дома.
Жена.Твоя правда. Придется ради детей остаться дома.
Слепой.Я не задержусь. А пока отправлюсь в путь.
Жена.Да будет тебе удача, возвращайся зрячим, ждать тебя будем. Доброго пути! (Уходит.)
Слепой (к зрителям). Жена моя страсть какая ревнивая! Я думал, она меня и на день не отпустит от себя, а тут, вот удача, согласие дала, сама сказала: уединись. Поспешу и весь отдамся молитве. Конечно, если судьбой суждено остаться слепым, ничего не поделаешь. Но если это случайная болезнь, то уж, конечно, бог Дзидзо вернет мне зрение… А паломников-то сколько в храм идет!.. Ну вот, я и пришел. Поклонюсь. А теперь весь отдамся молитве… О, благодарение Небу! Только что было мне видение. Я прозрел! О милостивый Дзидзо! Какое же это счастье! Да бог Дзидзо куда больший чудотворец, чем люди о нем говорят. Слава богу Дзидзо! Благодарение Небу! Какое же это счастье! Теперь и жене моей желать больше нечего, и дети мои возрадуются.
Появляется жена.
Жена (к зрителям). Муж мой потерял зрение и сказал, что уединится на целую неделю в храме, будет молиться богу Дзидзо из Каваками. Но на сердце у меня что-то неспокойно. Пойду проведаю его. Кто знает, может быть, он и прозрел по воле бога Дзидзо. Пойду, пожалуй.
Слепой.Куда это ты?
Жена.Да вот забеспокоилась и решила тебя проведать.
Слепой.И хорошо сделала. Взгляни-ка на меня, ведь я прозрел! Отныне я вижу даже лучше, чем прежде.
Жена.Какая удача, какая радость! О, благодарение Небу!
Слепой.Ах, было мне чудесное видение от самого бога Дзидзо, и вот я прозрел.
Жена.Мне передавали, что ты почти целую неделю ничего не ел. Я-то думала, бедный мой, наверно, исхудал, ослаб, на ногах не держится. Но, странное дело, вид у тебя цветущий, как никогда, и вообще что-то уж слишком бодрый. Непонятно, с чего бы это.
Слепой.Ах, все это из-за моих глаз. Как только прозрел, так и сам не знаю, откуда силы взялись. Да ведь у меня всегда цветущий вид.
Жена.Нет, это неспроста.
Слепой.Ясное дело, неспроста, ведь на то воля бога Дзидзо была.
Жена.Эх, ты думаешь, я не догадываюсь? Несчастный, и до меня слухи дошли! Знаю я, кто приходил к тебе с вином и всякой всячиной.
Слепой.Да кто же, кроме тебя, мог меня навестить? Что ты городишь!
Жена.Берегись. Тебе не впервой обманывать меня. Знаю я, все знаю. Негодяй! Берегись теперь!
Слепой.Какая же ты безрассудная женщина! Клянусь богом войны Хатиманом, никого, кроме тебя, нет у меня на сердце.
Жена.Пустые клятвы твои. Откроешь ты мне всю правду или нет?
Слепой.Постой! Я снова слепну! Горе мне!
Жена.Не ври, и раньше видел, и сейчас видишь, все это один обман!
Слепой.Нет никакого обмана. Горе мне! Правда это, слепну.
Жена.Что там у тебя ослепло? Берегись же! Где там у тебя ослепло?
Слепой.Темно, ничего не вижу. Пощади!
Жена.Куда ты… Не уйдешь!
Слепой.Пощади, пощади!
