Текст книги "Классическая драма Востока"

Автор книги: Мотокиё Дзэами

Государь.Отведите посла в покои для гостей, пусть отдохнет.

Посол уходит.

Сейчас я хочу от вас, военные и гражданские чиновники, услышать добрый совет. У кого есть план, как заставить отступить войско сюнну и не выдать шаньюю Чжао-цзюнь, пусть доложит. Вы хотите воспользоваться добротой и слабостью этой девушки. Случись это при императрице Люй-хоу, никто и словом не осмелился бы проявить свою непокорность. Ну что же! Отныне мне больше не нужны чиновники и военные, буду лишь с помощью красивых женщин поддерживать мир и порядок в Поднебесной!

(Поет.)

На мотив «Жалуюсь священному Небу»

 
Когда вы с докладом шли во дворец,
вам никто не чинил препон,
Не грозили кипящим котлом, и бывал
возвеститель беды прощен.
Думал я, что чиновники мне верны,
что крепок мой трон,
Что полководцами ратный строй
вокруг меня сплочен,
А они в это время ждали чинов
и считали ворон,
«Тысяча лет государю», – неслось
с разных сторон,
Летела пыль оттого, что вы
за поклоном били поклон.
Расшибали лбы, величали меня
тысячью пышных имен,
Теперь к заставе Янгуань [122]122
  Янгуань– застава на пути из Китая в Центральную Азию, в нынешней провинции Ганьсу.


[Закрыть],
в руки чуждых племен
Отправляете вы мою Чжао-цзюнь,
едва расцветший бутон!
Если б сейчас во дворце Вэйяньгун,
что башнями окружен,
Предстала государыня Люй-хоу
из глубины времен,
Чиновники и полководцы, всем вам,
кто вооружен,
Было бы худо, каждый из вас
стал бы весьма смущен,
Не посмели бы вы отправить ее
под чужой небосклон.
Ныне настал ужасный час,
чреват опасностью он,
В схватке сошлись не на жизнь, а на смерть
тигр и дракон, —
И о том, чтоб наложницы шли воевать,
нужен, как видно, закон.
 

Ван Чжао-цзюнь.Я, ничтожная, была удостоена вашего милостивого внимания и готова ценой жизни отблагодарить вас, ваше величество. Я поеду к сюнну, чтобы предотвратить войну. Пусть мое имя сохранится в записях историков. Только где найти силы, чтобы отказаться от нежной любви вашего величества!

Государь.Я не хочу расставаться с вами!

Министр.Ваше величество, пренебрегите любовью, подумайте о своей стране, отправьте госпожу поскорей к сюнну.

Государь

(поет)

На мотив «Ворон кричит по ночам»

 
В жены шаньюю Мин-фэй отдаю,
о, горе, о, тяжкий позор!
Первый министр, дармоед, не смог
варварам дать отпор.
Выходит, одна Мин-фэй способна
предотвратить раздор,
Уехать в край, где желтые облака
не спускаются с синих гор.
Настало время, чтобы меж нами
бескрайний лег простор.
Одинокого гуся, вестника осени,
видит мой грустный взор.
Много горя придется мне пережить,
о, безмерна тоска моя!
Бедной Ван Цян злая судьба
вынесла приговор.
Из перьев зимородка был
ее головной убор.
Благоуханные шелка
носила она до сих пор,
А теперь облачится в соболий халат,
на котором жемчужный узор.
И наденут высокий тюрбан на нее,
душе моей наперекор!
 

Сегодня сначала отправьте Мин-фэй к послу сюнну в покой для гостей, а завтра я сам провожу ее до моста Балинцяо, чтобы выпить там с ней перед расставанием последнюю чашу вина.

Министр.Боюсь, что этого вам делать не стоит: варвары станут смеяться.

Государь.Я послушался ваших слов, почему же вы не хотите подчиниться моей воле? Хорошо это или плохо – я поеду ее провожать. Какая ненависть к Мао Янь-шоу владеет мною сейчас!

(Поет.)

Третья ария от конца

 
Ненавижу пса, что кусает хозяина,
нет,
He будет висеть во дворце Линъяньгэ
поганый его портрет!
Сановников властью я наделил,
в государстве настал расцвет.
Разве, решая дела державы,
не звал я вас на совет?
Разве не слушал ваших докладов,
не соблюдал этикет?
Встречи мои с Ван Цян отпылали, —
как летнего солнца свет.
Едва мы увидели первый сон,
уже начался рассвет.
Ей придется смотреть на Северный ковш
на сонмы звезд и планет,
Свиданья ждать, как Пастух и Ткачиха,
будем мы много лет.
 

Министр.Не нам взбрело в голову принуждать госпожу ехать к чужеземцам. Это посол сюнну назвал ее имя и требует именно ее. К тому же сколько правителей древности из-за красавиц довело свои государства до гибели!

Государь

(поет)

Вторая ария от конца

 
Никто из минувших красавиц
не стоит с Мин-фэй наравне.
Неужели же я, Сын Неба,
оставлю ее в западне?
Как сможет хрупкая Мин-фэй
скакать на коне?
Здесь, во дворце, носилки ее
слуги несли на спине,
Ей не хватало сил самой
занавеску поднять на окне
Служанки сажали ее в паланкин,
внимательные вдвойне.
Снова, как прежде, в хрустальную реку,
сладко смотреть луне.
Но гневные и печальные мысли
беспредельны во мне.
 

Ван Чжао-цзюнь.Я, недостойная, уеду и сделаю это для родной страны, но как мне пережить разлуку с вами, ваше величество!

Государь

(поет)

Заключительная ария

 
Вы есть захотите, но соли не будет
в ястве мясном.
И жажду вы утолите,
слезы теряя в нем.
Печален обычай – ветку ивы сломить
перед горестным днем.
На прощальном обеде вам подадут
последнюю чашу с вином.
У вас перед глазами – дорога,
вы думаете об одном —
Как будет печально вам без меня
возлежать во мраке ночное
Будет боль ваше сердце жечь
неумолимым огнем,
В тоске оглянетесь вы на пыль,
взметенную скакуном,
Исчезнут башни дракона вдали,
расплывшись туманным пятном.
У моста Балинцяо [123]123
  Балинцяо– мост через реку Башуй близ Чанъани. Возле него обычно прощались с путниками, уезжавшими в дальние края.
  Линъяньгэ – дворцовый павильон, в котором танский император Танцзун (VII в.) поместил портреты двадцати четырех заслуженных сановников. Упоминание о нем в пьесе из ханьских времен – поэтическая вольность Ма Чжи-юаня.


[Закрыть]этой ночью
вы забудетесь сном.
 

Уходят.

Посол сюнну, ведя за собой Ван Чжао-цзюнь, входит, наигрывает мелодию песни сюнну.

Ван Чжао-цзюнь.Я – Ван Чжао-цзюнь, жила в отдаленных покоях после того, как, выбирая лучших девушек, Мао Янь-шоу испортил мой портрет. Совсем недавно я все-таки была замечена императором и удостоилась его любви. Но Мао Янь-шоу преподнес мой портрет Шаньюю. Сегодня прибыли его воины и потребовали выдать меня. Если я не поеду, наши реки и горы попадут в руки врагов. Остается одно – мне, ничтожной, отправиться за Великую стену к сюнну. Поеду, но смогу ли привыкнуть к ветрам и инею варварского края! Еще в древности говорили:

 
Несчастнее всех обычно та,
что всех прекрасней собой.
Ветру весеннему жалоб не нужно
слать и спорить с судьбой.
 

Государь (входит в сопровождении гражданских и военных чиновников). Сегодня прибыл к мосту Балинцяо, чтобы здесь после прощального угощения расстаться с Мин-фэй.

(Поет.)

На мотив «Свежая вода» в тональности «шуандяо»

 
Нынче вы – в шубе собольей, а не в платье
Ханьского двора.
Что мне осталось? Пред вашим портретом
коротать вечера.
Такая любовь – золотая уздечка
до смертного одра.
А свежая боль, словно плеть из яшмы,
горяча и остра.
Мы словно дикий селезнь с уткой,
что вместе были вчера,
Но нынче нам безо всякой надежды
разлучиться пора.
 

Сотни моих чиновников так и не придумали, как отогнать от границ вражеские полчища и не отдавать Мин-фэн сюнну.

(Поет.)

На мотив «Внимаю, оставив седло»

 
Говорят сановники: "Чжао-цзюнь
скорее отправить надо,
Ведь посла шаньюя на родине ждет
заслуженная награда.
Прощанье для мужа и для жены —
последняя отрада.
Прощаются даже бедняки,
прощаются малые чада.
От плакучей ивы возле Вэйчэна [124]124
  Вэйчэн– город на пути из Чанъани на запад. Наряду с мостом Балинцяо и заставой Янгуань стал символом разлуки.


[Закрыть] —
еще сильнее досада.
У моста Балинцяо – горечь множит
речной воды прохлада.
Дела нет вам до Чжао-цзюнь,
до ее прекрасного взгляда.
А мне вспоминаются – лютня, ночь,
печальной песни рулада.
 

Сходит с коня. Государь и Ван Чжао-цзюнъ со скорбью глядят друг на друга.

Пойте помедленнее, пока мы будем пить прощальную чашу вина.

(Поет.)

На мотив «Изящен каждый шаг»

 
Пойте прощальную песню —
разлука недалека,
Вот-вот наступит она и будет длиться
месяцы, годы, века.
Пусть медленней чашу к устам
подносит ваша рука.
Я хочу, чтобы длилось прощанье наше,
как длится эта река.
Не бойтесь мелодию песни последней
растянуть, нарушить слегка —
Молю, не спешите, медленней пойте —
доля ваша горька.
 

Посол сюнну (обращаясь к Ван Чжао-цзюнь). Прошу вас, госпожа, побыстрей отправиться в путь. Время уже позднее.

Государь

(поет)

На мотив «Опавшие цветы сливы»

 
И без того предстоит
сегодня разлука нам.
А вы все торопите нас и уже
тоскуете по стременам.
Раньше вас долечу я сегодня душой
до башни Ли Лина [125]125
  Ли Лин(ум. в 74 г. до н. э.) – китайский полководец, потерпевший поражение в войне с сюнну и попавший к ним в плен. Был объявлен изменником и не мог вернуться на родину. Имя его стало синонимом человека, оторванного от родины.


[Закрыть], к чужим
племенам.
Образ Мин-фэй останется лишь
моим одиноким снам —
Не ждите, что я, благородный муж,
забвенью счастье предам.
 

Ван Чжао-цзюнь (говорит). Я уезжаю – когда-то мне удастся снова вас увидеть, ваше величество? Свой китайский наряд я здесь оставлю.

 
Сегодня – счастливая девушка
из Ханьского дворца.
Завтра – стану несчастной женщиной
варварской земли.
Я оставлю здесь мой прекрасный наряд
и сотру румяна с лица,
Чтобы о красоте моей
сюнну узнать не могли.
 

(Оставляет свои наряды.)

Государь

(поет)

На мотив «Веселье перед дворцом»

 
Зачем вы хотите оставить здесь
ваш прекрасный наряд?
Ведь западный ветер скоро
развеет былой аромат.
Мою колесницу к вашим покоям
кони, как прежде, примчат.
В комнаты ваши я поспешу,
что память о вас хранят.
Вас перед зеркалом в ранний час
с болью припомню я.
О, как прелестен ваш облик был,
как пленителен робкий взгляд.
Горько мне, горько – ведь я до сих пор
не знал подобных утрат.
Мысли о дальнем пути Чжао-цзюнь
душу мою томят.
Когда же вы, подобно Су У [126]126
  Су У(II–I вв. до н. э.) – посол Китая к сюнну, которого кочевники держали в плену, принуждая согласиться на их требования. Однако Су У предпочел стать пастухом и не пошел на уступки. Наконец сюнну отпустили его, и он вернулся на родину.
  Юй-цзи– любимая наложница Сян Юя (см. прим. к с. 310). Когда Сян Юй потерпел поражение, он принужден был с ней расстаться, и она покончила с собой.
  Ли Цзо-чэ(III в. до н. э.) – политический деятель, благодаря замыслам которого Хань Синь присоединил к владениям дома Хань ряд соседних уделов.
  Сяо Хэ(ум. в 193 г. до н. э.) – первый министр основателя династии Хань – Лю Бана.


[Закрыть],
возвратитесь назад?
 

Посол сюнну (обращаясь к Ван Чжао-цзюнь). Пора нам отправляться в путь. Мы и так уже намного опоздали.

Государь.Вот, Мин-фэй, сейчас вы и уедете. Не сердитесь на меня.

Государь и Ван Чжао-цзюнь прощаются.

Ну, какой я государь Великой Хань!

(Поет.)

На мотив «Дикий гусь»

 
Я князь из Чу, что расстался с Юй-цзи,
и горя мне не снести.
Нет у нас полководца который мог бы
войско мое повести.
Нет Ли Цзо-чэ, чтоб любви моей
мог бы на помощь прийти.
Нет министра Сяо Хэ,
чтоб ее поддержать в пути.
 

Министр.Не стоит так убиваться, ваше величество.

Государь

(поет)

На мотив «Одержана победа»

 
Мин-фэй уезжает ныне,
и помочь не в силах беде.
Напрасно держал на границах
смелых воинов я.
Вы рады, когда о вас
заботится ваша семья.
Легко ли расстаться мне с той, что дороже
всех радостей бытия?
Стоит вам только увидеть меч
и острие копья —
Сразу же сердцем становитесь вы
не храбрей воробья.
Сегодня вы шлете на смерть Мин-фэй,
трусости не тая,
А мужчина должен быть силен и смел
и не должен шипеть, как змея.
 

Министр.Ваше величество, нам следует возвращаться во дворец.

Государь

(поет)

На мотив «Река колышет весла»

 
Неужто должны мы от места прощанья
бежать, будто от чумы?
Раньше них от заставы уехать
можем ли мы?
Вы умеете гармонию установить
меж силами света и тьмы,
Все тонкости ведомы вам
дворцовых хитросплетений.
Державой правя, берете дань,
никогда не берете взаймы,
Расширяете наши границы —
всюду наших застав дымы.
Если б я, правитель, что платит вам
жалованье из казны,
Отправил наложницу,
любимую вами,
Прочь от родимых мест, на север,
за снежные холмы,
В страну, где сугробы да иней, в край
долгой зимы,
И если б она не заплакала там,
среди этой снежной тюрьмы,
Я бы чином поставил вас выше, чем все
государственные умы.
 

Министр.Ваше величество, не нужно так сокрушаться и задерживать ее. Позвольте ей уехать.

Государь

(поет)

На мотив «Семь братьев»

 
Вы все твердите, что государь
не должен любить Ван Цян.
Но как запретить ей глядеть назад,
уезжая в варварский стан!
Горестен вид уходящих знамен;
ветер, снег и туман.
Слышно только, как вдалеке, у заставы,
скорбно звучит барабан.
На мотив «Вино из цветов сливы»
Я смотрю на равнину – она
безбрежна и холодна.
Блекнет осенней травы
тусклая желтизна.
Заяц бежит. В полях —
иней, как седина.
Вылиняли у собаки
и бока и спина.
Копья грозно колышутся
над тобою – чужая страна.
Надежно вьюки приторочены
к седлу скакуна.
Телеги скрипят – под тяжким грузом
рисового зерна.
Всадники мчат на охоту,
грозно звенят стремена.
Ван Цян! Ван Цян! Ван Цян!
Безмерна моя вина!
Меня покидаешь ты,
болью поражена!
Юань-ди! Юань-ди! Юань-ди!
Горечь испей до дна!
Руки сжав, стою на мосту,
и душа от боли черна.
С отрядом в бескрайней степи
исчезает она.
Моя колесница в Сянъян [127]127
  Сяньян– столица империи Цинь, располагалась близ Чанъани (на противоположном берегу реки Вэй). Император имеет в виду, конечно, Чанъань.


[Закрыть].
вернется еще дотемна.
Она возвратится в Сянъян
еще дотемна.
Вот промелькнет
дворцовая стена.
В краткий миг промелькнет
дворцовая стена.
Вот уже галерея
невдалеке видна.
Вот уже галерея
невдалеке видна.
К женским покоям ведет она,
а там царит тишина.
В женских покоях сегодня
грустная тишина.
Только в высоком окне
тускло светит луна.
Только в высоком окне
тускло светит лупа.
Ночь темна, и безбрежна,
и прохладой полна.
Безбрежна ночь, и темна,
и прохладой полна.
Только в темном саду цикады
плачут, не зная сна.
В саду одни цикады
плачут, не зная сна.
Прозрачна и зелена
тонкая ткань у окна.
Топкая ткань у окна
прозрачна и зелена.
Разлуки тоска беспредельна,
печальна душа и мрачна.
 

На мотив «Возвращенная Цзяннань»

 
Беспредельна тоска разлуки,
не забрезжит рассвет.
Не каменное сердце
в груди человека, нет.
Заплакал бы даже каменносердый,
не плакавший много лет,
Ибо камень в груди его горем подобным
был бы отогрет.
Нынешней ночью во дворце Чжаоян
повешу любимой портрет.
Там, в покоях, пустых отныне,
свечей сияющий свет
Осветит только наряд, что был
на плечи ее одет.
 

Министр.Ваше величество, нужно возвращаться. Ван Чжао-цзюнь уже далеко.

Государь

(поет)

Заключительная ария на мотив «Утки-неразлучницы»

 
Вельможи меня торопили проститься,
пусть услышат мой горький упрек.
Летописцы, верно, о нашем прощанье
напишут немало строк.
Вот и не вижу я больше вас,
похожую на цветок.
Кто сумеет догнать в степи
несущийся ветерок?
Долго стою и на север смотрю,
безмерно горек мой рок.
Никак не могу решиться уйти,
еще обернусь хоть разок.
Слышу – с севера дикий гусь летит,
печален и одинок.
Грустно, пронзительно он кричит,
и путь его далек.
Кажется, вижу отары овец,
коровьи стада вдоль дорог.
Слышу стук колесницы, везущей ту,
чей жребий так жесток.
 

Шаньюй (входит, сопровождаемый Ван Чжао-цзюнь и своими соплеменниками). Сегодня Ханьский двор не пренебрег нашим союзом и отдал мне в жены Ван Чжао-цзюнь. Ее имя будет Нинху яньчжи [128]128
  Яньчжи– титул супруги предводителя сюнну.


[Закрыть], и я поселю ее в своем главном дворце. Как хорошо, что между нашими странами не началась война. Эй, воины, приказываю всем отправляться в дорогу, держа путь на север.

Все едут.

Ван Чжао-цзюнь.Что это за местность?

Шаньюй.Это Черная река, граница между землями сюнну и Хань. К югу – владения Ханьского двора, к северу – край сюнну.

Ван Чжао-цзюнь.Великий шаньюй, позвольте мне поглядеть на южные дали и выпить чашу вина. Я хочу перед дальней дорогой проститься с землями Хань. (Пьет вино.)Государь Хань, сейчас моя жизнь на земле оборвется, я перейду в загробный мир. (Бросается в реку.)

Шаньюй (замирает в страхе и не успевает прийти на помощь. Вздыхает). Ай, как жаль! Как жаль! Чжао-цзюнь не захотела ехать к сюнну и утопилась в реке. Похороните ее на этом берегу, и пусть место называется Зеленым курганом. Я думаю, что и в ее смерти, и в бессмысленной вражде между нами и Хань повинен негодяй Мао Янь-шоу. Батыри, схватите Мао Янь-шоу и отвезите ханьскому государю на справедливый суд. Я же по-прежнему буду жить в мире с Ханьским двором и навсегда останусь им близким родственником. Это будет всего разумнее.

(Говорит нараспев.)

 
Негодяй исказил портрет Чжао-цзюнь
и бежал из земли родной,
Государя предал, нашел приют
в нашей стране степной.
Чтоб задобрить меня, привез мне портрет красавицы,
что жила за Великой стеной.
Я потребовал, чтобы Чжао-цзюнь
стала моей женой.
Разве думал я, что гибель она
обретет в глубине речной?
На воду речную смотрю – напрасны
думы о ней одной.
Нельзя потерпеть, чтоб остался в живых
такой человек дурной,
Надо голову оттяпать ему,
не стоит он казни иной!
Дому Хань надо выдать его, чтобы он
заплатил достойной ценой.
Чтоб навсегда воцарился мир
между Ханьским двором и мной,
Между моей великой страной
и его великой страной.
 

(Уходит.)

Государь (входит в сопровождении телохранителей). Я – ханьский государь Юань-ди. С тех пор как моя любимая наложница Мин-фэй ради сохранения мира уехала к сюнну, я уже сто дней не даю никому аудиенций. Сегодня ночь так тиха, уныла, тоска овладела мною. Повесил портрет красавицы, чтобы хоть немного рассеять свою печаль.

(Поет.)

На мотив «Белая бабочка» в тональности «чжунлюй»

 
В покоях дворца прохладно,
закат померк давно.
Девы Шести покоев
спят от меня вдали.
В комнате Чжао-цзюнь
лампа едва мерцает.
Ложе ее, подушки —
всё в тончайшей пыли.
Окину взором покои,
где лучшие дни прошли,
Цветы недолгого счастья
навсегда отцвели.
Она живет от меня
за десять тысяч ли,
У кочевников сюнну,
вдали от родной земли.
 

Эх, телохранитель! В курильнице догорели благовонные свечи, добавь-ка новых.

(Поет.)

На мотив «Опьянен весенним ветром»

 
Благовонные свечи
догорели дотла.
Добавьте новых свечей —
нестерпима ночная мгла.
О вас, красавице, мысль
в душу мою сошла,
Словно о Чжулиньсы [129]129
  Чжулиньсы– в буддийских легендах – недоступная взорам смертных обитель святых монахов.
  Гаотан. – Легенда рассказывает о правителе удела Чу Хуай-ване (328–299 гг. до п. э.), который однажды, будут в местности Гаотан, увидел сон, что он на горе Янтай, одной из гор массива Ушань, встретился на любовном свиданий с феей, повелительницей этих гор. Уходя наутро, она сказала Хуай-вану: «Вечером я буду спускаться к вам дождем, утром подниматься тучкой». Отсюда: «сон Гаотана», «горы Ушань», «гора Янтай», «тучка и дождь» и другие выражения, связанные с этой легендой, – означают любовное свидание.
  Сян-ван(298–263 гг. до н. э.) – сын Хуай-вана и его преемник, которого в выражениях, связанных с легендой о Хуай-ване и фее, часто ошибочно называют вместо Хуай-вана.


[Закрыть], —
завершились земные заботы.
Только тень, только портрет
мне судьба в утешенье дала.
Покуда смерть не коснулась
моего чела,
Покуда я живу,
и доля моя тяжела,
Только перед портретом Мин-фэй
душа моя светла.
 

Я очень устал и немного посплю.

(Поет.)

На мотив «Зовущий голос»

 
Вблизи Гаотана,
на большой вышине,
Не увидеть красавицу
мне во сне.
Только любовь
оставлена мне.
О, побудь со мною
наедине!
 

Так, как некогда Сян-ван со своею тучкой

соединился во сне.

(Засыпает.)

Ван Чжо-цзюнь (входит). Я – Ван Цян, была отдана сюнну в северные края, а сейчас тайком убежала обратно. Не своего ли повелителя я вижу?! Ваше величество, я, ничтожная, возвратилась.

Воин сюнну (входит). Я притомился и задремал, а Ван Чжао-цзюнь тут же сбежала. Я немедленно бросился в погоню и очутился в Ханьском дворце. А вот и Чжао-цзюнь! (Хватает Ван Чжао-цзюнь и уводит ее.)

Государь (просыпается). Только что мне показалось, что Мин-фэй возвратилась, почему же я не вижу ее?

(Поет.)

На мотив «Поправляю серебряный светильник»

 
Наверное, возвратить Чжао-цзюнь
отдал Шаньюй приказ.
Словно по имени ее
кто-то окликнул сейчас.
Но она не хочет явиться ко мне,
хоть зову я за разом раз,
Лишь портрет ее на стене висит —
не свожу с него глаз.
Слышу звуки бессмертной лютни,
слышу волшебный глас,
Будто музыки Яо и Шуня [130]130
  Яо и Шунь– легендарные идеальные правители Китая в III тыс. до н. э.


[Закрыть]напев
не до конца угас.
На мотив «Ползучие травы»
Жду вестей от любимой
целые дни напролет.
Но безрадостно день за днем
рассвет настает.
Только ночью, во сне,
настает свиданья черед.
Кричит дикий гусь.
Слышу, как дикий гусь
исходит жалобным криком.
Дикий гусь – в небесах, а я во дворце,
мы – словно двое сирот!
Кричит дикий гусь.
На мотив «Белый журавль»
О гусь, видно, лета твои
немолоды.
Ты ослаб, но это еще
полбеды —
Воды не хватает тебе —
и еды.
Ты легок и тощ, и крылья твои
худы.
Ты на юг, в Цзяннань воротился, на родные
озера
и пруды, —
Опасаешься сети ты в тростнике
у воды.
Когда же на север летишь, туда, где снега
и льды, —
За Великой стеною боишься
стрелы великой вражды.
На тот же мотив
Печален твой крик – словно Чжао-цзюнь
зовет правителя Хань.
Словно скорбная песня над трупом Тянь Хэна [131]131
  Тянь Хэн– правитель удела Ци в конце III в. до н. э. Когда установилась династия Хань, император Хань Гао-цзу, собираясь присоединить Ци, пригласил его приехать в свой стан. Тянь Хэн по дороге покончил с собой; его приближенные устроили ему пышные похороны.
  …как будто песни из Чу… —Когда полководец Хань Синь окружил Сян Юя, он велел своим воинам петь песни Чу – владения Сян Юя. Последний решил, что его удел уже захвачен войсками Хань, и покончил с собой.
  Сяошуй и Сяншуй– реки в нынешней провинции Хунань, часто упоминаемые в кн. тайской поэзии.


[Закрыть]
доносится в глухомань.
Мне тоскливо, как будто песни Чу
я услышал в раннюю рань.
Горько мне, словно слышу прощальную песню
о заставе Янгуань.
 

Кричит дикий гусь.

От этого крика дикого гуся стала сильнее моя жалость к красавице из Чу.

(Поет.)

Да мотив «Поднимаюсь на башенку»

 
Давно не зная покоя,
дух мой от горя поник.
О жертве невинной напоминают
тысячи улик.
Вот опять одинокого гуся
крик
То смолк, то опять
возник.
Ночь на исходе,
близок рассвета миг.
Зачем же ты кружишься в небе,
крича, озирая тростник?
Никто не ответит тебе,
горемыка из горемык.
Не сыщешь подруги в осеннюю пору,
когда увял цветник.
 

На тот же мотив

 
Может, ты хочешь Су У отыскать
или найти Ли Лина?
Свечи ярко горят. Темна
небесная пучина.
Ты звал подругу, но разбудил меня,
несчастного властелина.
Долго гляжу на портрет Мин-фэй —
безмерна моя кручина!
Мин-фэй на севере, далеко,
горька для нее чужбина.
Ни пернатого вестника ей не увидеть,
ни своего господина.
 

Кричит дикий гусь.

Крик дикого гуся бессилен – пред ним

заснеженная равнина.

На мотив «Ароматом полон двор»

 
Дикий гусь, дикий гусь, от криков твоих
я изнемог.
Словно пенье иволги, крик твой
тосклив и глубок.
Леденит этот крик,
словно горный поток.
Вижу горные выси, и воды
лежат у ног.
Боюсь, что ты собьешься с пути
иль попадешь в силок,
Меж реками Сяошуй и Сяншуй
опустившись на песок.
Больно мне – за Великую стену
любимую бросил рок.
Всегда говорят: "Дикий гусь улетел,
но крик его камнем лег".
Красавица ночью грустила, но мой
жребий – безмерно жесток.
Сижу, освещенный светом луны,
печален и одинок.
 

Телохранитель.Не надо так горевать, ваше величество, пожалейте себя.

Государь.Не будь причины – не стал бы горевать.

(Поет.)

На мотив «Двенадцатая луна»

 
Не говорите мне,
чтоб я о печали забыл.
На месте моем вы бы тоже
от боли были без сил.
Крик дикого гуся – не ласточек посвист,
что вьются возле стропил,
Не пенье иволги, что расточает
в роще любовный пыл.
Чжао-цзюнь, ты покинула край родной
и того, кто был тебе мил, —
Каково тебе слышать крик дикого гуся,
что так безмерно уныл?
 

Кричит дикий гусь.

На мотив «Песнь времен Яо»

 
Дикий гусь, ты кричишь над островком,
что травами оплетен.
Гусь не хочет расстаться с городом, где
двум фениксам снился сон.
Колокольчики-кони звенят
под самой крышей: динь-дон.
Холод ночной на ложе меня
объемлет со всех сторон.
Холод окружает меня,
и все сильнее он.
Листья уныло шуршат,
опадая на склон.
Пламя свечей догорело,
дворец тишиной окружен.
Заключительная ария
Крик дикого гуся над Ханьским дворцом
звучит неизменно.
Крик дикого гуся
скоро достигнет Вэйчэна.
Все больше седых волос у меня,
все ближе дыханье тлена.
Но плакать буду о Мин-фэй
и нощно и денно.
 

Министр (входит). Сегодня утром из государства сюнну прибыл посол, который привез связанного Мао Янь-шоу и сказал, что именно из-за него был нарушен союз и возникли распри между нашими государствами. Ныне Чжао-цзюнь уже нет в живых, и сюнну хотят восстановить дружбу наших двух государств. С глубоким почтением ожидаем высочайшего повеления.

Государь.В таком случае отрубите Мао Янь-шоу голову, а в честь Мин-фэй устройте жертвоприношение. В храме Гуанлусы приготовьте все для пира, и мы, наградив посла, проводим его обратно.

(Говорит нараспев.)

 
Пора, когда дикий гусь кричит, —
листопада пора.
О возлюбленной думаю всю ночь,
не могу заснуть до утра.
Пришлось в Зеленый курган
моей возлюбленной лечь —
За это художнику голову снимем с плеч.
 

Главная сцена пьесы: «Как Мин-фэй утопилась в Черной реке и сокрыл ее горе Зеленый курган».

Полное название пьесы: «Крик одинокого гуся отгоняет сны осенней порою в Ханьском дворце». [132]132
  Здесь примечания – Л. Меньшикова, В. Сорокина


[Закрыть]