Текст книги "Я не выйду за варвара (СИ)"
Автор книги: Мирослава Вишневецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)
Глава 17. Ужин и желание Верховного Эрла
Ты доведешь меня до дна
Бутылки синего стекла.
Ведь сердце в соре с головой.
Я весь отравленый тобой.
Я весь горю и леденею,
При виде глаз твоих робею
Прошедший войны и моря,
Бесстрашный я боюсь тебя.
Витторио:
В столовую я спускался так, словно иду не на ужин, а на поле битвы. Причем последнее мне далось бы легче, чем сидеть с Ней за одним столом. Стыд и срам. Я, Витторио Хангвул, наследный Эрл, лидер нордорийского национально-освободительного движения, предводитель восстаний и генерал партизанской войны против Империи, выживавший в одиночку в лесу и вплавь пересекший Таймутский пролив, был абсолютно растерян при виде Анны Авроры.
Девушка, чей рост был не больше длинного двуручного меча, да и вес, впрочем, тоже, вызывала во мне, бесчувственной глыбе льда, целую бурю противоречивых эмоций. Своими изумрудными очами, что ранили сильнее любого оружия, она заглядывала мне в душу и потрошила там все внутри.
Ее схожесть со своим венценосным предком поражала. Из-под черных как ночь ресниц на меня смотрели глаза того самого Вильгельма I Завоевателя, которые я вынужден был лицезреть в учебниках по истории и которые я, к тому же, всецело ненавидел. Вот, точно такие же, как я только что увидел на стене в коридоре:
– Снять этот чертов портрет! – рявкнул я свите, увидев изображение того самого Императора, – Как можно было его пропустить?!
Да, с портретами было определенно проще. Их, в отличии от Анны Авроры, можно было убрать куда подальше, выбросить, да сжечь в конце концов. Надо буде, кстати, заняться этим. А вот герцогиню мне было девать некуда. Она, словно колдунья, отравляла меня собой и проникала в глубины сознания. Эта девушка, по сравнению с противниками на поле битвы, истязала медленно и мучительно. За последнюю неделю из-за нее я потерял отца, трон, гордость (да-да, если помните, я вставал на колени перед Джорджем), верного мне генерала и даже сон. Именно поэтому, толком не спав, сейчас я выглядел не многим румянее трупа и еле-еле волочил свое огромное тело в столовую.
Особенно тяжело мне далась прошлая ночь, ибо вечер, который ей предшествовал, да что там вечер – день, выдался очень «насыщенным». К моему собственному удивлению мои ночные кошмары были связаны отнюдь не с Джорджем. Мне не снилось то, как я встаю перед ним на одно колено, как умирает генерал Рольф или то, как мой брат восседает на троне, нет. Мне снилась Анна Аврора и эти сны были самыми ужасными из всех, что я видел за свои двадцать три года. Я просыпался чуть ли не каждый час то в холодном поту, то окутанный жаром и, засыпая снова, молился лишь о том, чтобы не видеть ее. Думаю, не сложно догадаться – мой посыл к Богам остался без ответа.
Мне снилось, как я провожаю уже не мою герцогиню в ее покои.
Вернее мне снилась ее спина, когда она в них заходила.
Меня дразнил звон золотых цепочек ее платья, которые не прикрывали спину. Ее голую спину. От этого у меня закипала кровь. Ее плавные движения, похожие на танец, заставляли золотые украшения ее наряда все больше и больше звенеть. Под эту дьявольскую мелодию я слышал во сне ее елейный голос, напевающий:
«Бесконечной любви и верности…. Бесконечной любви и верности».
Именно эти слова говорила Анна Аврора моему брату в тронном зале, поздравляя его с коронацией. И это сводило меня с ума.
Мне снилось то, как она замерла возле двери и обернулась ко мне, намереваясь что-то сказать.
Такая маленькая, такая хрупкая. Казалось, что если я сейчас выдохну, то сдую ее ко всем чертям. Лучше бы я выдохнул. Потому что я не в силах видеть ее изумрудные очи, смотревшие на меня с презрением и немым укором. Я ненавижу их, но не могу от них оторваться. Это какая-то злая шутка судьбы. Зачем ей даны были глаза моего врага? Зачем она смотрит на меня ими? Сейчас. За этим столом.
Мне снилось, как я срываю с нее в купальне не только золотые эполеты.
Да, я чудовище. Если бы она не ударила меня тогда своей маленькой ладошкой, смог бы я остановится? Или, что еще хуже, мне снилось, что я не успел ее спасти от самоубийства в бассейне.
А еще.
Мне снились ее губы.
Даже сквозь сон я чувствовал их мягкость и негу. Уподобляясь Джорджу, я пытался заглушить сладость ее губ горечью рома, но все было тщетно. Даже сейчас, сидя за ужином, я все еще стараюсь это сделать, но становится только хуже. Догадываюсь, как именно Джордж будет их использовать. Я смотрю на нее, разодетую не для меня, и до сих пор слышу, как этими медовыми губами она кричит мне горькое:
«Варвар!».
Болючим эхом разноситься внутри.
Да, я для нее лишь варвар. Убийца, насильник, палач, нелюдь, животное, кто угодно, только не…
… «Я не имею права даже думать об этом», – мысленно осекаю себя и снова зачем-то смотрю на нее.
Она опять ничего не ест. Театрально размазывает еду по тарелке, закинув в рот в лучшем случае пару кусочков. И меня это уже начинает не на шутку беспокоить. Мне доложили, что с утра Ее Светлость съела лишь два оладушка, обеда и вовсе не коснулась, но зато перекусила несколькими пирожными во время послеобеденного чаепития с фрейлинами.
Кстати, о фрейлинах. Очень интересно услышать, что мне они поведают. Я абсолютно уверен, что они служат исключительно нордорийцам, а не моей герцогине. Слишком уж тщательно я их подбирал. Эта рыжая лисица Антуана ни за что не рискнет своей головой ради кого-то, кроме себя любимой. Она бы и сама с радостью прыгнула в постель к Джорджу, да видно не приглянулась ему, раз до сих там не побывала. А как она вертелась передо мной в кабинете, когда я выбирал компаньонок для Ее Светлости. Думаю, в своем рвении охмурить меня и занять уверенные позиции во дворце она даже успела посчитать сколько раз за день зевнула уже не моя ненаглядная Анна Аврора.
Вторая фрейлина, к слову, пусть и была ее полной противоположностью, но все равно подавала очень большие надежды на ее верность. Слишком уж юная, даже младше герцогини, она дрожала, как осиновый лист и была готова на что угодно, лишь бы я сохранил ее батюшке жизнь и титул. Очень кстати, ее батюшка согласился вещать в народе о неоспоримости и законности норорийской власти, в обмен на жизнь его ненаглядной дочурки. Ну и еще мне пришлось пообещать той самой дочурке, что без моего разрешения ни один нордориец ее не коснется. В принципе, это сущая мелочь в обмен на информацию об Анне Авроре.
Переговорить с ними отличный повод чтобы отлучится пораньше с ужина. А то небойсь Его Величество опять накажет мне провожать его невесту в покои. А я, хотя бы этой ночью, хочу выспаться. В мои планы никак не входят сновидения с участием герцогини. Поэтому я чинно раскланиваюсь перед Верховным Эрлом и что есть духу мчусь в окружении свиты и стражей в свой кабинет. Я выбрал себе для этого прекрасные комнаты. Из них открывался замечательный вид на сад и…
На окна покоев Ее Светлости.
Фрейлины не заставляют себя долго ждать и в сопровождении служанок герцогини появляются на моем пороге. Рыжеволосая Антуана ожидаемо заплывает с почти наизнанку вывернутым декольте. Да еще и кланяется мне так старательно, чтоб оно точно вывернулось. Как жаль, что в моем кабинете из жидкости только ром, которым я тщетно глушу образы Анны Авроры, что так и всплывают в моем сознании. Ни то бы я приказал умыться ей прямо здесь и сейчас. Накрашена так, будто служит не Эрлу, а держателю борделя. Мерзко.
Ее напуганная спутница, как там ее, Мари, кажется, смущенно семенит мелкими шагами и тупит свои очи в пол. Она и вдоха лишнего без моего дозволения не сделает. Анне Авроре следует у нее поучится покорности. Еще ни разу уже не моя невеста не кланялась мне, а она, между прочим, всего лишь герцогиня.
Пока что.
До момента ее коронации, то бишь становления императрицей, она должна выказывать мне свое уважение. Но эта демонеса, ниспосланная мне в образе дивного ангела, проявляет ко мне лишь дерзость. Мало того, что она смеет без разрешения смотреть мне в глаза, она позволяет себе еще и игнорировать мои приказы, повышать на меня голос и даже касаться моей щеки. Да, именно «касаться», потому что иначе как «касанием» ее едва ощутимый «удар», «пощечиной» у меня язык не поворачивается назвать. Она будто бы знает, что я ничего не могу ей сделать и продолжает играть на моих нервах. Любой бы, кто осмелился вести себя подобным образом, уже давно ходил бы без головы, предварительно высеченный розгами. Все, кроме Верховного Эрла. И эта рыжеволосая Антуана тоже, если еще раз явится передо мной в таком виде. Всю душу выбью. Или что там у нее вместо этого.
Кстати, эта недофрейлина и почти куртизанка, оказалась довольно говорливой. Правда, поведала она мне весьма печальные новости. Не водой в купели, так огнем с камина уже не моя дорогая Анна Аврора собирается угрожать своей жизни. Ей очень повезло, что в этот момент я посещал Монетный Двор по вопросам выплат семьям, оставшихся без кормильца. Иначе бы кто-то из моей свиты высмотрел бы в окне этот ее фокус. Тогда бы я самолично пришел рассказать ей, что маленьким семнадцатилетним девочкам нельзя играть с огнем.
– Я вас не чай там с Ней пить послал, – обманчиво спокойным тоном говорю я девушкам. – Вы там для того, чтобы следить за нашей будущей императрицей и вот числе за тем, чтобы она не совершала глупости. Еще раз такое повторится и с Вами будет тоже самое.
Вполне привычное мне зрелище, другими словами – «тоже самое», вызывает у юных леди животный страх. Мари даже падает в обморок. Служанок, а также стражников, которые должны были предотвратить подобное отводят в сад и прямо перед моими окнами на совесть секут розгами. Они должны быть еще благодарны за мое радушие. Согласно нашим законом, за такую провинность положено ударов тридцать, если не больше. Джордж бы вообще голову отрубил за то, что его зеленоглазое «право на трон» чуть не сгорело, размахивая горящим древком над волосами. Я же приговариваю их к четырем ударам розгами. Почему именно четырем? Не знаю. Я так хочу. У меня в кабинете четыре окна. Стражники, как мужчины, получают в два раза больше. Кто-то сочтет меня жестоким, но это законы севера и это военная дисциплина. Не следует забывать, что нордорийцы все еще на военном положении.
– Выставьте Анне Аврору новую охрану, эта негодна. – командую я своему секретарю, который всегда находится где-то рядом. – И еще, помогите фрейлинам вернуться в их покои, думаю они уже все поняли, да, леди?
– Д-да, Ваше Высочество, – заикаясь мямлит Антуана, которая вот-вот лишиться чувств от увиденного.
Но кроме беспокойства о безопасности Анны Авроры, у меня еще много других дел. После ухода фрейлин, я принимаю у себя жрецов, дипломатов, начальника охраны, генералов, представителей гильдии торговцев и, представьте себе, поваров и портных. Со всеми ними мне следует обсудить детали свадьбы моего брата. Жрецы отчитываются мне о религиозных аспектах бракосочетания. Мы обсуждаем церемонию: ее время, необходимые атрибуты, правило и очередность посадки гостей в храме, а также… Стоп. Мы застряли на посадке гостей.
Вокруг этого, казалось бы незначительного вопроса, разгорелись оживленные споры. Собравшиеся никак не могли решить, кого же следует сажать в первых рядах. Одни кричали, что там должны быть представители исключительно нордорийской знати, как главенствующее народности в империи, а также представители соседних государств. Другие утверждали, что необходимо половину мест выделить для коренных эльратских дворян, чтобы уважить их и вызвать некоторое расположение. Кроме того, по их мнению, присутствие столичной аристократии является своего рода «стороной» невесты, иначе свадьба грозит превратиться в выдачу Анны Авроры за Верховного Эрла, а не брак императрицы.
Были и третьи, кто отрицал идею и первых, и вторых. Была выдвинута идея, что эльратская знать должна сидеть в первых рядах, но ее по численности должно быть меньше, чем нордорийцев. Тем самым планировалось показать главенствующую роль нордорийцев, но при этот подчеркнуть, что супруги будут править всей империей, а не только ее нордорийской частью, как это могло бы показаться, прими мы первый вариант.
Я счел это предложение самым уместным. Правда перед этим все равно послал воина за одобрением к Его Величеству Верховному Эрлу. Но даже после этого возникли некоторые проблемы. Стал вопрос, кто поименно должен входить в этот список. И если с монархами соседних государств и их рассадкой в храме было все предельно понятно, то вот с нордорийцами а также эльратцами были трудности.
Дело заключалось в том, что во время церемонии генеральский состав должен был стоять по своим военным позициям на случай провокаций или диверсий со стороны «дорогих» гостей. В угоду правилам я не мог пожертвовать безопасностью. Необходимо было заменить их, а также других задействованных в охране. Было решено, что в храме будет присутствовать лишь половина глав древнейших родов Великого и Бескрайнего Севера и состоять она будет преимущественно из пожилых воинов, которые будут сидеть ближе к центру. Молодых и крепких нужно будет рассадить по периметру и с десяток посередине. Таким образом, мы будем готовы к нападению, как вне, так и центре. Кроме того, главы с земель Медвежьих Яров и Синего леса станут у самого алтаря. Они очень сильны и смогут в случае чего защитить Джорджа и, что самое главное, Анну Аврору.
С гостями из местной знати все обстояло хуже. Еще в школе, нам преподавали о величайших фамилиях Империи Священного Грифона. Но… Этого было мало. Мы слишком мало знали о дворянах провинций, которые между тем тоже должны были присутствовать. Листать родословные книги и фолианты в Главной Библиотеке не было ни желания, ни времени. Пришлось послать за императорскими летописцами, бывшим главой местного дворянства, который нынче был под патронатом моего генерала, а также за профессорами с исторической кафедры Императорской Столичной Академии. Они довольно быстро составили нам список необходимых гостей. Дальше мы раскидали всех так, чтобы нигде не было больших скоплений союзников. Враждующие семьи, а также враждующие заморские гости должны были сидеть рядом, зажатые между крупными скоплениями нордорийских воинов.
Но и на этот вопросы церемониально-религиозного характера не исчерпались. Жрецы напомнили, что важным условием является факт невинности невесты.
– Ваше Высочество, – обратился ко мне Верховный Жрец, – Во благо нашего народа, чтобы с утра нас не ждал неприятный сюрприз, я настаиваю, чтобы сей факт был проверен повитухами и засвидетельствован представителем духовенства. Иначе законность брака будет под очень и очень большим вопросом не только в глазах нордорийцев, но и перед всем миром. Хочу напомнить, что именно ради последнего мы и устраиваем эту свадьбу. Возможно, будет необходимость выдать невесте с собой пузырек с кровью, чтобы…
Понимаю, он печется лишь о благе Великого и Бескрайнего Севера, но…
– Обойдемся традиционным выкидыванием окровавленной простыни с балкона. – не терпящим возражения тоном, перебиваю его и этот вопрос более никто не осмеливается поднять.
Дипломаты дают отчет о разосланных письмах главам соседних государств. Они были отправлены еще вчерашним вечером, даже банкет не успел закончится. Для нас важно, чтобы этот брак был увиден воочию всем миром. Недели три недели должно быть вполне достаточно, чтобы они в сопровождении своей свиты и охраны успели прибыть к торжеству.
– Уделите особое внимание Лотэранцам. Их король является родственником будущей императрицы. Они могут покушаться на ее жизнь, чтобы на основе родства с последней живой наследницей заявить свои права на трон империи и унаследовать его. Как только их экипаж пересечет границы государства, охрана герцогини должна быть усилена. – инструктирую начальника охраны.
– Хранитель покоев, – обращаюсь к нему. – Согласно инструкциям Министерства иностранных дел, в частности корпуса внешней разведки, а также советоми дипломатического корпуса, определите покои для прибывших иностранных гостей в соответствии с положением дел на международной арене. Они должны соседствовать рядом со своими недоброжелателями, чтобы отвлекаться на них, а не на попытки сорвать свадьбу. Особенно это касается короля Лотэрании. Рядом с ними следует разместить короля Мавров и правителя Красных пустынь. У них там давняя кровная вражда. Пусть будут заняты сохранением жизни своему ненаглядному монарху, а не всякими глупостями. И еще, – а вот это уже адресовалось поварам, – Вся их охрана должна быть откормлена досыта не жирной пищей и напоена вином. Вино не разбавлять. На сытый желудок да на пьяную голову махать мечем куда сложнее. Нордорийцам лить исключительно слабый эль и тот, хорошо разбавленный водой. Предварительно подавать им жаренную свинину.
Хотя бы с начальником охраны разговор был коротким. Ему достаточно было кивнуть на мой вопрос о том, все ли у него готово. Самым сложным оказалось решить вопросы между гильдией торговцев и поварами. Нужно было утвердить разновидность и количество блюд, закупаемых продуктов для свадьбы, сопоставить это с традициями и протоколами двух народов, при этом уважить дорогих гостей, не подав что-то для них оскорбительное, также получить на все это одобрение представителей Монетного Двора и Главного Казначея и, что очень важно, не сойти при все этом с ума.
Да уж, на фоне этой баталии, все прошедшие мною войны казались просто детским лепетом. Повара выставляли такой внушительный список, а гильдия торговцев такие чеки, что представители Монетного Двора во главе с Главным Казначеем нервно бледнели, едва ли не скатываясь под стол. Думал дойдет до драки. Вмешались даже жрецы со своими традиционными блюдами, профессора с исторической кафедры и даже, кто бы мог подумать, дипломатический корпус. Повара и профессора настаивали на обязательном присутствии фазанов и оленей, ибо это любимые блюда жителей Империи, в частности столицы. Министр иностранных дел нервно махал рукой на эту идею, заявляя, что это нанесет оскорбление гостям из Багнолии, так как там олень изображен на их королевском гербе. Свинину не переносили на дух на Дальнем Востоке, а утки были героями каких-то там легенд Долины Озер.
Какое счастье, что на Великом и Бескрайнем Севере в почете волки. Мы хотя бы всеядны, не считая волков, конечно. Хотя их и так никто не ест. А вот касательно вкусовых предпочтений всех этих безумцев, которые собрались у меня в кабинете, то я мог смело заявить, что им определенно по вкусу моя голова. Ибо здается мне, что скоро они откусят ее мне со своими условиями, требованиями и спорами. Чуть ли не на ножах было утверждено из чего будут состоять основные блюда: кабанов, куропаток, лососей и осетров.
Мы уже начали обсуждать закуски, как вдруг, в мой кабинет постучали:
– Ваше Высочество, – поздоровался вошедший, низко поклонившись мне. – Вас ждет на аудиенцию Его Высочество Верховный Эрл Великого и Бескрайнего Севера Джордж Хангвул. – отчеканил он, все еще согнувшись в поклоне.
– Я понял. Можешь идти, я скоро буду.
– Его Величество требует Вашего присутствия немедленно. – похоже, что воин не собирался без меня никуда уходить.
Что же такого могло случится, что Джорджу срочно понадобилось мое присутствие? Он раньше вполне успешно и сам искал шл*х для своих утех. Или может быть в погребе закончилось вино? В любом случае, я надеюсь, что Анна Аврора не успела ничего натворить во время ужина, пока меня не было. Зря я оставил ее там одну…
Глава 18. Щедрое предложение
Витторио:
– Никому не расходиться. Генерал Рутгерт остается за главного в мое отсутствие. Расписать несколько вариантов меню мне на утверждение с подсчетом затрат. Портные и ювелиры должны согласовать с жрецами и профессорами с Императорской Академии платье невесты и костюм жениха. Я выберу, когда вернусь.
«Если вернусь», – добавил я, но уже про себя.
– Ваше Высочество, – обеспокоенно подорвался с места генерал Рутгерт, – Позвольте мне…
– Все в порядке Рутгерт, – перебил я его, зная, что он хочет сказать, – Вы сейчас нужны нордирийцам и Империи больше, чем мне.
Генерал, как и я, нутром чувствовал, что что-то должно случится. Он знал Джорджа не хуже меня и не хотел отпускать меня к нему одного. Как будто бы это могло помочь. Рутгерт скорее желал быть рядом из чувства долга и в случае чего умереть рядом со мной.
Как Эрл я, конечно, не передвигался один. За мною всегда тенью следовала свита в виде высших военных чинов, например, генералов или капитанов. Их количество не было постоянным. Верховного Эрла сопровождало обычно около десяти-двенадцати воинов. Просто Эрла человек пять-семь. Все они были выходцами из нордорийской знати. Как правило, первые или вторые сыновья благороднейших семей. Служить Верховному Эрлу или Эрлу считалось огромной честью. Попасть к ним в подчинение мечтали все воины еще с малых лет. Свита выполняла наши поручения и помогала в управлении государственными делами. Бывали случаи, что эти воины могли служить посыльными для писем особой важности или секретности. Они делили с нами завтраки, обеды и ужины. В бою всегда должны были находиться радом и, безусловно, особой честью считалось защитить своего Эрла ценою собственной жизни. Тогда, согласно нашим верованиям, такой воин будет пировать с Богами в загробном мире, а на род его снизойдет высшее благословение.
В свиту наследных Эрлов также входили их оруженосцы, отвечающие за состояние их обмундирования и оружия, мог присутствовать секретарь, но обычно его функции выполняли все представители свиты понемногу. Сопровождение не обходилось и без стражи. Ими уже становились выходцы из мелкой знати, а то и вовсе неродовитые воины. Их функции сводились исключительно к охране Эрла и его свиты. В отличии от последних, стражники менялись по несколько раз в день. Свита же жила подле своего Эрла и весь их режим сводился к его жизни. Они не могли лечь спать раньше меня и поднимались со мной, а то и раньше. Поэтому за редким исключением это были неженатые воины.
Казалось бы, с таким-то внушительным отрядом генерал Рутгерт не должен боятся за меня. Но на данный момент даже в этой толпе я был практически один. Моего верного оруженосца Брияна по распоряжению Его Величества перевели в артиллерийский корпус. Бывшие члены Малого Совета были отправлен в отставку. Они хоть и сохраняли пожизненное звание генерала, но лишались любых генеральских полномочий. Эти воины могли участвовать в собрании Верховного Совета, использовать свое звание на официальных приемах, в переписках, представляться им, но не больше. Управление войсками было для них заказано.
К счастью, Джордж был не настолько глуп, чтоб уж совсем их разжаловать. Они, как никак, были слишком опытными военачальниками. Генералы были предусмотрительно разбросаны по разным полкам, коими и руководили. Так что ни между собой, ни со мной они не могли особо общаться.
Таким образом, даже окруженный внушительной толпой свиты и стражи, я остался и вовсе один, не считая двух генералов и одного капитана, но и тех держали от меня подальше. Рядом со мной находились ставленники Джорджа. Да, они безукоризненно выполняли все мои приказы и поручения, выказывали ко мне неподдельное искреннее уважение, низко кланялись и не смели поднимать без разрешения глаз, но… Я понимал. Что в любой момент по приказу моего брата эти самые воины могут убить меня. Кроме того, они контролировали каждый мой шаг и пусть всецело повиновались и не перечили, все равно докладывали обо всем Джорджу.
Глупо мужаться и врать, что я вовсе не переживал, идя на аудиенцию к своему Верховному Эрлу. Эту, между прочим, был мой первый прием у Джорджа, с момента его коронации. Вчера на банкете он выпил столько, что ему хватило до сегодняшнего обеда. В это время я занимался его обязанностями, а после полудня решал вопросы в Монетном Дворе. Так что, когда у входа в его покои у меня попросили сдать оружие, я очень напрягся. Во времена правления моего отца Верховного Эрла Вальфа Хангвула я, понятное дело, никогда не занимался подобным. Но слово моего правителя закон и, если на то его воля, я отдам свой меч и кинжал прежде, чем зайти к нему.
Внутри все ожидаемо веяло лоском и роскошью. Это покои ранее принадлежали убитому нами Императору, так что нет ничего удивительного в том, что их размеры, а также внутреннее убранство значительно превосходят остальные помещения дворца.
– Ваше Величество, – кланяюсь Джорджу, что стоит ко мне спиной и попивает очевидно что-то крепче воды, – Вы меня звали.
– Да, Витторио, – говорит он, поворачиваясь ко мне. – Звал.
Джордж проходит к своему огромному дубовому столу и садится за него, пока я, словно послушник в монастыре, стою навытяжку, в ожидании приговора.
– Меня беспокоит Анна Аврора… – вальяжно начинает он.
И на меня накатывают абсолютно противоречивые чувства. С одной стороны, я ловлю легкое облегчение. Если бы она учудила что-то серьезное на ужине, то разговор бы начинался не так. Джордж абсолютно спокоен, не взъерошен. Но в то же время я крайне удивлен его интересом к герцогине и в то же время напуган. Что он уже там надумал?
– Зачем ты отослал ее вчера в баню? Кажется, она уже успела вчера принять ванну, не так ли? – ухмыльнулся Джордж, намекая на мой провалившийся план увести у него из-под носа герцогиню.
– Ее Светлость замерзла вчера и к тому же только недавно пережила лихорадку. Ей нужно было отогреться и…
– Я не об этом, – перебивает он меня, – Зачем ты зашел внутрь и просил служанок выйти? Что такого происходило там, что она обозвала тебя «варваром»? Говорят, ты еще и голой ее видел, и целовал… – растягивал он слова.
Джордж определенно ликовал в этот момент, самодовольно улыбаясь, будто поймал меня на месте преступления. Словно нашел веский повод, чтобы покончить со мной.
– Ваше Величество, я ворвался в баню, чтобы спасти Ее Светлость от самоубийства. Это не был поцелуй, я делал ей искусственное дыхание и…
– Я знаю, Тори, знаю. – Джордж опять перебивает меня, заливая в себя очередной бокал спиртного.
«Тори». Он снова издевается надо мной. Называет меня так же, как ласково звала мать.
– Просто я удивлен. – добавил он, глядя как пляшут огоньки в камине. Даже не посмотрел на меня. – Не думал, что кроме чувства долга перед Родиной, ты способен испытывать еще что-то. И не говори, что это не так. Кровь не просто так темней воды, мы не только хорошо друг-друга знаем, но и чувствуем, когда другой врет.
Да. Он прав. Отпираться бессмысленно. Я что-то чувствую к Анне Авроре, хоть и запрещал себе.
– Ваше Величество, Вы же знаете, я бы никогда не сделал того, что могло бы опорочить Вас или как-либо навредить.
Хотя, надо признаться, хочется, как волк, разорвать его на мелкие кусочки. Прямо сейчас. Но кто я против вековых правил и традиций. Он Верховный Эрл и я буду служить ему верой и правдой хочу я этого или нет. Его власть неоспорима. Распри, междоусобные войны и выяснения чье право на трон больше расшатывают любое государство. А это недопустимо. Нордорийцы должны чувствовать защиту и стабильность. Особенно в военное время.
– Я никогда не сомневался в твоей верности. Ты служишь по сути не мне, а нордорийцам. Это я тоже понимаю. Но не переживай. Я не такое чудовище, как ты думаешь. Можешь забрать ее себе.
А вот тут я его не понял. Удивленно поднял глаза на Верховного Эрла в надежде получить хоть какие-то объяснения и получил.
– Она не нужна мне. Ты же не думаешь, что я собираюсь всю оставшуюся жизнь спать в постели с одной и той же женщиной? Анна Аврора требуется только ради придания нашей власти законности. Как только я получу от нее два-три здоровых наследника мужского пола, необходимость ее существования отпадет. Инсценируем ее смерть и можешь забирать ее себе. Запрешь ее подальше от глаз общественности за дубовыми дверями своей спальни и бери ее там, сколько душе угодно.
Мразь.
Как он может так неуважительно относится к ней? Ее родословной позавидует каждый. В нас, в отличии от нее, не течет кровь правителей двух государств. Но я не лучше него. Нет. Я даже хуже. Джордж не скрывает своих чувств, своего отношения в отличии от меня. Противно признавать, что его идея мне больше, чем просто нравится. Я прикрываюсь флерам благородства. Но, по правде сказать, не уверен, что смогу в угоду своим греховным желанием запереть ее в своих покоях и к чему-либо принуждать. Как бы мне этого не хотелось. А хотелось сильно.
– Ты должен мне быть благодарен за такую щедрость, Тори. Я вижу, что ты этого хочешь. Но ты же у нас больно благородный. Тебе непросто будет признать это. Я и не требую от тебя согласия сейчас. Походи, перевари. У тебя еще много времени, пока Анна Аврора будет рожать моих детей. Но до тех пор, уж будь так добр, позаботься о ней. Я надеюсь все причастные к инцидентам в бане и с камином наказаны?
– Конечно, Ваше Величество. – сдержано отвечаю я.
– Вот и славно. Надеюсь ничего подобного не повторится. Меня по понятным причинам беспокоит ее жизнь и состояние здоровья. Я должен быть в курсе всего, что связано с ней, ясно?
«А то тебе не скажут? Так нет же, он хочет, чтобы я перед ним выслуживался».
– Да, Ваше Величество.
– Это все. Можешь идти.
Я уважительно кланяюсь и спиной вперед отхожу к двери, покидая покои. Мне даже возвращают мой меч и кинжал.
Выдыхаю. Почти с облегчением.
Я обескуражен таким поворотом, но у меня нет времени переварить услышанное. Надо заниматься подготовкой свадьбы и обеспечением безопасности, поэтому не теряя ни минуты направляюсь обратно в кабинет. На пол пути понимаю, что двигаюсь коридорами, что проходят у ее покоев. Хотя этот путь раза в два длиннее. Ноги сами ведут. Неожиданно, по мере того, как мы приближаемся, я слышу все громче крик. Это голос Анны Авроры.
Кто-то удивлен?
Нет.
В голове лишь один вопрос: «Ну что там опять?».
Я, а за мной еще человек пятнадцать свиты и стражников, заметно ускоряем шаг.
– Я хочу видеть Эрла Витторио, немедленно! Пустите меня, я пойду к нему! Или доложите ему, чтобы он сейчас же явился сюда! – кричала уже не моя Анна Аврора.
