Текст книги "Я не выйду за варвара (СИ)"

Автор книги: Мирослава Вишневецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 40 страниц)

Глава 46. И плевать что подумает Джордж

В горле запершило. Я начал кашлять, чтобы прочистить его и восстановить дыхание, как к почувствовал, что к горлу подступила тошнота. Я резко подорвался, выворачивая содержимое своего желудка. В голову ударил противный звон, будто что-то металлической упало на мрамор.

Сквозь кашель, перемешанный с рвотой, я приоткрыл глаза и мутная картинка передо мной подтвердила, что я во дворце. Похоже Анджей успел привести подмогу. Из меня извергалось что-то вязкое, черное. Ни то с легких, ни то с желудка. Но мне определенно ставало легче с каждым рвотным позывом.

– Святые Бескрайнего Севера! – заорал кто-то. – Живой!

Да, тут определенно не обошлось без их участия, но зачем так горланить?

– А каким мне еще быть? Чего разорался, как женщина! Воды подай! – приказ я.

Мир перед глазами становился все более и более четким. Не сразу понял, что случилось. Траурные одежды, жрецы, свечи.

– Что происходит? Где Анна Аврора? – спросил я.

Воду мне так никто и не спешил подавать. Сидели как статуи.

– Я жду ответа. И воду.

– Слава Богам Великого и Бескрайнего Севера! Они вернули Эрла Витторио. – вскинул руки к небу Бартэн Далливион. – Немедленно сообщите Его Величеству.

– Лекаря сюда, быстро! – крикну Маркус. – Не переживайте, с Ее Светлостью все в порядке. Как вы себя чувствуете.

– Не надо лекаря. – ответил я, осушив стакан. Чувствовал я себя, на удивление, превосходно. Будто только что выплюнул всю боль, усталость и все плохое, что во мне было.

– Куда Вы стаете, Ваше Высочество? Дождитесь лекаря! – протестовал старейшина.

– Сколько я был не в себе? Количество жертв? И где Анджей? – проигнорировал я его.

– Дня полтора. Тридцать один человек. Анджей в лечебнице. – тенью мчался за мной Маркус, а за ним еще с десяток стражников, жрецы, свита и даже старейшина и тот практически бежал опираясь на посох.

Стража встречавшаяся нам по пути глазела на меня, широко разинув рты, растерянно стояли и кланялась уже моей спине, отойдя от ступора. Их можно понять. Не каждый день покойник возвращается в этот свет. На повороте в коридоре я впервые ощутил боль. Резко как двинулся. Аж в груди дернулось. Все таки ране от стрелы нужно больше времени.

– Эрл Витторио, просим Вас вернитесь в постель! Куда же вы? – умоляла меня свита, увидев как исказилось от боли мое лицо.

– В ту, в который меня похоронили? Нет уж, сами прилягте.

– Вы что это? В покои герцогини? – в голосе старейшины слышался укор.

Никто кроме него не рискнул бы меня спросить это. Да еще и в таком тоне. Я Эрл и не отчитываюсь никому, кроме Его Величества! Поэтому вопрос я проигнорировал. Не верил, что с ней хорошо. Будто чувствовал – там далеко не все так «в порядке», как мне сказал Маркус.

И, к сожалению, оказался прав. Растрепанная, глаза красные и опухшие. У нее впали щеки и заострились скулы. Красивая.

Стоило ей увидеть меня, бедняжка аж рот открыла от испуга, прикрыла его ладошкой. Глаза ее плавно поплыли вверх, ноги подкосились. И вот. Она уже без сознания уже на руках у Брияна Порпойзана. Честное слово. У моего бывшего оруженосца был такой вид, что казалось, если бы не необходимость ловить Анну Аврору, то он и сам бы с превеликим удовольствием грохнулся в обморок. Даже поклонился мне с ней на руках.

– Дай сюда, – вырываю герцогиню из его рук и несу на кровать.

– Ваше Высочество, как же? Вы же…

– Пусть принесут еду. Она же ведь не ела ничего, да?

Ответом послужил кивок.

– Лекаря позовите, пусть меня перевяжет и осмотри ее. Свободны.

Но все так и стояли в ступоре. Сердито вскинул бровь. И все тихо-мирно покинули покои. Наконец-то. А то умирать и то в толпе. Завтра выяснять начну, что как и когда. А сейчас хочется побыть одному. С ней. И плевать, что по этому поводу думает Джордж. Я не отдам ее в лапы чудовищу.

Глава 47. Гости прибыли

Витторио:

Лекарь смотрел на меня с нескрываемым интересом. Прослушивал своей чудо-трубкой, щупал, отворачивал нижнее веко, что-то увлеченно рассматривая. На его лице читалось замешательство, смешанное с восторгом. Он даже не сразу заметил Джорджа, явившегося на порог покоев, чтобы воочию увидеть ожившего брата, то есть меня.

Я встал и чинно поклонился Верховному Эрлу. Не Джорджу. Потому я отделяю титул от личности. Я уважаю институт (пометка автора – институт – это не учебное заведение, в юридическом языке это слово означает, как бы это по простому выразить… в данном случае имеется ввиду должность/титул правителя Северян. Чтобы Вам проще понять, Вы наверняка часто встречали такое понятие, как «институт семьи» или «институт президента». Согласно тем теоретическим учениям, что мне преподавали в университете – это группа правовых норм, которая регулирует определенную однородную группу общественных отношений) Верховного Эрла, а не моего брата.

Джордж выглядел потрепанным и пьяным. Его глаза блестели, как стекло, а сам он больше походил на мраморную статую, нежели на человека. Такой же бледный и неподвижный.

– Добро пожаловать обратно, Торри. – поздоровался он.

– Я тоже соскучился. Тебе уже доложили, что я ночую сегодня здесь? – перешел я на «ты».

Думаю, официоза в виде поклона было вполне достаточно. Но он ничего мне не ответил.

– Зайдешь ко мне, как перевяжешь его. – сказал он лекарю и исчез восвояси.

Наверное шел запивать горе или праздник. Тут уж не разберешь. Мне было больно видеть его таким. Я чувствовал ответственность за него, как за младшего брата и винил себя, что в прошлом не уделял должного внимания его воспитанию. В голове никак не укладывалось: как, будучи выношенными в одном и том же лоне, мы могли стать такими разными людьми? Вскормленные одной и той же грудью, укачиваемые одной и той же колыбелью, что пели одни и те же губы, мы умудрились стать такими непохожими друг на друга.

Я все никак не мог вспомнить тот момент, когда все пошло не так? Когда этот добрый светловолосый мальчик, стал таким чудовищем? Я помню его, когда он еще, боявшись смотреть на казнь, жмурил глаза утыкаясь носом в подол маминого платья и, сжимая своими маленькими кулачками ткань, скулил как волчонок. Наша матушка слезно просила отца – Верховного Эрла Вальфа подождать пока он немного подрастет, прежде чем давать ему смотреть на казни, но он был неумолим.

«Ты избаловала его, душа моя, – отвечал он, – Может еще в куклы с дочерями отправишь играть? Витторио в его возрасте рядом со мной стоял, когда я исполнял свой приговор! И не смей жалеть его!»

Но мама не слушала и тихо, пока муж не видит, успокаивала свое дитя.

«Ттори дорогой, – говорила мне матушка, держа на коленях Джорджа, – Прошу тебя, не говори батюшке, что я успокаиваю Джорджа. Твой брат еще мал. Он обязательно станет таким же мужественным, как и ты».

И я молчал, разве мог говорить я отцу, когда она плачет? И после всего этого, Джордж, изнеженный материнской любовью, взращенный в лучах ее всепоглощающей заботы, стал таким жестоким?

* * *

Анну Аврору лекарь сказал не трогать. Чтобы отоспалась несчастная. Но мне так было даже лучше. Просто посидеть рядом с ней. Когда на ее лице такое спокойствие и безмятежность. При мне она никогда не бывает такой. Поэтому пользуясь моментом я упивался этим прекрасным зрелищем до утра.

Ближе к полуночи ее стали мучить кошмары. Она металась по кровати, что-то кричала и мне приходилось ее успокаивать. Будить герцогиню не хотелось. Я боялся снова увидеть в ее глазах неприязнь к себе. Тогда-то она уж точно потом не уснет. Даже котята, которых ей непонятно откуда притарабанили слуги и те нервно покидали постель, чтобы их не задели ненароком.

В этот момент я вспомнил свою матушку и то, как она успокаивал моих младших сестер, когда те хныкали во сне. Она клала им руку на спину, поглаживала и говорила с ними.

– Все хорошо, Анна Аврора, я здесь. – попробовал я и она затихала, кутаясь в свое одеяло.

– Вы так ловко справились, Ваше Высочество. – прошептала Мари.

Я оставил эту фрейлину в покоях на всякий случай. Она была тихая, воспитанная и не раздражала меня своим присутствием. А главное обладала таким важным для придворных умением – могла сливаться с интерьером. Это очень полезный навык для любого, кто служит кому-то. Неважно Эрлу или Императрице. Такие люди, как мы, обычно никогда не бываем одни. Едим, омываемся в купели или даже справляемся с естественными нуждами – всюду нас сопровождают. Нам всегда кто-то дышит в затылок. Или дышит совсем рядом, буквально за ширмой, что скрывает самые интимные моменты нашей жизни. Метрах в двух. И спим так же. В общем, с ума сойти можно. Хочется хоть минуты здорового одиночества. И те, кто могут создать его видимость, поистине бесценны.

Справедливости ради, кроме Мари, здесь присутствовали и другие поданные, что справлялись с этой задачей ни чуть не хуже. Мой временный оруженосец Эндрю, тихо подремывающий в соседней комнате, где обычно опочивали фрейлины, прекрасно исполнял эту задачу. Всегда. Даже когда его не просили. Ибо его вечные ночные бдения под окнами Габриель научили его мастерски сливаться с любыми мягкими поверхностями, где можно было прикорнуть. Но сегодня я пожалел его. Пусть спит. Раненый ведь. Брияна не пустил. Он бы так волновался за меня, что глаз бы не спустил. Не то, что эта Мари – боится и слушается.

– Ее Светлость… Она правда ничего не ела с того дня? – шепотом спросил я.

Отошел и вернулся в кресло.

– Правда, Ваше Высочество. – в вполголоса сказала она.

Плохо. Меня бесила эта ее привычка – чуть что отказываться от еды. Любое потрясение и у нее пропадал аппетит. Ничего. У меня она съест все.

– Воды подай и можешь ступать.

Было жарко. Невыносимо. Этот юг с эго теплой погодой, черти б ее подрали. Так и не накинул рубашку. Мне и в бинтах этих душно. Уже третий кувшин допиваю. Наконец-то понял, зачем во дворце мраморные полы – так прохладнее в пекло.

– В-ваше Высочество, – заикаясь сказала она, подавая мне кувшин. Видимо что-то хочет спросить, но не решается.

– Ну. – надавил я на нее. – Не бойся Мари, давай говори, что хотела.

– Спасибо Вам. – бросилась она на колени передо мной, целуя мою руку. – Если бы не Вы… Если бы Вы не взяли меня тогда под свою защиту, то меня бы… Воины из свиты Джорджа. Они… – она начала плакать и я боялся, что она может разбудить этим Анну Аврору.

– Успокойся. Я пообещал твоему отцу, что тебя никто не тронет, если ты сама этого не захочешь. Тебе выпада редкая удача. Законы войны, где победили берут женщин проигравших, обошли тебя стороной. Не упусти этот шанс. Выбери себе того мужа, с которым будешь счастлива.

– Благодарю Вас. – уткнулась лбом мне в ладонь, продолжая сидеть на коленях. – Да пошлет Вам Создатель свою благодать.

«Послал уже мне Ваш Бог. Да только не благодать, а наказание. С глазами цвета чистейшего изумруда».

– Вставай, мрамор холодный. Простудишься еще.

Она задремала на диванчике у камина. Так и не пошла в комнату для фрейлин. А я бы просидел так еще целую вечность, наблюдая за Анной Авророй. Словами не передать, как я завидовал лучам на рассвете, что касались ее кожи, проникали под полупрозрачные черные ткани. В тот момент, я захотел стать солнцем для нее.

Я желаю просыпается и видеть это каждое утро. И кто бы мог подумать? Женщина, которую я ненавидел, прибыв сюда. Та, что была полной копией моего врага. За что я умудрился прикипеть к ней всем своим естеством? Как случилось так, что я не мыслю свое существование без нее? Тогда я просил Богов заставить меня полюбить ее. Я боялся, что не смогу делить ложе с той, чьи черты повторяют образ Вильгельма I Завоевателя. Меня угнетала мысль, что мои собственные дети могут смотреть на меня такими же зелеными глазами. Ими смотрел на меня не просто мой враг. Ими смотрел на меня сам Юг. Зеленый и цветущий. Слишком горячий для моего северного нутра. И они услышали меня. Старейшина Далливион был прав:

"Бойтесь своих желаний. Они имеют свойство сбываться".

* * *

Анна Аврора:

Не сон, не приведение. Слава Создателю. Живой.

– Правду говорят – избранный он, этот Эрл. – щебетала Антуана, укладывая мои волосы под замысловатую конструкцию из золота с инкрустированными изумрудами. – В нем больше от его предков Богов, чем от человека. – в их верованиях, как и в нашей религии правители тоже считались потомками Всевышних. Однако, вряд ли Антуана ныряла глубже в тонкости их генеалогии и сколько их там, и от какого конкретно Бога произошла династия Хангвулов – Говорят, он проплыл Таймутский пролив, выжил в замесе в битве на Робиярском поле, голыми руками отбился от северного медведя, четырежды был смертельно ранен, а позавчера уже и пятый! Все думали он умер вчера от той отравленной стрелы, а он выжил, представляете! – все восхищалась Антуана.

– Ты что? – отвечали ей эти кумушки. – Ничего себе. Вот бывают же воины. И не абы какой. Принц! То есть этот. Эрл. Да еще и красавец-то какой!

Свою задачу по развлечению герцогини они выполняли на отменно. Чтобы не скучно мне было, так сказать, ждать своей участи в лапах Джорджа. Болтали без умолку. Но лучше так, чем в гробовой тишине.

– Красавец-то красавец, только вот толку, коль сердце у него ледяное? Как не улыбайся ему, какие реверансы не делай, все нипочем. Глыба каменная. – досадовала фрейлина Роза из рода Рутенбергов. – Может он это…?

– Что это? – спросила рыжая бестия – Антуана.

– Ну это. То, что пастырь наш грехом кличет. – сказала Роза. – С мужчинами ложе делит?

– Роза. – наконец-то вмешалась я. Уж сил этого не было слышать. Бедная Мари, аж укололась иголкой и громко ойкнула.

Первая наследница из рода Рутенбергов думает, раз приглянулась кому-то из свиты Джорджа, так может теперь позволить себе вести себя так?

– Смею напомнить, что я все еще здесь. – холодно акцентировала я.

– Простите Ваша Светлость. – извинилась он.

– Простите Ее, – вклинилась Катарина, – Ляпнула не подумав. Какой же он мужеложец, коль в дом грехов заглядывал в ночь на…

Не договорила. Встретилась с моим взглядом и так и проглотила конец фразы.

– Ваша Светлость. – обратилась ко мне любимица Джорджа

– Да, Антуана.

– А расскажите нам про Эрла Витторио. Вы же больше всех из нас его видели. Он же и ночевал сегодня в Ваших покоях.

– Что? – удивилась я. – Ночевал?

– Ну да. Как? Мари Вам не рассказала?

– Мари? – посмотрела я на нее.

Она виновато глянула на меня, встала в реверансе и тихо ответила:

– Прошу прощения, Ваша Светлость. Его Высочество Эрл Витторио наказал мне…

– Я поняла. Не переживай. Все хорошо. – что она могла сделать против его приказа, если даже я не могу?

– Сегодня после завтрака придут портные для финальной примерки Вашего свадебного платья. Антуана, поторопись с волосами Ее Светлости. – напомнила мне Адель.

Еще бы. Как ей забыть о таком важном мероприятии? Сама-то ведь тоже замуж выходит в тот день, как и десяток других дворянок. Джордж хочет закрепить политический союз не только нашим браком, но и браками высокопоставленных нордорийских воинов с родовитейшими домами Империи. Жаль девушек. Ведь далеко не все готовы, как Адель отдаться варвару. Я переживу эту муку с ними. Я должна буду поддержать их, ведь я тоже выйду за нелюбимого. У Создателя свое чувство юмора.

Вот возьму и организую при магистрате или при церкви – благотворительный союз варварских жен. Даже вывеску нам придумала. "Ложись в ложе без любви, чтоб муж в мире жил с людьми". Точнее с жителями Эльрата. Чтобы муженек-варвар не резал их, как скот, подобно моему благоверному. Или лучше в театр или цирк. Потому как играть преставление перед варваром, что он тебе не противен, ой, как сложно. С такими талантами только в актеры и подайся.

– Сейчас, уже почти готово. – ответила Антуана. – Ах, Ваша Светлость, Вы будете потрясающе смотреться в белом платье. Верховный Эрл Джордж не поскупился и приказал пошить для Вас платье из тончайших аллоранских шелков, они светятся прямо-таки магическим синеватым отблеском в свете луны. А корона, просто сказка, я видела ее, когда ему приносили показать ее в… – осеклась она, поняв, что чуть не сболтнула лишнего и чтобы разрядить обстановку добавила. – Вы будете замечательной парой, правда дамы?

– Да, конечно. – лепетали фрейлины в ответ.

Всего лишь парой? Берите больше! Мы будем замечательным трио! Ведь там не обойдется без участия Антуаны, да? Судя по всему они уже довольно близко пообщались. Может спросить у Антуаны пару советов, как мне лучше ублажать своего будущего супруга? Она точно преуспела в этом. Он же за это увешал дражайшими рубинами, разодел в лоттэранскую парчу и надушил духами из лавки Пефюм? Того гляди, скоро мои расшитые золотом наряды будут смотреться монашеской рясой на фоне ее одеяний. Бесстыдник. Надеюсь у него хотя бы хватит совести не делать этого в нашей общей спальне? Или быть может разрешит мне в это время посещать покои…

– Так а почему Эрл Витторио ушел утром, так и не дождавшись пока Ее Светлость проснется? – вдруг очнулась я от собственных мыслей, услышав его имя в разговоре. Кажется, я пропустила важную часть беседы, пока задумалась. Чего это они выясняют, зачем он ушел?

Глава 48. Будем открывать рот?

Витторио:

Встреча прошла довольно сухо. С моей стороны. Лоттэранцы распинались, кланялись, дарили подарки и все таком духе, как того требует придворный этикет. Их показная вежливость и панибратство выводили меня из себя. Только вчера я чудом оклемался от стрелы, что была выпущена в Анну Аврору по их велению. Герцогиня точно не выжила бы, попади она в нее.

Интересно, на что надеялись? Что король Лоттэрании объявит себя единственным законным наследником вместо нее? Или может быть дочь свою, Каролину Айвори? Обычная такая себе посредственная принцесса. Ряженая в дорогие одежды, окруженная вереницей слуг и все это увенчано плохо скрываемой гордыней, которой несло за милю. Очевидно милейшая возомнила себя многим выше меня по статусу. Не удивлюсь, если эта родственница Анны Авроры обо мне такого же мнения, как и последняя. Считает меня неотесанным дикарем, поди уверенна, что и нож с вилкой держать не умею. Плевал я на это с самой высокой колокольни Главного Эльратского Храма.

Однако держится уверенно и даже улыбается, пусть и не хотя. Деваться ей некуда, пока что Боги войны на нашей стороне. Король вынужден затянуть ее в подвенечное платье, как рыцаря в доспехи, надеть фату вместо шлема и бросить в церковь, как на поле битвы. А все для того, чтобы установить дружественные отношения нордорийцев со своей страной и не дать нам двинутся дальше на юг. Он то не знает на самом деле, что дела наши на военном поприще не многим лучше его, но умение напугать врага – это наше все. Лоттэранцы полностью уверенны в нашей непобедимости.

Отчаянье их короля так и плескалось в глаза Каролины. Этим она мне невольно напомнила герцогиню – такая же безвольная в выборе своего супруга. Даже жаль ее немного. Молодая женщина, с трудом достающая мне до плеча, ни разу в руках не державшая меч, становится самым лучшим защитником своей родины. Бремя безопасности лоттэранского народа тяжким грузом давит на ее хрупкие плечи, но она продолжает держать их ровно, расправив как птица крылья.

Наивная, я горю желанием венчаться с ней не больше, чем она. Мне противна даже одна только мысль об этом. С беспристрастной и сухой вежливостью я выдерживаю весь этот церемониал знакомства и исчезаю с глаз долой. У меня нет времени на расшаркивания и прием гостей. Мне нужно успеть подготовить все, чтобы торжество не состоялось. Вернее состоялось, только не с Джорджем в главной роли.

Мой брат заметно расслабился в последнее время, будучи полностью уверенным, что я ни за что не рискну забрать Анну Аврору. Он угрожал, что либо она будет с ним, либо в могиле. Ведь девушка – это и есть императорская корона. Правда лишь в том, что для нее оба варианта приведут к той самой могиле. Потому что с Джорджем она не сможет, не выдержит. Я это точно знаю.

– Ваше Высочество! – врывается в кабинет генерал Рутгерт. – Там Анна Аврора, она отказывается мерить платье. Второй час уговариваем. Так нервничала, что в голодный обморок падала, от завтрака опять отказалась. Его Величество занят прибывающими гостями. Дозвольте применить силу?

Что и требовалось доказать. Заставлять ее спать с Джорджем тоже я буду?

– Что значит отказалась? Обед уже скоро. Почему мне раньше никто не сказал? – подрываюсь со стола и вылетаю из кабинета.

Голодные обмороки меня не на шутку пугают. Да и вести она себя должна поспокойней, чтобы не нарушить все мои планы. Мне не к чему, чтобы свита Джорджа держала все время ухо востро в то время, как я готовлю переворот. Спустя пять минут пробежки по этому огромному дворцу наконец-то достигаю ее покоев. Там ожидаемо полно народу: фрейлины, стражники, горничные, лекарь, портные, два генерала, Тан Бриян и даже, мать его животные. Чуть не наступил на рыжий комок шерсти, когда зашел. Тот испуганно мяукнув бросился в ноги близстоящей фрейлине, в попытках спрятаться в складках платья.

Неудивительно, что в такой толпе она не может спокойно поесть. Герцогиня, в отличии от меня, воспитывалась, как дворянка, а не как наследница. Вокруг нее очевидно не крутилась такая вереница слуг и стражи. Ей тяжело свыкнутся с этим.

Все как один замолкают и кланяются мне, стоит мне появится в дверях. Мужчины просто склоняют головы, женщины приседают в реверансе. Последней меня замечает Анна Аврора. Она подскакивает на ноги, но от резкого движения, голова ее кружится и если бы не стражник, то лежала бы уже на полу. Кто-то сейчас будет много кушать, пока платье по бокам не треснет.

– Вышли все.

Присутствующие склонив головы спиной вперед покидают помещение.

– Останься Бриян. Будешь переводить ей.

Не хотел я с ней говорить, но придется. Вообще не думал, что наш первый разговор произойдет так. Не в таком ключе. Она, конечно, подучила нордорийский, но за две недели освоила совсем уж мало. А говорить с ней на эльратском я не готов. Вот такой я трус. Я боюсь, что меня понесет. Я могу сказать лишнего, ненароком напугать ее, оскорбить или проговорится о своих чувствах. Ведь она рассмеется мне в лицо, станет топтать мои порывы к ней в грязь так же, как я втоптал все, что было ей дорого. Она будет мстить мне за то, что я возглавлял захват Эльрата.

Стоим всем выйти, как она тут же меняется в лице. Смотрит на меня с вызовом, боится но продолжает храбрится.

– Присаживайтесь, Ваша Светлость. – обращается к ней Бриян, когда мы подходим.

Но кажется герцогиня его не слышит, ибо продолжает стоять на месте. Слух магическим образом возвращается к ней, когда я подхожу в упор и давлю на нее своим взглядом. Медленно, не разрывая со мной зрительного контакта садится на диван. Будто боится, что опустив глаза не заметит, как я нападу на нее и не успеет среагировать.

Хотя как тут отреагируешь, когда от голода сил нет даже стоять? Ну, что Анна Аврора, будем открывать рот?