Текст книги "Я не выйду за варвара (СИ)"
Автор книги: Мирослава Вишневецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)
Глава 22. Новая нянька
Впервые за прошедшую неделю мне удалось нормально поспать, а не перебиваться парой часов сна то в кресле у постели герцогини, то в кабинете у документов. Кроме того, мне абсолютно ничего не снилось. Даже Она. Тем более Она. Так что я бы с удовольствием поспал еще, но увы. Мой сон был беспардонно прерван.
– Ваше Высочество, прошу Вас проснитесь! Ваше Высочество! – практически кричал над ухом мой новый оруженосец, приставленный Джорджем.
Нет, ну ей Богу. Каков наглец! Он даже посмел коснуться моего плеча! Да, мой бывший оруженосец Бриян мог себе позволить подобную вольность. Но мы знакомы были с ним с раннего детства. Стояли плечем к плечу во время восстаний, устраивали засады в лесу во времена партизанской войны. Тан (эквивалентом этого титула у эльратцев был «Граф») Бриян Порпойзан с Долины Каменистых ущелий был просто незаменим. Он исполнял обязанности не только оруженосца, но и советника, секретаря, да и был фактически моим лучшим другом, которого я лишился по воле Джорджа. Теперь Тан Порпойзан служил в армейских корпусах, руководив отрядом конницы, а мне вместо него подсунули… Это.
Анджей Винвинд, шестнадцати лет от роду, с Долины Ветров был почти на голову ниже меня. Однако, не смотря на юный возраст, парень обладал незаурядным умом и крепкой статью, что в будущем обещало превратить его в сильного и бравого воина. А пока что ему еще учится и учиться, особенно, что касается правил и протоколов. Ибо он пищал над моим ухом, словно малое дитя, которое ждет, что сильный и смелый родитель сейчас встанет и спасет его ото всех бед. Прямо, как напуганная девица. Позорище. Даже «угрозы» Анны Авроры звучали и то мужественнее. Кстати о ней…
Если дело опять в герцогине, то пусть меня даже не будит. Я устал. У меня нет сейчас настроения заставлять ее идти в купель, вылавливать из воды, спасать от огня из камина, заставлять есть завтрак или ловить из окон. И самое главное – видеть. А еще слышать и касаться. И не смейте даже вспоминать о ней. Могу я хоть один день провести без ее присутствия в моей жизни?
– Ваше Высочество! Эрл Витторио! Ваше Высочество!
Вот неугомонный.
– Да что там такое, Анджей! – прорычал я на оруженосца, садясь на постели.
Его поведение еще больше подтвердило мои опасения о том, что случилось что-то и вправду серьезное. Иначе зачем будить меня в такую рань, солнце едва встало, да еще и таким варварским способом. Хм… «варварским». Похоже я слишком много времени уделял Анне Авроре. Уже мыслю ее «любимыми» словами. Для нее ж что не сделай – все «по-варварски» и…
И вообще хватит уже про нее! Глаза не успел разлепить, а первая мысль уже о ней!
Вернемся к Анджею. Малец абсолютно никак не отреагировал на мой гнев, от чего можно было смело сделать вывод, что произошло нечто страшнее, что мое испорченное настроение. Давай, удиви меня. Иначе весь оставшийся день проведешь на тренировочной площадке.
– Ваше Высочество, там такое… – начал парень.
– Что еще за «такое»?! Ты нордориец или кто?! Что ты мямлишь как девица?! – я уже начал закипать.
– Там в малом каминном зале старший офицерский состав затеял драку! Если вы не поспешите кто-то может пострадать!
Вот это новости. Мы на грани войны с Югом, по империи прокатываются бунты, а офицеры устроили, как выразился Анджей, «такое». Я прытью подорвался с кровати и, натянув на ноги сапоги, ринулся в малый каминный зал. По пути Анджей успел всучить мне в руки грубую льняную рубаху, дабы я не явился на глаза поданных с оголенной грудью.
Моя «доблестная» свита вместе со стражей тенью мчались за мной. Я безуспешно боролся с завязками на рукавах, но придать им приличный вид не удавалось.
– Из-за чего драка? – спросил я Анджея, пытаясь справится с рубашкой.
Этот огромный помпезный дворец бесил меня все больше. Его немыслимые пощади и витиеватые коридоры превращали любые передвижения по нему в целый военный поход. Мы практически бежали по нему уже минут пять и не преодолели даже половины пути.
– Стражник сообщил, что дело все в поместьях. Новый старший офицерский состав, назначенный Его Величеством Верховным Эрлом Джорджем не может поделить меж собой имущество эльратской знати. – доложил мой оруженосец. – Они спорят, кому положено больше.
Вот оно как. Причина драки меня нисколько не удивила, ибо назначенные Джорджем юнцы были подобны ему самому. Жадные к деньгам и власти, они бы неминуемо рано или поздно сцепились бы из-за военной добычи. Но я рассчитывал, что это случится несколько позже, так как новоизбранный «недоофицерский» состав на своих должностях не более суток. Благо хотя бы треть высших военных чинов, назначенных нашим отцом, осталась на местах. Но, как оказалось, этого критически мало, чтобы удержать молодых и горячих воинов.
О моем приближении в малом каминном зале узнали заранее. Было сложно не услышать шаги почти двадцати человек вперемешку с лязгом мечей, бьющихся рукоятками о нагрудники и кольчуги. Мы спешили со всех ног, но не успели. Я не успел.
Меня встретила ужасная картина и дело было не испачканном кровью полу. Я, честно сказать, сбился со счета сколько раз она проливалась в этом проклятом дворце. И это уже порядком надоело. Мы захватили столицу, но так и не смогли остановить кровопролитие. К глубочайшему сожалению всего моего народа в последнее время смерть стала нашим почти незаменимым ежедневным атрибутом, практически рутинным делом. Кончина моего отца, смерть генерала Рольфа, обезглавливание горничных, смерть стражи и служанок Анны Авроры… А сегодня это настигло уже и высшую офицерскую знать.
Во время потасовки погиб один из ново назначенных генералов. Еще двое оказались серьезно ранены. Остальные отделались незначительными порезами. И это все сейчас, когда все нордорийцы как никогда должны держаться вместе. О, Боги Великого и Бескрайнего Севера, дайте мне сил пережить все это. Надо будет срочно заняться вопросами расквартировании высшего состава, жаловать им усадьбы и поместья, пока их алчные души не погубили нас. При этом умудрится сохранить баланс между старой и новой знатью. Эти молодые мало родные юнцы должны проявлять уважения к тем, на чьем месте они оказались благодаря Джорджу. Тот факт, что они не остановились при замечании старших, меня очень расстроил.
Я обязан был отреагировать на случившееся. Не хотелось уподобляться Джорджу, но что я мог сделать?
– Генерал Алесандро, – обратился я к зачинщику конфликта.
– Я, Ваше Высочество. – ступил он вперед.
В воздухе повисла напряженная тишина. Все с ужасом ждали моего вердикта. Нордорийские воины были откровенно потеряны. Они безукоризненно признавали мой авторитет, отдавали дань моему происхождению и военным заслугам, но… При всем уважении, я не был Верховным Эрлом и, согласно законам, не мог без разрешения Джорджа разжаловать и казнить поставленного им генерала. В то же время, те же самые законы и протоколы не позволяли перечить мне, наследному Эрлу. Ситуация была более, чем напряженной.
Не отрывая взгляда от побледневшего Алесандро, я молча протянул руку в боку к верху ладонью и мой новый оруженосец, прекрасно понимая меня без слов, вложил туда меч. Никто даже звуку не подал, лишь зачинщик драки нервно сглотнул. Слава Богам Великого и Бескрайнего Севера у него хватило мужества не кидаться мне в ноги и не молить о пощаде. Подлец понимал, что натворил – за убийство своего в военное время полагалась казнь.
Я занес меч над окаменевшей фигурой своего подданного и, к всеобщему удивлению, двумя быстрыми движениями срезал с его плеч накидку, выдававшую его звание и статус. Она с шелестом плавно соскользнуло с его спины и, глухо ударившись о пол, синим озером раскинулась на белоснежном мраморе. Фибула с изображением руны Бога Войны (иными словами заколка, державшая накидку), звонко окончила свое существование, едва коснулась каменного покрытия. Та же участь постигла и пояс, также служивший одним из атрибутов высших военных чинов. Не смотря на злость и усталость, я умудрился срезать его, не зацепив одежду и не поранив его хозяина.
Это был очень резкий жест, потому что вместе с поясом, фибулой и накидкой, Алесандро лишился чести и гордости. Подобное наказание считалось и без того невыносимым позором, а перед казнью, так и вовсе было самым что ни есть унизительным для нордорийца. Хуже разве что сдаться врагу.
– Алесандро из рода Шпицберг, – снова обратился к нему, но уже без звания «генерала», ведь его он только что лишился, – В связи со сложностью на военной и политической арене, исключительно во благо всего нордорийского народа, учитывая Ваши военные навыки и заслуги в боях, я, Эрл Витторио Хангвул, буду лично ходатайствовать Его Величеству Верховному Эрлу Великого и Бескрайнего Севера Джорджу Хангвулу о Вашем помиловании, ибо Ваше умение владеть мечем сейчас нужно нордорийцам куда больше, нежели Ваша отрубленная голова на пике с наружных стен дворца. Это мое первое и последнее предупреждение для всех. Следующий, кто осмелится нарушить законы военного времени, будет незамедлительно казнен без суда и следствия.
– Благодарю Вас, Ваше Высочество. Да даруют Вам Боги Великого и Бескрайнего Севера острый меч и твердую руку в бою. – поклонился вспотевший от ужаса Алесандро. Он явно ожидал смерти.
– Это, как вы все понимаете, не все. Подобное преступление не может просто так сойти с рук. Вы, Алесандро, незамедлительно обратитесь к секретарю Его Величества с просьбой об аудиенции. Извинитесь перед Верховным Эрлом за содеянное, будете умолять о пощаде и просить разжаловать Вас ото всех титулов. Это будет касаться и Вашей семьи. Все владения рода Шпицберг, – кому я вру, сколько там тех владений у низкородного дворянина, подумал я и продолжил, – Вы передадите семье убитого. Что касается Вашего чина, то полагаю, звание обычного стража, Вам будет более, чем достаточно. И еще, – а вот тут было самое интересное, – Будете просить Его Величество о разрешении лично охранять будущую императрицу. Надеюсь с ролью няньки для семнадцатилетней девицы Вы справитесь куда лучше, чем с должностью генерала. Есть вопросы?
– Никак нет, Ваше Высочество. – ответил Алесандро. Парня натурально потряхивало.
Он вроде и был бесконечно рад, что ему сохранили жизнь, но какой ценой? Мало того, что его так позорно лишили звания генерала, так еще взамен этого приставили нянчиться с женщиной. Да уж, я и вправду уподобляюсь Джорджу, приговаривая бедного воина на мучения подле герцогини. Ничего, меня тоже Его Величество обязал заботится о ней. Не одному ж мне страдать. Алесандро, наивно полагает, что смотреть за ней проще простого. Что ж, его ждет сюрприз. Он будет умолять меня убрать его с этой должности. И не зря. Охраняя ее, можно лишиться не только нервов, но и собственной жизни.
По дворцу уже пошли слухи о «проклятии Герцогини». Говорят, Императорская наследница колдунья. Она так ненавидит своих завоевателей, что всех, кто рядом с ней, постигает смерть: пять служанок и четыре стражника в первый день, когда она очнулась и была похищена Джорджем, затем обезглавливанные горничные, что помогали ей сбежать (про «сбежать» и «похитить» знает очень узкий круг, в людях ходит другая версия), вчерашняя прислуга и охрана. А завтра? Каждый день, с момента ее пробуждения кто-то из ее окружения лишается жизни. А я – рассудка, спокойствия, нормального сна, гордости, трона и что-то мне подсказывает, что это еще далеко не полный список.
Под поклоны всех присутствующих в малом каминном зале я в сопровождении свиты покинул помещение. Меня ждало много дел: отдавать распоряжения по свадьбе, встретиться с Генералом внешней разведки, заслушать отчет казначея и это все до завтрака. После него нужно было спешить на примерку свадебного костюма Его Величества. Ну как, костюма. Он по сути являл собой просто парадное военное обмундирование в сочетании с красно-синим плащом, макет которого был разработан вчера в моей кабинете.
Джордж, как ценитель дорогого и прекрасного, недовольно пофыркивал, желая придать своему образу большей роскоши, но в целом вел себя довольно хорошо. Даже не приказал казнить кого-то или избить розгами в саду. Идея накидки ему пришлась по душе, вернее ему было все равно. Он просто не возражал. Правда требовал, чтобы ткань, предложенная портными, была заменена на Лотэранскую парчу, но мне было как-то плевать. Хоть на эльратский робу. Лишь бы соответствовала требованиям жрецов, историков и Министра иностранных дел со всеми их традициями и правилами.
У брата были особые требования на счет короны, но этим я точно не был намерен заниматься. Эту часть своего гардероба он сам обсудит со всеми вышеперечисленными знатоками. Главное, чтобы во время обсуждения головных уборов императора и императрицы рядом с казначеем, подписью которого будут выделяться средства, сидел лекарь. Ни то бедолагу перекоробит от сумм, выставленных купцами за несметное количество сапфиров и бриллиантов. Ведь это любимые камни Джорджа. Я вот только переживаю, чтобы у Анны Авроры корона была не слишком увешана этими камушками. Ее головушка и так сегодня не в лучшем состоянии, куда там еще и тяжелую корону сверху. Ей и скромной диадемы будет достаточно. Желательно с изумрудами, в цвет ее глаз и еще…
И еще засиделся я больно, пора уже смотреть, что там Ей нашили. Откланявшись Верховному Эрлу мы с портными отправились прямиком в покои герцогини. Джордж не особо порывался увидеть, как будет проходить Ее примерка. Профессора Исторической кафедры Императорской Академии убедили его, что согласно их традициям жених не может видеть невесту в свадебном платье до обряда. Звучит глупо, но мой брат не сильно то и расстроился. Он лишь наказал портным, чтобы герцогиня выглядела достойно его великолепия и порвал один из не приглянувшихся эскизов.
Мое же стремление видеть Ее, а тем более в этих платьях, было еще меньше, чем у Джорджа. Я не хотел, но ноги сами вели меня. А ведь они все там и без меня справятся с этим платьем. Я же в них ничего не понимаю от слова «совсем», но…
Как же я ненавижу тебя, Анна Аврора. Правду про тебя говорят – колдунья. Иначе как объяснить все, что со мной происходит? Ты несешь всем вокруг быструю смерть. Меня же мучаешь не щадя.
Стоит мне приблизится к Ее покоям, как вдруг замираю, не решаясь войти. Мне не следует видеть Ее. Я должен избегать встреч с Ней. Свита и стража в непонимании переглядываются, портные с ворохом вещей в руках тоже удивлены. Мы стоим. Минуту, а может быть две. Я борюсь с собой, борюсь и впервые в жизни проигрываю. Откинув всякие сомнения я без стука врываюсь в покои, предвкушая увидеть Анну Аврору.
Глава 23. Дерзость
Анна Аврора:
Я молча давилась слезами, лежа на кровати, когда в мои покои без стука ворвались. Судя по звукам – это был целый отряд, не меньше. Шагали так, аж пол завибрировал. Кто же мог так беспардонно вторгаться в мою спальню? Выбор был не велик. Только Джордж или Витторио.
Не без труда, но все же я нашла в себе силы подняться с постели. Похудевшими, почти костлявыми ладонями попыталась стереть свои слезы. Картины вчерашнего ужаса никак не отпускали меня. Я спала очень тревожно, то просыпаясь от ночных кошмаров, то снова в них проваливаясь, а на утро вдруг разрыдалась прямо за завтраком, не в силах больше держаться, и до сих пор так и смогла успокоиться. Воспоминания солеными потоками хлыстали по моим щекам, так что все рукава платья вымокли, пока я стирала следы моей душевной боли.
Когда я наконец-то обернулась и увидела Витторио, то аж замерла на месте. Все мои слезы в раз перестали идти. У меня не получалось не только плакать, но и дышать. Я боялась этого варвара до дрожи в коленках, но в тоже время отчего-то испытывала ничем не обоснованное чувство уверенности, что он никогда причинит мне физическую боль. Огромный, как нордорийский медведь, суровый как волк, казалось ему ничего не стоит лишить жизни любого, кто перейдет ему дорогу. Он возвышался не только надо мной, но и над своими соплеменниками. Будь он даже одет, как простой солдат, он бы все равно выделялся на фоне других варваров. И дело было не только во внешности.
От Витторио исходила какая-то сильная, удушающая аура. Будто он альфа в стае волков. Мне не хотелось его лишний раз злить, поэтому в соответствии со всеми «настоятельными рекомендациями» я присела перед ним в реверансе, но получила обратный эффект. Он нахмурился и сказал что-то, вызвав у своих соплеменников плохо сдерживаемый смешок. Видимо не нуждается он в знаках уважения от меня. И что я такого смешного сделала? Или на их Великом Севере дамы кланяются изящнее?
– Почему он смеется? – осмелилась подать голос, обращаясь к господину Мееру, что дежурил у моей постели всю ночь.
Меня оскорбляло такое поведение. Я в конце концов не просто эльратка, а представительница императорской семьи. Кто такой этот безродный варвар, чтобы потешаться надо мной?
– Его Высочество просто впечатлен Вашими достижениями в вопросах этикета. – пояснил тот.
Нет, ну какой же он хам. Это он-то будет упрекать меня в незнании этикета! Меня просто снедало от злости! Она затуманила весь мой рассудок. Да, я не кланялась ему до этого, не считая того театрального и презрительного реверанса вчера. Но и не должна была. Я как никак будущая императрица. Я ему сейчас на минуточку одолжение сделала. Он и сам ничем не лучше. Врывается в мои покои без стука, прикасается без разрешения, одежду с меня срывает. Варвар, какой он и есть.
Я в очередной раз проявила свой неуместный характер. Пелена обиды смогла застлать даже страх перед Эрлом. Почему именно от него такой жест задел меня сильнее, чем я ожидала. Но моя непонятно откуда взявшаяся уверенность, что он меня ни за что не тронет, сыграла со мной злую шутку. Хотела довести его, а в итоге довела себя. В знак протеста я сложила руки на груди и демонстративно повернулась к нему спиной. Так вот ему. На виду у всей его свиты, которая уважает и боится его, как никого другого. Пусть немного остынет и вспомнит, с кем имеет дело. Я, наследница двух королевских династий, кланяюсь этому варвару, а он вздумал надо мной смеяться?
Однако весь мой энтузиазм улетучился так же быстро, как и появился, когда я спиной почувствовала его приближение. Он развернул меня, крепко схватив рукой за лицо, даже не за плече! Мне не было больно, но и воспротивится не получилось. Я бы точно упала от такого рывка, если бы Витторио не подхватил меня второй рукой под спину, вызвав во всем теле незамедлительную реакцию. Мое сердце забилось, как у кролика, голова предательски пошла кругом, а ноги отказывались твердо стоять на полу.
Я так сильно испугалась его или…
Он продолжал держать мое лицо в районе щек и поднял его на себя, что-то высматривая. Я почувствовала, как он большим пальцем руки вытер оставшуюся слезу с моей правой щеки. Его рука, такая большая и теплая, резко контрастировала с моим холодным от слез, исхудавшим лицом. Мне вдруг захотелось постоять так еще, погреться. Я даже, потеряв всякую бдительность, посмотрела ему в глаза. И ту же секунду лишилась рассудка, испугавшись его глубокого гортанного голоса, больше похожего на волчий рык.
Последнее, что я помню – его холодные синие глаза и огромные теплые руки, не давшие мне упасть.
Глава 24. Слабость Витторио
Витторио:
Я был поражен реверансом, которым удостоила меня герцогиня. А методы «воспитания» Джорджа оказывается очень даже действенны. Я даже отвесил шутку о ее поклоне, не сдержавшись. Скорее от нервов, чем от желания как-то задеть ее. Кто же знал, что третий сын клана Медвежьих Яров, Годрик, приставленный мною, дабы бдеть ее сон, решиться пояснить ей, что я сказал своей свите.
В отличии от поклона, ее демонстративный поворот спиной, был ожидаем. Все-таки кровь не просто так темней воды, будущая императрица, гордая. Ничего не скажешь. Подобное поведение, конечно, не допустимо до момента ее коронации, однако с этим я разберусь потом. Меня сейчас беспокоило другое. Пока Ее Светлость обиженно заламывала ручки на груди и отворачивалась, я успел заметить ее красные глаза.
Я испугался, что она снова заболела, поэтому, пренебрегая всеми правилами приличия, в доли секунды преодолел расстояние между нами и развернул ее к себе. Получилось резко, даже слишком. Герцогиня чуть не свалилась с ног, но я не дал ей упасть. Не надо было быть лекарем, чтобы понять причину ее покрасневших очей. Она явно плакала или даже рыдала. Причем довольно-таки долго. Что снова могло случиться? На сколько мне известно, то Джордж не появлялся в ее покоях со вчерашнего вечера, да и сама Анна Аврора не покидала пределов своей спальни. Никаких «подарков» от Его Величества в виде отрубленных голов или все такого прочего тоже не было.
– Почему она…? – «опять плачет» хотел спросить я, но не успел.
Анна Аврора вмиг осела в моих руках, потеряв сознание.
– Лекаря сюда! Сейчас же! – приказал я, подхватывая ее невесомое тело на руки.
Герцогиня была бледная, как стена, и холодная, не смотря на тот факт, что в покоях было натоплено. Вероятно, она замерзла из-за легкого платья и бездвижного лежания на кровати, куда я снова ее отнес. Неужели никто не додумался укрыть ее? Или проверить руки. Они ж ледяные. А если она опять заболеет?
– Вам не дорога Ваша жизнь? Вы что не видите, что она замерзла?! – обратился я ко всем, кто был приставлен смотреть за ней.
Я сбросил свою меховую накидку, прикрывавшую мои плечи и укутал герцогиню в нее. Шкура зверя была ей так велика, что полностью прикрывала спину и руки девушки.
– Что опять случилось, почему она снова плачет? – обратился я к Годрику, накрывая герцогиню сверху одеялом.
– Не могу знать, Ваше Высочество. Она внезапно разрыдалась за завтраком и до сих пор не могла успокоится. – ответил воин.
– Позвольте сказать, Ваше Высочество. – подала тихий голосок горничная.
– Говори.
– Ее Светлость Анна Аврора, похоже, очень шокирована вчерашним. Она всю ночь плохо спала и кричала во сне.
Ну да. Мог бы и сам додуматься. Она ведь не видела раньше смерть. Помню, как я впервые столкнулся с ней, когда мой отец прямо улице зарубал имперского солдата, посмевшего ударить маленького сироту-нордорийца. Мне было шесть. Тогда я впервые увидел воочию бунт. В ту же минуту началось массовое побоище. Имперские стражи, коими были полны улицы и административные здания, увидев это, решили немедленно наказать отца. Но они просчитались, что на тех же улицах были нордорийские воины, в тайне прятавшие под полами одежды самодельные мечи и кинжалы.
Они не дали задержать моего отца. Нордорийцы сражались за честь обиженного ребенка, как за собственную. Эта потасовка переросла в бой, длившийся несколько дней, по окончанию которого, был заключен зыбкий мир, на условиях автономии для нордорийских провинций, главой которой избрали моего отца. У имперцев не было иного выхода, иначе бы они и вовсе потеряли наши богатые золотом и драгоценными камнями земли. Но нам было мало этого. Мы не хотели довольствоваться половинчатым подневольным положением. Это была лишь репетиция, чтобы сегодня восседать на их троне.
Тогда я долго еще не мог забыть этого. А потом опостылел. Я привык к этому и принимал смерть от меча, как нечто обыденное. Меня не могли впечатлить, а тем более напугать отрубленные головы, вспоротые животы и прочие ужасы войны. Но Анна Аврора – не я. Она вряд ли свыкнется с этим. Ей кажется это чем-то страшным и диким.
– Больше дров в камин. Ее Светлости нужно будет примерять платья. Она не должна мерзнуть.
Я не собирался откладывать примерку. Времени и так было в обрез. Обычно такие торжества, как свадьба, готовят месяцами, а не за две-три недели, как мы сейчас. Портнихи даже не определились с фасом. Оказывается, там должно быть еще много слоев у платья, традиционных вышитых узоров и прочего, чего они могли не успеть.
Лекарь не заставил себя долго ждать. Седовласый, сморщенный старик, казалось, терял всякое понятие субординации, когда дело касалось его больных.
– Опять обижают мою ненаглядную пациентку! – проворчал он заходя в покои.
Согнутый в три погибели пожилой мужчина быстро, насколько позволяла его уважительная старость засеменил в сторону Анны Авроры. Он даже имел наглость «выгнать» меня с ее кровати, бухча себе что-то под длинный крючковатый нос. Он внимательно пощупал ее запястье, сосредоточено при этом что-то подсчитывая, потом зачем-то осмотрел лодыжки, ощупал лоб, а после уткнулся своим носом в свой кожаный коричневый чемоданчик. Он достал оттуда трубку, напоминавшую музыкальный инструмент, только маленький. Старик разворотил ворох меха и одеял, что я соорудил над герцогиней и…
– Я попрошу всех мужчин покинуть покои на некоторое время. – деловито заявил он.
– Вы же сам мужчина! – возмутился я.
– Мужчина я дома со своей старухой, а здесь я лекарь, Ваше Высочество. Вы только представите реакцию Ее Светлости, если она узнает, что я прослушивал ее грудь в присутствии целого отряда воинов?
– Отвернулись все. – приказал я, восседая на кресле рядом с кроватью Анны Авроры.
Но старик не спешил приступать к своим обязанностям. Он возмущенно вскинул бровь, глядя на меня снизу вверх. Даже сидя я был намного выше этого вредного старикашки. Но у меня не было выбора. Он был личным лекарем погибшего Императора и считался одним из мудрейших врачевателей в государстве.
– Пошли вон. – сказал я и вся моя многочисленная свита с охраной и стражами герцогини незамедлительно исполнили мой приказ.
– Вы тоже, Эрл Витторио. – никак не унимался старик.
– Я никуда не уйду.
Еще чего? Оставить ее тут? Одну и без всякой охраны? Нет уж увольте. Я один тут прекрасно справлюсь с ее защитой получше всего того отряда. Да и, кроме того, я уже видел ее… Всю. Когда обтирал водой с уксусом во время лихорадки, когда делал ей компрессы и спасал ее от самоубийства в купели. Так что ничего нового я не увижу. А этому старперу я не доверяю. Он имперец, а не нордориец. Я не позволю его сморщенным рукам лишний раз без надобности касаться Анны Авроры. Хотя какое мне дело, кто там ее касается?
«Ты с ума сошел Витторио. Она больше не твоя невеста!».
– Но…! – попытался возмутится старый лекарь.
– Никаких «но»!!! – прервал я его и у ворчуна пропало всякое желание со мной спорить.
Трясущимися от старости руками он со знанием дела, будто для него это более чем обыденно, принялся стягивать верх ее платья, чтобы послушать дыхание.
– Стой! – приказ я ему. – Я сам.
Я встал и аккуратно освободил ее грудь от платья. Медленно не спеша, словно боясь, что она проснется. У меня аж комом в горле все сжалось и я нервно глотнул вязкую слюну. Тогда, во время ее лихорадки я не испытывал ничего подобного. В те моменты я просто видел перед грудь, которой будут вскармливаться наследники династии Хангвул. Ни больше, ни меньше.
Сейчас же я лицезрел пред собой нечто большее. Пышные, молочного цвета окружности с нежно розовыми вершинками были будто созданы для того, чтобы их касались. Мне отчего-о вдруг захотелось ощутить их под своими руками. Забывшись, я медленно провел тыльной стороной указательного пальца по ее груди. По телу пробежался табун мурашек.
– Вы позволите, Ваше Высочество? – поинтересовался лекарь, вернув меня к реальности.
Он понимал, что со мной происходит и прекрасно все видел. Благо моя широкая спина не позволила увидеть горничным мою слабость. Он стояли поодаль.
– Д-да, – сипло, задыхаясь ответил я и с трудом отошел от герцогини.
К моему ничем не объяснимому счастью он касался ее разве что трубкой для прослушки дыхания. Закончив с этой процедурой он, осознавая, как ревностно я отношусь к Анне Авроре, сказал, что я могу снова одеть ее, но я не стал этого делать.
– Чего стоите? – рявкнул на горничных. – Оденьте герцогиню.
Хватит с меня сегодня, говорил же себе не касаться ее!
– Что с ней? Все в порядке? – спросил я лекаря.
– Более чем. – ответил он. – Если не считать ее душевного состояния. Не лекарь ей нужен, а душевный покой. Ну и питаться нормально. Вон худая какая. Я тут отвар оставлю. Пусть выпьет сейчас и съест что-то нормальное, рагу, например.
Раздав инструкции, старик снова закопошился в своей сумке и достав оттуда какую-то баночку и, открыв ее, поднес к носу герцогини. Анна Авроры зачихала, словно кошка, приходя в себя.
