Текст книги "Я не выйду за варвара (СИ)"
Автор книги: Мирослава Вишневецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 40 страниц)
Глава 38. Ваше Величество
Витторио:
И она подошла. Плавно. Неспешно. Словно завлекая меня в игру, где правила были ведомы только ей одной. Каждое движение, будто танец под музыку от звона цепочек на ее платье. Она приблизилась, глухо шурша подолом своего черного наряда, и встала передо мной, запрокинув голову. Горделиво вздернув свой маленький подбородочек, девушка глядела на меня из-под насупившихся бровей, старательно отыгрывая свою роль. Надо же. Такая же маленькая, черноволосая. Даже духи, как у Нее. Я потянулся к ней, чтобы коснутся, но мои руки так и зависли в воздухе, чуть выше ее локтей.
– Не ударишь меня? – спросил я, скривившись в саркастичной усмешке.
Она растерялась, на секунду выйдя из образа, слегка открыла рот от удивления, но затем быстро вернула контроль над эмоциями. Ее взгляд снова наполнился мнимым достоинством, а губы сжались в презрительной ухмылке.
– Не представишься? – продолжал я давить на нее, восхищаясь устроенным представлением.
Меня забавляло и в то же время оскорбляло то, как она пытается быть той, с кем ей никогда не сравниться. Глаза копии заблестели от моего вопроса. Она очевидно была готова к нему куда лучше, чем к предыдущему, поэтому, набрав в легкие больше воздуха, девушка гордо выдала:
– Анна Аврора Бенкендорф-Айвори. – заявила она и затихла, выжидая мою реакцию.
Но получила лишь горькую улыбку в ответ.
– Иди ложись. – кивнул я в сторону кровати, а сам отошел к столу налить себе рома.
Девушка с плохо скрываемой радостью сделала передо мной реверанс и быстро засеменила в сторону ложа, а затем села на него так, словно это был как минимум императорский трон, а не мерзкая койка в борделе. Я же тем временем, не скажу, что удобно, но расположился в кресле возле накрытого стола и, таращась в пустоту, принялся топить свои чувства на дне бокала.
Эти твари безжалостно драли изнутри, завывая, будто волки в бескрайних нордорийских лесах, и от алкоголя становилось только хуже. Но я все же продолжал заливать в себя эту горькую жидкость, в надежде, что она сможет мне как-то помочь. И все это мерзкое болото, вперемешку с совестью и чувством долга бурлило во мне, подстрекаемое огромной виной, что я испытывал уже много дней подряд.
– Я могу Вам…? – хотела что-то спросить копия, но я перебил ее, не дав договорить.
– Как зовут тебя?
– Анна Аврора Бенкенд. – начала она, но я снова оборвал ее на полуслове.
– Как зовут Тебя? – спросил я с нажимом, делая акцент на последнем слове.
– Катрин, Ваше Высо…
– Замечательно, Катрин. Спать ложись.
По ее лицу проскочило искреннее недоумение, которое резко сменилось животным ужасом, и в то же мгновенье она ринулась мне в ноги, заливаясь слезами.
– Ваше Высочество, прошу простите меня. – рыдала она на коленях, целуя подол моего плаща, – Если я сделала что-то не так, Вы только скажите. Умоляю Вас. Дайте мне еще один шанс. Я обещаю, что я сделаю все, как Вы хотите. Вы только скажите мне, как Вам нрав.…
– Прекратить истерику. Встала живо. – приказал я, так и не взглянув на нее.
Катрин нервно вздрогнула, тут же поднявшись на ноги, но истерику унять не смогла. Так и стояла тихо всхлипывая мне над ухом. Возможно, мой тон был излишне строг. Она же девчонка, а не мой солдат, как никак. Пусть и прислуживает в борделе.
– Я должен повторять тебе дважды? Быстро вытерла слезы и легла спать. Если кто спросит, то ты всю ночь ублажала меня, ясно? – отчеканил я.
– Ясно, Ваше Высочество. – промямлила она. – Разрешите идти ложится?
– Иди. – кивнул я.
Жалкая копия. Фальшивка. Воины из свита Джорджа, забавляющиеся с ней здесь, не рассказали ей, какая Анна Аврора на самом деле. Они не видели Её такой, а я видел. Потому что только при мне Она устраивает свои концерты, не боясь быть собой. Настоящая Анна Аврора никогда бы не подошла ко мне, позови я Ее. Она бы избегала всяких попыток приблизится к ней, не говоря уже о том, что герцогиня не стояла бы как вкопанная, протяни я руки, чтобы прикоснуться к Ней.
Она бы скорее влепила мне пощечину, стала обзывать меня варваром, кричала бы что ненавидит меня. Мне вообще в последнее время кажется, что кроме «варвар» и «ненавижу», она не знает других слов. И говорит их Она так искренне, так натурально.
А эта пародия на Нее? Даже представится не смогла нормально. Разве уже не моя ненаглядная Анна Аврора сделала бы это так убого? Да Она бы пол часа выговаривала мне свои титулы и регалии, напомнив, что Она никто иная, как «Ее Светлость Герцогиня Эльратская, прямая, единственная и чистокровная наследница императорской династии Империи Священного Грифона по отцовской линии, представительница правящей королевской династии Королевства Лоттэрании по линии матери, будущая императрица Империи Священного Грифона и невеста Верховного Эрла Великого и Бескрайнего Севера Анна Аврора Бенкендорф-Айвори».
Да еще и выпалила бы это как на духу, ни разу не запнувшись. Настоящая, гордая, благородная, с истинным величием и достоинством. Она даже выглядит по-другому. И глаза у нее зеленее, и кожа белее, и черты лица более нежные, и нос аккуратней, и фигура лучше, и…
…все это достанется Джорджу.
В этих жутких размышлениях я провел еще много времени. Час или больше. Но в какой-то момент мои думы были прерваны капитаном Мэером, который тихо пробрался в комнату:
– Что случилось? – поинтересовался я. – Анна Аврора опять устроила истерику и хочет испить моей крови?
В моем голосе звучали боль и сарказм одновременно. Я был чертовски пьян, но все никак не мог уснуть или хотя бы забыться.
– Вы снова пьете? – его вопрос звучал скорее умоляюще, чем с упреком.
– Да, Маркус, присоединишься? – спросил я, продолжая смотреть в окно.
– Я на службе. – напомнил он мне, будто бы я не в курсе.
– Как знаешь, а я выпью еще.
– Вам больше нельзя. – попытался перечить он мне, но был остановлен моим взглядом.
– Ты даже не представляешь, что я чуть было не сделал с Ней сегодня. – признался я ему, опустошая очередной бокал.
Мне почему-то захотелось рассказать кому-то об этом. Наверное, потому что хмель сильно ударил в голову. Никогда раньше я не делился ни с кем своими переживаниями, но сегодня… Сейчас, когда ром так некстати развязал мне язык, я очень нуждался в ком-то, кто мог бы понять меня с полуслова. И таким человеком оказался капитан Маркус Мэер. Мне не нужно было произносить ему вслух всех тех неприличных подробностей, что я позволил себе против воли Анны Авроры.
Ему достаточно было посмотреть в мои полные боли глаза и мне сразу же стало легче. В его взгляде не было осуждения за мою несдержанность. Напротив – он был полон понимания и поддержки. Именно в тот момент я понял, что за всеми могущественными Эрлами в нордорийской истории стояла их свита. Кем бы ты ни был, пусть даже самым сильным и мудрым правителем, ты нуждаешься в чье-то поддержке, иначе просто упадешь.
– Не вините себя. Вы лучшее, что могли послать нам Боги Великого и Бескрайнего Севера в этот трудный час. Но даже Вы должны иногда давать себе волю. Сегодня позвольте себе все, мы будем рядом, а завтра Вы нужны не только нордорийцам, но и десяткам других народов империи. Судьбы сотни тысяч людей в Ваших руках.
– Спасибо, Маркус. – сказал я и добавил, – Так зачем ты пришел? Ты так и не сказал.
– Вы… – замешкался капитан, подбирая слова. – Не были с ней? – покосился он на копию, – Было подозрительно тихо, поэтому я зашел убедиться, что все в порядке.
– Да. Не был. Не могу я, Маркус. Похоже, что жена, выбранная мне Джорджем, так и умрет невинной. – усмехнулся я, понимая, насколько двусмысленно это звучит.
– Шутите? Это хорошо. Ну с женой я Вам не помощник, а вот с ней надо что-то сделать. Боюсь, Вам придется потерпеть шум некоторое время.
– Святые Бескрайнего Севера. Маркус, ты же не собираешься делать с ней это при мне?
– Ну, разве что немного. – многозначительно ответил капитан и принялся будить нашу копию.
Девушка неохотно просыпалась. Она чуть было не заорала во все горло, когда Маркус быстренько порвал на ней сонной платье в нескольких местах, взъерошил волосы и хорошенько ущипнул за шею и плече. У нее точно останутся синяки после такого.
Я уже хотел было остановить весь этот беспредел, но капитан Мэер, общипав Катрин что-то шепнул ей на ухо и удалился восвояси. Только потом я понял, что произошло. Девушка еще около часа надрывно стонала, ахала и охала, прыгая на кровати. Снаружи, я уверен, всем думается, что здесь происходит нечто совсем уж иное. Ох, уж эта конспирация.
Изнутри выглядело очень даже смешно. Если бы не одно «но». Я невольно представил, как вполне себе натурально могла бы издавать такие звуки Она. В моем обществе. И осознание того, что этого никогда не случится, даже после того, как Джордж отдаст мне ее, окончательно вывело меня из себя. Уподобляясь своему кровному брату, я стал напиваться все больше и больше.
Так и прошла вся ночь. Не знаю, как я выжил после нее, вернее после количества выпитого. Но уснуть у меня так и не получилось. Я был бесконечно рад покинуть это злачное место и перекочевать в более приятную для себя обстановку – в казарму. Вот так вот. Я, наследный Эрл, один из лидеров национально-освободительного движения и герой партизанской войны, позорно сбегал из дворца, прячась от женщины в стенах казарм.
Туда я и решил переехать. То, что нужно для работы. Вести дела оттуда будет сложнее, разу раз мне придется наведываться во дворец или посылать кого-то туда. Но так по крайней мере спокойнее, чем видеть Ее изо дня в день. И себе будет спокойней, и Ее своим присутствием выводить не буду.
Мне было очень стыдно, что при моем появлении окна стремительно запотевали. Кажется, все постовые, учуяв запах, подумали, что это Джордж. Но надо отдать им должное, они успешно делали вид, что им есть, чем дышать, когда я прохожу мимо. Мне плохо удавалось скрывать нервозность, а потому стоило мне приземлится за письменной стол, как я тут же начал пересрочивать весь свой состав о выполненной работе. Злой был, как черт, спросил с каждого.
Мне не нужно было повышать голос, чтобы наводить на всех ужас, поданные и без того метались по казарме, как пчелы в улике, стараясь не попадаться мне на глаз. Кто-то получил десять ударов кнутом за то, что уснул на посту, кому-то повезло отделаться холодящим кровь «Что тут происходит?» за мелкие оплошности.
Пятерых отправил в карцер за то, что не уберегли порох, который надо сказать не дешевый, он отсырел. Четырнадцатилетний оруженосец одного из капитанов получил подзатыльник за расхлябанный вид и не наточенный меч. Я показал, как правильно его точить и грозился проверить вечером. Короче, получили в то утро все, кто хоть немного отклонился от устава.
Больше всего не повезло Годрику. Несчастный воин только сменился с поста в покоях Анны Авроры и тут же прибыл с отчетом. Мне не в первой было применять силу к поданному. И руки рубал до того, и головы. Все, как того требовали суровые и неизменные законы Великого и Бескрайнего Севера. Но Годрика я зарубать не мог. Ни совесть не позволяла, не законы. Нет у нордорийцев такой правовой нормы, которая бы позволила казнить за то, что Анна Аврора уснула у него на руках.
Как мальчишка себя повел, совсем голову потерял от ревности. Так и врезал ему по пьяни, а тот и не уворачивался даже. Хорошо, хоть жив остался. Был бы я трезвым – он не поднялся бы после удара. Противно так стало от этого, гадко и стыдно. Благо этот позор лицезрел только мой оруженосец Анджей и один из генералов. Последний сделал вид, что ничего не увидел, а мальчишка терпеливо заверил меня потом, что даже я имею право иногда выходить из себя.
Легче мне от этого, конечно, не стало. Только хуже. Потому что как раз именно я и не могу себе ничего такого позволить. Отпустил в отгулы Годрика. Извинился перед ним, отдал приказ в Казначейство, чтобы в повысили ему втрое жалованье в этом месяце. А чувство вины никуда не делось. Уснул лишь в обед. Прямо за столом. Меня наконец-то сморили ром и бессонная ночь.
Так и проспал вплоть до следующего утра. А там жажда одолевала такая, будто вернулся из ада. Но на самом деле я там и оставался. Первым делом отдал приказ, чтобы никаких «копий» в борделях не было. Меня выводила одна только мысль, что Ее образ будут использовать в таких грязных целях.
К моему огромному сожалению, я вовсе забыл, какие следы оставил на теле Анны Авроры. О том, что к ней явился лекарь и как удалось "объяснить" засосы на ее коже, я узнал с опозданием. Чуть не посидел в тот момент.
– Кажется, Вы пользуетесь куда большей поддержкой, чем сами того ожидали… – прокомментировал случившееся Анджей, намекая на то, что моя свита не только не рассказала Джорджу о той ночи, а даже выгораживала меня. И этот старик-лекарь. Его никто из нордорийцев не просил врать об аллергии или…?
Но это все не важно. Главное, что все утряслось и я наконец-то успокоился. На сколько вообще можно было успокоится в моем случае. Полностью погрузился в дела: казармы, молебна, тренировки, отчеты, ревизии, подготовка к свадьбе. Скучать было некогда. И все шло своим чередом. До этого утра. Пока юный Эндрю не заснул прямо посреди совещания, невольно натолкнув меня на воспоминания о Ней.
Не прошло и десяти минут после этого инцидента, как ждал новый. Ну ни в какие рамки уже. Похоже я так и не доведу это совещание до конца. За дверями послышалась какая-то возня, шум. И я даже глаз не успел поднять от карты, как двери моего кабинета распахнулись и в него, судя по до боли знакомому голосу ворвалась Она:
– Пустите меня, мне нужно к Эрлу Витторио! – возмущалась Анна Аврора.
У меня аж внутри все перевернулось. Сердце ходуном заходилось, дыхание сбилось, а остатки моего самообладания ушли на то, чтобы сохранить невозмутимый вид. При Ее появлении все, подорвались со стульев и склонились в поклоне. Я же, в силу более высокого статуса, мог позволить себе остаться на месте, что собственно я и сделал.
– Ваше Величество, я нужны заговорила с Вами сейчас. – обратилась ко мне герцогиня на нордорийском.
Еле сдержал себя, чтобы не засмеяться. Да уж. Это предложение грамматически куда сложнее, чем кричать мне: «Пожалуйста, нет». Она все напутала: числа, времена, даже умудрилась перепутать и назвать меня «Ваше Величество», хоть я и не Верховный Эрл. Но похвально, что хотя бы старается.
– Сэр, Годрик, – обратился я к нему, все так же не отрывая глаз от карты на столе, – Потрудитесь объяснить, почему это Ее Светлость врывается ко мне в кабинет во время Вашего дежурства? На сколько мне известно, Она сейчас должна идти на могилу к своему брату? Разве нет?
– Ее Светлость хочет поговорить с Вами с дозволения Верховного Эрла Джорджа. Он приказал мне провести ее к Вам и…
«Вот только его в этой истории не хватало», – подумал я.
Вчера он на руках ее носит и отпускает на могилу к брату, сегодня дает разрешение поговорить со мной. Годрик хотел сказать еще что-то, но Анна Аврора не дала мне удовлетворить свой интерес и перебила его:
– Хватит! – заявила она все так же на нордорийском, – Я сама буду поговорить с Его Величеством. Оставляйте наедине нас!
Ух, какая строгая. Прямо-таки боюсь-боюсь. Что же там снова случилось? Но из кабинета само собой никто удаляться не спешил. Я прямо почувствовал, как мою макушку прожигает с десяток взглядов в ожидании моего одобрения.
– Вы слышали Ее Светлость? – обратился я к поданным, – Оставьте нас наедине. И Эндрю разбудите. Анджей, ты остаешься. – остановил я оруженосца. – И ты, Годрик, тоже.
Когда дверь наконец-то захлопнулась и мы оказались вчетвером, я таки оторвался от карты и поднял глаза на Нее. Она стояла передо мной, облаченной, как всегда в черное, с золотой диадемой на голове и вызовом в глазах.
В отличии от Нее, я соскучился. Меня разрывало от радости, что наконец-то увидел ее, и в то же время снедало понимание того, что Она вовсе на рада видеть меня.
– Ваше Величество, – начала она и я даже не стал Ее исправлять.
Пусть хотя бы на минутку, я почувствую себя Верховным Эрлом, а Ее своей невестой. Давай, Анна Аврора, удиви меня.
Глава 39. Риск
От лица оруженосца Анджея:
Святые Бескрайнего Севера!
Словами не передать, что творилось в тот момент в кабинете. Воздух разве что не искрился от гнетущего напряжения. Я почти благополучно слинял от грядущей бури, но Эрл Витторио буквально поймал меня в дверном проеме этим своим: «Анджей, ты остаешься».
Словно пушечный выстрел. И сразу в голову. Ой, доведет меня эта служба. Доведет. Мне каких-то шестнадцать, а глаз дергается, как у Старейшины Далливиона, которому на минуточку сто двадцатый год пошел.
Но не один я переживал на этот счет. Если бы только от этого становилось легче. Годрик вон тоже нервно бледнел, пытаясь слиться со стенами, и оживленно клепал своим подбитым глазом. Причина уже и моих расшатанных нервов пылала праведным гневом, грозя поджечь все вокруг. А я тем временем тихо молился, представляя, как буду уворачиваться от гнева Его Высочества.
Еще и наряд ее этот открытый. Она так учащенно дышала и там… Ну, короче, все хорошо там было. Даже слишком. Так что даже невольно отвлекало меня от сути дела. Что уж поделать растущий я организм, надобно будет найти кого, чтобы решить проблему. Пока Его Высочество и мне фингал не поставил. За наблюдательность, так сказать. Поэтому я быстро отвожу взгляд в сторону, стараясь спасти свою шкуру.
И только один Эрл Витторио оставался привычно невозмутим, восседая в кресле. Вопрос только надолго ли. Ибо эта самая невозмутимость волшебным образом растворялась, когда дело касалось герцогини. С ума его свела эта эльратка. Сколько служу отчизне, ни разу не видел, чтобы Эрл Витторио терял над собой контроль. А тут прямо каждое ее появления дичает, как нордорийский волк.
Но пока он стойко держался. Гордо раскинув свои необъятные плечи, мой Эрл облокотился на спинку кресла и без стыда и стеснения принялся рассматривать то, на что мне даже глаза свои поднимать нельзя. Со стороны могло сложиться впечатление, будто ему кажется все это очень забавным. Словно он зритель в королевском театре, ожидающий поистине невероятное представление.
Однако за скромные две недели, что я проводил с ним денно и нощно, я успел научится очень хорошо читать его эмоции. Правда исключительно те, что касались Анны Авроры, потому что в любой другой момент он был слишком непроницаем.
Я заметил, как взгляд Эрла Витторио с едва уловимой тревожностью пал на ступни Ее Светлости. Очевидно он очень беспокоился о ее вчерашней травме. Только минувшим вечером ей вправили ногу и советовали не напрягать конечность, а сегодня она уже заявилась к нему в кабинет, обутая в столь высокие туфельки. Каблук ее обуви был очень высок, тонок и непростительно неустойчив. Я тоже заприметил сей факт, поэтому, когда Эрл Витторио легонько кивнул мне головой, я сразу понял, что он хочет сказать.
– Ваша Светлость, Вам лучше присесть. – обратился я к герцогиня, но ей, по всей видимости, было абсолютно не до этого.
Она проигнорировала мою просьбу и продолжила о своем. Будто бы я мебель, а не оруженосец и по совместительству личный секретарь Его Высочества!
– Потрудитесь объяснить, Эрл Витторио, в чем дело? – заявила герцогиня, совсем потеряв страх.
И правда. В чем это дело? Его Высочество тоже очень интересует. Как и меня. Ибо именно мне придется пасть жертвой его душевных мук из-за Анны Авроры. Я то от него ни на шаг не отхожу. А она? Как всегда, выведет его из себя, а получаю я – добросовестный и верный служитель правящей династии. И как у нее только хватает наглости поднимать на него свои очи без разрешения? Ей вообще следует смиренно глядеть в пол и говорить едва ли не шепотом (конечно, только с дозволения Его Высочества).
В тот момент мне стало так обидно за моего достопочтенного Эрла. Такая злость взяла. Я изучал в школе, сколь вольны эльратские женщины в своих правах, но не ожидал, что настолько. По нордорийким меркам она вела себя откровенно неуважительно. Просто оскорбительно. Она всего лишь какая-то там герцогиня. Даже не принцесса. Эта девушка не ровня Эрлу Витторио. Ведь титул Эрла в переводе со старонордорийского означает «принц». Хотя, с другой стороны, если брать во внимание ее происхождение…
Да уж, с правовой точки зрения соотношение их положений относительно друг друга очень интересное. Я никогда не читал о таком. Нужно будет обязательно спросить старейшину, что важнее здесь: кровь или титул? Но в любом случае для меня нордорийский титул куда больше значит, чем их имперские регалии.
Другая б за такое поведение давно ответила бы по всей строгости законов Великого и Бескрайнего Севера. Вплоть до публичной казни. Однако, вместо того, чтобы указать этой эльратке на ее место, мой достопочтенный Эрл Витторио лишь одаривает меня взглядом и я без слов понимаю, что должен сказать.
– Ваша Светлость, Вы могли бы мне сказать точнее, что Вас беспокоит? – деликатно интересуюсь я, с молчаливого разрешения Эрла поднимая глаза.
– Беспокоит? – повторяет она, с вызовом глядя на Его Высочество, – Да я просто ошарашена случившимся. Здесь Вам не Север! Как вы посмели так унизить своего воина и поднять на него руку! Сэр Годрик не какой-то там рядовой солдат. Он нордорийский дворянин, вхож в высший офицерский состав и далеко не слабак. Совершить такое мог только тот, кто выше его по силе и происхождению. То есть только Вы или Верховный Эрл Джордж. Но это не он, значит остаетесь только Вы! Я требую публичного извинения перед сэром Годриком! Немедленно! И чтобы впредь никто не подвергался телесным наказаниям без судебного разбирательства. Привыкайте к цивилизации!
Кричала она, а челюсть моя все больше стремилась к полу. И я даже не мог понять. Что в тот момент меня поразило больше: сколь дерзкой была ее речь или то, что Анна Аврора заступилась за нордорийца. Уже второй раз на моей памяти. Глянув на Эрла Витторио, я понял, что он разделяет мое смятение.
– Ваше Высочество, – обратился я к Эрлу на нордорийском, имитируя, что якобы перевожу ему речи Анны Авроры, – Судя по моим записям Ее Светлость сейчас должна навестить могилу брата, а не быть здесь. Я после выясню у Годрика, под каким предлогом она достала у Верховного Эрла Джорджа дозволения оторвать Вас от дел. Что прикажите ей сказать?
Однако Эрл Витторио продолжал принципиально молчать и не говорить с причиной своих душевных мук. Это означало только одно. Говорить придется сейчас мне. А я без понятия, что сказать. Мне всего лишь шестнадцать. Я умоляюще глядел на Эрла Витторио, ожидая какой-то подсказки, но его взгляд так и вторил мне: «Анджей, ты служишь на благо правящей династии, ну так и выполняй свой долг, как того требуется».
А-аа!
Отправьте меня лучше на границу, оборонять свою отчизну под градом смертоносных стрел. Но долг есть долг. Я обязан что-то сейчас предпринять. Предаваясь греху, я попытался представить себя на месте моего достопочтенного Эрла и подумать, чтобы он сейчас мог сказать. Лаконично, четко. Чтобы сразу было понятно его отношение к случившемуся. И не придумал ничего лучше, кроме:
– Ваша Светлость, думаю Вам пора идти. Эрл Витторио занят. – ответил я, надеясь непонятно на что.
– Я никуда не уйду, пока Его Высочество не принесет извинения! – стояла на своем Анна Аврора.
– Ваше Высочество, прикажите вывести ее силой? – нервно спрашивал я, делая вид, что перевожу вопрос, тем временем взывая к Богам Великого и Бескрайнего Севера, чтобы их посланник на этой грешной земле наконец-то заговорил.
Но сын покойного Верховного Эрла Вальфа мало того, что играл в молчанку, так еще и глядел на герцогиню, безуспешно стараясь подавить свою горькую улыбку. Мне стало очень больно за него. В тот момент, в нем происходила самая настоящая борьба. Его любовь к этой девушке сражалась с гордостью и чувством долга.
Эрл Витторио желал приструнить ее за острый язык и в то же время боялся снова сорваться. Он не Верховный Эрл – он не имеет прав на нее. И мне, как и многим, жаль, что он не на месте Джорджа. Он просто не заслужил таких мучений.
А Анна Аврора по всей видимости не понимала, какую боль ему приносила. Она смотрела на него и держалась так… Так… Словом, я вдруг неожиданно для себя осознал, почему он так прикипел к ней всей душой. Эта женщина удивительным образом сочетала в себе огромную смелость, коей обладал редкий мужчина, и мягкую женственность.
Более того, она умудрялась оставаться гордой и благородной, соответствуя своему по истине уникальному происхождению, и в то же время до боли земной и человечной, стремясь защитить любого: будь он нордорийцем или эльратцем. Этим они очень похожи Его Высочеством. Она рождена, чтобы заботится о людях, так же, как мой достопочтенный Эрл заботится о своих поданных.
– Вы снова игнорируете меня? Что ж. Я даю Вам второй шанс. Вы немедленно приносите свои извинения или первым, что я сделаю после своей коронации, так это прикажу выпороть Вас!
Ой… Я забыл сказать. Что смелая она через край?
Что сейчас будет. Совсем берега попутала. Надо бы бежать и спасаться. Но прежде спасти ее. Ни то нордорийцы лишаться своего зеленоглазого права на императорский трон.
– Чего стоишь, медведь? Уводи герцогиню прочь. Не видишь Его Высочество не хочет с ней говорить? – со стороны казалось, что я просто снова перевожу Витторио сказанное. Но на самом деле я обратился к Годрику (третьему сына клана Медвежьих Яров), при этом не сводя глаз с Эрла Витторио, чтобы не упустить критический момент.
Однако точка кипения уже настала. Об этом знаменовал треск древесины под руками моего Эрла. Его Высочество раскрошил шарообразный декоративный элемент на подлокотнике своего кресла. Который был вырезан из красного дуба! Святые Бескрайнего Севера – ДУБА!
Глухой звук падающих на пол щепок рассек звенящую тишину, будоража всех, кроме самого Эрла Витторио. Как этот подлокотник вообще можно было сжать до такой степени? И откуда у него столько силы? Точно, что Эрл по рождению. Еще в древнейших летописях написано: правящая династия – посланники Богов Великого Бескрайнего Севера.
И сейчас божественное терпение сего посланника закончилось и он с обманчивым спокойствием поднялся со своего места, мерным шагом направляясь в сторону Анны Авроры. Но меня не проведешь! Я знаю, что за этой маской, мой Эрл уже рвет и мечет.
Он приближался к Анне Авроре словно хищник, готовый напасть на свою жертву. Мне кажется, его шаги были нарочито медленными, он словно давал шанс. Непонятно кому. То ли себе, чтобы успокоится и передумать, то ли ей – вспомнить с кем она говорит и извинится.
Но похоже, что никто из них этим шансом так и не решился воспользоваться. Ее Светлость почти не вздрогнула, когда Эрл Витторио встал с кресла и продолжала храбриться, даже когда он вплотную подошел к ней и склонился над ее невысокой фигурой.
Анна Аврора, взывая к своей императорской сущности, всеми силами старалась смотреть на Его Высочество с высока, чтобы придать себе важности и уверенности. Хотя на деле смотреть с того самого «высока» ей никак не светит. Ибо она с трудом доставала макушкой до его плеча, даже будучи обутой в такие высокие туфельки.
Герцогине пришлось хорошенько задрать голову, чтобы посмотреть в глаза Его Высочеству. Она глядела в них… Без отвращения, без презрения и, осмелюсь я предположить, без ненависти. Мне почему-то стало казаться, что эта девушка просто не способна осилить такое гнетущее и ужасное чувство.
Более того, понаблюдав за ней пару раз в банкетном зале, я точно мог сказать, что взгляд ее не был равнодушным. На Верховного Эрла Джорджа она брезговала лишний раз поднять свои изумрудные очи. Но сапфировый цвет глаз Витторио… Она ныряла в них, будто в море. Словно пытаясь напиться, спасаясь от жажды.
И ее можно было понять. Ведь наследный Эрл Витторио Хангвул, которому я служил, был слишком чист душой, слишком благородным и сильным, чтобы не искать в нем опоры. Все видели в нем королевское величие и искреннее желание заботиться о своих поданных.
Он всегда брал на себя удар. Неважно, когда: будь то партизанские вылазки или бой в отрытом поле. В моем возрасте он без сомнения принимал тяжелые, быстрые, а главное правильные решения во время битв там, где опытные генералы медлили, боясь оступится.
Соблазн положится на его сильное плече и не по годам развитый разу был слишком велик, чтобы от него отказаться. Особенно для нее: юной женщине, находящийся в руках у своих врагов, оставшейся без семьи, без прошлого и будущего, фактически брошенной в постель безжалостному Джорджу Хангвулу.
Эрл Витторио был слишком нужен ей, как и всем нам. Мне безумно стыдно, что я поддался на ложь Джорджа и тогда встал на его сторону. Из-за этого мы рискуем все потерять! Нужно вмешаться, пока Его Высочество не…
Анна Аврора:
– Еt ego unum verbum, et verberabunt Et Anna Aurorae, – почти шепотом произнес склонившийся надо Витторио, хитро сощурив свои синие очи.
Увы, из сказанного я поняла лишь последние два слова – свое имя. Голос Эрла звучал вкрадчиво. Мне было непонятно угрожает он или надсмехается надо мной Но я все равно победила. Выиграла свою первую, но не маленькую битву. Лёд тронулся. Он не просто заговорил со мной, а сделал этот глядя на меня, а не на своего переводчика.
– Что он сказал? – спросила я у Анджея, не разрывая зрительного контакта с Витторио.
Он продолжал сверлить меня своим взглядом, злорадно усмехаясь мне в лицо. Очевидно он ждет, что я сдамся, но нет. Я не отведу своего взгляда первой. Чтобы он там не наговорил мне.
– Его Высочество сказал, что еще одно слово и он сам Вас выпорет. – дрожавшим голосом перевел мальчишка.
Мои глаза широко распахнулись от шока, что немало порадовало этого негодяя, сделав улыбку еще шире. Но я быстро пришла в себя и нашла способ стереть усмешку с его лица.
– Ну так пусть рискнет. – произнесла я.
Ответом мне послужил громкий шлепок и неразборчивые слова. Бедняжка Анджей не выдержал, ударив ладонью себя по лбу. Я слишком плохо знаю нордорийский, но что-то мне подсказывает, что мальчишка озвучил не самые цензурные слова из нордорийского лексикона. Зато процеженное Витторио сквозь зубы: «Пошли вон!» я разобрать сумела. И Анджей с Годриком тоже. Они вмиг испарились из кабинета. И я осталась одна. Совсем одна. Один на один с северянином, смотревшим на меня, как на дичь.
Вот тогда-то мне и стало по-настоящему страшно. Ведь Эрл Витторио ненавидит меня. То хотел обесчестить и унизить прямо в моих покоях, то теперь смеется над моими требованиями мне прямо в лицо. Только и ищет повод, чтобы сделать больно. А я же рада стараться. Сама даю ему этот повод. И он не задумываясь воспользуется им. Высечет меня, даже рука ни разу не дрогнет.
