Текст книги "Я не выйду за варвара (СИ)"
Автор книги: Мирослава Вишневецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)
Глава 31 «Важная» новость
«Важная» новость
Анна Аврора:
Следующие пару дней после примерки свадебного платья прошли для меня спокойно. Относительно. Если не считать мое нестабильно настроение. Я то плакала, внезапно вспомнив о пережитых ужасах, то снова приходила в себя, чем не мало пугала свое окружение. И себя, кстати, тоже. Ну по крайней мере за это время при мне никому не отрубили голову, не избили розгами, да и в целом варвары, как бы парадоксально это не звучало, вели себя довольно цивилизовано.
Меня по-прежнему денно и нощно охраняло бесчисленное количество людей, не давая мне спокойно вдохнуть. Даже в гигиенических комнатах мне не давали уединиться, приставляя ко мне служанок, что казалось мне особенно унизительным.
Из соображений безопасности я так и продолжала есть исключительно из серебряной посуды, никакой керамики или фарфора. Мне не давали даже ножей и вилок, опасаясь, что я могу себе хоть сколько-нибудь навредить, поэтому я, подобно сельской девушке орудовала разве что ложкой. Благо хоть серебряной.
Правда подобные меры безопасности применялись только относительно тех трапез, что проходили в моих покоях. Когда же я спускалась в банкетный зал есть в компании Джорджа, то мне было разрешено использовать любые приборы, включая фарфор.
По всей видимости считалось, что я не осмелюсь при Верховном Эрле порезать себе вены ножом или, например, разбить фарфоровую чашку и поднести ее осколок к горлу. Ну или просто не успею, потому что реакция у Его Величества была прямо-таки звериная. После меня опять возвращали в покои в окружение моей многочисленной охраны.
В общем счету за моим августейшим телом следило пять горничных, две фрейлины, от семи до десяти стражников и, само собой, кто из представителей высшей военной знати. Сначала это был сэр Годрик. Высокий и широкоплечий, как и все нордорийцы, он не казался мне даже на четверть таким же надменным и злым, как Витторио.
Воин, в отличии от Эрла был предельно вежлив и не гнушался разговаривать со мной. Он в принципе был единственным, кто делал это безо всякой опаски. Наверное, объяснение этому служило его высокое происхождение.
Горничные отвечали мне коротко и односложно. Фрейлин не были со мной круглосуточно, а даже, если они и находились рядом, то боялись активно общаться в присутствии Гордрика и стражи. Последние так и вовсе молчали подобно статуям. Так что, как ни странно, но именно в лице нордорийского аристократа я нашла себе собеседника. Если бы не он, то я бы окончательно сошла с ума от этой молчанки.
Годрик оказался на удивление образованным молодым воином. Он имел глубокие познания в астрономии, арифметике и инженерии. Как-то раз в один из его постов я никак не могла уснуть. Крутиться с боку на бок мне окончательно надоело и я решила встать с постели, чтобы посмотреть на ночное небо. В детстве мы с братом часто любили рассматривать причудливые узоры звезд, пока нас не находила нянюшка и с причитаниями не загоняла обратно в постель. Таинственная магия ночного неба всегда успокаивала меня и в ту ночь мне показалось это лучшим средством от бессонницы.
Но стоило мне встать с постели, как сэр Годрик, прытью подскочил с кресла и вместе с пятью стражниками буквально окружил меня. Нордорийский дворянин мог просто напросто швырнуть мое тело обратно на кровать, как это сделал бы Витторио, но Годрик сжалился надо мной, разрешив посмотреть на звезды.
Крепко сжав мое запястье, чтобы я не выпрыгнула из окна, воин рассказывал мне про созвездия, словно маленькому ребенку. В этот момент он так напомнил мне покойного брата и на душе вдруг стало очень тепло и грустно одновременно.
После первого его дежурства, на пост заступил некий Маркус Мэер. Светловолосый и такой же крупный воин, именуемый аж «капитаном» был далеко не так разговорчив со мной, как Годрик. В отсутствии фрейлин он еще как-никак мог пообщаться со мной, а вот когда рядом были Мари и, прости Господи, Антуанны, он молчал, очевидно считая, что развлекать меня это их работа, а не его.
Маркус в даже в те немногие моменты, когда таки снисходил до разговора со мной, как и Годрик, общался со мной на общие темы, не делясь информацией о Витторио и нордорийцах в целом, доверяя такую важному миссию старейшин, но о нем позднее.
За капитаном Маркусом пост в моих покоях принял Алесандро. От такого обилия мужчин в моей спальне, что сменялись каждую ночь я чувствовала себя… Ну… Той самой падшей женщиной. Важно заметить, что этот «дежурный» разительно отличался от всех моих предыдущих «церберов». Алесандро был одет куда проще, чем Маркус и Годрик. У него не было такого же синего плаща, увесистого пояса и еще много всяких причудливых атрибутов одежды, которые можно было увиеть у двоих предыдущих.
Таким же скудным, как и его внешний облик, воин оказался и на слова. Алесандро был еще более молчалив, чем Маркус. Вернее сказать, он молчал почти всегда. Его лексикон ограничивался такими словами, как: «нельзя», «отойдите от камина», «не подходите к окну» и все такое в духе «не». Он казался мне злым каким-то, поэтому, когда на следующий день на пост заступил Годрик, я была почти счастлива, если в моем текущем положении вообще можно быть таковой.
Но вот самым интересным нордорийцем, с которым я познакомилась, стал старик Бартэн Далливион. Древний как мир воин посетил мои покои в аккурат сразу после той самой примерки свадебного платья. Одноглазый, в алой, как кровь накидке, он неспешно вошел в мои покои опираясь на свое копье и поклонился. Его необычная внешность напоминала мне то ли волшебника из сказки, то ли просто сказочного персонажа, так что он буквально сразу же расположил меня к себе. Его белые как снег и сдвинутые на переносице брови в сочетании с суровым взглядом ничуть не пугали меня, а голос был а удивление приятным. Пусть и хрипловатым.
Как оказалось, этому пожилому воину было поручено стать мом наставником и учителем. Он должен был ввести меня в курс дела с этой их сложной нордорийской иерархией и обучить языку. Оказалось, у них даже письменность имелась. В первый же день занятий я освоила половину нордорийского алфавита, а также научилась нескольким фразам. Среди них: «Ваше Величество», «Ваше Высочество», «Доброе утро», «Добрый день» и «Добрый вечер». Произношение давалось мне особенно сложно. Нордорийский был полон глубоких гортанных звуков, больше напоминающих звериный рык, из-за чего я постоянно кашляла, едва ли не после каждого слова.
– Старейшина, а почему Эрл Витторио не говорит на эльратском? – спросила я его как-то, прокашливаясь после очередной неудачной попытки.
– Почему не говорит… – задумчиво произнес Бартэн, – Думаю, он просто не считает это необходимым. – заключил он и добавил, намекая, что не собирается продолжать тему. – Давайте, Ваша Светлость, звуки должны быть тверже вот так: «Ваше Высочество». – произнес он, призывая меня повторить за ним.
В отсутствии Бартэна, я обычно рисовала или читала, а Годрик даже разрешал мне вышивать, очевидно считая, что я не смогу нанести себе иголкой серьезные увечья. Но ножницы по-прежнему были только у него и всякий раз, когда мне нужно было отрезать нитку, горничные передавали ему шитье, а после возвращали обратно.
Самой неприятной частью моей «жизни» во дворце – оставались «свидания» с Джорджем. На завтраки, обеды и ужины, за редким исключением, когда Его Величество отправлялся на охоту, меня спускали в банкетный зал, где я вынуждена была сидеть подле этого монстра и делать вид. что все в порядке. К счастью, он не выказывал ко мне какого-либо интереса, время от времени перекидываясь со мной фразами чисто из соображений этикета.
Да, Джордж, не смотря на всю чудовищность своей натуры, был не только внешне очень похож на аристократа, но и манерами тоже. Он филигранно, как и вся нордорийская знать, орудовал столовыми приборами, чем немало удивил меня. Помню учитель Ментор говорил мне, что, когда эльратцы присоединили к империи нордорийские земли, то эти варвары ели только руками, а сейчас вон как научились, не хуже любого эльратца.
Был и еще один приятный момент, который нельзя было не отметить. Витторио за все эти дни ни разу не попался мне на глаза даже во время банкетов. Казалось бы, этот факт должен меня несказанно радовать, но я, к своему стыду и сожалению, ловила себя на мысли, что жду его появления каждый раз, когда спускаюсь к трапезе.
Во мне горело ничем не обоснованное желание увидеть его, спровоцировать, заставить хоть слово сказать мне, вымотать ему нервы так же, как выматывает мне он. Отомстить ему за то, что он возглавлял нордорийскую армию во время нападения на столицу, за то, что он спас меня, когда я так жаждала умереть.
В один из вечеров меня как обычно снова проводили на ужин. Я уже рутинно спускалась в банкетный зал, не ожидая, что этот вечер станет каким-то особенным. Но как же я ошибалась. Мое доселе относительное спокойствие покинуло меня в тот день, заставляя сердце предательски сжаться в тиски.
О том, что что-то пойдет не так я поняла, когда перешагнула порог зала. За столом, через человека от Джорджа сидел Он. Витторио встретил меня своим колючим, холодным взглядом, отголоски которого отдавались дрожью в руках. Мне казалось, что он выворачивает меня наружу и заглядывает прямо в душу. Во время всего ужина мне кусок не лез в горло. Я постоянно ощущала, что на меня кто-то смотрит и боялась даже глаза поднять, пялясь в свою тарелку. Я чувствовала – это Он бесстыдно ощупывает меня взглядом.
Ужин уже почти закончился, когда Верховный Эрл вдруг встал и громко заявил что-то на нордорийском. Присутствующие заметно оживились, на их лицах засияли улыбки и они стали что-то радостно обсуждать. Только Витторио не разделал всеобщий восторг. Цветом лица Эрл практически слился со скатертью и я замелила, как серебряная вилка сломалась в его руке.
– Что происходит? – тихо спросила я у Годрика, сидевшего по правую руку от меня, пока Джордж о чем-то увлеченно говорил со своим соседом. Сегодня была его очередь следить за мной.
– Одновременно с Вашей свадьбой состоится так же венчание других нордорийских воинов. Эрл Витторио тоже женится…
Глава 32. Доигралась
Я мысли свои никак в кучу не мог собрать.
Старался держатся и ночью пытался спать.
И вкус твой пытался запить я горечью рома.
Но ромом меня не склеить – я слишком сломан.
Витторио:
Женюсь.
Я женюсь.
«Этого не может быть. Это просто какая-то шутка», – успокаивал я себя, отказываясь верить ушам. Слова Джорджа ядовитыми шипами впивались в мою и без того израненную душу, отдаваясь тревожным эхом в сознании:
«Эрл Витторио тоже женится… Эрл Витторио тоже женится…», – крутилось в моей голове вперемешку медовым голосом Анны Авроры: «Бесконечной любви и верности… Бесконечной любви и верности…», так что мне стало казаться, что я постепенно начал сходить с ума.
Голова закружилась, а воздух вокруг стал вдруг слишком тяжелым и терпким, чтобы его можно было вдохнуть. Сердце протестующе заколотилось в груди, кипящая кровь пульсировала в висках и в горле все пересохло. Я буквально чувствовал, как мой внутренний зверь вот-вот вырвется наружу, игнорируя все мои попытки его удержать.
Меня раздирали злость и ненависть, граничащие с отчаяньем. Мне хотелось рвать и метать. Хотелось перевернуть этот чертов стол, убить Джорджа здесь и сейчас и плевать, что я тут же умру от рук его верных «псов».
Но меня останавливало одно – эти самые «псы», не раздумывая исполнят приказ «хозяина». Вслед за ним они отправят к Богам Анну Аврору. Как говорится: ни себе не другим.
– С Вами все в порядке, Эрл Витторио? – беспокойно спросил меня оруженосец Анджей, – Вы весь красный, может лекаря?
– Не надо. – ответил я, вытирая проступивший на лбу пот, – Все в порядке. – добавил и осушил кубок рома.
Я ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Повернулся и увидел Ее… Она смотрела на меня с каким-то немым укором. Но стоило нашим глазам встретиться, как она тут же опустила свои изумрудные очи вниз, так и не подняв их до конца вечера.
Мне тоже было невыносимо смотреть на Нее. Не раньше, ни тем более сейчас. Но я отчего-то продолжал это делать, мучая и себя, и Ее. Она же считает меня «варваром», так воротит несчастную от меня, что аж кожа мурашками покрывается, стоит мне посмотреть на Нее. Ей противны даже касания моего взгляда. А я готов любоваться ей вечно.
С трудом оторвавшись от Нее, я повернулся и словил на себе осуждающий взгляд старейшины. Бартэн Дилливион смотрел на меня исподлобья и ему не нужны были слова, чтобы я понял его:
«Я не имею права даже думать о ней».
Остаток ужина Джордж в привычной для себя манере скрашивал алкоголем. Я же с трудом его высидел и как только он закончился, ходатайствовал через секретаря Его Величества об аудиенции. Верховный Эрл оказался «занят», но у меня уже не было ни сил, ни терпения ждать. Ром затуманил все мое самообладание и я ворвался во владения Его Величества, игнорируя жалкие попытки стражи остановить меня.
– Что это все, черт возьми значит?! – зло прорычал я, залетая в покои Джорджа. За мной осиным роем, гремя кольчугой и мечами, вбежали стражники со свитой.
На моем брате, разлегшимся посреди кровати, с громкими стонами и охами «скакала» никто иная, как фрейлина Ее Светлости – Антуанна. Заметив нас, растрепанная рыжеволосая аристократка тут же вскочила с места своего «служения» Верховному Эрлу и, сопровождая все свои действия оглушительным визгом, замоталась в первую попавшуюся простынь. Закончив с «одеванием» Антуанна чинно, как того и требуют дворцовые протоколы, присела передо мной в реверансе, опустив голову вниз и так и застыла в таком положении.
– Оставьте нас!! Нам нужно поговорить наедине с Верховным Эрлом!! – гаркнул я.
Видимо от меня в тот момент исходила столь устрашающая и властная аура, что вся свита Джорджа в компании со стражей и, прости Господи, фрейлиной тут же ретировалась за дверь, не удосужившись даже дождаться одобрительного кивка Верховного Эрла.
– Ничего себе… – спокойно, издевательским тоном протягивал брат слова, заматываясь в простынь. – Не думал, что Эрла Витторио может вывести из себя. – добавил он, вливая в себя бокал вина.
Даже не повернулся ко мне, лишь потянулся налить следующий.
– На кой ты женишь меня, если собрался отдать мне Ее после рождения наследников?! – кричал я. Меня аж трусило от злости.
– Тоесть о-великий и благородный Эрл Витторио согласен на мое грязное предложение? – ехидно спросил Джордж, окинув меня хищным прищуром своих бесцветных глаз.
– Да! – признался наконец я и не только ему, но и самому себе, – Да, черт возьми, согласен забрать Ее! – пыхтел я и не в силах сдержать себя скинул первую попавшуюся вещь с первой попавшейся поверхности, кажется это был комод.
– Ну так когда это законная супруга мешала отношениям с любовницей. Женись на одной, тр*хай другую, в чем проблема? Я вот уже и жену тебе присмотрел. Как тебе эта, как ее… Фрейлина герцогиня. Рыженькая такая. Антуанна, кажется. – насмехался он.
– Ты…!
– Вспомни с кем говоришь, Витторио. – перебил меня Джордж холодным и строгим тоном. – Я твой Верховный Эрл и ты присягнул перед Большим Советом и всеми Богами Великого и Бескрайнего Севера служить мне, а значит и исполнять мои приказы.
Сцепил зубы. Он прав. Хочу я этого или нет, но он – Верховный Эрл. И я должен слушать его и уважать, если не его самого, то хотя бы его титул.
– Простите, Ваше Величество – натужно извинился я, поклонившись ему.
Аж пот побежал по вискам. Все тело сковало от напряжения.
– Так-то лучше. – резюмировал Джордж. – Сам мне говорил: «Народ при выше всего…», – кривлял он меня. – Вот и женишься на Лотэранской принцессе. Сдалось мне женить тебя на этой рыжей подстилке. Если хочешь, можешь и ее в койку затащить, то пожалуйста. Мне не жалко. Но нам нужно укреплять международные связи. Особенно с Лотэранцами. Кстати, твоя идея с женитьбой нордорийской знати на эльратских аристократках хороша. А главное выгодна – играть в один день все свадьбы – дешевле. Особенно правильным является способ поощрения таких браков – многие согласятся иметь этих эльратских шл*х за жалованье от Верховного Эрла в виде родовых поместий. Ты, само собой, можешь выбрать себе любое, которое тебе заблагорассудиться. А теперь пошел вон. Еще раз так ворвешься в мои покои и я отправлю тебя остыть в холодный карцер.
– Как скажите, Ваше Величество, – давясь словами, произнес я и, поклонившись, покинул покои Джорджа.
Я вернулся в свой кабинет. Пытался взяться за работу, но мысли разбегались и я никак не мог собрать их в кучу. Решил, что лучше пойти в покои и попытаться уснуть, но куда там. Сон не шел ко мне. Мое пьяное сознание сладким облаком взымало в моей памяти Ее образ: Ее бархатную бледную кожу, хрупкий стан, мягкость губ… Я до сих пор их помню. С тех пор, как делал Ей искусственное дыхание в купели.
Черт!
Я пытался запить Ее горьким ромом, вливая в себя бутылку, потом вторую, но куда там. Мне не становилось легче. Ночь постепенно вступала в свои владенья и вместе с тьмой снаружи темнело у меня внутри. Внезапно таинство моих душевных мук было нарушено наглым вторжением в мою спальню:
– Ваше Высочество…! – почти запищал оруженосец Анджей.
– Как смеешь ты врываться в мои покои! – заорал я на него, метнув в юношу серебрянный кубок, – Головы хочешь лишиться?!
– Ваше Высочество! – игнорировал он мои угрозы, – Там Анна Аврора. Мне доложили… Она опять! Герцогиня сейчас снова разгромит всю спальню. Ей никак не могут угомонить. Верховный Эрл Джордж пьян сегодня. Ой, что будет, если он там окажется раньше Вас…!
Я накинул на оголенный торс рубашку и, даже не пытаясь ее застегнуть, помчался в покои герцогини. Ворвавшись к Ней, я увидел Ее. Разъяренную и заплаканную. Она тут же швырнула в меня произведением искусства неведомого мне ремесленника, которое я без труда перехватил в аккурат у моего лица.
– Ненавижу тебя! – прокричала она при этом.
Вот же несносная. Ей мало того, что Она уже со мной сделала? Я научу Ее, как нужно вести себя с Эрлом!
– Пошли вон… Все. – обманчиво спокойным тоном процедил я.
Под испуганный и растерянный взгляд Анны Авроры не менее испуганные стража, свита, а также горничные тут же согнувшись в поклоне, выбежали из покоев спиной вперед.
Герцогиня аж вздрогнула, подскочив на месте, когда двери за ними захлопнулись.
Ну все, Анна Аврора, ты доигралась.
Глава 33. Наваждение
Витторио:
Ее блестящие от слез глаза смотрели на меня с до боли привычными мне ненавистью и презрением. При чем это «до боли» обретало слишком буквальный смысл, отдаваясь режущими ощущениями где-то под грудной клеткой. А стоило нам остаться наедине, то ко всему прочему добавился еще и страх, который она так тщетно старалась скрыть. Герцогиня напрасно пыталась храбриться, делая вид, что отнюдь не боится меня.
И правильно делает. Я тоже себя боюсь.
Особенно сейчас, когда Она стоит предо мной вся такая почти одетая и будто нарочно опять провоцирует меня.
Боится, но провоцирует…
Плохая девочка. Плохая актриса.
Ее выдало с потрохами собственно тело. Хрупкий стан Анны Авроры заметно дрогнул, стоило двери захлопнуться, пышная грудь начала учащенно вздыматься, а медовые губы слегка приоткрылись жадно хватая воздух.
А еще она покраснела, прикрывая раскрытый рот ладонями.
Так густо, так искренне, от чего поначалу подумал, что она настолько зла на меня. И лишь внимательно проследив за ее взглядом понял – дело во мне. Я выбежал из своих покоев фактически в одних штанах, даже не удосужившись застегнуть рубашку, и теперь стоял перед ней одетый немногим больше Нее. Она же герцогиня как-никак, благородных кровей. Неужели я стал первым мужчиной, которого Анна Аврора увидела в таком виде… В расхристанной рубашке с оголенной грудью.
Это (не) скромная догадка пробежалась по венам раскаленным металлом. До дрожи на кончиках пальцев. Я не смог сдержать самодовольную ухмылку, чем по всей видимости не только задел Ее Светлость, но и вывел Ее из транса. Красная, как помидор, Анна Аврора тут же схватила первый попавшийся предмет обихода и что есть мочи швырнула им в меня:
– Ненавижу тебя! – ранила она меня. Слова достигали цели быстрее «снаряда».
Благо уже не моя невеста никогда не метала копья или метательные диски, а от того поймать несчастное серебряное блюдце, летевшее с сомнительной траекторией, было проще простого.
«Вот же ж дикая. Забыла, с кем говорит? Ну так я напомню ей сейчас!» – вкипел я и двинулся на нее. Медленно. Давая возможность мне… То-есть ей… Опомниться.
Но получилось еще хуже, чем было. Она начала метать в меня еще больше предметов, попутно задыхаясь в рыданиях и истошно крича.
– Н-не подходи ко мне! – заикалась она, утирая слезы, – Стой где стоишь! Как ты мог?! Я ненавижу тебя! Ты понимаешь это?! Ненавижу!
В меня летели диванная подушка, серебряный поднос, что-то еще, но я уже плохо помню. Она отступала все дальше и дальше от меня, в то время как я неспешно приближался к ней, ловя на ходу все летевшие в меня вещи. Кто знает как долго это бы продолжалось, если бы она не уперлась спиной в трюмо.
Дерево тревожно цокнуло в ансамбле со всем своим содержимым. Всё. Отступать некуда. Из последних сил сдерживаясь, я навис над ней, хищным прищуром глядя в испуганные глаза, а затем уперся руками в мебель по обе стороны от Нее. Все это время я не терял с ней зрительного контакта.
«Ну вот ты и попалась, моя мучительница», – подумал я.
Анна Аврора резко замолчала, стоило ей попасть в ловушку, и покраснела еще гуще, стараясь не смотреть вниз. Герцогиня не могла закрыть глаза, тем самым проявив слабость. И в то же время она боялась опустить голову и увидеть мою голую грудь вблизи. Девушка что есть мочи вжималась в трюмо, стараясь увеличить между нами расстояние, но чем больше она пыталась, тем ближе я подходил.
О, Боги, как же она пахла. Не лавандами, жасминами или каким-то столичными духами. Нет. Она пахла собой и этот запах до одури пьянил меня похлеще всякого рома, с каждым вдохом все больше отрывая от реальности.
Однако рано я радовался затишью. Анна Аврора не из тех, кто так быстро сдается. Она вообще ни разу не сдавалась просто так. По крайней мере мне. Слушала всех, кроме меня: Джорджа, Старейшину, лекаря, Годрика…
Анна Аврора начала рыскать рукой за спиной, в поисках очередного «оружия» на трюмо. Это так на нее похоже. Я даже разрешил Ей сделать это «незаметно» для меня. Девушка понимала, что серьезного вреда она мне не нанесет всеми этими безделушками, но желание хоть сколько-нибудь сделать мне больно так и клокотало в ней. Хотела, чтобы я так же, как и она страдал. Но я и без того уже измучен.
Особенно сейчас, когда повис так близко над ней, но все еще не коснулся, когда слышу ее горячее дыхание, обжигающее мне грудь в том месте, где бешено колотится сердце, и запах… Боже, ее дурманящий запах. Я и так уже на пределе.
Ну же, Анна Аврора, давай. Риски. Тогда меня уже ничего не остановит.
И она рискнула.
Нащупав дрожащей рукой острую заколку она попыталась ткнуть в меня ею. Но я ловко перехватил Ее руку, ощутил под пальцами ее мягкую кожу и…
Это стало последней каплей моего терпения.
Все мои барьеры, которые я так тщательно выстраивал, в один момент рухнули. Я окончательно утратил над собой контроль. Слетел со всех катушек. Как дикий зверь я схватил Анну Аврору и прильнул к ее губам, словно к источнику.
Я так долго страдал от этой мучительной жажды, что сейчас, дорвавшись, никак не мог напиться. Я жадно глотал каждое мгновенье и блуждал руками, где можно и нельзя: грудь, спина, ягодицы, бедра. Я был везде. Это оказалось даже лучше, чем в моих порочных снах.
Золотые цепочки Ее наряда вместе с полупрозрачными черными шелками, быстро капитулировали под моими пальцами, издавая приятный уху треск, в то время как их хозяйка не желала сдаваться. Она брыкалась, словно дикая кошка, не давая себя приручить. Возмущенно мычала мне рот, пыталась бить меня и царапать. Даже языком и то оказывала сопротивление, напрасно пытаясь убежать от моего. Но мне было уже все равно. Она довела меня. Я уже не мог остановится.
Мне вдруг стало плевать, что на шум сюда может, как и в прошлый раз, заявиться Джордж, что он непременно казнит меня за содеянное, что Империя падет при его убогом правлении и так далее по списку. Я готов был променять все за ночь с ней. И пусть на утро она ненавидит меня еще сильнее. Одной причиной больше, одной меньше. Я же и так для нее тиран, неотесанный варвар, насильник. Так буду соответствовать ее ожиданиям
Мне было настолько хорошо, что я никак не мог заставить себя отпустить Ее. Жалкое сопротивление Анны Авроры лишь сильнее распаляло меня и я впивался в нее все больше и больше. Я понял, что окончательно рехнулся, когда мне стало казаться, что она…
Отвечает мне…
Этого не могло быть. Это просто сладкий дурман, плод моей больной фантазии, пьяный бред. Да что угодно, только не правда. Но ощущения от происходящего были настолько реальными, что я не раздумывая поддался наваждению, наслаждаясь картиной, что рисовало мое опьяненное ромом сознание.
В моем сладком бреду Анна Аврора без стеснения пробиралась руками под мою расстегнутую рубашку. Ее нежные прикосновения заставляли мое сердце стучать в ушах, а грубая кожа покрывалась россыпью предательских мурашек. Она поддалась мне, позволив мне углубить поцелуй, а после и сама перешла в наступление. Анна Аврора таяла в моих руках, жадно покрывая поцелуями мои губы, щеки, шею.
«Витторио», – шептала она при этом и шепот этот звучал для меня, словно райская песня.
«Я люблю тебя», – вырывалось из ее уст.
«Пожалуйста, забери меня… Не отдавай ему…».
Она без смущения стягивала с моего тела рубашку, позволяя делать с ней тоже самое. Шелковое одеяние послушно сползало с Ее плечей, открывая хрупкие ключицы. Я касался их своими губами, оставляя на бледной коже алеющие следы. Спускался все ниже и, когда достиг груди, она вздрогнула, больно вогнав свои ноготки в мои плечи, чем вызвала у меня глубокий утробный рык.
Я рывком подхватил Ее на руки и усадил на трюмо, вклинившись между бедрами. Мои руки бесцеремонно скользнули под подол платья, сжимая их и пробираясь все выше Я резко подвинул ее к себе ближе, хотя казалось, куда еще. А она, так послушно себя вела…
Снова прильнув к Ее губам, задыхаясь от страсти, я продолжал творить под ее платьем все, что мне только вздумается. Мой персональный рай втягивал меня все сильнее пока нас, вернее меня, не отрезвил металлический звук, а за ним грохот бьющегося о пол стекла…
