Текст книги "Я не выйду за варвара (СИ)"

Автор книги: Мирослава Вишневецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 40 страниц)

Глава 73. Без выбора

Анна Аврора:

Что-то мне подсказывало, что Верховный Эрл отошлет меня обратно в мои покои, даже не выслушав. Поэтому, не дожидаясь ответа стражника я, пользуясь моментом, неожиданно для всех резко бросаюсь в приоткрытую дверь, чуть не сбивая с ног нордорийского воина, что сообщал о моем визите.

– Ваше Величество! – только и успевает крикнуть мне моя стража, кинувшись за мной, но уже поздно.

– Извините, Ваше Величество! – кланяются воины Витторио, уже успев схватить меня под локти.

– Отпустите Эрлин. – приказывает он своим привычным ледяным тоном.

И его, какой ужас, слушаются. А меня нет! Хотя именно я императрица и это мой дворец, и моя столица. Мое слово здесь первое… Первое после приказов Витторио, к сожалению. Чтобы я не сказала, это не будет выполнено, пока он не даст своего согласия. Нет, конечно, какой наряд мне выбрать, и что подать на ужин я решаю сама.

Хотя на счет первого я бы еще поспорила. Мне отказали в моих привычных платьях. Сказали выбирать из того, что принесли. А я не могу ходить в летнее пекло к таких закрытых одеждах! В сад меня сегодня тоже не отпустили, потому что так сказал Верховный Эрл. Я чувствую себя пленницей в собственном дворце! Все новости до меня так же доходят в последнюю очередь. И то случайно!

– Что случилось Эрлин? Почему Вам не спится в такой поздний час? – спросил Витторио, делая вид, что очень занят содержимым своего стола. Он даже в спальню умудрился поместить рабочий стол, расположив на нем какие-то государственные бумаги.

– Я хочу кое-что обслужить. – заявляю с серьезным видом.

Похоже я сказала что-то не так, потому что меж стражи послышался смешок. Но он резко стих, когда Витторио посмотрел на них.

– Может быть обсудить? – уточнил он, все так же что-то перебирая на столе.

– Не знаю. – честно ответила я, все еще путаясь в выученных словах.

– Вот что, Эрлин, Вы обязательно обслужите… – осекся он. – В смысле я хотел сказать обсудите. Но потом. А сейчас идите спать.

– Нет! Я никуда не уйду пока Вы меня не выслушаете! – решительно заявила я.

– Вывести ее, Ваше Величество? – спросил Анджей.

– Да, помогите Эрлин добраться до ее спальни. Она очень устала сегодня.

Меня снова хватают под локти и пытаются утащить. Но я отчаянно сопротивляюсь, не теряя надежды достучатся до Витторио.

– Если Вы меня не выслушаете, то я завтра же объявлю перед поединком, что согласна на …

– Отпустите Эрлин. – перебивает Витторио.

В его голосе звучит раздражение. Все бледнеют и я тоже. Меня таки отпускают и я поворачиваюсь к нему. Мне даже хватает смелости поднять на него глаза. Верховный Эрл снова нахмурил брови и смотрит на меня исподлобья. Я только сейчас замечаю, что он без рубашки, и стыдливо опускаю глаза. Пусть раньше я и видела его таким. Но это было при других обстоятельствах. И мы были одни.

Все молчат, никто не решается ничего сказать. Краем глаза замечаю, как Витторио кивает и все покидают его покои. Кроме меня. Бросили тут один на один со своим правителем. Бравые воины боятся его гнева, что уж говорить про меня. Мне страшно, когда он такой. Кажется, вот-вот укусит меня. Съест и не подавится.

– Ты что удумала, Душа Моя? – спрашивает он.

Меня удивляют такие резкие метаморфозы. Голос Витторио вмиг стал звучать куда мягче, если к его голосу вообще можно применить сей эпитет. Вечно говорит, будто горы в землетрясение трясутся.

Он делает шаг на меня и я невольно отступаю назад.

– О-оденьтесь! – прошу я, сгорая от стеснения.

Природная скромность в этот раз берет верх надо мной, горьким укором напоминая моей совести, что доселе я уже позволила себе посмотреть на него без одежды. К счастью, он без пререканий исполняет мою просьбу. Услышав шуршание ткани, поднимаю глаза.

– И застегнитесь. – говорю я, снова опуская очи после лицезрения его торса.

– Хорошо, – отвечает он, надвигаясь на меня.

Я непроизвольно капитулирую отступая назад, пока не упираюсь в дубовые двери.

– Может Вы мне и поможете? Ни то пальцы у меня слишком большие. Не могу справится с этими мелкими пуговицами, да завязочками. – ставит руки по обе стороны от моей головы.

– Вы никак довести меня сегодня решили? – возмущаюсь я, присаживаясь и выскальзывая из ловушки.

Он позволяет мне это сделать. Я отхожу на несколько шагов вперед, стоя к нему спиной, и стараюсь перевести дыхание.

– Это ты меня довести решила. Еще раз посмеешь мне угрожать, да еще и в чьем-то присутствии, то мне придется тебя …

– Выпороть? – опередила я его.

– Почти. Но сидеть ты точно не сможешь.

– Вы забываетесь, здесь не Север. Я Ваша императрица и…

– Ты моя Эрлин! Вопрос согласования иерархии всех титулов по сей день рассматриваются комиссией правоведов и историков. Но будь уверена: никто из них в здравом уме не отдаст первенство женщине. На что ты там собралась соглашаться завтра? Не на осмотр ли тебя на предмет невинности?

– На предмет чего? – спросила я, смутно догадываясь о чем речь.

– Делила ты со мной ложе или нет. – раздраженно уточняет он.

– Да, именно. Я буду требовать, чтобы меня проверили на предмет наивности.

– Чего-чего, а наивности у тебя хоть отбавляй. Ты правда считаешь, что я изменю свое решение, потому что ты так хочешь? Этого не будет. Я никому не позволю раздеть тебя.

– Т-тогда откажитесь от поединка. – всхлипнула я, не в силах больше держать в себе.

Мне было так страшно. Я боялась снова потерять Витторио. Я не переживу еще одного известия о его смерти! Достаточно было отравленной стрелы. Я не смогу смотреть на этот поединок. Почему, когда все стало наконец-то налаживаться, Создатель снова шлет нам страшные испытания. Какой-то нескончаемый кошмар.

– Чего ты, Душа Моя, не плач. – шепчет Витторио, опуская руки на мои плечи.

Он притягивает меня спиной к своей груди и зарывается носом в моих волосах, жадно вдыхая их запах.

– Даже, если бы ты была в силах уговорить меня, у нас бы все равно ничего не получилось. – шепчет он.

– Почему? – всхлипываю я.

– Потому что!

– «Потому что» что?

– Потому что после брачной ночи с твоим покойным мужем ты… – запнулся он.

– Я же сказала Вам, что Джордж не коснулся меня! – возмутилась я, воспоминая обожгли все мое естество ужасом. Аж мурашки пробежались по коже.

– Рад это слышать. – облегченно выдохнул он, крепче прижимая меня к себе. – Ты была тогда в таком состоянии, что я был не в силах понять: правда это или бред о твоем несбывшемся желании.

– Вот видите. У нас нет никаких преград. Я могу показать свое тело суду.

– Не можешь! – рыкнул он. – Ты сейчас успокаиваешься и идешь спать. И так задержалась здесь. В дворце у всех стен есть уши. Опять слухи пойдут.

– Не пойду. Пока Вы не откажитесь от поединка! – еще сильнее расплакалась я. – Иначе я исполню свою угрозу! Просто отдайте ему эти провинции!

– Дело не в земле, он оскорбил тебя. И поплатится за это.

– Но!..

– Не доводи меня до греха, Душа Моя. – негодовал Витторио, опустив руки на мою талию.

Я стояла к нему спиной, но была уверенна, его взгляд опять полон холода.

– Откажитесь от поединка. – не успокаивалась я.

– Хорошо. Иди спать, Эрлин. – неожиданно согласился Верховный Эрл.

– Вы лжете. Специально, чтобы я успокоилась! – раскусила я его. – Немедленно поднимайте всех гостей, спать еще никто не ложился. Рано еще. Объявляете при всех в тронном зале, что вы отказываетесь от поединка и вместо него меня просто осмотрят!

– Моя непослушная Эрлин. Ты не оставляешь мне выбора. Боюсь никак не получится с осмотром. – спокойно произнес Витторио, отодвинув платье с плеча, целуя последнее.

– Почему?

– Потому что после того, что я сейчас сделаю ты больше не сможешь на него согласится. – прошептал он на ухо, стягивая платье со второго плеча.

Глава 74. До исступления

Витторио:

– Что Вы делаете? – испуганно спросила Анна Аврора.

Она попыталась отпрянуть от меня, но я не дал ей этого сделать. Аккуратно схватил за кисти и прижал к себе, чтобы она меньше дергалась. Моя Эрлин не понимала, что своими трепыханиями еще больше распаляет меня.

– Что Вы задумали?! – пропищала она, пряча свою белоснежную шею от моих поцелуев.

Но я без труда преодолел это сопротивление, впиваясь в ее нежную кожу. Близость с ней бросала меня в пучину доселе невиданной страсти. Я никогда не испытывал ничего подобного. С каждой секундой я все больше терял себя. Что-то человеческое во мне стремительно заглушалось дикими первобытными инстинктами. Как грязное животное в брачный период, я цеплялся в свою самку, опьяненный желанием покрыть ее.

Меня пугало и в то же время до дрожи томило желание присвоить ее себе, взять, без оглядки на ее волю. В эти минуты я больше походил на зверя, чем на человека. Из груди вырывалось утробное рычание. Голова кружилась, кровь кипела в жилах, а сердце колотилось где-то в ушах, не давая мне услышать паническое «Остановитесь! Прошу Вас!».

– Нет, поставьте меня! – взмолилась Анна Аврора, когда я поднял ее на руки и понес на кровать.

Она была такая легкая, воздушная. Мне не нужно было прилагать усилия, чтобы держать ее. Я сходил с ума от ощутимой вседозволенности. Понимание того, что никто не сможет остановить меня, затуманивало рассудок. Императрица моя. Только моя. Это я отвоевал ее столицу, я поймал ее, это меня она терзала своим невыносимым поведением.

Я отыграюсь за все: за каждое ее дерзкое слово, за непослушание, за то, что днем не давала сосредоточиться, а ночью лишала спокойного сна. Она расплатится сполна за мои мучения. Я тот еще ростовщик. Возьму все. С процентами. Покажу ей, какого это, когда над тобой так измываются. Измучаю накопившимся желанием.

Анна Аврора продолжала метаться в моих руках. А я постоянно водил ее по краю. То давал ей мнимую свободу в ее желании вырваться и вот, когда ей кажется, что вот-вот получится, отбирал у нее сию надежду, вновь притягивая к себе. Целовал ее бархатную кожу, стараясь сдержаться и не укусить.

Я бережно уложил на простыни свой непокорный военный трофей и, с силой раздвинув худые коленки, вклинился между ними. А затем навалился сверху, не давая ей шанса вырваться. Мне было сложно удержать ее в неподвижном положении из-за страха причинить ей боль. Я лучше буду терпеть ее бессмысленные удары, чем сожму ее слишком сильно. Меня забавляла ее бесплодная борьба. Этим она очень напоминала меня, когда я также бессмысленно боролся с собой, стараясь выкинуть ее из своей головы.

– Ваше Величество. – все пыталась достучатся до меня Эрлин. – Не надо. Я должна показаться суду.

Но проще было сдвинуть гору с места, чем остановить меня сейчас. Я скинул свою рубашку и принялся помогать Анне Авроре избавиться от такого лишнего сейчас платья. Она то и дело ерзала, безуспешно пытаясь выбраться из-под меня. Хватала меня за кисти своими белоснежными маленькими ручками, будто это могло помочь ей убрать мои руки с ее платья. Чуть ли не надрываясь, старалась оттянуть их от завязок на груди. А я поддавался, но лишь для того, чтобы снова вернуть свои руки обратно, доводя ее до отчаянья. Мне нравилось так играть с ней. Нравилось чувствовать это сладкое едва ощутимое сопротивление Анны Авроры. Я испытывал неповторимый трепет от одной только мысли, что мне достаточно надавить совсем немного, чтобы окончательно обездвижить ее.

– Прошу, позвольте суду осмотреть меня и я сделаю все, что Вы пожелаете. – плакала Эрлин, не оставляя попыток скинуть меня с себя.

– Ты и так это сделаешь. – ответил я, стягивая лиф платья к животу, оголяя тем самым ее грудь.

– Умоляю Вас! Этот поединок не должен состояться. Я не переживу, если Вы… Если с Вами что-то… – она начала старательно прикрывать грудь, не давая мне покрывать ее поцелуями.

– Ничего со мной не случится, одержу победу и получу развод. – мне пришлось схватить ее за кисти одной рукой и завести их за голову, чтобы беспрепятственно добраться до ее груди.

Зрелище, опережающее даже самые откровенные мои сны. Налитые, упругие окружности молочного цвета с нежно-розовыми затвердевшими вершинами. Учащенно вздымающиеся в ритм моего сердца. Блестящие от пота, вызванного ее непрекращающейся борьбой со мной. Я наслаждался ими, царапая нежную кожу своей щетиной. Оттягивал зубами, причиняя боль, и тут же зализывал место укуса. Я чувствовал, как ее кожа горит от моих прикосновений. Даже сейчас, понимая, что ей ни за что не справиться со мной, она не оставляет попыток избежать выбранного мною наказания.

Не спешил. Хотел вдоволь насытиться ее муками. Растянуть приближение неизбежного. Ни с чем не сравнимое удовольствие. Видеть, как она разрывается. Плачет, боясь за мою жизнь, и в то же время едва сдерживает похабные звуки, что так и рвутся из ее пересохшего горла. Смесь страха за меня, человеческих сердечных чувств, именуемых любовью, и животной похоти с желанием отдаться мне, наплевав на все людские моральные устои.

Я думал, что так не бывает. Мне казалось, что это две параллели, которые никогда не пересекутся. Но они пересеклись. И врезались на всем ходу в мои, такие же пересеченные против всех законов геометрии. Сплелись воедино, без шанса когда-либо их распутать. Это взрывало меня на миллионы маленьких частиц которые растворялись в ней, такой желанной и такой моей. Я давно перестал бороться с собой, но она… Она была сильнее меня. Эти ее чертовы нравственность и воспитание.

Осознав, что руки ей точно не вырвать из моей хватки, она пыталась прижать к себе колени и свести их вместе. За что мгновенно поплатилась, ощутив звонкий шлепок моей второй ладонью чуть выше бедра.

– Ай! – вскрикнула она.

Я не просто вернул ее колени в исходное состояние, я еще больше раздвинул их и вжался в ее промежность. Она должна осознавать до чего меня довела. Пусть знает, что ее ждет. Пусть чувствует это и трепещет, понимая масштабы ее пыток. Она никогда не щадила меня и я не стану этого делать в ответ.

– Нет… Это грех… – почти шептала Анна Аврора.

Измотанная нашей взрослой игрой, она не была в состоянии найти в себе силы, чтобы кричать. Да и к тому же, страшно стыдилась, что ее могут услышать стоящие за дверью подданные. А я тем временем продолжал купаться в удовольствии от ее близости. Целовал шею, покусывал мочку уха, зарывался носом в волосы, дурея от ее запаха.

– А отвечать мне на поцелуи в купальне не грех? – шепчу я, лизнув ее ушко. – Соблазнять меня не было грехом? А обхватывать меня ногами в воде? Это тоже не был грех, моя Эрлин? – издевался я над ней.

– Хватит. Замолчите! Немед… Ах… – прервал я ее, перекатывая пальцами вершину ее груди.

– Вы что-то сказали? Я не расслышал. – сказал я, не останавливая своих движений.

– Ах… – музыка для моих ушей. – Отпустите меня. Я… Я не хочу. Слышите? Пустите сейчас же… Ах…Дикарь.

Пришлось заставить замолчать не в меру говорливую Анну Аврору. Наказать ее дерзкий язычок, который она даже не пыталась спрятать за своими белоснежными зубами. Продолжая удерживать ее кисти за головой, я стал гладить второй рукой ее живот, опускаясь все ниже и ниже. Моя Эрлин возмущалась, что-то мычала мне в рот, пытаясь разорвать поцелуй. Начала с удвоенной силой дергаться, но в этот раз я даже не дарил ей мнимую надежду на спасение. Аккуратно сдавил ее запястья, стараясь не причинять боль. Полностью обездвижил ее, навалившись еще больше. И стал с упоением изучать содержимое ее юбки.

Анна Аврора снова застонала мне рот, стараясь выплеснуть все свое возмущение. Всем своим естеством я чувствовал, как она мечется между желанием, страхом, моральными устоями и неведением. Бурлила, вскипала, желала испариться, но так и оставалась лежать под тяжестью моего тела. Ее грудь стала вздыматься еще чаще. Мне казалось, я слышал, как бешено колотится сердце в ее груди. Сердце, которое принадлежит только мне. До того извелась бедная, что вот-вот потеряет сознание от нехватки кислорода, вызванного страстью и неравной борьбой со мной. Я сжалился над ней и отпрянул от ее губ, давая ей возможность хоть немного отдышаться.

– Маленькая лгунья. – с издевкой произнес я, пробуя на вкус свои пальцы. – А говорила, что не хочешь.

Если бы я был художником, то непременно запечатлел бы выражения ее лица в этот момент в миниатюру своего медальона. Она в момент вспыхнула, раскраснелась пуще прежнего. Уставшая, загнанная, изнывающая от желания и смущенная до невозможности. Она жадно дышала, приоткрыв свои соблазнительные губы, чем еще больше раззадоривала меня, наводя на грешные мысли. Хотя я и без того уже нагрешил, так измываясь над невинной красавицей.

На ее личике читалось смятение, возмущение, стыд. Она хотела, что-то сказать на этот мой непристойный жест, но в ее дворянском лексиконе едва ли могли найтись слова, которые хотя бы на одну пятую могли бы охарактеризовать случившееся.

– Вы…Как Вы… – не находилась, что сказать Анна Аврора.

– Что? – улыбался я, понимая, что она ничего не сможет мне ответить.

Но тут же освободил ее от необходимости что-либо мне отвечать. Снова прикоснулся к ее губам. И положил свою руку обратно. Дразнил свою Эрлин, глотая ее негодующие стоны, то убирая руку от нее, то возвращая. Она немного подрагивала подо мной, сводя с ума реакцией своего тела. Я чувствовал ее удовольствие намного острее, чем собственное. Намного сильнее и сладостнее.

Очередной раз убрав руку, я полез в карман штанов, где у меня всегда хранился маленький складной ножик. Настолько маленький, что впору было бы сравнить его с иголкой. Отец всегда мне говорил иметь такой при себе. Никогда бы не подумал, что он мне понадобится при таких обстоятельствах. Я быстро резанул глубоко свой мизинец и спрятал его в карман.

Вернул руку обратно и начал вытирать кровь о простынь. Добротно прощупывал внутреннюю часть бедра Анны Авроры, постепенно поднимаясь выше. Намеренно довожу ее до края, наслаждаясь ее страстным трепетом, но не позволяю рухнуть в пучину неги и наслаждения. Не без усилий отпускаю, борясь с желанием наброситься и слиться с ее телом. Быстро прячу порезанную руку в карман. Довольно осматриваю результаты своих трудов.

Раскрасневшуюся Анну Аврору трясет от нахлынувших чувств. Она в растерянности, не поймет, что с ней происходит. Ее тело требует того, чего она сама не знает, потому что никогда не испытывала подобного. Ее так лихорадит, что, мне кажется, она сама на меня набросится, желая избавиться от этого неведомого, волнительного и предвкушающего напряжения. Я достаточно наказал ее. Теперь она знает, что будет, если перечить мне. Пора приручать ее и учить послушанию.

– Теперь ты не сможешь согласиться на осмотр в суде. – встаю с кровати, чтобы увеличить опасное расстояние между нами.

Я не сделаю это сейчас. Достаточно с нас. Я позже скажу ей, что она все еще невинна и вступать в брак со мной будет не «грешницей» по эльратским понятиям. Это по нордорийским я мог присвоить ее себе, а после вынужден был бы жениться и это ни в коем роде не считалось бы чем-то постыдным. Сейчас главное не позволить суду осмотреть ее. Я не допущу такого ее публичного унижения.

То, что случилось сейчас было лишь разогревом. Тренировка перед брачной ночью. Я «поел», но не «насытился».

– Ч-что Вы наделали?! – испуганно кричит Анна Аврора, отодвигаясь и видя кровь на простынях.

Глава 75. Позвольте

Анна Аврора:

– Ч-что Вы наделали?! – кричу я, видя пятна крови на белоснежной простыни.

Меня захлестывает удушающий сумбур стыда и ужаса.

– Как мы теперь отменим поединок?! – смотрю на Витторио, но он по всей видимости не видит в случившимся ничего дурного.

Верховный Эрл, позабыв про все приличия, стоит, положив руки в карманы, и сверлит меня своим взглядом. Он не раздевает меня глазами, нет. Он давно это уже сделал. Сейчас Витторио страстно ласкает меня своими очами. И если можно было бы стать тяжелой от одного только взгляда, то в сей вечер в моем лоне зародилась по меньшей мере тройня. А ткань его штанов… Она выдает напряжение мужчины, заставляя меня заливаться краской.

Я невольно пытаюсь скрыться от хищного прищура его глаз. Нервно натягиваю обратно к счастью уцелевший лиф платья. Прикрываю оголенные ноги подолом до самых пят, с досадой замечая следы крови на коже. Меня обдает жаром. Я чувствую свою вину, хоть разумом понимаю, что Витторио насильно обесчестил меня. Мне никак бы не удалось пересилить его, такого сильного, с развитой мускулатурой, крепкими руками и…

О, Господи! О чем я думаю? Что еще хуже, я нехотя сознаюсь себе, что испытывала наслаждение от его порочных ласк. И, если свою честь я уже похоронила, став распутницей и страшной грешницей, то хоронить Витторио я не готова. Я как-то смирюсь со своим удручающим положением и до конца жизни буду замаливать этот грех. Но он. Я должна была спасти хотя бы его. А теперь шанс на его спасение растекается багровыми пятнами по моим ногам.

– У меня и помыслах не было его отменять. – летит в меня бездушный ответ Витторио. – Успокаивайтесь и идите отдыхать.

– Я никуда не уйду! И Вам завтра не позволю! – встаю с кровати, поправляя безнадежно испорченную прическу.

– Вы правда считаете, что мне надобно Ваше позволение? – скептически вскинул бровь Витторио.

– Хотите сказать, то нет?

– Хочу. – утвердительно кивает мужчина.

– Вам нет никакого дела до моих переживаний! Вы обесцениваете мои чувства! – взрываюсь я, обескураженная его спокойствием.

– Напротив, я слишком берегу их и не позволю так унизить Вас. – сказал, казалось, спокойно, но я нутром чувствую, что он на грани.

– То бишь т-то, что Вы с-сделали со мной сейчас это не унижение? – возмутилась я.

– Мм… – протянул Витторио. – То есть Вы минуту назад так неистово извивались от унижения? Что же Вы сразу не сказали, что испытываете от унижений такое удовольствие. Я бы тогда придумал что-то более изощренное. Например, поставил бы Вас лицом к зеркалу и…

– Перестаньте паясничать! – не выдержала я, бросив в него подушкой. – Вы находите это смешным? Ваша жизнь в опасности.

Витторио ловко увернулся от подушки, даже руки не доставая из карманов. Какое невежество.

– Я, как императрица, приказываю Вам отменить поединок. В противном случае…

– Ты похоже не вынесла урок из случившегося? – резко двинулся на меня грозовой тучей воин.

Не знай я его, то подумала бы, что он меня непременно ударит. Или схватит за волосы, как его покойный брат. Однако, даже будучи уверенной, что синяк он мне может поставить разве что своими губами, я все равно испугалась и съежилась. Витторио навис надо мною. Он и без того был очень высок, а сейчас еще и давил на меня своей властной аурой.

– Что ж, я тогда тебе объясню ещё раз. – тихо произнес он. – Ты прежде всего моя Эрлин и не можешь мне приказывать, ставить условия и уж тем более угрожать. Даже, когда мы наедине. Бой состоится. Что я за правитель, если не могу защитить даже свою Эрлин? Да будет тебе известно: именно под этим поводом Джордж вызвал меня на поединок, чтобы забрать себе трон. И я вынужден был отдать его без боя, чтобы сохранить тебе жизнь. Или ты хочешь видеть на месте своего мужа какого-то другого Верховного Эрла?

– Н-неужели нет никакого другого способа? – всхлипнула я, понимая всю безвыходность ситуации.

События последнего месяца доведут меня до сумасшествия. Бессонные ночи, нервы, отсутствие аппетита и постоянные слезы. Как же мне это все надоело. Я просто хочу, чтобы все это наконец-то закончилось.

– Не терзай себя, Душа Моя. – погладил он меня по голове одной рукой и поцеловал в макушку. – У меня не малый опыт в неравных сражениях. А тут всего-то один воин будет. Меня больше пугает твое состояние, нежели грядущий поединок. Так и заболеть опять недолго. Ну-ка расскажи, своему Верховному Эрлу, кто поведал тебе сию новость?

Сдавать своего доносчика не хотелось.

– Ох, уж эти фрейлины. Громче глашатая и проворнее всякого шпиона. Взять их что ли в разведку? – ехидничал Витторио. – Признавайся, Анна Аврора. Только они могли. Или я накажу их всех.

– Н-не надо всех! Я скажу. Это Антуанна. – нехотя ответила я.

– Она по сей день рядом с тобой… – задумчиво произнес он. – Я совсем позабыл отдать приказ, чтобы ее отлучили от тебя.

– Вы же не казните ее? – испугано спросила я.

– Нет, что ты? Я похож на варвара? Всего лишь отрежу ей язык. – я не могла понять он серьезно или нет.

– Это слишком жестоко!

– Я шучу, дорогая. Просто отправлю ее в отеческий дом. Только и всего. И тебя отправлю.

– В отеческий дом?

– Спать. Вытирай слезы и иди в свою спальню. Узнаю, что не спишь – будешь наказана.

– Снова потащите меня в постель?

– Нет. Тебе ведь понравилось. Разве это наказание? – смущал меня Витторио. – У тебя красивый почерк. Посажу писать указы. Поверь, Анджей очень обрадуется помощнице.

– Вы невыносимы!

– Придется вынести. Сейчас ты пойдешь в купель отмыть кровь и потом в свои покои.

– Нет. Подождите. Я… – не решаюсь сказать я.

– Что такое? Говори, Анна Аврора, не бойся. – уже мягче произнес он.

Но я не решалась. Это не так-то просто произнести. Пусть я и стала падшей. Наверное, мое подсознание все еще не может смириться с мыслью, что я уже более… не та, кем была.

– Я не кусаюсь, смелее.

Не кусается? Я бы поспорила.

– Позвольте мне… – начинаю я и звуки застревают в горле, так и не выйдя наружу.

Верховный Эрл, видя мою растерянность сажает меня на кровать. Он подает мне стакан воды и сам присаживается рядом, на корточки. Напротив меня. Чтобы глаза наши были на одном уровне. Витторио накрывает мою дрожащую руку своей большой теплой ладонью и терпеливо ждет, пока я осушу стакан. Затем забирает его, возвращая на тумбочку, и смотрит на меня в ожидании ответа. В его взгляде нет и толики агрессии или злости. Только нежность, безграничная преданность и забота.

– Позвольте мне остаться сегодня с Вами. – все же решаюсь я. – Кто знает, что Создатель уготовил для нас завтра? Что если это наша последняя ночь?