Текст книги "Красная сестра (ЛП)"

Автор книги: Марк Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

– Ты отравила меня.

Нона побежала туда, откуда пришла. Шаги Йишт продолжались еще несколько ярдов, затем снова остановились. Она что-то невнятно пробормотала.

На мгновение воцарилось молчание. Звук чего-то падающего на землю.

Нона глубоко вздохнула и позволила напряжению внутри себя развеяться. Она сделала шаг к Йишт. Другой.

Что я делаю?

Ей нужны другие. Она снова повернулась и медленно пошла назад, обшаривая руками пространство перед собой.

Йишт с ревом вскочила и бросилась бежать, спотыкаясь, хитрость не привела Нону к ней.

Нона просто бежала, крича, потеряв всякий контроль в темноте. Она ударилась о стену, отскочила от нее и упала, ее голова горела от боли, мокрая от крови. Йишт споткнулась о нее еще до того, как она перестала катиться, и через мгновение вес женщины придавил ее, локти прижали ее предплечья к земле, обе руки обхватили горло Ноны. И там, глубоко под землей, замкнутые вдвоем в слепой темноте, Йишт начала душить ее.

Нона не могла поднять руки, чтобы воспользоваться клинками, не могла пошевелиться, не могла дышать. Она бушевала, клинки изгибались, тело вздымалось, видя огни в этом темном месте, где не было огней, грохот ее сердца наполнял уши. Она боролась. Она боролась изо всех сил. И проигрывала.

– ...а...

Слишком слабый звук, чтобы выразить такую сильную боль, но это было все, что можно было выдавить из горла, узкого, как соломинка. Ничего не изменилось. Нона все еще была прижата к полу. Она по-прежнему ничего не видела. Руки все еще сжимали ее горло. Ее руки все еще были прижаты. Но она могла дышать. Все изменилось!

Нона сделала еще несколько глубоких вдохов, каждый из которых был мучительным, но все равно восхитительным. Руки на ее горле просто лежали. Она рванулась и высвободила руки из-под локтей Йишт. Протянув их вверх, она оторвала несопротивляющиеся пальцы женщины от своего горла.

– Получила. Ты. – Маленькие слова. Болезненные. Торжествующие.

Нона начала выбираться из-под воина. Для маленькой женщины она, казалось, весила невероятно много – словно ее кости были сделаны из свинца. Нона боролась одной безвольной рукой, почти не в силах пошевелиться. С внезапным ужасом она поняла, что бескостный, пропитавший грудь Йишт, начал действовать на нее. Паника придала ей сил. Тем не менее потребовалось несколько минут, чтобы выбраться из-под воина, и к тому времени Нона почувствовала себя слабой, как ребенок, и потеряла всякое чувство направления.

– Думай, Нона. Думай. – Слова Гессы, проникшие сквозь туман ужаса Ноны.

Нона сделала глубокий вдох и, вытянув руки, стала ощупывать Йишт. Наконец, по положению тела воина, она поняла куда идти и, пошатываясь, пошла прочь, опираясь рукой о стену.

Она шла сквозь древнюю подземную тьму, с каждым пройденным ярдом надеясь, что заметит брошенный фонарь Йишт. Она покрывала все большее и большее расстояние, все еще не видя света Йишт; в ней снова начало расти отчаяние. Конечно же, она избежала удушения не для того, чтобы умереть, затерявшись в червоточинах Скалы!

Нона призвала свою мантру ясности, ища спокойный и открытый ум, который показала ей Сестра Сковородка. Она пошла медленнее, все чувства обострились.

Дым. Она принюхалась. И снова принюхалась.

Еще минута поисков на четвереньках, и она обнаружила маслянистый осадок вокруг сгоревшего фонаря Йишт. Потребовалась еще одна минута, чтобы найти ее собственный, стоявший там, где она его оставила, с колпачком и призраком пламени, парящим над коротким фитилем. Поднимая его, она чувствовала себя так, словно подняла еще одну послушницу, ее руки дрожали от слабости, но помощь света в темном месте невозможно переоценить.

– Предок! Ты выглядишь ужасно. – Рули схватила Нону за руки и, притянув к себе, вытерла ей лоб платком. – О, черт возьми! Твоя шея!

– Она что, идет за тобой? – Клера, широко раскрыв глаза, посмотрела поверх бочки.

– Она лежит, – прошептала Нона.

– Нам лучше поторопиться. – Ара шагнула вперед и быстро обняла Нону. – Показывай дорогу.

Они нашли Йишт лицом вниз на полу туннеля, ее меч, разрубленный на две части, лежал у стены, две глубокие борозды были вырезаны в куске лезвия, все еще прикрепленного к рукояти.

– Как это... – Клера подняла меч и поднесла к фонарю, который Нона держала в руке.

Нона убрала фонарь.

– Мы должны... перенести ее. – Болезненный шепот. – Нет времени.

Клера опустилась на колени рядом с воином.

– Сначала я должна дать ей остальное. – Она достала еще один из старых флаконов с духами Ары и, держа рот Йишт открытым, вылила в него содержимое. При приеме через рот это была максимально безопасная доза. Безопаснейшая. Согласно таблицам, которые Отравительница заставила их запомнить, яд должен был держать невысокого взрослого недееспособным в течение нескольких дней. Главной опасностью, помимо удушья, было обезвоживание организма.

Пока Клера следила за тем, чтобы Йишт проглотила дозу, Нона быстро обыскала воина, вынув два кинжала и пять ножей для метания. Она не хотела оставлять лед-женщине ничего, что могло бы помочь ей сбежать или побудить вернуться. Нона сунула руку под тунику Йишт, и пальцы нащупали что-то холодное. Она вытащила его. Амулет, сигил, отлитый из черного металла, достаточно маленький, чтобы она могла обхватить его по окружности большим и указательным пальцами. Подобно сигилам, которые Йишт нарисовала в воздухе за пределами дормитория, он притягивал взгляд, искажая зрение Ноны. Пальцы Йишт дернулись, и из ее горла вырвался какой-то глубокий звук, возможно, угроза.

– Эта штука работает? – Нона дернула сигил, и тот освободился, волоча за собой порванный ремешок. Она сунула его во внутренний карман.

– Подожди еще несколько секунд. – Клера нахмурилась. – Она крепче, чем выглядит. А она выглядит чертовски крепкой!

Потребовалась целая вечность, чтобы вытащить Йишт обратно. Самое страшное было, когда ее мертвые акульи глаза случайно указывали Ноне путь.

Со своей единственной настоящей проблемой они столкнулись там, где трещина проходила между их туннелем и туннелем, ведущим от пещеры Тени к карцеру. Ара и Клера с трудом протиснулись сквозь нее, даже несмотря на постоянные заверения Ноны, что трещина вот-вот расширится. Клера потеряла самообладание и начала бы кричать, но сильный толчок Ары выбросил ее из самого узкого места в более широкую секцию.

– Как мы ее протащим? – спросила Рули.

– Но мы же не можем поднять ее туда! – Ара указала на туннель в потолке.

– Веревка? – Нона протянула руку, чтобы потянуть за веревку, которую оставила Йишт. Ара уже поднималась в комнату наверху, чтобы гарантировать, что яма будет замечена.

– Мы никогда не поднимем ее вверх, – сказала Клера. – А если бы и смогли, как нам незаметно ее вытащить?

– Итак, – Рули вернулась к своей теме. – А как мы протащим ее через эту щель? Она весит столько же, сколько Дарла!

– По кусочкам? – предположила Клера.

– Она не такая уж большая, – сказала Ара. – А если мы ее немного поцарапаем... ну, разве это имеет значение? Мы можем оставить некоторые улики, которые приведут Отравительницу к раскопкам. После этого она уже не вернется, правда, Йишт?

В конце концов они ее протащили. Клера и Ара взяли за ноги – Клера была слишком напугана, чтобы взять другой конец: а вдруг Йишт застрянет и преградит путь. Нона и Рули толкали плечи лед-женщины. Хотя на самом деле это Рули толкала плечи, а Нона толкала плечи Рули, потому что там было место только для одного, а у Ноны не было сил. И, неизбежно, Йишт застряла.

– Поверни ее! Поверни ее плечи! – Клера, близкая к истерике.

– Мы их повернули, – отозвалась Рули. – Это ее голова.

– Ну так отрежь ей уши! Что угодно! Я не знаю. Я не могу здесь оставаться.

Нона толкнула голову Йишт, но та застряла между двумя каменными стенами.

– Дай-ка мне попробовать еще раз, – сказала Рули.

Нона отступила, увидев, что Рули держит в руке маленький открытый глиняный кувшинчик.

– Жир? – Шептать было больно.

– Да.

– Почему? – прошептала Нона. – У тебя. Есть жир?

– У меня в карманах полно всякой всячины, Нона Грей, – чинно ответила Рули и снова принялась тянуть Йишт.

В конце концов жир подействовал, и лед-женщина внезапно вырвалась на свободу.

Поднимать ее по лестнице было сущим кошмаром. Так же как и посадить ее в бочку, и обмотать обивкой. Надеть крышку тоже было кошмаром, и Рули сумела ударить по большому пальцу бондарным молотком.

– Ты уверена, что она может там дышать? – спросила Ара, когда они перевернули бочку на бок, готовясь вкатить ее вместе с остальными во двор винодельни.

– Нет, – ответила Клера.

– Нет, она не может? Или нет, ты не уверена?

– Нет, мне все равно.

– Она пыталась украсть корабль-сердце, Ара, – сказала Рули. – И ты ее ненавидишь. – Она выглядела так, словно пыталась убедить в этом не только Ару, но и саму себя.

– Она, вероятно, убьет нас всех, если снова увидит, и я сомневаюсь, что мы сможем остановить ее, поэтому мне действительно наплевать, умрет ли она там. – Клера покатила бочку и нырнула за нее, защищаясь от ледяного ветра. – Пошли!

Глава 39

– Ее увезли! – Рули торопливо подошла к Серому столу, в трапезной было шумно от обычной болтовни за обедом. – Мы разговариваем, а фургон грохочет по Виноградной Лестнице!

– Спасибо Предку за это! – Ара взглянула на Зоул, сидевшую в дальнем конце стола. Девочка, опустив голову, атаковала еду.

– Спасибо Предку, – сказала Гесса с несвойственным ей благочестием. Она протянула руку, чтобы потереть шею. – Я больше никогда не хочу видеть эту женщину.

Нона кивнула, обнаружив, что тоже щупает рукой шею, касаясь синяков. Гесса сказала, что со временем нить-связь между ними должна исчезнуть, и Нона думала, что уже, но, когда Йишт душила Нону, Гесса непрерывно страдала. Им просто повезло, что никто в дормитории не проснулся и не бросился за Сестрой Розой: доза бескостного, который Гесса помогла проверить, не дала ей метаться и шуметь. Если бы не это, отсутствие послушниц было бы замечено, и весь план был бы раскрыт.

– Мы должны сделать так, чтобы настоятельница узнала, чем занималась Йишт. – Нона отправила в рот еще кусок яичницы, начала было говорить дальше, но передумала.

– Пусть сначала заметят, что она исчезла, – сказала Ара. – Они проверят ее комнату. И обнаружат шахту. Когда они это сделают, будет достаточно легко сказать.

Нона ожидала настоятельницу или, по крайней мере, Сестру Сковородка, чтобы пойти и рассказать о своих открытиях. Она прятала свои клинки со дня своего прибытия. Теперь, когда в один день их обнаружили, а во все следующие – проигнорировали, она была озадачена. Ара говорила о том, какой редкостью является любая три-кровка, и академики, несомненно, были впечатлены этим открытием. Но настоятельница просто сидела в своем доме, не обращая внимания на Нону и занимаясь тем, чем она там занималась, а потом ушла во дворец. Неужели кто-то вообще научит ее использовать свой талант марджал для чего-то еще, кроме тень-работы?

Раздались радостные возгласы.

– Время?

– Двести шесть, – крикнула Ара вниз.

Нона моргнула. Далеко внизу, частично скрытая пальцами ног Ноны, Клера исполняла победный танец. Новый личный рекорд завершения меч-пути и новый рекорд нынешнего Серого Класса. Она побила рекорд Крой на четыре счета.

– Твоя очередь! – Ара потянула за рычаг, чтобы остановить маятник и вернуть колесо на место.

– Клянусь кровью! – Нона закинула ноги на платформу и пошла липкими ногами к началу дистанции. – На этот раз я пройду.

Она осторожно вышла, нащупывая дорогу. Как всегда, весь меч-путь ощущался так, словно это была чья-то чужая перчатка, что-то, что отказывалось подходить ей, что бы она ни делала. И если это была перчатка, то дело было не только в том, что она не подходила ей по размеру, но и в том, что это была не та рука. Слишком мало пальцев!

Нона прошла только половину пути. Рекорд, по крайней мере для нее. И упала с воплем отчаяния.

Клера, все еще бывшая на нижнем стоп-уровне, последовала за Ноной вверх по длинной деревянной лестнице, давая советы. Нона не обратила на нее внимания.

Лед придет, лед придет

Она призвала свою мантру безмятежности. Она обрела безмятежность посреди страданий от кровь-войны между марджалом и кванталом.

Но нет луны, но нет луны

Она обрела безмятежность под критическими взглядами десятков академиков.

Мы все падем, мы все падем

Она обрела безмятежность перед лицом Люты, собирающей тени, чтобы вселить ужас в ее сердце.

И скоро будем не видны.

– Заткнись! – Нона резко повернулась, и Клера чуть не налетела на нее. – Заткнись, Клера, или, клянусь, я столкну тебя с этой лестницы.

Клера отступила назад, подняв руки.

– Ладно, ладно, все в порядке. Я просто пыталась помочь. – Но в ее голосе прозвучала обида, а выражение лица было трудно разглядеть в полумраке лестницы.

Нона повернулась обратно и продолжила подниматься по ступенькам.

Мы все падем, мы все падем…

Снова оказавшись на платформе, Нона осталась стоять, прислонившись спиной к стене, а не села на краю вместе с остальными. Она смотрела на меч-путь, игнорируя все остальное, мантра беззвучно дрожала на губах.

– Твоя очередь. – Клера, не обращая внимания на угрозу Ноны, встала с края и помахала рукой перед лицом Ноны. – С тобой все в порядке?

– Я в порядке. – Нона шагнула вперед. Она остановилась прямо перед трубой, ее ноги почернели от смолы. – Я безмятежна. – Она сделала первый шаг. – Я так чертовски безмятежна, что, если потеряю равновесие, просто пойду по воздуху.

Нона чувствовала себя так, словно ее окутали одеялом золотистого света. Она смотрела на мир с совершенной легкостью, как будто смотрела на него из конца длинного туннеля, удаленная от его текущих потребностей, далекая от его нетерпения.

Она сделала шаг вперед. Еще три. Еще.

И упала. Ей показалось, что она может взлететь, как перышко, но она падала так же быстро, как и всегда. Единственная разница была в том, что она не слишком возражала.

Клера упала еще до того, как Нона успела дотянуться до рычага, чтобы засечь время. Она подпрыгнула и перевалилась через край сетки, приземлившись на ноги.

– Слишком нетерпеливо. Это всегда случается после того, как я пройду. – Она помолчала. – В любом случае, мне надо бежать, Кремни везет меня в город. – Ее улыбка исчезла. – Отца вернули в Раттер – это тюрьма, в которую его посадили в самом начале, самая страшная.

– Мне казалось, что его собираются оправдать? – Нона никак не могла разобраться в деталях этого дела. Насколько она понимала, это был не долг, сделанный благодаря дружбе и уважению, – отец Клеры, казалось, был пойман в изменчивую отравленную атмосферу бумажных долгов, штрафных санкций, процентов, дивидендов и штрафов.

– Это все политика. – Клера покачала головой, ее победа на меч-пути уже улетучилась. – Я боюсь, он там умрет. Это не самое хорошее место. Крысы и болезни. А его главный кредитор подал прошение на двадцать ударов плетью и еще больше штрафов...

– Надеюсь, с ним ничего страшного не случится. – Нона протянула руку и коснулась плеча Клеры. – Прости, что накричала на тебя.

Клера выдавила из себя улыбку, глаза ее заблестели. Она высунула язык, повернулась и поспешила на встречу с Сестрой Кремень и другими послушницами, которым разрешили сходить в Истину в сопровождении эскорта.

Нона продолжала упражняться на меч-пути до обеда, остальные приходили и уходили. У нее было десять попыток, но она прошла не больше трети пути. Трубы качались неправильно, секции вращались неправильно, все это было неправильно. Неважно, как медленно она шла, как осторожно... земля просто продолжала тянуться вверх, чтобы забрать ее.

Она присоединилась к остальным за Серым столом, придя последней, чего раньше никогда не случалось. Клера сидела одна в дальнем конце стола, уставившись в пустоту поверх тарелки с супом. Нона подошла к ней.

– Как все прошло? – Нона потянулась за хлебом и принялась наливать себе суп из большой глазированной супницы, стоявшей между ними.

– Семья – это очень важно, не так ли? – Взгляд Клеры не отрывался от пустоты, которая его поймала.

– Ну... – Нона подумала о матери и почувствовала, как напряглись мышцы челюсти. – Так должно быть.

– Моя мать – не очень сильная женщина, – сказала Клера. – Ты могла бы подумать, что сильная. На самом деле нет.

– О. – Нона не была уверена, сколько же этот разговор идет без ее участия.

– Было время, когда она была моим миром. Когда я была маленькой девочкой, я часто лежала в постели и плакала – я думала, что она может умереть, и не знала, как буду жить без нее. Звучит глупо, но я так и делала.

– Что-то... – Нона отложила ложку, которой не успела воспользоваться. – С твоим отцом что-то случилось?

– Его собираются отпустить, – сказала Клера. Пенни пропутешествовал по костяшкам пальцев. – Все долги списаны.

– Ну… Это же замечательно! – сказала Нона. – Разве нет?

– Да, – Клера улыбнулась, но только губами. Пенни пропутешествовал обратно.

– Это... – Нона увидела, что это не пенни, не старый медный пенни Клеры и не серебряная крона, которая заменила его. – Это же золото!

– Да, – Клера спрятала соверен в рясу. – Я взяла один пенни и вывела из него много.

– Ну... – Нона встретилась взглядом с Клерой. – Отличные новости!

– Да. – Клера отвела взгляд и взяла ложку. – Я спрашиваю себя, через сколько дней Йишт окажется на побережье?

После обеда Нона вернулась в Зал Меча, где ее постигла очередная неудача. Она присоединилась к другим занимающимся и продолжила падать.

Ближе к вечеру на них пришла посмотреть Сестра Чайник. Она стояла внизу и работала рычагом, устанавливающим время, наблюдая, как двадцать послушниц по очереди падают, прежде чем пришла Сесса из Священного Класса и дошла до конца с первой попытки.

– Сто восемьдесят, – прочитала с колеса результат Сестра Чайник.

Нона сделала следующую попытку и упала на счет тридцать. Она едва успела добраться до спирали, как противовес качнулся и труба под ней подпрыгнула.

– Шестьдесят девять! – выдохнула она, спрыгивая с сетки и приземляясь рядом с Сестрой Чайник. – Как тебе это удалось?

Сестра Чайник пожала плечами и усмехнулась:

– Я бежала.

– Не очень-то помогает! – Нона нахмурилась. – А Сестра Сова... двадцать шесть... это, должно быть, вранье?

– Или она бежала быстрее...

Нона поплелась вверх по лестнице. Другие послушницы приходили и уходили, но ближе к вечеру давка начала ослабевать. Час спустя остались только Рули и Нона. Остальные, возможно, изгнанные ее гнусным нравом, перед сном отправились в баню, чтобы смыть свои усилия на меч-пути.

Нона стояла, хмуро глядя на перекрученную трубу.

– Это просто смешно. Это просто металл и провода. Почему мы так долго играем в эту дурацкую игру? Она ничего не значит.

– Разве не для этого существуют игры? Чтобы зря потерять время? – Рули пожала плечами. – Кроме того, Сестра Чайник говорит, что это больше, чем игра. Как и Сестра Сковородка. Может быть, если ты думаешь об этом как об игре, то именно поэтому не выигрываешь?

– Ты считаешь, что я должна сделать это вопросом жизни и смерти? – спросила Нона. – Превратить из игры в жизнь? Я могла бы разрезать сеть... – Вот тогда это будет иметь значение. Упади и умри. Когда она столкнулась с Йишт в туннелях или с Раймелом в его покоях, не было никакой сети безопасности. – Я разрежу сеть.

– Ха! Ха! – Рули невесело рассмеялась. – Нам пора идти.

– Тебе лучше уйти, – ответила Нона.

– Пойдешь со мной? – Рули выглядела обеспокоенной.

– Со мной все будет в порядке. – Быстро, яростно, бесповоротно. Вот что такое битва. Именно так проходили самые тяжелые испытания в жизни Ноны. – Давай я попробую еще несколько раз сама.

Рули взглянула на дверь, наклонила голову и направилась к ней.

– Подожди, – сказала Нона, прежде чем Рули покинула платформу. – Дай мне этот твой жир...

Рули нахмурилась, но сунула руку в карман и протянула ей маленький глиняный кувшинчик.

– Не наделай глупостей.

Нона подождала, пока затихнут шаги рули на лестнице.

– Быстро. – Она уставилась на свои смоляные подошвы. – Бесповоротно. – Вот так она добиралась до Пути, стремительная от гнева, всегда старалась замедлить шаг и всегда падала. Но, возможно, она не соответствует монастырским меркам. Возможно, она не может пригнуться, чтобы соответствовать их образцам.

Она принялась стирать смолу с подошвы левой ноги. Когда она вышла на меч-путь, закутанная в безмятежность, она безмятежно упала. Она стала осторожнее, пошла медленнее, упала. Сестра Чайник совершила меч-путь за шестьдесят девять делений. Должно быть, она бежала. Сестра Сова за двадцать шесть, гласила легенда. Должно быть, она летела. Нона принялась чистить другую подошву.

Десять минут спустя она качнула маятник и встала на краю платформы, глядя на трубу в дюйме от пальцев ног.

– Нет. – Она попятилась, еще немного попятилась, сделала еще один шаг назад, и ее плечи уперлись в дверь. – Нет. – Она открыла дверь и спустилась по лестнице. – Быстро. Безоговорочно.

Нона рванулась вверх по лестнице, поджав пальцы для лучшей хватки. Она влетела в дверной проем, все больше ускоряясь. Подпрыгнув, она ударила по трубе обеими смазанными жиром подъемами подошв. Она заскользила, гравитация захватила ее, ускоряя с ужасающей быстротой. И вот, наконец, она нырнула в этот момент, позволив маятнику ползти между делениями.

Нона рванулась к штопору с поворотами. Есть вещи, которые нужно делать быстро или не делать вообще. Если кто-то спрашивает тебя, любишь ли ты его, ты не можешь колебаться. Есть пути, по которым нужно не идти, а быстро бежать.

Нона начала подниматься по изгибу, ее ноги бежали перед ней, и в первый раз, хотя это было очень далеко от безопасности... это было правильно!

Протяжный перезвон Брея нагнал Нону, шедшую от арки Зала Меча через двор. Она промчалась по темному переулку рядом с прачечной и выскользнула из-за угла как раз в тот момент, когда Сулери потянулась, чтобы закрыть главную дверь дормитория. Дверь не запиралась, но любой, кто приходил после Сулери – теперь она была старшей послушницей монастыря – и закрывал ее, считался опоздавшим ко сну, его преступление записывалось в протоколы, которые доставлялись Настоятельнице Стекло каждый седьмой день. Сулери, новичок во власти, не была склонна к снисхождению.

– Подожди! – Нона перемахнула через ступеньки и нырнула под руку послушницы, так быстро проскользнув по коридору, что чуть не проскочила мимо двери в Серый дормиторий.

Сулери захлопнула дверь.

– Ты босая, Нона!

Нона не удостоила ее ответом. Мне сейчас не до такой ерунды. Она с шумом ворвалась в Серый дорм.

– Угадайте, что произошло!

– Завтра с первыми лучами солнца мы отправляемся в поход. – Ара оторвалась от разговора, который вела с Мэлли у двери.

– Ух. Неужели? – Нона оглядела комнату. Все послушницы возились с поход-пальто, либо разложив на кровати, либо надев.

– Твое пальто лежит на кровати. Их принесла Сестра Кремень. А еще они непромокаемые.

Нона поспешила к своей кровати, взволнованная перспективой на этот раз действительно выбраться из монастыря, и тут же выбросила собственные новости из головы. В прошлом году Сестра Сало учила их основам устройства убежища, хотя теперь уроки казались очень давними, а детали – пугающе расплывчатыми.

– Вы что-нибудь помните об ориентировании?

– Нет, – ответила Клера, склонившись над своим пальто, у которого были какие-то проблемы с пуговицами.

– Куда мы вообще идем? – Нона взяла свое собственное пальто, тяжелую черную вещь, которая будет висеть вокруг ее лодыжек. Это была самая красивая одежда, какую она когда-либо носила, но в деревне, из которой она пришла, всегда можно было найти укрытие и спрятаться, когда дул лед-ветер. Каким бы теплым ни было поход-пальто, она не испытывала удовольствия от перспективы пройти много миль, когда между ней и ледяным ветром не будет ничего, кроме ткани и подбивки. – Мы уже знаем нашу цель?

– Мы все направляемся в Кринг. – Клера дернула, и в ее руке появилась деревянная пуговица. – Нассать на него!

– Куда? – В этом имени было что-то знакомое – что-то из рассказов Наны Эвен.

– Ты должна знать! Я надеялась, что ты доставишь меня туда! – Клера прижала пуговицу в том месте, откуда вырвала, как будто та могла волшебным образом снова прикрепиться. – Это в Серости. Вещь, которую Пропавшие оставили после себя. Колонна из черного железа выше дерева и такая же широкая.

– Я слышала об этом, – нахмурилась Нона. Теперь она вспомнила это описание, но больше не помнила ничего. Она спросила себя, не был ли амулет Йишт, холодный предмет в ее кармане, отлит из того же металла. – А для чего она служила?

– Ответ на этот вопрос... пропал. – Клера бросила пуговицу и сплюнула. – Как бы то ни было, поход – это не ориентирование и даже не выживание на ветру. Мы можем спросить дорогу. Мы можем даже просить убежища. Кто откажет послушнице Предка? – Она прижала руки к щекам и захлопала ресницами. – Речь идет о том, чтобы пережить их.

– Кого? – спросила Нона.

– Их! – Клера замахала руками. – Всех остальных. Мир. Абет. Он полон голодных людей. А голодные люди – опасные люди.

– Я думаю... – Нона замолчала. Зоул целеустремленно шла к ним.

– Где Йишт? – Зоул бесстрастно разглядывала их, ее черные глаза были поразительно похожи на глаза воина.

– Понятия не имею, – ответила Клера. – Мы только что это обсуждали. Она не может быть хорошим телохранителем, если не может охранять свое собственное тело, не так ли?

– Если вы что-то натворили...

– Да, да. – Клера отмахнулась от нее. – Ты покажешь нам причудливый прием из торки, а потом Нона вывернет тебя наизнанку. А теперь убирайся, почему бы тебе этого не сделать?

Зоул одарила их обоих взглядом, одновременно спокойным и угрожающим, затем повернулась и пошла обратно к своей кровати.

– Надеюсь, мы потеряем ее во время похода. – Нона смотрела, как уходит лед-девочка.

– Большинство групп послушниц к концу объединяются, – сказала Клера. – Мы можем разбиться на группы в первые дни, но все мы направляемся в одно и то же место, так что у цели станет тесно.

Нона пожала плечами, сбросила свое походное снаряжение с кровати на пол и начала раздеваться. Через минуту она уже лежала под одеялом, а еще через минуту ей снился сон.

На следующий день после завтрака Сестра Кремень собрала Серый Класс. Гесса попрощалась, когда они вышли из трапезной. Она крепко обняла Нону одной рукой, но Нона осталась деревянной, так и не привыкнув к объятиям.

– Постарайся быть в безопасности, – сказала Гесса.

– Это поход – нет никакой безопасности. – Нона растянула губы в улыбке.

– Ну, будь осторожна. – Гесса отпустила ее. – Если ты упадешь со скалы и сломаешь себе руки… Я сразу узнаю об этом все.

– Пока нас не будет, ты можешь поработать над разрывом нити, – сказала Нона. – А если ты еще не можешь этого сделать, то хотя бы сделай так, чтобы мы могли делиться хорошим опытом, а не только плохим! Не посылай мне свои кошмары. Если я буду лежать, дрожа, где-нибудь в сугробе, я хочу, чтобы ты отмокала в бане, и тогда я согреюсь.

– Постараюсь. – Гесса усмехнулась. – Я буду скучать по тебе. Мне будет очень одиноко без всех вас.

– По крайней мере, тебе не придется каждый вечер бегать наперегонки с Ноной из-за последней картофелины. – Ара обняла Гессу и потянула Нону прочь. Сестра Кремень уже махала им выходить.

– Следуйте по Пути! – крикнула им вслед Гесса, опираясь на костыль. – Если заблудитесь, следуйте по Пути. Для этого он и нужен!

Монахиня отвела их к дому настоятельницы, где они стали, ссутулившись от лед-ветра в своих поход-пальто. У всех новичков были свои спальники и связки припасов на спинах. Ноне выдали короткий нож для снятия шкур, две проволочные ловушки, трутницу и маленький железный котелок.

– Я уже замерзла, – сказала Клера из-под капюшона.

– А это еще кто? – Ара указала на фигуру, появившуюся из-за дома настоятельницы.

– Мужчина! – Джула была шокирована.

– Таркакс, – сказала Нона.

Воин был одет в те же черные штаны из тюленьей шкуры и меховую куртку, что и в Калтессе, и, казалось, его ничуть не беспокоило то, что он оказался в зубах бури. Он ухмыльнулся девочкам, обнажив белые зубы на темно-красном лице:

– Прекрасный день для похода, молодые леди! – Обойдя их, Таркакс поднялся по лестнице и постучал в дверь настоятельницы.

Через несколько мгновений появилась Настоятельница Стекло, закутанная в мягкие одеяния; рука, сжимавшая посох, была спрятана в толстой черной рукавице. Сестра Сало вышла вслед за ней в поход-пальто.

– Послушницы! – Настоятельнице Стекло пришлось перекрикивать ветер. – Это будет большое испытание для вас, но, я уверена, вы все справитесь. Сестра Сало и Сестра Кремень обучили вас навыкам, необходимым для достижения вашей цели. Мне остается только напомнить вам: независимо от того, с какими условиями вы можете столкнуться на своем пути, независимо от того, какие испытания вы испытываете, вы являетесь представителями церкви, посланниками веры и, прежде всего, послушницами монастыря Сладкое Милосердие. Я ожидаю, что вы будете действовать соответственно. И запомните. Если кто-нибудь поднимет на вас руку… у вас есть мое разрешение ее отрезать. Берегите себя. Сестра Сало будет ждать вас у Кринга.

Она направилась было обратно в теплый свет прихожей, затем обернулась, вспомнив.

– Здесь со мной знаменитый воин и следопыт Таркакс, также известный как Лед-Копье. Таркакс будет действовать в качестве телохранителя Послушницы Зоул из-за неожиданного отсутствия Йишт. Он не будет помогать ей в походе, разве что в исключительных обстоятельствах. – Она повернулась и пошла обратно в дом, захлопнув дверь с глухим стуком, в котором чувствовалась какая-то окончательность.

– Лед-Копье! – Джула едва не не пискнула. – Я читала о нем!

– Не может быть! – Дарла, громоздящаяся над дочерью писца.

– Читала! – Джула посмотрела на Дарлу сквозь туннель капюшона. – Он знаменит! Он есть в лубках, которые продают в Истине на седьмой день возле библиотеки Абона. У лед-племен есть песни о нем!

Нона повернулась и наклонилась к Аре:

– Он работает на Партниса Рива, я уверена.

– Что делает его человеком Таксиса, – сказала Ара.

Клера наклонилась к Ноне с другой стороны:

– Разве Туран Таксис и Шерзал не ненавидят друг друга?

– В последние несколько лет они определенно не были друзьями. Зоул должна быть в ужасе. – В голосе Ары не прозвучала досада, и, хотя Нона не могла видеть ее лица, она знала, что Избранная улыбается. Ара не помнила обид, но сестра императора и все, что с ней связано, были исключением из правила.

Клера потянула Нону за руку.

– Если он человек Таксиса, то ты можешь пересмотреть свое отношение к Зоул… Враг моего врага может быть моим другом. – Она пожала плечами. – Конечно, друг моего друга часто бывает придурком. – Она незаметно ткнула большим пальцем в черной перчатке в сторону Ары.