сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)
– Если вы решили рыться в моём деле, почему тогда злитесь, что кто-то начинает узнавать что-то и про вас? – отрезал Стефан, не дрогнув, – к тому же, госпожа директор поручила мне вашу безопасность, забыли?
– Очень опрометчиво с её стороны, – язвительно сказала я, рывком смахнув с глаз выступившие от выплеска гнева слёзы, – поручать такое ответственное дело колдуну, отлично сведущему в некромантии.
Стефан уставился на меня, словно я говорила на другом языке:
– О чём это вы?
– Просто заглянула в ваш диплом, – пожала я плечами с наигранной беспечностью, – и спросила себя: не проводит ли наш замечательный магистр, который так любит учить других, как правильно себя вести, запрещённые исследования и эксперименты с мертвецами. Скажем, в районе Збигровского тракта.
Я сделала паузу и, с торжеством взглянув на Штайна, припечатала:
– Не имеет ли он отношения к пропаже моей сестры? Появился-то в Совятнике перед её исчезновением! И что это за заведение такое – Академия Вервальт?
Стефан выглядел так, словно я со всей силы окунула его головой в снег. Я тяжело дышала, чувствуя его смятение, и это ещё больше придавало мне сил. Инь стоял рядом в полнейшем молчании и явно боялся встревать в нашу перепалку.
Рука болела всё сильнее.
Штайн поднял выше горящий пурпуром шар, полностью сформировавшийся в его руках.
– Довольно с меня этих глупостей, – процедил он, – я терплю их с первого момента нашей с вами встречи! Сейчас вы подойдёте ко мне, и мы с вами отправимся обратно в Школу. Так и быть, я забуду обо всём, что вы мне тут наговорили, а вы прекратите общение со всякими проходимцами.
– Вот ещё! – фыркнула я, – никуда я с вами не пойду. Ещё непонятно, куда вы меня затащите!
– Тогда мне придётся вас заставить, – неожиданно тихо сказал Штайн, и это прозвучало в десять раз более устрашающе.
Он сделал шаг по направлению ко мне, и я невольно попятилась.
– Разве вы плохо слышите, добрый пан? – вдруг услышала я голос Иня, и в нём не было ни капли веселья, – панна Мёдвиг ясно сказала, что никуда с вами не пойдёт.
Стефан даже не удостоил его взглядом. Только раздражённо процедил сквозь зубы:
– Я не слушаю всяких проходимцев. Не знаю, кто вы и что именно вам нужно, но советую вам сейчас же убраться отсюда подальше и навсегда забыть имя панны Мёдвиг.
Всю злость как рукой сняло. Мне стало безумно страшно за друга.
– Инь… – прошептала я.
Но Ингвар не слушал – или не слышал меня. Он коротко выдохнул, словно набираясь сил, и за пару стремительных шагов оказался прямо перед Штайном, невозмутимо взглянув прямо ему в глаза.
– Что же вы мне сделаете, добрый пан? – вкрадчиво поинтересовался он. Я замерла, в ужасе наблюдая за ними.
– Ты сам напросился, – прошипел Стефан, – придётся убрать тебя с дороги.
Он одним махом скомкал шар, который словно впитался в его ладони, и резко развёл руки так, будто желая по-дружески похлопать Иня по плечу.
– Инь, беги! – взмолилась я, но мой друг даже не обернулся.
Дальше всё происходящее превратилось в какой-то страшный сон.
На кончиках пальцев Стефана загорелись нехорошие ярко-синие огоньки, протянувшиеся нитями друг к другу. Это плетение я узнала. "Паучья сеть"! Очень опасная штука! Стоит Иню только дотронуться до неё, как он окажется накрепко спелёнут этими нитями, а дальше я не знаю, что Штайну взбредёт в голову с ним сделать!
Но на Ингвара это словно не произвело никакого впечатления. Он подождал ещё секунду, пока нити плетения окрепнут, а потом просто резко взмахнул рукой, обрывая их.
Всё замерло. Я глядела на это во все глаза, отказываясь понимать, что происходит.
Стефан, не менее ошарашенный, уставился на свои руки, потом – на Иня, спокойно наблюдающего за ним, сделал пару шагов в сторону, словно пытаясь обогнуть его, и, пошатнувшись, безжизненно рухнул на снег.
Я хотела вскрикнуть, но голоса не было. Ноги сковал ледяной ужас, а боль из левой руки начала заливать всё тело.
Мне оставалось только стоять и молча наблюдать, как Ингвар поворачивается и подходит ко мне. Берёт за подбородок и заставляет поднять голову, чтобы заглянуть в глаза.
– Что ты делаешь? – слабо шепчу я. Ингвар качает головой и с непонятной грустью отвечает:
– То, что должен был сделать раньше. Прости меня, Агнешка. Зря ты не послушала Стефана Штайна. Он был полностью прав насчёт меня.
И наклоняется ко мне.
На глаза падаёт непроницаемая тьма, в которой извиваются, прорастая, ярко-синие лозы. На них распускаются невиданные зловещие цветы, тянущие ко мне острые шипы.
А потом я отчетливо чувствую на губах поцелуй, но так и не успеваю толком ничего осознать. Лозы обвивают тело и затягивают меня во тьму.
***
Сон был вязкий, тягучий, полный странных видений. Вокруг клокотала тьма, плохо разгоняемая беспорядочными белесовато-жёлтыми отблесками. В них кривлялись и плясали тени, безумно хохочущие, пытающиеся дотянуться до меня длинными когтями. Хлопали чёрные крылья. И нёсся, нёсся из глубин стук, сухой и дробный, будто тысячи скелетов висят на узловатых ветвях и мерно раскачиваются, натыкаясь друг на друг. Хоть ветра никакого и нет.
Если попытаться не обращать внимания не суматошную пляску теней, среди всполохов можно различить очертания циклопической громадины, высящейся где-то там, вдалеке. С той стороны будто бы доносятся порывы ветра. Но это не настоящий ветер, он веет затхлостью и сыростью.
Будто приподняли крышку саркофага.
Я мечусь, задыхаясь, паникуя, не понимая, где я и что происходит. Где-то далеко-далеко осталась Маришка. Между нами - бескрайняя тьма, полная заблудших душ и призраков, скелетов и бесплотных йорму. Они зочут, шепчут, стучат костями, умоляя сделать хотя бы шаг вглубь тьмы. И высится, высится громадина там, вдалеке, и название ей...
Меня пронзил разряд то ли молнии, то ли чудовищной боли, и в одно мгновение вышвырнул из сна. Я широко распахнула глаза и с хриплым криком втянула в себя воздух.
Я вспомнила всё, что случилось в гробнице Гризака. Надо обязательно рассказать всем: маме, Маришке, Штайну, Иню…
Реальность возвращалась урывками. Туман беспамятства рассеивался, обнажая стены помещения, где я находилась. И они совсем не были похожи на стены Совятника. Но они были мне ужасно знакомы. Словно я покинула их только вчера.
Увитые паутиной каменные стены. Низкий потолок, по которому с шорохом снуют чёрные тени каких-то насекомых. Я - в склепе Янжека Гризака. С моего последнего визита ничего толком не изменилось. Может, с этим и связано осенившее меня воспоминание? Только это не самая худшая на данный момент вещь.
Хуже было то, что я сидела прямо на саркофаге Гризака, кожей чувствуя каждую выщербину на камне и сочащийсяот него холод. Почему-то я замерла в очень странной позе - обхватив себя руками и подтянув колени к груди. Всё тело было опутано тугими тенетами, слабо мерцающими синим, и я – почему-то без особого удивления – признала в них "Паучью сеть". Без особой надежды я попыталась пошевелиться и потерпела полнейшую неудачу. Даже на месте качнуться не получилось. Я мысленно выругалась, припомнив Анфилия и всех известных богов, нарочно выбрав тех, что пострашнее.
Но все ругательства разом смолкли в голове, когда я почувствовала, что сижу тут не в одиночестве. В гробнице был ещё кто-то. Стоял, прислонившись к противоположной стене, и напряжённо наблюдал за мной. В помещении было не так темно, как показалось сначала. Мрак разгоняла кристальная лампа, засунутая в углубление в стене, но но мне даже не понадобилось всматриваться в лицо наблюдающего, чтобы понять, кто это.
– Ahoj, Инь, – речь давалась мне с трудом, и пришлось собраться с силами, чтобы произнести следующую фразу, – что за анфильевщина тут творится?
Честно говоря, ещё теплилась подспудная надежда, что всё это – веселая дружеская шутка. И что сейчас Инь захохочет так, как он умеет – радостно и беззаботно – и объявит что-то, вроде «Ага, попалась! А теперь пошли в "Карась", повеселимся!»
Только на безобидную шутку это совсем не тянуло.
Он на секунду прикрыл глаза, будто готовясь принять тяжёлое решение, и тихо сказал:
– Боюсь, что никакого Ингвара здесь нет.
Оттолкнулся от стены и подошёл ближе, оказавшись в ореоле света от лампы. Чувствуя, что начинаю постепенно свихиваться, я подняла глаза. Конечно же, это был Инь! Тот самый, который плясал со мной ганцольскую джигу и дразнил Милоша. Или же…
Всё же в нём что-то изменилось. Инь всегда держался небрежно, засунув руки в карманы и лукаво глядя на окружающий мир с весёлым прищуром и неизменной задорной ухмылкой. Теперь же он стоял, расправив плечи, с абсолютно прямой спиной, как статуя, заложив руки за спину и серьёзно глядя на меня. В его глазах плыла не понятная мне печаль.
– Заканчивай эти шуточки, – сердито сказала я, в очередной раз безуспешно попытавшись пошевелить хотя бы пальцем. Хорошо хоть, силы на разговор начали восстанавливаться, – конечно же, ты Инь, который стянул у меня кошелёк! Развяжи меня и заканчивай этот анфильев цирк.
Анфилий, даже плечом дёрнуть не получается. Я прищурилась и раздражённо спросила:
– Ну, хорошо. Допустим. Сыграю в твою игру. Если ты не Инь, то кто тогда?
Он вздрогнул, будто я отвесила ему пощёчину, и тихо произнёс:
– В прошлом меня называли капитаном, а мой "Цепляющий счастье" - лучшим боевым дредноутом в Галахии. Потом осталось только имя, с которым я и взошёл на эшафот.
Он сделал паузу и уже громче сказал:
– Тристан Лаэртский. Rád vás spoznávam{?}[rád vás spoznávam [рад вас спознавам] - приятно познакомиться (галах.)], панна Агнесса Мёдвиг.
Ощущение, что начинаю понемногу свихиваться, исчезло. Теперь я была уверена, что остались считанные секунды, чтобы сбрендить окончательно. Оставалось только принять правила игры и попробовать проскользнуть между струями.
– Не могу сказать то же самое, – мрачно сказала я, – не знаю, кто ты на самом деле и что сделал с моим другом, но хочу тебя предупредить: добром это не закончится.
Назвавший себя Тристаном прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Отошёл и серьёзно сказал:
– Похоже, пришла пора объясниться. Но я бы хотел, панна Мёдвиг…
– Если ещё раз так меня назовёшь, завизжу, – огрызнулась я. На душе становилось всё поганее, словно сотня багников{?}[мелкий йорму, живущий на торфяных болотах. Представляют из себя толстых неповоротливых существ, по колено взрослому человеку. Покрыты липкой грязью, прячутся в трясинах и стерегут более мелких существ, чтобы утянуть к себе] сладострастно топтались по ней своими мерзкими скользкими лапами. Тем более не было настроения держать политес с этим анфильевым шавриком{?}[нецензурное ругательство]. Он что-то сделал с настоящим Инем. Я была в этом почти уверена.
Тристан поднял руки таким знакомым жестом, что я изо всех сил прикусила себе щёки, чтобы случайно не разреветься.
– Вы… ты права. Я мог бы обойтись и без всего этого, но думаю, тебе необходимо знать правду.
Я ничего не ответила, только послала ему тяжёлый взгляд исподлобья. Потом всё-таки не выдержала:
– Да уж, не помешало бы. Учитывая то, что Тристан Лаэртский, вроде как, покойник. Так что лучше бы подумал несколько раз прежде, чем выбирать имя.
– Считается, – терпеливым тоном поправил меня собеседник, – все считают меня мёртвым. Теперь только тебе известна правда.
– Мне уже начинать радоваться? – пробормотала я. Мышцы затекали всё сильнее, и мне показалось, что я постепенно перестаю чувствовать пальцы ног. Он проигнорировал мой вопрос.
– Я бы мог рассказать, что произошло в день казни, но не вижу смысла, – на его лице отразилась маска гнева – на секунду, не больше – но он быстро овладел собой, – всё началось ещё раньше. Мой дредноут был атакован плетением Небесного Водоворота. Не знаю, чьих рук это было дело, но мне тогда было не до выяснения. Надо было спасать команду, дредноут разваливался на части...
Ты знаешь, что такое Небесный Водоворот?
Я покачала головой. Тристан пояснил:
– Вокруг воздушного судна образуется воронка, как при сильной грозе, только молнии бьют по корпусу, а ветер срывает оснастку. Выжить в таком Водовороте почти нереально. Моя команда и я боролись со штормом, как могли, но "Цепляющий счастье" обречён. В какой-то момент я понял, что всё, что могу сделать – вытащить хотя бы пару моих ребят, но какой я капитан, если хотя бы не попытаюсь спасти всех.
Его голос сбился и стал глухим. Он посмотрел в сторону, а я затаила дыхание, почувствовав, что невольно начинаю проникаться этой историей.
– В моём распоряжении было одно средство, – продолжил он, вновь повернув голову ко мне, – небольшой кусок коры Костяного Вяза. Он всегда сопровождал меня, как талисман, но я никогда не думал, что когда-нибудь воспользуюсь им.
При упоминании знакомого названия я почувствовала, как по спине промаршировал табун мурашек.
– Что такое Костяной Вяз? – жадно спросила я. Слабая улыбка тронула губы Тристана:
– У меня есть догадки, почему ты спрашиваешь. Это страж тропы в мир мёртвых. Огромное дерево, чей ствол и ветви сложены из костей. Иногда поднимается ветер с Той стороны, и можно услышать…
– Стук костей, – прошептала я и дико взглянула на него. Тристан кивнул и присел на край саркофага, согнув одну ногу и положив на неё руку. Я напрягла все силы, чтобы отпрянуть, но не удалось сдвинуться и на миллиметр. В ушах насмешливо пророкотал перестук.
– Почему я его слышу? – спросила я, – откуда ты вообще про это знаешь?
Тристан повёл плечом.
– Я же Ворон. Мы все должны пройти мимо Костяного Вяза, чтобы побывать на Той Стороне.
В уме взвихрились тысячи вопросов. Я даже начала забывать, где нахожусь и с кем веду беседу, загоревшись страшным любопытством.
Но главным вопросом всё же был…
– Я что, тоже Ворон, раз слышу этот звук?
Честно говоря, ответь сейчас Тристан утвердительно, я бы вообще не удивилась. Этот день и так был до краёв полон сюрпризов.
Но он покачал головой:
– Нет. Ты чистокровная совиная ведьма. Но у меня есть теория… о ней позже.
Он резко поднялся с саркофага – я перевела дух – и снова прислонился к стене напротив.
– Я спас команду – в каком-то смысле. Не подумав, что проход на Ту сторону можно открыть снаружи, но изнутри его может открыть только другой Ворон.
Он смерил меня отстранённым взглядом и тихо добавил:
– Как ты понимаешь, в моей команде больше Воронов не было. Они остались запертыми в мире мёртвых, и я поклялся найти способ вернуть их оттуда.
– Воспользовался бы корой снова, – брякнула я. Тристан усмехнулся:
– Если бы всё было так просто, мы бы с тобой сейчас тут не разговаривали.
Меня обдало нехорошее предчувствие.
– Хорошо, – медленно проговорила, – тогда при чём тут я?
– Проклятие в твоей руке, – коротко пояснил Тристан, – вернее, то, что вы все таковым считали.
Дело принимало совсем интересный оборот.
– То есть, это не проклятие? – взволнованно уточнила я. Он покачал головой:
– Отнюдь. Это росток Костяного Вяза, который проник тебе под кожу и пустил корни.
Меня замутило.
– Каким это образом?
– Думаю, в Волчьем кольце, за которым ты сюда приходила, было запечатано семя Вяза. Он выбрасывает семена раз в сто лет. Наверное, какой-то Ворон давным-давно раздобыл одно такое, спрятал в кольце, которое потом попало к Гризаку. Не знаю, что он с ним делал, но если он был обычным человеком, боюсь, долго он после покупки кольца не прожил. Вяз забрал его.
Меня передёрнуло и вдруг осенило:
– Как оно тогда… а-а-а!
В ладони левой руки, и без того нывшей, вспыхнул новый приступ боли. Ощущение было удивительно знакомым. Такое уже случалось.
– Я нашла кольцо и взяла его, – как заворожённая, проговорила я, – оно обожгло мне руку. Но я не могла разжать пальцы, не помню, отчего…
Тристан кивнул, словно ждал этих слов:
– Наверное, в этот момент семя и проросло. Если бы какой-нибудь филин или сова коснулись кольца раньше тебя, думаю, случилось бы то же самое.
– Jasne{?}[jasne [ясне] - понятно (галах.)], – пробормотала я, – и что теперь, я смогу избавиться от этого ростка?
Разговор разворачивался так непринуждённо, что мне начало казаться, что мы просто по-дружески болтаем. Я почти забыла, что передо мной не Инь, а сама я нахожусь в очень странном положении. Но Тристан быстро помог мне прийти в себя.
– Я сам избавлю тебя от него, – от меня не укрылась болезненная печаль, промелькнувшая в его глазах.
========== Глава 21 ==========
Мне бы порадоваться, но в словах Тристана померещилось нечто зловещее. Словно мимоходом заглянула в пустую тёмную комнату и увидела чьё-то шевеление в дальнем углу. Решила подумать об этом позже и осторожно задала ещё один вопрос, который прямо-таки напрашивался:
– Так у тебя была кора, мог бы открыть проход, или как там это у вас называется, повторно. Или этот артефакт одноразовый?
